Шопенгауэр как лекарство

Ирвин Дэвид Ялом

Моему сообществу старших друзей, которые дарят мне свою дружбу, разделяют неумолимые жизненные невзгоды и потери и продолжают поддерживать меня своей мудростью и преданностью интеллектуальной жизни: Роберту Бергеру, Мюррею Билмесу, Мартелю Брайанту, Дагфинну Фёллесдалю, Джозефу Франку, Ван Харви, Юлиусу Каплану, Герберту Котцу, Мортону Либерману, Уолтеру Сокэлю, Солу Спиро и Ларри Зароффу.

1
Каждый наш вдох отвращает смерть, которая постоянно надвигается на нас... В конечном счете смерть должна восторжествовать, ибо с самого рождения она уже стала нашей участью, и она играет со своей добычей лишь короткое время, прежде чем поглотить ее. Однако мы продолжаем нашу жизнь с большим интересом и большой заботой как можно дольше, так же как мы выдуваем мыльный пузырь как можно дольше и как можно больше, хотя и с полной уверенностью, что он лопнет.
Юлий знал проповеди о жизни и смерти как никто другой. Он соглашался со стоиками, которые говорили: «Как только мы рождаемся, мы начинаем умирать», и с Эпикуром, который рассуждал: «Там, где я, смерти нет, а где смерть, меня нет. Так зачем же бояться смерти?» Как врач и психиатр, он нашептывал эти самые утешения в уши умирающих.
Хотя он считал, что эти мрачные размышления полезны для его пациентов, он никогда не думал, что они могут иметь какое-то отношение к нему. То есть, до ужасного момента четырьмя неделями ранее, который навсегда изменил его жизнь.
Этот момент произошел во время его ежегодного планового медицинского осмотра. Его терапевт, Герб Кац — старый друг и однокурсник по медицинскому факультету — только что закончил осмотр и, как всегда, сказал Джулиусу одеться и прийти в его кабинет для разбора полетов.
Херб сидел за своим столом, просматривая карту Джулиуса. «В целом, вы выглядите довольно хорошо для уродливого шестидесятипятилетнего мужчины. Простата немного опухает, но и моя тоже. Биохимия крови, уровень холестерина и липидов в норме — лекарства и ваша диета делают свое дело. Вот рецепт на ваш Липитор, который, наряду с вашими пробежками, достаточно снизил ваш холестерин. Так что вы можете дать себе передышку: съедайте яйцо время от времени. Я ем два на завтрак каждое воскресенье. А вот рецепт на ваш синттироид. Я немного увеличиваю дозу. Ваша щитовидная железа медленно закрывается — хорошие клетки щитовидной железы умирают и заменяются фиброзным материалом. Совершенно доброкачественное состояние, как вы знаете. Это случается со всеми нами; я сам принимаю лекарства для щитовидной железы.
«Да, Джулиус, ни одна часть нас не избежит судьбы старения. Вместе с твоей щитовидной железой изнашивается твой коленный хрящ, твои волосяные фолликулы умирают, а верхние поясничные диски уже не те, что были раньше. Более того, целостность твоей кожи явно ухудшается: твои эпителиальные клетки просто изнашиваются — посмотри на все эти старческие кератозы на твоих щеках, эти коричневые плоские поражения». Он протянул Джулиусу маленькое зеркальце, чтобы тот осмотрел себя. «Наверное, на тебе их стало на дюжину больше с тех пор, как я тебя видел в последний раз. Сколько времени ты проводишь на солнце? Ты носишь широкополую шляпу, как я предлагал? Я хочу, чтобы ты обратился к дерматологу по этому поводу. Боб Кинг хорош. Он как раз в соседнем здании. Вот его номер. Знаете его?»
Юлий кивнул.
«Он может выжечь некрасивые с помощью капли жидкого азота. Я попросил его удалить несколько моих в прошлом месяце. Ничего особенного — это займет пять, десять минут. Многие терапевты теперь делают это сами. Еще я хочу, чтобы он осмотрел одну на твоей спине: ты ее не видишь, она находится прямо под боковой частью твоей правой лопатки. Она отличается от других — неравномерно пигментирована, и границы нечеткие. Возможно, ничего, но давай он ее проверит. Хорошо, приятель?»
«Возможно, ничего, но пусть он проверит». Джулиус услышал напряжение и напускную небрежность в голосе Герба. Но, не ошибитесь, фраза «пигментирована по-разному, а границы нечеткие», сказанная одним врачом другому, была причиной для тревоги. Это был код потенциальной меланомы, и теперь, оглядываясь назад, Джулиус определил эту фразу, этот единственный момент, как точку, когда беззаботная жизнь закончилась, и смерть, его прежде невидимый враг, материализовалась во всей своей ужасной реальности. Смерть пришла, чтобы остаться, она больше никогда не покидала его, и все ужасы, которые последовали за этим, были предсказуемыми постскриптумами.
Боб Кинг был пациентом Джулиуса много лет назад, как и значительное число врачей Сан-Франциско. Джулиус царствовал над психиатрическим сообществом в течение тридцати лет. На своем посту профессора психиатрии в Калифорнийском университете он обучил множество студентов, а пять лет назад был президентом Американской психиатрической ассоциации.
Его репутация? Врач без дураков. Терапевт последней инстанции, хитрый волшебник, готовый сделать все, что угодно, чтобы помочь своему пациенту. И именно поэтому десять лет назад Боб Кинг обратился к Джулиусу за лечением его давней зависимости от Викодана (препарат, который выбирают врачи-наркоманы, потому что он легко доступен). В то время у Кинга были серьезные проблемы. Его потребность в Викодане резко возросла: его брак был под угрозой, его практика страдала, и ему приходилось каждую ночь колоть себе наркотики, чтобы заснуть.
(*-7 стр.-*)
~