Поезд во времени. Часть 1. Глава 14

                14

                Поезд отправляется, следующая остановка...


   Поезд "Санетти" не стал дожидаться окончания воздушного налета, а словно увидев, что все пассажиры заняли свои места (все, кто захотел продолжить на нем это опасное путешествие), осторожно тронулся в путь. Как всегда неторопливо, поезд стал набирать свой ход, словно успокаивая своих пассажиров, что они находятся в полной безопасности и здесь им ничто не угрожает по сравнению с тем, что происходит совсем рядом с ними.

  Никто из пассажиров не заметил, как буквально в последнюю секунду на подножку вагона вскочил мужчина в военной форме с полевым вещмешком за спиной, как будто этот поезд был его последней надеждой.

   Жанна Райоли после пережитых всего лишь какой-то час назад потрясений безмятежно спала и ей снилось... Возможно, та самая, так и несыгранная ею сцена в павильоне, а может, что-то и другое из ее прежней жизни в Италии или совсем из далекой жизни в Каире, когда она еще девочкой мечтала о волшебном мире кино. И вот ее мечта была так рядом, так близко, что, казалось, стоит только протянуть руку и ты — принцесса Данидофф. Раньше она думала, что дирижабли похожи на гигантских птиц, так же поднимаются в синее небо, чтобы с высоты птичьего полета посмотреть на этот прекрасный мир. Но это ошибалась, оказывается, дирижабли часто поднимаются высоко в небо, чтобы найти себе цель на земле, c намерением ее безжалостно атаковать.
Жанна беспокойно заворочалась во сне, и Орлов потеплее укутал девушку своим пледом.

  Когда каких-то полчаса назад Орлов принес, находящуюся практически без сознания, девушку к поезду, то Шварц только саркастически усмехнулся, хотя и помог графу занести Жанну в вагон. Сначала надо было переодеть ее из, превращенного в лохмотья блестящего платья принцессы Данидофф, во что-то более пристойное, и мужчины переглянулись, хотя главный джентльмен куда-то пропал. Но тут на помощь пришла Джина, которая решительно выгнала мужчин из купе на время, пока занималась неожиданной подопечной.  Когда мужчины вернулись в купе, то девушка уже крепко спала. Поэтому, чтобы не разбудить уснувшую девушку, мужчины вполголоса переговаривались между собой.

- Я удивлен вашим благородством, граф, - насмешливо начал немец, - теперь в благодарность за спасение девушка должна быть полностью к вашим услугам.
- Не будьте циничным, Шварц, - спокойно произнес Орлов, - я поступил так, как на моем месте должен был поступить любой уважающий себя мужчина.
-  Ну, конечно, если бы в вагоне сидел Грилиш, то, услышав гул сверху, — начал горячиться Шварц, - он бы выскочил из вагона и, рискуя жизнью, бросился спасать какую-то пусть красивую, но все же малознакомую итальянку. Кстати, куда пропал наш англичанин?
- Не знаю, не знаю, Шварц, - заметил Орлов, - я не работал на публику, и женщина — это последнее, что мне нужно мне этом поезде. Что касается Грилиша, то ...

  В этот момент открылась дверь купе, и появился сам Грилиш, быстро оглядевший купе и, увидев спящую на его месте Жанну Раньоли, спокойно произнес:
- Я вижу, что мое место уже занято?
- Не надо было уходить так внезапно, не попрощавшись, - усмехнулся Шварц, - впрочем, это в вашем английском характере, Рон. А места в вагоне вам здесь найдется, хотя бы в моем купе рядом. Можете там уже располагаться, а потом вы нам расскажите, что происходит в мире за окнами нашего поезда.

  Но, появление истинного английского джентльмена в купе, все же, вынудило мужчин перейти в соседнее, чтобы не мешать своими мужскими разговорами спящей девушке. Орлов со Шварцем устроились поудобнее, и с интересом посмотрели на Грилиша, ожидая от него начала повествования.

- Вы хотите услышать от меня, джентльмены, что происходит сейчас в Европе, — наконец начал Грилиш, - отвечу, коротко: война. Первая мировая война. Начался глобальный передел мира и неважно, кто с кем воюет.
- Как это - неважно? — сразу прервал его Шварц, - очень даже важно, к какому берегу приткнуться, вернее, на какой станции сойти.
- Ну, если вас это так интересует, то отвечу, — нехотя продолжил Грилиш, - война идет между Великобританией Францией и Россией с одной стороны и Германией, Австро-Венгрией и Италией с другой.
- Вот видите, а вы говорите не важно, — резко произнес Шварц, - поскольку поезд является итальянской собственностью, а Италии воюет на стороне Германии, то попрошу об этом больше не забывать.

  Орлов и Грилиш переглянулись между собой: уж не собирается ли этот немец объявить их теперь военнопленными и назначить себя начальником поезда или нет — его комендантом. Но Шварц продолжал разговор именно в подобном ключе.

- Где вы, Грилиш, пропадали все это время?
- Я находился в лазарете, помогал раненым солдатам и гражданским лицам.
- Разве, вы - врач, Грилиш?
- Нет, но я — микробиолог и занимаюсь разработкой препаратов, которые могли бы спасать человеческие жизни после ранений и болезней, заметьте, и гражданские, и военные.
- Боже мой, какой среди нас гуманист, выискался. Зачем же вы вернулись назад в наш безопасный поезд, бросив умирать своих больных и раненых?
- Именно поэтому, Шварц, и вернулся, чтобы их спасти. Ведь, если мы перенесемся еще немного вперед во времени, то многие так необходимые препараты для лечения раненых будут открыты и тогда...

  Грилиш остановился на полуслове, хотя его мысль и так была всем понятна.  Вот вам и чопорный с виду англичанин, а нашел, все-таки, свое место в этом временном и пространственном сбое. Действительно, как это все просто: подъехать на этом поезде времени в ближайшее удобное время, заскочить по дороге в аптеку и купить там пенициллин или как там его назовут. А потом вернуться назад на коне, нет, конечно, на поезде, чтобы героически спасать больных и раненных.

- Вы забыли, Грилиш, что ваша страна воюет с моей, - решил перейти в наступление Шварц, - а значит, вы собираетесь спасать своих раненых и уничтожать моих соотечественников.
- Лекарства не имеют национальности, Шварц, - рассудительно произнес Грилиш, они будут спасать всех, не взирая, на разрез глаз и цвет кожи. К тому же вы будете иметь возможность купить лекарства в аптеке будущего и для своих немцев, если выступаете за нейтралитет в этой войне.

  Шварц что-то так резко хотел ответить своему английскому оппоненту, что выронил свой рабочий блокнот, который постоянно носил с собой. Орлов первым его поднял, но вместо того, чтобы передать его владельцу, стал неторопливо его листать, сразу обратив внимание на напряженное выражение лица немца. Потом он вернул блокнот Шварцу и обратился к Грилишу, как будто именно с ним они только что так горячо спорили.

- Нет, Грилиш, наш Шварц не выступает за нейтралитет среди пассажиров нашего поезда, а активно выступает на стороне Германии.
 
  Затем Орлов повернулся в сторону немца и в несвойственной ему жесткой манере спросил:
- Скажите, Шварц, налету немецких самолетов и дирижаблей на Сен-Деми мы случайно обязаны не вам? Ваш блокнот буквально испещрен схемами позиций британских и французских войск.

- Что вы такое говорите, Орлов, как я мог передать информацию германской стороне? - стал оправдываться Шварц.
- Тут недалеко от штаб-квартиры автомобильной компании ”Delaunay-Belleville” находится почта с телефоном и телеграфом, - продолжал Орлов, - и именно она была целью воздушных налетов германской авиации. Или может быть павильон киностудии, в котором только чудом не погибла бедная Жанна?

  В купе установилась непривычная тишина, прерываемая лишь убаюкивающим стуком колес поезда и оправдательными восклицаниями смущенного герра Шварца - “найн, найн“.

  Жанна проснулась именно в тот момент, когда над ее головой появился этот огромный дирижабль, несущий смерть всему живому на земле, и она в страхе закрыла глаза руками, как всегда, делала в детстве совсем еще маленькой девочкой, когда ей становилось страшно. Рядом с ней лежала аккуратно сложенное платье принцессы Данидофф - ее первой роли в кино. Девушка осторожно провела по нему рукой, пока не увидела, во что оно теперь превратилось. Это - все проклятый дирижабль со своими летящими с неба бомбами, что скажет по этому поводу помощник режиссера, будут ли ее снимать дальше. Жанна ничего не помнила, лишь в последнюю секунду перед ней мелькнуло лицо мужчины, который заслонил ее от этого дирижабля. Интересно, так было задумано по сценарию или ей все приснилось? Конечно, приснилось, ведь это - было лицо графа Орлова: он ее устроил в кино, помог осуществить ее детскую мечту и ушел. Очень жаль, как было бы хорошо, если бы он остался. Нет, было бы даже лучше, если бы она тогда ушла вместе с ним. Только почему она снова едет в этом поезде, как она могла тут опять оказаться, или ей опять все это снится.

  Дверь купе неожиданно открылась, и там появилось улыбающееся лицо графа Орлова. Нет, определенно ей все снова снится: как хорошо, однако, пусть подольше не кончается этот прекрасный сон.

- Ну вот, проснулась, наконец, наша спящая красавица, — весело произнес Орлов и осторожно пристроился рядом с девушкой.
- Как я здесь оказалась? — недоуменно спросила Жанна.
- Долго рассказывать, просто кино на время откладывается, оно все равно от тебя никуда не убежит, — успокоил он девушку.
- Но почему мы снова куда-то едем? - почему-то шепотом спросила Жанна.
- Там все время стреляют, а тут, в поезде намного безопаснее.
- А куда мы сейчас направляемся?
- Надеюсь туда, где не стреляют и никого не убивают.
- А разве есть такое место на земле?
- Будем надеяться, что есть.

  А поезд продолжал свое движение, отмеряя все новые и новые километры, только он один знал маршрут и пытался ему следовать, пусть и не со всеми остановками, ведь ему доверились эти наивные люди, которые так хотели посмотреть на этот новый подземный тоннель, только который измерялся не километрами, а их жизнями и судьбами.