Драматург

Жёсткий, как столкновение, драматург приподнял десницу и переглянулся с наручными часами, которые ему подмигнули четвертью двенадцатого. Скоро полдень. Затем он сказал альтернативному режиссёру, что он невероятный педант. Но тот ответил, что он просто режиссёр, всего лишь режиссёр. И заковыристая пьеса продолжилась.
На авансцене невзрачные артисты тихо топали, притворившись рогатыми тополями. А в отдалении несколько человек мастерски устраивали бардак. Монолог сменялся диалогом, а диалог вытеснялся монологом. Неудачные дебаты и провальный финал. И в самом конце глухая недомолвка.
И тогда задумчивый драматург по имени Крузар рассказал неприличный анекдот, чтобы успокоить, в частности, чересчур разволновавшегося режиссёра, худого старика, как будто сделанного из нескольких бамбуковых удочек.
Рассказывая, он старался держаться в тени хладнокровия и безразличия. И у него это неплохо получалось.
Неожиданно кто-то заорал со стороны сцены: "Пожар!". И ещё раз, громче: "Пожар! Спасайся, кто может!".
И тогда окончательно успокоившийся режиссёр сказал болтливому драматургу: "Идём отсюда. Нам здесь больше нечего делать". "Да, конечно", - ответил создатель заковыристых пьес. Они двинулись по короткому пути к боковой дверце, достигли её и вышли на свежий воздух, который был чёрным, ибо время было позднее, около часа ночи.
Режиссёр, подойдя к заведённому лимузину, сказал: "А всё же дрянную пьесу вы сочинили, дорогой Крузар". Писатель подавил раздражение. "Если так, прошу вас больше не приглашать меня", - сказал он. "Как вам будет угодно", - ответил дряхлый старец и, приблизившись, плюнул в едва различимое лицо спутника. Тот медленно утёрся и пнул обдчика ногой. Но режиссёр был настолько худым, что драматург промахнулся. И тогда он сделал вторую попытку. Последовал лоу кик. И переломанный пополам старец свалился на чёрный асфальт.
"Пьеса ему не понравилась", - раздражённо промолвил Крузар. Пнул лежавшего, чтобы удостовериться  в том, что это не его фантазия, а реальность. В это время здание театра вспыхнуло, словно было сделано из ваты и полито керосином  и его подожгли одновременно с четырёх сторон. Улица стала светлой, как днём. Непобеждённый драматург сел в свой мерседес и уехал.