Разговор в парке

Михаил вышел из офисного здания и огляделся. Солнце с синего неба светило ярко, но не больно, ветерок веял свежо, но не зябко. Пахло неуловимым ароматом весны – так пахнут молодая трава и теплый котенок. На кустиках торчали листочки цвета солнечного лайма – так этот цвет назывался в каталогах краски, которую продавало предприятие Михаила.

Мужчина пересек дорогу и бодрым шагом отправился домой – через парк. После проведенного за столом дня идти ему было радостно, это было заметно по его улыбке и энергичным движениям свободной руки.

Вечерние лучи эффектно выделяли контуры нескольких женских фигурок на лавочках. Приближаясь к ним, Михаил рассматривал женщин. «Эта неопрятная. У этой скучное лицо. Эта в кричащей одежде. К этой в руки не попадай – построит. А эта... ничего, интересная».

Михаил приостановился возле одной из лавочек. Молодая женщина с умным и одновременно веселым («Чудесное сочетание», – мелькнуло в голове Михаила) лицом, оторвала взгляд от книги.

– Не подскажете, который час? – спросил Михаил, стараясь держаться непринужденно.
– Подскажу – полшестого. Вы всегда так начинаете разговор?

Ему определенно нравились этот задорный веснушчатый носик и голос, похожий на прозрачный журчащий ручей.

– Осмелюсь спросить: а что вы так увлеченно читаете? Судя по твердой обложке и убористому шрифту – это не дамский роман.
– Нет, это не дамский роман. Рассказы Честертона про отца Брауна – читали такие?
– Читал и даже перечитывал. И представьте, какое у меня затруднение: уже давно не с кем мне эти рассказы обсудить. А вы сейчас какой рассказ читаете?
– «Странные шаги».
– Как интересно. Вы позволите присесть рядом с вами и рассказать, что я вижу общего между этим рассказом и «Психологией группы» Рогова?
– Попробуйте.

Женщина подвинулась, Михаил присел, поставив между собой и собеседницей кожаный портфель, и с жаром заговорил:

– Смотрите, я быстро объясню. Рогов, как и Крутецкий в «Психологии подростка», пишет о феномене нисходящей слепоты. Это когда те, кто на твой взгляд ниже тебя, для тебя на одно лицо. Так вот, в этом рассказе отцу Брауну помогает раскрыть преступление понимание именно этого феномена, а именно...

– Пап, мам, вы опять за свое – все про книги да про книги. Я голодная – слона готова проглотить.

К скамейке вприпрыжку подбежала девочка с красным бантом, выразительными глазами Михаила и задорным носиком его собеседницы. Женщина перевела взгляд на девочку и погладила ее по веснушчатой щеке:

– Идем, Машуля. Слона не обещаю, но макароны по-флотски предложу.

Михаил положил сборник Честертона в портфель, помог женщине встать, и все трое двинулись по парковой дорожке, оживленно беседуя. Ветерок прошелся по листьям цвета солнечного лайма, те пошептались о своем, весеннем, и умолкли, прислушиваясь к завязавшемуся на другой лавочке разговору.

18.02.2025