Сверчкам рунета - эксклюзив от Крашенниникова

     Если термометр и к вечеру не обманывал наших надежд, то мы быстро рассовывали шинели по личным ящичкам, засунув башлык в один из рукавов, стремительно летели в столовую, а после молитвы, сбившись тесной кучкой особ приближенных, шли  к каптенармусу, осторожно, на цыпочках, боясь разбудить педеля. Николаевский солдат с дико торчащими вперед усами ждал нас на пороге своей каптерки, хмыкал, не скрывая удовольствия, а затем, посторонившись, пропускал нас внутрь. Мы набивались селедками, скучивались, сидели у его ног, пока он, размахивая зажатой в руке цыганской иглой, другой рукой вощил дратву, не забывая рассказывать о своих невероятных приключениях. Тот из нас, кто осмеливался прервать его и указать на явное несоответствие услышанного  с излагаемыми в казенных учебниках сведениями, тут же изгонялся под презрительный посвист купеческого сына Янугадзе, прославившегося тем, что он и женился в пятом классе. Никто же не был виноват, что в пятом классе он отличался густой бородой от маленьких гимназистов, сидя в каждом классе не менее четырех лет, лишь из уважения к благородным сединам отца наш директор подкупил инспектора балыком и копченой рыбой, неизменно и регулярно привозимыми обозом подведомственных Янугадзе - старшему рыбников.
    - И прозвали их, пацанва, сверчками, - говорил каптенармус, пуская бешеную слюну на плохо пробритый подбородок. Мы, старики, уже знали, что при таких признаках разъярится он неимоверно, вскочит и упадет, дрыгая ногами. И вот тогда мы станем плевать в его искаженное страстью лицо, а Янугадзе, воровато оглядываясь, поставив на часы первоклашку Циммермана, стянет с каптенармуса суконные штаны и будет долго развращаться в быту, как он это сам называл.
     - Запечные? - пошутил, собирая из набранных днем окурков учителей, подобранных в уборной, грандиозную папиросу, одну на всех, как победа.
     - Сверхсрочные, - рявкнул каптенармус, неприязненно глянув на меня. - Ты самый умный, да ? - тихо спросил он, наставляя на меня иглу. - А про патриотизм ты слыхал ?!
     От его крика проснулся, видимо, педель. В дверь сунулось его лисье личико с козлиной бороденкой, дребезгливый тенорок проблеял :
    - А Кисисин тута ?
    Кисисином звали учителя физкультуры. Он был отставным уланом Ижорского полка, ходил подпрыгивая и высоко задирая подбородок, говорили, что в Уржуме ждет его богатая невеста, но он не хочет к ней ехать, пока не прославит свое имя. Вот он его и прославлял в каптерке каптенармуса, вступая в незаконные половые отношения с Янугадзе, а тот, осел, не брезговал ни солдатом, ни бывшим уланом, ни даже, по слухам, педелем.
    - Вон он, - произнес каптенармус, отбрасывая шинель в углу. Мы увидели окровавленный труп улана, его медная, яро начищенная каска лежала на груди, в одной руке была горстка орешков, в другой - вышитый платочек.
    - Скромненькай, - зарыдал педель, обшаривая карманы улана, - синий платочек.
    - Глохни ! - закричал пришедший уже к бешенству каптенармус, протыкая спину педеля иглой. - На, сука !
    Мы бежали в караулку, где курили и ругались солдаты. На наш крик они шли строем в каптерку и расстреливали каптенармуса, Янугадзе и всех попавших под руку. И вот так каждый день.