Кольцо Змея Часть первая Глава восьмая

...К вечеру волшебник Голован и его спутники добрались до небольшой деревеньки, расположенной на опушке рощи. Неширокая речка петляла между небогатыми домами, образовывая кое-где заводи. В них лениво плескались утки.

    — Эй, где у вас можно переночевать? — спросил Голован у местного мужичка, не спеша обтесывающего деревянные колья перед домом.

    — Ну, ночлежки у нас нет. Идите спросите у Глушки, она сама пришлая и иногда пускает чужих на постой.

    — А где ее дом?

    — Да вон крайний, возле реки, с небольшим зеленым палисадником, — указал мужик.

    — По дороге к вам разграбили обоз. Ничего не слышали? У вас не пошаливают?

    — Да у нас спокойно, деревня—то бедная, взять нечего. К тому же говорят, что от разбойников — место завороженное.

    Егор взглянул на браслет, который слегка порозовел. Он переглянулся с волшебником.

    — Сейчас явной опасности не вижу, есть следы какой—то ворожбы. Но вполне может быть, что это — отворот от бандитов, и поставил его какой—либо ночевавший здесь маг.

    Глушка оказалась крепкой, приятной на вид молодушкой. Она окинула их оценивающим взглядом, слегка задержав его на Егоре.

    — Ну что, всего десять медяков за ночлег и шесть за кормежку.

    — Устроит, — согласился Голован и, пересчитав, отдал ей горсть монет.

    Вскоре хозяйка пригласила вечерять. На деревянном дощатом столе разместилось аппетитно пахнущее вполне приличное угощенье: свежие овощи, жареная картошка с мясом, отдельно — нарезанное сало.

    Хозяйка внесла полный до краев жбан и стала разливать питье в кружки гостей, обходя стол по кругу. Проходя мимо Егора, она задела его горячим упругим бедром. Варяг заметил, что Ласка тоже это отметила и нахмурилась, но ничего не сказала, лишь зло посмотрела на молодуху. Егор понюхал напиток — похоже, это была бражка, но с сильным запахом, который живо ему напомнил так не любимый с детства рыбий жир. Он отставил кружку в сторону.

    — Ты что это наше традиционное питье не пробуешь?! — накинулись на него все присутствующие. — Хотя бы пригуби.

    Егор придвинул кружку к себе и, ожидая, что его вырвет, сделал вид, что выпил.

    — Да, вкусно, — соврал он.

    — То-то же, — произнес довольный Голован и попросил еще налить себе полную чашу.

    Вскоре, когда присутствующие стали обсуждать нападение кваргов и отвлеклись, Егор вылил напиток на песчаный пол. Содержимое быстро впиталось, не оставив следов.

    После ужина хозяйка предложила:

    — Пусть молодожены пойдут на сеновал, а вашему отцу я постелю в светелке.
Пара забралась на сенник, устроенный на чердаке сарая, и легла на душистое сено.

    — Смотри, я предупредила. Никаких приставаний, — Ласка демонстративно положила между ними меч.

    Егору не спалось. Он поворочался, пытаясь лечь поудобнее, но колючее сено и невесть откуда взявшиеся мелкие букашки, так и норовящие залезть под одежду, не давали расслабиться. Да и присутствие рядом лежащей Ласки не способствовало сну.
После полуночи он услышал скрип двери и насторожился. Браслет снова стал слегка розоватым.

    «Добрые гости по ночам не ходят…» — мелькнуло в голове.

    Лестница заскрипела под тяжестью поднимающегося. Варяг увидел, что Ласка тоже открыла глаза. Он достал нож, сунул руку под сено, чтобы клинка не было заметно, и стал ожидать дальнейшего развития событий. Сначала показалась голова, потом человек полностью вылез, и Егор узнал в нем хозяйку, но сильно постаревшую и с вылезшими изо рта клыками.

    «У ведьмы остановились», — догадался он.

    Увидев неподвижных гостей, колдунья довольно захихикала:

    — Попались, голубчики. Люблю с будущей едой лясы поточить. Люди глупы и доверчивы. Я добавила в питье один маленький корешок. Застынь—трава называется. Очень хорошо вместе с бражкой действует, два часа — и готово. Человек все понимает, глазенками лупает, а пошевелиться не может. Обычно кружки на одного достаточно, а ваш родственничек, дурень, даже добавки попросил. Тепереча два дня бревном лежать будет, а потом придет и его очередь.

    В глазах у Ласки вспыхнуло бешенство. Но пошевелиться она не смогла.

    — Так-так, девонька, люблю посмотреть на предсмертные страсти людишек, — с удовлетворением сказала ведьма. — Думаете, кто-нибудь что-то заподозрит? Как бы не так. Деревенским говорю, что гости спозаранку ушли. Я местных не обижаю и даже травки разной от хвори даю, да и заговоры с приворотами разные. Так они довольны и в мои дела не лезут. Человечки у меня по-разному себя ведут. Некоторые со страху и под себя напускают, но таких я сразу убиваю. Не люблю неприятных запахов…
   Сначала распотрошу девку, уж больно неласково на меня смотрела, да и люблю я парную печенку, а потом, — ведьма потрясла баночкой, — мазью оживлю твоему муженьку ту часть тела, что меня больше интересует, да и натешусь, пока не надоест. А затем его кровушкой это дело и обмою. Она страсть после этого какая вкусная. А вашего родственничка оставлю на закуску. На следующую ночку душеньку отведу.

    Она довольно оскалилась, достала кривой длинный нож и облизала его. Язык был длинный, похожий на змеиный.

    У девушки бешенство в глазах сменилось ужасом беспомощности.

    — А ты, милок, чегой-то такой спокойный? — обратилась колдунья к Егору.

    — Ты промахнулась, ведьма, — проговорил варяг, одновременно доставая из—под сена руку с оружием, — это твое последнее приключение.

    Не успел он договорить, как женщина прыгнула, пытаясь пырнуть его ножом. Он перехватил ее руку и в свою очередь ударил. Подарок Никодима легко вошел в сердце колдуньи. Она обмякла и упала на парня. Егор скинул с себя тяжелое тело и, убедившись, что ведьма мертва, забрал из ее кармана банку с мазью.
Сначала он хотел намазать сразу всю Ласку, но, зная ее щепетильность и не желая воспользоваться беспомощностью и обидеть, нанес мазь только на голову и руки. Остальное она домазала сама.

    Когда она смогла говорить, первое, что он услышал, было:

    — Вот сука!!! — затем, немного успокоившись, Ласка продолжила: — Вынеси ее из сарая и обязательно отрежь голову. Иначе может воскреснуть.

    После того как Егор снова забрался на сеновал, он предложил:

    — Пойдем приведем мага в чувство.

    — Потом, еще успеется, пусть полежит до утра. Ничего с ним не случится.

    Внезапно Ласка прошептала:

    — Что-то холодно стало, замерзла. Согрей меня, — и она плотно прижалась к Егору…

    Утром парень проснулся от прикосновения чего-то холодного. Он открыл глаза и увидел клинок, острием прижатый к его шее.

    — Ты что, с ума сошла?! — вырвалось у него непроизвольно.

    — Запомни, после убийства ведьмы у нас с тобой ничего не было, — прошипела, сердито сверкая глазами, Ласка. Она была как натянутая струна. — Если проболтаешься, то сразу убью.

    — Понял. Не беспокойся, — успокаивающим тоном произнес Егор. — Нам пора собираться, пойдем к Головану.

    Приведенный в чувство маг долго сокрушался, что так легко попался.

    — Магии практически никакой не было. Все травками сделала Глушка. Поэтому я не почувствовал никакого подвоха. Выходит, ты наш спаситель.

    Перед тем как уходить, Голован провел обряд упокоения над могилой ведьмы и наложил на дом заклинание забвенья.

    — Теперь деревенские не скоро хватятся колдунью, — пояснил он.

    Некоторое время путники шли молча. Первым нарушил молчание волшебник:

    — А бражка все—таки вкусная была, — промолвил он.

    Егор поперхнулся и закашлялся.

    — Запей, зятек, — протягивая флягу с водой, сказал, улыбаясь, Голован.

    Ласка лишь сердито зыркнула глазами...