Сашхен

- Сашхен, это ты? Привет!

Московское метро - место, где случается невозможное, где встречаются прошлое и будущее в самых его невообразимых вариантах. Александр это знал и раньше, но такого подвоха точно не ждал. Только один, один-единственный человек называл его так. И это было давно - лет пять, а может, и семь назад.

Обречённо обернувшись, Александр увидел её. Немного пополневшую, изменившую стиль одежды. Но это ничего не значило. Серые до прозрачности глаза не оставляли места для ошибки. В голове поселилась странная пустота, в которую тут же бурным потоком хлынули образы и воспоминания, которые, как ему казалось, должны были давно умереть и мирно лежать под тяжёлым гнётом новых событий.

Первая встреча, одиннадцать длинных бордовых роз, такие близкие серые глаза, восхищённо расширяющиеся от его рассказов. Первый поцелуй, внезапный, как летний ливень, и нежные слова, и не только слова.

Пожалуй, нежность и забота - именно то, чем Александр жил те несколько лет. Она хотела увидеть море, и он, не раздумывая, влезал в оставленные "на чёрный день" деньги. Она хотела впечатлений, и многочисленные поездки по городам и привлекательным местам сменяли одна другую. Она надувала изящно очерченные губки и хотела побыть маленькой девочкой. Александр укутывал её пледом, варил какао и притаскивал свежеиспечённые плюшки с сахарной глазурью.

"Сашхен" - произнесённое её юным, с хрипотцой, голосом, это слово заменяло все другие слова. Это было признание, обожание, восторг, блаженство. Она веселилась беззаботно и искренне, словно маленькая девочка, она любила так, как будто каждый день мог стать последним. Она дарила ему то, чего никогда не было у него самого: лёгкость и беззаботность. А ещё то, без чего жизнь мужчины пресна и тосклива - чувство, что ты нужен.

И на одно короткое, пронзающее мгновение Александру показалось, что это всё можно вернуть, именно здесь, в Московской подземке. Просто обхватить её руками, прижать к себе и больше никогда не отпускать. И услышать протяжное "Саааашхен"...

Но, пытаясь выбраться из той свинцовой тоски, которая образовалась после расставания, дикой смеси из ярости, отчаяния и бессилия, Александр тщательно вспоминал последние дни и минуты вместе. Они послужили и защитой, и верёвкой, по которой он вылез из персонального ада.

Холодный тон и чеканные слова. "Я тебя больше не люблю". Сталь в родных серых глазах. Тщательный и скрупулёзный сбор вещей. Равнодушное чужое лицо. Безразличное "Прости". Большая белая машина с распахнутой пассажирской дверью у подъезда. Ни капли сожаления.

- Сашхен, я так рада тебя увидеть. Ты сменил номер, а я звонила. Хотела сказать, что ты самый лучший, что нам нужно снова...

Александр холодно посмотрел в чужие серые глаза и медленно, чеканя слова, проговорил в чужое лицо:

- Вы ошиблись, ма шери, Сашхена давно нет.

- Станция Комсомольская, выход к Ярославскому, Ленинградскому и Казанскому вокзалам, переход на Кольцевую линию...