Кольцо Змея Часть первая Глава 1

                Аннотация

      Читателя ждет добротное фэнтези в многослойном мире, где перемешаны Древняя Русь, средневековые ужасы, восточные мотивы и даже гаррипоттеровские приключения. Впрочем, любовь победит все испытания, обычный человек станет героем, а добро восторжествует над злом, потому что — зачем же нам иначе?..


                Дана Курская,
          поэт, издатель, культруртрегер




                Глава 1

     Серые тучи нависли над площадью. Толпа волновалась, шумела. Зеваки старались подобраться как можно ближе к помосту, чтобы ничего не упустить из зрелища. На помосте стояла юная девушка с усталым и как будто бы несколько удивленным лицом. Из серых глаз по щекам текли слезы… «Огня! Сжечь ее!» — закричали в толпе… Высоко взметнулось пламя…

     Егор проснулся. Щелкнул выключателем и посмотрел на часы. Было четыре часа утра. Сон прошел. Парень вздохнул, отправился на кухню, где поставил на плиту чайник, и задумался.

     Мрачное, тоскливое состояние, навеянное сном, не рассеивалось. И самое глупое, что несколько дней теперь пройдет в этом полусне-полуяви, когда-то ли ждешь чего-то, то ли боишься, чувствуя себя разбитым и потерянным. Это состояние стало для Егора уже привычным и оттого еще более неприятным именно за те две недели, когда он стал видеть эти странные и удивительно живые сны. В каждом из них протекала жизнь каких-то совершенно незнакомых ему людей. Это были мужчины, женщины, дети… Менялись национальности, века, страны, но всех их связывало одно — страшная и мучительная насильственная смерть: немолодой мужчина, повешенный на сухом корявом дереве; рыцарь, распятый на алтаре… Теперь вот еще и эта девушка… В каждом сне возникали новые лица и новые эпохи, но все это казалось Егору удивительно близким и знакомым.

     Ему было двадцать восемь лет, и он работал айтишником в одной небольшой фирме. Нынешнее состояние сильно мешало сосредоточиться на работе, то, что раньше удавалось сделать за короткое время, стало превращаться в проблему. Коллеги, заметив изменения в ироничном  и инициативном специалисте, стали подтрунивать, что он, наверное, влюбился.

     «Все, — Егор резко поднялся со стула, — мне точно в отпуск пора! Утром Сашке позвоню — и махну к нему в деревню на недельку!»

     С Сашкой они познакомились лет десять назад, на ролевых играх в лесах Новгородчины. По сценарию, отряд скандинавских наемников нападает на группу славян, сопровождающих дочь князя. Егору в составе варягов пришлось сражаться с десятником славян. Они вошли в раж и яростно колотили мечами друг друга до тех пор, пока Егор сильно не попал по ноге славянина.

     Противник захромал и выругался:

     — Чертов варяг!

     Парень помог десятнику доковылять до стоянки машин и щедро поделился своими припасами. Они помирились, выяснилось, что у них много общих интересов. С тех пор сдружились и часто выручали друг друга. С легкой руки Сашки к Егору прилипло прозвище — варяг.

     Приятель давно уговаривал друга съездить к своей родственнице. Его бабка Варя жила в небольшой деревушке на краю огромного Рдейского болота. Там можно было отлично поохотиться, порыбачить на небольших лесных озерах и набрать грибов на опушке. Последним аргументом в пользу поездки послужило упоминание о местной ворожее, умеющей лечить травами и заговаривающей боль. Егор понадеялся, что травница поможет и ему.

     На рассвете, загрузив под завязку машину, приятели выехали из города. Первые лучи солнца приятно ласкали лицо, озябшее от ночной прохлады. По-утреннему пустая дорога, проносящиеся мимо деревья и поля, предчувствие приключений — все это хорошо проветривало голову, унося в прошлое все заботы и тревоги.

     Чтобы скоротать время в пути, Сашка начал рассказывать легенду про Рдейское болото:

     — У нас места непростые. Рдейские топи настолько обширны и труднопроходимы, что давно окружены ореолом таинственности. По преданию, в восемнадцатом веке банда разбойников устроила в глубине болота на одном из островов схрон, добираясь туда только ей известными потайными тропками. Здесь разбойники отдыхали и держали награбленное. Атаман Упырь был жестоким и безбашенным, в округе поговаривали, что ему помогала нечистая сила. Его имя наводило страх на многих купцов. Однажды новгородский купец Морозов, выгодно продав партию соли в Великих Луках, спускался на баркасе по реке Ловать. В те времена река была значительно полноводнее, чем сейчас. День заканчивался, и, решив, что на воде легче защититься от лихих людей, заякорили корабль посреди реки. Выставив часовых, команда улеглась спать. Ночь выдалась темная, безлунная. Было тихо, лишь изредка у берегов под порывами ветра шелестела трава.

     В час Волка, незадолго перед рассветом, на реке начал сгущаться туман. Неожиданно раздались всплески, и в предрассветной полумгле возникли силуэты лодок, — Сашка сделал зверское лицо и махнул рукой с воображаемым ножом, отчего машина вильнула, и продолжил свое повествование: — Дозорные успели поднять тревогу, и, полуодетая, но с оружием в руках, команда встретила головорезов. Начался страшный бой — палуба стала скользкой от крови, но силы были неравны: на каждого из команды приходилось по несколько разбойников. Вскоре на палубе остались только раненый купец, державший в обеих руках по мечу, и десятка два разбойников вместе с главарем. Морозова оттеснили к борту, и, несмотря на отчаянное сопротивление, его удалось схватить. Ватага, с добычей и пленником, направилась в свой схрон.

     Несколько дней Упырь пытал купца. Позднее пойманный в корчме разбойник рассказал, что главарь все выспрашивал про какой-то змеиный след. Видимо, это было что-то важное для Упыря.

     Сашка помолчал немного, потом задумчиво добавил:

     — Может, это место, где был спрятан клад, а может, еще что. Некоторые до сих пор гадают, — затем он продолжил: — Пытки ничего не дали, купец не проронил ни слова. Истерзанного и окровавленного Морозова разбойники повесили на сухой корявой березе.

     Егор сидел, потрясенный. Рассказ живо напомнил ему один из последних снов. Совпадало многое, даже в деталях.

     Довольный произведенным эффектом, приятель замолчал, а потом, выдержав паузу, продолжил:

     — Сын Морозова, взяв стражу и набрав удалых молодцов из Новгорода, решил отомстить за отца. Через местных жителей, тоже пострадавших от бандитов, удалось узнать, где разбойники выходят из болота. В этом месте и была устроена засада. Люди из отряда ждали несколько дней, пока банда соберется на очередную вылазку, и, в минуту, когда последний ватажник вышел из болота, внезапно напали. Сбежать никому не удалось, а дольше всех сопротивлялся Упырь. Многие погибли от его меча, и, казалось, его ничто не берет. Только заговоренный болт из арбалета сумел пробить бок Упыря. Брызнула кровь, колдун захрипел и, заваливаясь, упал в трясину.

     С тех пор эти места надолго стали спокойными. А на острове посреди болота, на месте гибели отца, сын Морозова поставил сначала церковь, а затем помог мирянам возвести монастырь. Он был действующим до тридцатых годов двадцатого века. С тех пор заброшенные места еще больше заболотились, и теперь к монастырю можно добраться только зимой или по воздуху.

     Тут Саша перешел на зловещий театральный шепот:

      — Но главное то, что местные старики говорят: после закрытия монастыря вновь проснулся дух Упыря и ищет потомков Морозова, чтобы отомстить…

     Через нескольких часов езды по шоссе «Дастер» выкатился на старую грунтовку. Скорость пришлось сбросить, и машина медленно покатилась по дороге, окруженной дремучим лесом. Иногда мохнатые лапы деревьев норовили уцепиться за автомобиль. Лучи солнца с трудом пробивались сквозь кроны деревьев. Потемнело и стало прохладнее. То там, то здесь в траве мелькали шляпки грибов, но Сашка сказал, что этого добра они набрать еще успеют.

     Неожиданно впереди мелькнул серый силуэт.

     — Смотри-ка! — воскликнул Егор. — Уже нас деревенские собаки встречают!

     — Блин, да это не собака! — закричал Сашка. — Доставай скорее карабин! Странно, раньше днем волки никогда не появлялись вблизи деревни!

     Пока доставали и заряжали, волк лениво скрылся за деревьями, и друзья перевели дух.

     Вскоре за поворотом появились первые постройки. Старые приземистые дома спускались с вершины большого холма к дороге, словно пытаясь подальше убежать от болота. Деревня встретила их звонкой тишиной, даже не было слышно лая собак, столь привычного для деревенских мест. Большая часть домов была заколочена.

     — Людей почти не осталось, — продолжал рассказывать Сашка, — у нас тут живет всего пять стариков. Автолавка приезжает раз в две недели, иногда наведывается почтальон, а летом, бывает, заезжают на практику студенты для изучения здешней флоры и фауны. Я бабку Варю сто раз звал переехать из этой глуши ко мне в город. Не хочет. «Где родилась — там, — сказала, — и помру».

     На шум машины из небольшого дома возле дороги, вытирая руки о передник, выглянула кругленькая старушка. Из—под цветастого платочка выбивалась седая прядь.

     — Санька, внучок приехал! — обрадовалась она. — Да еще с гостем! Хоть веселее будет. А то как Агафья неделю назад уехала, так начались разные пакости, — пожаловалась бабка. — То у соседки корова заболела, то волки возле деревни появляться стали, и тумана такого по вечерам отродясь никогда не бывало. Вот вернется Агафья и разгонит всю нечисть.

     «Агафья — это и есть знахарка», — догадался Егор.

     — А когда она приедет, бабушка? — спросил он.

     — Да ить, милок, обещалась еще вчера, но, видно, что-то задержало. У нее, вишь, родственник тяжело заболел, вот и приехали за ней. На нее последняя надежда — травница—то она знатная. Да ты, видно, тоже по ее душу приехал, — сообразила бабка Аня. — Проходите в дом, перекусите с дороги.

     Войдя за Сашкой в горницу, Егор огляделся. В комнатке было чисто и уютно: в красном углу чадила лампадка, на стенах висело много фотографий с дорогими для старушки людьми. Он подошел посмотреть фото поближе.

     — Да вот Агафья, справа, — сказала бабка, неслышно вошедшая вслед за ним. — Студенты, когда приезжали, сфотографировали.

     Егор увидел пожилую женщину, прожившую нелегкую жизнь. Сеть морщин избороздила ее лицо, но глаза не покорились возрасту, не потускнели, и из них, казалось, струился свет и пронизывал насквозь.

     — Непростая бабка… — поежился он.

     — Покушайте, ребятки, отдохните с дороги. Потом сходите за грибочками. Да и ружья не забудьте, что-то волки стали пошаливать. И до темноты вертайтесь, нечисть света боится, — напутствовала друзей старушка.

     — Совсем запугала, — рассмеялся Сашка. — Если филин заухает, так она всегда скажет, что это лесной дух стращает, а если кто заблудится, то его непременно леший водит. Не слушай ее. Уток постреляем — места глухие, дичь непуганая. Может быть, чего и покрупнее свалим. Да и грибочков на жареху наберем.

     Часов в пять решили пойти в лес. Только вышли из избы, выскочила бабка и запричитала:

     — Санек, самовар потек, чай нагреть не в чем, помоги!

     Приятель виновато посмотрел на Егора.

     — Придется остаться. Давай я быстро запаяю и догоню тебя. Пока вблизи деревни погуляй, по берегу вдоль болота походи, но в глубь его не лезь, там есть опасные глубокие и топкие места.

     За околицей лес спускался к болоту. Грибов на косогоре росло много, и Егор собирал, не торопясь, выбирая маленькие крепенькие подосиновики и молоденькие маслята.
 
     Набрав корзинку, решил отдохнуть и присел на небольшой пенек. Вокруг стелились заросли черничника. Он сорвал несколько матово-черных ягод с росших рядом кустов. Плоды оказались вкусными — сладковатыми с кислинкой.
Парень перевел взгляд на трясину. Болото простиралось до горизонта и притягивало взор своей мрачной красотой и безмолвием. Это было царство мхов и топей, где вдали на редких островках проглядывались низкорослые кустарники и чахлый сосняк. Большие и малые оконцы чистой воды были окружены кое-где сплошным травяным ковром, кое-где плавучими кочками, а кое-где реденькой травкой, поднявшейся над поверхностью. Потихоньку спускался вечер, и начал выползать туман. Сашка так и не появился, видно, что-то его задержало.

     — Ну все, пора в деревню, — решил Егор и поднялся. Вдруг над головой что-то прошумело, и невдалеке опустилась на траву стайка уток. Сработал охотничий инстинкт, и Егор рывком стянул ружье.Выстрел дуплетом снял одну, а вторая, подранок, попрыгав по болоту метра три, затихла на кочке.

     «Недалеко, достану, — промелькнуло в голове. — Хорошее жаркое будет на ужин».

     Оставив ружье на берегу, он полез в болото. Лежащий на воде травяной ковер, на вид казавшийся прочным и основательным, при ходьбе начал опасно прогибаться под ногами. Немного не доходя до кочки, где лежала, раскинув крылья, мертвая птица, плотный слой травы кончался. Остановившись на его краю, варяг лег и попробовал дотянуться до утки рукой. После нескольких неудачных попыток стал подгребать воду, надеясь, что кочку с птицей снесет ближе. Все было бесполезно.

    — Вот зараза! — выругался он. — Теперь придется за палкой идти на берег.

     Приподнимаясь, Егор зацепился носком сапога за переплетение травы и, не удержавшись, с шумом влетел в болото. Хлебнув вонючей жижи, он попытался резко вскочить и сразу понял, что совершил ошибку. Надо было пробовать полуплыть, полуползти. Подниматься было нельзя, поскольку вода сразу захлестнула его выше пояса, ноги вросли в густую жижу и трясина стала медленно, но верно засасывать свою добычу. До спасительного зеленого ковра не хватало какого-то метра-полтора.

     — Врешь — не возьмешь… — выдохнул Егор и, опершись на ближайшую кочку, попытался подтянуться, но кочка, оказавшись плавучим островком, предательски легко ушла под воду.

     Извиваясь ужом и подгребая руками, он сумел выползти из увязших сапог и путем громадных усилий отвоевал еще полметра до спасительного зеленого ковра. Но трясина тоже не дремала, жадно всовав в липкую грязь почти все тело. До спасения не хватало всего лишь какого-то полуметра! Парень дернулся из-за всех сил, но лишь ухудшил свое положение, погрузившись еще глубже.

     «Эх, ружье осталось на берегу — так бы зацепился им. Что же делать?!..» — с отчаянием подумал он.

     Егор закричал, но крутой косогор берега отразил голос, и эхо быстро запуталось в поднимающемся и быстро густеющем тумане. Он продолжал кричать, уже понимая, что это бесполезно. Вскоре парень охрип и замолчал. Вода поднялась до подбородка, и в густом белесом тумане он различал лишь реденькие стебельки вновь всплывшего островка…