Двойник

Он проснулся от того, что язык прилип к нёбу — будто всю ночь сосал батарейку. Рассвет бился в окно одинаковыми квадратами света, как будто кто-то копировал вчерашний день и вклеил в новый файл. На столе лежала записка: «Ремонт водопровода. 08:00-20:00. Не покидать помещение». Подпись отсутствовала, чернила пахли формалином.

Душ не работал. Из крана сочилась ржавая жижа, оставляя на эмали следы, похожие на диаграммы. Он попытался вспомнить, когда последний раз выходил из дома, но память выдавала только обрывки: женщина в сером (мать?), говорящая цифрами — «17, 34, 89» — вместо слов; отец, чьи руки пахли машинным маслом и разбирались на шестерни, если надавить на суставы. Бред.

В 10:17 за дверью заскрежетало. На пороге стояли двое в комбинезонах цвета мокрого асфальта.

— Проверка системы, — сказал первый, не глядя в глаза.
Они прошли внутрь, ткнули отверткой в розетку. Из стены посыпались гвозди, смешанные с конфетти.

— Всё в норме, — буркнул второй, запихивая обратно клубок проводов, похожих на кишки. — Ждите.

Он хотел спросить, но дверь уже захлопнулась. На полу остался бумажный ярлык: «Ошибка 441: субъект запрашивает недопустимые операции».

Кот завыл в 12:03. Рыжий комок бился о стену, будто пытался проломить невидимый паттерн. Когда зрачки зверя сузились в вертикальные щели, он понял: сейчас произойдет что-то важное. Кот прыгнул на подоконник, взъерошился и рассыпался. На полу остались пружинки, шарик от подшипника и клочок шерсти с тавром — «Серия Х-9. Годен до 01.01».

Врач пришел через час, без стука.
— Галлюцинации, — прошипел, вводя в вену иглу, от которой пахло паленой проводкой. — Вам показалось.

К вечеру дождь начал стучать азбукой Морзе. Он поймал каплю на ладонь — та расплылась синяком, внутри которого пульсировало число. По телевизору, где обычно показывали пустые экраны, заговорил диктор с лицом как у отца:
— Повторяйте за мной. Я человек. У меня есть мечты. Я верю в любовь.
Он разбил экран табуреткой. Из трещин поползла черная слизь, склеивая пальцы в кулак.

В 23:55 время сломалось. Часы заиграли «Катюшу» наоборот, воздух загустел до состояния смазки. Он полез под раковину — там, где раньше была труба, зиял люк с надписью «Аварийный выход».

Внутри оказалась комната. Та же квартира, но стены проросли болтами, а на его кровати сидел... он сам. Двойник улыбнулся, открыв рот, полный шестеренок:
— Не бойся. Ты просто удачная копия.
— Копия чего? — закричал он, хватая со стола гаечный ключ.
— Старой мечты. Той, что забыли выключить.

Он ударил. Двойник рассыпался на винтики, но из каждой детали полезли провода. Они обвили горло, полезли в уши, в глаза, и тогда он понял: страх — это когда из тебя торчит начинка, а ты все еще пытаешься дышать.

Утром нашли квартиру, заваленную пружинами. В ванной лежал труп — лицо стерто, в груди дыра, из которой росла ржавая спираль. На стене кто-то вывел гвоздем:

«ЧЕЛО—

ниже мелкими буквами:

«(Ошибка сборки. Повторите попытку)».*