Мицуо

Жаркое лето уступило своё место тёплой осени. Листья на деревьях засияли золотом и зажглись алыми языками пламени. Словно костёр во мраке ночи старался разорвать черноту. И ветер шептал мне на ухо – Осень! Осень! Золотые и красные листья наперегонки летели на землю, но ветер подхватывал их и уносил вдаль. А оттуда временами прилетал солёный запах океана. Может быть, мы даже слышали рёв прибоя и шелест пены? Осенний дождь часто стучал по оставшимся листьям в надежде сорвать их с веток. Потом дождь сменился снегом. Тяжёлыми шапками навалился он на деревья, крыши домов и святилищ. Он засыпал все заставы на границе. Печаль. Птицы боялись просыпаться поутру. Только зелёные криптомерии были полны сил сопротивляться и дождю, и снегу, и ветру. Потом стало чуть теплее. Зима сразу не пришла. Снег растаял, и снова застучал дождь по последним алым листьям. Голые камни, казалось, напитались осенней влагой. Осенний сумрак сгущался. В нём гудел осенний ветер. Бледное солнце не было красным и не могло развеять этот сумрак. Словно вернулась старина.
Я увидел, что мой младший сын Мицуо подрос. Хоть он был мал, никто лучше него не владел луком в нашей земле. Этому научил его мой старший сын Киоши. Мицуо превзошёл брата в этом искусстве. Это наполняло меня гордостью и уверенностью, что после меня наш край не погибнет и не попадёт под власть других даймё.
В день, когда ему исполнилось двенадцать, я объявил своей жене Аико, что мы с Мицуо берём с собой Киоши и отправляемся к дальнему берегу океана. Аико не хотела нас отпускать, объясняя это каким-то предчувствием. Но мы не послушали её и в назначенный день отправились в путь. Небо было серым, словно прошедшие дожди смыли с него все краски. Погода была такая, какая только и может быть в самом конце осени. На полпути к нам присоединился брат Саито. Мои дети почтительно поклонились ему. Вчетвером мы добрались до берега. Там стоял маленький домик, в котором можно было переночевать. Утром мы решили пойти на охоту к подножию гор. На самой высокой горе, среди древних скал, жил лазурный дракон Сэйрю.
- Отец, ты мне рассказывал, что когда-то отправился заступиться за Сэйрю. Я хочу на него взглянуть,  – заявил Мицуо.
- Это может быть опасно, на вершину придётся подниматься среди густого леса. А потом начнётся царство злых духов. Не каждый опытный воин осилит этот путь, - сказал брат мой Саито.
- Отец, я могу пойти с Мицуо, - объявил мой старший сын Киоши. Он стал совсем взрослым. Ему можно было доверить всё, что угодно.
Но я ответил так:
- Нет. Если Мицуо хочет увидеть дракона Сэйрю, то пусть идёт. Но пойдёт он один. Ты всё ещё хочешь посмотреть дракона?
Мицуо задумался. Было понятно, что он мал и что он испугался. Но он не хотел показать свой страх. Он кивнул головой.
- Я пойду. Я пойду один.
- Хорошо, иди, - ответил я. – Захвати с собой лук со стрелами и этот короткий меч. Иди и ничего не бойся.
Мицуо смело пошёл в сторону леса. Только на самом входе в него он обернулся. Киоши сделал движение в его сторону, но я, не глядя на старшего сына, задержал его, повернув в его сторону ладонь. Мицуо от леса поклонился нам и скрылся в чаще.
- Не слишком ли он мал, чтобы идти на гору одному? – спросил меня Киоши.
Но Саито ответил за меня:
- Невозможно вечно оттягивать встречу с неизвестностью. Рано или поздно она произойдёт. Мицуо мал, но он должен вырасти воином. 
А я продолжил слова Саито:
- Воин никогда не бывает мал или стар. Мужчина либо воин, либо не мужчина.
- Но до вершины горы далеко. Мицуо не обернётся даже за два дня. И у него нет никаких припасов. А в этом лесу живут злые силы.
- Мы будем ждать его здесь пять дней. Еду воин должен раздобыть себе сам. У него есть лук со стрелами и меч. У него есть огненные камни, он высечет искру и приготовит себе пищу.
- А злые духи?
- Воин не должен бояться злых духов-ёкаев. Воин не должен полагаться на добрых духов. Воин может доверять только себе.
Было видно, что Киоши волнуется за брата. Это хорошо. Я и сам волновался за младшего сына. Но я был уверен, что только так юноша может стать воином.
- Мы будем его ждать здесь. Он вернётся через два, три или четыре дня. А сейчас уходим в другую сторону. Будем охотиться.
Наша охота была удачной. Через два дня мы вернулись в то место, где расстались с Мицуо. Его здесь не было. Мы ждали день. Он не вернулся. На четвёртый день после расставания, Киоши сказал:
- Отец, Мицуо не пришёл. Мы должны пойти искать его.
- Время ещё не вышло. Подождём ещё день, - ответил я. Я очень волновался за сына, но был непреклонен. Даже Саито с настороженностью поглядывал в сторону темнеющего леса.
- Он вернётся, я верю, - произнёс Саито, - подождём.
Спустилась ночная тьма. К тому же пошёл слепящий снег. Небо не было украшено бисером звёзд. Оно было чёрным. Ветер с океана свистел, словно разбойник ночью. Саито сказал:
- Надо разжечь большой костёр. Когда Мицуо выйдет из леса, он увидит огонь и легко найдёт нас.
- Когда же он выйдет? – не унимался Киоши.
Мы не заметили, как рядом с нами оказался Вечный Монах Рёгэн. Он неслышно появился из темноты. 
- Выйдет, - сказал Рёгэн, - я чувствую это. Я чувствую, что он не чует ног под собой. А может, его ноги вообще не касаются земли. Но он жив и вернется.
Своими словами он будто бы развеял ночную осеннюю мглу. Я поверил словам Рёгэна. Хотел верить. Мы собрали валежник, отшлифованные океаном стволы деревьев, высекли искру и стали разжигать костёр. Он долго не хотел разгораться, так как было ветрено, да и снег вихрем кружил вокруг нас. Наконец, костёр занялся. Мы подбросили в костёр ещё несколько разбитых стволов деревьев, и огонь запылал. Мы с волнением ждали его возвращения. Мицуо не появлялся.
Вдруг помимо свиста ветра мы услышали отчётливые хлопки со стороны океана. Мы отвернулись от леса и стали вглядываться в чёрное, как тушь, небо над бушующим океаном. Хлопки приближались. Мы замерли. И увидели, как из безграничного неба появился лазурный дракон Сэйрю. Во мраке ночи он не казался лазурным, он был только чуть светлее самой чёрной краски. Сэйрю сделал круг над нами и приземлился возле костра. В красном свете огня его чешуя сверкнула всеми цветами радуги. А на его спине сидел Мицуо! Его кимоно было испачкано и разодрано, словно он продирался сквозь колючие кусты. Да и на его лице были глубокие царапины, из которых уже не сочилась кровь. Мицуо улыбался. Душа моя возликовала. Мицуо жив! Он вернулся! Сын соскочил с извивающегося тела Сэйрю. Сначала он поклонился нам, а потом обнял за шею дракона.
- Прощай, лазурный дракон Сэйрю. Но мы с тобой ещё увидимся!
Сэйрю изогнулся ещё раз, оттолкнулся своими короткими лапами от земли и взмыл в чёрное небо. Он мелькнул только раз в отблесках жарко горящего костра и исчез над необозримым океаном.
Рёгэн исчез так же незаметно, как и появился. Мицуо еще раз поклонился нам и подошёл ко мне.
- Смотри, отец, что я раздобыл, - сказал он и вручил мне цилиндрическую бутылочку, сделанную из одного звена бамбука.
Обе стороны звена были запечатаны красной смолой, насколько можно было видеть в языках пламени костра. Я обнял сына. Потом он подошёл к своему дяде Саито. Тот тоже обнял его и поворошил его спутанные волосы. Затем он повернулся к брату Киоши. Они обнялись и долго так стояли.
- Где ты был? Что с тобой происходило с того мгновения, как ты скрылся в лесу? И что ты передал нашему отцу? Что в бутылочке?
Мы втроём сели на брёвна вокруг костра, а Мицуо остался стоять перед нами и повёл свой рассказ.
- Отец, - так начал он, - ты отправил меня одного на гору. Мне сначала было очень страшно. Но я знал, ты всегда учил меня, что воин не должен ничего бояться. Разве я мог просто повернуть назад? Что бы вы все обо мне подумали? Со мной был лук со стрелами, со мной был короткий меч. Я и перестал бояться.

После того, как я углубился в лес, дорога начала подниматься всё выше и выше. Лес, хотя почти все листья опали,  становился всё гуще и гуще. Только могучие кедры раскидисто уходили ввысь. Я без устали поднимался в гору. Я уже не боялся никаких духов и призраков. Но я почувствовал, что за мной кто-то крадётся. Я остановился, повернулся, снял с плеча свой лук, спрятался за дерево и стал поджидать того, кто меня настигал. Это оказался безобидный Абуми-гути в белом кимоно, добрый дух, юрэй. Когда-то в древности он был стременами с упряжи достопочтимого воина. Но воин погиб в жестоком бою. Абуми-гути ожил и превратился в мягкое пушистое создание, вроде большой белки. Юрэй подошёл ко мне и дружелюбно спросил, не видал ли я его хозяина? Мне показалось странным, что белка ходит по лесу в белом кимоно. 
- Нет, не видал, - ответил я
- Если увидишь его, скажи, что я, Абуми-гути, давно ищу его.
- Хорошо, Абуми-гути, скажу.
И юрэй побежал дальше искать своего хозяина. Не подвязанное поясом белое кимоно развевалось за ним, словно крылья белой цапли.
Потом возле горного ручья мне встретилась Адзуки-араи. Это была невысокая седенькая старушка. Она мыла бобы в журчащем ручье. Поначалу она злобно на меня посмотрела и запела угрожающим голосом:
Стоит ли бобы мне мыть?
Или этого мальчишку съесть?
Но она тоже была в белом кимоно и совсем не страшная, просто безобидная старушка. Стоило мне чуть вытащить меч из ножен, она сама так испугалась, только я её и видел… По дороге я подстрелил зайца. Ночь застала меня возле весело журчащего ручья. Я успел приготовить зайца на костре и только собрался им перекусить, как из леса вышел человек с одним глазом в сером кимоно. У него были серебристые длинные волосы и золотистый глаз.
- Что ты здесь делаешь, мальчик? В моём лесу?
Я поклонился ему и сказал:
- Я иду проведать лазурного дракона Сэйрю. А звать меня Мицуо, сын Кэндзабуро. Садитесь к костру, угощайтесь.
И я рассёк зайца пополам и протянул половину этому странному человеку. Он смягчился.
- Ты храбрый… юноша. Уже не мальчик, как я вижу, знаешь, что такое приличия и уважение. Молодец. Меня зовут Инуяся. Мой отец – могущественный демон Ину-но-Тайсё, а мать – обычная женщина. Поэтому моё кимоно серое, без рисунков.
Мы с Инуясей съели зайца, и он собрался уходить. Но на прощанье сказал мне:
- Ты идёшь на вершину горы к Сэйрю. Но на пути тебе могут встретиться люди в чёрных кимоно. Опасайся их. Могут встретиться злые духи-ёкаи. Опасайся их. Обходи стороной.
Мы поклонились друг другу, и Инуяся скрылся во тьме наступившей ночи.
Утром я отправился дальше. Выше в гору. Чем выше я поднимался, тем тревожнее мне становилось. Вдруг в кустах мелькнула ласка с большими когтями. Я сразу же вспомнил, как мама мне рассказывала о ней. Это была Кама итати. Ёкай, злой дух. Ещё мама рассказывала, что она никогда не ходит одна. Их всегда трое. Я быстро огляделся по сторонам и увидел ещё двух ласок. Мама говорила, что они могут отрезать человеку ноги. Я быстро снял со спины лук и одну за другой пустил две стрелы, которыми поразил двух ласок. Они упали замертво. Кама итати злобно зашипела, словно змея, но испугавшись третьей стрелы, быстро убежала.
В какой-то момент я почувствовал, что впереди ещё есть кто-то опасный. Я лёг на землю и пополз. Возле большого валуна сидел большой-большой прозрачный дух, а рядом с ним стояла страшная одноглазая женщина и несколько её слуг. Они о чём-то тихо говорили. Я подполз ещё ближе, спрятался между корней двух могучих кедров и услышал их разговор. Женщина и её слуги были одеты в чёрные кимоно и были тоже, как и Инуяся, мой вчерашний гость, одноглазы. Видимо, о них он предупреждал меня вчера. Что они опасны. Дух слушался только женщину, которую слуги называли Такияся-химэ.
- Вы, - обратилась одноглазая Такияся-химэ к слугам, - должны будете отвлечь Сэйрю, подойдя к нему с одной стороны горы. А ты,  Гашадакуро, в этот момент бросишься на него сзади и придавишь ему хвост большим валуном, чтобы он не скрылся. Когда Сэйрю уже не сможет улететь в небеса, вы набросите на него сеть, свяжете прочными верёвками и принесёте сюда. Всё понятно?
- Понятно, Такияся-химэ. Нам никто не помешает это сделать. Лишь бы Гашадакуро прочно придавил хвост дракона тяжёлым валуном!
Затем они скрылись в пещере, но один из ёкаев остался у её входа. Я понял, что Сэйрю грозит страшная опасность. Я должен спасти лазурного дракона от несчастия. Только я не знал, как это сделать. Как мне предупредить его об опасности? Снова сгустилась ночь. Я, притаившись, лежал между корней кедров и ждал утра. Едва небо посветлело, все вышли из пещеры. Ёкаи в чёрных кимоно пошли в одну сторону, Гашадакуро в другую. Такияся-химэ удалилась в пещеру. Они собирались окружить доброго дракона на вершине этой горы. Я положил в сумку большой камень и двинулся вслед за ёкаями. Они долго шли молча, поднимаясь всё выше и выше в гору. Наконец, показалась её вершина. На ней мирно спал Сэйрю. Я хотел было кинуться к нему, разбудить и, тем самым предупредить его. Но на моём пути были одноглазые ёкаи. Они бы меня не пропустили к дракону. Они приближались к нему всё ближе и ближе. Они ждали, когда с другой стороны покажется злой дух Гашадакуро и придавит Сэйрю хвост тяжелым валуном. Ёкаи подошли к дракону почти вплотную. Часть из них развернули прочную сеть, а часть – стали разматывать верёвку. Назад они не оборачивались и совсем не замечали, что я совсем недалеко от них. И тут за спиной спящего Сэйрю показался Гашадакуро. В руках он держал огромный валун. Дракон спал. Злой дух поднял валун, примеряясь, куда бы его бросить, чтобы прочно прижать хвост лазурного дракона к земле. Мне было очень страшно. Но тут я решился! Я достал камень из сумки и точным броском направил его дракону в бок. Камень ударил Сэйрю, и он проснулся. Мгновенно поняв, что ему грозит опасность и спереди, и сзади, дракон решил сначала разделаться с Гашадакуро. Резко взмахнув хвостом, Сэйрю выбил валун из его лап. Затем вторым ударом, он столкнул его с горы. Ёкаи поняли, что их план провалился из-за меня, кинулись ко мне и начали рвать и царапать меня своими длинными когтями. Но я уже успел пустить в них три стрелы, и выхватить свой меч из ножен. Я не подпускал их к себе. Но их было много, они были ловкими и выбили меч из моих рук. Они повалили меня и продолжали рвать моё тело. Я понял, что сейчас погибну и перед моими глазами мелькнула мама. Я уже мысленно попрощался со всеми, и с мамой, и с тобой, отец, и с тобой Саито-сан, и с тобой, мой брат Киоши. Но раздался свист от рассекаемого воздуха. Это Сэйрю взмахнул хвостом, потом ещё и ещё. Все оставшиеся в живых ёкаи разлетелись в разные стороны, а я почувствовал на своём лице горячее дыхание дракона. Я сел, прислонился к камню и вытер кровь со своего лица.
- Ты спас меня, маленький воин, - сказал дракон. – Если бы не ты, меня могли бы поймать и отдать моему врагу Такияся-химэ. А она бы отдала меня злому дракону из океана. Тот бы запер меня в клетку, и я не увидел бы больше наших прекрасных гор. Я должен отблагодарить тебя за помощь. Мы сейчас полетим на дальние острова. Там живёт мой друг дракон Рюдзин. Я что-то попрошу у него для тебя.
Я забрался на спину Сэйрю, и мы взмыли в поднебесье. Пролетев над горой, над лесом, дракон летел над океаном. Где-то внизу бурлили волны и вздымались могучие валы… Мы летели целый день. И вот вдали показалась земля. Это были дальние острова, на которых жил Рюдзин. Он сидел на вершине высокой скалы и вглядывался вдаль. Увидев приближающихся гостей, он поднялся в небо встретить нас. На вершину скалы мы опустились одновременно. Рюдзин настороженно меня разглядывал. Но Сэйрю рассказал ему, что я спас его от пленения, и глаза Рюдзина потеплели. Он попросил нас немного подождать и улетел. Через небольшое время он вернулся и подарил мне кусок яшмы и бамбуковую бутылочку, запечатанную с двух сторон красной смолой. В бутылочке находился эликсир бессмертия или как его назвал Рюдзин – влага вечной жизни. Я поблагодарил Рюдзина, снова забрался на спину Сэйрю, и мы, распрощавшись,  отправились сюда, в обратный путь. Наступила ночь. Ничего не было видно. Я не знаю, сколько и как мы летели, но, в конце концов, внезапно увидели этот костёр, который вы так предусмотрительно разожгли. Отец! Я вручаю эту бутылочку для тебя и для моей мамы, а яшму, с твоего позволения, оставлю себе.
Так закончил этот рассказ мой сын Мицуо.

Я был несказанно горд, что наша семья уже во второй раз оказала неоценимую услугу лазурному дракону Сэйрю. Но и он отблагодарил нас неслыханным подарком. Я уже представлял, как приеду домой, и мы разделим влагу вечной жизни с Аико! Это было неслыханно! Сколько было разговоров про эту влагу! Сколь многие её искали, но не нашли. Сколько легенд и сказаний сочинили люди за века о ней. И вот она, в моих руках!
Едва мы дождались утренних мгновений, как с нетерпением отправились домой. Оставался один день пути. Я временами доставал бамбуковую бутылочку, держал её в руках и снова прятал в дорожной суме. Уже можно было увидеть селения нашей земли, как нам навстречу во весь опор скакал небольшой отряд воинов. Во главе отряда был мой начальник стражи. Подъехав к нам, а мы ждали их прибытия возле небольшого ручья с неспешно текущей водой, все соскочили с коней и упали нам в ноги.
- Что случилось? – с тревогой спросил я.
- О, Кэндзабуро! Наш бессменный даймё! Случилась беда! Только вы уехали, на наши земли пришла чёрная смерть. Вам нельзя сейчас туда. Надо переждать опасность здесь, пока чёрная смерть не уйдёт.
- Как переждать здесь? Разве это возможно, когда наши родные там? – вскричали мы в один голос.
- Мы незамедлительно поедем туда! – вскричал я. – Что с моей женой Аико?
- О, Кэндзабуро! Её нет в живых! Её смерть забрала одну из первых. Она уже похоронена, - отвечал начальник стражи.
Я был раздавлен. Моя милая и дорогая жена была унесена в иной мир страшной чёрной смертью. Смысл моего существования! Всё в моей жизни, до самой последней капельки было связано с ней. И вот её нет. Как же я буду теперь жить? Зачем мне тогда моя жизнь? Я достал короткий кинжал и хотел уже лишить себя жизни. Но мой брат Саито перехватил мою руку. Он только оглянулся назад. Туда где, опустив головы, стояли мои сыновья Киоши и Мицуо. Я всё понял. Я не знаю, сколь долго буду жить. Но ради них, ради моих сыновей, я только и продолжу своё существование на этой бренной земле. И тут я вспомнил о влаге вечной жизни. Моё решение родилось молниеносно.
Я подошёл к ручью с медленно текущей водой, вскрыл кинжалом запечатанную красной смолой бамбуковую бутылочку и взглянул на брата и сыновей. Они одобрительно на меня смотрели, понимая, что сейчас произойдёт. Все трое, не говоря ни слова, кивнули головой. Зачем мне вечная жизнь без Аико? Зачем смертному человеку вечно и неприкаянно бродить по земле, когда его близкие и родные не могут иметь такой возможности? Подземный мир – умершим, небесный мир – богам, а земной мир нам – людям. И я медленно вылил содержимое в ручей.
Говорят, что люди узнали о моём поступке. Говорят, ручей стал целебным. Говорят, многие приходили к нему. Говорят, он многим помогает излечить земные болезни.
Значит, я поступил правильно.
Теперь, каждый раз, когда я хожу в святилище помолиться нашим богам, мне всё кажется, что меня там встречает моя драгоценная Аико. А, может, и не кажется. Так оно и есть.