Девятая глава. Пятый курс

Олег Танкович
«Ангел за плечами»
Глава девятая.  «Пятый курс».       


         Папу на работе перевели из Новокуйбышевска в Куйбышев и он вместе со мной, рано утром, каждый день направлялся на работу.  По пять часов каждый из нас проводил в транспорте. Дорога убивала время и выматывала.

 
        Счастье есть, и оно тем больше и радостней, чем больше его ждёшь.
        В сентябре 1983 года нам предложили квартиру в Куйбышеве. Мы переехали и жизненные неурядицы закончились. Теперь мы выходили из дома садились на любой транспорт и оказывались у нужного места максимум через сорок минут. Опять ежедневная, монотонная, ученическая рутина. Мои друзья по школе окончили военные училища и уже служили лейтенантами, защищали родину, зарабатывали деньги, кормили свои семьи. А я продолжал «сидеть на шее» родителей и жить в прошлом. Думать, как в прошлом. Прошлое не отпускало и выражалось в моих стихах того времени.


  Зимой.

Падал снег. Мело. Кружило.
Жизнь как будто замерла.
Всё замёрзло. Всё застыло.
Всё засыпала зима.

Лёд и холод. Сердцу больно
Слышать эту тишину.
Видеть, как цветут привольно
Все сугробы по утру.

Даже солнце так не греет
И не радует нас так.
Будто всё кругом болеет.
Как-то всё кругом не так

А ведь были зимы злее,
Были раньше холода,
Почему же не хотелось
В лето броситься тогда.

Почему сейчас хочу я,
Хоть на час вернуть те дни?
Почему судьбу прошу я:
«Хоть на миг верни, верни».

Тот речной песок поющий,
Смех, улыбку милых губ,
Взгляд, всё позабыть зовущий,
Ласку, тех любимых рук.

Хоть на час бы мне вернуться
В наш с тобой разгар любви
Хоть на миг бы окунуться
В воды той большой реки.

Всё простил бы, всё забыл бы,
Лишь бы ты смогла забыть
И как прежде бы любил бы,
Если б ты смогла любить.

. . .

Но ни что не вечно в мире,
Даже эти холода.
На своём холодном пире
Отгуляла и зима.

Всё теплее греет солнце,
Всё звончей звенит капель.
Незаметно под оконце
Подошёл, смеясь апрель.

И подтаял лёд разлуки,
Стало сердце горячей,
Притупила память муки,
Я смотрю на мир добрей.

Но не так всё в мире просто
В нём ни что не изменить.
Видно время то шальное
Не смогу я позабыть.




                Снег.

1. Помнишь ли ты тот снег, на плечи густо он ложился.
Помнишь мои руки, неслышно, на твои легли.
Помнишь тепло губ, как заставляло оно сердце биться?
Как же мы могли забыть тот вечер, как же мы могли?

Припев:             
Где тот снег и где твои слова?
Где твои ласкающие руки?
Где твои мечты и где же ты сама?
Сколько лет мы провели в разлуке!

2. Где твои глаза, где наши губы, где же наши руки?
Что мешает им соединиться вместе - как тогда?
Ни тебе, ни мне ведь не нужны такие муки,
Я хочу, чтоб вместе, были мы с тобою навсегда.

Припев.

3. Посмотри мне в след и даже если ты счастлива,
Даже если я перед тобою в чём-то виноват.
Оглянись назад, ну не ужель ты наш тот снег забыла?
Так давай же вместе возвратим тот день и снег назад!



                Прихоть судьбы.               

Судьба лукавая меня к тебе толкнула
И нежно, взяв за руку, подвела тебя ко мне,
Как жаль, что лишь случилось это поздно,
И жаль, что всё случилось не во сне.

Судьбе легко, чуть не заметным взмахом,
Наши пути с тобой опять соединить,
Но мы ведь гордые с тобою люди,
Её не будем на коленях мы просить.

Нет невозможного для любящего сердца,
Захочет что-нибудь - ничем не удержать.
Кто знает, может есть та, сказочная дверца,
К которой сердце может лишь дорогу отыскать.

Конечно, если любишь, то преграды одолеешь
И не страшны большие расстоянья для любви,
И если правда ты меня так сильно любишь,
То, где бы ни был я, всегда меня ты жди.

И я тебя прошу ты не теряй надежды
И помни все слова, что на прощанье говорил,
Прошу тебя, конечно, если любишь
И не обижусь, если стал тебе не мил.

Судьба лукавая меня к тебе толкнула
И нежно, взяв за руки, нас с тобой свела,
И показав, друг другу на минуту,
Наверно на всю жизнь с усмешкой развела.



          Проснувшись рано утром в новой квартире, в родном Куйбышеве, я вдруг ощутил невероятную лёгкость и понял, я свободен. Прошлое стало удаляться от меня, осталось в Новокуйбышевске. Страница перевёрнута и впереди чистые листы, которые надо заполнить новыми людьми и событиями.


         Перед Новым годом нас распределили на последнюю преддипломную практику. Я попал в группу, которая едет на Нововоронежскую атомную станцию. На атомную станцию вместе со мной распределили четыре девушки. Перед отъездом нам раздали темы наших дипломов. Мне досталась «Проектирование четырёх блочной атомной станции с четырьмя блоками миллионниками. И проектирование ПС 500/220/110/10 кВ (а может на 6 кВ, уже не помню). 

 
           Приехали на станцию. Девушек поселили всех в одну комнату, меня ещё с одним студентом из города Измаил поселили на другом этаже общежития. Парня звали Саша, мы с ним сошлись характерами и дружно проводили свободное время. Впечатления от станции остались хорошие. Город атомщиков Нововоронеж, тоже понравился. Чистый, молодой.


            Запомнилась масленица в Нововоронеже. Гуляние на большом стадионе. Мы с Сашей познакомились с девушками, погуляли, отметили уход зимы. Поздно ночью проводили девушек домой. Наутро решили с Сашей найти дом, в котором жили вчерашние красавицы. Саша про тот же дом помнил, что он кирпичный трёхэтажный двух подъездный. Я чётко помнил длинную многоподъездную пятиэтажку. Но квартира точно была на первом этаже напротив входа в подъезд. Поискав часа три, мы не нашли дом, хоть он и был в двух кварталах от улицы Космонавтов, на которой мы жили. Когда, разуверившись, в том, что мы найдём нужный дом мы шли назад в общежитие. Тут мне пришла мысль просто спросить у жителей, где может быть такой дом, глупость, шанс один на миллион. Логика нулевая, точнее просто отсутствие всякой логики, но к тому времени мы с горя выпили по бутылочке пива и вариант казался беспроигрышным (во всяком случае мне, Саше так не казалось). Я попросил его подождать и зашёл в подъезд дома, около которого пришла эта мысль. Постучался в квартиру на первом этаже, напротив входа в подъезд. Открыла бабушка, выслушала меня и позвала из глубины квартиры, кого-то: «Иди разберись не пойму я, что тут парню надо?». Из квартиры в коридор вышла вчерашняя знакомая с маленькой девчушкой на руках. Кстати, дом оказался одно подъездной бетонной девятиэтажкой. Две недели ходил в гости к этой знакомой, игрался с её семимесячной дочуркой, гуляли, общались до отъезда домой. Тепло с грустью расстались.


          В общежитии с первых дней познакомились с ребятами студентами из Саратова. Месяц с ними и общались. Приходили с Сашей к ним в комнату почти каждый день. За неделю до отъезда в два часа ночи к нам в комнату постучался один из саратовских ребят. Сказал, что у него кончились деньги. Попросил одолжить ему хотя бы один рубль, ему надо дать маме телеграмму, что бы она выслала деньги на покупку билета на поезд до Саратова. У меня все мои последние деньги были одной бумажкой – двадцать пять рублей. Он попросил дать ему эту купюру, а всю сдачу он вернёт. Саратовец взял деньги и побежал на круглосуточный телеграф, а я не до конца проснувшийся лёг и тут же опять уснул. На следующий день я даже забыл про ночной визит. После работы я позвал Сашу пойти со мной погулять и разменять крупную денежную купюру, но деньги найти никак не мог. Тут Саша напомнил мне, что ко мне кто-то ночью заходил. В этот момент я всё и вспомнил. Сразу по спине пробежал холодок плохого предчувствия. Прибежав в комнату к саратовским, я не нашёл их товарища, одолжившего у меня. Они рассказали, что их одногруппник просил у них в долг, что бы уехать домой, но ему они не дали. Так он куда-то ушёл, а ночью прибежал радостный, схватил сумку и уехал ночным поездом.  Стало понятно, что этот козёл меня кинул.


         Саратовцам я озвучил вариант, какой сам бы предложил, если бы мой земляк кинул кого-нибудь так же. Они собирают и отдают мне двадцать пять рублей, как бы в займы, а сами потом, возвратившись в Саратов, возьмут со своего друга, которого я выручил. Но благородство у всех из этой группы было видно на одном уровне с уехавшим. Они сразу стали прятать глаза, бурчать мне, что я сам виноват, сам и разбирайся. Объяснил, что у меня нет денег на питание и на обратный билет, ведь отдано их товарищу всё что у меня было. А занять, у кого ни будь, кроме них, негде и это единственная для меня возможность. Помолчал, послушал их и, уходя, сказал, что очень жалею, что на моём жизненном пути попались такие мелкие людишки. На их вопрос, почему мелкие, ответил - да потому, что на всю вашу компанию всего двадцать пять серебряников хапнули, Иуда и тот на одного за подлость тридцать отхватил. Начало ими было положено, уверен никто из тех парней не остался в энергетике, честный заработок не их судьба. Когда в будущем наше предприятие подчинили Саратову, аналогия юности неприятно о себе напомнила. Так хочется ошибиться в моём отношении, сложившемся ко всем Саратовцам, впечатлении сложившимся по поступкам нескольких его жителей. А ведь это были без пяти минут инженеры, интеллектуальная и техническая элита города Саратова.
           Вот такие «продвинутые» в девяностые и разоряли народ, называя свой официальный грабёж ближнего - бизнесом. Правда теперь вся страна так живёт.


       А весна снесла собой всё: остатки снега, остатки грустных воспоминаний, остатки всего, что хотелось забыть. В общем, как в отрывочке из предыдущего моего стихотворения:



Но ни что не вечно в мире,
Даже эти холода.
На своём холодном пире
Отгуляла и зима.

Всё теплее греет солнце,
Всё звончей звенит капель.
Незаметно под оконце
Подошёл, смеясь апрель.

И подтаял лёд разлуки,
Стало сердце горячей,
Притупила память муки,
Я смотрю на мир добрей.


           Вернувшись с практики домой 16 марта 1984 года, женили Димку Сухарева, гуляли два дня.

         Пришло время делать диплом, но была весна и проказница весна выбила меня из делового графика, и никак не мог настроиться на финишный ученический рывок. С дипломом были проблемы, оставались считанные дни до защиты, а у меня не было половины чертежей подстанции 500 кВ, не доделан был и расчёт релейной защиты. Самое главное, понимал, что, если даже у меня оказались бы эти материалы, то просто не было бы времени их переписать и перечертить. Случайно увидел на последней консультации, что у Оли Шумилиной аналогичная тема. Вообще-то об этом было известно сразу, ведь мы и на атомную станцию поэтому на практику ездили вместе, но пока готовился к защите, у меня даже мыслей про помощь от других одногруппников не было. Но когда попал в цейтнот, мозг сразу выдал единственный вариант. Поехал к Оле домой и она дала мне свои чертежи на четыре дня.

     Оля, золотко, какой у тебя замечательный характер! В тот момент, когда вся твоя судьба была подвешена на волоске, ты вверила эту судьбу в чужие руки (а если бы какой-то форс мажор?). Ведь с этими чертежами могло случиться что угодно, я их мог испачкать, потерять, да, к примеру, поступить, как только что ранее упомянутый "саратовский козёл". Стёр бы её фамилию и написал свою. Через пять минут я меня был бы диплом, а Оля осталась бы без диплома, в лучшем случае, на второй год! Для Ольги, в такой для неё важный момент, я был посланником дьявола. А бог проверял её душу. Ольга прошла это божественное испытание и поделилась последним с ближним. Перед такими людьми как Оля, хочется встать на колени. Когда встречаюсь с такими ситуациями, у меня, от понимания глубины таких поступков, наворачиваются на глаза слёзы.


     Оля мне доверилась, и я мчался домой с материалами, которые могли принести спасение. Почти не спал, прерывался только на еду, чертил и считал. Через сутки, ко мне приехал Коля, наш одногруппник. У него тоже не был сделан диплом. Обратился ко мне с той же просьбой, с какой я только что обращался к Оле. Теперь Бог и дьявол проверяли меня.  Посмотрел тему диплома Коли и удивился, у него не было ничего общего с нашей с Олей темой и указал ему на это. Тогда он сказал, что будет делать любой диплом, лишь бы у него что-то было.

       Я попытался объяснить ему, что не успею сделать диплом сам, если он вклинится в этот процесс и, если ему всё равно какой диплом делать, пусть обратиться к любому из группы, у них у всех дипломы уже сделаны и они ему дадут «срисовать» уже готовый диплом. Он как бульдозер пристал ко мне и не уезжал. Вот тут действительно Коля предстал для мне дьяволом. В бессмысленности его поступка не было никакой логики. Он будет делать не то, что ему надо, а из-за него я не воспользуюсь единственным шансом, который дала мне судьба и не успею сам сделать диплом. Я на его месте, выслушав мои доводы о безвыходности моей ситуации, ушёл и попытался взять диплом у тех ребят, которые уже сделали диплом, тем более ему, как оказалось, всё равно какой диплом делать. В это время, Бог, пославший мне как испытание Колю, с улыбкой наблюдал за мной.

        Из-за того, что сам за день до этого был в такой же ситуации, поразившая меня глубина поступка Оли, сделала своё дело. Решение было принято. Николай живёт у меня эти последние три дня и параллельно со мной «слизывает» диплом. Не смотря на дополнительные неудобства, возникшие в лице Николая, за трое суток "конструкторское бюро" выдало четыре чертежа А1 и расчёт релейной защиты. Диплом был закончен. Николай, живя в моей комнате, параллельно со мной занимался тем же, пил, ел, спал, перечерчивал, переписывал, уезжал, возвращался и так по кругу. Сейчас, уже не помню, на что ему не хватило времени, что-то он немного не успел по времени скопировать, но на следующий день диплом он защитил.  А я ночью, перед защитой, отвёз Оле её диплом. Мой Ангел хранитель и в этот раз стоял всё время за спиной и помог сделать не выполнимое.
   
         Диплом я защитил на «хорошо».  Оля Шумилина, низкий тебе поклон, благодаря тебе - ангелу в человеческом обличии, стал инженером и посвятил энергетике всю жизнь.
Если быть точным, на тот момент ,почти стал. Девушкам, вручили дипломы, и они уже были инженерами, а парням, перед получением дипломов, надо было пройти ещё одно, последнее, испытание – военные сборы в городе Бузулук. Оставалось закончить своё военное образование, которое мы получали на военной кафедре. Но об этом напишу в следующем повествовании.

        (Продолжение следует)