9. Оценка качества работы СПРН

Система предупреждения в ходе своего создания и развития проходила различные виды испытаний (в соответствии с ГОСТ, например). Испытания требовали создания имитационно-моделирующих стендов, участия большого количества гражданских и военных специалистов. И всё равно, полученные в ходе испытаний оценки характеристик системы не могли учитывать меняющиеся условия функционирования и параметры состояния элементов системы, а также состояние сил и средств противника.

Ещё во время службы в армии, по мере накопления опыта анализа обстановки становилось всё более ясным, что в качестве меры опасности текущих условий функционирования средств обнаружения  (помехи, техническое состояние, наличие взаимодействия) могут быть выбраны показатели  текущей боевой  эффективности  или показатели  текущего качества решения боевых задач. Последние можно назвать показателями  текущих боевых возможностей  (показателями  ТБВ).

Задача оценки в реальном масштабе времени текущих боевых возможностей СПРН (ТБВ СПРН) ставилась военными специалистами с первых лет существования системы. Однако первые механизмы решения этой задачи стали появляться только на третьем этапе развития СПРН.

Тогда в комплексной боевой программе командного пункта были реализованы алгоритмы вычисления показателей гарантированной безопасности (ПГБ) и гарантированного времени. Эти показатели, с учётом складывающихся к текущему моменту времени условий работы СПРН, отвечали на вопросы, какой потенциал баллистических ракет иностранных государств контролировался системой и каким располагаемым временем обладали оповещаемые пункты управления. Оценки были достаточно приблизительными, поскольку в начале восьмидесятых  возможности СПРН по контролю ракетных ударов были ограниченными. В первую очередь, на северо-восточном ракетоопасном направлении.

В 1980г. и Владислав Георгиевич, и его заместитель, Александр Владимирович Меньшиков, считали задачу оценки текущих боевых возможностей  преждевременной. Боевые возможности СПРН даже в нормальных условиях функционирования ещё не были достаточно высокими, чтобы по их изменению можно было судить об изменении  качества решения задач предупреждения. По отношению к любым ударам и в любых условиях обстановки.

Положение стало меняться только после ввода в эксплуатацию системы третьего этапа, устранения замечаний и выполнения рекомендаций по результатам испытаний, когда стали развёртываться работы по следующему этапу развития  СПРН. Тогда же были предложены решения по созданию замкнутого радиолокационного поля по границам страны (на её периферии)  и расширению зоны контроля  и обнаружения  стартов баллистических ракет на все ракетоопасные районы (речь о системе УС-КМО — УПРАВЛЯЕМАЯ СИСТЕМА «КОНТИНЕНТЫ  — МОРЯ — ОКЕАНЫ»). Тем самым создавались предпосылки  к появлению  у СПРН  высоких боевых возможностей по контролю ракетных ударов в любых условиях обстановки, повышалась актуальность решения задачи оценки текущих боевых возможностей СПРН.

В 1984 г. Владислав Георгиевич Репин при поддержке своих заместителей — А.В. Меньшикова и А.А. Курикши — принял решение о начале проектирования и создания в составе КБП КП СПРН IV этапа группы алгоритмов  оценки  текущих боевых возможностей (ГА ТБВ).

При этом нужно было не только принять  решение о начале разработки  принципиально новых для системы алгоритмов и выделить в своём подразделении необходимые ресурсы для решения  этой задачи, но и взять  на себя жёсткие  обязательства в виде требований Технического задания. А необходимые ресурсы для решения задачи были немаленькими для коллектива разработчиков  СКБ-1, смежных предприятий промышленности и Министерства обороны. В разное время для решения задачи привлекалось более двадцати специалистов  одновременно  на разных объектах СПРН.

Сразу после принятия  Репиным решения о разработке алгоритмов  оценки  ТБВ началось проектирование замысла и содержания алгоритмов. Эта работа требовала определения системы показателей ТБВ — своеобразной метрики задачи. Очень важно было выбрать такие показатели, содержание которых отвечало бы требованиям тактико-технического задания на СПРН, требованиям проектирования системы, проведения испытаний и требованиям эксплуатации, боевого дежурства СПРН.

Алгоритмами оценки ТБВ предусматривалось использование моделей средств  СПРН  и моделей  наихудших  для  системы  ударов баллистических ракет. Содержание моделей, которые должны были работать в реальном масштабе времени, определялось  теми разработчиками, которые  проектировали и  испытывали  СПРН. Алгоритмы  вычисления   показателей  ТБВ должны  были,  кроме всего прочего, обеспечивать  определённые  гарантии полученных оценок.

Начало, наверное, любой разработки  связано с получением исходных данных и формулировкой замысла. Для решения задачи оценки  ТБВ главным было получение исходных данных, согласованных  Министерством  обороны.  Репин  и Меньшиков,  конечно, не испытывали  никаких иллюзий по этому поводу.

Для Главного конструктора всегда было непросто в срок и полностью получить все необходимые для работы исходные данные. Тем более, когда требовалось согласование с Главным оперативным управлением Генерального штаба.

Для  того,  чтобы  кооперация  предприятий-разработчиков СПРН и организаций  Министерства  обороны работала по одним и тем же исходным данным на всех этапах жизненного  цикла разработки  боевых алгоритмов, было принято  решение объединить требования разработки и эксплуатации в одном документе. Подготовить документ должно было предприятие, которое разрабатывает алгоритмы  оценки  ТБВ.

Так мне была поручена  задача подготовки определяющего для четвёртого этапа развития  СПРН «Решения № 4 по составу ударов, используемых для оценки характеристик СПРН и её средств на IV этапе испытаний системы».

Для согласования и отработки этого документа была организована  рабочая  группа под руководством  начальника  управления 2 НИИ МО генерал-майора Сиротинина Евгения  Сергеевича.  По-моему, Репин  был знаком с Сиротининым с первых  дней начала  работ по созданию  СПРН,  когда 2-й институт  Министерства  обороны ещё отвечал за алгоритмы КП СПРН. Разработкой  алгоритмов  занимался  отдел капитана  первого ранга Катулева Александра Николаевича.

Нужно сказать, что ещё в самом начале семидесятых годов прошлого века Владислав Георгиевич приобрёл уникальный опыт подготовки  сложной  системы  исходных  данных  по известным   стратегическим средствам нападения. Специалистам эти документы известны под общим названием «Белая книга» или «Цель-72» с дополнениями. Основательность и обоснованность этих исходных данных сэкономили время многих разработчиков и позволили избежать крупных просчётов при выполнении  сложных проектов  создания  и развития систем РКО.

Работа  над  составлением  «Решения  № 4…» началась  в  1984 г. Как правило,  очередную версию мы готовили  у себя в СКБ-1, затем, вместе с Владиславом Георгиевичем ехали в НИИ-2 к генералу Сиротинину (тогда институт располагался в городе Калинин, позже, после 1990 г., – это город Тверь).  Евгений Сергеевич старался не обременять нас организационными заботами, брал на себя всю работу по редактированию и согласованию документа с другими организациями. 

Для Главного конструктора  СПРН  и всех участников  процесса подготовки «Решения № 4…» также было важным согласовать содержание решения с другими, действующими в то время документами, составляющими систему единых исходных данных для разработчиков и испытателей СПРН. Приведу только один пример. Одним из определяющих факторов построения  вариантов  ударов были параметры разлёта элементов сложной баллистической цели и состав оснащения баллистических ракет, включая средства радиоэлектронного (помехового) противодействия. 

Эти же параметры использовались при разработке алгоритмов идентификации траекторной информации в КБП КП СПРН и при построении множества возможных траекторий, на которых отыскивались параметры наихудшего для системы удара БР. Эти же параметры были определяющими и для разработки   имитационных   моделей  для  средств  обнаружения во время проведения испытаний СПРН.

Подготовка «Решения № 4 по составу ударов, используемых для оценки характеристик  СПРН и её средств на IV этапе испытаний системы» была завершена в 1986 г. А уже в следующем, 1987 г. началась комплексная отладка группы алгоритмов оценки ТБВ на запасном командном пункте СПРН. Разработка алгоритмов была завершена в 1989 г. А через два года, в 1991 г., в составе КБП IV этапа развития  СПРН  эти алгоритмы  были приняты  на боевое дежурство с выдачей информации о состоянии ТБВ СПРН на оповещаемые пункты управления.

Если говорить о роли Александра Владимировича в разработке алгоритмов оценки ТБВ, то нужно говорить о роли соавтора и руководителя. Его авторству принадлежат многие технические решения и по самим алгоритмам, и по формализации ограничений на применение ракетного оружия. Если говорить о продвижении результатов разработки, включая расширение информации предупреждения показателями ТБВ  СПРН, усилия Александра Владимировича трудно переоценить [18].

Само «Решение №4 по составу ударов...» было актуальным документом для разработчиков ещё долгое время, «обрастая» различными дополнениями.

Здесь надо вернуться немного назад и ответить на вопрос: почему, сразу после 1983г., Владислав Георгиевич  принял  решение о создании принципиально новых алгоритмов оценки текущих боевых возможностей СПРН, в основе которых лежит использование оценок вероятности пропуска с учётом помехового противодействия средствам обнаружения  системы и технического состояния самих средств? Конечно, построение «замкнутого» радиолокационного поля и расширение  зоны обнаружения  стартов БР на все «ракетоопасные» районы создавали существенные технические предпосылки  для решения  такой сложной  задачи. Но ведь после 1983 г. перед Владиславом Георгиевичем стояло и без того много актуальных и неотложных задач. Что же заставило его открывать новое направление в развитии СПРН?

Мне  кажется,  дело  в  следующем.  К  началу  восьмидесятых, во многом, благодаря  усилиям  Главного конструктора и его ближайших помощников, была создана определённая технология развития СПРН с учётом факторов  внешней  обстановки (стратегических средств нападения), внутренних  возможностей экономики и приоритетов оборонной доктрины  государства. Владислава Георгиевича стали всё больше занимать задачи поддержания стратегической стабильности с использованием информации СПРН.

Показатели ТБВ позволяли количественно оценить качество использования такой информации к текущему моменту времени с учётом всей предыстории функционирования системы. По существу, система показателей ТБВ как бы количественно иллюстрировала тезисы Репина о приоритетном развитии СПРН, тезисы, которые Главный конструктор сформулировал ещё в 1969 г. [1, стр.30].

Вернёмся к исходным данным для решения задачи оценки ТБВ. Для определения множества траекторий, на котором отыскивались показатели ТБВ, нужно было задать множество точек старта, точек падения и углов бросания.  Эти данные выбирались  из директивных документов, проектных и научно-исследовательских работ, обобщались и представлялись для окончательного выбора. Районы старта и падения выбрались небольшими, размером несколько градусов по широте и несколько градусов по долготе.

Данные по рельефу военно-экономического и стратегического ракетного потенциалов (ВЭП и СРП) по районам падения на территории страны получались как взвешенная сумма баллистических ракет (БР), атакующих выбранный  район падения. Каждому типу БР назначался условный вес — (условная зона поражения)  при ударе по защищённым и незащищённым объектам.

При подготовке исходных данных использовалась открытая информация по группировке РВСН и других стратегических сил.
Большинство констант, необходимых для работы алгоритмов оценки ТБВ, были оформлены как материалы Решения №4.

Показатели текущих боевых возможностей представляют собой количественные  оценки  возможности  решения  поставленных  перед системой и её отдельными средствами боевых задач к данному моменту времени.  С учётом складывающейся  ракетно-космической обстановки, условий функционирования и технической готовности средств на заданном интервале времени.

По своему смыслу, оценки ТБВ должны характеризовать боевые возможности системы таким образом, чтобы вероятность того, что реальные возможности окажутся ниже сформированных оценок, была бы не более заданной величины. Причём эти гарантии должны быть безусловными, то есть, не должны зависеть от качества оценки условий функционирования средств обнаружения, оценки состояния и дислокации систем ракетного оружия вероятных противников и других факторов.

Основным  понятием  алгоритмов  оценки ТБВ является  рельеф вероятностей пропуска. Используются два типа рельефа – рельеф  вероятностей  пропуска  в зонах ответственности средств обнаружения и рельеф вероятностей пропуска на множестве опорных траекторий (трубок).

Первый рельеф строится по наихудшим значениям условий функционирования средств за время цикла оценки  ТБВ. Для каждой  ячейки  поля  НГРЛ оценивается вероятность правильного обнаружения, исходя из модели потенциала, средней  эффективной отражающей поверхности, модели флуктуации  ЭПР баллистической цели, вида помехового противодействия и текущего уровня  помех. 

Значение  реального  потенциала корректируется в соответствии с полученными оценками  коэффициента наблюдаемости потока ИСЗ. Для средств РОС используются оценки контроля районов   старта  и  другие  параметры,   которые  поступают от средств.

Далее вероятность правильного обнаружения сравнивается с порогами  обнаружения целей  в ударах  различного масштаба и для каждого  источника  (средства)  оценивается число БР, которое  может  быть пропущено.  Значение  показателя ТБВ формируется в результате сравнения оценок числа пропускаемых по разным  критериям целей с заранее  определёнными порогами. 

Рельеф на множестве трубок получается в результате переноса первого рельефа на дискреты опорных траекторий с использованием заранее вычисленных связей между участком сектора обнаружения и участком (дискретом) опорной траектории.
Для каждого дискрета запоминаются  две величины  вероятности пропуска — всеми средствами системы и только средствами НГРЛ. Движение целей имитируется  сдвигом рельефа по каждой трубке на один дискрет к точке падения.

Рельеф на множестве трубок служит основой для получения оценок общесистемных ТБВ и реализует «память» условий функционирования системы, позволяя получать оценки ТБВ к заданному моменту времени. При первом запуске процесса оценки ТБВ рельеф заполняется максимальными значениями вероятности пропуска, поскольку на этот момент времени информация  о предыстории условий функционирования системы отсутствует.

Для оценки общесистемных показателей ТБВ используются различные  временные  интервалы,  продолжительность   которых и определяет время памяти для каждого показателя. Границы интервалов представляют собой некоторые временные рубежи, отстоящие  на определённое  количество  дискрет  от точек  старта и падения. Конкретные значения интервалов определяются требованиями, которые предъявляются  к системе.

Так, показатели текущего контроля  ТБВ по старту определяются  к тому моменту времени, отсчитываемому  от старта БР, когда система должна обнаружить старт. Показатели ТБВ полного контроля по старту определяются на интервале времени от заданного рубежа обнаружения стартов до падения БР. Показатели ТБВ системы по падению определяются на интервале так называемой «опасной зоны», величина которой отсчитывается от падения БР.

Заканчивая  обсуждение принципов  оценки ТБВ, следует отметить, что, в случае вычисления показателей ТБВ системы не только на КП системы предупреждения, но и на любом другом ПУ системы боевого управления, достаточной статистикой для оценки ТБВ является рельеф вероятности пропуска целей в зонах ответственности  средств  обнаружения.  Этот  рельеф  должен  передаваться на другие ПУ один раз за время цикла вычисления общесистемных показателей ТБВ.

В завершение рассказа об алгоритмах оценки текущих боевых возможностей ещё раз перечислим основные общесистемные показатели ТБВ:
- контролируемый по старту потенциал БР (оцени текущего и полного контроля) – доля БР (процент от общего числа), при старте которых будет сформирована информация предупреждения;
- контролируемые по падению стратегический ракетный и военно-экономический потенциалы – доля СРП или ВЭП (в процентах), которая не может быть атакована без выдачи информации предупреждения;
- гарантированный по отношению к ударам БР США или БР США и НАТО стратегический ракетный потенциал – доля стратегического ракетного потенциала (в процентах), которая может быть задействован в ответно-встречных действиях в течение времени, не более заданного от момента формирования информации предупреждения «Ракетное нападение»;
- гарантированное  время предупреждения для выбранного района падения — временной интервал, в течение которого, отсчитывая от текущего момента времени, невозможно нанесение удара по данному району без формирования информации  предупреждения «Ракетное нападение».

Как и предвидел Владислав Георгиевич, пришлось расстаться с Красноярской  РЛС. Был использован надуманный предлог нарушения тогдашнего Договора по противоракетной обороне [15].
В сентябре 1989 г. руководство СССР признало  несоответствие РЛС «Дарьял-У» в Красноярске условиям Договора по ПРО (о чём Репин предупреждал уже давно), и приняло решение о её демонтаже. 28 марта 1990 г. принято  постановление  Совмина «О ликвидации РЛС «Дарьял-У» в Красноярске « [15].

Новое радиолокационное поле было построено позже, с помощью РЛС высокой заводской готовности  (РЛС ВЗГ). Но алгоритмов оценки ТБВ на КП СПРН к тому времени уже не было.

Алгоритмов не было, но значения показателей ТБВ в составе информации предупреждения формировались. Использовались значения показателей, заранее полученные на моделях алгоритмов КБП-4. Вполне возможно, что именно этот подход привёл к тому, что после завершения четвёртого этапа развития СПРН, с началом пятого этапа,  появлением программного продукта 15АП никто дальше не занимался разработкой алгоритмов оценки ТБВ.