Предсказание

     Предсказание старой цыганки должно было сбыться. Я знал это. И, хотя, услышав тогда слова старухи с длинными седыми волосами, я посмеялся над ними, сейчас они снова всплыли в моей памяти.

     Нахлынувшие воспоминания перенесли меня в тот жаркий полдень три с половиной года назад…

     -  Молодой человек! Давай, погадаю! Расскажу, что было, и что будет!

     Я тогда не сразу понял, что именно ко мне обращена фраза старой цыганки в длинном цветастом платье. Вокруг царила обычная рыночная сутолока: кто-то что-то продавал, кто-то, наоборот, покупал. Полуденное солнце ярко светило, что, в общем-то, было вполне нормальным явлением: стоял конец мая, календарное лето должно было начаться со дня на день.

     - Давай, погадаю, - повторила цыганка дребезжащим голосом. – Не бойся, не обману, всю правду расскажу.

     - Мне некогда, я спешу, - попробовал я отвертеться, но она продолжала идти за мной, настойчиво предлагая свои услуги, и, наконец, я остановился: - Ну, погадай, если уж тебе так хочется, но учти, я не верю в предсказания.

     На вид цыганке было лет шестьдесят – шестьдесят пять, но, поглядев в её бесцветные глаза, я предположил, что ей гораздо больше.

     - Зря не веришь, молодой, красивый, - старуха схватила своей сморщенной рукой мою ладонь, и принялась сосредоточенно разглядывать её. – Ты обеспеченный человек.

     - Ну, это предсказать несложно! – Я бросил взгляд на дорогой мобильник, который держал в руке.

     - У тебя богатые родители, - не обратив внимания на мои слова, приправленные изрядной долей иронии, продолжила цыганка. – Они сильно любят тебя, а ты, вижу, любишь девушку. Она очень красивая, очень. Вы скоро поженитесь.

     Старуха выжидательно умолкла.

     Я поначалу слушал её с оттенком недоверия, но постепенно заинтересовался. В самом деле, откуда она могла знать, что я собираюсь жениться? Если это всего лишь предположение, то оно чертовски верное, мы с Мариной намеревались справить свадьбу в конце июня.

     Я сунул руку в карман, и, вынув полтинник, протянул его старухе. Она тотчас же схватила деньги, и отработанным жестом спрятала их в складках своего безразмерного платья.

     - У тебя будет преданный друг. – Цыганка снова принялась разглядывать лини на моей ладони. – Твои дела пойдут в гору, но в любви тебе не повезёт. И ещё я вижу летящую лошадь.

     Старуха ещё немного помолчала и, оторвав свои бесцветные глаза от
моей ладони, снизила голос до полушёпота: - я вижу кровь женщины на твоих руках! Послушайся доброго совета, не женись!

     - Что ты такое говоришь, старая?! – Я в гневе вырвал свою ладонь из её цепких пальцев, и посмотрел по сторонам. Прохожие стали с интересом оглядываться на нас.

     - Мой тебе совет, - сухо проговорила цыганка, - не женись, это плохо кончится!

     - Не хочу больше слушать тебя! – зажав в руке сумку с продуктами, я поспешил прочь.

     А встретившись через несколько часов с Мариной, я посмеялся про себя над нелепым предсказанием старой цыганки, и позабыл о нём...

     Я в полнейшем смятении шёл по ночной улице, и думал обо всём, что приключилось со мной за эти три с половиной года..

     Мой отец – преуспевающий бизнесмен – сделал всё, чтобы его единственный сын никогда ни в чём не нуждался. Он посоветовал мне стать адвокатом, я поддался его уговорам, и впоследствии никогда не сожалел об этом.
После нескольких удачных процессов у меня появилась своя клиентура; мои природные целеустремлённость и настойчивость очень помогли мне в жизни. В каждое дело я окунался с головой. Мне было всё равно, кого защищать – виновных или невиновных. Лишь бы платили, считал я. Во всех случаях я умудрялся выставить положение вещей таким образом, что мои подзащитные, будучи виновными, отделывались сравнительно легко: минимальными штрафами, в основном. Бывало даже, что тщательно сфабрикованное обвинение в пух и прах рассыпалось под моими весомыми аргументами, и клиент, которому грозил солидный тюремный срок, уходил из зала суда полностью оправданным!

     Благодаря этому я очень быстро стал довольно уважаемым человеком в своём кругу. Клиенты всегда щедро оплачивали мои старания, пополняя тем самым мой и без того солидный банковский счёт.

     К тому времени, когда я познакомился с Мариной, за мной давно уже была закреплена слава молодого, преуспевающего адвоката.

     Марина была на два года моложе меня, она с самого начала показалась мне скромной, застенчивой девушкой.

     Прикрыв слегка раскосые глаза своими длинными, необычайно пушистыми ресницами, Марина благосклонно принимала от меня многочисленные подарки: коробки конфет, огромные букеты цветов, дорогие ювелирные украшения.

     Через год после знакомства я сделал ей предложение и она, подумав несколько дней, прошедших для меня в томительном ожидании, согласилась. Медовый месяц мы провели во Флориде – таково было желание Марины. Целыми днями мы плескались в ласковых, тёплых волнах атлантического океана, по вечерам развлекались в многочисленных увеселительных заведениях Майами, а ночами предавались любви.

     Вернувшись на родину, мы поселились в роскошной двухуровневой квартире, недавно построенного дома в элитном районе города. Эта квартира была свадебным подарком моих родителей ко дню свадьбы…

     Когда на горизонте нашей совместной жизни начали сгущаться тучи? Наверное, тогда, когда я впервые мягко отказал ей в покупке нового Кадиллака, мотивировав свой отказ тем, что в её распоряжении уже находятся две машины: просторный «Роллс-ройс», и роскошный «Бентли».

     В ответ на мой отказ Марина закатила жуткую истерику, обзывала меня последними словами, кричала, что не вышла бы за меня замуж, если бы знала, что я не в состоянии обеспечить свою жену, и, что вся её жизнь со мной превратилась в сплошной кошмар.

     В одночасье я увидел свою жену в другом свете. Она оказалась неумелой хозяйкой, жадной до денег, дорогих украшений и красивой одежды. Она по поводу и без повода устраивала скандалы, без конца изводя меня своими капризами.

     А однажды я подобрал на улице очаровательного бездомного щенка неопределённой породы с висячими ушами, и принёс его домой.

     Марина с первых же минут невзлюбила Рэя, как я назвал щенка, и Рэй платил ей тем же: он часто рвал её туфли, доводя Марину до бешенства. Несколько раз Марина в довольно резкой форме требовала избавиться от животного, но я наотрез отказывался уступить ей в этом. Рэй стал для меня единственным существом, которому во время вечерней прогулки я мог доверить всё, о чём я думал, всё, что волновало меня и тревожило...

     Я остановился, вынул из кармана помятую пачку «Парламента» и, нервно затянувшись, закурил. Раньше я не курил так часто и по многу. Сейчас мне не хватало двух пачек на день. Всё от нервов, из-за разладившихся отношений с Мариной..

     На людях мы вели себя так, будто продолжали оставаться любящими мужем и женой. Не только многочисленные друзья и знакомые, но даже и мои родители не подозревали о том, что Марина давно уже охладела ко мне.

     После женитьбы я сильно отдалился от родителей. Нет, я, конечно, часто навещал стариков, звонил им, но это было не то. Я уже забыл, когда в последний раз играл с отцом в шахматы. А раньше, бывало, за шахматной доской мы с ним подолгу беседовали не как отец с сыном, а как сверстники. Я доверял отцу все тайны, мы были полностью откровенны с ним. Теперь всё это кануло в бездну, я никому, кроме Рэя, не мог рассказать, как сильно люблю женщину, которая живёт со мной, и которая меня ненавидит...

     Обнаружив, что держу в руках тлеющий окурок, я бросил его под колёса проезжающего мимо грузовика, и сразу же сунул в рот следующую сигарету. Повертел в руках пустую  пачку, смял её, и выкинул через плечо. Затем перебежал на другую сторону улицы, и купил новую пачку в круглосуточном ларьке. Когда я клал сигареты в карман, мои пальцы наткнулись на холодную сталь.

     Пистолет! Я совсем забыл о нём!

     Я резко, словно обжегшись, вынул руку из кармана, и провёл ладонью по лбу, покрытому холодной испариной.

     Что я натворил?! Меня, наверное, уже ищет вся городская милиция. Соседи не могли не слышать выстрелов, кто-то наверняка догадался вызвать милицию.

     Я снова зачем-то пересёк ночную магистраль, и быстро зашагал вперёд.

     Куда идти? Домой нельзя, там меня, скорее всего, уже поджидают. К родителям? Но как им объяснить случившееся? Поймут ли они? Поймёт ли хоть кто-нибудь, зачем я сделал это?! Вряд ли, я и сам не могу понять, зачем стрелял.

     Рэй! Перед моими глазами всплыло видение агонизирующей собаки. Судорожно дёргающиеся лапы, пасть, покрытая пеной, глаза, молящие о помощи...

     Всё чаще, возвращаясь по вечерам домой, я обнаруживал Рэя голодным. Марина, поняв, что я не собираюсь избавляться от него, совсем перестала кормить его. Сначала я пытался разжалобить супругу, умолял её не забывать кормить собаку, хотя бы раз в день. Затем начал ругаться с ней, требуя, чтобы она в моё отсутствие ухаживала за псом. Кричал, что разведусь с ней. В ответ Марина лишь смеялась надо мной, говорила, что у меня не хватит духа развестись. Я и сам осознавал это, ведь я всё ещё любил её, и надеялся возродить из пепла любовь жены ко мне.

     Глупец!

     Моя любовь стала моим же проклятьем!

     Как-то сразу, в один момент я понял, что семейные неурядицы эхом отзываются и на работе. Всё чаще и чаще мои клиенты оказывались недовольными. Никто не мог понять, из-за чего я проигрывал процессы, подобные которым с лёгкостью выигрывал раньше. Люди, раньше стоявшие в очередях ко мне, стали обращаться за помощью к другим адвокатам. В отчаянии я стал пробовать найти утешение в выпивке, но это не помогало: в нетрезвом состоянии я ещё острее осознавал свою беспомощность…

     А сегодня случилось это! Сегодня я задержался на работе…

     Буквально на днях я понял, что опускаюсь на дно, решил бросить пить, и рьяно взялся за дела, благодаря судьбу за то, что ещё не все клиенты отвернулись от меня. Я решил доказать всем и каждому, что по-прежнему полон сил и энергии, и, что моя звезда ещё не закатилась.

     Утром я взялся за дело об убийстве. Все улики свидетельствовали о том, что некто Клюев В. И. ограбил свою знакомую, а затем убил её в её же собственной квартире. Как следует ознакомившись с фактами, я решил защищать Клюева. Мне казалось, что я сумею доказать, что убийство не было преднамеренным. Выиграв это дело в суде, я мог значительно поправить своё финансовое состояние, и вновь вернуть себе былую славу.

     Поздно вернувшись домой, и, открыв дверь своим ключом, я ещё с порога услышал жалобные визги, доносящиеся из гостиной. Не раздумывая, я вбежал в комнату, и застыл с широко раскрытыми глазами, увидев около дивана беспомощно лежавшую собаку.

     - Что ты наделала?! – вскричал я, падая на колени перед диваном. Осторожно приподняв голову Рэя, я посмотрел на белую пену, обильно сочащуюся из безвольно раскрытой пасти. Узнав меня, пёс жалобно заскулил, и пару раз слабо дёрнул хвостом. Скулёж почти сразу же сменился предсмертным хрипом, и животное забилось в мучительных судорогах.

     - Он набросился на меня!
Появившись из ванной, в халате и бигудях, Марина со злостью посмотрела на меня.

     - Он порвал на мне платье! Я хотела ударить его, но он как будто взбесился, и попытался укусить меня! Я покормила его.

     - Чем?! – вскочив на ноги, я бросился к жене, и, грубо схватив её за локти, притянул к себе. – Чем ты его покормила?!

     - Мне больно! Отпусти сейчас же! – закричала Марина, вырываясь из моих рук. Халат на её груди распахнулся, представив моему взору обнажённое тело. Тело, которое я любил до безумия, тело, до которого я не мог дотронуться.

     - Чем ты накормила его, стерва?! – вновь вскричал я, с силой встряхнув жену, и оттолкнув от себя. – Отвечай мне!

      Марина упала в кресло. Не пытаясь прикрыть свою наготу, она закинула ногу на ногу, и капризно проговорила:

     - Вынеси его, Коля! Он уже почти два часа воет, сил моих нет больше терпеть это! Я думала, всё быстро закончится.

     - Ты думала? – переспросил я, тупо переминаясь с ноги на ногу, не в силах оторвать взгляд от соблазнительных изгибов её тела.

     - Вынеси его, Коля, - повторила Марина, прекрасно осознавая свою власть надо мной.

     Томно улыбнувшись, она встала, скинула халат на пол, и шагнула ко мне.

     - Я люблю тебя, - прошептала она, тесно прижавшись ко мне, и обняв меня за шею. – Ты же тоже меня любишь? Вынеси его, я прошу тебя. А потом мы с тобой…

     Я с трудом оторвал от неё взгляд, повернул голову, и посмотрел на собаку. Хрипение уже было еле слышно, но конвульсии продолжали сотрясать тело Рэя. Глаза пса готовы были вывалиться из орбит.

     - Я тоже люблю тебя, - тихо произнёс я, решив, наконец, кто для меня дороже: Рэй, который любил меня, или Марина, которую любил я.

     Оторвав от себя руки жены, я прошёл в спальню, и, порывшись в стенном шкафу, достал пистолет, купленный недавно в целях самозащиты.

     Вернувшись в гостиную, я приблизился к дивану, и выстрелил в пса. Животное дёрнулось в последний раз, и затихло.

     - Я тоже тебя люблю. - В комнате быстро распространялся пороховой дым, но я, не обращая на него внимания, повернулся к застывшей в испуге Марине. – Ты даже не представляешь, как сильно я люблю тебя.

     - Нет! Не надо! – Поняв по моему безумному взгляду, что именно я собираюсь сделать, закричала она, и выставила перед собой руки. – Я прошу тебя, Коля, не надо! Я люблю тебя, я…

     Её слова потонули в грохоте выстрелов, прозвучавших один за другим. Комната снова окуталась дымом и резким запахом пороха. Выстрелы отбросили Марину, она отлетела назад, и сползла на пол, оставляя на стене красный след.

     - Я люблю тебя, - всё ещё находясь не в себе, спокойным голосом повторил я, пряча оружие в карман.

     Пройдя на кухню, я ополоснул лицо под холодной водой, затем вернулся в гостиную. Посмотрел на тело жены, и только сейчас меня охватил ужас содеянного.

     - Боже! Что я наделал?! Марина! – Я со слезами на глазах склонился над обнажённым телом, которое уже не было таким же красивым, каким было ещё минуту назад. – Марина! Ты меня слышишь?!

     Женщина сидела на полу, прислонившись спиной к окровавленной стене. Согнув ноги в коленях, раскинув в стороны руки, и склонив голову набок, она словно осуждающе смотрела на меня своими остекленевшими глазами.

     - Я не хотел, Марина! – плача, проговорил я. – Поверь, милая, я не хотел! Боже мой, что теперь будет?!

     Поднявшись, я стремглав выбежал из квартиры; оказавшись на улице, перешёл на быстрый шаг, и до поздней ночи бесцельно бродил по улицам.

     К полуночи ноги сами привели меня к городскому парку аттракционов. Людей в парке было немного, через час он уже должен был закрываться. Я гулял по ярко освещённым  полупустым аллеям, и пытался решить, что делать дальше. Но голова наотрез отказывалась соображать что либо, чувства, клокотавшие в моей груди, бурлили, не находя выхода. Я тяжело дышал, как после долгого бега, моя грудная клетка резко вздымалась, и опускалась, воздух со свистом вырывался из моих прокуренных лёгких.

     - Боже мой! Боже мой!

     Мой безумный взгляд лихорадочно метался по сторонам, зрачки бешено вращались. Слева показался тир. Немногочисленные посетители аттракциона весело целились из пневматически ружей в мёртвые, застывшие мишени. Позади остались комната смеха и сверкающее множеством режущих глаза огоньков колесо обозрения. Тут и там можно было видеть служащих парка, в кричащих ярко оранжевых робах. Неторопливо суетясь, они выгребали мусор из урн, осматривали механизмы, пропалывали цветочные клумбы.

     В тревожном волнении я прошёл по аллее, выложенной узорчатой плиткой в противоположный конец парка, и, оглядевшись, остановился возле детской карусели. Детей не было видно, но раздражающе светящаяся карусель работала. Деревянные лошадки, медведи, львы неторопливо плыли друг за другом по замкнутому кругу.

     - Лошадь, - еле слышно пробормотал я, в смятении поднося руку ко лбу. – Летящая лошадь…

     Слова старой цыганки, сказанные три с половиной года назад, вдруг снова всплыли в моей памяти. В действительности, лошадь на карусели, казалось, летела, невесомая.

     Мне сильно захотелось курить, сильно, как никогда в жизни. Опустив руку в карман, я снова ощутил под пальцами вороненую сталь маленького пистолета. Мои пальцы схватили пачку сигарет, но затем сразу же разжались, и обхватили рукоять оружия.

     Вынув руку из кармана, я придирчиво осмотрел пистолет, словно видел его впервые, и не мог понять, каким образом он оказался в моём кармане.

     - Да. – Я кивнул. – Предсказание сбывается, и она знала это. Она знала.

     Внезапно мне стало удивительно легко. Тревожные мысли, переполнявшие мой затуманенный мозг, вдруг разом покинули его. В голове стало ясно, я понял, что должен делать.

     Я спокойно огляделся по сторонам. Вдали мелькали разноцветные огни, была слышна музыка и женский смех, но всё это не имело сейчас никакого значения. Я поднял умиротворённый взгляд к тёмному небу, и вставил дуло пистолета себе в рот. Затем я перевёл взгляд на пролетающую мимо лошадку, и надавил на курок….