Ивар и Ной

- Послушай, Ивар, точно говорю – они проходят сквозь стену склепа и исчезают, вместе, вдвоём вступают «вовнутрь» самой стенки и переносятся куда-то, я проверял – во «внутряке» их нет!
Ной представлял собой беспокойного пятнадцатилетнего юнца, любящего прогуливаться среди «музейных» видов, формируемых памятниками, надгробиями и мавзолеями древнего кладбища, ровесника города. Царящий здесь запах геосмина и дёгтя был у парниши любимым. Великим было его удивление, когда однажды, совершенно случайно, он стал свидетелем тому, как некая бабушка и «внук» просто «вошли» в «бок» одной из усыпальниц, после чего пропали. Мальчик забегАл под своды склепа, покрытого бархатной изумрудностью мха, искал людей или их следы, однако тщетно. Для эксперимента по выяснению маршрута «пропаданцев» необходим был друг Ивар. Этот парняга не боялся ничего, кроме ножки столика, «глядящей» на него по ночам из тьмы подобно угольно-чёрному карлику, изготовившемуся напасть.
- Точно знаю, что каждую неделю, по субботам, они «выходят из стены» и идут на концерт, а сразу после – возвращаются. Ивар, одному мне страшно, но с тобой вместе я готов последовать за ними!
- Что ж, звучит опасно, но интересно. Ной, я с тобой!
И ребята всё сделали, как планировали. Купили билеты на концерт. Следили за бабушкой и её «внуком», сидя позади через пару рядов. Следовали за ними, пока странная пара не «растворилась» в стене.
- Тогда, «братишка», возьми меня за руку, как она его, и пошли.
…Да, шагнули парни вместе. Но - нет, в склепе Ной оказался один.
- Ивар, Ивар! – кричал мальчишка. Без ответа. Он вышел из помещения. Погост вокруг не претерпел изменений.
- Что ты тут делаешь? – прозвучал откуда-то тонкий, писклявый голосок.
- Это кто? Где ты? – вскрикнул Ной, испугано озираясь по сторонам.
- Да здесь я, под твоими ногами, дурень! Глянь вниз-то!
Юноша опусти взгляд и увидел у ног некое гуманоидное существо. Очень маленькое, сантиметров пятнадцать высотой. Существо имело коричневый окрас кожи, а одето было в зелёные микроджинсы и клетчатую мелкую рубашонку.
- Кто ты? Где мой друг?
- «Модный патруль»! Шучу. Я – кладбищенский эльф, хранитель этих мест и, по совместительству, режиссер артхаусного кино, а сюда ты угодил один.
- Как один?! Так, погоди, а где бабушка с ребёнком?
- Марта и Марк? Дома.
- Что им надо в моём мире? Это-то явно не моя Вселенная! Чувствую, знаю! Тут и пахнет иначе!
- Сын Марты учится у вас в мирке, она и брат этого сына посещают все концерты родственника. Стараются, по крайней мере.
- Они эльфы?!
- Да, но у вас меняют личину под «аборигенов».
- Зачем им нужно учиться в нашем мире и музицировать именно у нас?
- Ну, по музыке, насколько знаю, просто ваши мелодии больше нравятся, а зачем учиться…перебраться к вам хочет, не нравится на Родине чего-то.
- Подскажи, пожалуйста, где мой друг?
И Ной рассказал «кладбищенскому эльфу» всё, как было.
- Не знаю. Один ты был. И возвращался бы подобру-поздорову. Ты же «душеед»! Сколько креветок с предками своими съел? А это – один из двух видов, главенствующих теперь на планете! С тех пор, как люди все повымерли, вон, одни склепы лишь по себе оставив, мир мы с креветками и поделили!
- А эльфы-то откуда взялись?
- Всегда были. Просто времени своего ждали. А когда оно настало, мы и возвратились.
- Чудесато! А отчего людей не осталось?
- Так это к вам…к ним вопрос. Сами с собой «справились». Но лучше б тебе вернуться. Мало кому известно про точки перехода, да и знать не надо, мирам не дОлжно пересекаться. Ты же – артефакт «иного» или былого, ни к чему кому-либо видеть тебя. Вот у вас в мире придёшь в столовку какую-нибудь, наберёшь еды, сидишь и трапезничаешь. Думаешь о звуке и виде узкоколейной дрезины. Тебе хорошо – сытно, вкусно, недорого, сотрудницам тоже развлечение – можно поспорить съешь ты всё заказанное или нет. А у нас…у нас нет столовок. Оно тебе надо?
Испугавшись происходящего, запутавшись в «клею чужих рассуждений», пятнадцатилетнее дитё решило послушаться незнакомца и вернуться. Не оглядываясь, Ной шагнул «в» стену склепа и возвратился в «свой» мир…
…Годами он искал Ивара в «знаковых» местах, локациях мира, где парень мечтал побывать, и, разумеется, на кладбище – точке пропажи, однако так и не нашел. Десятилетиями Ной возвращался к склепу, но повторить своё «путешествие», делом проверить реальность оного, так и не решился. Тягости из-за того, что человек потерялся где-то между мирами по его вине, Ною вполне хватало. Не до «повторов». Он продолжал засыпАть после потребления своей любимой вареной картошки с селёдкой, тяготиться прошлым, на дух не переносить креветки и приходить вспоминать в место упокоения. Размышления о том, как могло бы быть, Ной гнал, а за теми мыслями на подобную тематику, что «звали» его за собой, не гонялся. Ивар остался лучшим другом навсегда, без риска для дружбы с любой из сторон из-за предательства или малодушия. Каждый раз после посещения кладбища на сердце становилось лучше. Это одновременно радовало и печалило Ноя…
Что же касается Ивара. Ивар застрял. Не «перешёл» в мир «чужой», однако не смог возвратиться и в собственный. В итоге сделался «контролёром» - в качестве оплаты забирал по счастливому воспоминанию у любого путешественника между мирами. Плюсом к этому, для коллекции, просил каждого «туриста» рассказать сюжет любимого сериала, так как кино имелось в обоих мирах. Ивар, безусловно, знал, видел, что Ной приходит на место их расставания и грустит, поэтому в каждый такой приход Ивар незаметно, но систематически «добавлял» в жизнь, возможно, лучшего за бытие друга понемножку счастья, получаемого «контролёром» после «переработки» чужих радостных воспоминаний.
Дошло до того, что однажды Ноя посетила идея по совмещению регулярного досуга на погосте и заработка. Мужчина принялся водить по кладбищу краеведческо-исторические, абсолютно не мистические экскурсии, на чём неплохо зарабатывал, попутно проводя на местности некрополя немало времени. Вскоре, прямо на территории могильника, к Ною пришли рефлексивные мыслеобразы юмористического характера. Со временем Ной попробовал свои силы в стендапе. Мужчина заметил, что именно на столь часто посещаемом им кладбище в голову приходят наиболее смешные и глубокие шутки. Это не могло быть совпадением. В итоге, Ной стал абсолютно уверен в том, что юморомысли «посылает» ему Ивар. Собственно говоря, сценическим псевдонимом, под которым выступал Ной, как раз и было имя «Ивар». Дань памяти друга, но не откуп от чувства вины.