Крыша

    Сегодняшний день выдался просто изумительным.

    Город был залит тёплыми лучами августовского солнца, повсюду кипела жизнь: по дорогам бодро сновали автомобили, сигналя зазевавшимся пешеходам, мигали рекламные баннеры, привлекая взгляды потенциальных клиентов красочными изображениями продуктов питания, одежды, новеньких авто и счастливых людских лиц.

    Я сидел на карнизе крыши шестнадцатиэтажного дома, свесив ноги вниз, и улыбался. Я видел город как на ладони.
 
    Вон там, прямо за городским парком, виднелся торец родильного дома, где я появился на свет, где двадцать семь лет назад моей маме вручили попискивающий свёрток и отправили её, восемнадцатилетнюю девчонку, во взрослую и непростую жизнь.

    Мамы не стало два года назад, она умерла после непродолжительной борьбы с раком. Ушла тихо, почти без боли. Я успел сказать ей спасибо за свою, подаренную ею, жизнь.

    Я перевёл взгляд немного вправо и тут же оказался во дворе моего детства. Мы тогда жили в той серой пятиэтажке рядом с главным проспектом города, которая сейчас признана аварийной и приговорена к сносу.

    Меня тут же захлестнули воспоминания. Как мы, дворовая мелкота, гоняли грязный футбольный мяч, рискуя выбить им стёкла окон первого этажа, как прятали от взрослых спасённых от голода и холода бездомных котят и щенков, как шептались о девчонках.

    Девчонки… Я, прищурившись, старался разглядеть здание дешёвого неприметного кафе, где случилось первое в моей жизни свидание. Сколько мне тогда было? Четырнадцать?..

    Примерно в километре левее — техникум. Я засмеялся, вспомнив, как меня чуть не отчислили оттуда за внешний вид. Ну, а что? Я был тем ещё бунтарём: носил бесформенный чёрный плащ, длинные волосы и цепи, а на моём лице и остальном теле то и дело появлялись новые татуировки. Как же я гордился собой тогда, думая, что я — не такой, как все.

    Потом началась скучная монотонная жизнь, в которой единственной целью было не сметь опускать руки. Несколько лет я работал на местном заводе, том самом, на который я сейчас смотрел с небольшой долей ностальгии.

    Я всегда верил в то, что жизнь непредсказуема. Но, тем не менее, я наивно и по-детски был убеждён в том, что будущее будет всенепременно прекрасным.

    Я пришёл сюда, на крышу, как только взвыли сирены.

    Я подумал, что нет никакого смысла в том, чтобы в такой решающий момент прятаться в четырёх стенах. Я должен был увидеть свой родной город в последний раз.

    Я знал, что никто не выживет, ни один человек. Эта война — последняя. Для меня и всех жителей нашего города. Всё предрешено.

    Звук сирен меня не тревожил, я во все глаза смотрел на простирающийся внизу город и думал о том, что жизнь, как ни крути, прекрасна. Пусть даже такая короткая.

    Небо над моей головой ожило, забурлило, окрасившись в белёсо-серый цвет.

    Ядерных снарядов было шесть.

    Началось.

    Я в последний раз посмотрел на замерший перед началом конца город.

    Когда я увидел, как после первых ударов ко мне приближается ударная волна, я, оттолкнувшись обеими руками от карниза, спрыгнул вниз.
   
    
   
   


Рецензии
Тема актуальная. Но её раскрытие не должно быть конспективным.И потом, как можно подсчитать количество ядерных снарядов, если после взрыва первого из них до гибели героя на крыше не более нескольких секунд.
Удачи.

Вячеслав Ковалёв   15.02.2025 23:45     Заявить о нарушении