***

    В приемной вспыхивает люстра. Все трое: уполномоченный, прокурор и баба Сива одновременно восхищенно восклицают: «О-о-о!». Следом раздается телефонный звонок. Баба Сива берет трубку.


 Б а б а  С и в а. - Алё! Слушаю! Электрические сети? Кто? А-а-а, начальник!
Вернулся? Как там фидер? Исправили? Больше не будете выключать? Нет? Ну, молодцы! Теперь можешь идти в баню. Я разрешаю. Хозяину не понадобишься. Нет, нет, не сомневайся. Ему сегодня не до тебя.. Давай, давай, иди парься и пусть жена к подштанникам пуговицу не забудет пришить.


    Баба Сива кладет трубку на аппарат, задувает керосиновую лампу.


    Б а б а  С и в а (про себя). - Слава тебе Господи! Обошлось!


    Открывается дверь и в приемную из кабинета выходит Кузьма Алексеевич. Он хмур, сердит. Какое то мгновение он всматривается в уполномоченного. Узнав его, всплескивает руками.


    К у з ь м а А л е к с е е в и ч. - Михал Михалыч! Это вы? А я то вас заждался! Да что случилось? (уполномоченный и Кузьма Алексеевич здороваются.)


    У п о л н о м о ч е н н ы й. - Пустяки!


    К у з ь м а А л е к с е е в и ч. - Да что же это вы тут в приемной?


    У п о л н о м о ч е н н ы й. - У самого Ардатова в кювет съехали. Да, неудачно. Лоб немного поцарапал. А пока ты совещание проводил, меня Сивилла Ивановна в порядок приводила. А тут вот прокурор подошел. Мы тут малость пофилософствовали.


    К у з ь м а А л е к с е е в и ч (сердито бабе Сиве). - Ты почему не доложила? Я тебе что говорил?


    Б а б а  С  и в а. - Я хотела (смотрит на уполномоченного), а Михал       Михалыч не разрешил. Сказал, не надо.


    У п о л н о м о ч е н н ы й. - Да, да! Это я ей не разрешил. Надо ж было себя в порядок привести.


    К у з ь м а А л е к с е е в и ч (раздраженно). - Ну, помощники! Ну, работнички! Ни на кого положиться нельзя. Что не поручи — все через пень-колоду. Понабрал на свою голову в аппарат всякую дребедень, вот и выкидывают мне  разные фортеля.


    У п о л н о м о ч е н н ы й. - Что за фортеля?


    К у з ь м а А л е к с е е в и ч. - Сегодня за вашей подписью наш инструктор телефонограмму принял. И никак не врублюсь. То ли правда, то ли чушь собачья. Звоню вам — вы в дороге. Звоню в обком - никого на месте нет! Все в командировках.


    У п о л н о м о ч е н н ы й (уточняет). - Это о делегатах вашего района в Америку?


    К у з ь м а А л е к с е е в и ч (изумленно). - Да!


    У п о л н о м о ч е н н ы й.  - Какая же это чушь собачья? Я продиктовал телефонограмму вашему новому инструктору, как его . . . Казабаранову.


    К у з ь м а А л е к с е е в и ч. - Как? Быть такого не может!


     -У п о л н о м о ч е н н ы й (с укором). Как это так — быть такого не может. Я вот только что вашему прокурору объяснил, как это случилось. Сегодня утром позвонил из ЦК помощник Никиты Сергеевича Хрущева, мой коллега по Академии общественных наук. Так, говорит и так. В Штатах убили президента. Никита Сергеевич мне лично дал поручение включить в состав правительственной делегации рядовых тружеников сельского хозяйства из самой глубинки. Я доложил первому — он тоже в командировке, а он дал мне поручение подобрать делегатов из вашего района. Вот и вся катавасия. А пока я добирался до плодосовхоза, помощник Никиты Сергеевича нашел меня там и дал отбой. Говорит, министр иностранных дел убедил главу государства не делать этого. Не положено по протоколу. И попросил меня извиниться перед вами.


     К у з ь м а А л е к с е е в и ч (чешет макушку). - Екарный бабай! А я тут всем такой разгон учинил!


     У п о л н о м о ч е н н ы й. - Бывает, бывает... Вы уж и делегатов подобрали?


     К у з ь м а А л е к с е е в и ч (одновременно вместе с прокурором). - А как же!


    У п о л н о м о ч е н н ы й. - Тогда давайте, приглашайте людей, если они здесь, мы им все объясним, извинимся.


    К у з ь м а А л е к с е е в и ч (бабе Сиве). - А ну-ка, быстро всех сюда!


    Б а б а С и в а. - Это я сейчас! Стало быть, без ардатовской делегации американского президента будут хоронить. Ну, ридикюль! (Убегает.)


    Через минуту в приемную следом за бабой Сивой заходят Анатолий, редактор районной газеты, за ним, тяжело опираясь на костыли, Кендин. Все трое нерешительно останавливаются около двери.


    К у з ь м а А л е к с е е в и ч. - Чего остановились в дверях, как бедные родственники? Вон, стулья свободные, проходите, садитесь.


        Анатолий, Кендин и редактор проходят к самым дальним стульям в углу приемной.


     К у з ь м а А л е к с е е в и ч (строго) - Казабабранов где?


     А н а т о л и й (Встает со стула. Докладывает.) - Он по вашему приказанию ушел в Темников.


     К у з ь м а А л е к с е е в и ч. - Ерничать будешь завтра, язва кубинская. Делегаты где?


     А н а т о л и й. - Завершают примерку.


     К у з ь м а А л е к с е е в и ч (Анатолию). - Быстро зови их сюда!


     А н а т о л и й. Слушаюсь, Кузьма Алексеевич! (Останавливается в дверях, спрашивает.) - Портниху тоже приглашать?


     К у з ь м а А л е к с е е в и ч. - Портниху не обязательно. Пусть идет домой.


     Через минуту, вслед за Анатолием в приемную входят Вера Ивановна Бурова, Камиль, председатель райпотребсоюза и начальник райотдела милиции. Вера Ивановна в телогрейке, резиновых сапогах. Поверх телогрейки — клетчатый из клеенки фартук. Камиль тоже в той же одежде, в которой пришел в райком партии.


     К у з ь м а А л е к с е е в и ч. - Проходите, товарищи, присаживайтесь.
     (Вошедшие молча рассаживаются на свободных стульях.) - У нас для вас есть важная информация. Вот, Михал Михалыч, наш уполномоченный. Он только что прибыл, и сейчас вас проинформирует, как говориться, из первых рук. Пожалуйста, Михал Михалыч!


     У п о л н о м о ч е н н ы й. - Добрый вечер, товарищи. С некоторыми из вас я уже сегодня встречался, с некоторыми еще нет. О чем бы хотел я поставить вас в известность. Как вы знаете из сообщений ТАСС, вчера в Соединенных Штатах Америки был убит Президент этой страны Джон  Кеннеди. Несомненно, это большая трагедия для всего американского народа. Прямо скажем, весь мир содрогнулся от этого преступления. Не остались равнодушными к этому трагическому событию и советские люди. Как известно из печати, сообщений радио и телевидения, Никита Сергеевич Хрущев выразил соболезнование американскому народу. На похороны президента вылетает официальная делегация Союза ССР. Как правило, в ее состав входят первые и вторые лица государства. Первоначально предполагалось, что в ее состав буду включены, в порядке исключения, представители рабочего класса и крестьянства, интеллигенции и молодежных организаций. Вашему району была оказана честь делегировать в состав официальной делегации страны трех человек. К сожалению, буквально час тому назад, был дан отбой. Министерство иностранных дел СССР усмотрело в этом нарушение дипломатического протокола. Руководство страны согласилось с этим и просило передать свои извинения за отмену первоначального решения. Что, собственно говоря, я не без удовольствия и делаю.Это первое. Второе. Я хотел бы выразить признательность Кузьме Алексеевичу за оперативное решение поставленной в телефонограмме задачи. (Кузьма Алексеевич,низко склонив голову, машинально осеняет себя крошечным крестом.) Ну, а вам Вера Ивановна, (уполномоченный оглядывает присутствующих и спрашивает), а где Камиль? (Камиль поднимается со стула.) Вижу, вижу! Спасибо, садись. Думаю, об отмене вашей командировки не следует жалеть. Дело это хлопотное, связанное с перелетом через океан, на другой материк, участием в официальных церемониях. А это большие стрессы. Поэтому еще раз извините нас и не огорчайтесь.


    Б у р о в а (креститься). - Слава тебе, Господи! Как сказал Кузьма Алексеевич куда ехать, у меня живот схватило. Сил никаких нет.


    У п о л н о м о ч е н н ы й . - Вот видите, Вера Ивановна, как говорят, нет худа без добра. После моей информации, я думаю, вам полегчает. Это, товарищи, все, что касается поездки делегации Ардатовского района на похороны в Америку. И последнее.


    В приемную несмело заглядывает Казабаранов. Не обращая внимания на присутствующих в приемной, он начинает молча перебирать стоящие возле вешалки резиновые сапоги. Все, в том числе и уполномоченный, молча и с недоумением смотрят на Казабаранова. Первым реагирует Кузьма Алексеевич.


    К у з ь м а А л е к с е е в и ч. - Ты что, как тать. Вошел украдкой. И будто тут нет никого. Чего там шаришь?


    К а з а б а р а н о в. - Ищу свои сапоги. Вместо своих - чужие одел. Жмут страшно. В них разве далеко уйдешь.


    А н а т о л и й. - А ему ведь до Темникова топать!


    К у з ь м а А л с к с е е в и ч (украдкой показывает Анатолию кулак). - Проходи, садись.


    К а з а б а р а н о в (с недоумением смотрит на Кузьму Алексеевича). - Вы ж приказали мне, что б я в двадцать четыре часа...


    К у з ь м а А л е к с е е в и ч  Проходи быстрее, не тяни время! (Обращается к уполномоченному). - Михал Михалыч, это вот тот самый Казабаранов, которому вы продиктовали телефонограмму...


    У п о л н о м о ч е н н ы й. - Ну, хорошо, хорошо. Завтра мы с ним поближе познакомимся, а сейчас, буквально еще несколько слов о текущем моменте. Хочу вас обрадовать. В плодосовхоз, вместе с телеграммой «Молнией» из ЦК, мне передали прогноз погоды на предстоящую неделю. Так, где он тут? (Перебирает бумаги.) Ага, вот он! (Читает.) «Сегодня над Скандинавским полуостровом образовался мощный антициклон. 24 ноября холодный фронт достигнет Ленинграда. Температура в Ленинграде и области понизится до минус 12-15 градусов. В последующие дни похолодает и в Москве, и Московской области. Далее антициклон распространится над Центральными черноземными областями, Средним Поволжьем и к понедельнику достигнет Урала. На всей этой территории европейской части Советского Союза аномально теплая погода резко сменится и температура понизится до минус 15 градусов днем и минус 20 градусов ночью.


    Присутствующие в приемной разом оживились, заговорили: «Наконец-то! Слава тебе господи!». Кто-то захлопал в ладоши.


    К у з ь м а А л е к с е ее в и ч. - Михал Михалыч! Да за такую новость вас качать надо!