Пусть дедушка поспит

ПУСТЬ ДЕДУШКА ПОСПИТ

                «– Стивен Спилберг приглашает Вас в Голливуд,
                на съёмки нового блокбастера.
                – Какой Голливуд? Никуда не поеду, у меня
                Новый год на носу, тут такая халтурка
                привалила, а ты мне Голливуд предлагаешь!»
 
                Анекдот из жизни российских  артистов.


Услышав неожиданный звук клаксона, Ника оторвалась от украшения салата оливье «мухомором», с ножкой из варёного яйца и шляпкой из бочка помидора с майонезными крапинками. Впервые ещё бабушка Люба сделала такой мухомор для маленького Сашеньки. Бабушки уже давно нет, а Сашеньке уже скоро семнадцать, но семейную традицию украшать праздничный салат «мухомором» Ника соблюдает свято. Недаром ведь ни одно новогоднее пиршество не обходится без оливье, и этот «мухомор» и есть та самая ось, вокруг которой всё вертится.

Ника посмотрела в окно. Мороз разрисовал его затейливыми ледяными узорами, сквозь которые ничего нельзя было разглядеть, кроме мерно мигающих оранжевых огней аварийки какого-то автомобиля. «Кто-бы это мог быть?» – удивилась Ника – «гостей мы не ждём, последний курьер доставил заказанные к новогоднему столу продукты ещё засветло… Может быть, это к кому-то из соседей приехали гости, да заплутали? Или таксист не может найти адрес, по которому его ждёт пассажир, собравшийся в город? В нашем СНТ участки разбросаны в хаотично, не мудрено и заблудиться. А навигатор может и не работать, ведь мобильный интернет не всюду ловится».
 
Вновь прозвучал клаксон, на это раз дольше и настойчивее. Сашка, судя по всему, и не собирался отрываться от игры, чтобы открыть калитку. А быть может, он так увлекся, что в своих наушниках и не услышал звуков клаксона. Ника, так и не успев превратить «подосиновик» в «мухомор», отложила тюбик майонеза в сторону, вытерла руки бумажным полотенцем и пошла к входной двери. Дверной глазок обледенел и толком разглядеть что-либо через него было невозможно. Пришлось Нике набросить цепочку и приоткрыть входную дверь.
 
Сквозь металлический штакетник забора в тусклом желтоватом свете фонаря она разглядела бежевую «буханку», подмигивающую аварийкой, а за калиткой – какой-то тёмный силуэт, если судить по росту, мужской. «Так и есть: кто-то заплутал и хочет спросить, как проехать к нужному участку» – решила Ника и, сняв с крючка брелок с ключами, нажала кнопку. Она ничуть не испугалась незнакомца, стоящего по ту сторону ворот, даже несмотря на темноту и на то, что она оказалась с таинственным незнакомцем один на один. Сына, который в своей комнате, ни о чём не подозревая, играл в танчики или зависал в сети, можно было не принимать в расчёт, он всё равно ничего не услышит, хоть из пушки пали. Да и на соседей по СНТ надежды никакой: ни в одном окошке на противоположной стороне их улицы не горело ни одного огня. Очевидно, почти все решили встречать Новый год в городе.

Зажегся маленький прожектор. Створка ворот со скрипом отъехала на полметра влево, и Ника снова нажала на ту же кнопку. Ворота остановились, оставив открытым узкий проход. Но этого оказалось достаточным, чтобы в него бочком протиснулся мужчина в красном пальто до пят, сшитом из блестящей атласной ткани. Оно больше походило на халат, в котором выходят на ринг профессиональные боксёры. Однако, это халат был оторочен белым мехом. Такой же белой была и кудрявая борода, доходящая мужчине почти до середины груди. На голове у мужчины была шапка, тоже красная и тоже отороченная белым мехом. В правой руке он держал высоченный серебристый посох с хрустальным набалдашником, а за левым плечом у него белел здоровенный мешок из прочного пластикового волокна. Обычно в таких мешках выносят на свалку строительный мусор, но этот был для красоты перевязан нарядной голубой атласной ленточкой.

«Дед Мороз!» – подумала Ника, наблюдая, как незнакомец, увязая по колено в нападавшем со вчерашнего вечера снегу, медленно приближается к крыльцу. Ни кем другим этот «боксёр» с посохом и мешком быть не мог.

– Добрый вечер! – поздоровалась она, – вы, наверное, заблудились, дедушка?
– Эге-гей! – зычно отозвался незнакомец, – Да разве Дедушка Мороз может заблудиться? Чудо-сани сами привели меня к этому дому, в котором живёт один маленький мальчик. У меня как раз для этого мальчика есть замечательный подарочек!

При словах о чудо-санях незнакомец обернулся в сторону своей «буханки» и размашистым жестом указал на неё набалдашником своего посоха.
– Всё-таки, боюсь, что вы, уважаемый дедушка, ошиблись адресом. У нас тут нет никаких маленьких мальчиков. Наш мальчик уже вырос и давно уже не верит в Деда Мороза.

– Как так, не верит? Как это можно не верить в Деда Мороза? Как можно не ждать на Новый год подарков? Вот они! Они у меня тут… – незнакомец, не дойдя до крыльца трёх-четырёх шагов, воткнул в снег посох, скинул с плеч свой тяжёлый мешок, снял рукавицы, бросил их себе под ноги, и укоризненно погрозил Нике указательным пальцем, чтобы та не говорила глупостей. Потом он полез к себе за пазуху и стал рыться во внутренних карманах, скрытых от глаз Ники его атласным халатом.

«Разумеется, всё это довольно забавно, но так можно и воспаление лёгких схватить и проваляться потом больной все праздники» – подумала Ника. Она сняла с вешалки в прихожей свою дублёнку и накинула её прямо поверх фартука.
– Секундочку… сейчас, сейчас… – сказал незнакомец, на этот раз вполне обычным мужским прокуренным голосом, – вот, смотрите. У меня тут накладная… Всё как положено…

Он достал из-за пазухи сложенный вчетверо листок формата А4 с какой-то отпечатанной на принтере таблицей и синей печатью:
– Вот… Заказ НГ-49Е. Адрес: СНТ «Заовражное», третья линия, участок 67. Получатель:  Веснушкин Сашенька. Репертуар №2. Подарок №386. Дата и время вручения: 31.12 с 16:00 до 20:30. Контактное лицо: Ника Олеговна, телефон…

– Хмм. Адрес наш. И Ника Олеговна присутствует. Я – Ника Олеговна. И ребёночек Сашенька у нас тоже имеется. Только вот этому ребёночку скоро уже семнадцать исполнится. В наступающем году будем ЕГЭ сдавать... А заказчик-то кто? – спросила Ника, – заказчик в вашей накладной прописан?

– Так, сейчас посмотрим. Тут так темно, как у негра… А имя заказчика, как назло, так мелко пропечатано, сразу не найдёшь. Обычно нам, Дедам Морозам, фамилия заказчика ни к чему. С заказчиками менеджеры в офисе контактируют. Так… Вот, нашёл. Веснушкин Пётр Андреевич. Знаете такого?
 
– Знаю, ещё бы мне не знать! – вздохнула Ника, – могла бы и сама сразу догадаться. Кто ещё до такой глупости мог додуматься, как не Петя Веснушкин.
 
– Ну так, что, Ника Олеговна? Поздравляться будем? А то у меня время ограничено, меня дети ждут. Ещё два заказа надо успеть вручить до Нового года. А то детки, сами понимаете, расстроятся… Ну так, что, будем поздравляться?

– Будем, что же делать… Заходите, – сказал Ника и распахнула входную дверь пошире.

Дед Мороз засунул листок за пазуху, схватил правой рукой посох, а левой попытался забросить свой мешок себе на плечо, но, очевидно, сделал это слишком резко. Под действием сил инерции и всемирного тяготения Дед Мороз не удержался на ногах и увлекаемый мешком, свалился в сугроб, успев невнятно произнести какое-то не совсем литературное выражение. Впрочем, выражение это Нику не очень смутило: несмотря на высшее филологическое образование, а, может быть, именно благодаря ему, её бывший муж Веснушкин Пётр мог порой и не такое загнуть, если, скажем, случайно ронял себе на ногу пудовую гирю.
 
Ника скинула свои домашние тапочки, сунула ноги в дутики и сбежала с крыльца, чтобы помочь незадачливому Деду Морозу вылезти из сугроба.

Она наклонилась к упавшему и протянула ему руку. Но Дед Мороз оказался мужчиной гордым и попытался подняться самостоятельно, правда, безуспешно. Его первая попытка закончилась тем, что ноги в кроссовках разъехались на льду, спрятавшемуся под снегом, так что несчастный чуть не сел на шпагат. Вторая попытка завершилась жёсткой посадкой на тот же лёд тем местом, где у людей расположен центр масс. После этого Дед Мороз смирил свою гордыню и снизошёл до женщины, протянувшей ему руку помощи. На этот раз ему удалось-таки принять положение относительно близкое к вертикали, правда, исключительно благодаря Нике, которой пришлось приложить немало усилий. Будь на её месте другая женщина, восстающий из снежной бездны Дед Мороз скорее всего перевёл бы её в горизонтальное положение, утянув за собой в снег. Но регулярные занятия фитнесом, которым Ника, с тех пор, как рассталась с мужем, отдавала не менее шести часов в неделю, возымели своё действие. Широко расставив ноги, она устояла и не дала неустойчивому Деду свалиться обратно в сугроб.
 
Притянутый сильной женской рукой с хорошо прокаченным бицепсом Дед Мороз оказался лицом к лицу со своей спасительней. Чуткое обоняние Ники уловило исходивший от него мощный аромат неповторимого купажа Хеннеси, Гленфиддих, Столичной, узбекских лимонов и, кажется, селёдочки с луком.
 
– Спасибо, Ника…Олеговна, – не очень членораздельно, но явно с чувством искренней благодарности, пробормотал Дед Мороз.
«Да он, похоже, пьян в стельку» – догадалась Ника.

– Так что, давайте поздравляться… Где тут у нас мальчик Саша?
– Заходите в дом, а то замёрзните. Там разберёмся, в тепле, – сказала Ника и пошла обратно в дом, постоянно оглядываясь, не свалился ли Дед Мороз в сугроб ещё раз.

Но Дед больше не падал, а только покачиваясь влево-вправо, шёл за ней, согнувшись в три погибели под тяжестью мешка и опираясь на посох, чтобы не упасть снова.
Взошли на крыльцо.
 
– Стоять! – скомандовала Ника так резко, что Дед Мороз от неожиданности вздрогнул и замер на месте, словно заледеневший. Ника сама смутилась произведённым эффектом и смягчив тон, произнесла:
– Постойте, пожалуйста, минуточку на крылечке. Не шевелитесь, я сейчас. Вас нужно выколотить.

Она приоткрыла дверь в дом, откуда наружу повалил тёплый пар, и достала стоящий в углу под вешалкой веник. Стоя на крыльце, женщина стала хлестать этим веником по тулупу и кроссовкам Деда Мороза, сметая налипший снег.

– Вот теперь можете заходить, – сказала она, заходя первой.
– Секундочку, мамочка, – сказал Дед Мороз. Он прислонил посох к вешалке, поставил свой мешок на пол и, достав из карманов голубые бахилы, натянул их поверх своих кроссовок. Потом оглядел себя в зеркало, поправил сбившуюся на бок бороду, пару раз хмыкнул себе под нос для проверки голоса и заявил:
– Готово! Мамочка, давайте сюда вашего ребёнка!
   
– Давайте-ка, всё-таки для начала проверим вашу накладную. Что-то мне сомнительно, что вы действительно к нашему Саше пришли. Вдруг здесь какая-то ошибка или розыгрыш, – Ника протянула руку за накладной. Деду Морозу ничего не оставалась делать, как, пожав плечами, снова полезть за пазуху и достать оттуда скомканный листок папиросной бумаги.

Она, прищурившись, тщательно перечитала накладную:
– Действительно, кажется всё правильно. И печать имеется.
– А то! Документ подлинный, мамочка, не сомневайтесь. Давайте сюда ребёнка! Будем поздравляться!

– Ладно, будет вам ребёнок. Но вот только сначала ответьте мне на вопрос. У вас тут в накладной значится репертуар №2. Это что значит? Это не опасно? Вы уж извините меня, на вас лично я ничего плохого не думаю, раз печать есть, значит, всё правильно. Но вот от нашего Веснушкина можно чего угодно ожидать.

– Не беспокойтесь, мамочка. Репертуар №2 – это совсем не опасно. Это наше внутрифирменное обозначение. Так значится эта услуга по прейскуранту нашей фирмы. Репертуар №1 – это поздравление ребёнка Дедом Морозом. Понимаете?
– Понимаю, – ответила Ника, – чего тут не понять? А репертуар №2?

– А репертуар №2 – это поздравление Дедом Морозом и Снегурочкой.
– Так!.. Вот теперь я снова не понимаю: где же Снегурочка? – удивилась Ника.
Дед Мороз огляделся по сторонам и, не обнаружив Снегурочки, пожал плечами:
– Не знаю... Наверное, уже дома. Или ещё не доехала, тогда она, стало быть, ещё в дороге.
– Послушайте, уважаемый. У вас в накладной указано, что вы должны быть со Снегурочкой. Что же вы один приехали, без Снегурочки?

– Была Снегурочка! Я же говорю…Была Снегурочка, но я её домой отпустил, очень у неё муж ревнивый. Мы ведь с Людмилой, со Снегурочкой, то есть, сегодня с самого утра по дачам ездим. Так муж ей обзвонился: «Ты когда вернёшься? С кем Новый год встречать собираешься, со мной или со своим плешивым Дедом Морозом?». Это он меня плешивым обозвал, а это обидно, потому что неправда. Волосы у меня на месте, не то что денег. И ещё много такого всякого ей по телефону выговаривал, всё в таком же духе. Вот дурак, так дурак! Сдалась мне его Людмила! Знали бы вы, Ника Олеговна, сколько у меня перед глазами за день симпатичных мамочек промелькнёт! Да и бабушки тоже попадаются мама не горюй, бывают даже молоденькие, ещё даже не на пенсии.  Сдалась мне его Людмила! Но как такого дурака ревнивого вразумить? Своим мозги ему в голову не вставишь. Короче, звонил он ей, звонил, а после обеда не выдержал, приехал за ней на своей «Ниве», да и выкупил её у меня.

– Как выкупил? – удивилась Ника.
– Представьте себе: за бутылку армянского коньяка, три звездочки, – ответил Дед Мороз, – я его даже пристыдил, мол, за такую жену, как Людмила, раз уж ты так её любишь, мог хотя бы на пять звёздочек потратиться. Как-никак, заслуженная артистка, ну и в целом, вполне ещё интересная женщина в плане внешней привлекательности. Не совсем, как бы сказать помягче, в моём вкусе, но в целом, очень даже лучше многих прочих. И детям она нравится. Когда она в костюме Снегурочки, они её совсем не боятся, не то, что Кикимору Болотную. Но, я, как говорится, подумал, взвесил все за и против и решил во избежание конфликтов воздержаться от комментариев. Во-первых, если бы я стал ему его собственную жену расхваливать, он бы ещё сильнее стал её ревновать. А во-вторых, если честно, после часу дня, Людмила, ну, то есть, Снегурочка наша, стала сдавать. Видно усталость накатила. Стала слишком часто падать. Надоело мне вытаскивать её из сугробов и шубку ей отряхивать практически после каждого поздравленного ребёнка. Вот я и пошёл на встречу и компромисс. Согласился на выкуп, и в четверть третьего сдал её с рук на руки законному четвёртому супругу. Пусть теперь он с ней мучается, это его законное право и супружеский долг. Так что Снегурочка наша шубку свою и парик с русой косой сняла, кинула мне в машину, села к мужу в «Ниву» и домой, отмечать. А мне до Нового года ещё троих детишек поздравить осталось, считая вашу Сашу. То есть, вашего Сашу. Давайте уже его сюда! Поздравим вашего мальчика в лучшем виде!

– Извините, уважаемый, но я должна кое-что уточнить. Рассуждая логически, можно предположить, что репертуар №2 должен стоить дороже, чем репертуар №1. Не так ли? – спросила Ника, пытливо заглядывая Деду Морозу в глаза.

Дед Мороз мотнул головой так, что красная шапочка на его макушке описала какую-то непонятную траекторию, и не то, чтобы сверху вниз, что могло бы означать «да», и не справа налево, что могло бы означать «нет», а как-то наискосок, по диагонали. Скорее всего это означало «ни то ни сё».
– Можно, но не следует, – пробурчал он, глядя куда-то в потолок, – дело в том, что некоторая разница в цене, разумеется, должна быть. Если посмотреть по прейскуранту, то она там имеется, эта самая разница. Но только не очень существенная.

– А я вот подозреваю, что очень. Одно дело один поздравляющий, а другое дело – два, – возразила Ника, – двукратная разница получается.
– А вот и нет. Вы же, мамочка, судя по вашему внешнему виду, умная женщина. Подозреваю, что даже с высшим образованием. Вот, скажите, вы кем работаете?

– Причём здесь, кем я работаю? Зачем вам, кем я работаю?
– Как зачем? Нужно…
– Ну, хорошо, скажем, бухгалтером…
– Ну, вот, видите, мамочка. У меня глаз верный! У меня на бухгалтеров особое чутьё. Я их за версту чую.

– Это что значит? Это почему ещё? От нас, бухгалтеров, что, пахнет как-то не так? – Ника обижено шмыгнула носом.
– Пахнет от вас, мамочка, очень даже приятно. Отличный парфюм. С ароматом ландыша и этой, как её… Всё время забываю слово, ещё стручок такой… Вспомнил: ваниль. Кстати, ваниль, это он или она? Вроде бы она, а с другой стороны, раз это стручок, то стало быть, он.
– Она. Женский род. Только это не парфюм. Это пироги пахнут.

– Ну и слава богу! Приятный запах… То есть, аромат. А чутьё у меня на вашу сестру, потому что жена моя была тоже бухгалтер, вот я и разбираюсь.
– И причём тут это? Какое отношение имеет бухгалтерия к прейскуранту вашего агентства?

– Самое прямое. И вы, как умная женщина, тем более, бухгалтер, должны понимать: главное в Новогоднем поздравлении – это именно Дед Мороз. Не сочтите за этот… как его… Слово ещё такое, иностранное… А, вспомнил… Не сочтите за сексизм, но что есть, то есть. Дед Мороз без Снегурочки на Новый год очень востребован, а вот Снегурочка без Деда Мороза совершенно не котируется. Поэтому Снегурочка – это так, своего рода приложение к Деду Морозу, грубо говоря, довесок. Сами по себе Снегурочки не очень востребованы. Был, правда, в нашем агентстве в прошлом году один случай. Заказчик хотел на один адрес сразу восемь Снегурочек заказать, причём одних, без Деда Мороза. Оказалось, у какого-то генеральского сынка под Новый год мальчишник намечался. Сами понимаете, что это за праздник, если сразу восемь Снегурочек выписывают. Но мы таких услуг не оказываем, у нас приличное агентство. Мы их заказ в «Чио-Чио-Сан» передали.

Ника ухмыльнулась, а Дед Мороз продолжил:
– К тому ж, сейчас уже не то, что раньше. Инфляция, санкции, сами понимаете, ключевая ставка ЦБ. Многие заказчики в целях экономии от Снегурочек стали отказываться. Поэтому, с учётом возросших логистических издержек, связанных с доставкой за МКАД, разница в поздравлении со Снегурочкой и без Снегурочки составляет всего лишь 10% от общей стоимости услуги.
 
– Десять процентов тоже деньги, – сказала Ника.
– Не спорю, – кивнул Дед Мороз в знак согласия, – вы, и как бухгалтер, и как потребитель услуги, безусловно, правы. Но, как женщина, извините, конечно, вы должны понять нашу Людмилу. Как говорится, понять и простить. У неё из-за этих бесконечных новогодних поздравлений семья рушится. Сами посудите: она, как заслуженная артистка, с двадцатого по тридцать первое декабря только и делает, что мотается со мной на пару по всей нашей обширной области, а у неё, как у женщины, двое детей и четвёртый муж, между прочим, жутко ревнивый. В прошлом году она с Епифановым в паре ездила, так муж её даже к Епифанову ревновал, хотя тому уже семьдесят четыре, и он, как бы сказать, чтобы не обидеть… Он и в молодости был мягко выражаясь, сморчок, то есть, грубо говоря, мужчина совершенно невзрачный, а сейчас, тем более, один только голос остался. Голос у него, спору нет, шикарный, дедморозовский. Он обычно на озвучке мультиков работает. А в этом году Людмилу поставили ко мне в пару, а я, сами видите, ещё не старый, я-то ещё, сами видите, ого-го.

Дед Мороз оттянул вниз свою длинную белую бороду, болтающуюся на резинке, снял шапку и, глядя в зеркало, пригладил волосы. Потом покрутил головой, показывая себя Нике в профиль и анфас.

– Сами видите, – сказал он, – ещё ого-го. По крайней мере, с утра ещё был.
– Вижу, вижу, – согласилась Ника. Мужчина и вправду был симпатичный, что в профиль, что анфас, только сильно поддатый, уставший, и, как бы сказать помягче, несколько помятый, несмотря на блестящий костюм.

– Вот я Снегурочку и отпустил, чтобы её семью не рушить под Новый год.
– А у вас-то самого семья под Новый год не рушится? – поинтересовалась Ника, – ваша жена-бухгалтер вас не ревнует?

– У меня, слава богу, уже нечему рушится. И жена-бухгалтер меня больше не ревнует. Мы с ней ещё в позапрошлом году развелись, так что вы, уважаемая Ника Олеговна, за меня можете в этом плане не переживать. А если вы по поводу переплаты за Снегурочку переживаете, то это вообще не ко мне, я финансовые вопросы агентства не решаю. Можете позвонить или написать по электронной почте в наше агентство и потребовать вернуть разницу. Там в шапке накладной указаны адрес и телефон. Как ни крути, 10% на дороге не валяются. Только это всё уже после праздников, не раньше девятого января. А ещё лучше, пятнадцатого.
 
– А вам не попадёт от агентства?
– А мне-то за что? Я – вот он я, – Дед Мороз стукнул себя в грудь, – на боевом посту. Работаю за двоих. Это Людмиле может попасть, если вы пожалуетесь.
Дотошные бухгалтера могут у неё потребовать вернуть выплаченный аванс. Только вы, мамочка, учтите… как его… нюанс. Даже, если наше агентство вашу претензию примет, а это далеко ещё не факт, то денежки за Снегурочку вам в любом случае не вернут.

– То есть, как-так не вернут? Обязаны вернуть!
– Вернуть-то обязаны, но вот только не вам, а вашему мужу. Он ведь заказчик.
– Вот ещё! Не собираюсь я на Снегурочку жаловаться и семью этой вашей Людмиле рушить, особенно ради того, чтобы этому козлу Веснушкину вернули его 10%.
Перебьётся! Никто его не заставлял деньги на Снегурочек тратить. Лучше бы сыну какой-нибудь подарочек на эти деньги купил.
 
– Кстати, подарочек сыночку он-таки купил, и не какой-нибудь, а очень даже классный. Поверьте профессионалу, я в таких вещах разбираюсь. Сыночек ваш будет визжать от восторга. Давайте я уже поздравлю вашего Сашу, он тут повизжит, а я дальше поеду. У меня ещё два адреса в вашем СНТ, детки ждут не дождутся, да и я что-то сегодня совсем уже устал от всех этих поздравлений. Хочется, как медведю, принять ещё немного на грудь в честь Нового года и залечь в берлогу до весны. Раз претензий предъявлять не будете, зовите вашего ребёнка, а я его поздравлю в лучшем виде, и за себя, и за Снегурочку.
 
– Стойте здесь, дедушка, – сказала Ника, – сейчас попробую позвать ребёнка. Но… ничего гарантировать не могу. Нынешние дети, сами знаете какие! Особенно, подростки, которые уже в Дедов Морозов не верят… 
 
Дед Мороз устало кивнул, и Ника отправилась в дальнюю комнатушку, в которой обитал «ребёнок, не верящий в Деда Мороза». Подойдя к двери, она на секунду замешкалась, размышляя, стучаться в неё или сразу резко распахнуть на полную. Где это видано, спрашивать у собственного ребёнка разрешения войти. А с другой стороны, ребёнку-то уже семнадцатый год, у него уже всё выросло. Мало ли, чем он там занимается…

Скроив неодобрительную гримасу, она, всё-таки, пару раз для приличия негромко стукнув в дверь, не спеша приоткрыла её наполовину. Сын в огромных наушниках сидел в игровом кресле, уткнувшись в экран огромного монитора. Не оборачиваясь, он неопределённо помахал левой рукой и продолжал, не отрываясь от экрана, правой жать на кнопки джойстика, заставляя мечущихся по экрану монстров лопаться при каждом метком попадании.
 
– Саша, оторвись на минуточку, – сказала Ника, подойдя к нему со спины и оттянув в сторону амбушюр левого наушника.
– Мам, не видишь, я занят! Подожди, дай пройти на шестой уровень! – ответил сын, не оборачиваясь.

– Не могу ждать. Тут к тебе пришли. Ставь своих монстров на паузу, – сказала Ника, стаскивая с лохматой головы сына наушники.
– Ну, мама! Разве так можно! Я из-за тебя шестую жизнь потерял! – недовольно пробасил сын, вставая из-за компьютерного стола, – кто там ещё? Если Подзатылкин, скажи ему, что меня нет дома.

– Как бы не так! Ты меня ещё врать учить будешь! Я и своим друзьям никогда не вру, и твоим не стану. И потом, это вовсе не Федя.
– А кто же ещё мог тридцать первого декабря вечером припереться? – удивился парень.

– Кто? Кто? Дед в пальто! – усмехнулась Ника, – Дед Мороз к тебе пришёл. Иди, встречай!
– Какой ещё на фиг, Дед Мороз? – Саша подозрительно покосился на мать, пытаясь понять, не успела ли она уже начать провожать старый год.
 
– Самый обыкновенный Дед Мороз. Такой, который под Новый год приходит к послушным детям и дарит им подарки.
– Ты, мама, случаем, не ку-ку? Я в Деда Мороза уже со второго класса не верю. Может, ещё скажешь, что с ним и Снегурочка пришла? Если она не сильно старая, так и быть, пойду посмотрю, может, симпатичная.

– Ишь, размечтался. Одноклассниц тебе мало. Нет, Сашок, Снегурочка до нас не дошла, она давно замужем, у неё двое детей и ревнивый муж. Зато Дед Мороз тебе подарок принёс.
– Мам, ну, хватит прикалываться! Я же не маленький. Какой ещё Дед Мороз с подарком?

– Это ты отца своего полоумного спроси, с чего это он три месяца алиментов не платил, денег на репетиторов не давал, а тут вдруг на новогодний подарок разорился, – Ника потянула сына за рукав, – пойдём уже, не удобно, человек ждёт. А ему ещё, между прочим, других детишек поздравлять, настоящих.

– А я, как-будто, не настоящий? – обиженно пробасил Саша.
– Я имею в виду маленьких, которые ещё в чудеса верят и в Дедушку Мороза.
– А что за подарок знаешь? Хороший?

– Понятия не имею. Наверное, ерунда какая-нибудь. Чего ещё от Пети Веснушкина ждать? Хотя Дед Мороз намекал, что ты будешь визжать от восторга. Это, как он сказал, его профессиональное мнение.

– Ну ладно, пошли, раз уж всё равно жизнь потеряна. Посмотрим, что там за папин подарок, от которого я визжать буду. Вдруг это квадроцикл, который я у тебя полгода выпрашивал.

Сын последовал за матерью в гостиную, а потом Ника отправилась в сени, где застала Деда Мороза, прикорнувшим на галошнице. Она покашляла, и Дед Мороз встрепенулся, как Золотой Петушок на спице, вскочил и выпрямился во весь рост.

– Пойдёмьте в комнату, привела вам ребёночка. Поздравляйте… – сказала она и зашла первой. Дед Мороз подхватил свой посох, мешок с подарками, приосанился и пошёл за ней.

 – Охо-хо-хо! – пробасил он с порога. Затем, оглядев с головы до ног великовозрастного ребёнка, покачал головой, озадаченно сдвинул шапку себе на лоб и, похоже, на какое-то время даже вышел из роли, протянув негромко и озадаченно:
– Оооо-гоо!

Потом Дед Мороз всё-таки ещё раз встрепенулся, вошел обратно в роль и зычно продолжил:
– Эге-гей, люди добрые! Долго добирался я к вам, через горы высокие, долины далёкие, леса дремучие, холода трескучие, реки застылые, сугробы унылые… Ехал я к вам на оленях северных, летел на ковре-самолёте, бежал в валенках-скороходах, а всё для того, чтобы найти хорошего мальчика…  Сашу Веснушкина и поздравить его с наступающим Новым годом! Есть ли у вас тут хороший мальчик Сашенька Веснушкин?

– Есть! – хором ответили Ника и Саша.
– Давайте его сюда!
– Да вот же он, дедушка, перед вами, – подыграла Ника, выпихнув сына вперёд, поближе к Деду Морозу.

– Вот же я! – пробасил Саша.
– Ого-го! Долго, знать, я к вам добирался на оленях северных, ковре-самолёте да в валенках-скороходах. Вот ведь как наш малыш ты за это время вымахал! Почти с меня ростом. Да!.. Акселерация! А точно ли это ты – Саша Веснушкин? Мучают меня сомнения смутные, точно ли ты и есть мальчик Сашенька. Мне ему подарочек вручить нужно, да только уверен я должен быть, что ты – это он.

– Точно, дедушка, не сомневайтесь. Могу паспорт показать, если что, – ответил Саша.
– Так у тебя уже и паспорт есть! Вот ведь какой ты молодец! Только паспорт для нашего дела документ непригодный. Тут другое доказательство надобно.
– Какого тебе ещё надо, дядя? – Саше эта игра стала надоедать, ведь его на пятом уровне ждали монстры.
 
– А надобно мне от тебя, мальчик Саша, чтобы ты прочёл мне стишок, да не простой, а новогодний.
– Вот ещё! Давайте сюда, дяденька Мороз, вашу доставку, а я в вашей накладной распишусь в получении и можете себе дальше ехать на своих оленях северных.

– Нет, так в нашем деле новогоднем не положено. Подпись без стишка недействительна. Давай, Сашенька, рассказывай! Вспомни стишок какой-нибудь, наверняка в садике учили что-нибудь к Новому году, – не унимался Дед Мороз.
 
– Саня, ну давай, прочти уже какой-нибудь стишок, раз человек просит, – попросила Ника, – так уж положено, обычай такой, ты же знаешь… Обычаи чтить нужно. Это же наши традиционные ценности, скрепы…

– Может мне ещё на табуретку встать? – усмехнулся Саша.
– Нет, на табуреточку вставать не надо, а то ты головой в потолок упрёшься, – сказал Дед Мороз, – давай, так рассказывай, без табуреточки.

– Ладно уж, так и быть, расскажу стишок, но только один и коротенький, – согласился Саша, увидев, что старшие так просто, без соблюдения традиций, положенного подарка ему не отдадут, скрепки им, видите-ли, какие-то мешают.

Он откашлялся, вышел вперёд на середину комнаты и, выбросив вперёд правую руку наподобие Ленина, забравшегося на броневик, проскандировал:
              – Здравствуй, Дедушка Мороз,
              Борода из ваты!
              Ты подарки нам принёс,
              Раз…

Но Дед Мороз не дал ему додекламировать популярный до неприличия, вернее, неприличный до популярности, стишок и перебил его своим экспромтом:
              – Стой, пожалуйста, малыш,
              Думай, что ты говоришь!
              Впрочем, вижу я, дружок,
              Что ты выучил стишок!
              А за это у меня
              Есть подарок для тебя…

Дед Мороз взял паузу и пожевал губами, словно пробуя последнюю рифму «меня-тебя» на вкус. Судя по промелькнувшей на его лице гримасе, вкус этой рифмы ему не очень понравился, но делать было нечего, и он продолжил:
              Чтоб учился ты отлично
              И чтоб вёл себя прилично,
              Я дарю тебе, мой друг,
              Этот новенький…

Дед Мороз снова сделал паузу и, нагнувшись, стал шарить в своё мешке, лежащем у его ног, но, похоже, никак не мог найти там нужную коробку.

Саша и Ника с нетерпением ждали, когда он, найдёт то, что ищет, и закончит свою реплику. При этом Никы миндалевидные глаза округлились от удивления, а Сашины – прищурились от нетерпения. Наконец, Дед Мороз нащупал в мешке то, что нужно, распрямился и, хитро глядя на Сашу, нарочито медленно, словно по слогам, повторил последнюю строфу:

              Чтоб учился ты отлично
              И чтоб вёл себя прилично,
              Я дарю тебе, мой друг,
              Этот новенький…

– Макбук! – закончил за него Саша.
– Вот именно! Макбук, причём самой наипоследнейшей модели! – Дед Мороз перешёл на прозу и вынул из своего мешка большую белую коробку, перевязанную красной атласной ленточкой и протянул её Саше.
 
– Ё-моё! Вот это да! – Саша нетерпеливо и не совсем вежливо выхватил коробку из рук Деда Мороза и стал срывать с неё красивую и совершенно ненужную ленточку.
– А вы говорили, что ребёнок будет визжать от восторга, – ухмыльнулась Ника, покачав головой.

– Ну, мамочка, делайте поправку на пол одариваемого. Девчонка бы точно завизжала, а мы, мужчины, ведём себя сдержано, с достоинством, так ведь, Александр? – ответил Дед Мороз.
 
Александр ничего не ответил, он был занят развязыванием бантика.
Увидев, что Саша полностью захвачен процессом распаковки своего подарка и потерял к дарителю интерес, Дед взял свой мешок и уныло поплёлся в прихожую.
 
– Спасибо! – вспомнив правила приличия, прокричал ему вдогонку Саша. 
– Хороший у вас мальчик, вежливый, – пробурчал Дед Мороз, – так что сами видите, с таким подарком нам никакая Снегурочка и не нужна.

– Действительно, – согласилась Ника, – спасибо вам! Давайте, я вас хоть чем-то угощу? А то вам, наверное, и перекусить некогда была, весь день по дачам ездите?
– Спасибо, спасибо. Вот только мне бы, если можно, сначала это… руки помыть.
– Ой, конечно, конечно… Проходите, пожалуйста, ванная у нас здесь. Можете взять беленькое полотенчико, как раз со снежинками.

Дед Мороз распахнул дверь ванной и застыл на пороге. Ника с любопытством посмотрела на него, пытаясь понять, почему он не заходит в ванную.

– Снежинки – это замечательно, – ответил Дед Мороз на её немой вопрос, – но только я, видите ли, весь день в дороге и…
– Ой, конечно, конечно. Как я сразу не сообразила… Вам сначала в соседнюю дверь, а уж потом в ванную. Ну, я пока пойду, чайник поставлю, а вы, как руки вымоете, не стесняйтесь, проходите прямо вон туда, на кухню.

Ника вернулась на кухню и оглядела стол, на котором стояли ещё не совсем доделанные закуски. «Ничего, времени до Нового года ещё полно, успею всё доделать» – подумала она, сначала нажав кнопку электрочайника, а потом возобновив превращение «подосиновика» в «мухомор» с помощью майонезного пакетика со срезанным уголком.

За этим занятием её и застал вернувшийся из ванной Дед Мороз. На его усталом лице блуждала застенчивая улыбка.
– Ой, как тут у вас вкусно пахнет!
– Садитесь, дедушка, поешьте что-нибудь. Хотите оливье?
 
– Не хочется, мамочка, до Нового года нарушать вашу красоту.
– Да что вы заладили: «мамочка» да «мамочка»?
 
– Извините, это у меня профессиональное. Нам же, Дедам Морозам приходится иметь дело не только с детишками, но и с мамочками. Мы же практически никогда и не знаем, как их звать. Нам это особо и ни к чему. Если бы не накладная, я бы так и не узнал, что вы – Ника Олеговна.

– Не надо «Олеговна». Просто, Ника. Ну, если нарушать оливье не хотите, тогда, может быть, селёдочку?
– Нет, селёдку нельзя.
– Почему? – удивилась Ника.
– Помните, как в «Днях Турбиных»? Кино смотрели? Помните там… Как же селёдку без водки? Видите, как она, наглая, мне в глаза смотрит: выпей, да выпей!
 
– Ну, так и выпейте, – Нина достала из буфета стопку и до краев наполнила водкой из стоявшей на столе бутылки. – Одна стопочка вам не повредит.

– А во мне уже и без этой стопочки с утра всякого алкоголя и так под завязку. Работа у нас, сами понимаете, мамочка… Ника Олеговна, вредная. Куда не придёшь ребёночка поздравить, там тебя обязательно норовят угостить. Причем, закусить могут и не предложить, а вот, не выпив хоть рюмочку, не уйдёшь, обидятся. А кому охота в праздник людям настроение портить? Вот и приходится, как бы сказать, уважить хозяев. Короче говоря, сухим уйти не удаётся почти никогда. Даже к концу дня перед родителями неловко. Некоторым, видите ли, не нравится, что у Деда Мороза язык заплетается или там ноги. Попадаются такие привередливые. То ли дело детки: им всё равно, лишь бы Дедушка Мороз подарил то, что они ему в своём письме заказали. Многие, знаете ли, пишут Деду Морозу письма со списком подарков, которые хотели бы получить, и даже в морозилку их засовывают вместо почтового ящика, чтоб, значит, дошло в сохранности.


– Ладно, селёдки вам не предлагаю, раз она у меня такая наглая. Гусь ещё не готов. Тогда вот: возьмите ветчинки, языка с хреном, шпротиков, пирожков. А хотите борща? С обеда остался, я вам быстренько в микроволновке разогрею?
– От ветчинки и пирожков не откажусь. А вот от борща вынужден буду воздержаться, хоть и люблю борщ грешным делом. Просто в нашем деле борщ – штука опасная, можно бороду перепачкать, а мне же ещё детишек поздравлять, куда я с красной бородой.
– А вы, дедушка, бороду-то свою снимите, пока кушаете.
– Не могу. Я же при исполнении. Вдруг ваш ребёнок меня без бороды увидит, конфуз получится.
– Вы же видели этого «ребёнка». Он же с вас ростом! Да и потом его теперь из детской на канате не вытащишь. Он теперь оттуда не выйдет, пока все приложения на новом ноутбуке под себя не настроит.
 
– Очень вы убедительная женщина, Ника Олеговна, – сказал Дед Мороз, снимая через голову свою кудрявую белую бороду, держащуюся на бельевой резинке, словно галстук-регат, – не могу устоять перед вашими аргументами. Наливайте вашего борща. Горячий борщ с пирожками, что может быть лучше?

Он снял свой атласный халат-тулуп и повесил его на спинку стула. Без тулупа и бороды Дед Мороз превратился в вполне обычного мужчину лет пятидесяти, одетого в серую ковбойку в крупную синюю клетку и синие же спортивные брюки с тремя полосками вместо лампасов.

Ника засуетилась, налила в глубокую тарелку бордового борща, специально выловила из кастрюли кусок мяса побольше, а пока борщ грелся в микроволновке, она выложила на блюдо румяные пирожки с капустой и яйцом.
 
Дед Мороз с жадностью уплетал борщ с пирожками, а Ника смотрела на него с умилением. Какой хозяйке не понравится, когда с таким аппетитом едят её стряпню?
– Ой, ну и вкусный у вас борщ! И пирожки – тоже высший класс! Не знай я, что вы бухгалтер, подумал бы, что вы кулинарное шоу ведёте.

– Хотите добавки?
– Ой, спасибо! Но вынужден отказаться. Меня ещё дети ждут.
– Ну, хотя бы чайку попейте.

– Спасибо, не могу. Целых два заказа, хорошо хоть, далеко ехать не нужно, оба в вашем СНТ, – Дед Мороз полез в карман своей ковбойки и достал оттуда два листочка. – Киршенбаум Миша и Алибекова Гуля. Знаете таких деток?

– Знаю. Мишку у нас все знают.
– А где он живёт? Далеко? Машину заводить надо или так дойду, пешком?
– Нет, не далеко. Это на второй линии, участок 33. пешком быстрее дойдёте, тут проход есть на вторую линию, а на машине нужно до перекрёстка ехать, а там можно и в кювет скатиться.

– А Гулю знаете? Она далеко от этого Мишки живёт? С кого мне лучше начать?
– Это без разницы. У неё то же участок 33.

– Как так? – Дед Мороз с подозрением посмотрел на Нику, потом стал перечитывать своим накладные, – действительно, у обоих участок 33. Как же так?

– Ничего странного. Эти детки – брат и сестра. Сводные. Папы у них разные, а мамочка одна, Татьяной зовут. У них ещё и Яшенька есть, но он ещё совсем маленький, грудной, вряд ли это ваш контингент.

– Ну, значит, мне повезло: два поздравления по одному адресу. А это значит, что?
– Что? – спросила Ника.
– А это значит, есть шанс освободиться пораньше и вернуться в город до наступления Нового года. Так что можно даже успеть чаю попить, если вы настаиваете, Ника.

– Ещё как настаиваю, – улыбнулась Ника, – вот и чайник как раз закипел. Кстати, вы так и не сказали, как вас зовут…
– Неужели так и не сказал? Зовут меня, как и положено, Николаем. То есть, как Санту Клауса. Так что мы с вами практически тёзки: вы – Ника, я – Николай.

Ника подала Николаю большущую красную чашку в крупный белый горох и пододвинула вазочку с мармеладками.
– Пейте на здоровье, а мне нужно салат с кальмарами заправить, – сказала Ника, но вместо салатника взяла в руки мобильник. – Аня, привет. Это опять я. Я тебя сегодня, наверное, совсем задёргала со всякими рецептами. Я тут решила твой кулинарный шедевр повторить. Нет, не заливное. Какое сейчас заливное, оно застыть не успеет. Я имею в виду салат из кальмаров. Скажи, что такое ты в заправку добавляешь, что он у тебя такой вкусный? Да что ты! А я всё гадала, что же такой вкус даёт. Спасибо! Извини, что отрываю, вы уже, наверное, за стол сели старый год провожать. Что? Да что ты говоришь? Не может быть… Ну, надо же! Как же так! И давно вы там торчите? Ой-ой-ой! Вот угораздило! А что там случилось, не знаешь? Что? А что говорят? Да… Сочувствую… Слушай, может вам на дачу вернуться? Не получается? Ну, держитесь, может успеете ещё…

Нина с озадаченным видом положила мобильник на стол и посмотрела на Николая, ожидая, что он заинтересовался её разговором и горит желанием узнать, что же там случилось на том конце телефонной линии.

Но Николай не горел. Она увидела, что мужчина пристально смотрит в глаза селёдке, вынырнувшей, как из морской пучины, из-под колец красного лука. Ей показалось даже, что селёдочная голова также пристально смотрит в глаза Деду Морозу и, открыв свой рот беззвучно произносит:
– Ну что, Коля, слабо!

Очевидно, и Николай услышал эти слова, и, похоже, ничуть не удивился, что рыба, тем более, солёная, может говорить, хоть выпотрошена и порезана на аппетитные кусочки. Потому что он решительно схватил со стола стопку, залпом осушил её и гордо произнёс:
 – А вот и не слабо, и нечего не меня свои наглые зенки таращить! – после чего вилкой подцепил с длинного блюда большой кусок сельди вместе с кружочком лука и отправил их в рот.

– Ну, вот, а вы отказывались. Правда, ведь вкусная? – спросила Ника.
– Прошу извинить, не сдержался. Уж больно она на меня нагло смотрела. А она и вправду у вас вкусная. Должен отметить, вы очень хорошо готовите. Вкусная у вас селёдочка!
 
– Ну, вы скажите, Николай! Будто это я её солила. Почистила, да порезала с лучком, маслицем заправила, вот и вся готовка. Это каждая может.

– Ну, не скажите! Во-первых, вкус. Во-вторых, эстетическая красота, так сказать, подача. Ведь как смотрит, наглая! Как живая! Не захочешь, а выпьешь!
– Ну, если уж так понравилась, съешьте ещё кусочек, – предложила Ника и до краёв заполнила водкой опустевшую стопку.

– Я бы, дорогая, Ника, с удовольствием, да вот только мне за руль. А во мне этого алкоголя и так во! – Николай провёл ребром ладони по горлу, – Рюмочку там, стаканчик здесь… Народ у нас добрый, сами знаете. А как мне потом домой ехать, никого не волнует. Наверное, считают, раз я Дед Мороз, то должен на оленях по небу летать, как Санта Клаус какой-нибудь.

– Так вы, выходит сами за рулём? Я-то думала, вас водитель возит, как скорую помощь. А как же вы без водителя ездите по адресам на машине, выпивши-то? Да ещё по зимним дорогам...

– Водителей у нас ещё в прошлом году сократили. Экономия. Но, между нами, если уж рассуждать беспристрастно, в гололёд на машине с полным приводом и шипованными колёсами передвигаться даже надёжнее, чем на своих двоих.
 
– А как же гаишники? Они сейчас, 31-го, наверное, за каждым поворотом дежурят, ловят вас, выпивших.
– Нас, Дедов Морозов, гаишники уважают. Относятся, так сказать, с пониманием. Тем более, я от них завсегда могу откупиться, то есть, отдариться. Потому что бутылка коньяку из рук Деда Мороза, это не взятка, а подарок.

– Ясно. Вот что я вам скажу, уважаемый Дедушка Мороз, можете съесть ещё селёдочки, раз она такая наглая и сама напрашивается, и даже выпить ещё водочки, – сказала Ника строго и торжественно, – но только, в таком виде я вас за руль не пущу!
– Как это не пущу? Не имеете права не пустить! Вы мне, между прочим, не начальник и даже пока ещё не жена, чтоб не пустить. И потом, скоро Новый год, так что мне в город надо.

– В город вы сегодня уже не попадёте, так что можете расслабиться. Я тут как раз звонила Самоваровым, нашим соседям по даче. Представляете, они ехали в город встречать Новый год у Аниных родителей, и застряли на трассе. Где-то не доезжая деревни Мурыкино. Говорят, там фура с коньяком опрокинулась, перегородила все полосы. Жертв, слава богу, нет, пострадавших пока тоже, но пьяных уже много, так что скоро могут и пострадавшие появиться. Гаишники приехали, но ничего сделать не могут, только охраняют, чтобы автомобилисты не растащили то, что ещё не разбилось. Грузовой тягач вызвали, ждут. Пробка собралась огроменная… Так что, можете смело съесть селёдочки, хотите с водочкой, хотите без. А Новый год, если хотите, можете встречать в нашей компании. У нас весело будет, брат с женой и дочками из города приедут. Слава богу, дорога из города свободна. А еще соседи с первой линии придут, они, кстати сказать, ваши коллеги. Тоже артисты, в КВН выступали. Вы, только позвоните жене, предупредите, чтоб не волновалась.

– Уж кто-кто, а моя жена волноваться не будет. Мы с ней уж два года как развелись. Спасибо вам за приглашение! Принимаю с удовольствием, потому как одному встречать Новый год – хуже не придумаешь. Только мне сначала нужно детишек поздравить с 33 участка. С вашего разрешения, – Николай подцепил вилкой ещё один кусочек селёдки и закусил им очередную стопку водки.

Торжественно воздев пустую вилку вверх, он объявил:
– Хороша!
– Да ладно вам, водка как водка, – усмехнулась Ника.

– А я не о водке. Чего её хвалить? Я себе банальностей не позволяю. Это я о вашей селёдочке сказал. Сразу чувствуется высшее качество, ручная, так сказать, работа. Сейчас много всякого филе сельди продают, но скажу вам, это всё не то. Души в ней нет.

Ника с любопытством посмотрела на Николая и усмехнулась его философским рассуждениям. Но ей пора было продолжать готовку, и она вручила мужчине блюдце с пирожком и показала на диван:
– Съешьте ещё пирожок, но только пересядьте, пожалуйста, вон туда. Мне стол нужен.
   
Николай с блюдцем в руках послушно сел на самый краюшек дивана. А Ника, с трудом сдерживая усмешку, убрала со стола его грязную тарелку и продолжила приготовления к торжеству. Этот незапланированный визит Деда Мороза слегка нарушил её график, но у неё уже почти всё было готово к приходу гостей, оставалось только заправить салат с кальмарами. За готовкой она совершенно забыла о присутствии в комнате малознакомого мужчины. И вспомнила про него лишь, когда салат из кальмаров по рецепту соседки Ани был готов. Она удивилась, словно в первый раз увидев, что на стуле около стола висят тулуп и борода Деда Мороза. А ведь она была уверена, что он давно ушел поздравлять Мишу и Гулю. Ника перевела взгляд в сторону дивана и увидела Деда Мороза свернувшегося на нём клубочком, словно котёнок.
 
Ника взглянула на часы, а потом тихо, стараясь не разбудить спящего, подошла к двери в Сашкину комнату.
– Сашок, прикинь! – сказала Ника, открыв дверь. – Я тут звонила Самоваровым, а они на трассе застряли, где-то около Мурыкино.Там авария, фура с коньяком перевернулась, пробка огроменная…

– Ничего себе! Выходит, тётя Аня с дядей Вовой домой до Нового года не доберутся. Надо им сказать, чтобы разворачивались и возвращались в СНТ, – донесся из детской голос Саши.

– Не выйдет, там же ограждения на трассе, ни влево, ни в вправо не повернёшь, а назад, сам понимаешь, пробка, сотни машин.
– Ну, ничего страшного, у тёти Ани наверняка с собой полно всяких закусок, коньяка там хоть залейся, будут Новый год на трассе встречать. А что? Ёлочки кругом, луна, сугробы. Романтика… Машина у них хорошая, тёплая.

– А если в туалет захочется?
– Ничего страшного. Я же говорю: ёлочки кругом…
– Ага, и луна, сугробы… Нет, не хотела бы я сейчас оказаться на месте Самоваровых. Хорошо, что мы с тобой уже дома, и нам сегодня никуда ехать не нужно.

– Слушай, мам, как ты думаешь, Дед Мороз-то наш, бедолага, тоже в эту пробку попал?
– А вот и нет. Ни в какую пробку наш бедолага не попал. Вон он, на кухне, на диванчике. В тепле лежит, сытый и пьяный. Прикинь, я его накормила, а он с устатку взял, да и заснул. Сморило бедолагу.

– Мам, наверное, нужно этого деда разбудить. Он же вроде бы ещё каких-то детишек в нашем СНТ поздравлять собирался. Детки-то, наверное, ждут-не дождутся своих подарков, а он тут спать улёгся.

– Устал человек, работа у него тяжёлая, нервная. А насчёт деток ты прав, наверняка Гулечка и Мишенька ждут – не дождутся, когда к ним Дедушка Мороз со Снегурочкой придёт и принесёт подарочки. Ты, вон, какой здоровый лоб, и то подарку обрадовался, что же о малышах говорить!

– Мам, давай, растолкаем этого Деда, пусть просыпается и идёт работать, – Сашка вышел из своей комнаты, подошёл к Николаю: 
– Вот он какой, оказывается, Дед Мороз на самом деле!

Саша легонько потряс спящего за плечо, – Дедушка, подъём. Дети ждут!
Николай поднял голову и посмотрел затуманенным взглядом куда-то мимо Сашки.
– Здравствуйте, детишки, девчонки и мальчишки, – заплетающимся языком произнёс Николай и снова уронил голову.

– А знаешь, что, Сашка? Я вот что придумала. Дедушку мы с тобой будить не станем. От него сейчас толку мало, у него от всех этих поздравлений уже язык заплетается. Ну-ка, примерь-ка дед-морозовский тулупчик.

Ника протянула Саше красное облачение Деда Мороза, висящее на стуле.
– Рост твой. Правда, в плечах ты пока что немного уже, и животика пивного ещё не нагулял, но это мы сейчас поправим, – сказала она и заправила складки красного атласного халата назад, стянув их кушаком, – надевай-ка шапку, а главное бороду не забудь надеть. Ну-ка, поглядись в зеркало: чем не Дед Мороз.

– Здравствуйте, детишки, девчонки и мальчишки, – произнёс Сашка басом.
Заслышав его голос, Николай, так и не проснувшись до конца, встрепенулся, приподнялся на локте и спросил у Сашки:
– Ты кто?

– Я Дед Мороз, подарки принёс. Летел я на оленях, плыл на санях…
– А… коллега… – пробурчал Николай и снова отключился.   
– Ну вот! Дед Мороз тебя за своего принял. Это залог успеха. Бери мешок, там должны быть подарки для Мишеньки и для Гулечки.

Саша заглянул в мешок с подарками.
– Так. Здоровенная красная пожарная машина, это, наверное, для Мишки. А набор для игрушечного салона красоты наверняка для Гулечки. О, а тут ещё и погремушка – для Яшеньки. А больше ничего не осталось. Всё в порядке, ничего не забыли, вот только как же быть со Снегурочкой? – спросил Сашка.

– А Снегурочка сейчас будет, – ответила Ника, лукаво улыбнувшись. Она полезла в карман дедморозовского тулупа, достала оттуда ключи от «буханки» и потрясла ими, как колокольчиком.

– Мам, ты что, действительно собираешься ехать на этой колымаге? Разве ты сможешь управлять таким монстром?
– Конечно, нет, сынок. Там механическая коробка, мне с ней не справиться, я никогда на механике не ездила. А ключи мне нужны, чтобы забрать из машины спецодежду.

– Какую ещё спецодежду?
– Как какую? Костюм Снегурочки…

Ника выбежала в прихожую, сменила шлёпки на дутики и побежала на улицу к «буханке». Через несколько минут она вернулась одетая в светло-голубой с белой меховой оторочкой тулупчик, как влитой сидящий на её точенной фигурке.
– Вот это да! – удивился Сашка.

– То ли ещё будет! – Ника встала у зеркала, подкрасила губки и наложила на веки голубые тени, а на щеки – румянец.
– Мама, да ты и впрямь настоящая Снегурочка! – восхитился Сашка.

При упоминании Снегурочки Николай снова вскинул голову и недоумённо посмотрел на Нику замутнённым взглядом, возможно, так и и не проснувшись окончательно:
– Снегурочка? Людка, ты, что ли, вернулась? Совесть, что ли заела? Не-еее, шалишь, я в женщинах разбираюсь. Не прикидывайся! Никакая ты не Людка...

Николай вопрошающе уставился на Нику и Сашку.
– Молодёжь, вы от какой фирмы? Где-то я вас раньше уже видел, – Николай помотал головой из стороны в сторону, а потом сказал Сашке: – Повезло тебе коллега, такая красивая Снегурочка в пару досталась, молоденькая, не то что моя…
 
Он снова помотал головой, уронил голову на стол и мерно захрапел.
– То-то же! – Ника засветилась от удовольствия, – Саня, бери мешок, пойдём детишек с 33 участка поздравлять. Что деткам сказать, сообразишь?

– Да что там соображать! – пробасил в ответ Сашка, – вот только что нам с этим мужиком делать? Мы, что, так и оставим его одного в доме, пока будем деток поздравлять? Мы же этого мужика совсем не знаем. Вдруг, мы через полчаса вернёмся, а он всё на своей «буханке» вывез, и телевизор, и кухонный комбайн и мой новенький макбук…

– Никуда он отсюда не денется. Да и куда ему ехать? Дороги-то все заблокированы. Да и ключи от «буханки» – вот они, у меня, – усмехнулась Ника.
 
Потом она подошла к Николаю и легонько потрясла его за плечо:
– Николай, вы тут посидите пока. А мы с Сашей за вас детишек поздравим и сразу вернёмся. Будем вместе Новый год встречать. А потом, если захотите, можете оставаться с нами на все каникулы, хоть до самого Рождества.
 
Спящий Дед Мороз ничего ей не ответил. Ника так и не узнала, расслышал ли он её слова, понял ли их. Он лежал, закрыв глаза и мерно посапывая, а на его уставшем лице блуждала умиротворённая улыбка.