034. Магистр Мальтийского ордена император Павел

Сын Екатерины II Павел взрослел и все больше становился для нее живым укором, ведь она практически узурпировала его власть. В 1773 году Екатерина своего сына женила на великой княжне Наталье Алексеевне, рождённой принцессой Вильгельминой Гессен-Дармштадтской. Однако Наталья через два с половиной года умерла в родах.
В том же году Екатерина подобрала сыну новую супругу — Софию-Доротею Вюртембергскую. Павел был пленен своей невестой, он писал, что эта блондинка перевернула всю его жизнь. София, перекрещенная в Марию Федоровну, всю свою жизнь верно любила Павла и родила ему 10 детей.

После рождения у Павла старшего сына, наречённого Александром, Екатерина его у родителей отобрала. То же она сделала и со следующим сыном Константином, и с дочерью Анной. А в письмах издевательски сообщала своим корреспондентам, что Мария Федоровна так «театрально» плакала и молила Императрицу отдать ей детей, что это выглядело «неприлично»!

Екатерина, чтобы удалить сына подальше от двора, подарила ему Гатчинский дворец, который, по сути, стал местом ссылки для наследника. Изолированный от двора, Павел в Гатчине создал свой «мини-двор» и «армию». Екатерина своего сына всячески "гнобила, но он "держал удар", виду не подавал, как ему было и тяжело, и выражал к матери бесконечное уважение и послушание. Екатерина всячески способствовала распространению неприятных для сына слухов: о неуравновешенности и жестокости Павла; о том, что вовсе не Пётр III был его отцом, а ее любовник Салтыков; что он вовсе ей не сын, что по приказу Елизаветы ей подложили другого ребёнка. Она его обижала и унижала, хотя в нем были все задатки великого императора.

После смерти Екатерины Павел решил восстановить историческую справедливость и отдать достойный долг памяти своего отца. Он принял решение перезахоронить Петра III одновременно с погребением Екатерины II. Вся екатерининская камарилья возопила в один голос: это «святотатство», это — «оскорбление великой государыни». Все старались не вспоминать отвратительную несправедливость: император по воле Екатерины был погребен без необходимого церемониала.
Гроб с телом Петра III был уставлен в том же зале, где покоились останки Екатерины II. Разница была лишь в том, что гроб Императора был закрытым, и его украшала корона, гроб же Екатерины был открытым, и корона украшала голову усопшей. Постоянно шли поминальные службы и при гробах дежурили особы, имевшие штатные должности при Дворе. Похоронена царская чета была 18 декабря 1796 года в Петропавловском соборе.

А в апреле 1797 года, в первый день Пасхи, состоялась коронация нового императора. Это было первое в истории Российской империи совместное коронование императора и императрицы. Павлу исполнилось уже 42 года.

Павел решил восстановить справедливость и во внутренней политике и начал с наступления на неограниченные права и привилегии дворян для которых Екатерина устроила золотой век. Он восстановил телесные наказания для дворян за самые тяжелые преступления; запретил допускать к участию в выборах дворян, уволенных со службы за проступки; обязал их платить налог для содержания органов местного самоуправления в губерниях; запретил дворянам, прослужившим офицерами менее года, просить отставку, а уклоняющихся от службы дворян, приказал предавать суду; были упразднены губернские дворянские собрания и отменено право дворянских обществ выбирать заседателей в судебные органы.

Положение же крестьян при Павле 1 было облегчено: он запретил помещикам отправление барщины по воскресным дням, праздникам и более трех дней в неделю;
отменена разорительная для крестьян хлебная повинность и прощена недоимка подушной подати; началась льготная продажа соли и продажа хлеба из государственных запасов; запрещено продавать дворовых людей и крестьян без земли, разделять семьи при продаже; в случае жестокого обращения с крепостными было предписано докладывать об этом императору; отменена крестьянская повинность держать лошадей для армии и давать продовольствие; подтверждено право казенных крестьян записываться в купечество и мещанство.

Ограничение барщины вызвало резкий ропот среди «родовитых» и «благородных» — того самого «образованного общества», где читали сочинения Вольтера, Монтескье, Дидро и других философов-энциклопедистов, но в реальной жизни совсем не собирались расставаться с дикими формами эксплуатации своего народа, о котором всегда так много сочувственных слов произносили в салонах.

В самом начале правления Павел Петрович запретил использование нижних чинов в личных целях, по прихоти командиров. Ведь при Екатерине нижние чины трудились в поте лица в барских имениях, и на такую дармовую силу был высокий спрос. Павел считал, что солдат должен служить Отечеству, а не горбатиться на офицера или его приятеля.

Весь быт дворянства теперь переменился! Замечательно эту новую атмосферу жизни петербургского служилого люда передал в своих воспоминаниях тогда прапорщик, а позже сенатор Ф. П. Лубяновсхий: «Мир живет примером Государя. В канцеляриях, в департаментах, в коллегиях, везде в столице свечи горели с пяти часов утра; с той же поры и в вице-канцелярском доме, что был против Зимнего Дворца, все люстры и все камины пылали. Сенаторы с восьми утра сидели за красным столом. Возрождение по военной части было ещё явственней — с головы началось. Седые с георгиевскими звездами военачальники учились маршировать, равняться, салютовать…».

И ещё, если император узнает, что кто-то «берет», даже если ворует, так пустяки, «по мелочи», жди грозы. Чуть ли не самое страшное преступление теперь. А как жить, на что жить? Доходы от имения — вещь ненадёжная. То поздний мороз урожай побьет, то мор на скотину нападёт, то ещё какая-нибудь напасть и вместо прибытка — одни убытки. Самый верный источник — казна; не убудет ведь, если «на пропитание» чего-то позаимствовать. В последние годы Екатерины II казнокрадство достигло таких размеров, которых никогда в России не наблюдалось.

А дамы? Какие ущемления начали терпеть! Раньше, бывало, на балу чуть не все «прелести» можно было всему свету показать. Некоторые до того оголялись, что чуть ли полуголыми являлись: снизу еще прикрывались, а сверху — немного редких кружев и страусиных перьев, вот и весь наряд. Распутство не воспрещалось, а наоборот приветствовалось в "золотой век" Екатерины, ведь сама правительница была наглядным примером. Заканчивались же балы теперь тогда, когда раньше только начинались: в одиннадцать, а то и в десять часов вечера!

Павел говорил: «Для меня не существует ни партий, ни интересов, кроме интересов государства, а при моем характере мне тяжело видеть, что дела идут вкривь и вкось и что причиною тому небрежность и личные виды. Я желаю лучше быть ненавидимым за правое дело, чем любимым за дело неправое». В отличие от своей матушки он предпочитал "быть", а не "казаться".

По справедливому замечанию прусского посланника графа Бркьля, «недовольство знати нельзя выразить словами. Беспрестанные нововведения, неуверенность, что можно сохранить занимаемое место на завтрашний день, доводят всех до отчаяния. Императора любят только низшие классы городского населения и крестьяне».

Укрепление дисциплины при Павле I коснулось различных сторон общественной жизни, но в первую очередь армии. Одним из первых своих указов Павел утвердил новые воинские уставы. Большое внимание уделялось военной подготовке, в том числе муштре и фрунту. За недобросовесную службу офицеров ожидало разжалование, что создавало нервную обстановку в офицерской среде. Под запрет попали политические кружки среди офицеров. В то же время солдатам разрешили жаловаться на злоупотребления командиров и наказывали их не так часто, как раньше.

К мифам относится часто встречающееся в мемуарах и исторических книгах упоминание о десятках и тысячах сосланных в Сибирь в павловское время. На самом деле в документах число сосланных не превышает десяти человек.

На месте Летного дворца Елизаветы, в котором Павел родился, он распорядился возвести Михайловский замок. Перед входом был установлен памятник Петру I с надписью «Прадеду — правнук». Павел гордился происхождением от Петра Великого и всячески стремился его подчеркнуть. Переезд Императорской Фамилии в здание Михайловского замка состоялся в начале 1801 года. Существует предание, что именно тогда Павел Петрович произнёс вещие слова; «На этом месте я родился, здесь хочу и умереть».

В 1799 году Россия вступила в борьбу с французской экспансией на территории Италии и в районе Средиземного моря. Блестящие победы русских под руководством Суворова над французами в Северной Италии и замечательная экспедиция адмирала Ф. Ф. Ушакова — высадка в июне в Неаполе и освобождение 16 сентября 1799 года Рима — знаменовали крах французского господства в Италии. Однако постепенно Павел пришел к убеждению, что в Вене не руководствуются великими принципами; там, как и в Англии, правит бал только сиюминутная выгода и расчёт мелких купчиков. А потому и большого дела с ними никогда не стоит затевать. Предадут, обведут, или, как говорят в народе о недобросовестных лавочниках, обязательно «обвешают», «обсчитают» и «обмеряют». Такого же мнения придерживался и Суворов.

Единственным лидером в Европе, с кем император Павел готов был вести дело, становился Наполеон. Россия выказала заинтересованность в сближении. В Париже тут же уловили новые веяния в Петербурге. В январе 1800 года Наполеон публично произнес многообещающие слова: «Франция может иметь союзницей только Россию!» За словами последовали и дела. В Наполеоне Бонапарте Императора Павла 1 подкупало то, что ему всегда нравилось в людях: смелость, решительность, настойчивость в достижении цели. Эти качества свидетельствовали о силе личности, а сильные личности достойны, по крайней мере, уважения. Именно они творят историю. В 1800 году явно обозначился этот новый внешнеполитический курс Императора России, курс, вызвавший панику в Вене, но особенно в Лондоне, курс, который в конце концов стал поводом, причиной и самым «сильным аргументом» в деле убийства Павла Петровича. Павел совместно с Наполеоном стал готовить военный поход на Индию, чтобы «тревожить» английские владения. Одновременно с этим он послал в Среднюю Азию войско Донское (22 500 человек), в задачу которого входило завоевание Хивы и Бухары. Это было поистине грандиозное предприятие!

«Император Павел имел искреннее и твердое желание делать добро, – писал А. Коцебу. – Перед ним, как перед добрейшим государем, бедняк и богач, вельможа и крестьянин, все были равны. Горе сильному, который с высокомерием притеснял убогого. Дорога к императору была открыта для каждого; звание его любимца никого перед ним не защищало…»  Как и во времена Иоанна Грозного, в одном из окон Зимнего дворца устанавливается желтый ящик, куда каждый может бросить письмо или прошение на имя государя. Ключ от комнаты с ящиком находился у самого Павла, который каждое утро сам читал просьбы подданных и ответы печатал в газетах.

Историки Геннадий Оболенский в книге «Император Павел I» и Александр Боханов в книге «Павел Первый» убедительно доказывают, что многие его распоряжения перетолковывались совершенно невозможным и предательским образом, вызывая рост скрытого недовольства царем. «Вы знаете, какое у меня сердце, но не знаете, что это за люди», – с горечью писал Павел Петрович в одном из писем по поводу своего окружения.

Заговор высокопоставленных сановников окончательно сложился в 1800 году. Последний фаворит Екатерины II "дуралеюшка" Зубов ненавидел ее сына Павла и вместе с братом Николаем, сестрой Ольгой и некоторыми другими сановниками, участвовал в подготовке и осуществлении убийства императора. Есть источники, свидетельствующие о том, что сестра Зубовых, Ольга Жеребцова, была связана с британским послом Уитвортом и получила от Англии на свержение Павла 2 млн рублей. Кроме того, британцы активно настраивали общественное мнение в России и мире против Павла I. В роковую ночь заговорщики поднялись по маленькой лестнице у Рождественских ворот Михайловского замка. Ворвалась ночью в покои миропомазанника шайка, состоявшая из опьяневших от вина и одуревших от злобы людей, прокричала какие-то слова и совершила злодеяние. Конечно же, император был потрясен. Наверное, из его уст прозвучали и восклицания. Затем Николай Зубов, этот «тупой бык», как назвал его генерал А. Ф. Ланжерон, ударил императора в висок массивной золотой табакеркой. Громко застонав, царь падает на пол. Как дикие звери, эта шайка – Зубовы, Яшвиль, Скарятин, Татаринов – бросаются на него. Скрежеща зубами и изрыгая грубейшие ругательства, эти предатели колют царя-мученика шпагами, бьют его кулаками, топчут ногами. И наконец Скарятин набрасывает ему на шею свой офицерский шарф, а Яшвиль затягивает этот шарф до того момента, пока они уже видят перед собой бездыханное тело..

В тот же день придворные врачи написали, что император скончался от «апоплексического удара». Через три недели после убийства императора Павла, уже 2 апреля 1801 года, император Александр I восстановил «Жалованную грамоту», показав этим, кому он обязан своим воцарением. Менее 1 % населения Российской Империи возвращались неограниченные имущественные и социальные права, в то время как остальная масса была подавлена и забита.