Знаковые события в стране и в деревне 47-48гг

Из рукописного первого тома "Вспоминая жизнь, похожую на романную"

 Если сорок седьмой год запомнился жителям СССР денежной реформой, согласно которой осталось лишь рублевое исчисление денег. Госбанком СССР были выпущены новые бумажные деньги номиналом 10, 25, 50 и 100 руб., а также разменные казначейские билеты номиналом 1, 3 и 5 руб. (См.: Российские денежные реформы: Монография / В.Д. Белоусов, В.А. Бирюков, В.В. Каширин, А.А. Нестеров / Под ред. В.В. Каширина. – М.: изд.-торг. корпорация «Дашков и К». 2014, с. 192).

 Чем обернулась денежная реформа 1947 года для населения? На первый взгляд, в общем-то, ничем особенным, потому что старые деньги обменивались на новые в соотношении 10 к 1. Но на деле реформа носила конфискационный характер, потому что наличные деньги населению нужно было обменять на новые банкноты всего за неделю с 16 по 23 декабря 1947 года. И многие люди, особенно в деревнях не успели этого сделать из-за того, что информация до них доходила плохо, и они просто на просто не успели старые рубли обменять на новые деньги. Вклады в сберкассах также были переоценены, правда, в более мягком соотношении, от 2 к 1 или 3 к 2-м. Егор помнит, как Вера съездила куда-то в обменный пункт и привезла Аграфене вместо 100 руб., всего десять рублей, себе – вместо 400 руб. 40 новых рублей. Взрослые члены семьи были этим недовольны, а Егору нравилось рассматривать 5, 10 и 25 рублевые новые купюры, пахнущие свежей типографской краской. В это же время 1947 года параллельно с денежной реформой была отменена и карточная система снабжения городского населения хлебом. Но так как хлеба все равно не хватало, то были введены нормы продажи хлеба и многих других продуктов в одни руки. Эти нормы сохранялись вплоть до подъема целинных и залежных земель, организованного по инициативе первого секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева. Жизнь оставалась все еще трудной, но она становилась постепенно более устойчивой и сытой.
.
В 1948-1956 гг. все население страны ждало апрельские снижения цен и радовались этому событию необыкновенно, потому что заработная плата была низкой, она, как правило, не повышалась, люди жили от получки до получки, и снижение цен хотя бы в какой-то степени способствовало улучшению жизни населения.   

Андрея Суханова окончательно расконвоировали в лагере исправительных работ. Теперь он мог самостоятельно уже расхаживать по поселку ТЭЦ-3 и являлся в лагерь лишь для сна. Как потом он сам утверждал, это стало возможным за отличную работу и поведение в лагере. Так что в 1948 году он уже фактически жил с Клавой Шиловой, которая была вдовой после гибели ее мужа Михаила в отечественную войну, оставив ее с дочерью и сыном. Еще год назад Андрей познакомил свою мать Аграфену с Клавой и ее детьми и заявил, что он после лагеря, женится на ней. Аграфена начала возражать сыну:
- Какая женитьба на женщине старше тебя, да еще с двумя детьми? Ты не забыл, что у тебя самого трое сыновей?
- Ничего, как-нибудь воспитаем пятерых детей, а пока четверых, потому что ты Женьку уже потеряла.
- Может, найдется еще? – засомневалась Аграфена.
В целом Клавдия принимала Аграфену не плохо. Но характером она ей не понравилась: «Больно упрямая и строгая». Однако, строгость Аграфена одобряла, а упрямство – нет, не одобряла, да и места для шестерых или семи человек в одиннадцатиметровой комнате в коммунальной квартире явно не хватит.   
- Возможно, упрямство Алевтины сыграло злую шутку в отношении как ее самой, так детей и Андрея. И не сыграет ли оно еще раз в исполнении Клавдии? – рассуждала она про себя. В этом начавшемся году Аграфена дважды побывала в поселке ТЭЦ-3. Кое-что продала на колхозном рынке, дважды встретилась со своей новой подругой с Настей. Та была по моложе и красивее Клавдии. И главное, у нее был очень спокойный характер. Неоднократно предлагала Настю в жены Андрея, но он даже не захотел знакомиться с нею. Это очень настораживало Аграфену.

Зима прошла нормально для пантыльчан, потому что был еще свой хлеб, хватало сена и соломы для скота, все ребята учились в начальной школе, причем большинство в целом учились хорошо. В марте месяце пацаны, как всегда, осмотрели прошлогодние скворечники, кое-что подновили, некоторые сделали новые взамен старых.    

Где-то в первых числах апреля Вера заявила, что Васюра сделал ей предложение, и она его приняла. Аграфена сразу спросила:
- Когда решили делать свадьбу?
- Где-то перед посевной – ответила Вера.
- Но это же будет май месяц! А все свадьбы, проходившие в мае, как правило, были несчастливыми. Ты что забыла поговорку, что брак, заключенный в мае, ведет к тому, что оба супруга будут не жить, а маяться?
- Да брось ты верить, мама, всем этим россказням – парировала Вера.
- Нельзя выходить замуж за парня, имя которого повторяет имя твоего отца – пробовала вразумить дочь Аграфена.
- Ну, опять, какие-то устаревшие суждения. Причем тут имя моего отца и имя моего жениха.
- Ну как знаешь, тебе дочь жить, и хорошо, если ты эти приметы опровергнешь и дай бог, если они не сбудутся? – на этом спор они закончили и обе начали готовиться к свадьбе.
- Свадьба-то хоть будет, надеюсь не у нас? – спросила еще Аграфена.
- Всех наших гостей Васюра с Федосьей пригласить не смогут, потому что живут очень бедно, нет никакой скотины, держат только несколько кур, хлеб уже практически у них закончился, так что свадьбу придется делать у нас.
- Первый раз слышу о том, что свадьба будет не у жениха, а у невесты. Куда ты лезешь, дочь? Неужели будешь сама своим горбом поднимать хозяйство Федосьи?
- Если потребуется, подниму. Ты ведь не раз мне говорила, что характером и упорством я вся в тебя.
Когда Вера отвергла все предсказания матери, тогда они решили, что пора готовиться к свадьбе. В деревне, узнав о замужестве Веры, председатель тоже попыталась как-то остановить ее, потому что колхоз терял еще одного работника. Но Вера твердо заявила, что ей пора замуж и ждать больше нечего и некого.

Свадьба состоялась 9 мая. Аграфена позвала всех своих гостей. Егорка помнит, как они с ребятами ходили встречать гостей от Елькинцев, Жуйковцев, Касьянов, из города Слободского и его пригородов. Приглашали и Клавдию из поселка ТЭЦ – 3, но она пока отказалась от приглашения, мотивируя это тем, что она пока еще не жена Андрею в полном смысле этого слова. Днем молодые съездили в село Ильинское, где был зарегистрирован брак, и вернулись вместе с Федосьей и еще одним ее старшим сыном, который был уже женат.
Аграфена прекрасно знала Федосью, поэтому они обсудили все вопросы свадьбы, включая и те, чтобы Вера была полноправной хозяйкой дома.
- Я не сильна в хозяйственных делах, поэтому с удовольствием передам Вере эту миссию, - пообещала Федосья.
- Ты уж не расстраивайся больно-то, если у них на первых порах будут споры, Верка у меня горячая – успокаивала Федосью Аграфена, теперь уже сватья.
- Нет, нет. Я не буду вмешиваться в ихню жизнь – твердо сказала Федосья. – Ты меня знаешь, я больше люблю молиться, чем работать.

Дальше они пригласили на беседу Васюру. Аграфене он казался совсем юнцом, хотя ему ко дню предстоящей свадьбы было девятнадцать лет. Он виделся ей каким-то легкомысленным, а точнее несерьезным молодым человеком, поэтому при его матери Федосье Аграфена сразу спросила его:
- Вася, не боишься, что твоя жена будет старше тебя?
- А чё бояться? Мы же не с годами будем жить, а друг с другом - Аграфене, а теперь уже теще, понравился такой ответ. Но она спросила еще:
- А как же в зимнее-то время, когда жена будет дома, а ты – в МТС в Слободке?
- Я постараюсь хотя бы раз в неделю обязательно приходить домой, навещать жену и мамку.
Вечером, когда собрались все гости, началась свадьба. Все, как обычно, поздравляли с законным браком Васюру и Веру, кричали: «Горько», и всем было интересно - умеет ли целоваться такой молодой жених. Он старался не ударить в грязь лицом и вроде бы показывал всем, что он готов к семейной жизни. Председатель, было, завела разговор о том, что неплохо бы Вере с Васюрой жить в Пантылке, а не у Жуйковцев, что она готова им уступить сруб дома, который сделал ей Николай еще до войны, да и тракторист не помешал бы колхозу.
- Ну, Саня, ты предлагаешь мне сразу быть иждивенцем тещи. Я этого не хочу.
- А что Вера скажет, спросила Александра?
- Спасибо тебе, Саня, за твою доброту ко мне и за тот подарок, который ты обещаешь, но принять его мы не сможем. У нас с Васюрой огромный дом в деревне Жуйковцы, и я, по опыту своей мамы, попытаюсь внести в него хозяйскую жилку, заведу корову, овечек, и мы будем жить не хуже, чем живут хорошие семьи.
Ответ Веры всем понравился и больше таких разговоров никто не затевал. Свадьбу вел, конечно, зять Аграфены Иван, ему помогала Анна, сестра Веры. Среди гостей были в основном женщины и молодые девушки, мужчин на свадьбе оказалось всего четыре человека. Это Иван, Михаил, Алексан, брат Васюры Иван и все. Война многих из гостей, которые были на свадьбе у Андрея Суханова, к сожалению, где-то оставила лежать в могилах на просторах европейской части СССР и Европы. Во время ужина, когда уже изрядно выпили, привезенную гармонь взял в руки брат Васюры, растянул меха и зазвучали для начала плясовые мелодии.

Ближе к ночи Вера с Васюрой решили уехать в дом жениха к Жуйковцам. Никто против этого шага не возражал, потому что молодым места для ночлега, так сказать, для первой ночи, в доме Аграфены не было из-за большого количества гостей. Поэтому два Ивана сходили на скотный двор, запрягли в тарантас Стрелку, подогнали к дому Аграфены, и тепло проводили Веру и Васюру в Жуйковцы. Вместе с ними уехала и мать Васюры Федосья и его брат Иван. Вера с Аграфеной пожили в тарантас кое-какие закуски, бараньего мяса и четверть самогонки. Перед отъездом Вера с Васюрой пригласили всех завтра к ужину прийти к ним на свадьбу в дом Федосьи.

Утром Аграфена испекла блины, всех гостей накормила, как могла блинами, налила, кому требовалось, самогонки, гости поговорили, обсудили со всех сторон новую пару жениха и невесты и дальше одни собрались домой, другие решили пойти на свадьбу к Жуйковцам. Но таких набралось немного, потому что Аграфена дала всем понять, что в доме Федосьи никаких разносолов не будет, так как Федосья с Васюрой живут очень бедно. Как всем известно, Федосья к труду не приучена, а Васюра питается на работе за счет тех колхозов, которым он помогает пахать от имени МТС.

Егору показалось, что свадьба прошла скучновато. Его к Жуйковцам никто не приглашал, поэтому рано утром он ушел вместе с другими учениками деревни в школу. Правда, бабушка сказала ему, что вечером ее не будет, поэтому показала, что ему достать из печи и чем кормиться в обед, вечером и завтра утром.
Вера проснулась утром очень рано, практически не выспавшись из-за любовных игр первой брачной ночи, и занялась подготовкой к свадьбе. Затопила печь, поставила вариться щи с мясом, испекла разного печева к чаю, сделала картофельное пюре, перемыла в своем будущем доме всю посуду и помыла полы. Изба у Васюры была большая, на улицу выходило четыре окна плюс одно в ограду и другое в огород. Печь была сложена по-особому, шесток с заслонкой смотрели на улицу, печь своей левой стороной была сделана вплотную к северной стороне дома. Изба делилась на две комнаты. С левой стороны была небольшая горница, занимающая одно боковое окно и одно левое центральное. Правда, сама горница была отгорожена от избы дощатой перегородкой, но без дверей. Вместо дверей была шторка, которая по мере надобности, то задергивалась, то раздергивалась. В день свадьбы от брата Васюры принесли еще один обеденный стол. На двух столах гости должны были поместиться. Однако в доме не хватало стульев, поэтому Васюре с братом пришлось ходить по домам и просить временно стулья для свадьбы.      
На свадьбе у Васюры и Веры в Жуйковцы гостей собралось не так много. Из Пантылки здесь были только Аграфена и Иван с Анной, от Елькинцев – Алексан, Павла и их полунемая дочь Наталья. Гости были в основном из самой деревни Жуйковцы. Где-то ближе к вечеру все собрались в доме Федосьи, и началась свадьба. Снова, как и вчера, гости угощались, пили самогонку, кричали «Горько» и Васюра с Верой продолжали целоваться. Дальше брат жениха Иван взял гармошку, полилась музыка и начались пляски. Все гости были без ума от какого-то полу-красного блестящего платья невесты, которое она купила на заработанные в Нагорском деньги. Вере оно действительно шло и тем самым скрывало ее не очень красивое лицо, может быть, чуть-чуть испорченное непосильной работой. Васюра был в том же единственном темно-синем костюме, в котором был вчера и который для него был куплен также Верой. Аграфена была довольна обустройством свадьбы, которую организовала ее дочь. Она верила в организаторские способности Верки, в ее трудолюбивый характер и всем старалась подчеркнуть достоинства дочери. На другой день утром она помогла дочери напечь блинов и накормить с достоинством гостей.
Во второй половине дня Аграфена с Иваном и Анной вернулись на тарантасе домой в Пантылку.
- Слава богу, отдала замуж вторую дочь. Теперь осталось женить младшего сына Васю и как-то бы повлиять на выбор старшим Андреем своей новой жены – рассуждала вслух Аграфена.
- Да, что они у тебя уже фактически отрезанный ломоть, женятся и тебя не спросят – подзуживал Иван. Аграфена сердилась на него, но продолжала думать, что ее сыновья попросят у нее благословения, прежде чем пойдут расписываться. Так это было или не так, мы дальше узнаем, но переубеждать Аграфену было пока бесполезно.