ОН и ОНА

НАТАЛЬЯ РОГОЖИНА





ОН и ОНА





Это моя первая история (проба пера),
поэтому не судите строго.





Ну, начнём.
А начнём мы с главной героини. Итак, она:
Глафира Николаевна Глушко, худенькая, чуть ниже среднего роста – примерно 160 см, волосы каштановые, даже можно сказать рыжеватые, глаза большие и зелёные, как ранняя листва, кожа белая, как фарфор, небольшой прямой носик, пухлые и всегда чуть-чуть покусанные губы (такая привычка – кусать их при волнении), брови ровные, ресницы длинные, а если подкрасить так и вообще отлично получается. То есть внешность вполне стандартная. Единственная почти неуловимая особенность – она выглядит так, что всем почему-то всё время хочется её защищать и оберегать. Видимо, это такая разновидность притягательности хрупких девушек. При наружной субтильности у Глаши стальной характер и крепчайший внутренний стержень. Она никогда не допускает к себе близко даже друзей и родных, а врагов так вообще держит на расстоянии вытянутой руки. Ей всего 24 года – не мало, но и не настолько много, чтобы быть опечаленной отсутствием личной жизни. В текущий момент она даже рада затишью на личном фронте, поскольку первый её опыт в этой сфере был, скажем так, не очень удачным.
Глафира Николаевна – учитель иностранных языков в гимназии города Н., который в ХІХ веке назвали бы заштатным. Она на хорошем счету у директора. Да это и не удивительно. Свой предмет она знает, в своё время с золотой медалью окончила гимназию с углубленным изучением иностранных языков, стала обладательницей красного диплома в лингвистическом университете, была на стажировке в Англии и Америке. Языки давались ей легко: кроме английского, она ещё прекрасно говорит и читает на своём любимом французском, считая этот язык «языком любви», самостоятельно и весьма успешно изучила итальянский, так как очень любит Италию и не раз там бывала. Ну, вот, наверно, и всё о нашей героине.
Теперь он.
Высокий, широкоплечий, с красиво накачанным телом, рост 180, шикарные черные как вороново крыло волосы, серо-голубые глаза стального оттенка, а когда он серьёзен или зол, его взгляд способен просто насмерть заморозить того, на кого он упадет. Нос с небольшой горбинкой, но он его не портит, а, наоборот, как будто придаёт больше мужественности, скулы чётко выделены, подбородок волевой. Одним словом, эталонный мачо с журнальной обложки. Или альфа-самец, к ногам которого падают все встречные представительницы женского пола. Имя, как из песни, – Марио Маринелли.
И он смотрящий городка Марина ди Ракуза. Это небольшой морской порт в Средиземном море на южном побережье Сицилии. Ну, вы же прекрасно понимаете – Сицилия без мафии, как зима без снега. Ну вот, Марио, так сказать, местный мафиозо, да ещё и не из последних.
Как же встретились наши герои?
Да очень просто! Наша Глаша (для домашних), Фира (для друзей) и Глафира Николаевна (для своих спиногрызов, как она называла любимых учеников) очень хотела в отпуск, которого у неё давно не было. Она страшно устала после всех выпускных и вступительных экзаменов. Устала она от всего и всех: от домашних, от подруг, которые были озабочены её одиночеством. Устала от своих учеников. Даже от самой себя устала. Ей хотелось тишины и покоя, ласкового моря и солнца. Вот поэтому она пришла к директору гимназии и попросила срочный отпуск дней на десять. Директор сопротивлялся, как мог, – ворчал, скулил, но всё же согласился дать ей пропуск в несколько дней неземного счастья.
Прибежав домой и не говоря никому ни слова, Глаша лихорадочно начала искать курорт на Сицилианском побережье, и её выбор пал на городок Марина ди Ракуза. Пляж, награжденный «Голубым флагом», разрешил все её сомнения. Она прочитала всё про этот курорт и, больше не задумываясь, забронировала через Booking не очень дорогой отельчик. Пусть не в центре города и далековато от моря, зато эта частная гостиница с домашней кухней – то, что она и хотела.
И вот всё было организовано, чемодан собран, осталось самое неприятное – требовалось сообщить новость о поездке родителям.
«Ох, вот эта задача самая сложная, – обеспокоенно думала Глафира. – Ну как же! Любимое единственное чадушко вдруг упорхнёт на десять дней неведомо куда и неведомо зачем. Охраняют меня как зеницу ока! Такая вот любовь! Потом надо сообщить своим подругам, что они какое-то время побудут без своей Фирочки. Ничего, им это полезно. А то они меня уже учехонили со своими знакомствами с противоположным полом. Ну не хочу я танцевать на граблях! Попробовала один раз – и хватит. Не хочу больше никаких любовей!»
Пережив все охи, ахи, выслушав пожелания и наказы, так что голова у неё стала пустой и тяжёлой, Глафира со вздохом вернулась к себе в комнату, чтобы закончить сборы. Утешало только то, что уже завтра она будет на пути к морю и солнцу.
На следующий день отец отвез её в аэропорт. Проводив на посадку, он обнял дочку за плечи и прошептал:
– Доча, отдохни по полной! Ни о чём не думай, просто наслаждайся жизнью. Ты у меня такая умничка! Я тобой очень горжусь! Ты сильная девочка, сможешь всё забыть. Всё плохое проходит, это точно! А я всегда рядом и помогу тебе.
С такими напутствиями счастливая Глафира и зашла в самолет.
Если бы кто-то ей сказал в тот момент, какими последствиями обернётся для неё долгожданный отпуск!

***
Самолет приземлился в Палермо к вечеру. Девушке ещё предстояло добраться до её прибрежного городка. Найдя стоянку такси, она подошла к водителю и спросила, сколько будет стоить поездка. Да, сумма её впечатлила, но другого выхода не было, и, согласно кивнув, Глаша уселась в машину.
Уже вечерело, и красоты курорта были скрыты ранней южной темнотой. Зато она всласть наговорилась на итальянском языке с водителем! Он был искренне удивлён и впечатлён её знаниями не только языка, но и истории Италии. А она с удовольствием слушала музыку чужого языка, ощущала аромат юга, вливавшегося в приоткрытое окно машины, и просто жмурилась от предчувствия счастья.
К морю добрались уже ночью. Уставшая Глаша быстро приняла душ и отключилась.
Проснулась она от солнечных лучей, которые ласково будили её, щекотно прикасаясь к лицу и как будто говоря:
– Эй, просыпайся! Ты сюда приехала не спать!
Глафира открыла глаза, потянулась, как кошка, думая, куда бы пойти первым делом: погулять по городку или помчаться к воде.
Все-таки перевесило море. Позавтракав и спросив дорогу до побережья у милой хозяйки, подавшей ей вкуснейший завтрак, девушка переоделась в свой любимый купальник и почти бегом направилась на пляж.

Ну а что же наш герой?
Марио встал с необычным предчувствием чего-то интересного, необычного и значимого, что должно произойти в наступившем дне. Выпив крепкий кофе, он сел к окну, закурил, смотря на дорожку, которая уходила к морю, и увидел Её.
Он сразу даже не понял, что его зацепило в этой девушке, явно неместной, иностранке. Она шла походкой грациозной кошечки, и вся её фигурка как будто излучала свет. Гибкая, как лоза, с красивыми ножками, руки белые и изящные. Волосы, лежащие на спине, переливались золотистым светом, словно в них заблудились солнечные лучики. Всё вместе оставляло впечатление какого-то неземного очарования.
У Марио запершило в горле, дыхание стало прерывистым.
– Боже, – подумал он, – это что ж за богиня появилась в нашем городке? Надо узнать о ней всё, как можно скорее.
Не раздумывая, он вскочил и помчался за ней.

А Глафира была на седьмом небе от счастья!
«Наконец-то я у моря, наконец-то я на отдыхе! Да, этот пляж и правда достоин того флага, – думала девушка, глядя на окружающую красоту. –Песочек – просто мягкий ковер под ногами, вода сказочная! Как хорошо!»
Она выбрала местечко недалеко от зонта, расстелила полотенце, сняла с себя сарафан, достала солнцезащитный крем из сумки, и стала натирать себя. А затем со счастливым вздохом улеглась на полотенце.
«Только бы не отключиться», – думала она, наслаждаясь солнышком. Вдруг в полудрёме она почувствовала, что солнца как будто стало меньше.
«Я что уснула, и уже вечер?» – мелькнула у неё в голове тревожная мысль.
Она приподняла голову и увидела мужские ноги.
«Не поняла! Может, я лежу на платном месте? Или заняла чьё-то?» – ничего не понимала Глафира.
Подняв голову выше, она увидела хозяина ног. Да, там было на что посмотреть! Хороший пресс с классическими шестью кубиками, руки с прорисованными бицепсами, широкие плечи, гладкая кожа, тёмная полоска волос, скрывающаяся в шортах… Короче, можно показывать в анатомическом музее в разделе «Тело суперчеловека».
«Дааа, – произнесла про себя Глафира, – прям, как в кино! Но теперь надо как-то сказать этому телу, чтобы оно отошло от меня, а то загораживает доступ солнца к моему телу».
Она произнесла свою просьбу по-итальянски.
Марио, и без того впечатлённый её красотой, её изумрудными глазами, просто пришел в восторг.
«Боги! Она ещё и говорит на моём языке? Кто же ты, девочка моя?» – восхищенно подумал он.
А Глафира, так и не дождавшись от него никаких действий, привстала со своего полотенца и хотела отползти в сторону, но быстро поняла, какую глупость совершила.
«Ёлки-палки! У меня же расстегнут купальник, чтобы спина загорела ровно! Вот это я вляпалась!» – пронеслось у неё в голове.
Она несколько секунд в замешательстве простояла перед незнакомцем на коленях обнажённая до пояса, а затем плюхнулась на полотенце и от стыда зажмурила глаза.
Марио просто перестал дышать, когда увидел это чудо: её грудь, белая как молоко, с ярким ореолом розовых горошин так и стояла перед его глазами. И думать о чём-то ещё, кроме этой волшебной картины, у него не получалось. Внезапно он понял, что мужская реакция на это зрелище не заставила себя ждать – его шорты резко натянулись в определённом месте. Боясь не совладать с собой, он круто развернулся и поторопился покинуть пляж. Но уйти от этой девочки ему не удалось. Она теперь была везде. В его голове, в его душе, в его сердце.
«Уф, пронесло», – подумала Глафира, когда поняла, что солнце опять светит прямо на неё. Она приподнялась и посмотрела вслед этому убегающему мачо.
«Чего это он так улепётывает?» – размышляла она. – Может, обиделся? Ай, да и шут с ним! Но я-то как оконфузилась! А глаза у него были! Как блюдца!» – вспомнила она и рассмеялась.
Накинув верх купальника, девушка пошла к морю, чтобы охладиться и забыть об этом небольшом происшествии.
А Марио почти бегом приближался к своему дому. И бежал не от неё, а скорее от самого себя. Ведь он прекрасно знал, что последует за всем этим, если он даст себе волю. Будучи замешанным в мафиозную деятельность, он почти никогда не чувствовал себя в безопасности. А сейчас в городке, где, как мы уже говорили, он был смотрящим, произошёл очень неприятный инцидент, в которым были замешаны важные люди с большими связями. Пытаясь разобраться с ситуацией, он попал в угрожающее положение. Жизнь его была как остывший черный кофе без сахара – темная, горькая, невкусная.
А тут эта солнечная девочка! Он понимал, что сейчас наихудший момент, чтобы начинать любовную историю. Если кто-то догадается, что он попал в такую зависимость от её изумрудного взгляда, то это может подставить её под удар. Понимал, что ему нельзя приближаться к ней, но в то же время чётко осознавал, что не справится с собой. И Марио уговаривал себя, что он будет очень осторожен и постарается не допустить, чтобы с ней что-то случилось.
Он зашел в душ и стал под ледяную воду, надеясь остудить свое тело и справиться с душевным волнением. Но картины, которые мелькали у него в памяти, не дали этому осуществиться. Он вспоминал, как увидел её, как побежал за ней, боясь упустить из виду, как увидел её белое тело на полотенце. Она такая маленькая и грациозная, у неё такие белые красивые руки! И белая грудь с розовыми горошинками…
Плоть его снова отозвалась на эти воспоминания. Чтобы снять напряжение, которое не уходило даже под холодными струями, Марио, положив руку на свой большой член, представил, как он входит в неё, какая она узкая и горячая… И кончил, как подросток в пубертатном периоде.
«Да, дожил», – с горечью подумал он.
Тем не менее ему стало легче. Выйдя из душа, он подошел к окну и снова в отдалении увидел её. Девушка шла, заглядывая в витрины магазинов, рассматривая безделушки в сувенирных лавках. Марио быстро натянул на себя брюки, футболку, закрыл дверь и выбежал на улицу. Он чувствовал, что, несмотря на все доводы разума, должен обязательно встретиться с ней, разыграв случайную встречу.
А наша Глаша, не торопясь, бродила по улочкам курортного городка. Она не очень любила шопинг, но обожала маленькие сувенирные или антикварные лавочки. Заинтересовавшись одной вещицей, она хотела уже войти в магазин, как вдруг её легонько толкнули в плечо, и приятный с лёгкой хрипотцой мужской голос произнес:
– Scusa sono molto imbarazzante oggi.
«Ой мамочки, вот это голос! Умереть можно!», – подумала Глаша и обомлела, подняв голову – возле неё стоял Он. Она смотрела и не могла оторвать глаз от этого лица. Было что-то завораживающее в его глазах, и ласкающих, и леденящих одновременно.
Придя в себя, Глаша отошла на небольшое расстояния от него и рассмеялась.
– Вот уж не думала, что снова встречусь с вами, – проговорила она, задорно закидывая голову.
«Боже! Какой у неё смех! – думал Марио, глядя на её губы и маленькую милую ямочку на щёчке. – Всё, по-моему, я приплыл и влип по полной. Не девушка, а сексуальный шок! Соберись, Марио, – безуспешно командовал он себе. – Неужели я на старости лет влюбился?»
Ему было всего-то тридцать три года, но на фоне этой девчушки он чувствовал себя чуть ли не умудрённым старцем.
«Не слишком ли она молода для меня? – рассуждал он. – А, чёрт, какая разница! Она меня так заводит! Я не могу её отпустить! Надо пригласить в кафе, пока она не ушла», – решился Марио.
Придерживая руку Глаши и улыбаясь, как чеширский кот, он предложил ей зайти куда-нибудь на чашечку кофе. И наша героиня согласилась, подумав: «Ну, почему нет? На море была, по городу побродила, в номере скучно. Можно и кофе попить с этим мачо для разнообразия». Так она говорила себе, безусловно, немного лукавя. Этот мужчина интересовал её, конечно, не только как возможность убежать от курортной скуки.
Они уже направлялись в ближайшую кофейню, из которой доносились ошеломительные запахи кофе и сдобы, как неожиданно резко и требовательно прозвучал звонок его телефона. Извинившись, он отошёл в сторону и стал напряженно слушать, с тоской думая о том, что ничего в жизни ему ещё так ни хотелось, как плюнуть на все дела и исчезнуть из города вместе с этой девушкой. Лежать где-нибудь с ней, неважно где, ни о чём не думать, смотреть в её невероятные глаза, вдыхать её свежий юный запах…
Но проклятые дела не отпускали его. Вздохнув, Марио положил мобильник в карман брюк, подошел к Глаше и, извинившись ещё раз, сказал, что ему надо срочно уехать по делам. Не желая, чтобы их встреча закончилась на такой неопределенной ноте, мужчина попросил у Глаши номер телефона и пригласил её на ужин на завтрашний день.
Девушка растерялась, она ведь никак не ожидала ни этой встречи, ни этого разговора, и, уж конечно, не рассчитывала на продолжение. Но в курортной расслабленности не хотелось задумываться ни о чём. «Пусть это будет моим маленьким приключением в этом городке», – решила она, обмениваясь со своим новым знакомцем номерами телефонов.
Марио поспешил по своим делам, а Глаша направилась в отель. Так прошел её первый день из десяти дней отдыха.

***
Назавтра, встав рано утром, Глаша нацепила топ и маленькие льняные шортики. На всякий случай взяла с собой купальник, закрыла номер и пошла завтракать. Она любила итальянскую кухню. А в блюдах Сицилии вообще есть что-то восхитительное. Они не похожи ни на какие другие блюда Италии, в них сочетается, казалось бы, несочетаемое, допустим, кедровые орешки, изюм и сардины. Сицилийская паста или капоната по-сицилийски, панелле – сицилийские оладьи из нута… В общем, на Сицилии Глаша чувствовала себя как на гастрономическом празднике. Сейчас она заказала кофе и свои любимые канноли. Ей было не страшно есть калорийную еду – она имела счастливую особенность и не полнела ни от мучного, ни от сладкого. Сидя возле окна в кафе, она смотрела, как просыпается город, как спешат туристы к морю или на экскурсии; и думала, чем бы ей заняться. Ведь она совсем не ждала звонка. Правда же?
А Марио уже давно наблюдал за ней, сидя в укромном уголке этого же кафе. Налюбовавшись девушкой издалека, он подошел к её столику, кашлянул и поздоровался.
Глаша от неожиданности поперхнулась и подпрыгнула.
– О Боже, снова вы! Как вы узнали, где я живу? Вы меня что, преследуете? – закидывала она его вопросами.
Марио улыбнулся и отрицательно покачал головой.
– Нет, – коротко ответил он и усмехнулся. Что ещё он мог ей сказать? Что это она его преследует, не выходя у него из головы? Что он постоянно, даже занимаясь своими мрачными делами, думает о ней? Думает о том, что его безумно тянет к ней, и о том, вызывает ли он у неё похожие желания…
Но он не стал произносить всё это вслух, а просто тонул в её глазах цвета рассветного моря и без сопротивления шёл ко дну.
А Глаша тоже не могла отвести взгляд от его стальных глаз, в глубине которых, как ей казалось, постепенно разгорался маленький огонек и зажигал ответный пожар в её сердце.
Они поняли друг друга, не сказав ни слова.
Очнувшись, Марио посмотрел на её заказ и, подозвав официанта, попросил принести вино, сырно­мясную тарелку и кофе для себя, так как Глашина чашка была еще полна. Разлив вино по бокалам, Марио поднял свой и произнес:
– Давайте, наконец, познакомимся с вами, милая девушка. Меня зовут Марио. А вас?
– Да, пожалуй, уже пора познакомиться. Меня зовут Глафира, для родных Глаша, для друзей Фира, для своих учащихся Глафира Николаевна, – произнесла она намеренно серьёзно, а затем рассмеялась, глядя на лицо Марио, изумлённое от обилия имён.
Затем они долго сидели, попивая вино, и Марио слушал её рассказы о жизни, о родителях, об учениках, с удовольствием наблюдая за движениями её пухлых розовых губ. О себе он молчал, боясь испугать её. Ну, не говорить же в первый день знакомства понравившейся девушке о своих, мягко говоря, не совсем законных занятиях.
Выйдя из кафе, они почти до вечера бродили по городу, и Глаша восторженно слушала рассказы Марио о городке, его историях, легендах и тайнах, которых он знал великое множество.
У них было странное смешанное ощущение: восторга от того, что они нашли друг друга, и одновременно обречённости, ведь оба прекрасно понимали, что у них есть всего девять дней, а дальнейшее будущее совершенно туманно. 
Но здесь и сейчас они были счастливы.
Марио держал Глашу за руку и гладил её ладонь своим большим пальцем, ощущая её нежную и мягкую, как у младенца, кожу и её запах, который пьянил и кружил ему голову, как хорошее вино. Наконец они вышли к морю. У Глафиры захватило дух от его завораживающей красоты. Темно-изумрудные волны с тихим шелестом набегали на берег, полная луна уходила своей светящейся дорожкой по морской глади в звездное небо. А Марио не мог оторвать взгляд от своей спутницы, чьи волосы мягким золотом переливались в лунном свете, а глаза, отражая луну и звезды, напоминали драгоценные камни. И он не устоял.
Сомкнув руки вокруг её талии, он привлек девушку к себе и нежно прикоснулся к её губам. От неожиданности Глаша приоткрыла губы, и его горячий язык проник в неё. Марио сначала захватил нижнюю пухлую губку девушки, а затем глубоко втянул её язык и глухо зарычал. Он едва держал себя в руках, изо всех сил сжимая её хрупкое тело. Глаша застонала, невольно отвечая на его поцелуй. В её мозгу билась одна мысль: «Боже! Что я творю?! Нет, нет, нет так нельзя!» Но её руки и губы уже не подчинялись сознанию. Она не могла оторваться от этого человека, который горячо и страстно касался её шеи, спины, бёдер, обхватив так сильно, как будто старался слиться с ней воедино. «О Господи! Пусть это никогда не заканчивается!» –промелькнуло в голове у Глаши.
Но тут она почувствовала, как в низ её живота упирается что-то очень твёрдое и большое, и это внезапно её отрезвило. Она резко отодвинулась от Марио, упершись рукой в его грудь, пробубнила какие-то неразборчивые слова и рванула в сторону своего отеля. Не оглядываясь и надеясь на то, что он не побежит за ней.
Марио, одурманенный моментом, не сразу понял, что произошло. Но немного придя в себя, запрокинул голову и рассмеялся, глядя вослед беглянке. Такого у него ещё не было! Обычно женщины добивались его внимания, и в роли брошенного он не был никогда. «Вот это кидалово! Завела и не дала!» – почти весело подумал он, хотя его потряхивало от мыслей о её губах и её теле. «Совсем девочка! Надо же, как всполошилась! Конечно, не надо было её так сразу пугать своим разгорячённым телом. Ну, что ж я могу поделать? Физиологию никто не отменял. Хочу её до безумия! Ну, ничего потихоньку, как-то сложится», – размышлял Марио. Он глубоко вздохнул, растрепал волосы на голове и пошёл домой, где его ждала работа. То дело, с которым он сейчас разбирался как смотрящий, подошло к логическому завершению. Ему нужно было сообщить наверх всю информацию, которую собрали его ребята о залётной группировке, вмешавшейся в жизнь городка. Он сделал несколько нужных звонков, передав важные сведения. Теперь оставалось только ждать указаний от боссов.
Налив в стакан немного виски и добавив лёд, Марио погрузился в мысли о своей малышке. То, что она его, он не сомневался ни на минуту. В паху заныло, и он со вздохом подумал, как бы здорово было сейчас проводить вечер с этой чудесной девочкой. Как она его зацепила! Его, опытного мужчину, у которого было множество женщин! «Наверное, дело в том, что она какая-то… настоящая. Такая естественная, живая, свежая! И шустрая! Как ртуть!» – усмехнулся он, вспоминая, как она, не дав ему опомниться, умчалась с пляжа. И, несмотря на её молодость, неопытность и наивность, он чувствовал, сколько в ней скрытой страсти. Она была и как вино, которым хотелось напиться и захмелеть, и как лава, пока ещё скрытая в недрах вулкана. И он надолго погрузился в мечты о том, какой сумасшедший секс может быть у него с этой невероятной девушкой.
А в это время наша красавица ходила кругами в своём номере и казнила сама себя за нескромное и безумное поведение. Накрутив себя до дрожи, она прошла в ванную комнату, приняла прохладный душ, чтобы остудить голову и, измученная переживаниями, провалилась в сон. И сны ей снились совершенно неприличные: Марио и жаркий секс с ним.

***
Утром ей категорически не понравилось собственное отражение в зеркале: синяки под глазами, полное отсутствие порядка на голове. Впрочем, в голове порядок тоже отсутствовал.
«Да уж, видок! Мои дети точно сказали бы, что выгляжу я, как после взрыва на макаронной фабрике и резкого торможения при падении с сеновала», – потролила сама себя Глаша и попыталась как-то упорядочить свою внешность. Вымыв голову и слегка уложив волосы феном, она надела коротенькое платьице в большие ромашки, спустилась в ресторан отеля и, сев у окна, заказала себе завтрак. Она мечтательно рассматривала прохожих и предавалась любимому занятию – сочиняла истории, наблюдая за людьми. «Куда они сейчас спешат? На море или на экскурсии? Гуляют как туристы или они жители этого городка? Что случится с ними сегодня?» – расслабленно размышляла Глаша.
Она увлеклась своими выдумками и не сразу заметила, что перед кафе на противоположной стороне улицы, в котором она уже полюбила пить кофе, происходит что-то странное. К его двери подъехала машина, из которых вышло трое здоровенных мужчин. Пиджаки у них странно топорщились, и даже непосвященной в такие дела Глаше было понятно, что под ними находится оружие. «Это полиция, что ли? Ой, наверное, произошло что-то! Хотя не похожи они на полицейских. Какие-то сицилийские разборки, не иначе. Вот не хватало еще таких сцен!» – расстроенно подумала она. Но то, что она увидела в следующее мгновение, её просто парализовало.
Из кафе, к которому приближались мужчины, вышел Марио и что-то сказал одному из этих троих. Тот тотчас развернулся и поспешил вниз по улице, делая такие движения, словно нащупывал кобуру.
Испуганная Глаша, ничего не понимая, неотрывно смотрела на Марио. Он подошёл к машине, собираясь садиться в неё, и, как будто почувствовав взгляд девушки, повернул голову в её сторону. Их глаза встретились, и он уловил её страх и замешательство.
«Вот чёрт! Не так хотел ей всё рассказать. Да и думал, рассказывать ли вообще. А вот сейчас придётся!» – сев в машину и со злость хлопнув дверью, подумал Марио.
Он был страшно зол и на себя, и на этих дебилов, которые не могли без него решить даже простые вопросы.
«Ну, и что я буду ей сочинять? – расстроенно размышлял Марио. – У неё такое красивое имя! Нежное, чистое, лёгкое и светлое, как она сама! Гла-фи-ра… Гла-ша…»
Он тихонько по слогам произнёс имя вслух, и ему неожиданно стало легче на душе. «Ладно, что-нибудь придумаю. Сейчас бы разобраться со всеми этими гастролёрами! Свалились, сволочи, так некстати на мою голову! Устал я уже от всего. И непонятно, как выбираться из этого дерьма. Да и есть ли выход?.. Оставь надежду всяк сюда входящий…» – думал он, выезжая на дорогу, которая вела в порт.
А Глаша в это время ковыряла свою тарелку с завтраком, но еда не лезла ей в горло. «Что это было? Кто эти люди? И, главное, кто же он такой? Интересно, что он сочинит, если мы сегодня с ним встретимся, как он обещал? А может, уже и не встретимся…» – с грустью подумала она, и в её груди что-то больно заныло. «Господи, Глаша, только не влюбись, прошу тебя! Не делай очередную глупость! Тебе что, первого раза мало было? Ещё раз хочешь получить по своей дурной головушке?!» – уговаривала себя девушка, и одинокая слезинка скатилась с её щеки и упала на стол.
Оплатив свой завтрак, Глаша поднялась в номер и, упав на кровать, горько-горько заплакала. И плакала долго, думая о том, почему же ей так не везёт в отношениях с мужчинами. Когда голова от слёз у неё стала гудеть, как пчелиный улей, она решительно сказала себе: «Так, всё, Глафира Николаевна! Утёрла слезы, встала, встряхнулась, как птица феникс, голову подняла, как королева. И кончай уже винить себя в том, в чём ты совсем не виновата. Тебе просто попадались козлы, которые пользовались твоей наивность и добротой. Вот, похоже, ещё один из них на твоем пути. Обойди его стороной и иди дальше! У тебя и так осталось всего-то восемь дней твоего долгожданного недолгого отпуска, а ты ещё будешь портить его и накручивать себя. Да пошли все на фиг! Пусть и грубо, но зато точно!»
Глаша встала, переоделась в свои любимые миленькие шортики, умылась, взяла пляжную сумку и отправилась к морю получать заряд бодрости и здоровья.
На пляже было море народа, все зонты и лежаки оказались занятыми, и Глаше пришлось немало потрудиться, чтобы найти себе местечко. Разложив полотенце, она сняла с себя топ и шортики и, наконец, легла, прикрыв голову шляпкой.
«Ох, какой кайф!» – подумала Глаша и, совсем успокоившись и расслабившись, стала принимать солнечные ванны, перемежая их с морскими.
Время уже шло к вечеру, а Марио не звонил, и ей от этого, несмотря на все удовольствие от моря и солнца, было очень тоскливо и одиноко. Глаша оделась, сгребла все свои пожитки в сумку и тихонечко пошла по направлению к отелю. На душе у неё было тяжело и пусто.
Уже на подходе она заметила Марио, который сидел за столиком в кафе и выжидательно смотрел на двери.
Увидев его, Глаша резко остановилась, сердце её сделало кульбит, а губы внезапно пересохли. «Ох! Неужели он ждёт меня?» – взволнованно подумала девушка.
Как будто отвечая на её безмолвный вопрос, Марио встал и направился в её сторону. Подойдя к ней, он взял её руку и осторожно поцеловал пальчики.
– Извините, Глаша, я не мог с вами связаться сегодня днём. У меня была, мммм… работа. Если ты не против, я бы хотел пригласить тебя поужинать со мной. Мне надо с вами поговорить и о многом рассказать, – взволнованно произнёс он, путаясь в «ты» и «вы».
Глаша только моргнула и кивнула головой, принимая его приглашение. Марио вывел её на улицу, нежно придерживая за руку, и они пошли в сторону моря по вечернему бульвару, полному гуляющих людей.
Они долго брели по кромке воды и, наконец, остановились возле пустынного пирса. Марио смотрел на Глашу и не знал, с чего начать этот непростой разговор, да и нужен ли он вообще? Может, он ей совсем не нравится или для неё это просто ни к чему не обязывающий курортный роман? И всё-таки он решился.
– Глаша, – он повернул её к себе и заглянул в глаза. – Ты сегодня утром видела меня. Я могу всё объяснить, но прежде я хочу знать, значу ли я для тебя хоть что-то? Я понимаю, что вопрос странный, ведь мы знакомы только несколько дней. Но ты просто ответь. Пожалуйста!
Глаша смотрела в его блестящие от волнения глаза и видела затаённую боль, как будто от её слов сейчас решается его судьба. Но она не знала ответ на этот вопрос. Только чувствовала, что не готова отказаться от этого человека. Чтобы он ей ни рассказал.
Осторожно подбирая слова, девушка произнесла:
– Мне трудно сказать что-то определённое. Мы, действительно, слишком мало знаем друг друга. Одно мне совершенно ясно: мы знакомы три дня, а мне кажется, как будто всю жизнь.
Марио облегченно вздохнул, обнял её крепко и прошептал в волосы:
– Девочка моя, спасибо! Пока достаточно и этого. Ты даже не представляешь, какую надежду дала мне сейчас! Пойдем ко мне, я тебе всё расскажу, и мы вместе будем думать, как нам быть дальше, – и повел её в сторону своей квартиры, где он был спокоен – знал, что в доме нет никаких прослушек. Но не только поэтому он хотел поговорить с ней именно там. Ему казалось, что в такой обстановке он сможет быть более открытым и искренним. Ведь он собирался рассказать ей всё о своей жизни, объяснить, как он дорожит ею, как чувствует, что наконец-то нашел свою половинку, которую так долго искал и уже отчаялся найти.
Они подошли к небольшому двухэтажному дому с кованой оградой, по которой густо вился плющ. Окружённый ухоженным садом с чудесными клумбами он выглядел как нарисованный на рекламной открытке. У Глаши округлились глаза – она не ожидала, что дом у Марио так красив.
Девушка чуть-чуть волновалась, но почему-то не боялась Марио. По непонятной причине, несмотря на все странности, которые окружали этого мужчину, она доверяла ему и с нетерпением ждала его рассказа.
Марио улыбнулся её волнению, открывая дверь и пропуская Глашу вперёд. Нерешительно потоптавшись, она пересекла порог. Внутри дом оказался уютным и неожиданно просторным. Гостиная на первом этаже с камином, дальше по коридору – кухня, которая даже издалека была похожа на мини-кафе. По лестнице они поднялись на второй этаж, где был кабинет Марио, спальня хозяина и гостевая комната, к которой примыкала душевая. Марио предложил Глаше умыться, а сам отправился готовить ужин.
«Ну, и во что ты снова влезла, красавица? – задала себе вопрос Глаша, внимательно глядя на своё отражение в зеркале над умывальником. – Ладно, пока ничего страшного не происходит. Будем решать проблемы по мере поступления».
Она сполоснула руки и, поддавшись внезапному желанию, плеснула водой в лицо, как будто смывая вместе с косметикой свое волнение и страхи. Затем девушка спустилась на первый этаж, ориентируясь на изумительный запах, доносившийся из кухни.
Марио колдовал возле плиты в изумительном фартучке с мордочкой Спанчбоба на животе. Увидев картинку, Глаша, не сдержавшись, весело рассмеялась, а Марио чуть не выронил ложку, которой в это время мешал свой фирменный суп из морепродуктов. Он обернулся, взглянул на девушку и замер. Она была такой домашней, милой и желанной без макияжа, что у него просто захватило дух. Перед глазами замелькали пленительные картинки. Вот она на кухне в его рубашке… В маленьком саду на качелях в развевающемся белом платье… С округлившимся животиком, где находится частичка его любви к ней, к этой изумительной девочке, его малышке…
Сморгнув это видение, он улыбнулся Глаше и пригласил её к накрытому столу, разлил вино по бокалам, поднял свой и, глядя в изумительные Глашины глаза, произнес:
– Я очень рад, что ты приехала именно в наш город, рад, что встретил тебя, рад, что ты сейчас рядом со мной в нашем доме. Именно в нашем. Я не оговорился, потому что очень хочу, чтобы он стал и твоим домом.
Глаша, не ожидавшая услышать такие слова, растерянно смотрела на Марио. И, вопреки всякой логике, ей было хорошо и спокойно с ним, хотя они познакомилась всего несколько дней назад, и она ещё ничего о нём не знала. У неё было необъяснимое чувство, что он родной и близкий ей человек, с которым они просто давно не виделись. В его глазах было столько любви, столько нежности и столько страсти, что она подумала: «Не знаю, что будет дальше. И не хочу знать! Сейчас, в это мгновение, я хочу быть с ним. И гори всё синим пламенем! Если мне и придётся о чём-то пожалеть, то это будет потом».
Девушка отхлебнула вина и проговорила:
– Я тоже очень рада нашей встрече.
Её слова были сдержанными, но голос и взгляд договорили за неё остальное.
Поужинав, они перешли в гостиную и сели на диван.
Марио, сдержав обещание, пытаясь не испугать её, рассказал о том, кто он и чем занимается, и с опасением ждал её реакции. А Глаша… Да, она была шокирована, но, к собственному удивлению, не так уж и сильно. Может, потом она и одумается, и ужаснётся, но здесь, в его доме, очарованная обаянием этого человека и магией момента, она была спокойна. У неё не было ни страха, ни раскаяния, ей просто было хорошо с ним. Кто бы он ни был – это его решение и его жизнь, и судить его она не имеет права. Она чувствовала, что готова принять его таким, какой он есть, без боязни и порицания. При всей её внешней хрупкости Глаша не была боязливой девушкой. Скорее наоборот – смелой и отчаянной, порой настолько, что хотелось поинтересоваться, работает ли у неё инстинкт самосохранения.
Поэтому она сказала:
– Меня не очень беспокоит твоя… работа. Конечно, возможно, мне было бы приятнее услышать, что ты добропорядочный бизнесмен. Но… Что имеем, то имеем. Да я уже и сама догадывалась о чём-то подобном, после той сцены возле кафе. Спасибо тебе за откровенность. Ты ведь мог бы просто водить меня за нос. Вот обмана я бы не простила. Обожглась уже потому что. А так… Доверие за доверие. Для меня сейчас важнее всего, что мне хорошо с тобой. И я совершенно не хочу думать о будущем. Будь что будет. Как-нибудь справимся.
Марио был потрясен. Ведь он думал, что, когда она узнает подробности его жизни, то просто встанет и уйдет, а он не сможет, не решится её остановить. Ждал этого и боялся. А реакция этой девушки, такой незнакомой и такой уже родной, так неожиданна! И бесценна! Почему она не испугалась, услышав его рассказ?! И смотрит на него теперь своими зеленющими глазищами без паники, без презрения, без укора. Что за чудо появилось в его дурацкой жизни?! Такого счастья он не испытывал давно, да, пожалуй что, и никогда. Наверное, судьба послала ему тот самый выигрышный лотерейный билет, и он встретил всё-таки встретил ту, которую искал всю свою жизнь и уже почти не надеялся найти. «Я не отпущу её, никому не отдам! Вот только выбраться бы из всего этого дерьма, в котором я сейчас по уши завяз! Теперь это особенно важно, потому что я не хочу, чтобы это задело девочку. Мою девочку! Но я подумаю об этом потом. Сейчас не могу…» – пронеслось в голове у Марио. Обняв Глашу, он притянул её к себе на колени и впился в её губы долгим и страстным поцелуем, словно поставил последнюю точку в своих и её сомнениях.
А она не стала избегать его поцелуев. Не смогла. Она задыхалась от наслаждения, которые дарил ей Марио. Он зацеловывал каждый сантиметр её лица, переходя на шею и ключицы, покусывая и лаская языком, неспешно продвигался к её груди. Наткнувшись на топ, он осторожно поднял её руки вверх, стащил его и скинул на пол. Следом отправился бюстгальтер. Он губами втянул розовый бутон её соска в рот, и в его голове от наслаждения как будто взорвался фейерверк.
«Боже, как же она прекрасна! – думал он, изучая её тело. – Ммммм», –промычал он, изо всех сил стараясь удержаться, чтобы не наброситься на неё немедленно и не напугать своими действиями.
Но Глаша уже ничего не боялась. Она сходила с ума от его рук, его губ, которые, казалось ей, были везде. Она и не заметила, как оказалась уже лежащей на диване. Марио пытался стянуть с неё остатки одежды, хотя сам всё ещё оставался в брюках и рубашке. Открыв на секунду глаза и заметив это, Глаша начала лихорадочно расстёгивать его рубашку, но руки тряслись, и пуговицы плохо поддавались ей. Марио сам быстро сорвал с себя рубашку, обнажив торс.
«Мама моя дорогая, какой же он! Античная статуя! Я сейчас просто захлебнусь от счастья! А что со мной будет, когда он скинет брюки? Ой, лучше пока об этом не думать! А то я могу просто от переизбытка чувств потерять сознание», – метались в её голове беспорядочные мысли.
А Марио смотрел на свое божество, которое лежало перед ним. Такая маленькая и хрупкая, такая красивая и податливая его рукам и губам… Он спускался всё ниже и ниже, иногда покусывая её, а затем зализывая свои укусы, он не мог полностью утолить свою жажду, наслаждаясь этой девочкой Когда он спустился к её лобку и потёрся об него своим лбом, а Глаша испуганно выгнулась, Марио понял, что будет первым мужчиной, который попробует её там. Совершенно потеряв контроль над собой, он впился своими губами в её лоно, языком раздвинул розовые лепестки, найдя горошину, втянул её в рот и стал посасывать, чувствуя, как Глаша заёрзала под ним, пытаясь отстраниться.
«Нет, малышка моя, у тебя ничего не получится, никуда ты от меня не ускользнёшь... Не отпущу!» – думал Марио, ещё сильнее прижимаясь к её лону губами и крепче сжимая руками её бедра. Глаша никогда ещё не чувствовала себя такой потерянной, но в тоже время и такой заполненной. Все её тело беспрекословно подчинялось только ему, его рукам и губам, всему тому, что он делал с ней сейчас. Ощущения были такими острыми и необыкновенными, что Глаша закричала, почти конвульсивно выгибаясь на волнах своего первого мощного оргазма. Её трясло, и она почти не могла дышать, а Марио покрывал её тело успокоительными поцелуями. Затем, не спеша, он осторожно вошёл в неё и стал ждать, пока её тело привыкнет к его большому члену. Глаша охнула, но инстинктивно подалась к нему навстречу, и он понял, что может продолжать. Марио начал двигаться медленно, растягивая удовольствие. Она оказалась очень горячей и узкой, и он поначалу обуздывал себя, боясь причинить ей боль. Но сдерживаться становилось всё труднее, и Марио постепенно ускорялся, вбивался в неё все глубже и глубже, получая несказанное удовольствие. Он чувствовал не просто физическое соединение с женщиной, а слияние с ней всего своего существа. Прорычав что-то ей в волосы, Марио еще раз глубоко вошел в неё и быстро вышел, кончая на её бедро...
В эту ночь Глаша сбилась со счёта, сколько раз сознание оставляло её от почти невыносимого наслаждения. А Марио не мог остановиться, не мог насытиться ею. Отпустив её на минуту, он чувствовал, что до безумия хочет её снова и снова. Это было похоже на какое-то наваждение, на болезнь, но очень приятную.
Было примерно три ночи, когда он понял, что должен немного освежить разгоряченное тело. Но оставить Глашу в постели у него не было сил, и он отправился в душ, взяв её на руки. По дороге она, прижавшись к нему, поцеловала его возле уха, прикусив мочку. Марио рыкнул, как тигр, и у Глаши свело низ живота. Поставив её под душ, Марио взял мочалку выдавил гель и принялся медленно и нежно выводить мыльные узоры на её спине. Повернув её к себе, он нежно погладил её грудь, а потом легонько провёл мочалкой по её животу.
«Как по натянутым нервам… Боже, я снова его хочу! Это что-то ненормальное, он сейчас решит, что я какая-то маньячка», – думала Глаша, а сама непроизвольно начала потихоньку тереться об его член. И Марио не выдержал, он снова хотел её так сильно, как и она его. Повернув её спиной к себе, он слегка прижал её к стене и, чуть-чуть нагнув, резко вошел в неё. Глаша зашипела, но смолчала. Да, он был для неё слишком большим, но наслаждение было ещё большим. Оба были на грани полного сумасшествия, не помня ничего, не думая ни о чём, только чувствуя друг друга. Когда пик удовольствия настиг Марио, он не успел выйти из Глаши, и всю свою любовь он излил в неё, совершенно забыв о предохранении. А она, обмякнув в его руках, только тихо постанывала и прижималась к груди Марио. Подхватив её на руки, он понес девушку в спальню, положил на кровать, лёг рядом и прижал её к себе. Зарываясь в её волосы, он шептал ей раз за разом, как он её любит и никогда никому не отдаст. Других слов у него не осталось...
Так они и уснули, не догадываясь, что их счастье не продлится долго…

***
Глаша проснулась первой. Долго лежала и смотрела на Марио, как будто хотела запечатлеть в своей душе его черты: лоб, скулы, губы, подбородок, нос с горбинкой. Она тихонько гладила его по волосам, и почему-то на душе у неё было неспокойно, как будто тяжёлая туча или гроза нависала над ними. Теперь, когда любовный угар утих, её накрыл страх. Она боялась. Боялась потерять его. Боялась, не справится с собой. Он наблюдал за ней из-под приоткрытых ресниц. Видел и понимал её всю – её эмоции, её тревоги, её затаённую боль. Но пока он не мог успокоить свою девочку, а мог только бесконечно любить её.
Они долго лежали в постели, обнявшись, пока не почувствовали обычный гастрономический голод. Марио занялся приготовлением еды, а Глаша, с восхищением наблюдая за тем, как виртуозно он это делает, старалась ему помогать, как могла.
Марио надеялся, что, может быть, им удастся сегодня побыть целый день вдвоём, но, к сожалению, телефонный звонок разрушил их идиллию. Взяв трубку, Марио слушал внимательно и молча, только иногда кивая головой, как будто звонивший мог его видеть. Поговорив, Марио, пытаясь быть весёлым, улыбнулся Глаше, и сказал, что ему придётся отъехать по делам. Она видела, что его тревожит недавний разговор, но не знала, что сделать, чтобы его утешить. Она попросила отвезти её к своему отелю. Всю дорогу Марио вёл машину одной рукой, а другой держал Глашину руку, как будто боялся, что, если он отпустит её, она исчезнет из его жизни.
Поцеловав девушку на прощание, Марио с наигранной бодростью, сказал ей отдыхать и ждать его. А назавтра он запланировал поездку по побережью, пообещав показать Глаше пару красивых маленьких городков.
Поднявшись в свой номер, Глаша упала на кровать и в который раз за последние дни заплакала. У неё было плохое предчувствие, и она никак не могла отделаться от ощущения, что надвигается что-то неотвратимое и страшное. Наступила ночь, а от Марио не было ни звонка, ни сообщения, и Глаша не могла спать. Она стояла у окна и смотрела на дорогу, а из глаз неостановимо лились слезы.
Утром, взглянув в зеркало, она чуть не отшатнулась от собственного отражения: заплывшие от слёз глаза, волосы дыбом, нос распух.
«Мама мия! Я страшнее атомной войны. Если сейчас приедет Марио и увидит меня такой “красавицей”, так будет убегать от меня по всему побережью, крича от ужаса», – пытаясь успокоить себя шуткой, подумала Глаша.
Став под душ, она вымыла голову, нанесла маску на лицо, затем подсушила волосы и накрутила их плойкой, консилером убрала страшные круги под глазами. После всех этих процедур, смотреть в зеркало стало уже полегче. Одевшись, Глаша спустилась вниз, заказала кофе с круассанами и села к окну, высматривая Марио.
«Только бы ничего не случилось! Господи, я соглашусь на всё, что он захочет. Прогонит – уеду. Только бы с ним ничего не случилось! Только бы он был жив и здоров! Больше мне ничего не надо! Только был бы жив…», кружились у неё в голове лихорадочные тревожные мысли.
Посидев в кафе и не дождавшись Марио, она, не зная, чем занять себя, начала потихоньку подниматься к себе в номер. Когда она уже подходила к своей двери, из соседнего номера вдруг показалась рука, схватила Глашу и затащила внутрь.
Глаша не успела даже закричать от неожиданности, а затем рот ей закрыли чьи-то руки. Такие знакомые руки! Они повернули её, и она, чуть не закричав уже от восторга, увидела Марио, который знаками приказывал ей молчать. В это время в коридоре раздался какой-то шум, и Глаша, прислушавшись, с удивлением поняла, что из её номера кто-то выходит и быстро идёт по коридору. Ничего не понимая, она взглянула на Марио, ожидая разъяснений. Но он только приложил палец к губам.
Когда стало тихо, Марио увлек её в номер, посадил на диванчик, а сам тихонько подошел к окну и встал так, чтобы его не было видно с улицы.
Возле отеля стояла бронированная машина, из неё вышел седой мужчина и стал смотреть на окна гостиницы, будто кого-то разыскивая. Он внимательно всматривался в окна, словно пытаясь проникнуть внутрь каждого номера. Марио, наблюдавший за ним, понимал, что он ищет его. Только вот сам Марио не очень хотел с ним встречаться и уж тем более совсем не желал, чтобы он увидел Глашу. Пройдясь напряжённым взглядом по всему фасаду отеля, седой наконец сел в машину. У Марио беззвучно завибрировал телефон, но он не стал снимать трубку, понимая, что это просто попытка выследить его. По-прежнему молча он взял Глашу за руку, тихо приоткрыл дверь номера и выглянул в коридор. Не отпуская девушку, он быстро начал подниматься на последний этаж гостиницы, а дальше через люк на крышу, с которой можно было спуститься по пожарной лестнице на маленькую улочку, параллельную той, на которую выходили двери отеля. Если он всё правильно просчитал, у них было в запасе время, чтобы уйти незамеченными. Марио тянул за собой Глашу и был ей несказанно благодарен за то, что она молчала и не задавала никаких вопросов, на которые он пока и сам не мог ответить. Он ещё не понимал до конца, что произошло и почему его сегодня разыскивает сам босс. Но он знал, что ничего хорошего это не сулит ни ему, ни Глаше. То, что они вообще узнали о ней, это совсем плохо! Сейчас ему надо обеспечить безопасность Глаши, а потом он уже будет разбираться со всем этим сам.
Марио подбежал к своему мотоциклу, предусмотрительно оставленному неподалеку, посадил на сиденье Глашу, надев на её головку шлем, чмокнул её в губы и, улыбнувшись, чтобы подбодрить девушку, сел за руль. Мотоцикл, взревев, рванул вдоль по улице.
«Пока всё по плану. Хорошо, что я оставил свой телефон в номере отеля. Понятно, что его отследят, но потратят на это время, а я пока успею увезти Глашу. Потом подумаю, как забрать её вещи из номера», – мелькали в его голове отрывочные мысли, пока он рулил мотоциклом.
А Глаша, прижавшись к нему как можно теснее, думала только о том, как хорошо, что он рядом. Петляя по узким улочкам городка, Марио спешил как можно скорее добраться до своего тайного убежища – небольшого домика на самой окраине, о котором, в отличие от его основного жилища, никто не знал. Он решил оставить Глашу там, ночью попытаться пробраться в её номер, чтобы забрать вещи, а утром выехать в другой город. Он пока не понял, куда именно, главное подальше от Марина ди Ракуза. Ему нужно было выиграть время. И еще, невзирая на странное и опасное положение, он хотел провести оставшиеся дни Глашиного отпуска с ней наедине, чтобы любить её, насытиться ею, запомнить её…
Поплутав по городу ещё немного, он подъехал к неприметному домику, ссадил Глашу, проводил её к двери и завел мотоцикл за угол в глубокую тень.
Войдя в гостиную, Глаша почти без сил опустилась на диван и вопросительно посмотрела на Марио. Он выглядел осунувшимся, уставшие глаза смотрели на неё с какой-то невысказанной тоской.
– Ты устала? – спросил он. – Я сейчас быстро приготовлю ужин, и мы поговорим, хорошо? Если хочешь, прими душ, пока я буду готовить.
Глаша согласно кивнула и прошла в сторону ванной комнаты. Там она удивленно посмотрела на своё отражение в зеркале. Что-то в ней изменилось. Но вот только что?
Включив воду, она прошла в душевую кабинку, вымыла голову, а затем нанесла гель для душа. Неожиданно она почувствовала присутствие Марио, который незаметно зашел в ванную и начал аккуратно и нежно смывать гель, покрывая поцелуями каждый участок её тела. Застонав, она выгнулась в его руках, как кошка, и, развернувшись, увидела его глаза. Они горели неистовым огнем страсти, которую он и не пытался скрыть.
– Глаша! Я люблю тебя! – прошептал он ей, и её сердечко как будто пропустило удар. – Возможно, ты в это не поверишь, но это правда – я никогда не говорил этих слов ещё ни одной женщине в своей жизни. Я не знаю, что нас ждет завтра, но я хочу, чтобы ты это знала здесь и сейчас. Я не буду клясться тебе в вечной любви, ты просто должна знать, что больше женщин в моей жизни уже не будет никогда. Будешь только ты. Только ты!..
Он целовал её всё неистовей, как будто хотел оставить на ней отметки своей любви. Завернув в полотенце, отнес в спальню, и Глаша почти потеряла голову от его прикосновений, поцелуев, горячих слов… Она не могла сопротивляться его любовному напору. Да и не хотела – её тело, её душа и сердце были отданы ему безвозвратно.
Обессиленная, она уснула в его руках, а он крепко обнимая её и укачивая как ребенка, обдумывал план их исчезновения из города, всё больше приходя к мысли, что это надо делать сейчас, ночью, а не ждать утра. Но, посмотрев на Глашу, которая спала, уткнувшись ему в шею и тихо посапывая, он никак не мог отважиться разбудить её. Наконец он решил, что даст отдохнуть ей пару часиков, пока съездит за её вещами и заодно разведает обстановку в городе. А потом будет действовать по обстоятельствам.
Потихоньку освободив руки и осторожно уложив девушку, Марио постоял возле кровати, прислушиваясь к её сонному дыханию, а потом тихонько выскользнул из комнаты. На ходу надевая легкую темную куртку и шлем, Марио вышел из дома, прислушался и, не уловив ничего опасного, вывел мотоцикл, прокатил его в конец улицы и только там завёл мотор.
Он петлял по городу, осматриваясь, нет ли за ним хвоста. Но улицы были пусты. Марио подъехал к заднему фасаду Глашиной гостиницы, оставив мотоцикл примерно за квартал до неё, и тихо подобрался к лестнице, по которой днем они спустились вместе с Глашей. Осмотревшись ещё раз вокруг, он подтянулся и начал осторожно подниматься на крышу отеля. Главное было не напороться на оставленных боссом людей. В полной решимости убить каждого, кто посмеет ему помешать, Марио пробрался на крышу, поднял крышку люка, спустился на лестницу, ведущую на этаж, и практически неслышно заскользил по коридору. Внезапно его обострённый слух уловил тихие шаги. Судя по звукам, человек двигался в том же направлении, в котором шёл и он. Стремительно и бесшумно метнувшись за угол, он увидел тень, которая тоже замерла – человек вслушивался в отельную ночную тишину. Марио затаил дыхание. Тень, постояв несколько минут, двинулась в сторону Глашиного номера.
«Так, значит они меня ждут! Дьявол! Хотел тихо и без шума, но похоже ничего не выйдет. Ладно, разберёмся…» – пронеслось в голове у Марио.
Человек приблизился к Глашиной двери, повозившись с замком, открыл номер и ступил на порог комнаты. В этот момент, Марио, как тигр, бросился на него и повалил на пол. Внезапность спасла ему жизнь – от неожиданности незнакомец выронил ключи и пистолет, который держал в руках. Марио захватом скрутил ему шею, придавил и, когда человек обмяк в его руках, опустил его на пол. Тихо подойдя к окну, он выглянул наружу и, не заметив ничего подозрительного, задернул шторы и включил маленький фонарик. Подойдя к телу, он перевернул его и ухмыльнулся, увидев лицо лежавшего в глубоком обмороке человека.
Так он и знал! Он уже догадался, что босс копает под него, вот только никак не мог понять, почему. Теперь всё встало на свои места – этот валяющийся в отключке амбал был из той группировки, которая недавно приехала в городок и пыталась наводить свои порядки. Участие его в слежке за Глашей, появление босса здесь, могло означать только одно – босс решил кормиться с двух рук и начал работать с гастролёрами в порту, проворачивая делишки, о которых не знают наверху. А Марио, понятное дело, мешал ему в этих аферах. А теперь ещё и Глаша попала в их поле зрения!
«Ну нет! Так просто я вам не дамся!» – подумал Марио. Быстро собрав все вещи Глаши, благо их у неё было не так много, он вышел и тихо закрыл за собой номер. Чемодан мешал ему, но он старался двигаться бесшумно. Дорога через люк теперь была бы неудобной, поэтому он спустился по лестнице на первый этаж, поглубже натянул капюшон толстовки на голову и, выскочив на улицу, быстрым шагом стал уходить в сторону своего мотоцикла. Внезапно за его спиной раздались шаги, а потом быстрый топот.
«Вот черти! Заметили!» – мелькнуло у него в голове, и Марио, петляя, рванул к мотоциклу, буквально закинув за спину чемодан Глаши. «Спасибо ей за эти ремни на чемодане! Потом спрошу, зачем они ей!»
Вскочив на сиденье, он повернул ключ зажигания, резко тронулся с места, сбив с ног первого человека, выскочившего к нему наперерез из переулка, и понёсся по улице. Марио не оборачивался – он знал, что пока они бегут к своей машине, он уже успеет оторваться от них. «Главное, чтобы не стреляли», – успел подумать он, как первая пуля просвистела возле его головы. Делая крутые виражи, он выжимал из своего боевого коня все его силы, стараясь как можно дальше оторваться от преследователей и незаметно вернуться туда, где так мило и спокойно спала его Глаша.
Так, заметая следы, Марио наконец-то приехал к домику. Поставив на темный задний двор свой мотоцикл, он осторожно открыл дверь и прислушался.
Тихо, никакого шума и шороха. Значит, Глаша спит. Это хорошо.
Он поставил чемодан и увидел сбоку небольшую дырочку. «Ну что ж, спасибо чемодану» – усмехнувшись, подумал Марио.
Он бесшумно открыл дверь спальни. Глаша спала, раскинув руки и ноги, как морская звёздочка. Улыбнувшись, Марио присел на корточки и посмотрел на её умиротворенное милое лицо, залитое лунным светом. Замерев, он не мог оторвать от неё глаз.
«Бедная моя девочка… Совсем замучилась. Спасибо тебе, Боже! Я никогда тебя ни о чем не просил, а сейчас буду умолять уберечь эту маленькую хрупкую женщину. Мою женщину! Убереги её от всяких бед!» – растроганно прошептал мужчина, найдя глазами иконку в углу комнаты.
Так он сидел возле неё довольно долго и смотрел, запоминая каждую чёрточку. Потом взглянул на часы. Было уже почти четыре утра, и им надо как можно быстрее выбираться из города. С жалостью он начал будить девушку. Сначала осторожно прикоснулся губами ко лбу, затем поцеловал глаза,  губы, а потом легонько потряс Глашу за плечо.
– Милая, просыпайся, нам надо уезжать, – произнес он.
Глаша приоткрыла глаза, в первый момент непонимающе уставилась на Марио, но, заметив его озабоченность и усталость, неожиданно быстро пришла в себя и подскочила на кровати.
Он в это время подошел к окну и стал осматривать двор. Было тихо, птицы только начинали просыпаться, и клубились редкие полосы предрассветного тумана. Не обнаружив ничего подозрительного, он повернулся к Глаше и попросил её побыстрее собираться и приходить завтракать. Это было необходимо, потому что он пока и сам не знал, где они вообще окажутся и когда им придётся в следующий раз поесть и отдохнуть.
Больше ничего не говоря, Марио быстро вышел и отправился на кухню. Он приготовил омлет, сделал гренки, достал сыр и помидоры, сварил в кофемашине черный крепкий кофе для себя и капучино для Глаши. Поставив всё это на стол, он стал ждать девушку.
Она появилась достаточно быстро, не говоря ни слова, присела к столу, отпила чуть кофе и начала быстро уничтожать омлет, одновременно намазывая на гренок мягкий сыр. Слегка утолив голод, она молча посмотрела на Марио, боясь задавать ему вопросы.
Он рассказал ей, что мог, описав ситуацию так, чтобы не взволновать её окончательно. Сообщил, что в её номере были гости, и он причина их появления, предложил провести несколько оставшихся дней её отпуска в другом городе, чтобы выйти из поля зрения преследователей.
Глаша, не споря, согласно кивнула головой, допила свой кофе и пошла собираться.
«Железная девочка! Совершенно моя!» – восхищённо глядя ей вслед, подумал Марио.
Выйдя в коридор, Глаша с удивлением уставилась на свой чемодан.
– Ничего себе! Откуда он здесь?!
– Я забрал ночью из гостиницы, – подойдя сзади и обняв, прошептал ей на ушко Марио.
– Спасибо! Ты спас мои вещи, – попыталась сострить Глаша, но вдруг заметила отверстия в крышке. Она побледнела и с испугом взглянула на Марио.
– Боже мой! Ты так рисковал! Зачем?! Да пропади пропадом эти шмотки!
– Чтобы моя девочка была красивой! – отшутился Марио, чмокнув её в макушку и слегка шлёпнув по попке. – А теперь быстрее, у нас очень мало времени.
Быстро собрав необходимое, незаметно для Глаши прихватив оружие, Марио вывел девушку из дома. Они направились к гаражу, незаметно расположенному в глубине двора, где стоял бронированный пикап, сложили в него вещи и выехали на пустую предутреннюю улицу. Пристегнувшись, Глаша смотрела на дорогу, а Марио, увеличивая скорость, петляя и поглядывая в зеркало заднего вида, пытался быстро покинуть город. Какое-то время всё было спокойно, и он не замечал хвоста, но на выезде из города разглядел в сумерках две черные машины, стоявшие у обочины.
«Вот суки! Сидят в засаде! Сейчас увидят!» – он с тревогой посмотрел в сторону Глаши и попросил её пригнуться как можно ниже.
Глаша, сжавшись, стала сползать на пол. Она совершенно не чувствовала страха, боясь одного – помешать ему. Главное, чтобы его не задели. В этом они полностью совпадали с Марио, которого волновала только её безопасность.
Их заметили быстро, и машины двинулись вослед, быстро набирая скорость. Петляя по узкой дороге, Марио вдавил в пол педаль газа, выжимая из своей машины все её автомобильные силы, пытаясь оторваться от погони. По корпусу начали щелкать пули, и Марио понял, что единственная возможность уйти – это попробовать отстреливаться, стараясь вывести преследователей из строя. Стрелял он метко, но вести машину и одновременно держать пистолет было почти невозможно.
Он посмотрел на Глашу, которая тихо сидела на полу, с тревогой, но почти без страха, глядя на него.
– Машину водишь? – спросил он.
– Да, права есть, – согласно кивнула она.
– Малышка, тогда нет другого выхода. Пересаживайся, – он отодвинул кресло до упора, держа руль на вытянутых руках, чтобы не потерять управление, пока Глаша будет забираться на водительское место.
Глаша уселась между его ног, перехватила руль, а он исхитрился вывернуться и переползти на её сиденье. 
Обернувшись, он увидел, что одна из машин почти догнала их. Открыв окно, Марио высунулся почти по пояс и, прицелившись, выстрелил по вражеским колесам. Пуля попала в переднее колесо, автомобиль начало заносить, а следующая за ним на большой скорости машина, не успев затормозить, ударила его в бок. А дальше оба джипа, не удержавшись на узкой дороге и несколько раз перевернувшись, ушли в обрыв.
Облегченно выдохнув, Марио улыбнулся, повернулся в сторону Глаши и увидел, как по её щеке скользят слёзы. Улыбка пропала с его лица.
– Милая моя девочка, что с тобой?! Почему ты плачешь? Съезжай на обочину, – встревоженно проговорил Марио.
Когда машина остановилась, он с трудом оторвал от руля её крепко сжатые руки и начал лихорадочно осматривать её. Не найдя никаких повреждений, он облегченно выдохнул и спросил девушку:
– Что случилось? Ты очень испугалась?
– Да! Я испугалась! Я так испугалась за тебя, когда ты высунулся в окно. Я думала… я думала… они убьют тебя! – зарыдала Глаша, уткнувшись ему в грудь и судорожно вцепившись в его плечи.
Её ответ поверг его в шок. Она плакала из-за него, она боялась за него, она переживала за него! За него никто и никогда не переживал, даже мать. Всю свою сознательную жизнь он был одинок. Потрясённый до глубины души Глашиными эмоциями, он не мог поверить, что эта молодая женщина, которую он втянул в такие передряги, которая его практически не знала, не знала его жизни, не знала всех его секретов, так искренне беспокоилась о нём.
И он любил её, как никого до этого. Но им так мало оставалось быть вместе! Крепко обнимая её худенькие плечи, он думал, что за оставшиеся дни он постарается сделать так, чтобы она ни о чём не пожалела, чтобы она была самой счастливой женщиной на свете. И ещё он понял, как решить ещё один вопрос – каким образом распорядиться своими немалыми накоплениями.
Сцеловывая слезинки с её глаз и щёк, Марио усадил Глашу к себе на колени и начал успокаивать, укачивая, как маленького ребёнка, хотя понимал, что им надо как можно скорее уезжать. Глаша мгновенно затихла в его руках и незаметно для себя заснула.
«Конечно, такой стресс! Моя боевая подруга! Вот прямо так, без преувеличения. Ну, пускай поспит», – думал Марио, осторожно пересаживая её на соседнее сиденье и пристёгивая ремнем безопасности.
Сев за руль, он наконец понял, куда им нужно ехать, развернул машину и направился в Палермо. Там им легче будет затеряться, там же и аэропорт, там же его квартира, о которой тоже никто не знал – все документы оформлены на подставных людей. Во всяком случае некоторое время никто не сможет их обнаружить. Машины этих ублюдков в кювете на трассе южного направления, значит поначалу преследователи двинутся в эту сторону. «Машину нужно будет оставить где-нибудь на окраине, взять такси и доехать до квартиры. Будем надеяться, это поможет замести следы. На первое время, по крайней мере. А дальше будет видно. И будет ли вообще это “дальше”…» – думал Марио, летя по трассе в сторону Палермо.
Они прибыли на место к вечеру, Марио остановился на краю города на большой парковке, где машина была незаметна среди многих других, поймал такси. Перегрузив вещи, он назвал адрес не очень далекий от своей городской квартиры.
Он обнял Глашу на заднем сиденье и, целуя её время от времени то в висок, то в щёку, стал рассказывать о городе. Они были похожи на обычную влюблённую парочку, которая приехала в Палермо развлечься и полюбоваться городскими красотами.
Доехав до названного места, они вышли из машины. Взяв из багажника Глашин чемодан, Марио поблагодарил водителя и зашагал по улице к своей квартире. Она располагалась в обычном многоквартирном доме, но Глаша, переступив порог, была впечатлена её богатой внутренней отделкой.
– Здесь нас не найдут. Мы поживём здесь с тобой, пока не закончится твой отпуск, – обнимая Глашу и гладя её по спине и волосам, сказал Марио.
А про себя он мысленно благодарил Вселенную за то, что подарила ему такое несказанное счастье, на которое он уже и не надеялся. Не надеялся встретить её, не надеялся найти настоящую любовь, ради которой можно даже пожертвовать собой, лишь бы его любимая была жива и здорова.

***
Он не мог оторваться от неё почти всю ночь. Ранним утром Марио смотрел, как спит его любимая девочка, утомлённая пылкими любовными утехами. Да, он вымотал её, но остановить себя не мог. Ведь им так осталось мало времени, слишком мало… И он хотел насладиться ею, как можно больше, чтобы потом вспоминать и жить этими воспоминаниями. Если, конечно, у него будет возможность вспоминать. Ведь он понимал, что опасность не исчезла, просто отдалилась, и за его жизнь сейчас никто не даст и копейки.
Марио спустился на кухню, сделал кофе и направился в зал, где лежала сумочка Глаши. Открыв её, он нашёл паспорт, положил его себе в карман пиджака и вышел из дома. Ему необходимо было сделать одно дело, и он надеялся, что, когда Глаша узнает обо всём, она не будет на него слишком зла. Он поехал в банк к своему другу, отдал Глашин паспорт и попросил перевести его деньги на имя этой девушки в любой банк Москвы. Друг был надёжным, и Марио мог надеяться, что об этом переводе никто не узнает раньше положенного времени.
Сделав все дела, он взял прокатную машину на поддельные документы, заехал в супермаркет, накупил еды, фруктов, сладостей и направился домой.
Глашу он нашёл на огромной лоджии, где она с интересом рассматривала цветы, растущие в больших кадках, то присаживаясь и нюхая их, то срывая, как она потом ему объяснила, на семена.
– Вот ты чудная девочка! Да если бы ты сказала мне, я бы скупил для тебя все цветы на свете. И семена тоже, – сказал он, счастливо улыбаясь.
Разбирая пакеты на кухне, Глаша сначала удивилась количеству продуктов. Но быстро поняла, что Марио купил их с запасом, потому как гулять по городу им небезопасно.
Не зная, чем его порадовать, она предложила сделать ему русскую еду. Марио, рассмеявшись, согласился попробовать, что это такое, и Глаша пошла готовить.
Надев фартук и озадаченно глядя в холодильник, она решала, что же сделать из итальянских продуктов, чтобы получилось что-то русское, и в конце концов надумала запечь мясо с картошкой, сделать салат из овощей и сварить борщ.
«Так, свекла есть, капуста есть, картошка есть, мясо есть… Отлично!» – сказала себе Глаша и вдохновлённо принялась готовить своему любимому мужчине.
Марио с наслаждением наблюдал за ней: как она хмурит бровки, как улыбается, напевает себе под нос песенку, слов которой он не понимал, но просто слушал её голос. Ему было, как никогда, уютно и комфортно на своей кухне и спокойно на душе.
Она почувствовала его взгляд, обернулась, с улыбкой чмокнула его в губы, побежала назад к плите и достала противень с мясом. По кухне поплыл божественный запах, и у Марио потекли слюнки – так захотелось попробовать Глашин кулинарный шедевр.
– Ешь, милый. Так жаль, что у нас мало дней. И ты не узнаешь всех моих талантов. Вот приедешь ко мне когда-нибудь, накормлю так, что забудешь об итальянской кухне, – грустно улыбнувшись, произнесла Глаша, накрыв на стол и усаживаясь рядом с Марио.
Он обнял свою девочку, пересадил к себе на колени и, целуя её, сказал:
– И мне жаль. Ты даже не догадываешься, как жаль! Но пока мы вместе, не будем думать об этом.
Он с радостью подумал, как отлично, что, даже если с ним что-то случится, у Глаши будет финансовая подушка безопасности, о которой она пока не знала. А оба они не знали, что эта подушка понадобится не только Глаше, но и ещё не рожденному человеку – плоду их сумасшедшей любви. 

Поев, Марио подхватил Глашу на руки и понес её в спальню.
– Должен же я поблагодарить свою любимую за такую вкусноту, – с усмешкой сказал он, укладывая Глашу на постель.
Снимая с неё платье и целуя шею, ключицы, грудь, Марио склонился над ней и замер, глядя в колдовские изумрудные глаза. Ему хотелось запомнить этот момент на всю жизнь, запомнить неповторимый запах волос, улыбку, белоснежное тело, которое вызывало в нём жгучее ненасытное желание. Запомнить, чтобы потом, сидя у камина длинными и одинокими вечера и ночами, вспоминать её. Он думал, что сколько бы жизни ему ни отмерила судьба, он готов, не задумываясь, отдать все свои дни, за то, чтобы его девочка была в безопасности.
С огромной нежностью, которую он даже не предполагал в себе, Марио покрывал поцелуями каждый миллиметр её тела, продвигаясь всё ниже и ниже, заставляя Глашу тихонько выстанывать его имя. Сегодня он не будет торопиться, сегодня он будет любить её, как в последний раз.
Глаша была настолько утомлена его любовью, что уснула прямо на нём, обняв его за шею так крепко, как будто боялась, что он исчезнет. Марио нежно поддерживал Глашу, поглаживая её спинку и вычерчивая на ней незамысловатые узоры своими пальцами. И думал, напряженно думал.
«Как было бы хорошо, чтобы всё оставалось, как сейчас… И это было бы возможно, чёрт возьми, если б не работа. Проклятая работа! Собственно, она никогда безопасной и не была. Но теперь… Я, к сожалению, узнал слишком много. А с такими знаниями долго не живут, – горько усмехнулся Марио. – Но так просто я не сдамся! Еще поборемся! Кое-какие доказательства дойдут наверх, минуя непосредственного босса. И тогда, даже если со мной к этому времени что-то случится, можно будет сопоставить факты. И моя смерть хоть немного не будет такой бессмысленной, как прошедшая жизнь. Но всё равно жаль… Жаль, что вряд ли мы сможем с Глашей быть вместе. Так странно… Я ведь всегда относился к женщинам… ну, потребительски. А с ней мне показалось, что я мог бы иметь семью. Настоящую семью. Именно с ней, с этой маленькой хрупкой женщиной… Но такой сильной! Как она вела себя в машине! Пойди ещё найди мужика, который бы не свалился в истерику в таких обстоятельствах. А она… Ни слова упрёка! И заплакала только от страха за меня. Милая, бесконечно любимая девочка…»
Марио ещё крепче прижал её к своей груди и закрыл глаза, тоже проваливаясь в почти счастливый сон.

***
В следующие дни они не выходили из квартиры. Только Марио иногда осторожно выбирался в ближайший маркет за продуктами. Всё их время было заполнено друг другом. Они не могли наговориться, не могли насытиться своей любовью. Глаша рассказывала о своих родителях, подругах, учениках, а он – о своем невесёлом детстве и юности, о том, как судьба притащила его в преступные круги. У Глаши щемило сердце от его слов. Ей хотелось забрать всю его боль, разрушить стены одиночества и внутренней пустоты.
В последний вечер они, обнявшись, долго сидели на большом диване на лоджии. На столике стояло вино, с улицы долетали голоса, шум машин – звуки поздно не спящего южного города. Но они видели и слышали только друг друга. Всё уже было решено. Они договорились созваниваться по скайпу, по телефону и встретиться в её ближайшие каникулы. «Если останусь жив», – рефреном звучало в голове Марио во время всех этих разговоров.
Сейчас оба думали только о том, что это их последние часы перед расставанием, продолжительность которого мог знать только Бог.
Неожиданно для Марио Глаша выбралась из его объятий, тихонько уперлась руками в его грудь, заставив опуститься на диванные подушки. А затем сделала что-то совершенно удивительное – села ему на бедра и начала тихонько поглаживать его грудь, затем целовать его, легонько покусывая и одновременно нежно проводя языком по телу. Марио понял, что она задумала, и чувствовал, что она ещё никогда не была в такой ситуации. Он пытался, как мог, сохранить контроль над собой, но с каждой секундой это оказывалось всё более сложным. Марио уже был на пределе, когда Глаша начала расстёгивать его джинсы и стягивать их вместе с боксёрами. Почувствовав его напряжённость, она остановилась и с испугом посмотрела ему в глаза, как бы спрашивая, можно ли быть смелее и все ли правильно она делает. Она знала, что мужчинам это нравится, но такое было с ней впервые, и ей хотелось, чтобы ему было хорошо.
В его глазах было столько страсти, что она поняла его без слов.
Да, ему многие женщины делали минет, и он получал от этого удовольствие. Но Глаша… Он боялся её реакции, её неискушенности, боялся, что ей будет неприятно. И сдерживался до скрипа в зубах.
Когда Глаша поцеловала его головку, он рыкнул, как зверь. Она дёрнулась от неожиданности, но Марио, который прокусил свою щёку, пытаясь себя затормозить, уже не мог остановиться и помогал ей, направляя её движения. Почувствовав это, она остановилась на секунду и продолжила свою сладкую пытку. Когда у него совсем не осталось сил, Марио, задыхаясь, хотел выскользнуть из её рта, но Глаша не позволила ему этого, и он, прохрипев её имя, кончил ей в рот. Она чуть не захлебнулась мощным потоком, но сглотнула и хотела откатиться от него. Но Марио подхватил её, подтянул повыше и впился в её рот таким горячим поцелуем, что у Глаши перед глазами замелькали каскады сверкающих звезд. А его было уже не остановить. Он любил её так, как будто это была не только их последняя ночь, а ночь перед концом света.

***
Утром, полностью измотанные, счастливые и удручённые одновременно, они выехали в аэропорт Палермо. Марио постоянно осматривал дорогу до самого аэропорта, но не заметил ничего подозрительного.
В зале ожидания они молча держались за руки. Всё, что нужно, было переговорено за прошедшие дни, и сейчас они просто смотрели друг другу в глаза, наслаждаясь последними мгновениями перед расставанием.
Когда объявили посадку, Марио почувствовал, как его сердце сжалось под тяжестью непонятной тревоги. Чтобы не пугать Глашу, он пытался улыбаться ей своей очаровательной улыбкой с совершенно детской ямочкой на щеке. Обняв и поцеловав её напоследок, он легонько подтолкнул её к стойке регистрации.
Глаша шла в зону вылета на заплетающихся ногах. Ей казалось, что, если сейчас он окликнет её и попросит не улетать, она плюнет на всё на свете и останется, несмотря ни на что. «Ничего-ничего. Это не надолго. Он решит вопросы со своей проклятой работой, я тоже со всем разберусь, уволюсь, поговорю с родителями. Мы оба будем свободны. Мы поженимся. И всё будет хорошо, только немного нужно потерпеть. Я не буду думать о плохом. Всё будет хорошо…» – уговаривала она себя.
Зарегистрировавшись и уходя в зал вылета, Глаша ещё раз обернулась к Марио и помахала ему рукой. Он смотрел на неё с такой тоской, как будто прощался навсегда. Глаша почувствовала, что у неё оборвалось сердце. Она рванулась к нему, но он, сделав запрещающий жест, резко развернулся и почти бегом отправился к выходу из аэропорта.
Когда он уже подходил к своей машине, мимо него на огромной скорости пролетел мотоцикл и быстро умчался, ревя мотором.
Никто не понял, почему молодой красивый мужчина вдруг начал, покачиваясь, заваливаться на бок и опускаться на землю, судорожно придерживая автомобильную дверцу. А потом увидели кровь на его белой рубашке…
Падая, Марио пытался смотреть в небо. «Сейчас пролетит Глашин самолёт… Я должен его увидеть… Главное, не закрыть глаза», – мелькали обрывистые мысли в его уплывающем сознании.
Возле него толпились люди, они кричали, вызывая скорую и полицию. Марио был ещё жив, но уже не слышал и не видел этого. Перед его гаснущим взором проплыли изумрудные глаза его любимой девочки. «Как жаль, Глаша, как жаль, что у нас ничего не вышло… Встретимся в другой жизни…» – закрывая глаза в последний раз, улыбнулся Марио.
В это время в самолёте, улетающем из Палермо, неутешно плакала молодая девушка. Тяжесть в её сердце была такой невыносимой, что она почти не могла дышать. Она ещё ничего не знала, но обостренное внутреннее чувство не оставляло ей надежды.

***
В Москве Глашу встречал отец. Посмотрев на опухшее лицо дочери, он понял, что с его девочкой случилась беда, в её облике было столько боли и отчаяния, что расспросы замерли у него на губах. Он понял, что, если она начнёт говорить, её накроет неостановимая истерика. Поэтому он молча загрузил её вещи в багажник, посадил Глашу в машину и поехал домой. Дорога была длинной, и он надеялся, что она расскажет ему хоть что-то, но Глаша только безмолвно плакала.
Когда мать открыла им дверь и увидела в каком состоянии её ненаглядная девочка, она, тоже не решившись расспрашивать Глашу, накинулась на мужа:
– Что у неё случилось? Что?
Но он лишь недоуменно и расстроенно пожимал плечами.
Глаша прошла в свою комнату и быстро включила ноут, чтобы подключиться к скайпу, в сумасшедшей надежде найти сообщение от Марио. Но ящик был пуст. Ни через час, ни через два звонка не последовало. Она просидела всю ночь, раз за разом обречённо набирая его номер, слушая сначала долгие гудки, а потом информацию, что абонент недоступен – видимо, его телефон разрядился. 
Прошла неделя. В отчаянных попытках найти объяснение молчанию Марио, в стараниях прогнать удушающее уныние, в тумане безысходности. «Может, он просто решил меня бросить? Господи, пусть будет так! Что угодно, только бы с ним было всё хорошо!» – уговаривала себя Глаша, но интуиция подсказывала ей, что эти её надежды тщетны, и с Марио произошло что-то страшное, непоправимое.
Как назло, её стало подводить ещё и здоровье. Каждое утро она мучилась от непонятной тошноты, почти не могла есть, сильно похудела. Какое-то время девушка приписывала это адаптации после путешествия, последствиям пережитого стресса. Но улучшения не наступало, она чувствовала себя всё более ослабленной, и наконец решилась пойти в поликлинику.
На приёме врач, выслушав Глашу, отправила её на анализы. Позднее, глядя в экран компьютера, она поинтересовалась у Глаши, как проходят её месячные.
– Да нормально, – озадаченно произнесла девушка, только сейчас осознав, что после приезда из Италии она, охваченная полностью мыслями о Марио, совершенно упустила этот момент. – Хотя… Да, вроде, есть какая-то задержка.
– Да уж, какая-то точно должна быть. Вы беременны, – с улыбкой произнесла врач.
«Боже мой! Спасибо тебе! Какое счастье! Нечеловеческое счастье!» – повторяла себе ошеломлённая Глаша, выходя из кабинета с кучей направлений. Впервые за многие дни она чувствовала себя живой. Его ребёнок! Частичка его жизни в ней словно воскресила её, вытащила из чёрных безнадёжных глубин.
Вечером она наконец смогла поговорить с родителями, которые до этого момента только с нарастающей тревогой наблюдали за упорно молчавшей дочерью.
– Что ты собираешься делать, дочка? – спросила потрясённая мать. – Господи, вот это съездила в отпуск! Ребёнок! От итальянца! Да ещё и мафия тут затесалась! Ребёнок, конечно, прекрасно. Но без мужа… Ты ведь знаешь наш городок. Разговоров будет!
– Я не знаю, мама! И мне плевать на разговоры! Я буду просто жить! Буду растить своего ребенка. И вашего внука, между прочим. У меня появился смысл, ты понимаешь? Я уж чего только не передумала за последнее время… А теперь я счастлива и чувствую, что справлюсь с чем угодно!
Из её глаз неудержимым потоком полились слезы, смывая горечь и отчаяние, оставляя только любовь. Любовь к тому единственному мужчине, который за десять дней перевернул её жизнь.

***
Прошло три года. Глаша родила чудесного мальчика. Она хотела назвать его Марио в честь отца, но родители убедили, что с таким именем ребёнку будет некомфортно. И мальчишку назвали Никитой, в честь Глашиного деда. Малыш был чудесный – вылитый отец. Черноволосый, с потрясающими огромными глазами серо-стального цвета, окаймленными пушистыми девчачьими ресницами. Когда он улыбался, на щёчке уже была заметна фирменная маленькая ямочка, как у Марио, и сердце Глаши таяло от умиления и любви. Милый, смешной, любимый человечек…
Глаша жила и работала учителем в частной гимназии в Москве. Через некоторое время после её возвращения из Италии, с ней связался московский банк и пригласил её подписать некоторые документы, связанные с наследством. Она знала, что это за документы. Марио в последнюю ночь рассказал ей о своем предусмотрительном решении. Тогда она не хотела слушать его, не желая даже думать о том, что они больше никогда не увидятся. А сейчас, конечно, она была благодарна своему мужчине. Его забота дала ей возможность переехать в столицу, найти престижную работу и ни в чём не отказывать сыну.
Глаша была одна, хотя сблизиться с ней пытались многие. Но она не подпускала к себе никого. Планка её была высока, она так и не смогла забыть Марио. Подруги, поначалу ужаснувшиеся тем, что с ней случилось, теперь радовались за Глашу, потому что её тихое счастье невозможно было не заметить. Она не чувствовала себя одинокой, как будто по-прежнему ощущая заботу любимого мужчины, его благодарность ей за сына, за своё бессмертие, воплощённое в ребёнке.
В следующей жизни они обязательно будут вместе.