Разомкнутый круг глава 5

5


Настроение у Саши и Ани было испорчено. Оба были злы друг на друга и каждый где-то в глубине души признавал себя виноватым. Видимо, это признание упало в очень глубокую глубину, потому что ни один из них не собирался просить прощения у другого или как-то ещё загладить случившееся – лаской ли, шуткой или хотя бы просто спокойным разговором. Печально, но подобные отношения уже становились нормой их семейной жизни.
Домашним их поведение тоже не добавило позитива. Все приглядывались к супругам, стараясь понять, почему они дуются друг на друга, и дружно отвлекали их от созерцания своих обид, пытаясь разговорить на какие-то отвлечённые темы, когда те не могли удержаться от взаимных упрёков. Но как бы там ни было, а вечер был одинаково испорчен, как для Ани с Сашей, так и для их близких. 
- Твои мама с папой всегда такие недовольные? - спросил Тимофей у Алёнки, когда они, поев, вышли из-за стола, накрытого в саду под специально устроенной для этого брезентовой крышей.
- Они иногда ругаются и кричат, а потом мы с папой уходим гулять, - простодушно поведала ему сестрёнка, - мы с ним обязательно заходим в моё любимое кафе рядом с нашим домом и папа покупает мне мороженое... Потом мама его опять ругает за это, потому что у меня может заболеть горло, но мороженое такое вкусное, посыпанное шоколадом… - она зажмурилась от приятных воспоминаний и улыбнулась, сообщив: - поэтому мне всё равно, что она ругается!
 А мои не ругаются, - похвастал Тимоша, сделав из этого определённый вывод, - мои нормальные!
Они ушли за дом и играли там с собакой, щенком овчарки по кличке Пират. Кидали ему теннисный мячик и с интересом наблюдали, как он бросался за ним, а поймав, хватал зубами и по смешному неуклюже сначала как-то бочком, а потом уже развернувшись прямо, бежал обратно. Потом, когда всем надоела эта игра, они просто уселись на доски, сложенные в два невысоких ряда и по очереди гладили щенка, а он бегал от одного к другому в своих щенячьих забавах.
- Пойдём на улицу, там мои друзья, в прятки поиграем или ещё во что-нибудь, - предложил Алёнке Тимофей.
- Пойдём! - с радостью согласилась она и они, заведя Пирата в небольшой вольер, огороженный металлической сеткой, закрыли его там и побежали к воротам.
- Алёна, ты далёко помчалась? - строго крикнула ей Аня, отчего девочка остановилась и, взглянув на Тимофея, приуныла, потупившись и приготовившись к тому, что её не отпустят.
- Анюта, не переживай, она же с Тимкой, он ни за что не оставит её одну, поверь мне! – начала уговаривать её Арина и с улыбкой добавила: - У нас здесь вполне тихо и детей много, Тимоша, когда бывает у бабушки с дедушкой, дома появляется только вечером, да и то раза три позвать надо, пока соизволит! - весело рассмеялась она.
- Пусть погуляет хотя бы здесь, - вступился за дочь Саша, - а то дома все прогулки в небольшом дворе, да и то под присмотром… 
- Умный какой… Тебя же вечно дома нет, откуда ты знаешь, когда и как гуляет твоя дочь? – спросила его Аня, уже раздражаясь.
- Ну всё, присела на своего любимого конька, теперь не остановишь! – махнул рукой Александр и встал. – Пойду с детьми погуляю, хотя бы в отпуске дочерью займусь! – саркастически заявил он и направился к воротам.
- Да вы чего это?! – не выдержала Евгения Павловна. – Анечка, у нас здесь действительно спокойно и безопасно, все дети гуляют…
- Да ну его, пусть делает что хочет! – поморщилась невестка, откинувшись на стуле и скрестив руки на груди.
Арина многозначительно посмотрела на мать и тихо вздохнула, переживая за брата и его жену, но ничего не сказала, чтобы не усугублять ситуацию.
 «Что же происходит… Их брак не просто трещит по швам, а уже рассыпается на лоскуты, - подумала она, - надо поговорить с Сашей при удобном случае, может, какая причина есть, что они не могут ладить друг с другом…»
- А я сейчас ча-а-айничек поставлю, Саша то-о-ортик купил, вку-у-усный, наверное … - нараспев проговорила Евгения Павловна, бодренько поднялась со стула и начала собирать грязные тарелки.
- Я Вам помогу! – подскочила Аня, обрадовавшись, что можно куда-то себя деть, ей стало неловко от того, что она опять проявила себя перед родителями мужа не в лучшем виде.
- Вот и славненько, дорогая, пойдём, пойдём… - согласно кивнула женщина.
Фёдор Григорьевич о чём-то беседовал с зятем, стоя чуть поодаль, и Арина решила выйти на улицу, посмотреть, где там брат. Он стоял возле соседнего дома и разговаривал с друзьями детства – Иваном и Семёном, во дворе которых утром слышен был плач ребёнка. Арина улыбнулась и тоже направилась к ним, услышав весёлые возгласы и смех. Соседи с интересом расспрашивали Сашу о его работе, о загранице, ведь не виделись много лет, да и моряки дальнего плавания в Алма-Ате не встречались на каждом углу, а тут свой, доморощенный, как не поговорить!
Когда братья ушли домой, Арина решилась на разговор.
- Саш, что у вас происходит, почему вы с женой нормально разговаривать даже не можете? – осторожно спросила она.
Он молчал и смотрел в сторону полянки, где играли дети. Алёнка бегала и прыгала в каком-то восторженном танце, волосы её развевались, она визжала и смеялась. Весьма довольный дочкиным настроением Александр с улыбкой повернулся к сестре и, глядя ей в глаза, ответил:
- Ариш, не спрашивай меня ни о чём, мы сами ничего не понимаем, как я тебе что-то объясню!
- Ну как это…
- Так это… Ариш, одно тебе скажу: там, где нет любви, ничего путного не будет, это я точно знаю… – он вздохнул и похлопал рукой по стволу старой сирени, что росла возле их двора сколько они себя помнили, с годами превратившись в большое дерево, радуя по весне всех крупными лиловыми соцветиями и распространяя вокруг себя сладкий аромат. – Слушай, а сирень-то наша вымахала, да? - весело проговорил он, давая понять сестре, что тема его семейного счастья закрыта на большущий замок и ключ от него где-нибудь на дне глубокого колодца из слёз тоски и одиночества.
Но Арина, прекрасно поняв посыл Александра, всё же настырно спросила:
- Ты совсем не любишь Аню?
- Ариш, милая, ты моя любимая сестрёнка, но даже с тобой я не хочу это обсуждать, хорошо?
- Саш, но что же это за жизнь, вы же мучите друг друга… А Алёнка… она же всё уже понимает, а вы ругаетесь при ней… Сейчас и мама с папой наблюдают это всё, тоже, знаешь ли, не заряжаясь оптимизмом!
- Ты права, зря мы, наверное, приехали… - задумчиво проговорил Александр.
- Потрясающая логика! – воскликнула Арина, разозлившись. – Они знаешь, как скучают и ждут вас всё время, только и слышишь: Саша, да Саша, ну и Алёнка, конечно же, да и Аню твою родители любят, что уж говорить-то… Сашуль… - она ласково посмотрела на брата. – Может, тебе надо уделить больше внимания жене? Мы, женщины, знаешь, любим, когда нас замечают, понимаешь… может, Анюта тогда поспокойнее будет и, глядишь, наладится ещё всё… - как-то жалобно проговорила Арина, но, перехватив насмешливо-укоризненный взгляд брата, закивала:- Я помню, помню твою теорию про любовь, но… говорят же: стерпится – слюбится!
- Дорогая моя, есть то, что может случиться, а есть то, чему произойти не суждено! - строго сказал Саша. – И закончим на этом нашу дискуссию!
Мимо них проехал мальчишка на велосипеде, громко поздоровавшись. Саша замолчал и посмотрел ему вслед, потом повернулся к сестре и указал на удаляющуюся спину велосипедиста, подняв брови в молчаливом вопросе.
- Ленкин сын Ромка! – равнодушно ответила она и, немного помолчав, добавила: - Всё время здесь у деда с бабкой околачивается, Ленка, видимо, свою жизнь устраивает! – нелестно высказалась она о бывшей соседке, следя за реакцией брата, но тот ничего не сказал, он глядел на детей, которые на этот раз просто сидели на полянке, о чём-то беседуя или разглядывая что-то, отсюда было непонятно.
- Ариша, Саша! – из-за калитки показалась голова Максима. – Вы где потерялись, вас там все ждут…
- Чего нас ждать-то, мы тут беседуем, ностальгируем, знаешь, сколько всего на этой улице было… У-у-у, и падали, и поднимались! – рассмеялся Саша. – Но ты прав, пойдём, Ариша, не будем маму обижать, она же к чаю всех звала.
 Евгения Павловна вовсе не обиделась, наоборот, едва завидев их, она предложила:
- Послушайте, оставляйте-ка своих деток нам с дедом и давайте куда-нибудь сходите погуляйте… в кино или ещё куда!
- Вот дело мать говорит, чего вам дома-то сидеть, - подхватил Фёдор Григорьевич инициативу супруги.
- А и правда… Ань, Саш, пойдём в кино сходим, погуляем, переночуете у нас, завтра воскресенье… у тебя же нет дежурства, Максим?
- Нет, - подтвердил муж, обнимая, Арину, - я до понедельника совершенно свободен, дорогая!
- Ну и отлично, собирайтесь быстрее! – поторопила она брата и его жену.
- А Алёна как же… - начала было Аня.
- Ну что ты, Аннушка, неужто мы с детьми не сладим! – обиженно протянул свёкор.
- Спасибо… тогда мы согласны, да, Саш?
- Угу, - кивнул он.
- Мы мигом соберёмся, - заверила Анюта и потянула мужа в дом, переодеваться.
Поначалу вечер был просто прекрасным. Они сходили в кино, а потом Александр уговорил всех пойти в ресторан, что был в высотной гостинице рядом с кинотеатром.
- Да там столиков, наверное, свободных не окажется, выходной ведь, - предположил Максим.
- Отставить панику на корабле, все за мной! - подмигнул ему Александр и решительно двинулся по направлению к входу, взяв под руки жену и сестру.
Вскоре они сидели за столиком в ресторанном зале и весело смеялись, вспоминая, как Саша изображал иностранца, чтобы провести всю компанию в эту роскошную харчевню.  Вкусная еда, живая музыка, танцы – все было здорово и казалось приятным развлечением. Они выпили шампанского, от души натанцевались и отправились домой к Арине с Максимом.  Там вечер продолжился чаепитием и разговорами.
- Как же вам повезло, вы не только дома вместе, но и на работе тоже! – сказала Анна, рассматривая фотографию с какого-то официального медицинского мероприятия, где все стояли в строгих позах, а Максим, игнорируя официоз, обнимал жену за плечи, наклонив к ней голову.
- Ну не зна-а-аю, насколько это хорошо, - хитро взглянув на мужа, покачала головой Арина.
- Ну да, не знает она! – возмущённо откликнулся Максим. – Даже в таких условиях и то чуть не увели жену, а что уж говорить, если бы я работал в какой-то другой клинике…
- Что значит чуть не увели? – Александр отставил чашку с чаем и уставился на родственников.
- Да ладно тебе, Максим шутит, - махнула рукой Арина.
- Ничего я не шучу, вполне себе истинная правда, - обиделся её супруг.
- Поведай-ка, кто это там собрался умыкнуть сестрёнку?
- Да один артист… певец, - усмехнулся зять.
- Оперный, между прочим, - добавила Арина.
- Она ещё и глумится! – воскликнул Максим, даже сейчас ревнуя жену. – И главное, прёт танком, - возмущался он, - цветы каждый день от него доставляются, вся сестринская уже заставлена, а я ни сном ни духом…
- Ну не сочиняй, всего-то два букета было, - возразила Арина.
- А-а-а, всего-о-о… этого мало, да? – округлил глаза муж.
- Так он не знал, что её супруг тоже работает в этой же больнице? – посмеиваясь, спросил Саша.
- Поначалу и я не знал, что там происходило, мы же в разных отделениях работали...
- Зато теперь в одном, и я все двадцать четыре часа под наблюдением, - энергично махнула рукой Арина.
- А что делать, чуть ослабишь это наблюдение и всё – тю-тю жёнушка, вдруг какой-нибудь балерун объявится или ещё кто… Нет уж, теперь жена при мне, а эти ловеласы… если не хотят, чтобы я у них ненароком чего-нибудь отрезал лишнего при случае, то и не заглядываются пусть на мою красавицу!
- Какой ты оказывается свирепый, зятёк, да ещё и, как нарочно, хирург! – покачал головой Саша, посмеиваясь.
- Зато тебе всё равно, даже рад был бы, наверное, если бы меня кто-нибудь, как сказал Максим, «тю-тю», да? – ни с того ни с сего возмутилась Анна.
- Ань, не начинай, пожалуйста, - скривился как от зубной боли Александр.
Но Аню уже понесло, она опять напомнила, что его вечно нет дома, а она одна занимается воспитанием ребёнка, да и бытовые вопросы ей приходится решать тоже самой, а самое главное - молодость проходит и скоро не только ещё кому-то, а и собственному мужу она будет не нужна.
- Аня, давай хотя бы в гостях не будем об этом… и вообще, сколько можно переливать из пустого в порожнее?
- А я не при чужих говорю, это ведь сестра твоя, что от неё скрывать… А я и скажу… У Саши была возможность перейти на работу в пароходство, да ещё и сейчас есть, кажется, - заявила Анна, - и должность не самая последняя, и деньги почти те же, а если учесть, что он каждый вечер возвращался бы домой к жене и дочери, то плюсов-то гораздо больше… Глядишь, и я могла бы найти работу и жили бы как нормальные люди…
- Вот скажи мне, пожалуйста, в чём наша ненормальность, Ань? Ты прекрасно знала, что я моряк, а не сухопутная черепаха… ай, надоело уже объясняться! – махнул он рукой и поглядел на сестру с зятем. – Простите, что вам приходится всё это слушать!
- Да это-то не страшно, мы не чужие, тут дело в другом совсем… - не выдержала Арина. – Ань, ну если так всё плохо, зачем ты это терпишь? – задала она невестке прямой вопрос, почувствовав обиду за брата. – Ну разводитесь и не мучайте друг друга в таком случае…
- Что?! – уставилась на неё Анна, готовая заплакать. – Так вот вы какие! Я-то надеялась, что вы образумите Сашу, поможете мне привести его разум в порядок, а вы… на развод его толкаете? Молодцы, нечего сказать! Хороши родственнички!
- Ань, подожди, не надо так, во-первых, не обобщай, не МЫ, а всего лишь Я одна тебе сказала то, что сказала, а во-вторых, он мой брат и я вижу, что ваши отношения… они душат, как выясняется, вас обоих, а заодно и Алёнку… ты прости, Анюта, но ещё полчаса назад я не думала, что скажу о разводе, но ты сама вынудила... А если ты Саньку всё время пилишь, так я понимаю, что он торопится уйти в рейс, он попросту сбегает в море от упрёков, обвинений и всяких требований! Я бы тоже убежала! – добавила она и села в кресло, будто исчерпала и словесные ресурсы, и свои силы заодно.
Аня обиделась и разрыдалась. Саша пытался её успокоить, но она с его уговорами будто бы дополнительные силы получала, потому что продолжала плакать ещё громче и упрекать мужа и его родню в чёрствости, непонимании и нелюбви к ней и даже к их внучке и племяннице.
Прекрасный вечер был омрачён неприятным конфликтом, огорчившим всех. Арина пыталась объяснить Ане, что на самом деле она вовсе не желает, чтобы семья брата распалась, а сказала так потому, что Анюта постоянно жалуется на неудобства и даже страдания, испытываемые ею рядом с мужем. Но Анна не слышала её, продолжая жалеть себя и обижаться на семью мужа. В конце концов, все разошлись по комнатам и легли спать, но сон, похоже, ни к одному из них не спешил, где-то задержавшись почти до рассветного часа. 
Приятного завтрака тоже не получилось. Арина ругала себя за то, что не смогла сдержаться и ляпнула лишнее.
- Теперь ещё и мама расстроится, - жаловалась она мужу, когда Саша и Аня уехали от них.
- Знаешь, дорогая, по-моему, их развод уже дело времени, так что мама так и так расстроится, - пытался успокоить её супруг и был, похоже, прав.   
Аня ходила мрачнее тучи, разговаривала со всеми холодно и отстранённо и каждый день требовала от супруга, чтобы он обменял билеты на обратный путь на более раннюю дату, желая поскорее отсюда уехать.
Евгения Павловна действительно расстроилась, но не из-за слов дочери, потому что не знала всех подробностей случившегося, а оттого что тоже видела, как неладно в семье сына. Она всё прижимала к себе внучку, гладила её по волосам и целовала, чувствуя, что увидеться им в следующий раз суждено не скоро.
Спустя три дня Александр, устав от упрёков и ворчаний жены, поехал в авиакассы.  Выстояв длиннющую очередь, ему удалось поменять билеты, но вылет был вечером следующего дня. Он вышел из здания на улицу, понимая, что совсем не хочет ехать домой. Обеспокоенный взгляд матери и сочувствующий отца, претензии и нападки жены, печальное лицо сестры – всё это было выше его сил. Он сел в машину и, отъехав немного, остановился. Был час пик и на улицах было многолюдно. Глядя на всех этих спешащих в разных направлениях людей, он им немного завидовал. Со стороны казалось, что все прохожие счастливы и любимы, что у них всё хорошо и нет никаких проблем.
- Конечно, это не так, но пусть так и будет, невозможно жить в постоянном напряжении и стрессе! – пробормотал он и повернул ключ в замке зажигания.
Проехав вперёд несколько метров, остановился на красный сигнал светофора и вдруг сообразил, где он находится. Как только загорелся зелёный, Саша свернул направо и, проехав квартала три или четыре, увидел знакомый уже дом.
Выйдя из машины, он ещё колебался, но потом быстро дошёл до подъезда, поднялся по лестнице и позвонил в звонок у нужной ему двери. Она сразу же открылась, будто тут только и делали, что его ждали.
- Привет, проходи! – звонко прозвучал знакомый голос.
- Привет, - ответил он и вошёл, выбросив из головы все мысли, что несколько минут назад ещё пытались управлять его сознанием.