Уехать из Одессы 7

Уехать из Одессы в Мурманск

В феврале 1981 года я, проживший с родителями безъвыездно 22 года в Одессе, уехал в Мурманск. Вынужден был уехать, в связи с предательством моих бывших, так называемых, друзей. Мою поддержку  их в трудную минуту для них, они не то что не оценили, а полностью подтвердили существующую русскую поговорку «Не делай добра, не получишь зла».

Свою одесскую однокомнатную квартиру я, как и полагалось в то время, забронировал, а в Мурманске мы  стали жить в квартире матери моей жены.

Тогда это выглядело, как шаг, а может и три шага, назад и многие мои одесские знакомые с недоумением восприняли этот мой шаг.
По их мнению это был поступок неудачника. «Настоящий одессит это тот, который и в Одессе умеет хорошо устраивать свою жизнь» - это один из  одесских постулатов*. Но я никогда не считал себя одесситом. Хотя некоторые одесские замашки за 22 года ко мне прилипли. Ведь человек это продукт среды, от этого никуда не денешься. Нельзя заставить себя дышать другим воздухом. Эти прилипшие привычки – замашки тогда были способом выживания в этом на сквозь не русском городе.

*) Одесские постулаты:
«У нас в Одессе папа маму – даром не целует»,
«Нахальство – второе счастье»,
 "Чтоб вы на одну зарплату жили".

***

1981 год. В городе еще много старых деревянных домов и у его жителей, почти, как и везде в СССР – квартирные проблемы. Мурманск ведь в основном тогда был городом рыбаков, а по каким – то причинам темпы вылова рыбы предприятиями ВМРПО «Севрыба» - уменьшались. Соответственно уменьшалось государственное финансирование капитального строительства. Кооперативные дома не строили. Но тут, с конца 70-ых годов, после открытия на шельфе Баренцева моря крупнейшего в Европе газоконденсатного месторождения, начали создаваться и развиваться предприятия нефтегазовой отрасли - под эгидой Министерства газовой промышленности.
На одном из таких предприятий в управлении нефтегазового флота и подводно – технических работ треста «Арктикморнефтегазразведка» я и начал работать. Через три года трест был преобразован и производственное объединение.

***

В Мурманске я встретил своего одноклассника по учебе с 6 по 8 – ой класс одесской школы №119 Сашу Бурсона. Во многом хороший человек, хотя и со сложным национальным происхождением (фамилия его мамы была Цыганенко, Евгения). Он после окончания ОИИМФа всю жизнь проработал в Мурманском морском пароходстве.
С женой Татьяной они учились в одной группе института. В дальнейшем, они, из – за болезни Татьяны, не смогли иметь детей и это наложило на них, особенно на Сашу,  негативный отпечаток.
Он по – настоящему, как и я ценил, продолжительное, с детских – школьных лет наше знакомство, хотя особенности, связанные с неполной семьей иногда проявлялись и мешали полноценному общению.

Встретил настоящего одессита, в плохом смысле этого слова, Юрия Маркова. Грамотный морской инженер, хороший шахматист, интеллектуал, но безудержный юбкострадатель и не надежный человек. Он сыграл  негативную, даже зловещую, роль в моей судьбе.

Также встретил очень хорошего, доброго, отзывчивого человека, старого знакомого, с которым мы вместе заканчивали экономический факультет заочного отделения Одесского института инженеров морского флота, Ивана Колиш. Ваня работал в Севрыбхолодфлоте. В конце советского периода закончил годичные очные курсы английского языка в Москве, а после развала СССР сумел стать собственником рыбного флота и разбогатеть. К сожалению, рано - в 2010 году ушел из жизни.

Познакомился с коренным северянином Ипатовым Василием Петровичем, который был на 7 лет старше меня. Очень добрый и необыкновенно предприимчивый, по советским меркам, человек. Родился в семье репрессированного в сельской местности, в Республике Коми.
В новой реальности стал одним из первых миллионеров Мурманска, но не сумел остаться в таком качестве из-за двух своих критических недостатков: неумению подбирать кадры и полного не восприятия даже умеренной критики в свой адрес.
Слава Богу, в свои 85 лет – жив, но после такого реактивного взлета падения - тяжело доживать жизнь на госпенсию.

Пришлось познакомиться с несколькими представителями коренной одесской национальности, компактно проживающими в Мурманске. Куда ж без этого. Они гордо называли себя «Одэколон».

***

Из Одессы меня, по сути дела, выжили мои бывшие, как оказалось, "друзья". В судьбе одного из них я сыграл решающую роль, помог в ему в трудную период жизни, а он ответил мне  черной неблагодарностью и даже подлостью. После отъезда в Мурманск, моя жизнь настолько изменилась в лучшую сторону, и таким образом, что все последующие десятилетия жизни я, мысленно благодарю их  за их подлость,  и создание для меня невыносимых условий жизни в Одессе.
Это мое мнение сложилось еще в советские годы, без учета нынешних реалий. Деградировать Одесса начала, как минимум, после развала СССР, а как максимум после революции 1917 года. Украинизация не только не пошла Одессе на пользу, она все более уничтожала одесскую самобытность и превращала город в примитивный, рыночного типа, в котором, к настоящему времени уничтожена вся промышленность, в том числе и градообразующее предприятие города – Черноморское морское пароходство, которое было самой крупной судоходной компанией в Европе и 2-ой в мире. Уничтожена курортная инфраструктура города: санатории и дома отдыха, созданные за десятилетия Советской власти.
События 2020 – 2025 года просто отбрасывают   Одессу в  … средневековье.

***

Мой отец, моим переездом, был очень недоволен, т.к. у него в 1932 -34 годах был свой Мурманск. В этот период он работал в Мурманске директором средней железнодорожной школы.
В то время Мурманск был молодым, только начинающим свой путь к будущей столице Арктики, городом. Большинство домов были деревянными, понятное дело с печным отоплением. Было много некондиционного жилья, т.е. бараков. Также многие жили на поставленных в отстой судах, т.е. выведенных из эксплуатации.
Разноуровневый рельеф города никогда не был удобен для жителей и строительства жилых домов. …. За неимением достаточной площади для строительства город развивался  в сопки, которыми окружен Мурманск….., но туда нужно было строить дороги и лестницы эстакадным способом. Ровной территории на уровне моря - хватило только на небольшой центр города.
Что говорить, в советское время в СССР не научились создавать удобные для жизни эстетичные города и поселки… С населенными пунктами в северных городах Швеции и Норвегии мурманское и др. строительство в стране  не идет ни в какое сравнение.
Да у нас было бесплатное образование (не всегда), бесплатная медицина (хоть порой и сомнительного качества) и не было безработицы, было приличное пенсионное обеспечение… Но народ все более хотел комфорта, колбасы и вообще отсутствия проблем с питанием и др. прибамбасов (джинсов, магнитофонов – кассетников, кафельной плитки для облицовки ванных и туалетов).
Во время перестройки, когда были сняты для иностранцев многие запреты по передвижению по нашей необъятной, один иностранный журналист пролетел на самолетах российских авиалиний, с максимально возможным количеством пересадок, до Иркутска. Вот его короткое резюме по этому поводу: «В СССР при передвижении с помощью авиатранспорта - существует тотальный дискомфорт».

В 30-ые годы только начинала создаваться база Северного флота. Организация, которая вела это строительство называлась «Бензоскладстрой» и одно лето отец в летний отпуск учителя, работал заведующим канцелярии начальника строительства. Наверное, хорошо справлялся с работой, т.к. ему предложили остаться на постоянную работу. Но он не захотел уходить из педагогики.

Тогда отец сказал мне, что он не хочет, чтобы его внуки жили в таком холоде и дискомфорте.
Я не очень переживал по этому поводу, т.к. у меня был свой, хотя и детский, но опыт жизни на Севере. Причем, как оказалось, тот наш Север был гораздо более дискомфортным, чем Мурманск 1981 года.
В  северных краях мы прожили вместе с  отцом 12 лет в военных городках: 6 лет под Псковом, один год в Ленинграде, три года в Карелии, в 19 км от Петрозаводска, два года в 25 км от Архангельска и один год в Лесном Поселке, на месте которого начинал строиться космодром Плесецк. Там мы жили в деревянных домах с печным отоплением, без водопровода, порой с туалетом на улице, соответственно, без душа или ванной, но с клопами. Также не было выбора магазинов (только сельпо или филиал военторга с убогим ассортиментом), кинотеатров вообще не было (солдатские клубы), а также  библиотек и никаких кружков для детского развития. Кроме того, не было того, что важно для детей: выбора сладостей, мороженного, газводы с сиропом, фруктов, овощей, других нормальных продуктов. Вот тушенка и сгущенка, конфеты дунькина радость» – пожалуйста. Всю оставшуюся жизнь  тушенка и сгущенка стали для меня…не приемлемыми продуктами.

***

В Мурманске у родителей моей жены была двухкомнатная квартира – так называемая, сталинка, со всеми удобствами, в центре города, рядом с центральной улицей Ленина и драмтеатром. Дом находился на вершине маленькой плоской сопки, а это было важно, т.к. воздух там был чище, чем в центре.

Собираясь в Мурманск, я окончивший два факультета Одесского института инженеров морского флота, в том числе – экономики и организации морского транспорта, уже имел предварительную договоренность о работе в управлении морского транспорта и подводно – технических работ треста «Арктикморнефтегазразведка» Министерства газовой промышленности.
Правда, договоренности было почти 2 года и она, ко времени моего приезда, потеряла силу – начальство сменилось.
Пришлось моим новым родственникам подсуетиться и я оказался на должности старшего инженера береговой базы управления управления нефтегазового флота упомянутого объединения.
Через два месяца я был переведен на должность начальника отдела организации труда и заплаты управления флота. Работа была очень интересная, так как, по сути дела, создавалась новая система применения морских судов для освоения шельфа северных морей СССР: Баренцево, Печорское, море Карцева. Особенно важная задача стояла по формированию службы подводно – технических работ управления флота. Костяк её создали бывшие военные моряки Северного флота СССР, имеющие большой опыт глубоководных водолазно-технических работ.

***

Что на меня произвело впечатление в Мурманске. Там  отсутствовал продовольственный, крестьянский рынок, но это не было большим недостатком. Все продукты продавались в магазинах по госценам.
Вся номенклатура молочных продуктов была высокого качества, в сметане ложка стояла.
Конечно, была всякая рыба. Особенно впечатлил палтус холодного и горячего копчения, а также рыба к пиву: желтоперка и ёрш, и конечно, креветки – свободно. Причем летом они продавались гигантского размера.

Из свежей рыбы мы предпочитали живую треску, которая плавала в рыбных магазинах в небольших бассейнах.
Пожалуй, даже дико было наблюдать зимой в свободной продаже яблоки, лимоны и апельсины.
В Одессе яблоки, конечно, были, но  на рынке, а цитрусовые только на рынке - втридорога.

В Мурманске овощные магазины были с почти стерильной чистотой, а в Одессе весь товар, поступающий в магазины перебирали для продажи на Привозе, а отбросы – в продажу.
Все жидкие молочные продукты в Одессе подвергались смешению: что с молоком, что с кефиром, а то и с водой. После Мурманска они казались несъедобными.
Еще одной особенностью Мурманска были арбузные и дынные августовские базары. В Мурманск из Астрахани приходили арбузные эшелоны, а из Узбекистана – дынные.  Астраханские арбузы были нам известны, недалеко от Одессы рабузным краем считается Херсон. А вот дыни – торпеды до нас не доходили. Дыни до Мурманска доходили неспелые, но у меня под кроватью они поспевали и мы их ели еще в ноябре.

***

Хороших товаров  не хватало по всей стране, но Мурманск был в гораздо большей степени город, где соблюдалась социалистическая законность, чем многие другие города страны.
Наказанием за какие – либо нарушения правил торговли - было лишение полярных надбавок, которые составляли 1,8.
Чтобы заработать максимальный коэффициент к зарплате нужно было проработать 5 лет. И, таким образом, получался коэффициент – 2,2, в некоторых отраслях промышленности – 2,3.
Нарушители теряли в зарплате почти в два раза и им приходилось зарабатывать полярки снова.
Но, кроме этого, деревянный рубль, как тогда говорили, в Мурманске весил больше, чем в других городах СССР, и гораздо  больше, чем в Одессе.

 В Одессе понятию справедливость чаще всего противостоит понятие нахальство, которое там называют «вторым счастьем».

Только приехав в Мурманск, я, в первую же неделю, купил себе и отцу приличные финские костюмы, которые невозможно было купить в Одессе и даже в Москве.

К сожалению, жизнь в застойном СССР  заставляла нас, чтобы быть на уровне,  стремиться к приобретению качественных модных вещей и других товаров (и мечтать о японских телевизорах, магнитофонах – кассетников, потом видеомагнитофонов, которые не производились у нас в стране).
 
Что стоит только меркантильная мечта молодых людей одеться в джинсы, которые, к сожалению, не производились в СССР. И этот джинсовый бум продолжался несколько десятилетий, вплоть до развала СССР.

Особое удовлетворение мне доставляла возможность покупки книг, конечно, не совсем свободная, но все – таки иногда возможная. В Одессе книги тоже, как и многое другое, были товаром большого спроса и спекулятивного торга.
***

В Мурманске в то время проживало минимум полмиллиона жителей. Значительную часть населения составляли моряки: рыбаки, работники мурманского морского пароходства и военные моряки северного флота.
Все они относились к высокооплачиваемым специалистам, что позволяло их семьям поддерживать довольно высокий уровень жизни. Зимой, в выходные дни по Ленина, центральной улице города, проходил городской променад и демонстрация зимней моды. Было приятно наблюдать за одетыми в хорошую зимнюю одежду и меха женщинами. Меха для жителей Крайнего Севера  - это не роскошь, это – необходимость.
***
Серьезной компенсацией длительного пребывания в районах Крайнего Севера, была полуторамесячная продолжительность отпуска. Ожидание отпуска, подготовка к нему, желание во время летнего отпуска не только оздоровиться и оздоровить детей, но и выглядеть летом этакими, хорошо одетыми, советскими людьми высокого уровня жизни – это была приятная часть жизни на Крайнем Севере.
Негативной стороной этого процесса были трудности с билетами на выезд по железной дороге или вылет самолетами Аэрофлота. Этот процесс начинался за несколько месяцев до отъезда и сильно портил настроение.

Летом 1983 года мне предложили новую работу начальника отдела во всесоюзном морском геолого – геофизическом объединении по разведке нефти и газа на шельфе СССР «Созморгео». Объединение работало на всех  морских бассейнах СССР, кроме Балтики. Там действовало предприятие аналогичного профиля, "Петробалтик", участниками которого были: СССР, ГДР и Польша.
В объединении было 4 морских геолого – геофизических треста с общим количеством 25 специализированных судов ледового класса с первоклассным оборудованием иностранного производства. С помощью этого оборудования осуществлялся поиск на шельфе СССР месторождений углеводородов. Предприятиями объединения было открыто много месторождений нефти и газа на всех морях СССР, в том числе Штокмановское или Штокманское месторождение — одно из крупнейших газоконденсатных месторождений в мире. Расположено в Баренцевом море на север от Кольского полуострова.
Генеральный директор объединения и ряд сотрудников за это открытие получили Государственную премию.
Также в составе был научно – исследовательский институт морской геофизики в Мурманске с филиалом в Краснодаре, опытно – методическая экспедиция и ремонтно – строительное управление в Геленджике.
Генеральным директором ВМНПО «Союзморгео»  был доктор геолого – минералогических наук, профессор -  Яков Петрович Маловицкий. Зам. генерального директора по геологии был доктор геолого – минералогических наук Б.К. Остистый.

В составе института также было два доктора наук и два десятка кандидатов наук.

После открытия Штокманского месторождения, в конце 70-ых годов началась работа по его освоению. Для этого в Мурманске было создано объединение «Арктикморнефтегазразведка», на финской судоверфи были заказаны несколько специализированных судов для разведочного бурения в сложных метеоусловиях Арктики. Первым построенным в 1982 году буровым судном был «Валентин Шашин», затем был построено еще одно  такое же сужно «Виктор Муравленко».
Эти суда были оборудованы системой спутниковой навигации и специальным подруливающим устройством, позволяющим продолжать буровые работы при волнении моря до трёх баллов. А также специальным комплексом для работы водолазов  - глубоководников, приобретенным во Франции.
БС "Шашин" строилось на финской верфи, на которой никогда не строили таких сложных морских сооружений. Решение строить в Финляндии было вынуждено, т.к. в то время СССР существовал в рамках многих ограничений, принятых Западом, ограничивающим передачу СССР современных технологий.
Сроки строительства бурового судна были превышены в два раза, т.к. например, буровое оборудование, производимое в США, приходилось приобретать через третьи страны.
После постройки судно пришло в Мурманск и на нем было обнаружено множество недоделок, например, в редукторах обнаружены куски металла.
Фины, как могли, паразитировали на наших сложностях и использовали свою исключительность для СССР.

К сожалению, развал СССР и последующие турбуленции в международной торговле нефтью и газом и изменение политической конъюнктуры - отрицательно повлияли на развитие проекта освоения Штокмановского месторождения и он был заморожен.

После открытия Штокмановского месторождения значимость города возросла, т.к. рыболовецкие флота значительно снизили уловы. Правительство СССР для развития нефтегазовой программы стало выделять больше средств на капстроительство. Мурманск стал активно застраиваться и микрорайоны полезли в сопки. За несколько лет почти исчезли деревяшки, а самым знаменитым районом, видимым почти из любой точки города, стал микрорайон, получивший в народе "Гора дураков". Расположен он на сопке справа от памятника Алеше.

***

Говоря о Мурманске нельзя не затронуть  тему досуга мурманчан. Все сопки, окружающие город активно использовались горожанами для лыжных пробежек.
В летнее время многие жители отправляются в лесотундру за грибами и ягодами. Собирают в основном подосиновики, а из ягод бруснику. Если повезет, то можно напасть и на северную малину – морошку.
Чтобы собрать корзинку грибов нужно очень постараться и много походить, но в  1987 году со мной случился культурный грибной шок. Один товарищь, у которого, правда была машина, жигуль, отвез меня к одному большому болоту, посредине которого был небольшой островок. Конечно, туда нужно было знать как пройти, чтобы самому не стать его добычей. Такой проход был, а на острове был грибной рай. Мы с азартом начали собирать подосиновики, вскоре поняв, что можно собрать только самые красивые небольшие грибочки. Через полчаса можно было отправляться домой, в первый раз в жизни получив истинное грибное наслаждение. Дома их ждали банки с маринадом, а не поместившихся сковородка.
В августе с юга возвращались дети и, первым делом, вкушали этот северный деликатес.

***

Проработав около 10 лет в «Союзморгео» я в 1989 году получил возможность выехать на работу по контракту во Вьетнам, где уже вовсю функционировало совместное Вьетнамо – советское предприятие СП «Вьетсовпетро» по добыче нефти на шельфе желтого моря. Там я проработал 2,5 года и уехав туда из СССР, возвращался в уже раздробленную страну. Пришлось выбирать: и я сделал правильный выбор остаться в России. Сейчас, это уже понятно всем, я сделал правильный, основополагающий выбор.
В дальнейшем мне удалось продолжить свою карьеру в газовой промышленности. Мингазпром сначала стал концерном, а потом ПАО "Газпром".
См. предыдущие публикации "Уехать из Одессы" 1- 6.
 http://proza.ru/2021/10/20/1439 - http://proza.ru/2014/04/20/1759

16. 02. 2025 г.
АэС

16.02. 2025 г.
АэС