Трое суток ареста

  Так уж устроен человек, что одни события остаются в памяти, другие, не успев свершиться, тут же исчезают. Вспоминая то далёкое прошлое, по истечению десятилетий, Юрий всегда улыбается. Ведь как можно было наказать человека так необоснованно, не имея на то морального права и тем более кого и где. В те далёкие времена, Юрий служил в автомобильном батальоне военных строителей командиром взвода, где служба мёдом не казалось, сравнить можно было с дерьмом.

 В составе взвода состояло десять МАЗ-503 и двадцать девять КРАЗ-256, итого тридцать девять единиц техники, больше половины которой в зимнее время стояла на открытой площадке, под открытым небом. Личный состав до пятидесяти человек. Три отделения по семнадцать военнослужащих. Контингент, который призывали в военно-строительные  отряды, редкий. Многие освободились из мест заключения, отбыв срок до пяти лет. Отделениями командовали сержанты срочной службы, за которыми нужен был глаз да глаз. Автомобильная часть раньше на тридцать минут в гарнизоне, поднималась на утреннем подъёме. Один выходной для офицерского состава, всё остальное время, перевозка грузов по испытательным площадкам Семипалатинского ядерного  полигона, протяженностью до 180 километров в одну сторону. И так изо дня в день.

Служба по контракту подходила к завершению и, учитывая все обстоятельства, Юрий принял окончательное и бесповоротное решение перевестись в другую часть. Начальник УАТа полковник Бондарчук, заверил оказать согласие, но под конец отказал-обманул. Юрий сдал десять автомобилей в ремонт со штраф стоянки авторемонтного завода города Харькова, где они простояли три года. Пришлось лучшему командиру взвода части уволиться, и  призваться по- новому в строевые части, где были совсем другие условия. Под конец службы, командование роты, узнав о его намерении уволиться, резко изменили к нему отношение. Из Юрия старались выжать все соки, как из лимона. По два, три раза ездил в неделю старшим колонны на площадки, организовывал разгрузку, собирал братву и отправлял в автопарк. Сам ехал замыкающим.

  Зимой степь завалена снегом, а летом ушлые водители сворачивали в степь, прятались за сопки и укладывались спать. Возвращался старший колонны в парк, а две, три машины не возвратились. Время перевалило за полночь. Шум, гам, маты. Солнце и столовая возвращали всех к месту дислокации.
До конца окончания контракта оставалось не более двух месяцев. Однажды Юрий возвращался из рейса, на трассе стоял МАЗ-503, груженный цементом с двумя спущенными колёсами. Водитель заканчивал службу и решил остаться вольнонаёмным СА. Двигатель исправно работал, морозец не большой. Запасных колёс не было, оставили его на трассе. Связи в то время не было. По возвращении в автопарк сообщил, чтобы направили техническую помощь КрАЗ-255 с гражданским водителем. В два часа ночи убыл домой пешком за три километра от автопарка. К десяти часам прибыл в расположение части. Передвижение только на своих двоих.
В роте встретил командира, который сухо поздоровался, не подав руки. Возле него топтался заместитель по технической части лейтенант Подовиников.
- Вы почему не оказали помощи водителю на трассе?
- Каким образом я мог оказать помощь, снять колёса с ходовой машины, а самим стоять в степи. Да и водитель вряд ли согласился отдать свои колёса.
- Я объявляю Вам трое суток ареста.
- Есть трое суток ареста, лучшему командиру взвода.
- Это прошлые заслуги, а наказание за настоящее.
Юрий лихо повернулся и бегом побежал в штаб к начальнику штаба, чтобы не дай Бог не передумали. Нужно было оформить записку на гауптвахту военных строителей. Начальник штаба майор Шустров не поверил, но Юрий объяснил обстоятельства, и уговорил его.
-Товарищ майор! Ну, пожалуйста, предоставьте мне три дня отдыха.
Наконец-то злополучный документ о лишении свободы командира взвода оказался в его руках. Быстро  бежал  в расположение гауптвахты, где  начальником был Николай Храбан. Один из моих друзей, Виктор Дашкин дал ему кликуху: «Начальник полевой жандармерии, по массовому истреблению военных строителей».
Ещё хозяйничала зима, когда Юрий, запыхавшись прибежал в расположение заветного заведения. Перед входом, возле ворот стояла сторожевая вышка с охранником при оружии.
- Ваша цель прибытия, - задал вопрос охранник.
- Арестованный 3520 прибыл для отбывания наказания.                Вызвали начальника гауптвахты.
Калитка открылась, куда Юрий забежал. У входа гауптвахты стоял Николай Храбан, главный начальник. Маленького роста, тучный на вид, персонаж из былинных сказок. Лицо красное с улыбкой во весь рот. Очень схож с Вини Пухом.
- О-о-о! Кого я вижу? Лучшего командира взвода УИРа. Какими судьбами?
-Арестованный 3520 прибыл для отбывания наказания на трое суток.
Повел меня в кабинет, прочел записку об аресте.
- Да он что о..ел твой ротный Валентин Степанович? Ну, тут ежу понятно, мстит за твоё желание уволиться. Хорошие командиры везде нужны.
- Не знаю, ел ротный уху или нет, но видимо всё из-за неё.
В углу кабинета стояло чучело солдата в шапке.
- Как стреляешь? Ну-ка с пневматической винтовки попадёшь в лоб военному строителю коммунизма?
Юрий прицелился и попал в кокарду. Выстрелил начальник, но не попал.
- Николай! Дорогой мой, я приехал в два часа ночи, пока домой дошел пешком, поспал часа три. Где моя камера?
Он отвёл Юрия в небольшую комнату с двумя кроватями и большим окном, где тот тут же лёг и мгновенно уснул. Сквозь сон услышал команду «Обед». Вышел в коридор и нос к носу столкнулся с майором, как окажется комендант гауптвахты.
- Вы кто, почему нарушаете форму одежды и не докладываете мне.
-Товарищ майор! Заключенный 3520 из войсковой части 14053 отбываю наказание трое суток ареста.
- За нарушение формы одежды, объявляю Вам трое суток ареста.
- Есть трое суток ареста, спасибо Вам товарищ майор.
В проходе появился начальник гауптвахты. Я зашел в камеру, одел снаряжение.
Пообедали вместе с Николаем, и Юрий довольный радовался, что ему добавили трое суток.
-Чепуха, я коменданту объясню, и он отменит.
-Николай, да ты что, не вздумай это делать, отосплюсь за неделю.
После вкусного обеда, Юрий вновь припал к кровати, проснулся от криков в коридоре и нецензурной брани. Вышел и на тебе, трое военных в хорошей степени опьянения возмущались, что их задержали. Среди них был знакомый Юрию прапорщик Бондарь, самый крупный в гарнизоне. Лихо поздоровался с ним. Юрий объяснил причину, своего ареста.
- А нас на станции полковник Глик  отправил сюда, мы призыв сопровождали, и по прибытию малость выпили недозволенную дозу.
 Появился комендант майор Скляр, маленький, как пузырёк из-под валерьянки.
Нашел главного виновника прапорщика и стал шуметь на Бондаря.
-Ты очкарик, что кричишь на меня, да я тебя как соплю размажу по стене.
Присутствующие грохнули со смеху. Комендант смотрел на Бондаря, как суслик на солнце, потом повернулся к Юрию и пригласил в кабинет.
-Мне о Вас рассказал Николай, что вы попали сюда по недоразумению. Я отмечу трое суток и отпускаю домой, только никуда не ходите.
-Товарищ майор, очень вас прошу, отметьте шесть суток ареста, тогда я уйду домой, а вас не подведу.
К счастью в кабинет вошел Николай, вместе уговорили на шесть суток.

 Юрий бежал домой под покровом темноты, темными улочками, чтобы не дай Бог никто не увидел его. До дома километра три, душа пела. Есть Бог на белом свете, справедливость восторжествовала. Пока добирался домой, подсчитал время пребывания на гауптвахте.  Четыре часа и тридцать минут, стены гауптвахты разделяли его со свободой, где порой тяжелее, чем там. А начальник гауптвахты приписал: «На довольствии не числился, питался самостоятельно». Прибежал домой и, буквально через десять минут пришла жена с работы и привела дочь из садика.
- Что-то ты рано пришел домой сегодня?
- Юрий спешно отрапортовал: «Заключенный 3520 явился из мест лишения свободы».
Показал жене записку об аресте, хохоча рассказал сколько он сидел в тюрьме. Всю неделю занимался ремонтом, не выходя на улицу, выполнял обещанную бдительность. В понедельник прибыл в автопарк. Доложил об освобождении командиру роты. Окружили сослуживцы, Юрий шутил: «Близко не подходите, от меня тюрьмой пахнет».
Вдруг откуда не возьмись, появился командир батальона подполковник Ларченко.
- Зорин! Что-то давно я тебя не видел, ты, где был?
Сослуживцы смеялись, подумали, что комбат шутит.
-Товарищ подполковник! Я отбывал наказание на гауптвахте. Мне ротный объявил трое суток, а там добавили ещё трое, за нарушение формы одежды.
- Что после бани в одних трусах с Храбаном ходил.
- Хуже товарищ подполковник, без трусов в снегу охлаждались.
    Мне дали перед тюрьмой квартиру, а переехать не могу, нужно сделать ремонт.
-Хорошо Зорин! Освобождаю тебя на неделю, ты это заслужил.
-Спасибо товарищ подполковник, долго буду помнить Вашу доброту.

В конце недели, а вернее в пятницу позвонил Николаю на гауптвахту, чтобы помыться в баньке. Купил спиртное, взял сала, трёхлитровую банку огурцов. Вечером за ним заехал комендант и отвез в баньку на гауптвахту. Помылись, попарились, выпили по сто грамм наркомовских. Юрий по очереди с комендантом играл на гармошке, пели задушевные песни: о Родине, о ратной службе, и естественно о любви. За столом подружились раз и навсегда. Вот только жизнь наша скоротечна. Быстро и незаметно пролетели годы службы, но память хранит те далёкие и незабываемые времена. Многих, к сожалению, уже нет с нами. Но те, кто по жизни жил праведно, ценил рядом  идущих, живут в памяти нашей, и будут жить до конца дней.