Украденная жизнь

Глава 9

Хотя Алька по-прежнему находилась в камере настроение у неё было замечательным. Её мальчик жив, она была права. Пока она,конечно, не настоящая мама, ведь даже малыша своего ей не удалось подержать на руках, но она готова стать сыну настоящей, любящей матерью. Все сокамерницы ей сочувствовали и желали оправдательного приговора. И вот последний третий день настал, чем он закончится не знал никто. Альке показалось, что в зале было больше народу и шуму было больше, судье приходилось призывать несколько раз присутствующих к порядку.

– Прения сторон – объявил судья. Пожалуйста, Александр Вениаминович.

– Спасибо, ваша честь – и прокурор вышел на середину зала и встал напротив присяжных. - Уважаемые, присяжные заседатели. Я возмущён тем, что защита нашла таких важных свидетелей в самый последний момент, а те, что были опрошены остались как-то в тени. У нас получилось так, что пострадавшая, благодаря защите чуть не стала подсудимой, а вот Бельская представлена защитой, как жертва. НО я остался при своём мнении, оно принято не спонтанно, ему предшествовали долгие вечера раздумий. Я уверен, что убийство совершила именно Бельская и никто другой. Долгие месяцы она наблюдала в роддоме ужасающую картину: подмену документов, захоронение ребёнка как биоотдохов, представляете сколько негатива в ней накопилось за это время.

Можете представить её психологическое состояние, оно по-видимому дошло до предела, это был такой накал страстей, который и привёл к убийству доктора. И это можно объяснить: после того, что тебе дают надежду и обещают рассказать правду, ты слышишь – Пошла вон. Это и было той каплей, которая переполнила чашу. Только отчаяние даёт столько сил. Ведь она ударила взрослого мужчину не один раз, размозжив ему голову и чтобы уж наверняка было, удушила телефонным проводом. Вся эта трагичная ситуация, является стечением трагических обстоятельств, но при этом подсудимая виновна и должна понести наказание. Я надеюсь, что вы примите правильно е решение.

– Потерпевшая, вы желаете принять участие в прениях

– Мне нечего сказать , я хочу к своему сыну, он ждёт свою маму.

– Хорошо, присаживайтесь. Слово для защиты предоставляете адвокату Максиму Константиновичу Светлову.

Алька с такой надеждой на него смотрела. Он успел ей улыбнуться и сказать – Скоро всё закончится.

– Слушаем вас – сказала судья.

– Уважаемые господа присяжные заседатели! Процесс еще не закончился, но я доволен. Доволен тем, что мы услышали правду из перых уст. Ту правду, за которой моя подзащитная ходила много месяцев, плакала, просила персонал помочь, но только сегодня медсестра, друг детства, подруга Бельской смогли рассказать всю ту ужасную правду, которая творится в роддоме. Ведь в такую ситуацию могла попасть и ваша дочь, или внучка. Никто от этого не застрахован, правда? Ведь даже прокурор заметил, что ребёнок, который считался мёртвым – жив и моя подзащитная мечтает наконец-то выйти из СИЗО и обнять своего малыша. Разве она не имеет на это права?

Ведь в тот злополучный день она пришла не убивать, а пришла всё за той же правдой, которой не могла добиться много месяцев. Зачем ей было убивать доктора, если он был той ниточкой, которая могла привести ее к малышу. Был ли мотив у Бельской? Не было у неё мотива. Ей нужна была только правда о ее мальчике. А вот у кого были мотивы, так это у госпожи Дементьевой. Муж оказался слабаком, не мог видеть слёз девочки из-за потерянного ребёнка. Но у прокурора даже не возникло сомнений, что мотив может быть ещё у кого-то, кроме Бельской.

У Дементьевой муж мог забрать ребёнка и отдать его настоящей матери, я сочувствую этой женщине, очень. Но разве имел право доктор, делать счастливой свою жену, за счёт несчастья другой мамы, пусть молодой, но это её ребёнок. Вот вас здесь сидит двенадцать человек и только трое мужчин в коллегии, а остальные женщины. Поставьте себя хотя бы на пять минут, только пять минут на место моей подзащной. Вы бы отдали своего ребёнка, которого носили под сердцем девять месяцев чужой тете, чтобы она была наконец-то счастлива. Я точно знаю, что вы скажете – Нет, нет и ещё раз нет. Поэтому когда будете выносить свой вердикт, помните: нет мотива-- нет преступления. И ещё, ребёнок растёт быстро, привыкает к человеку и видит перед собой женщину, которую вскоре назовёт мамой, пока этого не произошло, пусть ваш вердикт будет справедливым.

– Подсудимая, вам предоставляется последнее слово

– Я хочу стать мамой, настоящей и жить со своим ребёнком. Я не убивала доктора, а просто пришла за правдой.

– Всё у вас?

– Да.

– Уважаемые коллеги – обратилась судья к присяжным заседателям – Я хочу, чтобы вы с этой минуты, до тех пор пока вы не вынесли свой приговор, ощущали себя судьями. Каждый из вас, двенадцать судей. На вас лежит ответственность за судьбу молодой девочки, я желаю вам принять правильное решение. У вас есть ко мне вопросы? Если нет, предлагаю пройти в совещательную комнату для вынесения вердикта.

Двенадцать взрослых людей встали как по команде и за председателем, прошли в комнату. Некоторые из них уже определились в своём решении, другие хотели выслушать альтернативные мнения и потом принять своё. Всё трудно, когда речь идёт о чужой судьбе. Споры были нешуточные, каждому хотелось высказаться. Слово взял самый старший в этой команде

– Сложно, очень сложно решить такую психологическую задачу. Столкнулись две женщины: одна молодая и может ещё себе родить, а другая всю жизнь мечтала об этом, так.. – но ему не дали договорить

– Вы что хотите, чтобы в роддомах это стало постоянным явлением? А если бы это была ваша дочь или внучка, вы бы что ей сказали – Отдай, доченька сыночка, ты ещё родишь, а тётя так хочет ребёночка, но не может. Так? Вон детские дома забиты детьми, бери и делай любого счастливым, почему за счет другого?

Мужчина махнул рукой и замолчал Особенно женщины прониклись судьбой Альки. Матвей бросил зёрна на благодатную почву

– Две женщины, одна из них подсудимая, которая потеряла ребёнка несколько месяцев назад и она с этой болью живёт всё это время, она его потеряла, она уже ни на что не надеется, терять нечего, самое дорогое потеряно, и вторая женщина потерпевшая, всё это время была рядом с ребёнком, считает его своим, она его вымолила, выносила, она к нему привыкла и тут она может его потерять! Так скажите, пожалуйста, кто будет бороться за себя: тот, кто уже потерял, никогда не брал своего ребёнка на руки или тот, кто боится потерять. Так что если мы сейчас попытаемся лишить подсудимую того маленького шанса, удачи, что бы у неё было нормальное расследование, нормальное уголовное расследование. Вот сейчас мы может сказать – виновна и она сядет надолго, либо сказать не виновна и дать ей еще один шанс, пусть работает наша доблестная полиция, прокуратура, и если она виновна пусть докажут.

Через полчаса бурных обсуждений всё пришли к единому мнению.

– Всё? – спросил председатель-- ни у кого больше не будет дополнений. Все молчали

– Тогда пройдём все в зал заседаний.

Продолжение