Последняя осень

рассказ

В жизни у многих людей  случаются несколько периодов жизни. Вернее сказать, четыре. Это весна, как становление, взросление. Это лето, как пора созревания, яркого бытия. Это осень, как пора умудренности, плодоношения, достижений и увядания. И это зима, как старость, успокоение, дряхление  и отмирание.
Но бывает так, что осень, как будто становится не осень, а что-то другое. И случаются тогда этой осенью счастливые весенние деньки, когда погода, запутавшись или желая всех запутать вдруг дает в награду всем или еще по какому-то велению, скажем, по стечению обстоятельств, особенные солнечные дни, в которых собрано все самое весеннее  и на жизнь хочется взглянуть не уставшими от лета глазами, а свежим взглядом ненасытного человека, у которого лето еще только впереди. 
Ирина шла по весенней улице. Она испытывала смущение. Повсюду текли веселые ручьи, в лужах сверкало солнце, на деревьях набухали почки, птички пели многоголосые звонкие песни. Природа  дышала, звенела и просыпалась. Во всем ощущался подъем, игра чувств и настроений, необъяснимых порывов, тонких и непонятных течений, которые образовывались внутри, во всем теле и неслись в непонятные смутные дали. Все происходившее вокруг и на улице отдавалось в ней многоголосьем счастья и где-то там, в глубине, возникало сильное непонятное и волнительное созвучие, то есть такое звучание, которое владеет тобой, обещает прекрасное  новое и увлекает, уводит далеко вперед.
Она почти всю жизнь прожила одна и уже махнула на себя рукой, потому что жизнь  ничего ей не обещала и естественно клонилась к закату.  Она была женщиной в возрасте с устоявшейся жизнью и ничего особенного не ждала. Тихая, скромная, робкая она с покорностью приняла то, что жизнь ее не сложилась и не удалась. Подруги рано повыскакивали замуж. И она только радовалась за них. И, когда Толик, с которым она училась, после армии позвал ее замуж, она удивилась  и сразу согласилась.  Но с Толиком вскоре после свадьбы случилась  беда. Он попал под машину. Вместе они года не прожили. Со временем она поняла, что его не любила, ей так казалось или она так себе внушила  и поэтому не  сильно переживала. Просто замерла в душе и покорилась судьбе. Толик  не был видный  парень, но свой был, понятный и мужьях ходил.  Детей, так уж вышло, завести не успели, не получилось. И жила Ирина бобылкой с молодых лет. Молодуха – не молодуха, старуха – не старуха. Жила, привыкая к одиночеству. Себя соблюдала, на работе считалась исполнительной, прилежной  и старательной, хотя среди других и не выделялась. Мужчин своих не искала, глазами по сторонам не зыркала. Жила как бог давал и никому не завидовала. К богу не обращалась и ничего у него  не просила. И вот недавно к ней на работе подошел мужчина, поговорил, стал примечать да привечать, искал ее, останавливался, разговаривал и через некоторое время позвал замуж. Сначала Ирина не понимала, что ему нужно и потом постепенно начала смутно догадываться. Когда тот позвал ее замуж, Ирина сначала смутилась, растерялась и от неожиданности сказала, что подумает.
После того, как ей сделали предложение, с ней будто произошло что-то. По-другому она себя стала ощущать в мире и на себя иначе смотрела.  Заметила, что отчего-то чаще в зеркало  начала смотреть и отмечать то, что раньше не замечала.  Примечала, что и фигурой она еще ладная и  лицом будто  ничего еще, и порывистость появилась юная, и блеск в глазах. Одним словом, захорошела Ирина, замолодилась. И не знала она, как ей поступить. Умом она прикидывала так: «Куда тебе замуж? Время твое прошло. Годы не те. Лучше уж доживай свой век так в одиночестве, не морочь ни себе, ни другим людям  голову».  Но тело ее, душа противились этим мыслям и будто говорили: «Посмотри на себя внимательнее, какая ты ещё ладная, какая фигура стройная. Спинка прямая, ровная, шейка тонкая, изящная.  Чувства в тебе не остыли, и вся ты еще трепетная. Глазки горят. Волосы русые можно вполне в косы заплетать, как в молодости. И сама, смотри-ка, ты еще ничего. Это точно не про тебя в народе говорят: «С лица воды не пить». Ты еще вполне даже симпатичная и кому-то дашь воды испить».  И по-другому думала: «Что ты себе придумала? Зачем тебе нужно жизни менять? Живи дальше и хлопот не знай. Свой уклад у тебя. И поесть, и прибраться, и погладить и постирать, когда вздумается можешь. Ни за кем следить не нужно, обихаживать. Сама себе хозяйка». И в то же время сама себе отвечала: «Так выбрал он меня, приметил. Видно, ему такая, как я, нужна». И думала она так и эдак, и очень ей хотелось кому-нибудь быть нужной, и на лице ее за долгие годы впервые появлялась улыбка. Скромная, задумчивая, робкая. И мужчина то ей больно понравился. Высокий, стройный, чернобровый, хотя и пожил уже. Седина виски заметно тронула. Сдержанный, спокойный, обстоятельный. Посоветоваться бы ей нужно было с кем-то. Но с кем тут посоветуешься. Обходилась она без подруг и своим умом жила. Хороших знакомых имела, но не могла она никому доверить то, что с ней происходило. Вспомнила, как десять лет назад подошла к ней соседка с верхнего этаже, с которой она и не разговаривала особо и не дружила. Остановила ее прямо посреди  улицы со странной улыбкой на лице  и говорит ни с того, ни с сего: «Не знаю, как поступить. Позвал меня к себе один полковник жить вместе. Он за городом живет. Хозяйка недавно у него умерла. Одному, говорит, тяжеловато жить. Вдвоём нам жить легче будет». Женщина эта тоже жила одинокой. Муж ее поколачивал в прежние времена. Сын вырос и ушел жить к жене своей семьей. И жила соседка, как Ирина, одна одинешенька. Посмотрела тогда Ирина ей в лицо. А та стоит бодрая такая, просветленная и радостная улыбка с лица не сходит. Сказать ей, чтобы не шла за полковника, не смогла. И чтобы к полковнику тому шла, из города выезжать и квартиру оставлять тоже не смогла. «Сама думай, как тебе лучше будет», - только и сказала на прощание. А теперь сама в таком положении оказалась. Только соседка скоро  съехала из квартиры. Не стала она ее ни у подъезда встречать, ни в магазинах день-через день.
Переживала Ирина, что окажется своему мужчине не под стать и поэтому никак не решалась ему ответить согласием.
С думами и размышлениями, сама не зная почему, открыла она  шкаф, достала из самого дальнего ящика девичьи платья и стала их примерять. Одно, второе, третье. И попалось ей платье, которое ей особенно нравилось. Светленькое такое и все в цветочках. И цветочки на нем не броские, а уж очень какие-то милые, приветливые и привлекательные, с красотой, которая изнутри идет, одним словом  цветочки такие, будто каждый из них хочет в душу заглянуть. Надела Ирина платье, которое еще в давние годы ей особенно нравилось. Посмотрела на себя в этом платье  и залюбовалась.  И так посмотрит и по-другому. Повернется в одну сторону  и как будто  видит свою стройную талию и гибкий стан. Повернется в другую сторону и видит, как грудь ее проявляется и выделяется округло и примечательно. В  лицо свое посмотрит и видит глаза, ожившие с небывалым блеском. И показалось ей, что еще девчонка она и не жила совсем. Но ум-то свое твердит: «Что же ты, красотка, надумала? Зачем тебе это все нужно на старости лет? Замуж выходить в таком возрасте - только народ смешить». Отогнала от себя Ирина эти мысли. Не захотела она ладное платье снимать и пошла в нем на улицу, как будто куда-то собралась. Хотелось ей в этом платье побыть. Идет с блеском в глазах, задумалась и будто видит, как на нее мужчины с интересом поглядывают. Солнышко на улице хорошо светит, ласково. И представила она, что сама дерево, и что  скоро  распускаться зелеными побегами начнет,  листочки на ней примутся распускаться, да раскручиваться, складываясь в букеты, корзиночки чудесные и соцветия.  И еще обязательно там на веточках будут сережки. Она никогда не носила сережки, а теперь ей захотелось надеть сережки. Так она шла и не ведала, куда идет. И случилось такое, что ноги ее сами неожиданно к поликлинике привели. Она остановилась около этого четырехэтажного здания и задумалась. Как же так удивительно получилось. Сама она не ведала, что ей именно сюда  надо было прийти. Нахмурилась Ирина, задрожала, как будто у нее дорогое хотели отнять, и подумала обреченно и  с неуверенностью: «Пришла я туда, куда хотела. Зачем же мне сюда надо было идти? Что же я такое хотела?» Некоторое время она стояла и думала о своих мыслях и настроениях, понимая свое неуверенное состояние.
Часто в жизни ведь так случается, что  сходятся пожилые люди  и начинают жить. Но через некоторое время кто-нибудь из них умирает по какой-нибудь причине. И оказывается, что у кого-то из них была неизвестная и неизлечимая болезнь.  И выходит, что они зря сходились. Потому что тогда к тому, кто остался жить, мука  придет и начнет его угнетать и тревожить неимоверно.  И меньше всего Ирина хотела, чтобы доставить кому-то тревоги и страдания. И особенно своему мужчине.
Она зашла в поликлинику в расстроенных чувствах и мучительных рассуждениях начала ходить от кабинета к кабинету и занимать очереди к разным врачам. Ей представилось, что она действительно чем-то больна и сейчас ей нужно с этим разобраться. Она не знала, сможет ли соответствовать ему, ее новому человеку или нет. Не знала, здорова ли она для этого, для жизни с мужчиной.  И в сомнениях она подходила то к одному кабинету, то к другому, не зная, какого ей врача посетить и занимала очереди во все кабинеты. Она задумалась. И вдруг услышала:
- А вы за кем? – спросила пожилая женщина.
- Передо мной девушка занимала, - ответил мужчина. – Такая в платьице.
- В платьице? – переспросила женщина. – Это не девушка, это женщина. Такая,  с гибким станом.
«Неужели они обо мне говорят? – подумала Ирина. Она стояла между двух кабинетов, чтобы не пропустить очередь. – Так значит, я ещё ничего».
Особенно ей запали слова женщины про девичий гибкий  стан. Мужчина вообще назвал ее девушкой. Он видел ее со спины и не рассмотрел. Неожиданно она поняла, что говорили о ней. И, правда, она заневестилась и помолодела, чувствуя себя лет на восемнадцать.
«А что? – подумала она и огляделась. - Что я здесь делаю? Зачем я сюда пришла? У меня ничего не болит и делать мне здесь нечего…»  И через некоторое время в тревожных размышлениях она вдруг почувствовала, что успокоилась. И мысли, с которыми  она в беспокойстве маялась, показались ей зряшными, несущественными.  И чего она вдруг захотела пройти всех врачей. Зачем это? Ее ничего не беспокоит. Так зачем же ей к врачам обращаться.  Тогда она развернулась и быстро-быстро пошла домой.
По дороге она думала о жизни, что и у молодых случается такое, что они начинают жить и вдруг кто-то из них по какой-то причине уходит в мир иной. Так случилось с ее мужем. И она много знала таких случаев. В жизни по-разному все происходит и по-разному всем дается. Кому-то определено  в жизни мало, кому-то много, а кому-то в самый раз. Ничего не поделаешь, как вышло, так вышло. И нечего пенять на кого-то или на что-то. И если приходит твоя последняя осень, то это твоя осень и она больше никому не принадлежит и никогда не повторится. И только тебе решать, как ее прожить и как ей распорядиться.