Абсолютно никто

АБСОЛЮТНО НИКТО

В пьесе использованы строки из пьесы Эврипида «Ифигения в Авлиде» а переводе Иннокентия Анненского

Действующие лица

АРТЕМИДА
КЛИТЕМНЕСТРА 

Статуя Верховного бога. У её подножия неподвижно лежит КЛИТЕМНЕСТРА. Рядом молоток, резец. Вокруг мраморная крошка, осколки породы.

Входит АРТЕМИДА в подвенечном уборе

АРТЕМИДА.
 …Ты, мама, не сердись, коли тебя я
 Перегоню... Душа горит скорей
 К груди отца прижаться грудью нежной.
Отец, любимый мой, дай раньше мне
 Тебя обнять, я вся горю желаньем...

Разглядывает статую

О, милые черты! (КЛИТЕМНЕСТРЕ) Прости, родная!

Прислоняется к статуе

О, как теперь мне сладко наконец...
Как хорошо, что ты послал за мной!..
Ты говоришь, что рад, а сам печален?
О, прогони же тень с лица улыбкой…
Слова твои, отец, мне непонятны...
Но сердцем я... я поняла тебя.
А с мамой я или одна поеду?..
Нет, без отца, без матери – одна?
Иль новый дом ты мне, отец, готовишь?
Без жертвы вам отсюда не уплыть?

КЛИТЕМНЕСТРА очнулась, встаёт.

АРТЕМИДА.
Я хрупкая, но рождена тобою...
О, не губи ж меня безвременно! Глядеть
На божий мир так сладко и спускаться
В подземный мир так страшно, - пощади!
Я первая тебе сказала "папа",
И ты мне первой - "дочка". Помнишь, я
К тебе взбиралась на колени с лаской?
А ты забыл, ты рад меня убить?
О нет, молю тебя, тенями предков
И муками жены твоей, отец,
Моей несчастной матери, которой
Сегодня их придется испытать
Из-за меня вторично... сжалься!.. Разве ж
Я виновата чем-нибудь? Откуда ж
Твой приговор? Ты не глядишь, отец?
Уважь мольбу и сжалься: дай мне жить!

Протягивает КЛИТЕМНЕСТРЕ молоток, она машинально берёт его.

КЛИТЕМНЕСТРА.
Скажи, отец, ты разве не боишься
Расплаты? Так держи подальше нож,
И дочери родной, отец, не трогай!

АРТЕМИДА. Похожа я на неё?

КЛИТЕМНЕСТРА (роняет молоток). Она умерла.

АРТЕМИДА. Он убил её.

КЛИТЕМНЕСТРА. Вечно юная, девственная, богиня женского целомудрия, покровительница всего живого на земле, дающая счастье в браке... Зачем ты пришла?

АРТЕМИДА (на статую). Только посмотрите на него! Сколько любви, обожания, преклонения! Ты создала идеального мужчину, мужчину своей мечты. Знаешь каждую его трещинку, шероховатость, неровность, малейший недостаток. Ты потратила на него столько времени, вложила столько сил и терпения! У тебя получилось, он совершенен. Мужчина, защитник, отец, царь, бог.

КЛИТЕМНЕСТРА. Война окончена?

АРТЕМИДА. Окончены все сборы, и давно к отплытию готов твой флот, да ветра Бог не дает... Война окончена, он возвращается.

КЛИТЕМНЕСТРА. И как? Всех победил?

АРТЕМИДА. А ты не знаешь, чем это всё должно было закончиться?

КЛИТЕМНЕСТРА. Болью, страданием и смертью.

АРТЕМИДА. Радостью, ликованием и всеобщим счастьем, разумеется. Как бы всё ни сложилось в действительности и каких бы последствий за собой ни несло. Ты знаешь, кто пишет историю. И мы знали, что тебе придётся иметь дело с победителем. Разве это что-то меняет?

КЛИТЕМНЕСТРА. Знала. Но каждый раз на что-то надеялась. При каждой очередной порции стыда и позора от действий и слов тех или иных участников событий казалось, что ложка уже скребёт по дну.

АРТЕМИДА. Нет никакого дна. Но ты отвлекаешься. Я хочу убедиться, что ты готова.

КЛИТЕМНЕСТРА. Ты потратила столько времени, столько сил и терпения…

АРТЕМИДА. Это благодарность? Мне и правда пришлось непросто.

КЛИТЕМНЕСТРА. Делать из меня скульптора?

АРТЕМИДА. Не гневи бога! Из бесхребетного, жалкого, опустошённого существа на грани безумия создать нормального самостоятельного героя, творца своей истории, части общей истории, грандиозного замысла и его воплощения. Хотя (жест на статую), неплохой побочный эффект. Каждый год ты делала по одной. Каждый год ты их разбивала. Чтобы в нужный момент не дрогнула рука. Чтоб отчаяние переросло в ненависть, ненависть в хладнокровие. Каждая новая статуя была всё совершеннее. И твой удар всё увереннее.

КЛИТЕМНЕСТРА. Нет никакой общей истории. Только личная история каждого.

АРТЕМИДА. Ты сделаешь это! Мы сделаем. Мы доведём начатое до конца. Ты станешь орудием в руках судьбы. И – да, отомстишь за смерть дочери.

КЛИТЕМНЕСТРА. Тысячи бессмысленных смертей.

АРТЕМИДА. Оставь эти абстракции. Словно раньше никогда не было войн и геноцидов. Словно до этой войны, пока ты вила своё уютное гнёздышко и рожала детей, вокруг не шли десятки войн с сотнями тысяч жертв. Почитаешь историю, и кажется, что единственное предназначение мужской головы – носить медноблистающий шлем. Что за рефлексия? Он возвращается, и время возмездия неотвратимо приближается? Ручки дрожат?

КЛИТЕМНЕСТРА. Аякс, Одиссей, Нестор, Ахиллес, Менелай, Калхант… и вождь им всем – Агамемнон. Слышала такое: когда хорошие убьют всех плохих, останутся убийцы?

АРТЕМИДА. Хорошая ты моя! Хотя, что это я, собственно, с чего бы тебе быть плохой? Всего-то – вышла замуж за убийцу первого мужа, которого, говорят, любила; а когда новый муж уехал на войну, стала жить с его братом. И только-то? Что ещё? Ах, да! Твой муж убил твою дочь, чтобы, к слову, начать ту самую войну, а ты стерпела это, и до сих пор терпишь, и, кажется, собираешься терпеть дальше. А что такого? У тебя же их, детей, ещё пятеро – подумаешь, одним больше, одним меньше. Ещё нарожаешь. При этом у тебя была убогая мораль! Вечно жалела всяких кошечек, собачек, сирых, нищих, больных!

КЛИТЕМНЕСТРА. Во всём этом виновата ты. Единственное, чем я хотя как-то оправдывала тебя, что таким чудовищным, первобытным способом ты пыталась предотвратить войну.

АРТЕМИДА. Во всём этом виновата ты. Твоя покорность патриархальному устройству. Из-за тебя и таких как ты мужчины творят в семье что хотят, и вся эта победительная вседозволенность проецируется на всё остальное. Из-за таких как ты создаётся этот жалкий образ женщины-хранительницы очага, надёжного тыла, окружённой многочисленным выводком собственных подобий, которые растут и воспитываются в той же модели женской покорности и мужской вседозволенности.

КЛИТЕМНЕСТРА. Обвинить жертву, что она сама виновата? И кто это упрекает меня в подчинении законам патриархального мира?

АРТЕМИДА. Я! Потому что я имею право! Я взбунтовалась против этих неписанных и писанных законов, как только появилась на свет. Я поняла, что безумие дискриминации и сексуализированного насилия не остановить и попросила отца принять мой обет целомудрия. И все, кто идёт за мной, дают такой обет.

КЛИТЕМНЕСТРА. Не я придумала законы патриархального мира. И кто сказал, что они мне нравятся?

АРТЕМИДА. Раньше нравились? Всё устраивало? Всё-таки, привести тебя в чувство была гениальная идея. Теперь ты поняла, что такое мораль без осознанности. А какой замысел!
…Что говоришь? Да кто ж велит тебе
Убийцей быть тобою порожденной?..
Все войско, все ахейцы мне велят…
Скорей тогда домой верни их, в Аргос…
Вернуть?.. Да разве этим сбережешь?..
А если жрец откроет тайну им?..
Мешает жрец - смети его с дороги…
Десятки царств, тысячи кораблей, сотни тысяч воинов. Маленькая победоносная война. Наша стремительная победа и их сокрушительное поражение! Наша вечная слава и их вечный позор. Аллеи славы засажены, триумфальные арки построены, песни сложены, учебники написаны! Миллионы глаз и с той и с другой стороны и все эти миллионы ждут, А попутного ветра нет. Агамемнон убил в лесу какую-то захудалую козочку и прогневал бога. Захудалую? Может быть. Это как посмотреть. Вот она уже и не захудалая, вот уже и не козочка, прекрасная, златорогая лань, любимая лань Артемиды. Но ты ничего не поняла про этот мир, про то, как он устроен. Сейчас я всё тебе объясню. Ни на миг я не сомневалась, что настоящий мужчина не остановится перед убийством ребёнка, даже собственной дочери. Не ради чести брата, у которого украли жену – эка невидаль; не ради славы и власти, которую она утверждает. Просто чтобы не проявить слабость. Не дать заднюю. Я поставила это условие не для того, чтобы предотвратить войну. Я придумала этот план из-за тебя. Потому что ты и вся твоя покорная природа взбесили меня не тогда, когда ты не смогла помешать убийству. Гораздо раньше – когда ты терпела унижения от тщеславного домашнего тирана – мужчина, защитник, отец твоих детей, царь, бог! Боже мой, да ты ещё, кажется, при этом была счастлива!

КЛИТЕМНЕСТРА. Я просто пыталась быть как все.

АРТЕМИДА.
Ты помнишь ли тот день, когда насильем
Ты в жены, Агамемнон, взял меня?..
Ненавижу тебя. Вот за это. За этот сбой, за порочную способность допустить саму возможность счастья с тем, кто позволяет себе насилие. И, когда я придумала свой план, ты уже ничего не могла сделать. Я позаботилась об этом. А чтоб сделать тебе больнее, я подарила твоему мужу идею обмануть тебя. И ты поехала на заклание дочери как мать невесты.
Верно, свадьба!
Иль царский пир готовится... смотри,
Царю-то дочь как загорелось видеть…
Царевну в храм представят Артемиде,
Владычице авлидской, и алтарь
Украсит ей блаженная невеста.
А кто ж жених?..

КЛИТЕМНЕСТРА. Десятки царств, тысячи кораблей, сотни тысяч воинов, мужчин, молодых и не очень. У них есть матери, сёстры, жёны и дети… Создаётся образ врага – средоточие всех земных пороков. Его высмеивают, презирают, расчеловечивают. Сдувают пыль с древних летописей и карт. Как? Враг живёт на нашей земле? Нашу землю нужно освободить. И там, среди исчадий ада, молят о помощи чудом уцелевшие свои. Их нужно спасать. И нужно делать это немедленно. Об этом говорят ораторы, политики, правители, об это начинают говорить твои соседи, твои родные… Мужчин собирают и дают им в руки оружие. Кто-то из них не хочет умирать или убивать – они прячутся или бегут. Некоторых находят и ловят, наказывают и снова отправляют на войну. Ловят, наказывают и отправляют такие же, как они, только ещё не пришёл их черёд. И у всех них тоже есть матери, сёстры, жёны и дети. Все силы и средства брошены на службу войне. Лучшие умы направляют своё искусство, вдохновение и талант на создание чудовищных, убийственных предметов.  Учёные, ремесленники, крестьяне, жрецы… И с той стороны тоже – сотни тысяч воинов, миллионы глаз… Миллионы людей, все усилия которых направлены на войну… А война всё идёт. Ни стремительной победы, ни сокрушительного поражения. Нужно больше союзников, больше ресурсов, больше оружия, больше воинов, снова и снова… А война всё идёт. Теперь многие из них мертвы. Остальные искалечены. Все. И навсегда.

АРТЕМИДА. Эй! Очнись! Не убеждай меня, что чужие страдания тебе страшнее своих. Ты слышишь меня? Это я велела жрецу объявить пророчество всем. И все узнали, что она – жертва. И никто, абсолютно никто не осмелился сказать «нет». И да – я велела убрать тебя с глаз подальше в ночь перед жертвоприношением, чтобы ты не смогла помешать. Чтобы ты жила потом с этим. Я – твой персональный рок. Это твоя судьба, а не его.

КЛИТЕМНЕСТРА. Вся эта война – моя судьба.

АРТЕМИДА (явно увлеклась). Конечно, твоя. Его не изменить. Мужчины не меняются. Мужская сила, воля, характер, - это миф. Мужчина лишён субъектности тем же патриархальным сознанием, но, поскольку оно гарантирует ему привилегированное положение, это не заметно, пока он не пойдёт против него. А этого никогда не будет, иначе его сочтут слабым. Поэтому даже слабый продолжит самоутверждаться за счёт тех, кто слабее, за твой счёт. В его власти было избежать всего этого. И если бы случилось чудо и твой мужчина, защитник, царь и бог сказал мне и всем остальным «нет», клянусь, ничего бы этого не было. Но вероятность этого отсутствовала даже теоретически, потому что… потому что тогда…  тогда это был бы другой мир. Не он принимает решения, его решения продиктованы обстоятельствами. А обстоятельства гарантированы устройством этого мира. Он даже не считает себя виновным – обстоятельства так сложились, его вынудили. Он принёс её в жертву – своей слабости, чтобы казаться сильнее в глазах таких же, как он. Это единственное, что я пытаюсь вбить в твою голову (жестом опускает сверху подвешенные на крючьях мраморные головы). Твои первые опыты, я сохранила. Я вытащила тебя из пропасти отчаяния и безумия. Я дала тебе в руки резец. И ты проснулась, почувствовала ненависть и исступление, и стала готовиться. И посмотри, какой ты стала, что ты можешь! (указывает на статую) Сверши возмездие (даёт ей молоток). Это всего лишь статуя, символ. Разбей. Сделай этот шаг. И потом тебе останется ещё один, последний.

КЛИТЕМНЕСТРА. (рассматривает подвешенные на крючьях головы одну за другой, воспоминания наваливаются, постепенно просыпается злость, ненависть к порядку вещей и невозможности вернуть время на минуту овладевает ей). Благородный пустоголовый Аякс. Профессиональный подлец Одиссей. Фальсификатор истории Нестор.  Самовлюблённый нарцисс Ахиллес. Обиженный на весь мир реваншист Менелай. Калхант, объясняющий, почему чёрное – это белое, смерть – это жизнь, война – это мир… (разбивает их одну за другой, перед статуей останавливается)

АРТЕМИДА. Ну!

КЛИТЕМНЕСТРА (успокаиваясь). Ты нашла статую совершенной. Только посмотри на него. Сколько любви, ты сказала? Я потратила на него столько времени, вложила столько сил и терпения. У меня получилось, он идеален. Мужчина, победитель, отец, царь, бог. Не правда ли, похож?

АРТЕМИДА. На кого?

КЛИТЕМНЕСТРА. Я была в отчаянии, на границе безумия. Ты пришла ко мне и стала внушать мне желание отомстить. Ненависть помогала мне пробудить моё сознание. Не лучшим способом, но ты помогла мне научиться чувствовать, что хочу именно я, научиться совершать выбор. Я хочу отблагодарить тебя. Окажи мне честь, сделаем это вместе (берёт её руку и идёт к статуе).

АРТЕМИДА в испуге вырывает руку и отстраняется

КЛИТЕМНЕСТРА. Ты знала, что мы сёстры? Моя мать родила двоих детей от моего отца и двоих от твоего. Будучи при этом замужем за моим. И он ещё не без гордости говорил об этом, конечно, ведь твой отец – настоящий царь и бог (указывает на статую). Он похож на твоего отца. Верховного бога.

АРТЕМИДА молчит

Ты действительно много сделала для меня. Я скажу тебе спасибо, но сначала объясню, за что. Я выросла в мужском мире, мире патриархального тщеславия, насилия и страха… Но для меня мой муж – обыкновенный человек. У каждого человека есть недостатки. И у каждого случаются обстоятельства, когда необходимо сделать выбор. И тогда весь вопрос в степени внутренней свободы. Этого я не могу ему простить. Несвободу. Всё остальное - следствие… Ты свободна, не правда ли?

АРТЕМИДА. Я распорядилась собственной судьбой. Я распорядилась твоей судьбой, твоей дочери, твоего мужа, судьбой народа, войны, целой эпохи, я…

КЛИТЕМНЕСТРА (жестом останавливает её). Как же, как же, осознанный выбор.

АРТЕМИДА молчит

КЛИТЕМНЕСТРА. Это всего лишь статуя, ну? Хорошо, я сделаю это сама (делает шаг к статуе)

АРТЕМИДА вырывает у неё молоток и выбрасывает его

КЛИТЕМНЕСТРА. Я создала олицетворение этого мира, знаю каждую его трещинку, шероховатость, неровность, малейший недостаток. Я знаю его настолько хорошо, что мне даже не нужен молоток, чтобы разбить его. Достаточно просто хлопнуть в ладоши (сводит руки для хлопка, АРТЕМИДА ловит её ладони и падает перед ней на колени).

Какая тишь... Ни звука... Хоть бы птица, иль моря всплеск... Ну что ты, девочка? Вся дрожишь. Ты и в самом деле похожа, но не на неё. На Электру. Она тоже боготворит отца. Считает его героем. Желает победы. Она обижается на него только за то, что не её он выбрал в жертвы. Пропаганда так промыла ей мозги, что она до сих пор ревнует к нему сестру. Считает её слабой. Неспособной понять величие происходящего. Десятки царств, тысячи кораблей, сотни тысяч воинов. Миллионы глаз и с той, и с другой стороны. Сотни тысяч смертей… И меня считает слабой. Предательницей. Ненавидит меня. Уж она пошла бы на алтарь с гордостью. Будь проклята война… Ну что ты? Ну всё, всё, я пошутила. Ничего не будет твоей статуе от хлопка. Давай, попробуй.

АРТЕМИДА пытается поверить

Ну, давай вместе.

Хлопают в ладоши, статуя остаётся невредимой. Смеются. Обнимаются.

Ты так хотела, чтоб он гордился тобой, что решила стать во всём лучшей, быть достойной его, такого отца. А чтоб стать лучшей в мужском мире, надо стать лучше мужчин.

АРТЕМИДА отстраняется и при следующих репликах отходит от КЛИТЕМНЕСТРЫ и принимает прежний уверенный вид

Смелее мужчин. Решительнее. Выносливее. Сильнее. Но если соревноваться с мужчинами в их мире, придётся стать его частью. Стать более жестокой. Безжалостной. И ты стала, правда? Лучшей версией себя. Совершила осознанный выбор. Придумала жестокий план и осуществила его. Почти осуществила. Что ещё должно произойти? Ты всё ещё дрожишь? Да ты боишься его, девочка моя. Такой выбор в мужском мире обходится очень дорогой ценой. Ценой всего. Развитого сознания оказалось маловато? У тебя оно есть, а толку-то. Хотелось бы ещё что-нибудь неочевидное. Мораль, например. Поняла это, пока долбила мрамор. Вот за это тебе спасибо. Чего ты боишься? Узнает, что мы разбили его статую, и превратит тебя в перепёлку? Успокойся, я не буду. Надо же, чтобы хоть кто-то…

АРТЕМИДА. Никто. Абсолютно никто. Другого мира нет. Чтобы сделать здесь хоть что-нибудь, чтобы хоть чего-нибудь стоить, надо стать сильнее и безжалостнее. Иначе ты всегда будешь здесь никем.

КЛИТЕМНЕСТРА. Ты ошибаешься…

АРТМЕМИДА. Ничего не изменить. Тебе не испортить мой план. Но ты ещё можешь оценить всё его величие, когда узнаешь его продолжение. Жаль только времени, которое я на тебя потратила. Убитая козочка, жертва, попутный ветер, война... Я говорила, что это не его судьба, а твоя? И что теперь? Последний шаг ты тоже не сделаешь?

КЛИТЕМНЕСТРА. Я обыкновенный человек. У каждого человека есть недостатки. И у каждого случаются обстоятельства, когда необходимо сделать выбор. И тогда весь вопрос в степени внутренней свободы. Всё остальное – следствие. Ещё не поздно сделать другой выбор. Вместе.

АРТЕМИДА. Есть одна теория, которую большинство предпочитают трактовать ошибочно, видимо, потому что так более комплиментарно. Сила, конечно, неплохо, но выживает не сильнейший. Выживает тот, кто лучше приспосабливается. Осознанность без морали. Отрицательная селекция. Эта цепь ковалась веками. Тебе не разорвать её. Ответь на вопрос.

КЛИТЕМНЕСТРА. Я не убийца.

АРТЕМИДА. Просто ответь на вопрос.

КЛИТЕМНЕСТРА. Нет.

АРТЕМИДА. Ну вот, ты сама виновата.

КЛИТЕМНЕСТРА. Что, опять? Ты же говорила, что достаточно сказать «нет».

АРТЕМИДА. Я говорила, что, если бы этого было достаточно, это бы другой мир. В моём плане есть ещё кое-кто. В отличие от тебя, на него мне не пришлось тратить много сил.

КЛИТЕМНЕСТРА. О ком ты говоришь?

АРТЕМИДА. Точнее, на неё.

КЛИТЕМНЕСТРА. Электра? Ты не посмеешь. Тебе мало одной моей дочери? Мало того, что ты уже натворила?

АРТЕМИДА. Она молодец. Сама всё поняла. Другого мира нет. И другого мира не будет. Чтобы сделать здесь хоть что-нибудь, чтобы хоть чего-нибудь стоить, надо стать сильнее и безжалостнее.

КЛИТЕМНЕСТРА. Подлее, аморальнее, беспринципнее… Как ты?

АРТЕМИДА. Я думала, что невозможно сильнее ненавидеть свою мать, чем…

КЛИТЕМНЕСТРА. Чем ты своего отца?

АРТЕМИДА. Тебе больно? Тебя это ранит? Странно, нет? Мне показалось, ты вообще не обращала на неё внимания. Ах, ну да, тебя подкосило горе. Только вот время-то идёт. Дети растут. А вот она совсем по-другому отнеслась к событиям. Она боготворит отца. Считает его героем. Жаждет победы. Обижается на него за то, что не её он выбрал в жертвы. Ревнует к нему сестру. Мёртвую сестру. Злится на неё. Считает её слабой. Неспособной понять величие замысла и результата. Десятки царств, тысячи кораблей, сотни тысяч воинов. Поверженные враги… Я, было, приготовилась произносить пламенные речи, разжигать её ненависть, апеллировать к исторической справедливости, взывать к теням прошлого, манипулировать великой целью и патриотизмом. Но вот ведь какой парадокс. Ты одним своим существованием, своей изменой отцу, а, значит, и делу его жизни, всё сделала за меня и гораздо эффективнее.

КЛИТЕМНЕСТРА. Что ты ей сказала?

АРТЕМИДА. Правду. Правду говорить легко и приятно.

КЛИТЕМНЕСТРА. Какую правду?

АРТЕМИДА. Только то, что ты собираешься сделать. К чему так долго готовишься.

КЛИТЕМНЕСТРА. Нет-нет, я поговорю с ней, ей всё объясню, я…

АРТЕМИДА. Поздно. Время упущено. С детьми вообще – гиблое дело, пытаться что-то исправить. Лично мне было всё равно, как она будет действовать. Я была не против любого варианта развития событий. Но девочка и здесь меня удивила, далеко пойдёт. Знаешь, кого она взяла в компанию?

КЛИТЕМНЕСТРА. Замолчи..

АРТЕМИДА. Ореста. Ещё одно потерянное дитя. Он порядком инфантильный, как большинство мужчин, но она вправила ему мозги, справилась сама. Представляешь, у них теперь тоже есть план! И можешь мне поверить, он тебе не понравится. Воображение у тебя хорошее, можешь себе представить, что они собираются сделать с убийцей отца. Ещё не поздно их остановить. Только я могу их остановить. Сказать, что они собираются сделать? Сказать?!

КЛИТЕМНЕСТРА. Хватит! (резкий звук хлопка в ладоши, секундная пауза, статуя разваливается на куски)

АРТЕМИДА. Ты! Нет! (в ужасе бросается на колени и закрывает голову руками) 

КЛИТЕМНЕСТРА. Это всего лишь статуя. Ты очень сильно запуталась, девочка.

АРТЕМИДА (отстраняется). Ты ничего не сможешь изменить.

КЛИТЕМНЕСТРА. Должен быть другой способ. Должно быть возможно как-то по-другому.

АРТЕМИДА. Ты не способна видеть общее. Увидеть цель, которая всё оправдывает.

КЛИТЕМНЕСТРА. Нет никакого общего. Каждый давно уже делает, что может, чтобы просто не развалиться. Когда-то давно я услышала одну мысль, с которой очень долго была не согласна. Но, чем больше проходило времени, тем больше утверждалась в ней: родители обязаны любить своих детей, но дети не обязаны любить своих родителей. Ведь в самом деле, за что нас любить? В детстве – ещё понятно. Мы заботимся о них, окружаем любовью, оберегаем от любых невзгод. Но, чем старше дети, чем более осознанны, тем более странно требовать от них любви. Времена меняются, казавшиеся нам естественными поступки для их поколения неприемлемы. Наши слабости, ошибки, наш выбор. Мы встроились в систему, хотели мы этого или нет, а они ещё надеются этого избежать и отрицают наш опыт. А мы ещё и требуем от них этого, тащим их туда, наваливаем им его на плечи. Не имей суждений, пока не изучишь вопрос... Я не смогу всё исправить. Не смогу разорвать всю цепь. Но кое-что сделать в моих силах. Я разорву свою цепочку. У них не будет причины. Мои дети не станут убийцами.

АРТЕМИДА. Поздно. Ты знаешь, в каком мире мы живём. Всё идёт по плану. Победителей не судят. Победитель получает всё. Он уже близко. Он возвращается. И возвращается не один. 

КЛИТЕМНЕСТРА. Что, правда? Правду говорить легко и приятно? Какая низость. Не думаешь ли ты, что я ещё испытываю к нему какие-то чувства? Что его очередная измена способна вызвать во мне дикую ревность, которая затмит мой разум, и я зарежу его и его любовницу в ванной в первую же ночь их приезда! (смеётся) Но к этой правде я давно готова. Кто с ним? Андромаха, Крессида, Илиона, Лаодика, Нереида, Поликсена, ещё кто-то, все они вместе? Мне уже всё равно…

АРТЕМИДА. Кассандра.

КЛИТЕМНЕСТРА. Кассандра? Несчастное существо. Пророчица, которой никто не верит.

АРТЕМИДА. Я говорила, что это твоя судьба. И ты знаешь, кто пишет историю. Ей никто не верит, это верно. Но она никогда не ошибается. Это часть общего плана. Она уже сказала ему то, что должна была сказать.

КЛИТЕМНЕСТРА. Что она сказала?

АРТЕМИДА молчит

КЛИТЕМНЕСТРА. Он не поверил?

АРТЕМИДА молчит

КЛИТЕМНЕСТРА. Она никогда не ошибается.

АРТЕМИДА. Она никогда не ошибается!

КЛИТЕМНЕСТРА. Она предсказала войну. Предсказала поражение своей страны. Многие считали, что война неизбежна, и многие предсказывали поражение, и даже гораздо скорее, не слушали не только её. Ну и что, что она сказала! Я не убийца и не стану убийцей. Я не хочу быть убийцей, понимаете? Да, он принёс много горя, разрушены сотни городов, погибли, пропали без вести, покалечены сотни тысяч воинов и простых, обычных людей. Да что это я, а солдаты что, не обычные? Что за дикая конструкция эти «законы войны» – не человек, а противник, законная цель, не человек умер, а уничтожен враг. Нравственные костыли. Миллионы искалечены физически и духовно. На поколения. Она сказала то, что должна была сказать? Кому должна? Она и её слова – часть плана? Какого плана? Все знают, кто пишет историю. И переписывает. Это возможно. Даже через века. И мою дочь через века новая история заменит на козочку, чтобы не травмировать новых людей дикостью нравов. А ещё через века, ещё более новая история пожалеет и козочку… Но такие как я будут оболганы или вообще забыты. Как будто совсем не существовали. Целая цивилизация оболганных или стёртых из истории людей…Чем нам утешиться? Что пытались оставаться людьми?.. А есть выбор? Какая чушь, что он есть всегда.. Когда всё это кончится... Кому всё это нужно... Кто-нибудь это остановит?..

Затемнение.

ФИНАЛ

Санкт-Петербург
Декабрь 2024 г.