Рядовой Озерков

Озерков вытер грязным рукавом потный лоб и, прищурившись, задрал голову. Сквозь рваные белоснежные облака пробивалась глубокая и какая-то очень мирная синева. Даже не верится, что скоро под ней земля задрожит под гусеницами немецких танков, и для многих его товарищей этот бой станет последним. Возможно и для него тоже…

- Озерков, что бы тебя! Ты куда пялишься, мечтатель?! Копай давай!

Он схватился мозолистыми ладонями за почерневший от пота черенок лопаты, недружелюбно посмотрел на старшину, невозмутимо прохаживающегося вдоль копающих траншею бойцов.

В роте его не любили, уж больно любил старшина Комаров читать нравоучения, поучать да стыдить за каждую мелкую провинность.

- А вы, товарищ старшина, сами бы взяли лопату да подсобили! И так сил нет, не жрамши с вечера, - не удержался Озерков.

- А ты, Озерков, не умничай, не надо. Я в своё время помахал лопатой - будь здоров! Ежели все умничать будут, кто немца бить будет, а?

- А это здесь причём? - растерялся Озерков.

- Копай, говорю! Хлопцы, давайте живее! Танки скоро пойдут, что ж мы их, в голом поле встречать будем? Нате вам, вот мы перед вами, на блюдце! Озерков, хорош на меня таращиться! Копай!

***

Озерков пришёл в себя. Вокруг всё клубилось чёрным дымом. Повсюду лежали тела солдат, горели остовы немецких танков, почерневшая земля изрыта глубокими воронками.

Но почему-то было тихо. Совсем. Словно в немом кино. Озерков закричал, но собственного крика тоже не слышал. Он повертел головой, нашёл свою каску, торопливо нахлобучил её, до боли затянув ремешки.

Внезапно звуки вернулись, будто кто-то резко повернул тумблер на радиоприёмнике. Крики захлёбывающейся атаки, звуки стрельбы и зловещий рёв над головой.

Озерков поднял голову и увидел силуэты двух «Юнкерсов» со свастикой на крыльях. Они, заложив крутой вираж, вернулись на поле боя и открыли огонь. У края траншеи запрыгали земляные фонтанчики. Истребители скрылись в облаках, и почти сразу, же с востока появилась неторопливая пятнистая сигара тяжёлого бомбардировщика. Тот летел медленно, с ровным гулом, словно уверенный в своей неуязвимости.

Озерков бросился к своему противотанковому ружью. Рядовой Швецов, номер два в расчёте, лежал рядом, уставившись невидящим взглядом в небо. Озерков вытер лоб, зарядил ружьё.

Прижался щекой в упор, рука удобно легла на рукоять. Поймал в прицеле корпус надвигающегося бомбардировщика. Стучало в висках, пальцы слегка подрагивали, гимнастёрка прилипла к спине от пота. Затаив дыхание, он нажал на спусковой крючок. Ружьё слегка подпрыгнуло от выстрела…

***

- Я, признаться, когда увидел, как он собирается по этой птичке из ружья пальнуть, подумал, что всё - поехал парняга мозгами от контузии. Отвоевался, понимаешь. Смотрю, задымилась птичка! Попал, чертяка! И, знаете, как-то так завалилась набок и за лес ушла. Потом взрыв и чёрный дым повалил! Сразу и воевать стало веселее, хотя мы на тот момент уже половину состава потеряли. Но если бы не Озерков, то накрылись бы мы всё медным тазом, товарищ полковник.

Полковник с удовольствием слушал старшину Комарова, одобрительно кивая и посмеиваясь.

- Значит, старшина, говорите, что герой этот Озерков?

- Как пить дать - герой! Вредный, конечно, умничает не по делу, огрызается много, видно батька порол мало! Но молодец! Наградить бы его надобно, товарищ полковник!

- Наградим! Я лично распоряжусь. Так и где он сейчас, герой наш?

- В госпитале. Он же уже контуженный был, когда самолёт сбил! Уж не знаю, чего ему это стоило, но парняга героический, это да!

Рассказ опубликован на канале в Дзен "Записки Филина"