Фамилия Победителя

День обещал быть паршивым.
Как я это поняла? Всё просто и до безумия банально: одноклассники с самого утра начали задирать меня. За что? Ни за что не поверите: за фамилию! Представляете, бывает и так, что задирают за фамилию. Доказывать им, что от тебя это совершенно не зависит - бесполезно, эти люди не станут слушать. Фамилия у меня не особо смешная - Телепанова, однако, мои одноклассники люди ”креативные”, и даже к такой фамилии придумали ассоциацию. Вариация была всего одна - телепузик, однако мне этого хватило, чтобы возненавидеть свою фамилию. Во всех социальных сетях я давно поменяла фамилию на материнскую - Тарасова, на нее нельзя придумать ничего смешного. Эта фамилия за мной и закрепилась, но ярлыки в виде обидных прозвищ никуда не делись, и это очень сильно расстраивало.
Чем же я это заслужила? Сама не понимаю и, наверняка, не узнаю никогда. А есть в этом большой смысл? Да нет, никакого смысла в этом не было, легче всё равно не станет.
Однажды мы с отцом поехали в Беларусь, по моей просьбе. Я очень давно хотела посетить Брестскую крепость и мемориальный комплекс, посвященный сожженной полицаями деревне Хатынь. Упрашивала я папу достаточно долго, ему это надоело, и он решил все-таки свозить меня в Беларусь. Радости моей не было предела, однако я еще не знала, кого я там встречу…
Мы посетили желаемые места, и оставалось буквально пару часов до отъезда. Я отпросилась у отца погулять напоследок, и отказать он мне не смог. Наш отель находился в непосредственной близости к лесу, в котором во время Великой Отечественной войны действовали партизаны. Я решила пойти туда.
В тот момент у меня немного побаливала голова, и, решив не пить таблетки, я пошла в лес. Там и воздух чище, и кислорода много, и история у леса интересная. Понятия не имею, почему меня так тянет к местам, на которых в войну велись ожесточенные бои. Родственников это пугало, а меня - нисколько. Я побывала во многих местах боевой славы, и меня этакие «путешествия» удовлетворяли намного больше, чем поездка в курортные города.
Пройдя в самую глубь леса я почувствовала, как голова моя закружилась, а в глазах начало темнеть. Стреляло в висках. Я оперлась на ближайшее дерево рукой и закрыла глаза.
- Давление что ли скачет... - пробурчала я, жмуря глаза от резко ударившей в виски боли. Казалось, что сердце совершало не 75 ударов в минуту, а все 120. И только попыталась отойти от дерева, как головная боль стала настолько сильной, что я упала без сознания.
Очнулась я от звуков стрельбы. Я резко встала на ноги, готовясь бежать, но меня дернули за ногу с неимоверной силой, из-за чего я вновь упала на землю.
- Совсем, что ли, дура?! Встала в полный рост она! Тебя за пару секунд пристрелят! - зло сказал мне парень двадцати лет, который и повалил меня на землю. Я увидела, что он был одет в гимнастерку, зеленые галифе, сапоги и шлем, а в руках его был автомат. Я тогда подумала, что совсем потеряла рассудок. Не успела я ничего сказать, как на него начал кричать другой солдат, который выглядел еще моложе.
- Что ты орешь на нее? Отведи в безопасное место ребенка!
- Да не до этого сейчас, Миш, совсем не до этого, - в ту же секунду меня оглушило звуком взрыва гранаты, а солдаты даже не моргнули. Удивительные люди с невероятно крепкими нервами!
- Что происходит? Какой сейчас год? - спросила я, глядя на солдат. Мне не отвечали, потому как не было слышно моего голоса из-за громкой стрельбы. Я лежала на земле, прижавшись к ней животом так, что казалось, будто я сейчас провалюсь ещё глубже. Страшно было безумно, а солдаты вставали в полный рост и шли в атаку. На моих глазах гибли люди.. Я видела такое впервые. Нет, конечно, ранее я смотрела военную хронику, и даже она казалась мне настолько ужасной, что слезы на глазах наворачивались. Но здесь...
Нет, здесь все иначе. Я отползла назад, в более безопасное место, и там дождалась конца боя. Убедившись, что моей жизни больше ничего не угрожало, и что в этой битве победили наши, я вышла к ним.
На земле лежало много павших солдат, как советских, так и немецких. Более страшного зрелища я никогда в жизни не видела... А солдаты, кажется, привыкли к этому. Они сидели возле речушки, которая была неподалеку от леса.
Как только я подошла к бойцам, они подняли на меня взгляды.
- Как ты тут оказалась? Что на тебе надето?, — спросил солдат, который казался самым молодым из всех присутствующих.
- Я сама не знаю! Я... Меня здесь не было, я просто непонятным образом очутилась здесь, - начала объяснять я, активно размахивая руками. Некоторые солдаты переглядывались, некоторые тихонько усмехались, но тот молодой боец...
Он пристально рассматривал меня, хотя, судя по выражению лица, он тоже мне не верил. Доказать мне солдатам ничего не удалось. Я думала, что это все может быть просто дурным сном, но ущипнуть себя за руку было мало. Тогда я взяла осколок (похоже,что от гранаты) и острой его стороной провела по руке. На запястье образовалась небольшая ранка, которая начала кровить. Тогда я окончательно осознала, что это не сон, я бы уже проснулась. Но мало того, что я не проснулась, так я еще чувствую легкое пощипывание в области ранки. Наблюдавшие за мной солдаты вдруг переглянулись.
- Совсем с ума сошла? Что ты делаешь? - спросил меня солдат, который спас меня во время боя.
- Бедная, похоже с головой не все в порядке... - сказал другой солдат, качая головой.
На меня продолжал молча смотреть самый молодой солдат. Он кого-то мне напоминал, но я совершенно не могла понять кого.
- Как тебя звать хоть, чудо в перьях?
- Лера Телепанова, - негромко ответила я. Солдаты сразу улыбнулись, и один из них пихнул самого молодого бойца в плечо.
- Смотри, Мишань, однофамилица!
Меня осенило. Это же мой прадедушка Миша! Его я в живых, увы, не застала. Меня всегда удивляло то, что он умер в семьдесят три года, но на фотографиях внешностью смахивал на столетнего старика.
Тогда я и поняла, как же война меняет людей.
В тот же день меня отправили в лазарет, но не обнаружили никаких ранений, поэтому отправили обратно. Солдаты долго думали, что же со мной делать, и тогда вмешался капитан. Он подошел к нам, однако смотрел только на бойцов, и будто с укором.
- Что в отряде делает ребенок?
- Товарищ командир, мы нашли её в лесу во время боя. Родителей у нее нет, поблизости населенных пунктов тоже нет, мы не знаем откуда она.
- Что ж, - командир повернулся ко мне, - тогда ответь мне ты. Откуда ты и как сюда попала?
- Я ничего не помню, - проще было соврать, чем объяснять, что я из будущего.
- Может её контузило сильно, и напрочь память отшибло?
- Может, - ответил командир, задумчиво пожимая плечами. - Ей здесь не место, тут опасно.
- Я могу быть полезна! - и я не соврала. Командир долго не хотел оставлять меня в отряде, но солдаты кое-как убедили его.
На меня пошили форму, и я стала членом партизанского отряда. Иногда мне поручали важные задания: сходить на разведку в тыл врага, подрывать немецкие поезда с продовольствием, подавать знаки нашим летчикам-бомбардировщикам. Я со своими задачами, несмотря на возраст, справлялась отлично, и всё же, мне не давали покоя постоянные потери солдат. Морально было очень тяжело терять близких товарищей, видеть их тела, сердце в которых уже не гонит кровь по артериям. Тяжело терять близких людей, а терять их в бою - еще тяжелее. Самая крепкая дружба у меня была с Мишей. Он пошел на войну в девятнадцать лет, и за это время многое повидал - в 20 лет у него уже начала проглядывать седина.
Помню, однажды я получила осколочное ранение в живот, но выжила. Ко мне в лазарет каждый час заходили солдаты, и пытались меня веселить: кто на музыкальных инструментах играл, кто плясал, кто песни пел, кто стихи собственного сочинения читал. Столько талантливых людей осталось лежать в земле, а сколько же слез было пролито! Этого ни в одной военной хронике не покажут, и ни в одной военной книге не будет передана та атмосфера постоянного страха, смерти, самой крепкой солдатской дружбы, когда в окопах вы делите между несколькими людьми последний кусок хлеба.
Соединившись с ркгулярной Красной армией, наш отряд штурмовал Берлин, мы праздновали Победу.
Только вот праздничного настроения вовсе не было. Сев на ступени, я опустила голову и закрыла глаза. Вокруг шум, все танцуют и поют, кричат о том, что наступила долгожданная Победа. Да, Победа... А ценой чего? Миллионов человеческих жизней.
Вспоминая павших товарищей, на глазах моих начали наворачиваться слезы. Я вдруг вспомнила о насмешливом отношении к героям, павших и живых. И насмешки эти были со стороны учащихся моей школы. Грусть моя тут же сменилась ненавистью, а в венах на огне этой ненависти начинала закипать кровь. В висках сильно запульсировало...
И я очнулась.
Передо мной сидел незнакомец, который пытался привести меня в чувство.  Приподнявшись на локтях, я оглянулась - все было, как прежде. На мне вновь была современная одежда, а в лесу вновь было тихо, и земля уже не усеяна трупами, в воздухе не стоит терпкий запах порохового дыма. Солнце почти не изменило своего положения на небе, что говорило мне о том, что прошло не так много времени. Меня отвели к моему отелю, и я пошла в номер к отцу. Я ему не стала ничего говорить, мне бы все равно не поверили.
Мы вернулись домой, и уже на следующий день я пошла в школу. Дикари-одноклассники вновь начали меня задирать из-за моей фамилии, а мне больше не было обидно.
Я носила фамилию того молодого солдата, который сражался за нашу Родину и вернулся домой живым. Я вновь повторю о том, что не застала его в живых, но нас сквозь года связывает одна фамилия, которую я с гордостью буду носить до конца.