Нож

- Евгений Анатольевич, с вами... всё в порядке?

Когда её свирепое, залитое злыми слезами лицо тыкало в него пальцем и что-то кричало, сложно было понять, как ответить, что сделать. Сын сидел под столом на кухне наедине со своим страхом и зарождающейся детской травмой, ругательства и вопли же исходили из гостиной, подальше от острых предметов. Но разве людские руки ограничить комнатами?...

- Евгений Анатольевич, что с вами?

- Я... А... О Господи, извините, пожалуйста... - он нервно схватил ручку и в который раз застыл перед девственно чистым листом бумаги, взиравшем на него со стола.

- Вы... опять забыли, что писать? - уже два часа допрос топчется на месте, и капитан, конечно, многое мог понять - он же, как никак, следователь, - но с таким тяжёлым случаем он столкнулся впервые. - Слушайте, вы точно проверялись у психиатра?

- Он абсолютно вменяем, товарищ капитан, - ответил стоящий позади допрашиваемого сержант. - Экспертиза это подтвердила. Дважды.

- Ну а тогда какого чёрта?... - офицер откинулся на стуле, освободив путь для падающего на стол из высокого узкого окна света и уйдя таким образом в тень. Начал обеспокоенно покусывать правый кулак, зрачки его взволнованно бегали по комнате, будто допрашиваемым здесь был он. - Я уже который раз, Евгений Анатольевич, повторяю вам форму. За два часа нашей встречи вы не написали ни одного слова, слышите? Ни одного. Вы будете либо сотрудничать со следствием, либо лишь усугублять своё и без того плачевное положение...

Её длинный палец превратился в ладонь, что грубо толкнула его в плечо, потом ещё раз, и ещё, и ещё... Ладонь хлёстко зарядила по правой щеке, прижала его к давно отклеившимся от стен обоям, сама жена рванула на кухню.

И тут случилась Вспышка...

Глаза допрашиваемого давно остекленели, превратив его в безжизненную куклу. Ещё пару секунд следователь сидел во тьме, после чего резко и нетерпеливо наклонился к столу, загородив лучи.

- Я понимаю, у вас шок. Тяжёлый шок. Но экспертиза подтвердила, что вы вменяем, а значит, сделали вы это осознанно. И следствию уже известно, что именно вы сделали, известно и то, как вы это сделали. Неясно лишь, почему и зачем. Узнать мы это можем и без вашей помощи, уж поверьте, но с вашим признанием это будет быстрее и легче для вашей же участи. И я не собираюсь тут вымаливать чистосердечное, вы либо прямо сейчас начинаете писать, либо я забираю у вас листок к чертям и на этом закончим!

Она схватила нож. Или сковороду... Почему всё так расплывчато? Прошлое давно утонуло в вязком киселе вонючих угрызений, обид и опьянённых виной людей, и всю жизнь он копается в этом дерьме, плавает в нём, тонет, забывая, как плавать. Никто, кроме него, не обязан это терпеть. Жена это знает, всегда знала. Но только сейчас поняла.

Терпение следователя грохнулось в бездонную яму, и спустя бесконечные секунды всё же достигло дна, разлетевшись, как кусок стекла. Евгению даже показалось, что он слышал глухой звон. Листок исчез из-под его руки.

- Довольно... Ведите его в камеру. Так мы ничего не добьёмся.

Вспышка...

- Отец, поздравь меня! Мы с Мариной теперь муж и жена! Я долго хотел тебе сказать, но... только сейчас осмелился... - ухмылка.

- Ты женишься на этой ш***е? - мямлил Евгений, сидя в инвалидной коляске.

- Отец, слушай, я знаю, как ты к ней относишься, но... я её люблю, правда. Тем более нас благословила мать...

- А, кто бы сомневался... - он томно дышал через кислородную маску. Аппарат жизнеобеспечения был для него настоящей тюрьмой.

- Кроме того, я стал выдвигать Партию на новый избирательный этап! Люди идут за мной! Люди верят мне! Вместе с Мариной мы перевернём историю!

- Вместе с этой ш****й! Перевернёт он историю! Забастовки? Рабочие места? Мир и так на иголках! Что ты собрался переворачивать, придурок?

- Перестань! Мать одобрила! Мать меня воспитала! Мать, не ты! Она дала мне образование! Она научила меня вести людей за собой! Благодаря ей я создам счастливую семью!...

- Благодаря ей я инвалид! Кинулась на меня с ножом, с**а!

...Нож. Всё-таки это был нож...

- Потому что она уже не могла терпеть твою "странность"...

- Ты был слишком мал, ты ревел под столом на кухне! Ты не можешь так говорить!... Ах да... Мать рассказала, да?

- Ты был эгоистом! Ты думал лишь о себе! И оправдывал это тем, что "видишь будущее"! Ага... Ты делал всё "согласно пророчествам", да? Только мы всю жизнь жили из-за твоих "вспышек" в нищете и страхе! Ты грёбаный псих, отец! И как только мать разобралась с тобой тогда на кухне, жизнь стала прекрасной! Мы вылезли из этой помойной ямы, куда загнал нас ты! И инвалидная коляска - достойное тебя наказание! Моя Партия изменит мир, вот увидишь! Таким, как ты, сразу заживётся иначе! Я знаю это, потому что это знает мать!...

Сержант отворил железную дверь. Капитан взял допрашиваемого за плечо.

- Я сделал это, потому что... - Евгений замялся, -... потому что иначе было бы хуже...

Рука следователя на мгновение остановилась, но позже подняла Евгения со стула. Офицер смотрел ему в лицо.

- Двенадцать ножевых ранений... Пять в грудь, два в шею, три в лицо, ещё два в висок. И всё на глазах у пятилетнего ребёнка... Вся кухня была в крови, Евгений Анатольевич... Ваш сын сдан в детдом, он никогда не получит качественного образования и воспитания. Вы лишены родительских прав и отправитесь в тюрьму, где будете казнены. Слышите? Вас ждёт смерть. А жизнь вашего сына навсегда сломана травмой, тем, что он видел. Евгений Анатольевич, вы безнадёжны. И участь ваша безнадёжна. Разве может быть хуже?

А ведь он видел погромы. Видел горящие витрины магазинов. Видел толпы животных бунтарей, забивающих прохожих и полицейских до смерти. Видел алое зарево над миром, слышал режущие слух лозунги, так возбуждающие народ, видел дым и огонь, кровь и слёзы. Слышал выстрелы, звон битых стёкол и треск ломаных судеб. Видел, как на пьедестал всходит его сын, обнимая свою жену, а сзади стояла старуха и молчала. Старуха, что уже мертва, сын, что остался психом, и его жена, которую он никогда не встретит. И ничего тогда не будет, ничего не случится.

Всю свою жизнь он это видел. Во снах и наяву. Будущее, которое никогда не наступит.

Он рванул к сержанту, вытащил из кобуры пистолет, взвёл курок.

Нажал на спуск.

Долгожданная тишина...

- Евгений Анатольевич, с вами... всё в порядке?


Рецензии