Театральная студия Физтеха. Часть 1

С детства занимался художественной самодеятельностью, пел, играл на гитаре, участвовал в школьной агитбригаде. Обожал КВН, только его быстро закрыли. Команды КВН стали просто агитбригадами. Когда я поступил на Физтех, нас обязали выбрать общественную нагрузку и для меня естественным выбором стала факультетская агитбригада.

На Физтехе 3 первых курса как правило живут в общежитиях студгородка в Долгопрудном, а дальше большинство переселяется в Москву в общежитие в Зюзино, поэтому агитбригады в основном формировалась из студентов 1-3 курсов, старшекурсники постепенно откалывались или участвовали по случаю. 

По весне на Физтехе проводились Недели факультетов — агитация будущих абитуриентов, ну а в финале - выступление агитбригады и танцы под факультетские бит-группы. На нашем факультете радиотехники и кибернетики групп было аж две — группа Гены Крокодила и группа «Лимузин». Крокодил был приверженцем тяжелого рока, а лимузиновцы предпочитали битлов.

По окончании Недель нашу агитбригаду собрал замсекретаря комитета комсомола института и представил студента режиссерского факультета МГИК Владимира Федорова. Ему предстоял выпускной год и постановка дипломного спектакля. Он посетил все Недели, посчитал нашу агитбригаду лучшей и предложил на нашей основе создать театральную студию и поставить свой спектакль.

Кучерявый парень, модно одетый, золотые пуговицы на синем пиджаке, оранжевые носки, платок на шее. Предложение вызвало у нас естественное опасение и недоверие, ведь опыта в театральных постановках у нас был ноль. Одно дело ставить сценки, другое дело спектакль. Да и сцена нашего концертного зала была слабо приспособлена для этого.

Пара недель общения с Федоровым, его дельные советы по нашим сценкам убедили нас, что работать с ним можно, но опасения остались.

По осени, после сельхозработ мы встретились вновь. К тому времени по факультетам  уже провели работу среди агитбригадовцев, так что на первый сбор пришли человек 20. Нас 6 человек, остальные с других факультетов: с физхима, квантов, аэрофизики.

Федоров пригласил своих коллег — специалистов по сценическому движению и речи. Начались занятия. Потихоньку народ начал подтягиваться. Уже через месяц нас стало около 40 человек. Причем, появились даже старшекурсники и аспиранты.

Занятия шли поначалу в выходные дни в нашем факультетском клубе в общежитии. За полгода мы фактически прошли первый курс МГИК — этюдная работа, грим, сценическое движение и речь. Скоро начался выбор пьесы для постановки, прошли читки нескольких пьес и их бурные обсуждения.

В конце концов Федоров предложил пьесу «Жаворонок» Жана Ануя о Жанне Дарк.  Пьеса всем понравилась. Она хороша тем, что в ней нет ролей типа «кушать подано», каждому актеру выделена вполне серьезная роль. Но пьеса очень велика, только читка заняла 3 часа, а значит с учетом действий спектакль длился бы более 4 часов. Федоров это понимал, он хотел чтобы спектакль шел без антракта, как это было модно в современных театрах, и в результате пьесу решили сократить на час. Сокращали скрупулезно, чтобы не утратить смысл пьесы.

Дальше пошло распределение ролей. К моему изумлению Федоров предложил мне  главную мужскую роль — председателя суда епископа Кошона. В мои 19 лет играть пожилого священника!? Я был в шоке.

Роль Жанны ожидаемо досталось Жене Самсоновой, студентке 4 курса факультета аэрофизики и космических исследований. Она была небольшого росточка, хрупкая на вид, темноволосая, прическа как у Мирей Матье.

Вечером мы долго говорили с Федоровым, благо он обычно ночевал в нашем общежитии (на младших курсах общежитие предоставляли даже москвичам, поэтому свободных спальных мест хватало). В конце концов, объяснив, что у меня самая лучшая пластика и мне будет проще играть старика, а грим состарит меня внешне, он меня уговорил.

Одним из педагогов по сценической речи с нами работала Марина Карпова. Сначала она планировала ставить дипломный спектакль в каком-нибудь театре Москвы, но везде получила отказ. Тогда она попросила Федорова разрешить ей поставить свой дипломный спектакль в нашей студии. Она обещала, что задействует свободных или мало занятых актеров. Соврала. Женщина, что с нее взять. Задействовала почти всех. Защитить Федоров смог только Женьку.

Ее выбором стала пьеса Шекспира «Ромео и Джульетта», а мне досталась роль отца Джульетты — старого Капулетти. Роль не очень большая, скрепя сердце я согласился.

Пошли репетиции. Комсомол пробил для Федорова и Карповой пропуска в институт и вечером после занятий мы допоздна репетировали в фойе на 5 этаже Главного корпуса. Расписание репетиций наши режиссеры вывешивали на институтской доске объявлений, что способствовало привлечению людей в студию. Не только актеров, но и волонтеров, готовых помогать во всем.

После репетиций мы часто собирались в общежитии, много говорили о спектаклях, выпивали и пели под гитару. Тут королями были Саша Иванов и Володя Овчинкин. Оба аспиранты и прекрасные певцы. Саша в дуэте с Борисом Ленарским неоднократно становился лауреатом слетов КСП (их записи можно найти в интернете), а у Володи был настоящий оперный голос.

Это была особенная атмосфера единения и братства. Студия нас всех сроднила. Мы стали друзьями навсегда. Вспоминаю это время с невероятной теплотой.

Концертный зал Физтеха небольшой - всего 550 мест, а сцена вообще убогая - глубина метров 6, ширина метров 25. Федоров нарисовал свой вариант декораций и показал его нам. Он предлагал поставить в центре сцены большой эшафот, а по бокам — скамьи для судей, королевской семьи и офицеров Жанны. Честно говоря, это было неудобно, поскольку игровой площадкой тогда остался бы только эшафот.

Посидев вечером, я набросал свой вариант декораций: эшафот уменьшил в два раза, а от сцены прямо в зал сделал дорожку, почти до конца партера. Дорожку я предложил использовать, как зону Жанны, когда она произносит свои монологи. Кроме того, она оказывалась почти в центре зрительского зала, что создавало эффект соучастия у зрителей. Федоров покритиковал, но, подумав день, мой эскиз принял.
 
Теперь предстояло найти материалы для декораций — доски и мешковину для покрытия  сцены и эшафота (мешковина нужна, чтобы гасить звук шагов). С мешковиной Федоров проблему решил — выпросил в своем институте старое списанное покрытие сцены. А вот доски?

Деньги на постановку дипломникам МГИК выделялись: на оплату педагогов, на аренду костюмов, грим, но доски? На это денег катастрофически не было.

На очередном общем сборе родилась крамольная идея. От станции Новодачная студгородок Физтеха отгораживал недавно построенный забор высотой 2 м и длинной метров 100. Решили совершить ночной бандитский налет и разобрать его.

Подготовились, запаслись инструментами. После полуночи толпой налетели и буквально за час снесли часть забора и утащили доски к нашему общежитию. Уже на следующий день наши волонтеры - стройотрядовцы приступили к изготовлению декораций. Что удивительно — никто не хватился пропавшего забора! Даже когда мы притащили декорации в концертный зал.

Федоров очень любил Ленком и мечтал, чтобы и в его спектакле была живая музыка, поэтому он начал переговоры с нашими бит-группами. «Лимузин» отказался, а вот Гена Крокодил согласился. Ребята , прочитав пьесу, написали несколько изумительных мелодий и песен, 4 из которых вошли в спектакль. Когда мы их услышали — поняли, что спектакль будет шедевром. Настолько точно ребята поняли идею пьесы, что мы были поражены.

Дальше начались проблемы с освещением сцены. В зале было 4 софита, а в кладовке нашли еще пару «пистолетов» (узконаправленные прожекторы на треногах с длинными трубами-стволами). Но «пистолеты» не регулировались по яркости. Пришлось делать самодельные регуляторы яркости на тиристорах. Ну, нам радиотехникам не сложно. Заодно подобрали осветителей.

С апреля мы уже полностью оккупировали концертный зал. Приходили туда, как домой. Начались репетиции на сцене, а потом и полные прогоны спектаклей.
 
Спектакли были запланирована на майские праздники, сначала «Жаворонок», а через неделю «Ромео и Джульетта» - по два спектакля. Госкомиссию решили приглашать на вторые спектакли, чтобы исключить возможные ошибки и сбои. На первые спектакли пригласили прежде всего наших волонтеров, которые бесплатно и самоотверженно помогали нам.

Для спектаклей были даже отпечатаны программки, хотя было это не просто, ведь вся печать проходила через 1 отдел (КГБ), помог сам ректор академик Белоцерковский. Чем ближе был срок постановки, тем доброжелательнее к нам относилось руководство Физтеха.

Перед первым спектаклем мандраж был сильный. В подобных спектаклях ни мне, ни другим студийцам участвовать никогда не приходилось.
 
Хотя три прогона до этого прошли успешно, сердце было неспокойно. И не зря. Первый спектакль прошел с конфузом. У меня была очень большая роль и я в один момент перепутал реплику. Женька (Жанна) автоматом ответила на мою реплику. В результате из спектакля выпала целая сцена с офицером Жанны Ла Иром. Витя Петров, игравший Ла Ира, просидел на сцене весь спектакль и выпал из действия, благодаря нашей ошибке. Когда спустились после спектакля под сцену в гримерку, увидели его лежащим на лавке с кинжалом, торчащим из подмышки. Он посмотрел на меня и сказал: «Моя смерть на твоей совести». Я мог только извиняться.

На следующий день был разбор, все срочно начали придумывать приемы для подстраховки от подобных ошибок, поскольку вечером предстоял уже дипломный спектакль. Федоров откровенно мандражировал. Самыми спокойными были ребята Гены Крокодила. Они-то сыграли и спели всё блестяще.

Оркестровой ямы в зале не было, поэтому группа размещалась между сценой и первым рядом. Их было всем видно, а когда пел солист Косицын, его дополнительно освещал «пистолет».

Вечером на спектакль прибыла комиссия. Седовласые дамы и мужчины разместились на специально выделенных местах. Зал, как и вчера, был забит полностью.

На этот раз спектакль отыграли без сбоев. Долгие аплодисменты, несколько выходов на поклон и даже цветы. Федоров сиял как солнышко.

Отмылись от грима и пошли в наш факультетский клуб пить. Выпили немало. Все были счастливы, обнимались друг с другом. Это был апофеоз почти года нашей работы.

Практически с нуля создали шедевр. Без Федорова мы бы этого не смогли, он вывел нас на небывалую высоту, но и мы выложились на полную.

А уже на следующий день пошла подготовка «Ромео и Джульетты». Тут декорации были гораздо скромнее — два полотна с нарисованными порталами зданий по краям сцены и пустая площадка в центре. Но сценически все было сложнее: фехтование и драки - это не просто. Ребята на репетиции фехтовальных сцен потратили очень много часов. Пьеса очень динамичная, я бы сказал — надрывная.
 
Три полных прогона спектакля и вот премьера! К этому моменту мы все уже заматерели, приобрели уверенность в себе, поэтому оба спектакля сыграли блестяще. Опять аплодисменты, вызовы на поклон и цветы. А потом — клуб в общежитии и, конечно, вино.

Оба наши режиссера получили оценку «отлично». А потом Федоров уехал в Иваново на работу в местный театр, а Карпова решила продолжить работу в нашей студии. Ей выбили на Физтехе преподавательскую ставку. Ну, а мы начали готовиться к сессии.

Студия на этом не закончилась и продолжила работу в следующем году, но это уже другая история.