Мусульманин

Сценарист фильма, Валерий Залотуха, на счастье, умер, а то бы уже сидел. Хотя глупость ляпнула,  режиссёр, Владимир Хотиненко, живёт и здравствует, это же 30 лет назад было снято, не было ещё законов об оскорблении верующих и дискредитации армии.

Сидят Светлана Петрийчук и Евгения Беркович за "Финиста ясного сокола".

Когда смотрела их спектакль, не вспомнила "Мусульманина", только наоборот, когда 30 лет спустя пересмотрела сейчас фильм.

Не знаю, стоит пересказывать или нет. Попробую. Коля Иванов семь лет провёл в плену у моджахедов, там обратился, стал правоверным, и вот, наконец, вернулся в родную рязанскую деревню, где и погиб.

Убил его не родной брат, пьяница и уголовник, тот просто бил смертным боем, а его бывший замполит, который на протяжении всего фильма охотится за ним, но только в конце мы узнаём, почему: считает его предателем.

Изо всей части (взвода, роты?) выжили только они двое, и то ли в отличие от нас, зрителей, замполит не знает, что выжил Коля случайно, выкупил один старик перед казнью, то ли для него это не алиби.

Монолог замполита перескажу: - Я теперь крещёный. Прочитал Новый Завет. Со многим не согласен. Как это: не убий, возлюби врагов, подставь вторую щёку? Тогда ещё ладно, а сейчас мгновенно тебя размажут и разнесут. Но тебя убивать не буду, только перекрестись.

Николай отказывается, и замполит его всё-таки убивает.

Не знаю, то есть не помню уже, как эта сцена выглядела на фоне Первой Чеченской и казни мальчика- призывника Жени Родионова, отказавшегося снять крест, - провокацией или нонсенсом, но в сценарии всё логично, 1995 - 7 = 1988, а если учесть, что до плена он ещё послужил, то есть призвали его раньше, во второй половине 80-х, до "второго крещения Руси".

Ушёл из советской деревни, вернулся в постсоветскую, на руины "великой утопии". Отец повесился, у брата-алкоголика четыре ходки, мать бьётся как может, ворует на ферме комбикорм для своей коровки, жалеет непутёвого старшего сына, а младшему советует уехать из деревни от греха подальше.

В центре села пруд с утонувшей там церковью, и перед убийством героя оттуда вынырнет свиная харя, визуализируя его пророчество о том, что кто не хочет, не может молиться Христу или Аллаху и соблюдать заповеди, тот не отвертится от поклонения сатане.

Поход с безалаберной соседкой в кино 18+, сцена с плывущими по реке долларами, деревенские застолья с советскими песнями и неизбежной пьянкой, в том числе и на могиле отца, - всё до боли узнаваемо, списано с натуры.

Снимали в той деревне, где у сценариста был дом: космической красоты есенинские пейзажи и на их фоне картина полного вырождения и погибели.

Помню, как впечатляли меня в 90-ые рассказы тогдашнего Сретенского настоятеля о.Тихона (Шевкунова) об их подсобном хозяйстве и невозможности найти в деревне трезвых работников. Сама проводила отпуска на Сие, в древнем мужском монастыре, работала на грядках и сенокосе бок о бок как со сретенскими подружками, вроде меня проводившими отпуск, так и с монастырскими трудниками, бывшими сидельцами, и не по наслышке знала, что они за работнички.

Потом вроде как монастырь даже получил федеральный грант на их реабилитацию, но это неточно.

И вот прошло 30 лет. Что с трудниками, не знаю, а замполиты здравствуют и рулят, и снова Афганистан.

Хотя там "всего" 15 тысяч было потерь, только что переболела вся советская армия азиатскими болезнями, которые во время оно непобедимых воинов Александра Македонского скосили.

Но посыл лезть наводить порядок к другим при, мягко говоря, беспорядке внутри, ровно тот же самый.

В "Финисте" немного про другое, про девушек, добровольно отправившихся за мечтой, за своим героем, к исламистам.

И невольно приходит на ум, что им бы такого, как Коля Иванов: - Мы поженимся, у нас будет много детей, потом мы состаримся вместе, нас возьмёт младший сын, а к остальным детям мы будем ездить, и все нас будут уважать! - говорит он своей незадачливой подружке-сироте, и это ровно та идиллия, за которой отправляются героини Финиста.

Патриархальное счастье на любителя. Смотрела старый репортаж Юры Шевчука из Кабула, выложенный в ковид, но снятый 20 с лишним лет назад при американцах, вместе с которыми и российское МЧС продолжало работать, и там этот 3-х миллионный шанхай сильное впечатление производит. Если страна скатывается в архаику, первое место в мире по детской смертности, так быстро что после советских, что после американских методов их модернизировать, то наверняка стоит присмотреться к этому повнимательнее, что за этим стоит.

По "Мусульманину" - прежде всего вера, нерасхождение слов и образа жизни, главное преимущество патриархального общества перед модернистским и постмодернистским, на чём так успешно спекулирует сумасшедший Дугин.

Сумасшедший спекулянт он именно потому, что у него самого слова и жизнь вроде Луны и Марса, в разных сферах, соответствовали бы друг другу, так у него была бы не одна, а 15 дочерей, и погибла бы не единственная, а одна из, привычное дело.

Но вот это лицемерие, ложь, расхождение слов и жизни, из-за которого и развалился СССР, снова в моде.

Нина Усатова на разрыв сыграла русскую крестьянку. Гладит младшего сына по голове, хвалит, что в их добрую породу уродился, а старший в мужнину дурную, и просит уехать, спастись. Но не выходит.

И тут уже без разницы, замполит застрелил за то, что не перекрестился, или чеченцы отрезали голову за то, что не снял крест.

Осталась мать без сына, вот и всё.

Хотиненко тот ещё коньюктурщик, но "Мусульманин" - не хуже его же "Зеркала для героя", оба фильма про день сурка, то есть про то, что без покаяния, внутренней перемены, так и будет продолжаться весь этот джаз, то есть сюр, хотела сказать.