02. Дуб

  Листья разлетались во все стороны, как тараканы от зажжённой лампочки. Прошка, с досады, пинал каждую кучку, которую ещё полчаса назад разгребал бы руками с величайшей осторожностью, в надежде найти спрятавшийся в ней гриб…
  Последние надежды рухнули. Лес был сух и пуст, как погреб приготовленный к закладке новой картошки. Выйдя на полянку с растущим посередине огромным дубом, Прохор уселся, прислонившись спиной к мшистому стволу и заплакал от обиды. На себя самого, в первую очередь.
  Ладно Васька, вчера весь день хвастал, что принёс целую корзину грибов. Звонарь он знатный, и веры его похвальбе мало. Но как мог сам, Прошка, наплести матери, будто наберёт полную плетушку белых?! Ведь не новичок в лесу, знал что дождей давно не было и неоткуда грибу взяться.
  «Ставь, мам, тесто! Будем пироги с грибами печь!» Мечты о застолье всей семьёй, под добродушные шутки братьев и горячие пышные пирожки, какие получались только у мамы, улетучивались как дым отцовской самокрутки. Слёзы текли и текли безостановочно. Старая кепка уже не помогала, лишь размазывая их и царапая грубой шерстью щёки.
  «Ну пожа-а-а-а-алуйста-а-а!», - сам не зная кому, внутренне взмолился Прошка, и безнадёжно вздохнул. В кроне дуба что-то прошелестело. Подул лёгкий ветерок. Проше на миг почудилось, словно кто-то тёплыми руками вытер слезинки. Удивлённо открыв глаза, он увидел прямо перед собой бугорок мха, с весело выглядывающей коричневой шляпкой. А вон ещё один! И ещё!
  Крепко держа потяжелевшую корзинку, Проха подошёл к дубу. Ласково погладил его по морщинистой коре.
  - Спасибо!…
  Сучковатые ветви всколыхнулись, точно отвечая ему.
  С той поры Прошка, при случае, заглядывал на заветную полянку. Садился под узорчатой кроной и рассказывал дубу свои небогатые новости. Случалось - прибегал специально. Попросить. При са-а-а-а-мой крайней нужде.
  И ведь сбывалось!
  Учителя, вызывали Проньку к доске в день, когда он выучил уроки, будто нарочно помогая исправить двойку.
  Перед запланированной с отцом рыбалкой тучи разбегались и устанавливалось вёдро.
  Бог знает какими путями попавший в сельпо детский лобзик терпеливо ждал, пока у Прошки накопится нужная сумма. С той поры, уже став плотником, любил Прохор пускать деревянные завитушки.
  И конечно — велосипед. Отцу тогда очень удачно дали премию, повысив до бригадира. Разумеется велосипед был куплен на всех. Но старшие браться пользовались им только по нужде (сгонять в поле на помощь родителям или вечерком съездить в соседнее село на танцы). Посему Прошка, почти всегда, мог с ветерком и пылью носиться по по деревне, под лай собак и распугивая соседских куриц.
  Повзрослев Прохор не забывал заветную поляну, навещал старого знакомца.
  Рассказывал про своё житьё. Не забывал, напоследок попросить, как заведено у русского человека, здоровья родителям, чтоб у детей всё было хорошо. Ну и чтобы не было войны.
  В конце 80-х невесть откуда появилась бригада ушлых мужиков с тракторами и бензопилами. За лето спилили и вывезли неведомо куда несколько делянок хорошего леса. Как потом оказалось, работали без бумаг и ведома районного начальства.
  Сработали внаглую.
  Остался от Прошкиного дуба пень.
  С той поры и пошло всё как-то… Наперекосяк…