Старшеклассница

Рассказ.

Тебя я вижу, и хочу сказать 
гораздо больше,
чем скупое «здравствуй»
С. Рыков

1

«Дул ветер…»

Написав это, я опрокинул неосторожным движением чернильницу, и цвет блестящей лужицы внезапно напомнил мне о прошлом. Я открыл глаза и увидел, что сижу перед открытым окном, на моих коленях посапывает черный кот, лежит раскрытый на той самой странице томик Грина.
Привиделось это мне или нет, но только пушистое облако, проплывающее за окном, внезапно превратилось в белоснежный парусник с парусами, туго наполненные ветром.
Наблюдая эту картину, я затаил дыхание. На капитанском мостике за штурвалом стояла девушка в белом платье. Ее глаза сияли как лунный свет.
Похожа на мою Наташу, как похожа, но все-таки не она. Потом облако-парусник растаяло, и я догадался, что это было последствие снов, которые снятся уже двадцать лет. Видение исчезло, но на мое плечо, покружившись в воздухе, спланировал листочек. Желтый осенний листочек, это в разгар-то весны!
И внезапно вспомнилось мне всё разом. Бегу в школу и мучительно думаю: забыл или не забыл что-нибудь сегодня? На пол дороги вспоминаю – конечно же, забыл, и самое главное – вторую обувь.
Там на пороге школы два огромных десятиклассника. С высоты моего роста смотрю на них снизу вверх. Они никого не пропустят без сменки, значит, нужно возвращаться. Рисуя опоздать на уроки, мигом мчусь домой. Мама открывает дверь, качает недовольно головой, подхватываю сумку и бегом назад.
«Ну так и есть, опоздал», – ворчит техничка Леонидовна, только что начавшая натирать полы.
Делать нечего, я перелетаю через весь коридор: не затоптаны ваши полы, Леонидовна, не затоптаны. Бегу дальше изо всех сил, и надо же такому случиться, навстречу мне спускается директор школы, неся голову в руках.
– Опять опоздал Кузин? – сердито спрашивает голова.
– Опоздал, опоздал, – бормочу я, слегка заикаясь.
Врываюсь в свой класс, нарушая гармонию урока, ребята отрываются от тетрадей, начинают хохотать. Классный клоун пришел, вот он, собственной персоной, Кузин Саша из «4 а».
– Не стыдно, Кузин, а? – спрашивает Ирина Викторовна, – марш на место, в наказание сядешь рядом с Леной Баталовой.
Я и сажусь, а что такого? Все почему-то боятся садиться на это место. А мне лично все равно, что она невидимка. Хотя странно, висит в воздухе платье, а хозяйки нет. Той, на которую, по всем законам физики должно быть надето это самое платье. Хотя вот и пустые рукава двигаются, и что-то там пишут в тетрадях, ох, и чудно!
Ход моих мыслей прерывает окрик Ирины Викторовны:
– Кузин, о чем опять замечтался?!
Но гремит звонок, все с шумом срываются с мест, только всех возвращает дикий крик классной.
– Назад! Я никого не отпускала еще.
В кабинет заходит красивая старшеклассница, и весь класс просто замирает.
– Я хочу представить вам вашу новую вожатую Наташу… Класс молча смотрит на нее, а она смотрит на нас и улыбается.
– Наташа, Наташенька, – словно в горячке шепчу я. Фантазия бабочкой упорхнула с моего плеча.

2

Я не любил, будучи школьником, две вещи: манную кашу и, конечно, математику. Но в ту среду я внезапно математику полюбил. Заболевшую учительницу подменяла вожатая Наташа. Она помогла нам решить несколько несложных примеров, а потом… Хитро улыбнулась, и достала из портфеля книжку.
– Давайте, я вам лучше почитаю что-нибудь, четвероклассники.
– Не четвероклассники! – хором закричали мы, – почти в пятый перешли, совсем взрослые, вот.
– Ну, не совсем еще, – возражала она, – будете слушать, нет?
Книгу, которую читала нам два года подряд Наташа, я потом полюбил на всю жизнь. «Золотая цепь» Александра Грина. Скажу честно, Наташа читала так, что просто не могло не захватывать дух. С того-то дня началась для меня жизнь, полная страдания и восторга. Я открыл волшебные врата города-порта через Зурбаган.
Весь класс слушал, затаив дыхание, и только я один видел свою королеву. Когда она проходила между партами, останавливаясь рядом со мной, я умилялся, изнывая, глядя на эти тонкие пальцы, крутящие ручку, и по-особому завитыми волосы, спадающие на плечи ломкими ручейками, и на кружевной воротничок вокруг шеи, окаймляющий широко распахнутый ворот, форменного, но такого симпатичного платья. А белый передник, стягивающий талию, делал ее необычно изящной.
«Золотую цепь» я потом отыскал в библиотеке, залпом прочел, и влюбился в своего Грина на все жизнь.
Только это было потом, а тогда, уже после Наташиных уроков, мы выходили из класса в чем-то неизбежно изменившиеся.
Помню, она положила теплую ладонь мне на плечо, почему-то именно мне, и сказала очень тихо, словно по секрету:
– Ты станешь большим человеком, Сашка.
А я это и так знал. Вот только не придумал, что делать с собственной необузданной фантазией. Она переполняла меня как перебродивший квас, и грозила вот-вот затопить все окружающее. Одноклассницу - невидимку выдумал зачем-то, и директора без головы, может, и Наташа – моя очередная выдумка?
– Саша, ты за мной не ходи больше, ладно? – попросила как-то она. Нет, точно не выдумка. Это звучит очень по-настоящему. Все последние дни я ходил за ней как хвостик. Ведь Наташа единственный в мире человек, с которым можно поделиться самым сокровенным, и не получить порцию насмешек в ответ.
– Директора без головы выдумал, – недоверчиво переспрашивает Наташа и смеется по-доброму, так что конский хвост на затылке пляшет. И уходит, все еще смеясь и, пожалуй, недоверчиво качая головой. С другого конца школьного коридора машет ей рукой паренек в школьном пиджаке. Кажется, он не из нашей школы, но регулярно приходит, как по часам.

3

В пятницу отменили два последних урока по русскому. За окном бушевал цветущий май, стояла прекрасная погода, почти летняя, но никто не расходился, все ждали любимую Наташу, а у нее были еще уроки.
Мы ждем, терпеливо ждем, и вот наконец она: наша мама, няня, любимица приходит. Ставит портфель на стол, прикладывает палец к губам: «Тишина, милые мои, прежде всего тишина».
Прежде, Наташа, прежде, но мы так соскучились по тебе за долгих четыре урока.
Иногда Наташа занималась с нами и играла. Но бывали дни, когда она делала свои уроки в нашем классе, предварительно дав для соблюдения тишины нам какое-нибудь задание. Мы совершенно искренне считали Наташу своей второй учительницей. И нас не смущал тот факт, что учительница так же, как мы, носит школьную форму, и зубрит уроки.
Иногда Наташа водила нас в парк, где мы играли. Но, наигравшись, неизменно хором просили прочесть окончание книги про Санди Пруэля. Чуть коварно улыбаясь, она специально тянет время, чтобы нас подразнить. И вот снова перед нами моря, дальние острова, таинственный замок, и соленый ветер, бьющий герою в лицо. Как жаль, что я не родился им, или тем старшеклассником, что приходит к ней регулярно. Наташа, ты, только ты одна, могла бы быть таинственной и романтичной подругой Санди Пруэля.
Наташа захлопнула книгу, встретилась взглядом с моим, улыбнулась. А книга-то еще не была дочитана! К лужайке, где мы сидели, подошли несколько девчонок-старшеклассниц. Ребята из моего класса потянулись к выходу из парка. Я не пошел с ними, а потихонечку, тайно за зарослями пробирался вслед за Наташей.
Старшеклассницы сидели на берегу речки, образовав круг, и разговаривали в основном о предстоящих экзаменах, о выпускном. Здесь же, вдоль берега прохаживался Наташин знакомый Борис. К нему она и подошла, они обнялись, и стояли так долго, словно застыли.
Потом парень куда-то ушел, и я не сразу сообразил. Чья-то грубая рука властно схватила меня за ухо и вытащила из-за кустов
– Отпусти его Борис, – ласково попросила Наташа. Но едва Борис отпустил мое ухо, голубые глаза сверкнули гневом, сжались кулачки, и я невольно втянул голову в плечи
– Иди, – требовательно сказала она, – иди домой и не смей больше за мной ходить, слышишь, не смей!
– Все равно буду! – упрямство взыграло во мне. Наташа опешила от такой дерзости, но потом сгребла меня в охапку и поцеловала в макушку.
– Какой ты чудный четвероклассник, Санечка, фантазируешь и фантазируешь без остановки! Сколько же чудных историй в твоей головке! Вот и меня ты тоже выдумал.

4

Тут я внезапно вспомнил, что до последнего звонка осталось уже совсем мало времени, и Наташа моя уйдет из школы навсегда. Кто же тогда будет читать нам захватывающие книжки про приключения? Кто приласкает? Кто пожалеет в трудную минуту отчаяния? И обильные слезы навернулись на глаза.
На тропинке между двумя рядами кустарника стояла Наташа, моя королева. Босая, ярко освещенная дневным солнцем, которое заставляло ее жмуриться. С улыбкой смотрела на меня.
– Прости, – тихо сказал я, отводя глаза от ее белых ног, высоко открытых коротким школьным платьем. Почему-то стало больно. Я отворачиваюсь и закрываю глаза, но все равно вижу ее, десятиклассницу, с кружевным воротничком вокруг горла, в школьном платье без передника, с распахнутым воротом. Это было наваждение или магия. И я до сих пор не могу забыть, как хороша была Наташа в тот миг, давно ушедший….
– Ну что ты, Санечка, что? – бросилась она меня утешать, а я нарочно не утешался.
Девчонки и Борис смотрели на меня сочувственно. Тогда Наташа молча наклонилась, подобрала с земли книгу, портфель, обула туфли и, взяв меня за руку, повела прочь, подальше от этих взглядов. Постепенно я успокоился. Держаться за ее руку было огромным счастьем мальчишки. Домой мы возвращались вдвоем. Я цепко держался за ее руку, будто предчувствовал, если отпущу, это будет уже навсегда. Некоторое время мы молчали. Потом она вдруг ошарашила меня, сказав: «Я послезавтра уезжаю. Папу переводят в другой город по службе».
– А я загадал. Мы встретимся, если…
– Что «если», Санечка?
– Если я сейчас дотронусь ладошкой до тебя…
Наташа улыбнулась, наклонилась ко мне. Я легонько дотронулся до ее руки.
– Не говорю тебе до свидания, Наташа, – сказал я и, развернувшись, пошел прочь. Всю дорогу, пока я шел до конца той улицы, впереди, обгоняя меня, плыл по весеннему ручейку бумажный кораблик мечты, распустивший паруса.

5

Наташа была коротеньким эпизодом в моей жизни. Чем же зажгла она сердце мальчишки?
Через три дня после ее отъезда меня возле школы встретил тот самый парень Борис.
– Она велела тебе передать, – сказал парень.
– Спасибо.
– Там и подпись есть. И знаешь еще что? Наташа очень просила с тобой подружиться.
– Тебе тоже грустно без нее? – спросил я.
– Очень, – печально ответил старшеклассник.
Минуло уже почти двадцать лет. Нет счета моим публикациям в областной прессе, готов к изданию и роман, о любви, конечно. Жизнь вроде бы сложилась удачно. Вот только волей неволей почти в каждой женщине я продолжал искать черточки Наташи. Может, это болезнь?
Вчера,прогуливаясь,я проходил мимо нашей дворовой песочницы и вдруг услышал, как молодая женщина читает дочери «Золотую цепь». Девочка, забыв про игру, слушает, не шелохнувшись. Медленно-медленно я обернулся, предчувствие больно кольнуло сердце.
– Наташа?!
– А я как раз загадала, обернешься ты или нет, – смеясь, ответила она.                – Ну здравствуй, Саша!

2006