Поезд во времени. Часть 1. Глава 15

                15

                Остановка - рай на земле


  Чем дальше поезд "Санетти" удалялся от сердца Франции - Парижа, тем спокойнее и безмятежнее становился пейзаж за его окнами. Казалось бы, в тех местах, которые они проезжали, сейчас не было никакой войны, а кипела размеренная мирная жизнь. Голубое небо с медленно плывущими, как в легкой дымке вдаль облаками, и никаких тебе пикирующих аэропланов или дирижаблей со смертоносными бомбами.  Вот среди бескрайних виноградников несет свои воды какая-то длинная и величественная река, по которой по своим делам плывут небольшие суды, стремящиеся, кто в порт, а кто к морю. Иногда река показывает свой немного строптивый прямо-таки мужской характер, и появляются величественные шлюзы и обводные каналы.

   За окном поезда порой мелькали старинные замки прямо посреди огромных зеленых парков с небольшими озерами и каналами, словно созданными для неторопливого купания ее сиятельных владельцев на лодках, и создается впечатление, что там какой-нибудь 15 или 16 век с его Людовиками или Мариями-Антуанеттами. Вот у какого-то старинного города река встречается со своей подругой, более женственной, более покладистой и дальше они несут свои воды вместе, воздавая картину еще большего умиротворения и расслабления. Складывается впечатление, что они, наконец, попали в рай на земле и лучшего места просто быть не может.

  Но вот где-то вдали показываются очертания величественных гор, они как по мановению волшебной палочки меняют свой свет, то зеленые, покрытые хвойными лесами и альпийскими лугами, то наоборот, белыми c вечными снегами и ледниками на своих вершинах. Если раньше пассажирам просто хотелось побыстрее вырваться из ада взрывов и разрушений прямо в предместьях французской столицы, то теперь они любуются пейзажем за окнами своих вагонов, понемногу постигая, что настоящая жизнь течет здесь, а не в Париже. Кто этот таинственный машинист, который, словно небесный гид, демонстрирует им, какой прекрасной может быть жизнь на земле без войн и конфликтов.

  В вагонах постепенно становилось прохладнее, может из-за того, что вечер потихоньку опускается за окнами, а может потому, что поезд стал осторожно подниматься немного в горы, словно опытный лыжник, чтобы потом съехать с нее, поднимая белые хлопья снега. Пассажиров сейчас мало волновал маршрут их поезда, хотя по вагонам из уст в уста передавалось чье-то авторитетное мнение: сейчас мы находимся в предгорьях швейцарских Альп. Это еще больше согревало их сердца, значит, они уже в Швейцарии и еще немного и окажутся там, куда давно должны были прибыть — в Северной Италии.

  Поезд неожиданно останавливается на какой-то маленькой станции прямо в живописных предгорьях: с одной стороны, еще совсем зеленые холмы и долины, а чуть дальше сказочные, покрытые снегом и ледниками, горы. А может этот странный поезд везет их прямо на небо в рай, ведь эти вершины, кажется, просто упираются в небеса.
В здании небольшого вокзальчика открываются двери и оттуда выходят его удивленные служащие: мол, что это за поезд такой вне расписания. Сначала один какой-то смельчак, потом небольшая группа и, наконец, целая оживленная толпа покидает вагоны, и направляются в вокзальное помещение, где слева красуется вывеска: Restaurant.  Подождите, сеньоры, это похоже на ту последнюю станцию перед въездом в подземный тоннель, с которого все и началось. Неужели, все возвращается на круги своя: Дева Мария, спасибо тебе за твою защиту в наших нелегких странствиях.

  Небольшой вокзальный ресторан маленькой приальпийской железнодорожной станции, который, конечно, не был рассчитан на такой огромный наплыв туристов, но все же, сумел усадить их всех за столики, между которыми сновали ловкие официанты. Хозяин ресторана растерянно сообщал директору станции, полученную от своих служащих информацию: да, месье, это — итальянцы, следуют из Франции, наверное, попали сюда через железнодорожный тоннель, преодолев перевал Сен-Готард, и направляются к Юнгфрау. Что с них возьмешь, месье директор, ведь туристы — они как дети, им только приключения подавай. Говорят, к Юнгфрау все-таки проложили дорогу, которую строили почти пятнадцать лет. Нам только будет лучше от этих туристов, видно придется сильно расширяться, если такие поезда будут проезжать мимо нас регулярно.

  Странное дело, но никто из пассажиров поезда "Санетти" не спрашивал, какое тут у них время. Ведь по-настоящему счастливым человек чувствует себя тогда, когда ему не надо постоянно смотреть на часы, а жить только настоящим. Подумаешь, какая разница, какой тут сейчас год, 1914 или 1912, все равно они попадут к себе домой, и будут все опять, как раньше. Какой еще 1848 год, синьор, мы уже там побывали, с нас хватит. А этот поезд — хороший парень, медленно, но верно делает свое дело, хотя ему самому нелегко. Понастроили кругом столько железных дорог и тоннелей, просто голова от них идет кругом, потому и кружимся уже столько времени.

  Когда мужчины по старой джентльменской традиции вышли в коридор, чтобы перекурить, то Шварц не удержался от вопроса:

- Послушайте граф, неужели вы верите в эту чепуху, что как только n мы поднимемся на самую высокую в Европе железнодорожную станцию, то сразу преодолеем Альпы, и окажемся в той самой Ломбардии, в которую нам не удалось попасть с первого раза?
- Во всем есть божий промысел, Шварц, даже у этого странного поезда, — неожиданно по-христиански ответил Орлов.
- Поезд без машиниста, порой под нами нет никаких рельс и еще это - время, как будто кто-то двигает стрелку на часах: вперед-назад, вперед-назад, — разоткровенничался вдруг немец, - порой мне постоянно кажется, что это — какой-то длинный кошмарный сон.
- А вы попробуйте себя ущипнуть?
- Уже пробовал.
- И каков результат?
- Немного больно.

  Мужчины рассмеялись, и на их смех из купе вышел Грилиш. Было видно, что ему тоже хотелось высказаться на эту тему, ведь не зря же он вернулся назад в поезд, хотя у него была возможность остаться там навсегда.

- Вы не задумывались джентльмены, что все это происходит именно с нами? — закурив сигару, поинтересовался англичанин.
- Конечно, поезд — итальянский, а значит итальянцы — самая богоизбранная нация для этого путешествия во времени, - пытался отшутиться Орлов.
- Вы совсем забыли про евреев, граф, — парировал Шварц.
- Но Святой престол находится именно в Италии, — не сдавался Орлов.
- Нет, джентльмены, — снова вмешался в разговор Грилиш, - я — ученый, но все же, уверен, что нам дана уникальная возможность посмотреть, что будет с нами через несколько лет по сравнению с тем, что было раньше.
- А разве что-то изменилось с тех пор? — невесело усмехнулся Орлов, - мы еле-еле вырвались из Мексики, где совсем недавно шла война, и вот мы попадаем на какие-то три года вперед — и опять война. Ничего в истории не меняется, меняются только декорации.
- Не совсем, граф, - задумчиво произнес Грилиш, - просто каждая последующая война может оказаться последней.
- Вас так напугали немецкие самолеты и дирижабли, - ухмыльнулся Шварц, - что вы решили, что наступает конец света. Ах, да, я совсем забыл про применение нами хлора и других газов: мы просто вас опередили.
- Все это - еще цветочки, - серьезно ответил Грилиш, - супруги Кюри открыли явление искусственной радиоактивности, а значит, еще немного и будет открыта ядерная реакция, а дальше, совсем не за горами - создание ядерного оружия, которое приведет к таким страшным последствиям, которые нам еще и не снились.
- А что вам сейчас снится, Грилиш? — негромко спросил Орлов.
- Раненые в лазарете возле Ипра, которые не дотянут даже до утра, - тихо ответил Грилиш, - и с этим ничего нельзя поделать. Оружие для убийства человека развивается намного быстрее, чем средства его защиты, лекарства и препараты.
- Вы что-то предлагаете, Грилиш? — Орлов внимательно посмотрел на англичанина.
- Не знаю, но мы должны что-то придумать.

   Когда Грилиш закрыл за собой дверь в купе, то Шварц сразу обратился к Орлову:

- У этих ученых постоянно какой-то туман в голове, конечно, они ведь бессребреники, им ведь ничего не надо, кроме всемирного признания за их патологическую страсть спасти все человечество. А что мы можем сделать?
- Супруги Кюри на свою Нобелевскую премию купили себе в дом ванну, — задумчиво произнес Орлов.
- Что-что, граф?
- Нет, ничего, просто у меня в последнее время только одно желание — принять горячую ванну.

   Неожиданно поезд стал дергаться, и его колеса стали издавать какие-то странные звуки, больше похожие на лязг, как будто он перешел с рельс на цепи, которые осторожно тащили кого на вершину горы. Несмотря на то, что в небе было так темно, что можно было различить даже звезды, пейзаж за окном был на удивление белым. Ну да, конечно, судя по всему, они поднимались в горы, где все кругом е было покрыто снегом. Поезд сейчас был удивительно похож на колесо обозрения с их вагончиками вместо кабинок, а значит, если они поднимутся в самую верхнюю точку этого дивного колеса, то дальше непременно последует спуск вниз. Наверное, со стороны это было захватывающее зрелище, но выйти на это посмотреть со стороны, не было никакого желания. Более того, из тамбура раздался звук хлопающей двери, как будто к ним действительно кто-то шел в гости. Только это был не гость из соседнего вагона, а их сосед Анри Реваль, который, казалось, давным-давно куда-то пропал на прошлых остановках.

  Француз был чем-то взволнован, и насмешливый вопрос Шварц даже заставил его испуганно вздрогнуть:
- Месье, вы выходили на перрон прогуляться?

  Реваль молчал, не зная, что ответить своим недавним попутчикам. На последней остановке там внизу, он не выходил из вагона в ресторан вместе с остальными пассажирами, а значит, попал в поезд во время этого карусельного подъема в гору. Так получалось по логике немца.

- Действительно, Реваль, где вас носило, и как вы оказались вновь в поезде? — поинтересовался Орлов.

  Реваль, как загнанный зверек, бросил на них затравленный взгляд и, наконец, выдавил из себя:
- Я был дома.

  Орлов со Шварцем быстро переглянулись, хотя тут нечему было удивляться: все они тут были немного сумасшедшими.

 - А забрались в вагон через металлические спицы нашего колеса? — продолжал юморить немец.
- Какие еще спицы? Я едва успел запрыгнуть на подножку последнего вагона еще в Лионе.

  Не мог же он им рассказать, что в поисках своего сына, он добрался до Лиона и, спасаясь от преследования полиции, бросился в последний вагон какого-то проходящего мимо поезда, и надо же было такому случиться, что этим поездом оказался их "Санетти".

- Так что у вас все же случилось, месье Реваль? — повторил свой вопрос Орлов.