Бортпроводница с разбитым лицом. Монопьеса

“Бортпроводница с разбитым лицом”, моноспектакль.


Проверка зрительских билетов проходит в формате “паспортный контроль”. Человек в форме через окно изучает билет, спрашивает цель визита и ставит штамп.
Фойе театра напоминает аэропорт. Буфет - дьюти фри. По трансляции объявляют:
Началась регистрация на рейс…
Вход в зал - это дверь в самолёт. Внутри зрителей встречает Бортпроводница и со всеми  здоровается, помогает с рассадкой на места.

 - Вот повествование о небе и земле. И как они были познаны.
Когда дядя Богдан спустился на землю и вошёл в дом матери моей и я узрела его, на теле моём гладком упругом тогда еще не было ни кустарника волосяного, ни растяжки целлюлитной, ни морщины налобной, а изо рта моего пахло приятно, даже по утру.  Всё это потому, что дядя Богдан не посылал пока за мной ищеек по пятам и ночлежкам Банкока, и не было ещё Человека, чтобы обрабатывать почву мою, так сказать, только свет лучился через окно и орошал всю мою поверхность,;–  тогда дядя Богдан и создал его, Человека этого, из земного праха (скорее всего из земного праха, потому что из чего же ещё создают человека, как не из земного праха) и вдунул ему в ноздри дыхание жизни, и человек стал живым существом.

Кажется как-то так, ну, или почти так начиналась вся эта история. Или нет, подождите, я совсем забыла… Вначале были какие-то слова? Да, точно! Там вначале были слова. И слова были, кажется, у дяди Богдана. Он их сказал мне. Да, взял так меня за хрупкое моё нежное предплечье рукой своей широкой и волосатой. Точно не помню, но, кажется, были волосы на руке его широкой. И вот он держит меня, дядя Богдан, смотрит взглядом огненных глаз своих огромных, пронизывает, прожигает меня. И я уже почти обратилась в соляной столб от взгляда его. Но, об этом позже, потом, потом об этом. - Ты будешь летать. - говорит мне тогда дядя Богдан и держит за плечо хрупкое и смотрит не моргая.

И я поверила. А как ты не поверишь дяде Богдану? Конечно поверила, и тогда почувствовала, да, точно помню, навсегда осталось это ощущение, что я уже не касаюсь будто земли, так только чуточку, носочками будто касаюсь, но сама я уже такая лёгкая, словно ничего во мне нет - ни костей, ни почек, ни печени, ни… что  там ещё внутри?, а сердце, желудок, кишки - подмышки - ничего этого больше нет. И так хорошо мне стало, радостно и спокойно. С чем бы сравнить это спокойствие, чтобы вы поняли? Ну, вот, понимаете, например - вы выиграли сто миллионов долларов, пусть будет сто миллионов, да; и вот вы их раз и сегодня выиграли и всё, они теперь точно ваши, точно-приточно, эти сто миллионов долларов. И вы в этот момент понимаете - всё, я завтра не пойду на работу. Или нет, пойду, но не с утра, а после обеда, когда высплюсь я прйду туда к ним, понимаете вы, в этот улей, в эту волчью стаю приду, распахну дверь ногой и скажу:

ГОЛОС: Добрый день дамы и господа! Вас приветствует командир воздушного судна А132 дядя Богдан. Наш рейс...

 - Это он. Его голос. Слышите? В таком голосе можно и захлебнуться, утонуть. Можно раствориться в нём, как в кислоте, в этом голосе, но раствориться улыбаясь, естественно. Ну, вы поняли. Про голос иногда говорят, что он бархатный - это хорошо, действительно понятно “бархатный” голос. Но голос дяди Богдана был патологоанатомический, потому что проникал под черепную коробку прямо в мозг и обволакивал собой как формалин уродливое тельце в кунсткамере, извините уж, но как ещё возможно описать этот голос? А никак.

Дядя Богдан рейсировал сначала на восток, Москва - Эдем, Ташкент - Минеральные воды, и взял к себе на рейс Человека, которого Он сам и создал. Ну, помните? Того самого Человека, которого он создал из земного праха и ещё дядя Богдан ему что-то в ноздри там вдувал, но совсем не то, что потом мы с этим самым Человеком вдували в свои ноздри прямо в лабиринте - квартире нашего афро Минотавра на отшибе Банкока, где на прокуренных простынях Адам мне впервые показал свой коронный, как он говорил, удушающий.

Я сказала Адам? Вслух сказала? Вы слышали? О, мой дядя Богдан, какая же я дууура, прости дядя Богдан, ведь я перед лицом твоим и телом земли, которую ты создал клялась, что никогда губы мои больше не выпустят это имя, что в сердце моём похоронено навечно лицо его настолько красивое, что это уже и не лицо, а лик самый настоящий, прости дядя Богдан. Но, кажется - я соврала. Да потому что не могууу, не умею забыть его, слышу запах выи его, вижу голос его, кстати, похожий на голос… Хочу в его удушающий, в его коронный захват, чтобы он скрутил меня в мёртвую петлю и…

Ну, всё, от вас уже не скроешь ничего, вы услышали его имя и знаете про нашу связь, поэтому “Просим вас оставаться на своих местах. Через несколько минут вам будут предложены напитки и питание”. И прошу вас поверить, что это дядя Богдан вырастил из земли все виды деревьев – приятных на вид и пригодных для пищи. И где-то там, в Риме, или Париже, нет в Екатеринбурге, или Тобольске (хотя  в Тобольске тогда ещё не открыли аэропорт), в общем где-то начали прорастать дерево жизни и дерево познания добра и зла. Два дерева. Говорю, если вы не успели сосчитать.

И началось:
-Дамы и Господа, мать вашу!
-Наш самолет готов к взлету, да-да, вот эта самая бандура сейчас взлетит в небеси. Можете себе представить?
-Просим вас убедиться, что:
-Все электронные приборы выключены, если хоть у кого-то зазвонит  - убью.
-Ремень безопасности застегнут;
-Спинка кресла находится в вертикальном положении;
-Столик убран;
-Шторка иллюминатора открыта;
-Уши почищены;
-Зад подмыт;
-Дамы и господа! Люди добрые! Товарищи! Для безопасности полета просим вас обратить внимание на демонстрацию аварийно-спасательного оборудования самолета.
Наш самолет имеет 4 аварийных выхода. Выходы расположены в передней, средней и хвостовой частях самолета. Сейчас мы укажем расположение ближайших выходов и вы можете уйти незамедлительно на все четыре стороны, но тогда вы точно не узнаете, что отсчет своего времени я начала не с появления, не даже с празднования моего пятилетия, когда я засунула палец в торт ещё до прихода гостей, а мама рассердилась на меня за это и срезала большими ножницами два красных как летние пионы банта на моей голове, срезала вместе с волосами, которые мы до этого битый час вместе заплетали в тугие косы. Нет не с того момента идёт мой отсчёт времени, а с того, когда я впервые увидела его. Ну, вы уже поняли, дамы и господа, братья и сестры, я говорю про Адама. Адааам!

Выходы обозначены световым табло «Выход» - это для особо одарённых, ну, или когда сгустится мрак вам и пригодятся эти световые табло. Светящиеся дорожки вдоль проходов указывают направление к выходам. Не споткнитесь, когда будете выходить, как споткнулась я и упала в руци его и дяди Богдана не было рядом, ведь он бы не позволил. Больше года он разводил нас по разным рейсам и не хотел, чтобы мы однажды встретились, потому что знал, что когда я упаду в руци Адамовы (а это неизбежно) - произойдёт вселенский взрыв, бесплодные понесут во чреве, смоква даст плод страждущему, Джона Леннона снова застрелят, Гоголь опять разожжёт камин, бегемотиха Жужа в очередной раз умрёт в Брянском цирке, моя бабушка скажет тому матросику “родители на даче” - он всё это предвидел, дядя Богдан.

Ваши ремни безопасности должны быть застегнуты после включения светового табло « ЗАСТЕГНИТЕ РЕМНИ». Иначе тоже все попадаете, не удержитесь в креслах и ищи вас потом по мотелям Бангкока, шлёпай вас по щекам, засовывай под ледяной душ, приводи в чувства, одевай, лови такси и вези в аэропорт, чтобы успеть на рейс.

А чтобы застегнуть ремень, вставьте металлический наконечник в пряжку. Вставьте как можно глубже и не торопитесь высовывать, давайте почувствуем с вами внутри пряжки металлический наконечник. И, вот только теперь, когда почувствовали - туго затяните ремень. Молодцы, люблю вас.

Чтобы расстегнуть ремень, поднимите крышку замка. Тут всё просто. Отмотайте туалетной бумаги и протрите металлический наконечник, а если лень идти подмываться - то и пряжку тоже протрите бумагой. Хотя, куда нам спешить - давайте ещё разок повторим.

Адам вносил меня в узкую комнату, на потолке вращался вентилятор, как винт самолёта, по телевизору шли тайские клипы и, до того как отключиться, мы проделывали это не меньше трёх раз, параллельно вдыхая ноздрями прах земной и воскуривая фимиамы головокружительные, добытые в лабиринтах Минотавра.

Глубокий вдох. Ваша кислородная маска находится на панели багажной полки над вами. В случае разгерметизации она выбрасывается автоматически - ах, выскочила. При появлении маски резко потяните её на себя, плотно прижмите маску к носу и рту, кислород пойдет также автоматически. Теперь можно расслабиться, ведь я уже бессчётное количество раз плотно прижимала маску к носу, прижимала ко рту, да к чему я только не прижимала её. И он прижимал, и друг другу мы тоже прижимали кислородную маску.

А если вы путешествуете с ребенком, ну, так получилось, что у вас есть ребёнок, волею небес, или по благословению дяди Богдана, или по вашей оплошности - наденьте кислородную маску сначала на себя, а затем на ребенка. Знаете почему сначала на себя? Да потому, что вы этого достойны, мать вашу. И не вините себя за то, что вы такие классные. И никому вы ничего не должны. Ведь всегда можно состричь отпрыску своему большими ножницами эти тупые банты. Под корень. Сохраняйте нормальное дыхание, пока мы не объявим, что маски больше не нужны. Тише тише, дышите, да, да, мои хорошие. Это только начало, цветочки, так сказать.

Более подробно ознакомиться с аварийно-сосательным оборудованием нашего самолета вам поможет « ИНСТРУКЦИЯ ПО БЕЗОПАСНОСТИ», которая находится в кармане впереди стоящего кресла. Просмотрите ее внимательно. Если у вас есть вопросы, обращайтесь к бортпроводникам. Благодарю за внимание.

 - Из Эдема вытекала Москва-река, орошавшая сад, а далее она разделялась на четыре потока, сверху такие синие и тонкие, как вены на ляжках. Самолёт делает крен, набирая высоту и я чувствую миллисекундные нырки в пустоту, словно мы все в свободном падении и пах мой сжимает непроизвольный Кегель. Вот бы остаться в этом ощущении набора высоты навек.

Дядя Богдан поселил человека в Эдемском саду, чтобы он возделывал сад и заботился о нем. А ещё он собрал 180 узбеков в одном самолёте и мы сейчас летим в Ташкент. Рахмат аке, уч сомса лар бор ми. Если посчитать стоимость золотых зубов этого рейса - хватит чтобы выкупить обратно Аляску. И хорошо мне, и улыбаются мне мужи трезвые, и музыка на телефонах их не смолкает весь полёт, а в хвостовой части уже закипает масло в казане - скоро будет плов. Два дня от Чиланзара до Карасу, купили фруктов на Алайском рынке и Бахтиёр, отец пятерых и муж двоих лапает меня в подъезде. Руки убрал! - не говорю я ему, а напротив, я не против, прости дядя Богдан, ведь тогда ещё не познала я Адама и он плоть мою не целовал ещё.

Дядя Богдан заповедал Человеку: «Можешь есть плоды с любого дерева в саду, но не ешь с дерева познания добра и зла, потому что в день, когда ты съешь плод с него, ты непременно умрешь».

Ну, и зачем? Зачем, спрашивается надо было это делать? Это чрезмерная опека похожа на издёвку. Эдем такой большой, а нас всего двое. И, если бы нас не ткнули носом, как щенков, в это дерево, мы бы в жизни не стали бы жрать с него эти поганые яблоки познания, эту кислятину с огромными косточками и толстенной кожурой. Нет же, тащил нас чёрт знает куда, по пустырю, по бурелому, через сугроб, через ухаб - вот, говорит. Что вот? - спрашиваем. Дерево познания, говорит. И? говорим. А сами все задыхаемся, у дяди Богдана вообще одышка как у старого мерина, потому что тоже курит-курит и курит, даже за штурвалом идёт дым изо рта его.

Дерево как дерево, говорим, ничего особенного, говорим. Короче, отвечает и, уже почти отдышался - вы это, не шастайте тут, говорит, и яблоки с этого дерева не жрите. Всё, говорим, хватит темнить, говорим, по делу скажи что на самом деле хотел от нас и мы пошли, у нас ещё дел по горло.

И вообще - Дамы и господа! По требованию наземных служб авиакомпании мы должны изменить план полёта. Аэропорт назначения предупреждён об изменении нашего маршрута. Мы направляемся в детство. Просим вас сохранять спокойствие, занять своё место и приготовиться к тряске, конкретной болтанке. Потому, что папа уже поднял меня вверх над собой и кружит под самым небом вокруг себя, а я раскинула руки и совсем не боюсь высоты, я счастлива, ведь я лечу, и в паху у меня щекотно, в животе щекотно, солнце слепит мягко.

Но голос мамы всё обрывает - не упади с ней, - разрезает голос её мой короткий полёт. И понимала я, чуяла я, что матерь моя, Евародица, уже неоднократно в день сей вливала вино новое в мехи старые, и прохудило вино то матерь мою, и понесло ея потоку подчиняемо. И взгляд ея туманен был. Отец мой руку мою сжал и почил, отец мой. Но не в тот же час, я это так, для красоты. Он охладел пади в тот год. От доброты - сказала мать.

Но я же не виновата, что увидала однажды чресла отцовские. И помутился мир и смутилась я надолго. Навсегда возможно. Ибо потянуло меня в кабину пилота, взять штурвал, чтобы направить самолёт весь ввысь, прямо в небо, туда, где нет земных печалей.

И понимаю я сейчас, что выдающийся штурвал имел отец. Возможно мать то понимала точно так. А он стоял, в смысле отец и вытирался после душа, не замечая то, что дщерь его пропала отныне раз и навсегда.

А после в школе и везде искала я штурвал отца. Но всё не то. Мальчишки эти такие странные порой, нетерпеливые, кричат, не могут нежно целовать, а руки потные свои суют туда, сюда, везде. Да и у них что-то торчит и рвётся между ног, но не штурвал, уж точно нет. Скорей готовый лопнуть прыщ, и нет ни той величины, ни мудрости спокойствия, как у отца, когда его я увидала нехотя...


*продолжение предоставляется по запросу.

#пьеса #театр #спектакль #драматург #писатель #сцена #моно #режиссер