Манифест посткоммунистической партии

Идеи рождаются, преобразуются и умирают.
Если идея полна положительной энергии, то она способна вызывать положительные социальные изменения.

Мёртвые идеи способны убивать общество и человека.
Коммунистическая идея, а, соответственно, и некая прогрессивная форма сознания, некоторая духовность сыграли свою значительную роль в социальной жизни XIX–XX веков.

Многие искренне верили в новую возможность создания более совершенного общества, совершенного гармонично развитого человека.

«Манифест коммунистической партии», написанный Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом в 1848 году, представляет собой один из основных текстов, сформировавших марксистскую теорию и коммунистическое движение.

Вот основные идеи, которые содержатся в этом произведении:

Исторический материализм: Маркс и Энгельс утверждают, что человеческая история является результатом материальных условий и экономических отношений. Основные изменения в обществе происходят через классовую борьбу, что, в свою очередь, приводит к изменениям в производственных отношениях, собственности и социальном устройстве.

Классовая борьба:
«Манифест» начинает с утверждения, что «все исторические общества разделяются на классы, находящиеся в постоянной борьбе друг с другом». В контексте их времени ключевыми классами были буржуазия (капиталисты) и пролетариат (рабочий класс).

Критика буржуазного общества:
Маркс и Энгельс критикуют буржуазное общество за эксплуатацию рабочего класса. Они указывают на то, что капитализм создает огромное богатство для немногих и нищету для большинства, и подчеркивают, что рабочие трудятся на благо капиталистов, получая за это лишь часть продукции.

 Предпосылки революции:
Авторы утверждают, что пролетариат, осознавая свою угнетенность, должен объединиться для борьбы против буржуазии. Они предсказывают, что рабочие революции неизбежны, так как противоречия капиталистического общества ведут к его собственному краху.

Коммунистическое общество:
Манифест описывает конечную цель движения — создание бесклассового общества, основанного на совместной собственности на средства производства. В таком обществе будет устранена эксплуатация человека человеком, а все ресурсы будут использоваться для удовлетворения потребностей всего общества.

Международный характер движения:
«Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» — основной призыв манифеста подчеркивает важность международной солидарности рабочих. Marx и Engels считали, что рабочее движение должно быть глобальным и противостоять интернациональной буржуазии.

Некоторые шаги к социализму:
В конце манифеста представляются некоторые действия, которые могут предпринять пролетарии для достижения своих целей, такие как налогообложение богатых, бесплатное образование, национализация средств производства и другие меры.

«Манифест коммунистической партии» оказал огромное влияние на политические идеи и движения, предопределив направление социалистических и коммунистических движений в 19 и 20 веках.


Энгельс писал, что Манифест был «восторженно встречен тогда ещё немногочисленным авангардом научного социализма».

Сразу сложилась достаточно одиозная ситуация: все, кто был против Манифеста, были «ревизионисты, ренегаты и перебежчики, которые предприняли множество попыток опровергнуть, извратить или хотя бы принизить Манифест».

Вот так всё изначально просто и ясно — Манифест есть истина, всё, кто против этой истины, есть ревизионисты, ренегаты и перебежчики. Научность такой позиции, очевидно, понятна, поражает фанатичность и абсолютная несомненность в своей правоте, которая усиливалась и дошла, в конечном счёте, до маниакального фанатизма. Такая психология социального познания характеризует идеологическое мышление как патологию социального познания.

Пока советская форма марксизма держалась на страхе, порождаемом насилием над обществом и общественным сознанием, сомневаться в правильности данного учения было равносильно тому, чтобы стать очередной жертвой данного режима.

Что же это за идеология, правильность которой определяется безграничным насилием?
И по существу, почему в российском обществе любая государственная или скрытым образом прогосударственная идеология обязательно опирается на насилие или угрозу применения насилия?

Разве может в такой ситуации возникать возможность творческого поиска для решения социальных проблем?

И, может быть, здесь виноват не столько марксизм, сколько тип ментальности правителей, которым, по сути дела, нет особой разницы, какую идеологию применять, важно, чтобы была некая титульная идеологическая доктрина, поддерживающая несомненный статут государственной власти?

Марксизм в данном случае есть индикатор творческой креативности государственной ментальности.

Итак, важно определить сразу, что мы не собираемся рисовать марксизм заведомо чёрной краской, думается, важно понять полный спектр влияния марксизма на общество и различные доктрины социального познания.

В целом, парадоксально то, что, казалось бы, положительная идея создания более совершенной гармоничной духовности сыграла свою весьма трагическую роль в истории этих столетий.

Сегодня, когда глобальная идеология, идеология в глобальном мире представляет существенно иное явление по сравнению с XIX–XX веками, интересно рассмотреть основания и следствия проведённого эксперимента построения глобального коммунизма как модель, как некую точку отсчёта для рассмотрения других процессов, происходящих в современном мире.

Не разобравшись достаточно полно и ясно, вполне осознанно с итогами коммунистического эксперимента, страна была вовлечена в следующий эксперимент и новый социальный хаос. При этом, к сожалению, не было ясной модели будущего.

Не являлось ли это социальное движение, эти реформы не только научным преступлением перед истиной, но и вполне конкретным уголовно наказуемым преступлением, нанесением вреда стране в особо крупном размере?

При строительстве социализма как некоего псевдокоммунизма такая условная модель всё же была, хотя и она, как известно, была не полной.
Но в данном случае просто нет серьёзных теоретических исследований тех социальных процессов, которые происходят в современном мире.

Первоначально марксизм воспринимался не столько объективно, сколько почти мистически, мало кто понимал в целом всю систему идей Маркса как социального реформатора и революционера, а, в особенности, важно понимание его как мыслителя, исследователя и конструктора новой социальной системы.

Эта романтичность и революционная мистичность создали ситуацию, когда необходимо было в конкретных новых исторических социальных обстоятельствах определить смысл и значение данных положений Манифеста.

Соответственно, когда начался детальный анализ концепции прокоммунистического марксизма, сразу возникли разные точки зрения и понимание того, что это учение из себя представляет, каким образом предписываемые положения следует или не следует реализовывать.

Парадоксально то, что Ленин оказался наиболее ортодоксальным мыслителем, пытавшимся хотя бы внешне сохранить марксизм как целое, не давая возможности, по крайней мере, другим что-либо изменять в данной системе теоретических положений.

И в то же время Ленин, по сути дела, есть ревизионист, который не согласился с фактической оценкой Марксом уровня развития пролетариата в России, доказывая, что пролетариат в России есть и есть партия, вооружённый отряд пролетариата, значит, есть возможность совершения революции.
Возможно, Ленину была важна именно идея

Посткоммунистическая идеология оказалась не сформулированной, не прояснённой, неясной.

Мёртвые идеи способны убивать общество и человека.

Какая идея лежит в основе современного общества?

Итог.
Коммунизм в его марксистском варианте оказался невозможным.
Когда это стало очевидным?
Перестройка 80х оказалась запоздалой.
Проблема была очевидна уже в конце 60х.
Перестройка, переделка,оказалась слишком запоздалой.

Что сегодня мы имеем?
Ни один правовой документ, включая Конституцию, не говорит, что такое современное российское общество?
Что это за постсоциализм?
Или это какой-то тип капитализма?