Эксперт из резерва САОР

Закрывая люк, он услышал обрывок разговора:

- ...бедовые ребята. Пора бы окончательно запретить этот самый пилотируемый джампинг. Он давно пережил самое себя.

- Осколки героического прошлого, цепляющиеся за настоящее. С установкой ВП-буев нынче прекрасно справляются автоматические станции.

Байкалов задержался и, ухватившись за край переборки, подался назад, пытаясь разглядеть, кто это так категорично хоронил пилотируемый трек-джампинг.
Разговаривали двое, судя по форменным комбинезонам, электротехники.
Байкалов весело ухмыльнулся, упругим движением перескочил через комингс и задраил за собой крышку люка.


Могильщиков у профессии трек-джамперов образовалось неимоверное количество. Они были необыкновенно деятельны, неимоверно говорливы и необоснованно агрессивны.  Они требовали ликвидировать Дивизион ТД, ссылаясь на многочисленные случаи гибели трек-джамперов и утверждали, что автоматика под управлением искусственного интеллекта безболезненно заменит собой несовершенный, подверженный страхам и эмоциям человеческий материал. «Дорогу прогрессу», - демагогически провозглашали они и добавляли с угрозой: «а всё, мешающее чеканной поступи его, отправится на свалку истории». Они выдумали новое словечко: — «рэд-джамперы», недвусмысленно намекая на то, что в Дивизионе служат безответственные личности, склонные к неоправданному риску и потому опасные не только для себя — в частности, но и для общества — в целом. Каким образом неоправданный риск мог угрожать всему обществу? Трек-джамперы терялись в догадках. Они, кстати, не понимали и причины негативного  к ним отношения, сформировавшегося и распространившегося широко так внезапно и будто бы из ничего. Ещё вчера они считались безусловными героями, сегодня же их принимали чуть ли не за прожжёных авантюристов.

Однако... Однако эта кампания очернения и развенчания никак не влияла на текущую деятельность Дивизиона ТД. Он продолжал существовать и неплохо, надо признать, себя чувствовал. Руководящие товарищи из Высшего Совета и Управления Космогации выражали, конечно, сомнения в ближайших и долгосрочных перспективах ТД, но сомнения их касались, прежде всего, вопросов соблюдения правил техники безопасности при осуществлении пилотируемых полётов. Точнее, вопиющего и повсеместного несоблюдения этих самых правил трек-джамперами, приводящего к необоснованно высокому проценту гибели личного состава. Как будто бывает обоснованное количество погибших на энное число действующего персонала. Хотя нет — бывает. Технические, служебные и должностные инструкции предполагают и предусматривают возможность гибели сотрудников Дальнего и Каботажного Флотов при исполнении ими профессиональных обязанностей.

Но. Параграфы и пункты Общего и Специального Технического Регламента есть священная корова Объединённого Космического Флота, на чём стояла и стоит суровая производственная дисциплина труда. Нарушение которой влечёт за собой пожизненное изгнание из рядов Космофлота. Без исключений. Если только нарушитель не отчаянный сорвиголова, служащий в Дивизионе Трек-Джампинга.

Здесь скажем по секрету, — отчаянные сорвиголовы в Дивизионе долго не живут, — отсеиваются добровольно или увольняются начальством.

Поэтому трек-джамперы могли не волноваться за своё будущее. Они  и верили в него настолько, что в пику недоброжелателям стали именовать себя тем придуманным недоброжелателями словечком. Они стали рэд-джамперами, дерзко насмехающимися над жалкими потугами злопыхателей навредить Дивизиону. Основатель Дивизиона и легендарная личность — командор Флота Александр Александер, остался бы доволен находчивостью и остроумием своих подчинённых, — будь он жив, конечно.

Весёлая ухмылка Байкалова относилась к безапелляционной дремучести доморощенных экспертов электротехников. Автоматические станции никак не гарантировали результативную установку целенаправляющих буев и  навигационных маяков. Процент штатно завершённых миссий автоматических станций и рэд-джамперов отличался не намного. Преимущество автоматических станций заключалось в их количестве. Роботизированные верфи выпускали чертовы станции в каких-то неимоверных объёмах, при этом модернизируя собираемые изделия по необходимости на лету. Люди получали безотказные инструменты, способные работать в любых, даже самых  неблагоприятных условиях. Доступность автоматов порождала расточительность. Исчезла привычка бережного отношения к технике. В процессе достижения заявленных целей технику не жалели. Машинами замещали человека, однако полностью машины заменить человека не могли. Во многих, очень многих случаях единственно человек был способен успешно справиться с трудновыполнимыми заданиями.

Байкалов знал, о чём говорил. Он считался незаменимым специалистом в разрешении кризисных ситуаций. Не просто кризисных, ведь любая миссия рэд-джамперов рискованна сама по себе, а по-настоящему кризисных. Кризисных кризисных кризисных. 

Именно такая ситуация сложилась на Передовом посту номер десять. Передовой пост номер десять был точкой базирования сорок седьмого отряда трек-джампинга, нацеленного на систему звезды FN257982//17. Карликовая звезда главной последовательности спектрального класса F (F5 V), окруженная газопылевым облаком, стала камнем преткновения для отряда трек-джампинга номер сорок семь. Техническим поручением Управления Космогации сорок седьмому отряду вменялось установить в точках либрации три автоматических маяка. Сроки выполнения работы истекли, но поручение не было исполнено. Отряд потерял двенадцать спутников-наблюдателей, шесть автоматических станций и трёх ред-джамперов прежде, чем руководство Дивизиона ТД самым категорическим образом запретило проведение активных мероприятий и направило в сектор сосредоточения отряда номер сорок семь эксперта из резерва Службы анализа и оценки рисков — Байкалова.

В отличии от основного состава Службы в резерве работали сугубые практики. Они назывались пожарной командой и занимались тем, что разрешали проблемы. Разной степени сложности и не всегда успешно, надо признать. Неудачи не скрывали и не замалчивали, а самым тщательным образом изучали, открыто и беспристрастно, делали выводы, разрабатывали наставления, регламенты, правила и рассылали их по всем всем подразделениям рэд-джамперов.
Тут надобно уточнить: — экспертов из резерва САОР привлекали к решению кризисных ситуаций исключительно в тех случаях, когда профессионалы из полевых команд не могли разрешить возникшие затруднения самостоятельно. Поэтому не надо объяснять, — отношения между экспертами и профессионалами конструктивностью не отличались. Наблюдался между ними дух нездорового соперничества, неприкрытого высокомерия и оскорбительной снисходительности. Причём обоюдный.
Байкалов, кстати, в этом напряжённом противостоянии держался подчёркнутого нейтралитета. Он считал всяческие склоки занятием бессмысленным, глупым и вредящим общему делу. Что не отменяло заведомо предвзятого к нему мнения.
Вот и сейчас находившиеся в кают-компании рэд-джамперы смотрели на него с нескрываемой враждебностью.

- День добрый, - чересчур жизнерадостно поздоровался с присутствующими Байкалов.

- О-о-о, кавалерия прибыла, - насмешливо произнёс сидящий ближе к Байкалову ред-джампер.

- Давайте знакомиться, товарищи, - не обращая внимания на саркастическую реплику, продолжал Байкалов. - Меня зовут Игорь Байкалов. Я...

- Да знаем мы, кто ты, - зло перебил Байкалова язвительный ред-джампер. - Заноза в...

- Костров, прекратите паясничать! - резкий возглас не дал язвительному рэд-джамперу закончить фразу.

- Виктор Анатольевич! - обиженно протянул Костров.

Байкалов оглянулся. У раскрытого люка стоял невысокий широкоплечий человек в лётно-походном комбинезоне.

- Извините, Игорь Евгеньевич, - человек шагнул к Байкалову, протягивая руку. - Виктор Гамаюн, начальник отряда ТД-джампинга четыре-семь. - Ребята малость распоясались.

- Игорь Байкалов, - повторил Байкалов по инерции. - Эксперт резерва Службы анализа и оценки рисков.

Они пожали друг другу руки.

- Теперь вы, парни. Представьтесь, - приказал Гамаюн.

- Александр Костров, - приподнялся язвительный рэд-джампер.

- Доломан Китаев, -   мрачным голосом сказал сидящий за соседним столиком.

- Донатиан, - ласково уточнил Гамаюн, показывая Китаеву кулак. Китаев самодовольно ухмыльнулся в ответ.

- Антонин Воскобойников. Судя по весёлому гыканью сослуживцев Воскобойникова, Антонин был совсем не Антонин.

- Антон? - спросил Байкалов, обернувшись к Гамаюну.

- Антон, - подтвердил начальник отряда четыре-семь и сокрушённо вздохнул.

- Ничего, бывает, - успокоил Гамаюна Байкалов.

Дальнейшее знакомство с личным составом прошло без неприятных инцидентов. Помимо уже известных Кострова, Китаева и Воскобойникова в кают-компании вынужденно маялись бездельем Андрей Муханов, Валентин Горячев, Марк Сокольников и Кирилл Дунаев. Всего семь человек.

Совсем недавно отряд номер сорок семь насчитывал десять рэд-джамперов. Трое погибли, безуспешно штурмуя систему звезды FN257982//17. Двое погибших считались собственно теми профессионалами, что способны эффективно работать в условиях нештатных ситуаций. Они на практике заслужили свою репутацию, то есть были реальными профи, без дураков. Первый из них, Ефим Горячев, в недалёком будущем, мог бы стать коллегой Байкалова. По неофициальным данным, руководители Дивизиона и Службы согласовали перевод Горячева из рэд-джамперов в эксперты резерва САОР. Второй, — Кирилл Аверьянов, — отличился в инциденте у Звезды Бернардины, когда неисправность одного автоматического ВП-маяка вызвала веерное падение координатной сети целого квадранта. Аверьянов, совершив виртуозный бросок к Бернардине, сумел оперативно заменить аварийный маяк на исправный и заново перезапустить координатную сеть, восстановив транспортный трафик через квадрант.


Их гибель заставила Управление Космогации привлечь к решению возникшей проблемы Службу анализа и оценки рисков. Так эксперт резерва САОР появился на Десятке.

- Идёмте, товарищ Байкалов, ко мне в кабинет, - предложил Гамаюн, - там и поговорим предметно.

- Идёмте, - согласился Байкалов.


Кабинет Гамаюна находился двумя уровнями выше кают-компании. Судя по обстановке, начальник отряда трек-джампинга четыре-семь излишней роскоши не любил. Интерьер кабинета отличался крайним минимализмом. Стол, несколько стульев, этажерка, массивный сейфовый шкаф, клавиатура, проектор виртуального дисплея, блокнот, ручка и стеклянная бутылка с крышкой необычного вида: на одной стороне металлический патронодержатель и изогнутый рычаг, на другой — короткая трубка под углом градусов десять. Гамаюн заметил, как Байкалов смотрит на эту бутылку: недоумённо-заинтересованно.

- Любопытствуете?

- Что это, если не секрет?

- Да какой там секрет? - хохотнул Гамаюн. - Историческая вещь! Сифон для приготовления газированной воды. Вторая половина двадцать первого века. Рабочая модель, между прочим. Хотите пить?

- Э-э-э, не откажусь.

- Процесс несложный, - открыв ящик стола, Гамаюн вытащил пакетик апельсинового экстракта и картонную коробку, явно антикварную. - Нет, - отвечая на немой вопрос, сказал он, - печать репринтная, содержимое оригинальное.

- И что в коробке?

- Баллончики. Заряжены углекислым газом, - Гамаюн достал и показал свинцово-серого цвета баллончик.
- Готовится лимонад следующим образом, - начальник отряда четыре-семь снял со шкафа сифон, наполнил его водой, высыпал экстракт, закрутил крышку, тщательно взболтал.

- Теперь самое важное, - Гамаюн открутил патронодержатель, вставил в него баллончик и ввинтил баллончик в крышку до упора. Хорошенько встряхнул сифон, извлёк использованный баллончик. - Можно пить, - сказал он. Наполнил стакан и подвинул его к Байкалову.

Байкалов с удовольствием выпил.

- М-м-м, неплохо.

- Вода у нас холодная, очищенная каскадными фильтрами комплексной очистки.

- Ну, а сейчас вернёмся к нашим баранам, - Гамаюн разложил на столе голографические снимки. - Система звезды  FN257982//17. Фото сделано на наиболее близкой дистанции, одна целая, две десятых единицы.

Байкалов вгляделся в размытую белую точку, окружённую туманным овалом.

- Звезда окружена протопланетным газо-пылевым облаком. Удаление одна и две десятых — предел безопасного пилотирования. Всякая попытка сократить дистанцию приводит к потере космических аппаратов. Пилотирование осложняют помехи неясного происхождения.

- Тем не менее вы продолжали штурмовку. Двенадцать спутников, четыре автоматические станции и три пилота ред-джампера.

- Система принципиально важна и вы это знаете. Она даёт выход в неисследованные области Галактики. Так или иначе, но ВП-маяки в системе должны быть поставлены.

- Знаю... И должны.., - задумчиво протянул Байкалов. - Вас никто не обвиняет, Виктор. Специфика нашей работы предполагает риск. Не мне вам напоминать об этом. Зачастую этот риск смертельный и бывает безрассудный. Не в обиду будь сказано — рисковать следует обдуманно. Желание кому-то что-то доказать во что бы то ни стало есть признак нравственной незрелости. Детскости, если хотите. Штурм унд дранг хорош при ловле блох и... при желудочном расстройстве.

Гамаюн угрюмо молчал. Он не считал себя виноватым в любом случае, однако спорить с представителем центра полагал ниже своего достоинства. Если честно, он вообще не понимал сути высказываемых Байкаловым претензий. Он, Гамаюн, и его подчинённые делали порученную им работу: осознанно и добросовестно. Риск был неизменным попутчиком в их деле, они свыклись с вероятностью умереть в следующее мгновение и спокойно воспринимали факт внезапности собственной смерти. Эксперт САОР, Байкалов, сидящий напротив и отчитывающий начальника отряда четыре-семь, то есть его, Гамаюна, сам руководствовался тем же кодексом поведения и он, Гамаюн, глядя в  в лицо эксперту, терялся в догадках, в чём же причина такого откровенного недовольства.

- Странно, - думал в свою очередь Байкалов, разглядывая мрачную гамаюнову физиономию, - я сейчас вроде обвинил его в том, что собираюсь сделать. Прыгнуть в систему этой чертовой звезды, невзирая на очевидную опасность и выполнить поставленную задачу, либо умереть. Либо выполнить и умереть, или умирая, выполнить. Либо просто умереть, ничего не сделав, как умерли эти двое. Попросту сдохнуть. Н-е-е-е-т, помереть мы всегда успеем. Слишком громкое, слишком обязывающее звание — эксперт. Какой, к чертям, эксперт?!. Им всем элементарно везёт. Кому-то везёт больше, кому-то меньше. Ему, Игорю Семёновичу Байкалову, ещё сопутствует удача. Ветреная дама ещё не отвернулась от него. Поелику, наполним ветром фарта паруса...

- Я никоим образом не хочу вас в чём-то обвинить, Виктор, - сказал Байкалов. Работа есть работа, и работа должна быть сделана.

- Жертвы несущественны, - жестким тоном завершил фразу Гамаюн.

- Жертвы несущественны, - подтвердил Байкалов. - Налейте-ка мне ещё вашего лимонада.

Единственным украшением кабинета Гамаюна был висевший у него за спиной огромный цветной постер с изображением КГК типа «Корсика» в разрезе. Крейсер Глубокого Космоса типа «Корсика» управлялся экипажем из двух человек и нёс на борту четыре автоматических ВП-маяка и шесть ВП-буев.

Звездолёты типа «Корсика» стояли на вооружении всех линейных отрядов трек-джампинга.

Специалисты из резерва Службы анализа и оценки рисков летали на звездолётах типа «Карпаты». Экипаж: один человек. Полезная нагрузка: три автоматических ВП-маяка и четыре ВП-буя.


Революционный способ вождения космических аппаратов создали на заре межзвёздных перелётов. Технология называлась ИКС — Интерактивная Командная Сфера. Все слова с большой буквы, естественно. В той самой разгорающейся заре сверхдальних галактических полётов астропилотам приходилось облачаться в специальные громоздкие скафандры со множеством разъёмов, к которым крепились нейрошнуры, создававшие симбиотическую связку человека и машины. Со временем технология усложнялась и упрощалась одновременно, неуклюжие скафандры канули в лету, в той же бездонной пропасти исчезли сначала лёгкие, обтягивающие тело костюмы и сменившие их специальные шапочки, а затем и очки виртуализации. Актуальная версия симбиотического нейронного сопряжения человека с космическим кораблем представляла собой две прозрачные присоски, крепящиеся к вискам пилота. Конструкция звездолётов также подверглась изменениям. Ходовая рубка превратилась в изолированную спасательную капсулу, одноместную или двухместную, в зависимости от типа космического корабля, снаряжённую отдельным ВП-конвертером. Звездолёт стал модульным, причём модульно самосборным, позволяющим астронавтам самостоятельно дополнять новыми модулями базовые комплектации космических кораблей. Но, в силу специфики ремесла, рэд-джамперы наоборот максимально разгружали свои звездолёты.
По аналогии с часами, эти корабли назывались скелетонами.


Ходовая рубка, тире, спасательная капсула являла собой предельную степень аскетизма. Анатомическое пилотское кресло, маленький резервно-дублирующий пульт перед ним, у правого подлокотника небольшая ёмкость, хранилище тюбиков с питательной смесью, соками и водой, гигиенический отсек, отсек регенераторов воздуха, под палубой компактный ядерный реактор в защищённом отсеке, генератор гравитации, энергонакопители, питающие ВП-конвертер, камеры хранения малых и средних ремонтных роботов. Кольцо маршевого внепространственного двигателя в кормовой части ходовой рубки, тире, спасательной капсулы опоясывало входной люк, над кольцом, по периметру шли сопловые отверстия ходовых каботажных, тормозных и маневровых двигателей коррекции и ориентации.


Гамаюн встретил эксперта на причальной палубе. Техники уже подвели герметичный стыковочный переходник к стыковочному узлу байкаловского звездолета. Звездолёт назывался «Тускарора».

Байкалов был облачён в тонкий спасательный скафандр ярко-бирюзового цвета и выглядел по сравнению с начальником отряда четыре-семь и обслуживающим корабль техническим персоналом как экзотическая птица из джунглей Амазонки среди воробьиной стаи. Цвет скафандра определялся требованием отличной визуальной видимости, позволяющей спасателям обнаружить спасаемого в Пространстве.

Старший техник передал Байкалову тонкий лист планшетного компьютера с заполненным бланком протокола наружного технического осмотра. Результирующая строка завершалась круглой меткой зелёного цвета. Байкалов приложил большой палец к сенсорному экрану, удостоверяя обоснованность документа и возвратил лист старшему технику. Тот резко дернул за язычок, разделяя лист надвое.

- Ваша копия, капитан.

Байкалов небрежно засунул копию в широкий набедренный карман.

- Три установленных буя, - сказал Гамаюн, - отмечают границу сектора для штурмовки. Начальный на удалении одна и две десятых от цели, конечный — с этой точки Горячев и Аверьянов совершали финальный прыжок. Удаление: ноль целых девяносто три сотых от цели. Помехи и искажения здесь на приемлемом уровне. Дальше — ситуация значительно хуже.

- Я помню, - ответил Байкалов.

- Повторение лишним не бывает, - строго возразил Гамаюн.

- Ну, я пошёл, - сказал Байкалов. - Туда и сразу обратно.

Гамаюн молчаливо отсалютовал в ответ.


Предстартовая подготовка велась нынче независимо от пилота. Байкалов сидел в кресле, пристёгнутый ремнями и вполуха слушал переговоры голосового блока бортового ИИ с голосовым же блоком ИИ диспетчерской Передового поста номер десять. Одновременно с переговорами бортовой ИИ проводил внутренний осмотр состояния модулей звездолёта. Схематическое изображение КГК «Тускарора», выведенное в верхней части виртуального панорамного экрана модуль за модулем окрашивалось в зелёный цвет.  Помимо структурной трёхмерной схемы звездолёта, экран заполняли столбцы телеметрической информации, безостановочно бегущие сверху-вниз и снизу-вверх. Наиболее важные фрагменты телеметрии выделялись оранжевыми рамками и закреплялись в нижней части экрана, так, чтобы пилот мог не спеша с ними ознакомиться.

Правило вербального дублирование выполняемых процедур действовало неукоснительно, однако вместо пилота под запись в бортовой журнал говорил голосовой блок ИИ. Искусственный интеллект КГК «Тускарора» обладал бархатным баритоном. Благородным, мужественным, оставляющим яркое впечатление. Хорошо поставленным.

Модульный осмотр «Тускароры» закончился без ошибок одновременно с предстартовой подготовкой. «Тускароре» дали добро на выход в стартовый сектор. Телеметрия плавно съехала в левую часть экрана. Диспетчерская перебросила в память ША — штурманского автомата полётное задание. Герметический переходный тоннель отстыковался и втянулся внутрь причальной палубы. Диспетчерская начала обратный предстартовый отсчёт. Байкалов подключился к модулю аварийного ручного управления и рубильнику аварийного сброса ходовой рубки, тире, спасательной капсулы. По счёту «ноль» отключились и разошлись магнитные захваты, удерживавшие звездолёт у причальной стенки, бортовой ИИ включил ходовые двигатели и вывел «Тускарору» в сектор ВП-прыжка. Пятнадцать секунд спустя зажглись огни разгонного ВП-створа. ИИ задействовал силовую магистраль от главных энергонакопителей к внепространственному конвертеру. Ходовые двигатели заработали на полную мощность. Байкалова вжало в кресло. Вспыхнула предупреждающая пиктограмма на экране и маршевый ВП-двигатель разрядился ослепительной энергетической вспышкой.

КГК «Тускарора» бесследно пропал в исходной точке. И проявился в начальной  точке штурмовки на удалении в одну целую две десятых от системы звезды  FN257982//17.

Оптический телескоп немедленны выдал максимально увеличенную картинку звезды — яркую жёлто-красную точку в центре размытой овальной туманности. Картинка ничем не отличалась от показанной Гамаюном голографической фотографии. Зато начали проявляться помехи, создаваемые неустановленным источником, о которых предупреждал начальник сорок седьмого отряда трек-джампинга. Их воздействие напоминало мелкую рябь на поверхности воды. Едва уловимые программные сбои, искажения откалиброванных индикаторов полей, запаздывания в прохождении управляющих командных кодов. Торможение в псевдосинапсических нитях сетевых кабелей. Эти отклонения имели эффект накопления, поэтому Байкалов направил «Тускарору» сразу к третьему бую и от него совершил моментально прыжок непосредственно в систему звезды FN257982//17.


...Его выручила нечеловечески отменная реакция на опасность. «Тускарора» выскочила из ВП-режима прямо в хаос обломков циклопических размеров. Байкалов успел только запечатлеть взглядом надвигающуюся на звездолёт бугристую, опалённую некогда неистовым огнём стену и нажать виртуально на виртуальный рубильник аварийного сброса ходовой рубки, тире, спасательной капсулы. Рубка молниеносно нырнула во внепространственную плоскость, а распавшийся на модули КГК унес гигантский осколок некогда исполинской плиты. Ходовую рубку, тире, спасательную капсулу «Тускароры» отбросило к начальной точке штурмовки на отметку в одну целую две десятых единицы от  заданной цели.

Байкалов ошарашенно смотрел на экран, по которому видеорекордер крутил закольцованные кадры, — мешанину из огромных фрагментов конструкций и устрашающих размеров ноздреватых камней, — всё, что рекордер успел записать.

- Десятки десятков лет мы искали инопланетную жизнь, разумную инопланетную жизнь или следы, оставленные разумной инопланетной жизнью и нашлась она вот так, абсолютно случайно... Он обнаружил, гипотетически, сферу Дайсона. Но не просто сферу Дайсона. Он обнаружил разрушенную сферу Дайсона. Это всерьёз его напрягало.
И ещё. Он определил на месте причину гибели трёх рэд-джамперов из отряда трек-джампинга номер сорок семь...