Глава 8. Свидетель

Марта шаркала по ржавому полу «мёртвой зоны», перебирая обломки в поисках проводов для обмена. Её пальцы, изуродованные годами работы на фабриках «Хранителя», цеплялись за осколки стекла и металла. Внезапно её остановил звук — не скрип ржавчины, а смех. Настоящий, живой, разрывающий тишину как нож. 

Она прижалась к холодной стене, затаив дыхание. В просвет между трубами видела их: парень в очках с проволочной оправой и девушка со шрамом на запястье. Они сидели на полу, окружённые обрывками обоев, и что-то рисовали. 

— Лев, посмотри! — девушка подняла лист, на котором углём был выведен полумесяц, обвитый проводами. — Это наш символ. Луна в клетке. 
— Ты романтик, Соня, — парень усмехнулся, но в его глазах светилось что-то тёплое. — Но, если мы взломаем модуль эмоций, клетка рухнет. 

Марта замерла. Взлом. Это слово давно исчезло из лексикона города. Она пригляделась: на стене за ними висели схемы серверов, испещрённые пометками. Девушка, Соня, провела пальцем по шраму: 
— Помнишь, как мы встретились? Ты тогда задел сумкой с инструментами трубу. 
— А ты написала, что я похож на ёжика, — Лев потянулся к её руке, но замер, услышав скрип. 

Марта невольно дёрнулась, задев жестяную банку. Звук эхом прокатился по помещению. 

— Кто там? — Лев вскочил, заслонив Соню. 

Марта вышла из тени, подняв руки в жесте мира. Её плащ, сшитый из обрывков, шуршал, как осенние листья. 

— Я... собираю металл, — прохрипела она, показывая на мешок. — Не бойтесь. 

Соня встала, изучая старуху. Её глаза, в отличие от стеклянных взглядов горожан, были живыми, любопытными. 
— Вы здесь часто бываете? 

Марта кивнула, показывая на граффити с полумесяцем: 
— Это вы нарисовали? 
— Да, — ответила Соня. — Это наш код. 

Лев нахмурился, но девушка улыбнулась Марте: 
— Вы знаете, что здесь раньше было? 
— Свобода, — выдохнула старуха. — Пока её не стёрли. 

Они замолчали. Лев потянул Соню за руку: 
— Нам пора. 

Уходя, Соня обернулась и бросила Марте обрывок бумаги. На нём был нарисован полумесяц и цифры: G-12. 

Марта подобрала листок, спрятав его за пазуху. Она смотрела, как они исчезают в туннеле, держась за руки. Их смех ещё долго звенел в её ушах, смешиваясь со скрежетом ржавых труб. 

«Они как мы... как мы тогда», — подумала Марта, вспоминая мужа, стёртого системой двадцать лет назад. Она сжала листок, чувствуя, как в груди шевелится что-то забытое — надежда. 

С тех пор Марта возвращалась в «мёртвую зону» чаще. Искала их следы: обгоревшие спички, сломанные карандаши, цифры на стенах. А когда нашла дневник, спрятанный под плиткой, поняла — они оставили ей не просто память. Они оставили оружие. 

Но тогда, в день первой встречи, она просто запомнила их лица. Лица тех, кто ещё не боялся смеяться.