Соседка отшельника

Глава первая
Алан проснулся от шума, и мужчину это сразу насторожило. Разбудившие его звуки имели не природное происхождение. Это не был приятный и шероховатый шелест капель дождя, падающих на листья и траву. Это не был гул ветра. Это не был шелест листьев. Это не был стук капель по крыше или в стекло. И на весенний первый гром это совсем не походило.

Неужели кто-то всё же заехал в пустующий уже много лет дом, расположенный напротив? Алан ясно слышал, как подъехала и остановилась машина, а потом в течение некоторого времени утреннюю тишину и мирное, кажущееся фоновым пение птиц нарушали человеческие голоса. После снова взревел мотор, и машина уехала. Однако что-то подсказывало: дом больше не пустует.

Только бы это были дачники, а не постоянные жильцы... Пожалуйста, пусть это окажутся дачники!

Алан Благов уже в течение четырёх лет жил на самой окраине загородного коттеджного посёлка, небольшого и не слишком престижного. Среднего, если говорить без обиняков.

Ворота и часть окон дома выходили на узкую улочку, на противоположной стороне которой брал начало небольшой смешанный лесок. Прямо за лесом протянулась широкая трасса.

Дом, который четыре года назад купил Алан, явно проектировал и строил человек с ярко выраженными особенностями интроверта: создавалась иллюзия полного уединения. А коттедж, расположенный ближе всех к жилищу Алана, в течение всех прошедших лет пустовал.

История у того дома довольно мрачная; возможно, именно поэтому его никто не спешит покупать или хотя бы арендовать.

Строительство началось ещё в сумасшедшие девяностые, и тот человек, по заказу которого возводили дом, не вышел живым из какой-то разборки. Его вдова, вступив в наследство, тщетно пыталась продать почти достроенный дом.

Потом вдова и дети уехали за границу, а дом в течение всего этого времени кто-то продавал по доверенности. Точнее, пытался продать.

Однако это было раньше, а теперь, кажется, ситуация в корне изменилась. Шум от машин, подъезжающих к домам, расположенным ближе к центру посёлка, сюда не доносится, а с трассы — тем более. На трассу из посёлка все выезжают по дороге с другой стороны лесочка.

Алан тяжело вздохнул. Сколько бы он ни продолжал заниматься анализом происходящего за стенами его жилища, ситуация от этого не изменится. Что ж, он наверняка сможет дать достойный отпор новым соседям, если они окажутся излишне назойливыми, общительными и любопытными.

Благов с детства был человеком нелюдимым и малоразговорчивым, а порой мог показаться даже диким. В детском саду он играл всегда в гордом одиночестве; в помещении чаще всего строил что-то из специального конструктора, а на улице занимался раскопками.

Встревоженные родители долго и упорно водили его по разным врачам, однако вердикт был однозначный: ребёнок полностью здоров, а его нежелание идти на контакт — не что иное, как особенность  характера.

За весь период обучения в школе Алан едва ли перекинулся с одноклассниками сотней слов. Было, правда, исключение, вспоминать о котором сейчас хотелось меньше всего.

Судьба словно в насмешку наградила молчуна Благова недюжинными способностями к языкам, и мужчина, недолго думая, принял единственно верное решение: освоил профессию переводчика.

Алан специализируетя на английском и китайском языках. Основное направление деятельности — переводы технических текстов и бизнес-литературы, однако иногда мужчина берётся за переводы произведений художественной литературы.

Безусловно, наука не стоит на месте и ежедневно удивляет людей своими чудесами, однако живое человеческое слово, логику, эмоции, воодушевление и страсть никто не отменял.

Возможно, именно поэтому без работы Алан никогда не сидит. Хотя вероятнее всего, у него всегда есть заказы, поскольку он очень хорошо знает свою работу и является прекрасным специалистом, даже талантливым.

Благов решительно откинул одеяло, встал, привёл себя в порядок и начал варить кофе. Сегодня ему предстояла поездка в город по делам.

Несмотря на то, что теоретически весна ещё не закончилась, погода стояла почти летняя, потому Алан выбрал для деловой встречи светлый лёгкий костюм.

Мужчина вывел машину из гаража, закрыл все двери, а затем ворота, и уже собирался сесть за руль, когда его внимание привлёк высокий и стройный женский силуэт.

Под окнами соседнего дома благоухал стихийный цветник из многолетних растений. Незнакомка остановилась около каких-то небольших ярких цветов и слегка наклонилась к ним.

Алан отвернулся было и уже собирался сесть в машину, когда новая соседка обернулась.

— Эмилия?! — удивлённо и потрясённо воскликнул Благов.

Глава вторая
Алан и Эмилия учились в одном классе десять лет — от звонка до звонка. Однако сначала они просто не замечали друг друга... кажется, даже не подозревали о существовании друг друга, и продолжалось это достаточно долго.

Благов был тем самым одноклассником, имя которого половина ребят, с которыми он годами учится бок о бок, периодически забывают, как и фамилию.

Он ни с кем не дружил, ни к кому не ходил в гости и никого не приглашал к себе. Никто не знал, когда у него день рождения, потому что он никогда не приносил конфеты и не угощал одноклассников и учителей.

Шумные праздники Алан игнорировал, а учился ни шатко ни валко, потому и по поводу «списать» к нему никто не обращался. На уроках парень сидел, отвернувшись от соседа или соседки по парте, и ни разу ни с кем не поделился ни учебниками, ни школьными принадлежностями.

Даже взрослые не часто утруждают себя тем, чтобы приглядеться к другому человеку, а не принимать фасад сразу за истинную натуру, что уж говорить о детях?

Разумеется, никто из одноклассников не знал о том, что Благов очень много читает, умеет вязать крючком и спицами и склеивает модели парусников. Впрочем, Алану и не нужно было, чтобы об этом кто-то знал. Он и сам никем из окружающих не интересовался, ему никогда не было скучно с самим собой. А особенно с тех пор, как он увлёкся изучением иностранных языков и начал читать книги на языке оригинала.

Эмилия Синельникова тоже никогда не была в своём классе хоть сколько-нибудь популярной личностью и не выделялась ничем, кроме имени.

Училась девочка очень посредственно, да и красотой не блистала: длинная, тощая, с неопределённого цвета и средней густоты волосами, вечно убранными в конский хвост, чуть длинноватым острым носом и большим ртом. Единственное, что могло привлечь в ней внимание, — это глаза, огромные и почти синие.

Тем более удивительным открытием стало то, что Синельникова, оказывается, с первого класса посещает театральную студию, а теперь ещё и играет в молодёжном театре. Хотя можно было догадаться, поскольку кое в чём Эмилия обходила всех одноклассников. А именно: в чтении стихов наизусть.

Эмилии, как и всем остальным девочкам, нравились симпатичные, общительные и бойкие мальчики, а Алана Благова она в течение долгого времени вообще не замечала.

В качестве Руки Судьбы неожиданно выступила классный руководитель Нина Петровна, и в процессе одной из плановых пересадок Алан и Эмилия оказались за одной партой. За последней, поскольку оба были довольно высокого роста.

Произошло это в начале третьей четверти девятого класса. Алан к тому времени вытянулся и окреп, и у него, как у многих брюнетов, уже в том возрасте начали пробиваться усики. К тому же, у него были густые очень тёмные волосы чуть длиннее, чем у остальных парней, почти чёрные глаза и чистая смуглая кожа.

Эмилия первая обратила внимание на соседа по парте, оценила открытие и начала осаду, о которой наивный и зацикленный на своих интересах Алан даже не догадывался.

Примерно раз в неделю девушка «забывала» дома какой-нибудь из учебников и, смущаясь, обращалась за помощью к соседу. Вскоре парень к этому привык и уже спокойно работал по общему (его) учебнику совместно с соседкой.

Когда Алан заболел, заботливая соседка ежедневно навещала его, помогая переписывать классную работу и выполнять домашнее задание. Телефоны тогда ещё только  начинали широко использоваться и были далеко не у всех школьников, к тому же, те модели разительно отличались от современных смартфонов.

А когда Алан выздоровел, Эмилия растянула связки на правой руке, катаясь на коньках. Поскольку работать левой рукой девушка категорически не умела, благодарный сосед по парте целую неделю вёл на уроках записи сразу в двух тетрадях и помогал Эмилии с выполнением домашнего задания.

После девятого класса произошло переформирование, однако Алан и Эмилия вновь оказались в одном классе и сразу сели вместе. Вскоре они начали встречаться, и их отношения, которые ближе к окончанию школы вышли за рамки платонических, продолжались вплоть до отъезда Эмилии.

Когда она уехала в Москву, где пыталась поступить в театральный институт, Алан был уверен, что кончилось всё: жизнь, любовь, счастье и... мучительная зависимость от другого человека.

Он тогда ещё не знал, что это в реальности-то это только самое начало длительной эпопеи...

И вот ему тридцать четыре года, он сильный, независимый и гордый мужчина, который по-прежнему ни в ком не нуждается. Его частная жизнь  — тайна за семью печатями. У него есть собственный дом с садом и хороший автомобиль. Благов очень востребован и самодостаточен.

Тогда какого чёрта при виде неё сердце опять меняет ритм и бьётся не так, как всегда?!

— Привет, Алан! — выпрямившись и прекратив созерцать цветы, обрадованно и нарочито удивлённо воскликнула женщина. — Вот так встреча! Откуда ты здесь?

Он подошёл к забору из сетки-рабицы, рассматривая длинное синее платье Эмилии и просто подстриженные волосы, не тронутые краской. То, что волосы имеют естественный оттенок, очень удивило мужчину. Они не были такими со школьных лет. Были какими угодно: белыми, иссиня-чёрными, просто синими, зелёными, рыжими, красными... Но только не такими.

— Пожалуйста, не делай вид, будто не знала, что я здесь живу, — жёстко сказал Алан. — Зачем ты приехала, Эмилия? Что тебе от меня нужно на этот раз?

Глава третья
— Ничего, — пожала плечами Эмилия. — Мне ничего от тебя не нужно. Неужели я не могу просто снять дом на лето, не подвергаясь при этом каким-то странным подозрениям с твоей стороны? Измышлениям? Или у вас, господин Благов, с годами развилась мания величия? Если так, то дело плохо! Это к врачам, знаете ли...

Алан, подняв бровь и глядя прямо перед собой, молча кивал. Что ж, иного он и не ожидал. Она всегда была актрисой, но только плохой, насквозь лживой и неискренней.

— Так, — резко заговорил Алан, не дослушав пламенную речь новоявленной соседки. — Теперь слушаем меня, Мила...

— Эма! Сколько раз тебе нужно повторять: называй меня Эма!

— Можешь хоть десять миллионов раз повторить. Я не знаю никакой Эмы. Из тебя Эма — как из меня балерина. Эмой надо родиться. А ты родилась в лучшем случае эму!

Так, нужно притормозить. Эк его разобрало-то! Она сейчас оправится от возмущения и первоначального шока и поймёт, насколько он по-прежнему уязвим.

— Не нравится имя Мила, могу называть Миля, — немного сбавил обороты Алан. — А вообще, я предпочёл бы никак тебя не называть.

— Ну и не называй, — сложив руки на груди, Эмилия капризно дёрнула плечом. — Это ты ко мне подошёл, а не я к тебе. Чего докопался? Я тебя не трогаю, и ты меня не трогай. Разбирайся со своими тараканами сам, господин Благов.

— Значит так, госпожа Благова, — едко заговорил Алан, которому уже удалось полностью подчинить эмоции разуму. — Слушайте сюда, и повнимательнее, ибо повторять не стану. Ввиду того, что конструктивного диалога у нас с вами не получается, прекращаем этот балаган. Поскольку вы утверждаете, что просто сняли дом на лето и оказались моей соседкой случайно, на том и порешим. Предупреждаю честно и сразу: я человек малообщительный и чёрствый, начисто лишённый эмпатии. Для тех, кто в танке, разъясняю более подробно. В гости к соседям я не хожу и у себя никого не принимаю. Самовара для совместного распития чая на террасе у меня нет. Террасу я использую исключительно для того, чтобы отдыхать на ней в одиночестве, наслаждаясь природой, её видами и звуками. Звуки природы — это единственные звуки, которые я здесь хочу слышать. Виды природы — это единственные виды, которые я хочу созерцать. Далее. Поскольку частный дом — это не только терраса и виды природы, спешу предупредить вас, госпожа Благова, что проблемами отсутствия электричества, поломки насоса для воды, засорившейся канализации и прочими коммунальными неурядицами занимается аварийная служба. Все номера телефонов есть у старшей по посёлку, Антониды Ивановны Беликовой. Она живёт в двухэтажном доме с синей крышей прямо на въезде. Проблемы с забредшими в дом или сад мышами и хомяками, а также с заползшими ужиками хозяева решают сами, без привлечения соседей.

— Мышами?! Ужиками? — большие глаза Эмилии стали совсем круглыми, почти как у совы.

— А как вы думали, госпожа Благова? В частном секторе и не такое встречается. Тем более, тут лес совсем рядом.

Алан помолчал, делая вид, что размышляет, и краем глаза наблюдая за побледневшим и растерянным лицом Эмилии.

— Вроде, всё сказал. Надеюсь вы поняли, что это наш первый и последний разговор, и мне не придётся обращаться в суд по поводу преследования и вмешательства в мою частную жизнь?

— Поняла, — грустно кивнула Эмилия.

— Тогда прощайте. Мне пора.

Алан развернулся и пошёл к машине, чувствуя спиной взгляд Эмилии.

Он был в бешенстве. Ему слишком тяжело давалось каждое расставание с ней. Всякий раз она как будто забирала с собой часть его. Однако за прошедшие с момента их последней встречи шесть лет мужчина уверовал в то, что на этот раз они расстались навсегда, и окончательно успокоился. Как говорится, ничто не предвещало...

Теперь же Алан был убеждён в том, что бывшая жена заявилась сюда по его душу, и его ничуть не обманули её уверения в обратном и «праведное» возмущение. Да она и не особо-то пыталась убедить его. Как обычно действует дерзко, нагло и напористо. Появилась очередная идея, ударила в голову жидкость золотистого оттенка, и Мила по своему обыкновению пошла на абордаж...

...Тогда, почти семнадцать лет назад, она поступила-таки в один из театральных вузов и даже проучилась целых два курса. Пока жила в студенческом общежитии, успела выскочить замуж за однокурсника и развестись.

Почему она покинула стены института, никто так толком и не узнал: то ли отчислили, то ли ушла сама. Осталась в столице ещё на несколько лет, снимала квартирку типа конуры с двумя такими же дурочками в одном из самых отдалённых спальных районов, сменила десяток-другой разных работ и... вернулась в родной город.

Алан тогда как раз окончил университет. За период учёбы ничего серьёзного у него ни с кем не сложилось, и он очень быстро сдался, когда Эмилия вновь нарисовалась на горизонте.

Он и не забывал её за прошедшие пять лет, и никто из его мимолётных подружек не вызывал в его душе даже тысячной доли того трепета, тех эмоций, которые вызывала Мила.

Алан и Эмилия сняли квартиру и стали жить вместе. Благов начал работать с переводами, а Эмилия заочно училась в Институте культуры на режиссёрском факультете и вела театральную студию для малышей в районном дворце культуры.

Так прошли ещё три года. Влюблённым исполнилось по двадцать пять лет, и Алан счёл, что пора задуматься о чём-то более серьёзном, нежели просто сожительство. Он сделал предложение любимой: всё честь по чести, с букетом и кольцом.

Эмилия взяла время на раздумья, а через три дня заявила Алану, что пока не готова к семейной жизни. И что Алан не должен сажать её на цепь, если любит её.

На закономерные вопросы раздавленного и растерянного мужчины она ответила, что решила стать профессиональной путешественницей и вести собственный видеоблог.

Алан очень любил Эмилию и не стал сажать её на цепь. Отпустил, стараясь не показывать того, как ему больно. Покрутил пальцем у виска и приказал больше не появляться в его жизни. Мила заверила его, что конечно же не появится. Дескать, он может жить спокойно и даже не сомневаться.

Надо ли говорить о том, что через год она возникла на пороге квартиры, которую Алан успел купить в ипотеку за время разлуки?

С профессиональными путешествиями и видеоблогерством что-то пошло не так, и теперь Мила напоминала побитую собаку. Несмотря на это, Благов сначала выгнал её. Однако бывшая приходила снова и снова.

У Алана тогда намечался роман с другой женщиной, но Эмилии удалось сыграть на упреждение. Она в прямом смысле слова упала в ноги мужчине и поклялась, что выйдет за него замуж и станет самой верной, самой лучшей женой.

Надо отдать должное Эмилии: в течение двух лет она и вправду была идеальной женой. Окончила кулинарные курсы, занималась йогой на свежем воздухе, увлекалась психологией и духовными практиками, снова вела театральную студию для малышей, завершила образование в Институте культуры.

Алан был бесконечно счастлив и потихоньку готовил супругу к мысли о том, что им пора стать родителями.  Им уже исполнилось по двадцать восемь лет, у них было жильё, и они получили профессию.

Новые планы Эмилии стали для её мужа настоящим ударом под дых: женщина вновь решила покорять Москву, на этот раз в качестве ресторанного критика. Эмилия Благова — очень красивое имя, к тому же, весьма подходящее для ресторанного критика.

Сначала Алан пытался убеждать и увещевать, хоть и понимал, что это бессмысленно: он слишком хорошо знал свою жену. Потому в конце концов приказал ей убираться и подал на развод.

С тех пор прошло шесть лет, и за это время Благов ни разу не получал вестей от Эмилии. Он целенаправленно избегал новостей о её жизни, не общался ни с родителями бывшей, ни с общими знакомыми.

В итоге всё-таки поверил в то, что даже у Милы проснулись совесть и чувство собственного достоинства. Ну да, ну да... Однако она ещё не знает, что в этот раз у неё и вправду ничего не выйдет. Алан слишком ценит то, чего ему удалось достичь, и свою спокойную жизнь, — жизнь по его собственным правилам.

Слишком многое поставлено на карту. В этой жизни нет места прошлому.

Глава четвертая
Надо отдать должное Эмилии: она продержалась целую неделю. Не звонила и не приходила, не подстраивала «случайные» встречи, — одним словом, действительно просто жила по соседству и не делала попыток выйти на контакт.

Алана такое положение вещей вполне устраивало: пауза, взятая Эмилией, давала ему возможность свыкнуться с мыслью о том, что бывшая теперь постоянно находится где-то рядом, и адаптироваться к новым реалиям.

Конечно, он прекрасно понимал, что это затишье — явление временное, и не питал никаких иллюзий. Ждал, когда Эмилия устанет изображать равнодушие, оставит попытки заинтриговать его и вывести на реакцию, ринется в наступление, а сам тем временем возводил защитные укрепления.

Она должна отскочить от его брони, и желательно с полным пониманием всей бесперспективности её потуг.

Как-то вечером, ровно через неделю после первой (на этом витке отношений) встречи бывших супругов Благовых, Алан работал в кабинете, слушая шум дождевых капель, падающих на листья.

Идиллию нарушил дверной звонок, который прозвучал для Алана почти как набат.

— Ну вот и всё, — пробормотал мужчина. — Плакала моя сегодняшняя работа. Сейчас выбьет из колеи, и мне будет не собраться.

Разумеется, Эмилия в курсе того, что он вернулся домой; наверняка следила, потому отсидеться за забором, делая вид, что никого нет дома, не получится. Алан не хотел прятаться и выглядеть комично; к тому же, он на полном серьёзе допускал вариант, что Мила попытается незаконно проникнуть на его территорию.

Но не вызывать же охрану в самом-то деле? Неужели он сам не в состоянии справиться с назойливой гостьей? Конечно, в состоянии! Вперёд!

После того, как начался дождь, на улице похолодало, потому Эмилия явилась в джинсах, кроссовках и толстовке. Стояла у ворот, спрятавшись под большим чёрным зонтом, и выглядела безумно одинокой.

— Я сейчас разрыдаюсь от сочувствия и умиления, — вместо приветствия сказал Алан, глядя на Эмилию через проём ворот и не приглашая войти. Какими судьбами?

— Здравствуй, Алан!

— Здравствуй, если не шутишь. По какому поводу визит? Надеюсь, просто визит вежливости, и я могу уже закрыть ворота?

— Алан, хватит паясничать! Тебе абсолютно не к лицу изображать из себя подростка с демонстративным поведением.

— Эмилия, я сам разберусь, что мне к лицу, а что нет. Я просил не появляться у моих ворот? Просил. Тогда какого дьявола?!

— Алан, я пришла, чтобы поговорить с тобой, и не уйду, пока ты меня не выслушаешь. Если понадобится, буду сидеть у твоих ворот всю ночь. Неужели так трудно дать мне возможность хотя бы объяснить свои поступки? Просто объяснить, чтобы ты не понимал их превратно?

— То есть, поступки сами по себе всегда были абсолютно адекватными, а всё дело во мне и в моём превратном их понимании и восприятии? — усмехнулся Алан. — Эмилия, ты неисправима!

— Вполне возможно, что со стороны моё поведение и кажется излишне эксцентричным и неуравновешенным. Но я тебя уверяю: всё было вполне закономерно.

— Даже интересно стало, — кивнул Алан. — Пожалуй, готов выслушать.

— Я могу войти? — Эмилия попыталась проскользнуть во двор, однако хозяин дома преградил ей дорогу.

— Мы будем разговаривать здесь, Мила. Я ведь предупреждал о том, что никого не впускаю в свой дом.

— Хорошо, я могу и здесь, — пожала плечами женщина, но Алану удалось заметить разочарование, промелькнувшее в её глазах. — Понимаешь, Алан... В наших отношениях ты всегда опережал меня на несколько шагов. Ты... как будто был взрослее в плане развития отношений, их эволюции.

— Тебе виднее, — нейтрально заметил Алан, который пока не мог определить, куда повернёт разговор.

— Ты готов был сразу после окончания школы начать жить вместе, а я — нет. Я не могла просто оставить свою мечту, которую вынашивала с детства. Потому и уехала. Как только у меня появилась потребность жить с тобой под одной крышей постоянно, так сразу я вернулась. Однако вернувшись, ещё не была готова стать твоей женой по закону. А ты настаивал. Но я не могу принимать подобные решения через силу, Алан! Тем более, считаю замужество очень серьёзным шагом, таким, чтобы на всю жизнь. Потому вновь ушла и дождалась того момента, когда сама захотела за тебя замуж.

— То-то я смотрю, мы до сих пор женаты, Мила, — Алану стало по-настоящему смешно. — Вот оно как! На всю жизнь!

— Это ты подал на развод! Я была против!

— Настолько против, что не дала мне развод через ЗАГС, пришлось пройти через суд, и ты не явилась ни на одно заседание.

— Я не готова была стать матерью, пойми! Алан, какой бы я ни была, я всегда понимала тебя и принимала таким, какой ты есть. Почему ты не хочешь меня принять?

— Что за семья без детей, Мила? Как можно выйти замуж за человека, но при этом не хотеть рожать от него детей...

Алан вдруг смолк на половине фразы и во все глаза уставился на Эмилию. До него начало доходить.

— То есть, ты в очередной раз нарисовалась рядом со мной, потому что теперь-то готова?

— Пойми, Алан, я не могу без тебя жить и мечтаю стать матерью твоих детей!

Благов в течение нескольких секунд смотрел на Эмилию, а потом шагнул назад и захлопнул ворота перед её носом.

— Прощай, Мила! — крикнул через забор. — И сделай так, чтобы я больше никогда тебя не видел! По-настоящему!

Глава пятая
«Пусть хоть обзвонится в ворота, больше не открою!» — яростно подумал Алан, быстро поднимаясь по крыльцу. Закрыл двери и сразу прошёл в ванную. Нестерпимо хотелось умыться холодной водой.

В ворота больше никто не позвонил, мужчина умылся и отдышался, однако злость так никуда и не уходила. По правде говоря, злился он вовсе не на Эмилию, поскольку она не сказала и не сделала ничего необычного, была исключительно в своём репертуаре.

Благов был очень зол на самого себя. Переживёт он когда-нибудь это наваждение или нет? Перерастёт ли? Ему четвёртый десяток, а он по-прежнему реагирует на бывшую как подросток. И чувствует боль, и беззащитен перед ней...

Около получаса Алан сидел за столом и делал вид, что работает, хотя фактически не мог разобрать ни  одной строки.

— Нужно уехать! — воскликнул он, прекратив делать вид, будто занимается переводом. — И встретиться с Машей.

Однокомнатная квартира, которую Алан купил в тот год, когда Эмилия была «профессиональной путешественницей и видеоблогером», теперь пустовала. Мужчина не хотел сдавать её чужим людям.

Иногда, когда Благову хотелось временно сменить обстановку, он на несколько дней уезжал в квартиру, которая была расположена в многоэтажном доме на первой линии. Там было шумно даже по ночам, и получив «порцию мегаполиса», Алан начинал ещё больше ценить свой уединённый дом.

Быстро собрав вещи, сложив в специальную сумку ноутбук и сдав дом под охрану, Благов сел в машину и покинул коттеджный посёлок. Вот и всё. Теперь он хотя бы не будет находиться в постоянном напряжении и в режиме ожидания какого-нибудь «пируэта» от Эмилии.

С Марией, которая была моложе его на восемь лет, Алан познакомился полтора года назад. Девушка работала администратором в парикмахерском салоне, который посещал Благов.

Маша так же, как все предыдущие подруги Алана, была очень энергичной и общительной особой. Будучи сам неисправимым флегматиком со склонностью к меланхолии, мужчина подсознательно стремился компенсировать некоторые черты собственного характера.

Они с Машей встречались время от времени, но при этом уважали личное пространство друг друга, и каждый сохранял свою свободу.

Когда-то в юности Мария была замужем, и в браке у неё родилась дочь, которая сейчас жила в крае у родителей Маши.

В самом начале отношений Алан даже подумывал о том, чтобы их узаконить, давал Марии понять, что готов познакомиться с ребёнком. Однако молодая женщина очень легко относилась ко всему, а от просьб Алана лишь отмахивались. Вскоре мужчина уже радовался тому, что не поспешил озвучивать свои мысли, да и сформироваться им толком не дал, поскольку понял: для семейной жизни Маша точно не подходит. Во всяком случае, ему.

По пути в город Алан позвонил подруге и сообщил о своём приезде. Он собирался встретить её из салона, однако оказалось, что у Маши выходной, и она находится в гостях у подруги, на вечеринке по поводу дня рождения. Разумеется, Алан отказался присоединиться к веселью. Пообещав, что непременно приедет сама, сообщив о том, как соскучилась и как сильно рада его приезду, Мария нажала отбой.

Алан, не теряя времени, заехал в магазин, а дома сразу начал готовить лёгкий ужин. 

...Маша появилась в начале первого ночи; к тому же, приехала не одна, а с тремя подвыпившими подругами.

— Пупсик, — хлопая огромными голубыми глазами, Маша преданно и нетрезво смотрела на опешившего Благова, — ты ведь не против, если мы с девочками немного посидим? И ты присоединяйся к нам,не стесняйся. Только смотри не шали, а то я ревную!

Молча указав в сторону кухни, Алан ушёл в комнату. Он устал и очень хотел спать, но уснуть не получалось, поскольку из кухни доносились возбуждённые пьяные голоса, а периодически и взрывы хохота.

В два часа ночи измученный Алан вызвал такси и отправил восвояси всех четверых девиц, даже Марию. Потом полчаса делал уборку в кухне, а когда наконец-то лёг спать, заблокировал все контакты Маши.

Сон опять не шёл, даже несмотря на то, что наступила долгожданная тишина. Благов неотступно думал о визите Эмилии, особо акцентируя внимание на словах бывшей о том, что она всегда понимала его и принимала таким, какой он есть.

Алан никогда раньше не задумывался об этом, потому теперь был по-настоящему удивлён: Эмилия сказала чистую правду. Ведь постоянно жить с ним под одной крышей — это далеко не сахар. Она хорошо знала его, тонко чувствовала его настроение. Она никогда бы не позволила себе приехать домой будучи пьяной, и уж тем более, не притащила бы с собой пьяных подруг.

Несмотря на то, что она всегда была общительным человеком, Эмилия стопроцентно уважала потребности Алана. А ведь могла бы возмутиться и начать качать права. Но нет. В те промежутки времени, которые они проводили вместе, Мила посвящала любимому всю себя, без остатка, и казалось, что ей вообще больше никто из людей, существующих вокруг, не нужен. Так,  будто она и Алан находятся вдвоём во всём мире.

Но потом Эмилия неизменно уходила. Потому поверить в то, что она окончательно остепенилась, Благов не мог. И не хотел. Боялся. И очень боялся того, что захочет поверить.

Глава шестая
Алану кое-как удалось уснуть уже под утро. Проснулся днём, в третьем часу, раздражённый и совсем не отдохнувший. Что-то на этот раз пошло не так и с «порцией мегаполиса», и со свиданием.

Или это в голове что-то не так? Похоже, дело всё-таки в нём самом, а не в обстоятельствах. Благов не привык прятать голову в песок. Достал её оттуда и сейчас.

Быстро собравшись, Алан покинул своё городское убежище и поехал обратно в посёлок.

По дороге попал в большую пробку, но стоически выдержал её, не психовал и не дёргался. Просто сидел в машине и размышлял.

Его в принципе сложно вывести из себя, поскольку он крайне редко допускает, чтобы сложилась неудобная, дискомфортная для него ситуация. Также он не позволяет раздражению и мелким неурядицам руководить его поведением, затмевать нечто большое и важное.

Однако порой складываются обстоятельства, которые напрочь выбивают Алана из колеи, лишают разума и воли. Точнее, такое «обстоятельство» в его реальности только одно. И Благов, достаточно давно разменявший четвёртый десяток, так и не смог ответить себе на вопрос: любовь это или болезнь? Если болезнь, то похоже, неизлечимая.

Он неистово завидовал людям, которые проживают свою жизнь, ни разу не испытав хотя бы сотой доли того, что испытывает он. Ведь живут же! Женятся, разводятся, снова женятся... Или живут для себя любимых, как мечтает и пытается жить он сам.

А ему, Алану, суждено вечно жить в этой мучительной эмоциональной зависимости от другого человека. И бежать бесполезно, хоть на другую сторону Земли, хоть на другую планету, хоть в другую галактику. С тем же успехом можно бежать по беговой дорожке, поскольку от самого себя всё равно никогда и никуда не убежишь.

Стоит только в его жизни появиться Эмилии, и всё... Душа начинает корчиться в огне невыносимого счастья смешанного с невыносимой болью.

...К тому времени, когда пробка рассосалась, Благов принял решение, если это можно так назвать: он будет плыть по течению. Другого выхода нет, иначе он просто рехнётся.

Он сосредоточится на работе, а инициативу во всём прочем оставит за Эмилией. Пусть она делает всё, что ей заблагорассудится. А ему очень интересно будет понаблюдать. А кое в чём даже поучаствовать.

Вот так Алан прошёл путь от категорического и ярко выраженного негативного отрицания ситуации до её полного принятия, и всё это за какую-то неделю.

«Да ладно, какая там неделя, не льсти себе! Это просто Эмилия выжидала целую неделю прежде, чем ринуться в наступление».

Смирившись, мужчина парадоксальным образом успокоился. Приехав домой, загнал машину в гараж, открыл все окна в доме, впустив мягкий летний воздух, и начал готовить ужин. Он ничего не ел со вчерашнего дня; тот ужин, который приготовил накануне, съели незваные ночные гости.

В какой-то момент Алан услышал, как где-то остановилась машина, и любопытство заставило его пройти к окнам, расположенным в гостиной.

Неужели Эмилия так быстро сдалась  и решила уехать? Совсем не похоже на неё, однако в жизни, безусловно, случается всякое, потому не следует  сбрасывать со счетов и такой вариант развития событий. Разочароваться или обрадоваться?

Как выяснилось, ни то ни другое. Как только Благов увидел машину, его спокойствие и умиротворение словно ветром сдуло: у ворот соседнего дома стоял автомобиль скорой помощи. Убавив огонь в духовке до минимума и убрав в холодильник недоделанный салат, мужчина почти побежал через улицу и быстро вошёл в открытые ворота.

Он впервые оказался в соседнем доме и был неприятно поражён холодной пустотой и отсутствием уюта. Бедная Мила! Как она живёт здесь? Она так любит солнце и яркие  цвета!

Бледная Эмилия сидела за столом, а фельдшер со скорой измеряла ей давление. Рядом сидела ещё одна женщина и заполняла документы. Все трое удивлённо посмотрели на вошедшего [почти вбежавшего] взъерошенного мужчину.

— Мила, ты что, беременна? — Алан ляпнул то, что первое пришло в его голову.

— Хорош муж, — усмехнулась медсестра, та самая, которая заполняла бумаги.

— Я не... — начал было Алан, но почему-то не смог закончить фразу, язык не повернулся.

— Алан, я вовсе не... Что ты напридумывал себе? — возмущённо выпрямилась Эмилия, как только ей закончили измерять давление.

— Тихо, тихо, — настойчиво посоветовала ей фельдшер. — Вот, возьмите таблетку под язык. На вкус не очень, и во рту онемеет на некоторое время, но надо потерпеть. Если будет совсем неприятно, разжуйте и запейте.

— Доктор, что случилось? — Алан не узнал собственный голос.

— Симпатоадреналовый криз, весьма распространённое явление. Так что не переживайте так. Просто проследите, чтобы ваша супруга спокойно отдохнула. А завтра придёт участковый терапевт, мы сами сделаем вызов.

Глава седьмая
Скорая уехала. Алан, проводив бригаду, вернулся обратно, сел в кресло и достал из кармана смартфон. Читал и хмурился, время от времени бросая короткие взгляды на по-прежнему очень бледную Эмилию, которая лежала на диване в гостиной.

— Как думаешь, мне уже можно вставать? — голос женщины нельзя было назвать бодрым, однако и испуганным он быть перестал.

Алан оценил то, что Мила не пытается сыграть на ситуации, повернуть её в свою пользу.

— Полежи ещё чуть-чуть, — посоветовал он. — Сейчас я дочитаю,  и будем решать, что делать.

Эмилия не стала спорить, только кивнула и осталась лежать.

— А что ты читаешь?

— То, что нашёл об этом кризе, а ещё о панических атаках. И то, и другое не смертельно, однако весьма неприятно, как я понял.

— Так и есть, — вздохнула Эмилия. — Никогда ещё не чувствовала себя настолько паршиво. А самое главное... доктор со скорой сказала: нет никакой гарантии, что это никогда больше не повторится. И предотвратить это никак нельзя, подстраховаться. Ну разве что не переутомляться и стараться не слишком нервничать, а ещё контролировать давление.

— Где твои вещи, Мила? В каком из шкафов?

— В смысле?

— В коромысле, Благова! Я не оставлю тебя одну. Тем более, в этом склепе. Как ты тут вообще живёшь уже десять дней? Немудрено, что приступ случился. И понятно теперь, почему этот дом не могут продать или хотя бы сдать. Одна ты позарилась на это вот недоразумение. Так где вещи? Собирайся, ты переезжаешь. Точнее, переходишь.

— Сейчас всё соберу, Алан. Спасибо тебе за заботу. Мне и вправду страшно сейчас оставаться одной.

Через десять минут они закрыли ворота и пошли к дому Алана. Мужчина катил большую дорожную сумку, а вторую, поменьше, повесил на плечо.

— Не так уж мало вещей у тебя с собой, — нейтрально заметил он.

— Это потому что я знала: мне понадобится не так уж мало времени, но даже при этом успех не был гарантирован.

Оказавшись на территории Алана, Эмилия начала с интересом осматривать двор. В больших синих глазах снова появился обычный блеск, и Благов вздохнул с облегчением, несмотря на то, что лицо женщины до сих пор оставалось измождённым и бледным.

Измученный вид Милы произвёл на Алана сильное впечатление, очень тяжёлое. Мужчина признался себе, что по-настоящему боится за неё, физически ощущая страх, на животном уровне. И теперь он был искренне рад, что ей стало легче.

— Чем у тебя так вкусно пахнет? — спросила Эмилия, когда они вошли в дом.

— Мясо по-французски готовится в духовке, — быстро разувшись, Алан заспешил в кухню и громко спросил оттуда: — Проголодалась?

— Ага, — призналась Мила.

Поужинав и убрав посуду, Алан и Эмилия устроились на диване в гостиной. Алан сидел, а Эмилия легла, вытянувшись во весь рост и положив голову на колени мужчины.

— Я знаю, почему это всё случилось, — загадочно  молвила женщина. — Это мне наказание.

— Прекрати чепуху молоть, — строго сказал Алан, но при этом взял руку Эмилии в свои ладони.

— Да, да, я знаю, о чём говорю, — настаивала на своём Мила. — Я собиралась обмануть тебя. Причём, очень серьёзно обмануть. Поняла, что уговорами и обещаниями ничего не добьюсь от тебя и решилась на крайние меры.

— Ну давай, Благова, удиви меня, — обречённо вздохнул Алан.

— Тем более, я чувствовала, что ты уехал не просто так, что у тебя где-то там женщина...

— Четыре.

— Что «четыре», Алан?

— Четыре дамы всех мастей, вернувшиеся из казённого дома, нечаянный интерес и пустые хлопоты. Это не важно, Мила. Не было у меня никакой женщины.

— А я места себе не находила. И разработала целый план, для осуществления которого мне нужно было, чтобы ты вернулся. Я собиралась вызвать скорую помощь,  а на следущий день ко мне должен был явиться подставной врач. Он как бы между прочим должен был сообщить тебе о моём неизлечимом заболевании. Я знала, что это поможет мне тебя вернуть. Ты бы меня никогда не бросил в сложной ситуации. Продумала всё до мелочей, даже нашла через интернет актёра, который не прочь заработать. На роль доктора. А потом мне вдруг резко стало плохо. По-настоящему. Комната закружилась перед глазами, сильно заболела голова, и живот схватило. Это было настолько ужасно, Алан! Я сразу поняла, что это кара.

— Да уж, приписать себе болезнь...— протянул Алан.  — Тем более, серьёзную. Так недолго и беду накликать!

— Я и накликала. К счастью, мне не суждено было воплотить в жизнь свой план. Хорошо, что судьба меня проучила вот так, заранее. Вряд ли мне после такого захочется затевать нечестные авантюры.

— Надеюсь, — мягко ответил Алан.

— Благов, — Эмилия поймала руку Алана и быстро поцеловала его ладонь. Потом так и не выпустила, прижалась щекой, — скажи, за что ты меня любишь?

— Если бы я знал. Сам удивляюсь. Но ещё больше удивляюсь тому, что ты во мне нашла.

— Тебя нашла. Другого такого нет.

— Ты была замужем за другим, а я был женат только на тебе.

— Я считаю, что была замужем только за тобой. А то, что случилось в студенческие годы... Это был один из моих дурацких экспериментов.

— Хитрая, — усмехнулся Алан. — Изворотливая. На всё у тебя есть ответ.

— Только не говори, что не успокоишься, пока не женишься ещё на ком-то, кроме меня, Благов! Мне в отместку.

— Однозначно нет, не женюсь. И даже подставную жену не стану искать через интернет. Пожалуй, буду учиться на твоих ошибках. А то вдруг судьба меня покарает и лишит мужской силы?

— Поцелуй меня.

— Пока судьба меня не покарала и не лишила мужской силы? Нет. Ты же знаешь, Мила, что если я тебя поцелую, остановиться на этом не смогу. А у тебя постельный режим.

— Так и я о том же. Я же не предлагаю тебе целовать меня стоя или сидя.

— Ты неисправима, Благова! — возмущённо воскликнул Алан, однако счёл, что не сможет остаться глух к просьбе Эмилии... Разве можно в чём-то отказывать человеку, который болен?

Глава восьмая
Четыре года спустя

Алана разбудили какие-то странные звуки, непривычные, нехарактерные для данного времени суток и для ситуации.

Кто-то что-то с аппетитом ел. Кто ест в спальне?!

— Даня? — сонно позвал мужчина, не открывая глаз.

Молчание.

— Значит, Надя, — констатировал Алан.

Раздался тихий писк.

— И Юта, — добавил Благов.

Последовали торопливые, лёгкие и мягкие шаги, и кто-то лизнул Алана в нос вдажным языком. Потом ещё раз и ещё.

Открыв глаза, мужчина увидел радостную морду джек-рассел терьера Юты.

— Надюша, выходи из укрытия, — позвал Алан, погладив собаку.

Из-за кресла вылезла маленькая темноволосая девочка, забралась к отцу в кровать, преданно и честно глядя такими же, как у него, чёрными глазами.

— Что вы стащили у мамы на этот раз? — не дал себя обмануть Алан.

Впрочем, он задал свой вопрос совсем не строго. Ну не мог он быть строгим ни с долгожданными трёхлетними близнецами Надей и Даней, ни с женой, ни с любимцами семьи Ютой и Сеней. Не мог и не хотел.

В самом деле, ну не для того же он столько лет всего этого ждал, чтобы сейчас проявлять строгость! Кому она нужна вообще?

— Сухарики, которые мама приготовила для салата, — призналась дочь.

— Все?! — удивился Благов. — Тогда почему до сих пор так тихо? Почему я не слышу, как приближается ураган?

— Нет, не все, половину, — успокоила сообразительная дочь. — Мамочка даже не заметила.

— Ага. И ты угостила Юту?

Услышав своё имя, собака, устроившаяся было на коврике, подняла голову и пошевелила коротким хвостом.

— Немножко, — замялась Надя. — Она очень просила.

— Ты же знаешь, что собака должна питаться только специальным кормом?

— А Юта и не питалась. Я её просто угостила. Она же мой друг.

Надюша ещё не выговаривала многие звуки, но была не по годам рассудительной, а временами даже хитрой.

— А где Даня? — поинтересовался нестрогий отец.

— Помогает маме. Но она его не будет снимать.

...Когда детям супругов Благовых исполнилось два года, Эмилия создала фуд-блог. Это было просто хобби, чтобы не скучать в декрете и не увязнуть только в быту. Ни она сама, ни её супруг не предполагали, что проект окажется настолько успешным.

Эмилия не фотографировала и не снимала на видео блюда в кафе и в ресторанах, она готовила исключительно сама. Все звёзды сошлись: и фантазия Милы, и её кулинарные способности, и оригинальность, и хорошо подвешенный язык.

Супруги заранее договорились о том, что ничего, кроме интерьера кухни, не появится ни на фото, ни в роликах. Ещё строже Эмилия следила за тем, чтобы в кадр не попал кто-то из членов семьи или любимцев — джек-рассел терьера Юты и беспородного кота Сени. От этого принципа супруги Благовы не отступали.

— Ладно, пора вставать, — вздохнул Алан и сел в кровати. — Может, и мне перепадёт что-нибудь вкусненькое.

* * * * * *

— Рассказывай, Мила, какие у тебя новости? — заговорил Алан, когда они с женой после завтрака сидели на террасе, наблюдая за играющими  детьми. — Я же вижу: что-то произошло.

Эмилия вздохнула, ещё загадочно подержала паузу, но потом всё же ответила:

— Один из моих видеороликов завирусился и набрал очень много просмотров.

— Я очень рад за тебя и горжусь тобой! — искренне воскликнул Алан. — Ты молодец.

Благов прекрасно знал, как трепетно жена относится к своему делу и как дорожит своими подписчиками и зрителями.

Мужчина покосился на жену. Лицо у неё было отсутствующее.

— Меня приглашают в Москву в начале сентября. На съёмки новогодней программы о блогерах, ролики которых завирусились и вышли в топы.

— Как понять  — новогодней? В сентябре? — удивился мужчина.

— Конечно. Ты же не думаешь, Алан, что разные новогодние концерты и представления снимают в последний момент, собрав всех в студии тридцать первого декабря? Так же и другие праздничные программы. Их начинают снимать едва ли не летом.

— Когда уезжаешь? — сдержанно спросил Мистер Невозмутимость.

Эмилия молчала, и маска уже начала немного соскальзывать с лица Алана. Он очень надеялся на то, что не выглядит измученным и беспомощным. А ещё не на шутку волновался и переживал.

— Никогда, — покачала головой женщина. — Не хочу. Уже оформила и отправила документы на отказ, и их приняли. Мне это не нужно, у меня и так есть подписчики, которые очень поддерживают меня. Они стали для меня почти семьёй. Но главные силы и истинное вдохновение мне даёте только вы с ребятами. Зачем мне куда-то ехать? Ради чего? Никуда я не поеду.

Конец. Спасибо за внимание!
Мира Айрон