Броненосец Потемкин

***

Когда броненосец «Потемкин» в финале третьего акта одноименной кинокартины Сергея Эйзенштейна проплывает мимо строя немотствующих кораблей черноморского флота, в следующий миг на глазах удивленной публики он уже неспешно и монументально выплывает за пределы экранного времени и пространства и отправляется в свободное плавание. При этом какие-то не поддающиеся описанию существа на борту корабля успели заменить красный флаг, раскрашенный лично рукою мастера, на монохромный пиратский (спасибо, что не на звездно-полосатый) и эдак горделиво водрузили его над броненосцем. Надо сказать, что это феерическое зрелище, сопровождаемое попурри на темы песен военных лет, стало в дальнейшем причиной многих стихийный бедствий по всему миру, как то: землетрясения, цунами, оползни, наводнения. Помимо стихийный бедствий рассматриваемый демарш корабля вызвал целый виток событий, приведших в скором времени к разного рода патовым ситуациям во всех уголках нашей планеты. «Посрамив труды не одного десятка уважаемых ученых с мировым именем, включая Архимеда, Ньютона и даже Эйнштейна, – протрубила газета «Правда» на следующий день, – броненосец, имеющий водоизмещение 12900 т., палубу длиной 114,5 м. и шириной 22,2 м., буквально ворвался в наш посюсторонний мир прямиком из потустороннего экранного черно-белого омута и тяжелой отвесной скалой проехался по головам зрителей, обдав всех присутствующих уважаемых лиц плевком холодной со следами мазута черноморской водички». У режиссера волосы встали дыбом, когда крупповская броня без затруднений пробила кирпичную кладку стен театрального заведения. Оператор Эдуард Тиссэ, присутствовавший при этом, всю жизнь потом жалел, что у него в тот момент не оказалось под рукой подходящей кинокамеры, чтобы запечатлеть хоть одним ее глазком самый кульминационный момент всеобщей неразберихи. Между тем орудия на корабле, включавшие в себя четыре орудия главного калибра и шестнадцать среднего, стрелявшие бронебойными, фугасными, чугунными и картечными снарядами, были готовы к бою с любым потенциальным противником, с любыми земными интервентами, не говоря уже о красногвардейцах или там белогвардейцах. Представители правопорядка, оказавшиеся поблизости, обезоруженные фантастической картиной происходящего, безропотно наблюдали, как броненосец, с легкостью цеппелина, проплывал над головами изумленных случайных прохожих приблизительно на высоте семидесяти метров над уровнем суши. Он кружил то туда, то сюда, как стрелка обезумевшего компаса, теряясь в догадках, куда ж ему плыть. Заприметив над головой такое исполинское нечто, вознесенное к небу силами бесовскими, женщины в панике бросались кто куда, оставляя в московских дворах и на московских набережных коляски с детьми; эти коляски, к слову сказать, порывом сильного ветра снимались с мертвой точки и по наклонной плоскости катились либо в сторону Москвы-реки, либо под колеса громыхающих трамваев.  Мужчины, запрокинув головы и присвистывая от удивления, стояли как вкопанные и совсем не обращали внимание, как их карманы обчищают жулики без фантазии и мелкие воришки без роду и племени.  Заводы и фабрики вдруг повсеместно остановили механические работы, а учреждения – мыслительные процессы. Рабочие от нечего делать возобновили забастовки, не виданные уже с давних пор, требуя 2-х часовой рабочий день, отпуск два раз в году по два месяца каждый и полный пансион в любом европейском отеле на выбор отпускника, причем с обязательным условием, что диктатура пролетариата возьмет все расходы на себя. Герберт Уэллс торжествовал. Максим Горький потерял веру в жизнеспособность реалистической прозы и постригся в монахи. Есенин завязал с кабаками, бросил писать стихи и прожил после этого еще долгую и счастливую жизнь. Маяковский эмигрировал в этот же день, поскольку ничего лучше выдумать не мог. Прочие разошлись по домам и стали ждать очередного съезда компартии большевиков. Сталин же в растерянности от необычной новости набил трубку китайским чаем, как если бы это был табак из папирос «Герцеговина Флор», налил себе коньячку и стал подумывать о возобновлении работы Временного правительства для своевременного решения создавшейся ситуации с броненосцем… Да, даже Голливуд такого не видывал в своих помраченных фабрично-заводских грезах: до съемок Кинг-Конга ему еще ой как далеко. То же самое можно сказать и о Годзиллах Японии: не доросли еще японские синефилы до создания технологии самопорождающихся кадров, творящих альтернативную реальность параллельно с текущим моментом времени. Время, вперед! Не дошли пока и наши кинематографисты до осознания необходимости скорейшего овладения искусством визуализации четырехмерного псевдоевклидова пространства Минковского в пику трехмерному евклидову пространству. Под какофоническое звучание наложенных друга на друга мелодий Крюкова, Майзеля и Шостаковича, воздушно плыл себе броненосец со скоростью 5 узлов, плыл он поверх ахов и охов московских улиц, над запаршивевшими в вихре революционных перемен скверами, памятниками, площадями и прочими достопамятными местами, пока, наконец, не взял курс в сторону Московского Кремля. Лавируя без должного чувства осмотрительности, броненосец, следуя к месту своего назначения, угораздило протаранить килем своим самый большой купол храма Христа Спасителя; означенный купол с оглушительным шумом грохнулся сусальным челом своим наземь, вызвав этим эффект домино в вертикальном его исполнении, то есть вслед за одним куполом упали и другие, а после, кирпичик за кирпичиком, рухнула и вся громада это величественного, но не отвечающего уже духу эпохи сооружения. Пострадала также и двуглавая птица на Спасской башне, именуемая геральдистами и орнитологами всех стран орлом и никак иначе. Затмив собой полнеба и устроив футуристический спектакль под названием «Победа над солнцем», броненосец «Потемкин» все-таки бросил якорь и встал на рейде где-то в районе Соборной площади. По всему было похоже, что на борту броненосца, где-то внутри его боевой рубки зрел мировой заговор против всего прогрессивного человечества. Поговаривали, что в паровых котлах машинного отделения варилось колдовское варево, которое отвечало за способность броненосца к воздухоплаванию в нарушение всех существующих физических аксиом. Ходили слухи, что на борту броненосца имеет место быть гравитационное оружие, имеющее совершенное необъяснимые человеческим разумом свойства и принцип работы. А особо начитанные и впечатлительные утверждали, что команда броненосца поражена страшным инопланетным вирусом, передавшимся матросам в 1905 году по пищевой цепочке от космического червя к мясу, от мяса к борщу и от борща к человеку, и потому, мол, она, то есть команда, одержима идеей вселенского порабощения всего и вся. В таких вот обстоятельствах на самом высоком уровне было решено действовать на опережение, дабы дурашливые пираты черноморского флота в сговоре с кронштадтскими опиумными контрабандистами, превратившимися в бог знает каких существ неземного происхождения, не применили против трудового народа антигравитационные преимущества своего корабля и вдобавок непонятно чем на самом деле стрелявшие пушечные орудия. Была объявлена воздушная тревога, началась срочная эвакуация из Кремля всех и каждого, включая и самого товарища Сталина. После нескольких неудачных попыток вдарить по броненосцу «Потемкин» из Царь-пушки, когда отскочившие от бронебойной обшивки, как детские мячики, ядра чуть не разворотили всю Красную площадь, а ответным огнем из всех орудий разрушено была чуть ли не добрая половина Москвы, стало ясно, что простыми военными действиями проблему борьбы с инопланетной нечистью не решить. Были мобилизованы все самые экстравагантные представители из среды художников-авангардистов, поэтов-футуристов и авторов фантастической литературы, потому что очевидно же: тут нужен творческий подход, максимально отдаленно напоминающее взвешенное рациональное решение государственного мужа. После нескольких тайных совещаний и прений сторон участники этих совещаний и прений подписали тайный документ под названием «Черный квадрат». В нем описывался по пунктам ход назначенной на ближайшее время спецоперации по нейтрализации врага силою неординарного воображения и творческого почина всего лишь двух лиц: Казимира Малевича и Алексея Кручёных. Именно им было поручено следующее: первому – нарисовать монументальный портал в другое измерение в виде черного квадрата размером сто на сто метров; второй должен был обеспечить магически-завораживающе-парализующее действие своего не от мира сего заклинания «Дыр бул щыл», призванного привлечь внимание существ с броненосца к «Черному квадрату» Малевича. Предполагалось, что под воздействием живописной супрематической мощи одного участника спецоперации и фонетического чародейства второго в полотне картины должна непременно образоваться сквозная и сквозящая всеми ветрами бывших и будущих революций дыра во времени и пространстве; броненосец «Потемкин», будучи втянут,  вдавлен, засосан, вброшен силовыми линиями, мазками, кляксами черного тела в пучину портала, будет обречен вернуться на ту сторону экрана, из которого он когда-то выплыл, и там, согласно сценарию, продолжать свое плавание по раз и навсегда намеченному маршруту. Строительство башни для экспонирования картины под открытым небом обещал в кратчайшие сроки соорудить Владимир Татлин, известный своей конструктивностью и порядочностью. Не стоит сомневаться, что миссия по спасению человечества от империалистических планов пришельцев с другой планеты увенчается безоговорочным успехом, иначе мы бы с вами, дорогой мой читатель, не дожили бы до светлого настоящего и не жили бы сейчас в ожидании еще более светлого будущего, еще более дивного нового мира.

***