Молодая змеюка

Осень грела неярким солнцем. Еще колыхались зеленые листья, увядающие с каждым днем. Самые хитрые перекрашивались, чтобы опуститься на землю во всей красе, но все равно умирали. Держалась стойко и не сдавалась трава: упрямо лезла и заполняла огород. Как не оригинально звучит, но стояло настоящее бабье лето, без изысков и без противных комаров, цветущее ограниченными оттенками красок – желтой и красной,
Я боролась с сорняками и безмятежно перекапывала грядку. Со мной наслаждались осенью собака и кошка, им тоже было чему радоваться. Клещи вроде закончили свой сезон, комары утихли, столбиком вились какие-то мошки, но они уже не так страшны. Кроме теплых лучей солнца нас окружала глубокая деревенская тишина.
Собака давно оставила свое любимое занятие копать яму в одном и том же месте, переходящую в траншею, куда вся и влезала, бродила по огороду, устраивая для себя лежку на теплых гребнях. 
Кошка неподвижно сидела на одном месте и терпеливо ждала, когда нечаянно заблудится и вылезет из любопытства мелкая тварь. 
Грядка постепенно заканчивалась, и я с удовольствием посматривала на последние два метра, но что-то меня встревожило. Во-первых, кошкин хвост трубой. Потом сама собака, которая подняла не только хвост, но и уши. И та, и другая с кем-то явно общались на уже перекопанной мной грядке.
– Мышь поймали! – уверенно проговорила я вслух, потому что вокруг никого не было, и можно говорить все, что думаешь – Поделить не могут.
Воткнув лихо в землю лопату, я пошла к ним разбираться. Но собака отбежала к смородине, а кошка осталась и кого-то явно хотела напугать и выловить.
Я лениво, как положено землекопу, недовольно обошла грядки, ожидая увидеть несчастную, полуживую мышь, сжавшуюся от страха перед наглой усатой мордой с белыми пятнами у носика. Но ахнуть и сжаться пришлось мне самой.
Нет, ахнуть вслух я не смогла, никто меня все равно не услышит, просто открыла рот и закрыла только тогда, когда поняла, кто передо мной. Свернутое кольцо размером с большую крышку от большой кастрюли венчалось трапециевидной изящной головкой с маленькими глазками. Застывшая головка переводила черные глазки то на меня, то на кошку. На кошку – потому, что она представляла угрозу, все время взмахивала лапкой, пытаясь надавать по этой самой головке, а заодно и по глазкам. Я оцепенела и представляла собой корягу, поэтому на меня взглядывали более благосклонно. Ну, что тут скажешь? Змеюка. Голова с квадрат и цвет подобран, как сама земля – красноватая с палевыми узорами. Мы втроем рассматривали друг друга.
 Я не шевелилась, только умоляла кошку:
- Не трогай ее! Нельзя!
В моей голове вихрем проносились мысли. Самая повторяющаяся – «что делать?» или «я в сапогах». Вспомнился апостол Павел, которого цапнула ехидна, а он ее стряс с руки в костер. «Нет, не тот вариант». В Евангелие еще что-то говорится, что укусит змея, и не повредит вам. Последняя мысль задержалась надолго, и очень мне нравилась.
В руки для защиты взять нечего, но валялся кусок гнилой доски. Представила, как буду лупить гадюку на глазах у кошки и собаки, доска разсыпется, змея будет извиваться в смертельных муках и напоследок кого-нибудь цапнет. Нет уж! Такую красоту губить!
Змеюка продолжала не сводить с нас глаз, и расположилась кольцами на моей чистенькой, без сорняков, грядке как у себя дома.
 В Евангелие, помнится, вообще говориться про змей, вроде того, что подчиняться будут, можно наступать. А тут мне шевелиться страшно. Еще половина пластмассовой банки валяется рядом с доской, что-то росло в ней, по-моему, перец, так и усох, страдалец.
«Суну ее в банку». Кошка не уходила и готова была во всем участвовать и помогать мне.
Не трогаясь с места, совсем медленно, поставила банку рядом со змеиной окружностью. Трухлявой доской, которая к моему удивлению пригодилась, подтолкнула змеиное кольцо во внутрь. Змея послушно свалилась в пластмассовый горшок. Именно послушно и даже со смирением. Я на всякий случай присыпала змею землей, чтобы ей было комфортно, и потащила банку с огорода. Но куда? Долго носить ее я не собиралась. Вылезет же и спросит, куда тащу? До конца деревни еще два дома, где никого нет, и ничего другого не придумала, как выбросить за дорогу. Кошка шла за мной да так и осталась там. Позвала всех – и собаку, и кошку.
Собачка подбежала, но кусочек взять на смогла, рот не открывался и уже опух. Первый раз ее цапнули десять лет назад. Предупредили – второй раз смертельно. Бросились в машину! Тридцать километров с опросом местных жителей, и мы в ветеринарке.
Добрые женщины, врачи, сделали противозмеиный укол. Потом, посмотрев на унылую опухшую физиономию собаки, сделали еще укол. На обратной дороге мы пришли в себя и даже остановились у первого дома в деревне, чтобы пообщаться, потому что я потеряла из вида свой мобильник. Нашли его под сиденьем, а соседка пообещала делать назначенные уколы:
- Конечно могу, без проблем, баранам уколы сама делаю. Змею через дорогу выкинула?! Надо было топором! Гадюка?! К Ваське надо было подкинуть.
Сосед Васька, к которому следовало подкинуть змеюку, жил в середине деревни.
Дома собачка неподвижно лежала. Огород пустовал. Торчала, воткнутая посередине грядки, лопата. Солнце тихо закатывалось, и так же тихо опускалась осенняя холодная сырость. Кошка сидела, сжавшись в комок, на пустых грядках. Я попыталась взять ее на руки, но она вдруг зарычала и убежала. Значит была разборка. Успокаивало, что яда по второму разу будет меньше.
Вечером мы все собрались в избе. Я топила печку. Собака и кошка лежали на своих местах и не шевелились.
Утром заиграло осеннее солнце, насколько еще хватало ему сил играть после жаркого лета. Все бодро вышли на утреннюю прогулку по лесной тропе среди усыхающего борщевика. Впереди бежала собака, вынюхивая следы, потом плелась я, за мной шагала кошка, зорко высматривая невидимых врагов.
Господь нас помиловал.
И солнце опять свешивалось над моим огородом, а я продолжала копать грядки, размышляя о случившемся и очень удивлялась послушности змеи. Как она достойно осматривала нас и как доверчиво сползла в полубанку. Я же ее тащила через огород, через калитку, через двор, дорогу, еще стояла, раздумывала, куда ее швырнуть и, ничего другого не придумала, как бросить напротив своих же окон. По сравнению с родными собакой и кошкой, которые так и норовят сбежать, она не думала никуда уползать,
«Молодая еще, уверенная в себе», – думала я.
И все вспоминала, какие же там слова в Евангелие про змей, то ли наступать на них и ничего не будет, то ли еще что.
 И нашла:
«се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью, и ничто не повредит вам;» (Евангелие от Луки 10 стих 19).