Крыша
Город был залит тёплыми лучами августовского солнца, повсюду кипела жизнь: по дорогам бодро сновали автомобили, сигналя зазевавшимся пешеходам, мигали рекламные баннеры, привлекая взгляды потенциальных клиентов красочными изображениями продуктов питания, одежды, новеньких авто и счастливых людских лиц.
Я сидел на карнизе крыши шестнадцатиэтажного дома, свесив ноги вниз, и улыбался. Я видел город как на ладони.
Вон там, прямо за городским парком, виднелся торец родильного дома, где я появился на свет, где двадцать семь лет назад моей маме вручили попискивающий свёрток и отправили её, восемнадцатилетнюю девчонку, во взрослую и непростую жизнь.
Мамы не стало два года назад, она умерла после непродолжительной борьбы с раком. Ушла тихо, почти без боли. Я успел сказать ей спасибо за свою, подаренную ею, жизнь.
Я перевёл взгляд немного вправо и тут же оказался во дворе моего детства. Мы тогда жили в той серой пятиэтажке рядом с главным проспектом города, которая сейчас признана аварийной и приговорена к сносу.
Меня тут же захлестнули воспоминания. Как мы, дворовая мелкота, гоняли грязный футбольный мяч, рискуя выбить им стёкла окон первого этажа, как прятали от взрослых спасённых от голода и холода бездомных котят и щенков, как шептались о девчонках.
Девчонки… Я, прищурившись, старался разглядеть здание дешёвого неприметного кафе, где случилось первое в моей жизни свидание. Сколько мне тогда было? Четырнадцать?..
Примерно в километре левее — техникум. Я засмеялся, вспомнив, как меня чуть не отчислили оттуда за внешний вид. Ну, а что? Я был тем ещё бунтарём: носил бесформенный чёрный плащ, длинные волосы и цепи, а на моём лице и остальном теле то и дело появлялись новые татуировки. Как же я гордился собой тогда, думая, что я — не такой, как все.
Потом началась скучная монотонная жизнь, в которой единственной целью было не сметь опускать руки. Несколько лет я работал на местном заводе, том самом, на который я сейчас смотрел с небольшой долей ностальгии.
Я всегда верил в то, что жизнь непредсказуема. Но, тем не менее, я наивно и по-детски был убеждён в том, что будущее будет всенепременно прекрасным.
Я пришёл сюда, на крышу, как только взвыли сирены.
Я подумал, что нет никакого смысла в том, чтобы в такой решающий момент прятаться в четырёх стенах. Я должен был увидеть свой родной город в последний раз.
Я знал, что никто не выживет, ни один человек. Эта война — последняя. Для меня и всех жителей нашего города. Всё предрешено.
Звук сирен меня не тревожил, я во все глаза смотрел на простирающийся внизу город и думал о том, что жизнь, как ни крути, прекрасна. Пусть даже такая короткая.
Небо над моей головой ожило, забурлило, окрасившись в белёсо-серый цвет.
Ядерных снарядов было шесть.
Началось.
Я в последний раз посмотрел на замерший перед началом конца город.
Когда я увидел, как после первых ударов ко мне приближается ударная волна, я, оттолкнувшись обеими руками от карниза, спрыгнул вниз.
Свидетельство о публикации №225021501997
Удачи.
Вячеслав Ковалёв 15.02.2025 23:45 Заявить о нарушении