Куски жертвоприношения. 3 ИМ

Маруся молода, она словно сдобное изделие. Такая вся белая, я бы подбирал к ней только съедобные эпитеты, кажется, что в ней можно плавать, как в свежем молоке...

             Но  для  нее  я  представляюсь таким надежным и очень стойким дядечкой, и  своей  сокрытой сущностью она прекрасно чувствует мой  эротизм к  ней, хотя  я  тщательно избегаю частых контактов, и  опасаюсь  прикосновения  ее рук, пальчиков ее чувствительных...
Ее  муж погиб, и  она пока  в каком-то отрешенном периоде, и, возможно, мой тип или темперамент ей напоминает мужа... Отчего она пытается сканировать меня, проглотив  большое  количество страниц из моих книг.  Возможно, этой своей  зоркой сущностью она и знает, кто я... Чего только не случается в этом ядовитом мире.

          Но Маруся не знала, что сегодня я дико разрыдался, слушая простецкую песню "Идёт солдат по городу".  Я свалился на постель и закрыл лицо полотенцем, и захлёбывался в него. Как можно знать Марусе - отчего бы это?  Вот и спрошу ее.
          - Это... потому что ты всегда ее ждал, даже тогда, в твоих грязных войсках (Маруся вкратце знала мою историю), и я же читала, как ты умирал за пределами части под солнцем тем... Ты знал, что она есть, но не знал  где. И сегодня ты рыдал по своей армейской юности... Слушай, она же родилась именно тогда, когда ты рыдал под тем солнцем, валяясь в пыльной траве... Боже мой!  Она же тогда и зачалась!
         - Глупости! Ей уже было полтора года.

         Я начал подсчитывать, и получалась эта цифра 21... и все отсчеты вокруг нее.  Мистическая математика. Но и Маруся была наполовину права. Известное только мне жертвоприношение своими расчлененными кусками горело во мне всё это стремительное время. Эти куски вспыхивали и жгли моё сердце, проникая в мой стойкий мозг. Я всегда рыдал по себе без Неё.
         - Я тоже удивляюсь, какой надо быть незрячей или себялюбкой предельной, чтобы не понять тебя... - Марусино лицо мне увиделось злым,  и это  слишком. Потому что тут уже было недалеко и до злости на меня – якобы из-за непонимания мною уже  Марусиных чувств ко мне.  Женщины бывают очень разворотливы на 360 парсеков и градусов.

И тогда я зачем-то вспомнил:
          - Была одна читательница «Психоэмы». Так она мне потом рассказала, что за время чтения только и ждала в напряжении - трахнет ли герой героиню или нет...  Хотя там речь шла о мировоззренческих подвигах и смыслах бытия...
           Маруся смеялась.
            - Это ты про ту прототипку училку, которая два года к тебе, шестнадцатилетнему, была не равнодушна? Сам-то не сожалеешь, что у тебя с ней так и не случилось?
            - Сожалею, - признался я, смеясь.