Глава третья. обувь мертвеца

"Вон идет этот молокосос, Аарон Кронберг, из Порт-Салливана", - заявил Эйб Поташ
своему партнеру Моррису Перлмуттеру, когда они смотрели из окна
окна их демонстрационного зала выходят на противоположный тротуар примерно четырьмя этажами ниже
. "Разве не забавно, что парень никогда бы купить у нас доллара
стоит больше товаров?"

"Причина, по которой не трудно найти, Абэ," Моррис ответил. «Как только покупатель одежды попадает в руки такого конкурента, как Леон Саммет, всё кончено. Держу пари, твой Леон говорит ему, что мы все мошенники и аферисты».

«Чего ещё можно ожидать от такого головореза, как Леон Саммет? Этот парень
Он нехороший человек, и его отец тоже был вором. Я знаю его семью ещё со старой родины. Один был ещё хуже другого.

— Что ж, с кузеном Аарона, Алексом Кронбергом, всё в порядке, — заметил Моррис. — Этот парень ведёт хороший бизнес в Бриджтауне, и «Сэммет Бразерс» не сможет отнять у него торговлю.
нас, чем они могли летать".

"Это не наша вина, Маврусс", - возразил Эйб. "Sammet Brothers - крутые ребята"
Маврусс, они готовы на все; но то, как Аарон Кронберг ненавидит Алекса
Кронберг, если бы они продали Алексу хоть одну вещь, ты понимаешь, Аарон
никогда в жизни не купил бы у них товаров дороже на доллар, пока он жив.
"

— Разве не позор, что эти двое — такие враги, Эйб?

 — Алекс не враг, Морусс, — сказал Эйб. — Враг — это Аарон.
 Алекс совсем не беспокоится. Он сам мне так сказал. Но так уж
сложилось, Морусс. Моша Кронберг, Хиллел Кронберг и Элькан
У Кронберга было три брата, которых сейчас совсем не встретишь — скорее друзья, чем братья, Морусс. Хилель умер десять лет назад, и я
думал, что это разобьет сердце Моше. Он заботился о вдове Хилеля и
его сыне Алексе, потому что Моша никогда не женился, Морусс. Он был прирождённым
дядей. Потом, когда Элкан умер год спустя, я никогда в жизни не видел, чтобы кто-то так
расстроился, как Моша. Он устраивается на работу и отправляет сына Элкана, Аарона, в бизнес-колледж, а вдову Элкана он берёт к себе,
 к вдове Гиллеля, вместе с собой и двумя мальчиками в тот дом
его квартира на Мэдисон-стрит. Так они прожили три года, а в
остальной части дома Моша вообще не мог содержать жильцов. Наконец он
дает Аарону пару тысяч долларов и Алексу столько же, и Аарон
покупает магазин в Порт-Салливане, а Алекс уезжает в Бриджтаун ".

- Что стало со вдовами, Эйб? - Спросил Моррис.

«Я не знаю, жива ли вдова Элкана сейчас или нет, — сказал Эйб, — но
Моша сказал мне, что вдова Гиллеля хочет снова выйти замуж, и Алекс пришёл к нему и сказал, что он должен дать старушке тысячу долларов.
Моша хочет знать, и Алекс говорит ему, что он должен от Гиллеля
имущества еще пару тысяч долларов".

"А он?" Моррис спросил.

"Думаю, что он сделал?" Эйб ответил. "Он имеет на это право после того, с чем он мирился"
За те три года, что они прожили вместе. Ну, Моша и
Алекс сразу же начинает ругаться из-за этого, и я думаю, что Алекс подал бы в суд
Моша ещё в суде, только старушка ходит на работу и внезапно умирает.

«Но почему Аарон и Алекс такие враги, Эйб?» — спросил Моррис.

«Ну, дело вот в чём, Морусс: Аарон и Алекс были хорошими друзьями, пока
Дядя Моша вычеркнул Алекса из своего завещания. Понимаете, Аарон и Алекс — единственные родственники, которые у Моши вообще есть. Поэтому, естественно, когда Аарон думает, что получит всё, он начинает злиться на Алекса, и чем больше Аарон думает, что старик действительно должен оставить половину Алексу, тем сильнее он злится на Алекса.

 «Всё это дело в корне неверно, Эйб», — прокомментировал Моррис. «Во-первых, старик не имел права оставлять свои деньги только
Аарону, а во-вторых, Аарон не имел права обижаться на
Алекс. И, кроме того, Алекс должен как-нибудь навестить своего дядю, когда будет в Нью-Йорке, в-третьих.

"Ну, почему бы тебе не сказать ему об этом сегодня днём, Морусс?" — сказал Эйб.
"Алекс уже со вчерашнего вечера остановился в «Принце Кларенсе», и
он сказал, что обязательно спустится сюда сегодня днём."

"Я так и сделаю," — твёрдо ответил Моррис.

«Давай, — добавил Эйб, — я хочу сказать тебе только одно, Морасс. Есть клиенты, которые готовы на всё, Морасс. Ты можешь отправлять им на два предмета одежды меньше в каждом заказе; ты можешь отправлять им товары, которые
это не больше похоже на образец, чем хлеб похож на _моцос_; вы могли бы
завышать цены в своих счетах; вы могли бы даже взимать с них плату на следующий день
после того, как они должны были заплатить, и они всё равно покупали бы у вас товары; но
как только вы начнёте вмешиваться в их семейные дела, Морусс, это будет
конец, Морусс. Они уйдут от вас как от огня.

«Алекс Кронберг не стал бы так переживать, — возразил Моррис. — Он
знает, что я делаю это только ради его же блага.»

«О, если ты делаешь это только ради его же блага, Морусс, то это уже кое-что, — сказал Эйб, — потому что в этом случае мы не только потеряем
Он был нашим клиентом, Морусс, но мы бы нажили себе врага на всю жизнь.

 — Вам не стоит беспокоиться, — ответил Моррис, надевая шляпу перед выходом на обед. — Я знаю, как позаботиться о клиенте.

Тем не менее Моррис обдумывал совет своего партнёра на протяжении всего обеденного перерыва и за десертом начал составлять предварительный план по возвращению Алексу Кронбергу его наследства.

 Две чашки кофе и вторая порция торта помогли ему разработать этот план, так что, когда Моррис вернулся на своё рабочее место,
было почти два часа дня.

"Эйб," сказал он, входя, "я тут подумал об этом деле с Алексом Кронбергом,
и я вообще не собираюсь говорить с Алексом об этом.
Знаешь, что я собираюсь сделать?"

Эйб схватил свою шляпу и свирепо посмотрел на Морриса.

— Конечно, я знаю, что ты собираешься делать, Морусс, — воинственно взревел Поташ.
— Отныне, с завтрашнего дня, ты будешь делать вот что, Морусс: ты пойдёшь обедать после того, как я вернусь. Я уже мог бы умереть от голода, но тебе всё равно. У меня тоже есть желудок, Морусс, и не забывай об этом.

 * * * * *

Моша Кронберг жил на первом этаже собственного многоквартирного дома на
Мэдисон-стрит, и сказать, что Аарон Кронберг боготворил землю, по которой ходил его дядя, — значит сказать чистую правду.

"Ну что, дядя, как ты себя чувствуешь сегодня?" — спросил Аарон на следующее утро после того, как
Эйб и Моррис так подробно обсудили семейные отношения Кронбергов.

«Я мог бы чувствовать себя намного лучше, Аарон, и намного хуже, —
ответил Моша Кронберг. — Эти придурки снова взялись за меня».

 «Кто они сейчас?» — спросил Аарон, любопытство которого разгорелось.

«Приют для сирот», — ответил Моша. «Какая наглость, Аарон, честное слово, ты бы не поверил. Они хотят, чтобы я дал им двести пятьдесят долларов. Я сказал им, что когда я умру, _Gott soll h;ten_.»

 «Что за чушь ты несёшь, дядя Моша?» — вмешался Аарон. «Ты ещё долго не умрёшь, и в любом случае, дядя Моша, если люди идут работать и заводят детей, которых они не могут содержать, пока живы, то почему они должны получать твои деньги, чтобы содержать их после смерти?
ты умер? Никто не спрашивает этих придурков, должны ли они заводить детей. Я ведь
прав?

— Конечно, ты прав, — согласился дядя Моша. — И больницы тоже, Аарон. Если меня беспокоит одна больница, значит, их у меня дюжина. Зачем мне беспокоиться о больницах, Аарон? Ничтожество, игрок, слоняется по питейным заведениям
всю ночь напролёт, пока не заболеет, понимаете, а потом
ему приходится ложиться в больницу и поправляться на мои деньги. Я сам
вижу!

"В какой больнице он был?" — спросил Аарон.

"В больнице Маунт-Хеврон," — ответил дядя Моша. "Там есть
— Сейчас я посмотрю каталог. Они прислали его мне только сегодня утром.

Аарон взял годовой отчёт и список жертвователей в больницу и открыл его на букве К.

"Знаешь, что я думаю, дядя?" — воскликнул Аарон. "Я думаю, что Алекс
Кронберг подговорил их просить у тебя денег."

"Алекс подговорил их?" — повторил Моша. — Зачем Алексу это делать?

 — Вот, смотри, — воскликнул Аарон. — Алекс сам даёт этим мошенникам по пять долларов. Вот, чёрным по белому: «Алекс Кронберг, Бриджтаун, Пенсильвания, пять долларов».

Дядя Моша поправил очки на своём широком плоском носу и
выпученными глазами просмотрел отчёт о расточительности своего племянника.

 «Ну и что ты думаешь об этом болване!» — воскликнул он.

— Говорю тебе чистую правду, дядя, — сказал Аарон. — Я вообще не хочу ничего говорить об Алексе, но то, как он себя ведёт, просто потому, что у него в магазине дела идут хорошо, — это, честно говоря, позор. Он посылает моей матери подарок на день рождения за десять долларов. Нужен ли мне этот придурок, который дарит моей матери подарки на день рождения? Он
швыряет свои деньги направо и налево, и первое, о чем ты узнаешь, это то, что он
еще придет к тебе в долг ".

"Он должен избавить себя от лишних хлопот", - заявил дядя Моша. "Его язык
должно быть, торчащую из его рта с голода, Аарон, и я не
дать ему _oser_ одного цента".

Лицо Аарона разорвали на тысячу морщин, как он просиял, его
удовлетворение.

— Что ж, дядя, — сказал он, — мне пора идти. У меня сегодня много дел. Береги себя.

 — Не беспокойся обо мне, — ответил дядя Моша. — Я могу о себе позаботиться.
— Я в полном порядке. Может, выпьешь перед уходом рюмку шнапса или чего-нибудь ещё? Нет? Ладно.

Он всегда откладывал предложение гостеприимства до тех пор, пока Аарон не оказывался на крыльце. После того как Аарон сворачивал на Пайк-стрит, дядя Моша задерживался, чтобы подышать утренним воздухом. Свежий ветерок с юго-запада принёс с собой слабый запах солёной сельди и лука из продуктового магазина по соседству, а из пекарни через дорогу доносился аромат большой партии _K;mmel brod_. Он вздохнул
Он довольно улыбнулся и повернулся, чтобы войти в дом, но тут же развернулся в ответ на приветствие: «Как поживаете, мистер
Кронберг?»

Говорившим был не кто иной, как Моррис Перлмуттер, который ворочался на своей
подушке до полуночи, придумывая, как бы правдоподобно подойти к дяде Моше. Теперь, когда его добыча так удачно оказалась в его руках, лицо Морриса расплылось в такой
дружелюбной улыбке, что дядя Моша сразу же заподозрил неладное.

"Ты меня перехитрил," — сказал он.

"Разве ты меня не знаешь?" — проворковал Моррис.

"Мне кажется, - осторожно ответил дядя Моша, - я видел тебя однажды раньше"
где-то. Ты собираешь пожертвования для больницы, или сиротского приюта, или
что-то в этом роде. Не так ли?

Моррис невесело рассмеялся. Его выбрасывают план для продления его
знакомство с дядей Моша был связан предлогом, что он был
стремясь заинтересовать старика в дом для хронических инвалидов,
Независимый Mattai того, Аарона, которого братство Моррис был активным
член; и очевидно, неприязнь дяди МОСХа для организованных благотворительных доказано
недоумение.

"Вы плохо угадываете, мистер Кронберг", - сказал он.

— Значит, вы связаны с какой-то благотворительной организацией. Не так ли? — продолжил дядя Моша.


Моррис с негодованием отрицал это.

"_Gott soil h;ten_, — сказал он. — Меня зовут мистер Перлмуттер, и я занимаюсь продажей плащей и костюмов.

— О, теперь я вспомнил! — воскликнул дядя Моша. Новость о том, что Моррис не был
работником благотворительной организации, вернула ему хорошее настроение.

"Теперь я вас прекрасно помню," — сказал он, энергично пожимая руку
Моррису. "У вас есть партнёр по имени Поташ, не так ли?"

"Верно," — ответил Моррис.

— И что привело тебя сюда, в эту _nachbarschaft_? — спросил дядя Моша.


Моррис перевёл взгляд с дяди Моши на потускневшую латунную табличку на двери многоквартирного дома. На ней было написано следующее:

 М. Кронберг
 НЕДВИЖИМОСТЬ

 «Дело в том, — сказал Моррис, — что я пришёл к вам по делу,
и если у вас есть время, я бы хотел кое-что вам сказать».

 «Заходи», — проворчал дядя Моша. Ему показалось, что он уловил в поведении посетителя скрытую
робость, явно указывающую на то, что тот собирается прикоснуться к нему.

"Во-первых," начал он, когда Моррис сел, "у меня не так много денег, как думают люди.

"Я никогда не думал, что ты любишь", - сказал Моррис, и дядя Моша сердито посмотрел на него в ответ.


"Но я тоже не нищий, ты понимаешь", - возразил он. "У меня есть
мало чего осталось, во всяком случае".

"Конечно, я знаю," Моррис согласился, "но то, что у вас есть или что вы не
есть-ни здесь, ни там. Сегодня утром я зайду к вам, чтобы кое-что спросить.

Здесь он сделал паузу. Он ещё не решил, о чём будет спрашивать, и ему пришло в голову, что, если вопрос не будет достаточно важным, чтобы оправдать его присутствие в Нижнем Ист-Сайде в самые оживлённые часы
в конце рабочего дня дядя Моша выпроваживал его за дверь.

"Ну так и спрашивай, — нетерпеливо перебивал дядя Моша. —
Я не могу сидеть здесь весь день.

— Дело в том, — медленно произнёс Моррис, а затем его взгляд упал на латунную табличку на двери, и он сразу же продолжил с новой уверенностью, — дело в том, что я пришёл сюда, чтобы спросить вас кое о чём, о вопросе, который интересует моего друга, желающего купить недвижимость в Ист-Сайде.

— Недвижимость, — повторил дядя Моша. — Недвижимость — это совсем другое.
Зачем нужна недвижимость, которую ваш друг хотел бы купить?"

«Прекрасный дом, — ответил Моррис, — такой же, как у вас здесь».

«Но этот дом не продаётся, — сказал дядя Моша. — Я живу здесь с 1890 года и, думаю, оставлю его себе».

— Конечно, я знаю, всё в порядке, — продолжил Моррис, — но я подумал, что даже если вы не захотите продавать дом, вы так много знаете о недвижимости, мистер Кронберг, что могли бы немного нам помочь.

Суровые черты лица дяди Моши смягчились, и он улыбнулся.

«Ну, когда дело касается недвижимости, — сказал он, — я не совсем дурак,
понимаешь ли».

«Вот что мне сказали», — продолжил Моррис. «Мой друг говорит мне: «Если кто-то и может рассказать тебе о недвижимости, так это Моша Кронберг.
 Есть человек, — говорит он, — которому можно доверять.
Всё, что он говорит, — правда». Если бы Асторы и Гоэлы знали о недвижимости в Ист-Сайде то, что знает этот парень, — поймите меня, — вместо сотен миллионов у них уже были бы тысячи.

Дядя Моша просиял.

"Да, мистер Кронберг," продолжил Моррис, не переводя дыхания, "он говорит мне...
я: "Тебе следует пойти и повидаться с дядей Мошей; он джентльмен, и он будет
обращаться с тобой правильно". "Но, - говорю я ему, - я не имею права вмешиваться
на твоего дядю Мошу. Видишь, Алекс, "я говорю..."

"Алекс!" Дядя Моша закричал. "Это Алекс Кронберг прислал тебя сюда?"

— Вот кто это был, — ответил Моррис.

 — Тогда я могу только сказать, — прогремел дядя Моша, — что тебе следует вернуться к Алексу и передать от меня, что я говорю: если он приведёт ко мне своего друга, который будет искать информацию о недвижимости, то ему повезёт, если я его ещё не вышвырну на улицу.

Он вскочил со стула и открыл дверь, ведущую в общий зал.

"Убирайтесь, — взревел он, — из моего дома."

Моррис неторопливо поднялся на ноги и достал из кармана большую сигару.

"Если вы так к этому относитесь, мистер Кронберг, — мягко сказал он, — _schon gut_. Я больше не буду вас беспокоить. В то же время, мистер
Кронберг, если вы когда-нибудь захотите продать дом, вы понимаете, дайте мне знать; вот и всё. Выходя из комнаты, он положил сигару на столик, и её ярко-красная лента сразу же привлекла внимание дяди
Моша. Он набросился на него и уже собирался швырнуть вслед уходящему гостю,
но что-то в гладкости обертки заставило его помедлить. Пять минут спустя он откинулся на спинку кресла-качалки,
обитого конским волосом, и с удовольствием затянулся сигарой Морриса. «В конце концов, — сказал он, — я всё равно могу получить хорошую цену за дом».

От многоквартирного дома Моши Кронберга на Мэдисон-стрит до района, где продают плащи и костюмы, на Девятнадцатой улице и Пятой авеню, по прямой меньше двух миль, но Моррису Перлмуттеру путь в центр города давался нелегко.
Он проделал этот путь менее прямым путём. Он провёл больше получаса в
старинном конном экипаже, и к тому времени, как экипаж на Бродвее, в который он
пересел, доехал до Мэдисон-сквер, было почти двенадцать часов. Когда он
шёл по Девятнадцатой улице, он чуть не столкнулся с Эйбом, который
хмуро смотрел на него.

"Эй, смотри-ка, Морусс!" — воскликнул он. "Что это за дела?
— Ты только приехал в центр, а я уже иду обедать.

 — Конечно, я знаю, — ответил Моррис. — Ты думаешь только о своём желудке.
 Поверь мне, Эйб, я достаточно потрудился сегодня утром.

— Ничего не вышло! — возразил Эйб. — Ты затеял какую-то аферу, Морусс; иначе зачем бы Моше Кронбергу звонить нам прямо сейчас? Он обдумал всё с тех пор, как ты ушёл, и уже сегодня днём был бы у тебя.

 — Что?! — воскликнул Моррис. — Моша Кронберг сам позвонил?

— «Ладно, Морусс, тогда я лжец!» — взорвался Эйб. «Я говорю тебе, что своими ушами слышал его».

 «Я тебе верю, Эйб», — успокаивающе сказал Моррис. «Не спеши возвращаться с обеда. У меня много времени».

 «Я бы спешил или не спешил, как мне вздумается, Морусс», — парировал Эйб.
он поплелся в сторону ресторана "Хаммерсмит". Там он удовлетворил
свои оскорбленные чувства дымящимся блюдом из риндербруста "гефюльте",
и это было только после того, как он пропитал последнюю каплю соуса кусочком
от ржаного хлеба он почувствовал, что напротив него сидит незнакомец
.

"Извините, - сказал тот, - у вас немного супа на лацкане
вашего пальто".

«Это не суп, — объяснил Эйб, окуная салфетку в стакан с ледяной водой и
начиная вытирать пятно, — это немного _gef;llte
rinderbrust_, которую в наши дни готовят такой жидкой и водянистой, что
С таким же успехом это мог быть суп, раз он вечно попадает на твою одежду.

«Всё уже не так, как раньше», — заметил незнакомец.
«Двадцать — двадцать пять лет назад парень мог поесть на Канал-стрит
за четвертак — пойми меня — и это действительно было что-то
необыкновенное. Возьми любое из этих мест, «Гифкинс» _или_
Wasserbauer's. Разве я не прав?

"Ты раньше ходил в "Гифкин"?" Спросил Эйб.

"Я бы сказал!" - ответил его визави. "Когда я был мальчиком пятнадцати лет я
употребляя регулярно по Gifkin это."

"Я тоже. Раньше я много ел у Гифкина", - сказал Эйб. - "На самом деле, я
думаю, что должен был видеть тебя там".

"Я бы не удивился", - продолжил незнакомец. "В то время я был
работал у старика Баума прямо напротив магазина Гифкина. Он уже был моим дядей
".

— «Ты племянник старика Баума!» — воскликнул Эйб. — «Как такое может быть? У старика Баума был только один брат, Натан, который погиб в железнодорожной катастрофе под Ноксвиллом. Он всегда был не прочь пошалить, этот парень, _олав хасхолом_.»

 — «Конечно, я знаю, — продолжил незнакомец, — но у старика Баума был ещё один брат».
Сестра, моя мать, миссис Гершон. Вы, должно быть, помните моего отца, Сэма
Гершона. Он много лет работает у Рихтера резчиком. Меня зовут мистер Макс
Гершон.

— Конечно, помню! — сказал Эйб, пожимая руку своему новообретённому
знакомому. — Так вы сын старика Гершона? Вы живёте здесь, в
Нью-Йорк, мистер Гершон?

"Нет, я живу в Джонсвилле, штат Техас", - ответил мистер Гершон. "Это мой
первый визит на Север за двадцать пять лет. Да, мистер ... э----"

"Калийные удобрения", - сказал Абэ.

"Г-н Поташ," Гершон продолжил: "Я чувствую себя одиноко, я могу
скажите вы. Все мои родные умерли: отец, мать, два дяди и
Здесь, в Нью-Йорке, нет ни одной души, которая бы меня помнила.

— Вот как? — с готовностью посочувствовал Эйб.

— Да, мистер Поташ, — сказал Гершон, — когда я был мальчишкой, я совершил глупость.
Когда мне было шестнадцать, я сбежал из дома, потому что отец меня выпорол; и я не писал им и не посылал никаких вестей, пока не стало слишком поздно. Понимаете, в течение пяти лет у меня не очень хорошо шли дела.
 Казалось, всё было против меня, мистер Поташ; но в последнее время у меня неплохо идут дела для такого маленького городка, как Джонсвилл, и сегодня у меня там лучший магазин.

- Ты так не говоришь! Эйб закричал.

"Итак, в прошлом месяце я подумала, что вместо этого поеду в Даллас или Форт-Уорт.
как я обычно делала, я бы отправилась прямо в Нью-Йорк и не только
купила свои осенние товары, но и преподнесла старикам сюрприз. И что делать мне
найти? Все мертвы".

Мистер Гершон прижала платок к глазам.

"Тебе не следует так себя вести", - сказал Эйб, перегибаясь через стол и
кладя руку на плечо Гершона. "Так устроен мир, мистер
Гершон, и я могу заверить вас, что у нас лучшая линия одежды в нашем магазине.
в нашем магазине представлены первоклассные вещи, актуальные цены
и всё будет в порядке.

Мистер Гершон вытер глаза.

"Вы должны меня извинить, мистер Поташ, — сказал он. — Мои чувства взяли надо мной верх.

"Всё в порядке, — пробормотал Эйб. — Вот наша визитная карточка, и вам обязательно нужно к нам зайти. Даже если бы вы не купили у нас пуговицу,
Мистер Гершон, нам было бы приятно видеть вас на нашем месте ".

"Я бы обязательно был там", - сказал мистер Гершон, убирая визитку в карман.

- Официант, - позвал Эйб, - приложите чек этого джентльмена к моему и принесите
нам две тридцатицентовые сигары.

 * * * * *

Моррис так нетерпеливо ждал появления дяди Моши Кронберга в магазине «Поташ
и Перлмуттер», что даже не заметил, что его напарника долго не было за обедом.
Когда Эйб вернулся и рассказал о своей встрече с потенциальным клиентом, Моррис выслушал его без интереса.

"Этот парень — номер один, Морусс," — сказал Эйб. "Я заскочил к нему, чтобы
Сэм Федер из банка «Костюшко», и Сэм отправил меня в Ассоциированное
информационное бюро. Его рейтинг от двадцати до тридцати тысяч; кредитная история хорошая.»

«Да?» — ответил Моррис. «Скажи мне, Эйб, Моша Кронберг сказал, когда он будет здесь?»

"Зачем ты тратишь свое время о Моша Кронберг для?" Абэ ответил.
"У нас и нам нужно выбрать несколько стилей, чтобы показать
Гершон."

Моррис рассеянно кивнул. Его мысли были сосредоточены на невысоком пожилом человеке
с коротко подстриженной бородкой, который в этот самый момент сворачивал за угол
Пятой авеню и Девятнадцатой улицы. В это же время Аарон Кронберг перебежал
через дорогу от дверей «Саммет Бразерс» и хлопнул старого джентльмена по плечу.

"Привет, дядя Моша!" — воскликнул он. "Что ты здесь делаешь?"

"Могу ли я иногда приезжать в город, если захочу?" — дядя
Моша ответил несколько раздражённо.

"Конечно, конечно," — поспешил сказать Аарон Кронберг. "Ты уже поел?"

"Я никогда не ем в середине дня," — сказал дядя Моша. "Я здесь по делам."

"По делам?" — повторил Аарон. "По каким делам?"

— Кажется, я продал дом, — ответил Моша.

 Аарон на мгновение пристально посмотрел на дядю, а затем взял его под руку.

 — Пойдём на Двадцать третью улицу и выпьем по чашке кофе, — сказал он, и через десять минут они вошли в молочный ресторан из эмалированного кирпича.— Вы говорите, что, по-вашему, продали дом? — спросил Аарон, когда официантка их обслужила.

Дядя Моша кивнул. Он пил кофе, делая длинные шумные глотки, и в то же время с необычайным аппетитом поглощал бутерброды с сыром — для человека, который никогда не ел в середине дня.

— Да, Аарон, — сказал дядя Моша, вытирая с лица капли кофе, — я, кажется, продал дом и, наверное, выпью ещё одну чашку.

 — Давай, — ответил Аарон. — Но зачем тебе продавать дом, дядя Моша? Он всё равно приносит тебе хороший доход.

«Для некоторых людей это хороший доход, Аарон, но не для меня. Что такое тысяча в год, Аарон?»

 «Тысяча в год, дядя, — это очень много, особенно для такого человека, как ты, который живёт просто».

— Я признаю, что мои расходы на жизнь очень малы, Аарон, — ответил дядя Моша,
выпив вторую чашку кофе с шумом, напоминающим звук, с которым мыльная вода из ванны
уходит в канализацию. — Я не жалуюсь на свою жизнь, Аарон, но ты должен
помнить, Аарон, что человек не может жить только на расходы на жизнь.
Время от времени парень любит прогуляться по рынку и
попытаться заработать несколько долларов. Не так ли?

"Что!" — воскликнул Аарон. Эта черта характера его дяди никогда
раньше не проявлялась.

"Да, Аарон," — продолжил дядя Моша, — "жить — это не только иметь
комнату для сна и еду, Аарон. Другие вещи - это жизнь, Аарон. Акции
- это жизнь, и аукционный пинокль тоже живет, и время от времени ходить на торги - это тоже жизнь, Аарон.
на бирже. Может, я и старик, Аарон, но я
еще не умер.

Бледное лицо Аарона стало почти мертвенным от этих шокирующих разоблачений, и
когда дядя Моша закончил свою дерзкую речь, украдкой подмигнув племяннику, тот заметно занервничал.

"Но у тебя есть много других денег, чтобы инвестировать в фондовый рынок, и тебе не придётся продавать дом, дядя Моша," — сказал он.

"Неужели?" — ответил дядя Моша.  "Это для меня новость, Аарон.  Видишь ли, в 1977 году была большая паника, и некоторые акции были лучше других. Те, кто не вернулся, Аарон, они пали так низко, Аарон, что, возможно, никогда не вернутся. Может, ты слышал что-нибудь об этом в Порт-Салливане? Я бросил им десять тысяч долларов
— Придурки с Уолл-стрит, Аарон.

Дядя Моша любезно улыбнулся племяннику, который схватился за край
стола, чтобы не упасть в обморок от волнения.

"Но что толку говорить, — продолжил дядя Моша. — Что было, то было, и я, пожалуй, выпью ещё одну чашку кофе.

— Вы уже выпили достаточно кофе, — строго сказал Аарон. — Значит, ты потратил свои деньги на акции, да?

Дядя Моша пожал плечами и философски развёл руками.

"Это были мои собственные деньги, Аарон," — сказал он. "Я их не крал."

— Сейчас не время для шуток, дядя Моша, — возразил Аарон. "Кто
— Кому ты собирался продать дом?

— Может, ты его знаешь, — сказал дядя Моша. — Его зовут
Морусс Перлмуттер.

Бледность Аарона Кронберга сменилась багровым румянцем, и на мгновение
он потерял дар речи, изумлённо глядя на дядю Мошу.

— Да ведь этот парень, Перлмуттер, — друг Алекса, — наконец выдохнул он.

 — Конечно, я знаю, — ответил дядя Моша, — но даже если он друг Алекса,
его деньги не фальшивые.

 — Но он бы обобрал тебя до нитки, дядя Моша, — воскликнул Аарон. — Он опасный парень.

"Я привык к опасным парням, Эрон", - спокойно ответил дядя Моша. "Я
говорил тебе раньше, я спустил десять тысяч на Уолл-стрит".

"Да; и если бы ты продал этот дом, дядя Моша, ты бы потерял
еще десять тысяч".

"Не десять тысяч, Аарон. У меня всего восемь тысяч акций в этом
доме".

Аарон снова уставился на своего дядю.

— Ты хочешь сказать, что у тебя всего восемь тысяч долларов на
весь мир? — простонал он.

 — Мир — довольно большое место, Аарон, — сказал дядя Моша, — но я
всё равно не стал бы тебе врать.  Восемь тысяч — это точная сумма.

— Тогда я могу только сказать, дядя Моша, что прежде, чем ты начнёшь
попрошайничать на улицах, тебе лучше продать этот дом и переехать ко
мне в Порт-Салливан.

Дядя Моша снова пожал плечами.

"Скажу тебе правду, Аарон, — сказал он, — я собирался предложить
тебе это сам. Так что давай сразу пойдём и посмотрим на этого Перлмуттера, а о Порт-Салливане поговорим позже.

 — Ни за что, — заявил Аарон, вставая со стула и крепко беря дядю за руку. — Ты пойдёшь со мной, и мы продадим этот дом моему знакомому.

 * * * * *

Когда Макс Гершон в тот день вошёл в торговый зал «Поташ энд Перлмуттер», Эйб отнёсся к этому так, словно это было возвращение близкого друга после многолетнего отсутствия.

"Как ты себя чувствуешь, Макс?" — спросил он, а затем представил своего
партнёра.  "Морусс, — обратился он, — это мой друг, мистер Макс Гершон. — Достаньте сигары из сейфа, Морусс.

Сняв с гостя шляпу и пальто, он пододвинул удобное кресло и буквально втолкнул в него Макса.

- Ну, Макс, - сказал Эйб после того, как сигары разошлись по кругу, - я, конечно, рад
видеть тебя. Маврусс, разве он не похож на своего дядю, старика Баума?

Моррис некоторое время критически рассматривал Макса.

— Старик Баум был довольно симпатичным парнем, Эйб, — сказал он, — но он был не таким высоким, как мистер Гершон; в остальном они были совершенно одинаковыми.

 — Не обращайте внимания на его внешность, — сказал Макс, сияя. — Если бы у меня были только его деловые способности, я был бы доволен.

 — В своё время он заработал много денег, — заметил Моррис.

— Да, и снова потерял, — добавил Макс, — но какой смысл говорить об этом?
Деньги мне точно не нужны, ты понимаешь.

"Тебе нужны товары, Макс", - сказал Эйб. "Это все?"

"Ну, я и хочу, и не хочу, Эйб", - ответил Макс. "Дело в том, Эйб, я получил
хороший бизнес в Johnsville, но я не мог продлить его на
на счет места не хватит. Раньше там была сплошная скотоводческая
территория, а теперь сплошные фермы и хлопок, и какой же
бизнес может быть у торговца галантереей с хлопковыми руками? Я
прав?

Эйб кивнул.

"Говорю тебе чистую правду, Эйб," продолжил Макс. "Я бы хотел продать
и отправляйся на Север. У меня есть идея: если я найду здесь какого-нибудь предприимчивого молодого парня, у которого есть хороший универмаг — хороший, но маленький, понимаешь, — в оживлённом городе, Эйб, я бы стал его партнёром, и мы могли бы расширить бизнес и сделать на этом деньги.

Эйб посмотрел на Морриса и хлопнул себя по бедру раскрытой ладонью.

— Клянусь, — воскликнул он, — я нашёл то, что нужно тебе, Макс.

Моррис посмотрел на своего напарника, приподняв брови, а затем тоже хлопнул себя по бедру.

"Алекс Кронберг!" — воскликнул он.

— Это тот парень, — сказал Эйб. — Макс, это честный как день и умный как резак человек. Я знаю его с детства, понимаешь, и он поднялся до того, что у него теперь отличный бизнес в Бриджтауне. Только вчера он сказал мне, что если бы он мог найти
постоянного партнера с небольшим капиталом, ты понимаешь, у него скоро был бы
самый большой магазин в Бриджтауне ".

"Что за город такой Бриджтаун?" Спросил Макс.

"С Бриджтауном все в порядке, Макс", - сказал Эйб. "Даю тебе слово, Макс, у них там
так много заводов, которые сжигают мягкий уголь, на самом ярком
дни, когда солнца вообще не было видно. Это элегантное место, Макс.

- И более того, Макс, - добавил Моррис, - только в прошлую субботу вечером, Алекс
говорит, в магазине было так много народу, что две продавщицы упали в обморок.

"Звучит заманчиво", - признал Макс. "Кому, вы сказали, принадлежит магазин?"

- Алекс Кронберг, - ответил Моррис.

"Кронберг... Кронберг", - повторил Макс. "Имя кажется знакомым. Когда
вы сказали, что он будет здесь?"

"Он должен быть здесь каждую минуту", - сказал Эйб. Едва он говорил
когда дверь лифта с лязгом и сам Алекс вошел.

Он блестел от пота, а на его круглом добродушном лице сияла широкая улыбка.


"Фу-у-у!" — воскликнул он. "Я весь вспотел."

"Что случилось, Алекс?" — спросил Моррис.

«Я только что столкнулся с Аароном и дядей Мошей, когда они выходили из кофейни, и
то, как эти двое придурков обзывали меня, Морусс, — ты бы не поверил. Я не мог понять, о чём они говорили, Морусс,
но они упомянули твоё имя и что-то насчёт дома Моши на
Мэдисон-стрит».

Эйб сердито посмотрел на Морриса, а затем с натянутой улыбкой повернулся к Алексу.

— Не беспокойся об этих парнях, Алекс, — сказал он.

 — Что мне до них, Эйб? — ответил Алекс.  — У меня своих проблем хватает.

 — Конечно, — вмешался Моррис, — но что они сказали о доме, Алекс?

— Насколько я понял, Морусс, Аарон говорит, что ты пытаешься купить у Моши дом.

— Ничего подобного, Алекс, поверь мне, — перебил Эйб.

— Но Аарон говорит, что у него уже есть покупатель на дом, — продолжил Алекс. — И как ты думаешь, кто это?

Эйб вытер лоб платком и продолжал пристально смотреть на
Морриса.

— Я не знаю, кто это, — сказал Эйб, — и, более того, мне всё равно. Я
хочу познакомить тебя с моим другом, Алекс. Это мистер Макс
Гершон из Джонсвилля, штат Техас.

— Рад с вами познакомиться, мистер Гершон, — ответил Алекс. — Да, Морусс,
Аарон говорит, что уже продал дом, и как ты думаешь, кому он его продал?

Моррис издал невнятный звук, который должен был выражать
любопытство.

"Твоему другу по имени Леон Саммет," — сказал Алекс Кронберг.

 * * * * *

"Видишь, как оно бывает?" — сказал Аарон Кронберг своему дяде Моше, когда они
Они шли по Пятой авеню после встречи с Алексом. «Видишь, как
оно бывает? Этот парень — отчаянный тип, дядя Моша. Его даже
не разозлить».

 «Подонок!» — воскликнул дядя Моша, качая головой. «Его
мать до него была такой же, как он». Я бы плюнул кровью, если бы стал кричать на эту женщину, а она бы вообще не ответила мне.

«Ну, теперь ты это сделал, — торжествующе ответил Аарон, — и если ты начнёшь продавать свой дом его другу Перлмуттеру, то самое меньшее, что с тобой случится, — это то, что они отберут у тебя всё».

— Может, ты и прав, — признал дядя Моша.

 — И поэтому я собираюсь отвести тебя к моему другу по имени
Леон Саммет, — продолжил Аарон, — и если ты хочешь оставить это дело мне, дядя Моша, я уверен, что смогу выручить за дом хорошую цену.

"Некоторые уверены, что никто не мог получить хорошую цену за дом в
эти времена, Аарон," дядя Моше сказал. "Недвижимость в восточной стороне
'путь вниз, Аарон. Метро разрушает все".

"Меня не волнуют метро и вообще ничего", - закричал Аарон. "Я бы достал тебя
— Сколько ты хочешь за этот дом? Какую цену ты считаешь хорошей за этот дом, дядя?

— Очень хорошей ценой было бы сорок две с половиной, — ответил дядя Моша, —
но я был бы готов принять и сорок тысяч.

— Ну, послушай, — начал Аарон, — я собираюсь сделать это для тебя, дядя
Моша. Я собираюсь заставить Леона Саммета дать тебе не сорок тысяч и не
сорок две с половиной. Я собираюсь заставить Леона Саммета дать тебе
сорок три тысячи за дом, дядя, но я сделаю это только при одном
условии, дядя.

 — И при каком же? — спросил дядя Моша.

«Я бы сделал это для тебя только при условии, что ты переедешь жить ко мне в
Порт-Салливан, — заключил Аарон. — А ещё ты должен отдать мне все деньги, которые получишь за дом, чтобы я позаботился о нём за тебя».

Дядя Моша нахмурился и достал из кармана маленький свёрток, завёрнутый в
газету. Он развернул его, и внутри оказалась несгоревшая половина большой чёрной сигары. Это всё, что осталось от Морриса
Подарок Перлмуттера, и дядя Моша осторожно стряхнул пепел, прежде чем
положить сигарету в рот.

 «Почему ты не отвечаешь мне?» — спросил Аарон.

— Я должен подумать, не так ли? — пробормотал дядя Моша, останавливаясь, чтобы закурить.
Он молча попыхивал сигаретой, пока они почти не подошли к входу в
магазин «Братья Саммет».

"_Schon gut_, Аарон, — наконец сказал дядя Моша. "Я сделаю это с
этим вот исключением: я бы продал дом за сорок три тысячи
долларов при условии первой закладной в размере двадцати пяти тысяч долларов,
и вторая закладная в размере девяноста двухсот пятидесяти долларов. Итого
остается восемьдесят семьсот пятьдесят долларов, не так ли?

Аарон кивнул.

"Тогда этот Сэммет заплатит семьсот пятьдесят долларов наличными за
подписание контракта и восемь тысяч долларов за закрытие титула".
Дядя Моша заявил: "И исключение состоит в том, что ты должен позаботиться о
восьми тысячах долларов, но семьсот пятьдесят долларов
принадлежат мне, и я могу делать с ними все, что захочу".

В течение десяти минут Аарон спорил со своим дядей на глазах у братьев Заммет
здание, но всё было напрасно, потому что дядя Моша остался непреклонен.
Либо он должен был получить семьсот пятьдесят долларов, либо
подписание контракта, иначе сделка сорвётся, и в конце концов он
победил.

«Хорошо, — сказал Аарон, — вы получите семьсот пятьдесят,
но вы должны сделать кое-что ещё. Когда мы войдём в квартиру Леона Саммета, я
хочу, чтобы вы позволили нам с Леоном поговорить наедине.
 Вы согласны?» «Конечно, почему бы и нет?» — согласился дядя Моша. — Тебе нужно подтолкнуть этого парня к покупке дома, не так ли?

Аарон мрачно кивнул, когда они вошли в лифт, и, когда лифт остановился на этаже «Сэммет Бразерс», он вышел из него так быстро, что дядя Моша, который
Он никогда раньше не был в «Саммет Бразерс» и едва заметил, как его племянник
вышел из лифта. Прежде чем он успел последовать за Аароном, лифтер захлопнул
дверь, и она не открывалась до тех пор, пока дядя Моша не выразил своё
возмущение потоком отборной ругани.

"Ты это видел, Аарон?" воскликнул он, догнав своего
племянника. "Я чуть не погиб в этом лифте."

— «Почему бы тебе не держать глаза открытыми?» — бессердечно спросил Аарон. «А теперь садись
сюда и жди, пока я выйду».

Он вошёл в кабинет Леона Саммета и, как только дядя Моша
Оставшись в демонстрационном зале один, он зажал окурок сигары
между желтыми зубами и пошарил в карманах в поисках карандаша и
бумаги. Найдя их, он вскоре погрузился в лабиринт цифр,
отражающих прибыль от продажи семисот акций с маржой в один пункт,
при условии, что рынок упадет на восемь пунктов за десять дней.

"Привет, Аарон," — воскликнул Леон Саммет, увидев младшего
Кронберга.

Аарон кивнул, прикрыв глаза.

"Присаживайся, Аарон," — продолжил Леон, — "ты выглядишь обеспокоенным."

"Ещё бы," — ответил Аарон. "Что ты думаешь об этом придурке?"

— Чем сейчас занимается Алекс? — спросил Леон.

 — Алекс! Что ты имеешь в виду, Алекс? — сказал Аарон. — Алекс, я совсем не беспокоюсь о
нём. Я имею в виду дядю Мошу Кронберга.

Затем он поведал Леону о злодеяниях своего дяди, не упуская ни одной детали из его почти разрушенных планов и закончив рассказом о сорвавшейся сделке дяди Моши с Моррисом Перлмуттером.

 Леон хлопнул ладонью по столу.

 «Прежде чем я позволю этой акуле Перлмуттеру заполучить дом, я куплю его сам».

— «Конечно, я знаю!» — ответил Аарон. — «Я думал, ты знаешь, Леон, но это
в этом нет необходимости. Всё, что я хочу от тебя, Леон, — это вот что. Я сказал старику, что могу уговорить тебя купить дом за сорок три тысячи долларов.

 — Сорок три тысячи? — воскликнул Леон. — Этот дом не стоит сорок три тысячи!

 — Какая мне разница, сколько он стоит? — ответил Аарон. «Игра заключается в следующем, Леон. Ты купишь дом для меня — Аарона — на мои деньги. Ты должен
выплатить семьсот пятьдесят наличными при подписании контракта, а
остаток в восемь тысяч долларов сверх ипотеки ты должен выплатить
после оформления права собственности. Я договорился со стариком, что он
мне нужно восемь тысяч долларов, чтобы позаботиться о нем - понимаете? Поэтому, когда
название закрыт я дам вам восемь тысяч долларов, чтобы дать Моша,
и Моша превратит его обратно ко мне; и, Леон, если он видит восемь
тысяч долларов, опять же это не будет по эту сторону могилы".

Леон кивнул.

- Пока что у тебя есть дом, - сказал он.

— Именно, — ответил Аарон. — Я получаю дом. Всё, что мне это стоило, — семьсот пятьдесят долларов наличными, и я также избавляюсь от старика на всю оставшуюся жизнь. И хотя я не желаю ему зла,
Понимаешь, Леон, если с ним что-нибудь случится, это не будет для меня слишком рано.

 — Держу пари, — пылко сказал Леон. — А теперь давай заведём его сюда, и
мы все вместе спустимся в кабинет Генри Д. Фельдмана и уладим это дело.

Два часа спустя Леон и дядя Моша подписали договор о продаже
дома на Мэдисон-стрит, который должен был быть зарегистрирован и передан
в течение тридцати дней. Цена покупки составляла сорок три тысячи
долларов, которые должны были быть выплачены следующим образом: тридцать четыре тысячи двести пятьдесят долларов покупателем, приобретающим дом с ипотекой
В общей сложности эта сумма составляла семьсот пятьдесят долларов наличными при подписании
контракта и восемь тысяч долларов наличными или
сертифицированным чеком при оформлении права собственности.

Перед уходом из офиса Леон обналичил чек Аарона Кронберга на
семьсот пятьдесят долларов, и деньги крупными купюрами были переданы Моше Кронбергу, который аккуратно спрятал их в нагрудный карман.

— Что ж, Аарон, — сказал он после завершения операции, — думаю, я
вернусь на Мэдисон-стрит.

 — Подожди, я пойду с тобой, — воскликнул Аарон.

— Не беспокойтесь, — заявил дядя Моша, заговорщически подмигнув Леону Саммету и Генри Д. Фельдману. — Я сам о себе позабочусь.

 — Что вы собираетесь делать со всеми этими деньгами, мистер Кронберг? — спросил Леон, когда дядя Моша повернулся, чтобы уйти. Старик остановился, положив руку на дверь, и снова многозначительно подмигнул своему собеседнику.

«Предоставьте это мне», — сказал он.

 Тридцать дней, последовавших за визитом Морриса Перлмуттера на Мэдисон-стрит,
были напряжёнными для всех Кронбергов. Алекс сопровождал Макса Гершона
В Бриджтауне, где условия более чем соответствовали восторженному описанию Эйба,
создание компании Kronberg-Gershon Drygoods Company
прошло без задержек. Что касается Аарона Кронберга, то он обнаружил, что
занять восемь тысяч долларов даже на такой короткий срок, который был необходим для завершения сделки на Мэдисон-стрит, было непростой задачей. В конце концов он собрал нужную сумму, выплатив крупный бонус своим банкирам в Портленде
Салливан, и деньги были переведены на счёт «Сэммет Бразерс» за четыре
дня до закрытия сделки.

 Тем временем дядя Моша не упустил предоставленную ему возможность
в последние дни своей свободы. На следующее утро после подписания контракта с Леоном Самметом он отправился в брокерскую контору Klinkberg & Company. Там он выбрал
«Американский шоколад и какао» в качестве объекта своих спекуляций и
сразу же потерял семьсот долларов с маржой в один пункт. В тот же день, когда рынок развернулся, он был в шаге от того, чтобы потерять всё, но почти через месяц он получил прибыль в размере 2100 долларов, которая вместе с первоначальными инвестициями за вычетом брокерских
сумма составила двадцать восемьсот долларов.

"Больше никогда, — сказал он кассиру брокерской фирмы, забирая свою прибыль. — Я покончил с этим раз и навсегда. Никто не заставит меня прикоснуться к ещё одной акции, пока я жив."

С этим торжественным заявлением он вышел из офиса «Клинкберг и компания»
как раз в тот момент, когда невысокий полный мужчина выбежал в коридор из двери с надписью
— Клиенты, — воскликнул невысокий полный мужчина.

— Ого! — воскликнул невысокий полный мужчина.

— Что «ого»? — спросил дядя Моша.

— Акции «Объединённых нефтеперерабатывающих заводов» выросли на четыре пункта за полчаса, — ответил невысокий полный мужчина, — и я выигрываю две тысячи.

Невысокий полный мужчина направился по коридору и сделал фантастический танцевальный шаг перед лифтами, в то время как дядя Моша вошёл в дверь с надписью «Клиенты».

 «Мистер Клинкберг, — сказал он, протягивая старшему партнёру «Клинкберг и компания» чек на две тысячи восемьсот долларов, — купите мне тысячу акций «Объединённых нефтеперерабатывающих заводов» на рынке».

Через час он неторопливо шёл по Мэдисон-стрит, и когда он
подходил к своему дому, на него налетел Аарон Кронберг.

"Дядя Моша," — почти закричал он, — "где ты был?"

«Где я был?» — ответил дядя Моша. «Ну, я был там, где был. Вот где я был. Какая тебе разница, где я был?»

 «Какая мне разница?» — воскликнул Аарон. — Разве я не говорил тебе, что ты должен был прийти в офис Генри Д. Фельдмана, чтобы оформить документы на право собственности, в час дня? А сейчас уже половина второго!

На мгновение лицо дяди Моши вытянулось. В волнении от выгодной сделки он совершенно забыл о сделке с недвижимостью, но быстро взял себя в руки.

— Ну что ж, — сказал он, — пусть подождут! Дом никуда не денется, Аарон.
 Пойдём куда-нибудь выпьем по чашке кофе.

 — Никакого кофе! — прорычал Аарон. — Ты пойдёшь со мной. Тебя ждёт карета.

Он усадил старика в дряхлый экипаж, стоявший у обочины, и они сразу же отправились в офис Генри Д. Фельдмана.

 «Честное слово, Аарон, — вздохнул дядя Моша, — я чувствую себя так, будто еду на собственные похороны».

— Не волнуйся, дядя Моша, — сказал Аарон, — с теми _цурисами_, которые я недавно
получил, ты быстрее доберёшься до моего дома.

— Что ж, Аарон, — ответил дядя Моша, — как говорил старик Баум, рано или поздно мы все умрём, Аарон, и всё, что мы можем взять с собой, — это наше доброе имя.

 — За это не нужно платить пошлину за сверхнормативный багаж, — сказал Аарон, когда карета остановилась перед офисным зданием Фельдмана.

Две минуты спустя они вошли в офис Генри Д. Фельдмана и были
немедленно препровождены к этому выдающемуся адвокату
собственной персоной. Когда они проходили через дверной проем, Фельдман поднялся со своего места.
Он был не один, потому что с одной стороны длинного библиотечного стола сидел Леон
Сэммет, в то время как напротив него высокий мужчина с рыжеватыми волосами методично
разбирал различные стопки бумаг, которые он доставал из вместительных
конвертов из плотной бумаги.

"Ах, джентльмены, вы наконец-то здесь," — воскликнул Фельдман. — Мистер Джонс, это мистер Кронберг и его племянник, мистер Аарон Кронберг. Мистер Джонс — представитель компании «Страхование и гарантия прав собственности», которая по моей просьбе изучила право собственности на ваш дом, мистер Кронберг.

 — Хорошо, — сказал дядя Моша. — Я их не боюсь. Я владею этим домом
уже с 1890 года — почти двадцать лет, и я не платил ни
И денег Конфедерации тоже.

Мистер Джонс громко откашлялся, и при этом из-под его воротника выскочил круглый белый предмет и ударился о его подбородок. Это был его кадык.


— Вы сказали, что владеете этим домом двадцать лет? — спросил он таким глубоким голосом, что Фельдман был вынужден попросить его повторить вопрос. При втором повторении дядя Моша сказал, что, возможно, прошло меньше двадцати лет.

 «В документах указано, что вы купили дом чуть больше девятнадцати лет назад», — продолжил мистер Джонс. Его манера поведения напоминала судью, выносящего смертный приговор.
надев чёрную шапочку, — «и, следовательно, вы не можете претендовать на
незаконное владение, даже если бы не было никаких ограничений».

 «Что ты имеешь в виду под «претендовать»? — резко спросил дядя Моша. «Я ни на что не претендую. Я уже получил семьсот пятьдесят долларов, и мне причитается ещё восемь тысяч».

— «Полагаю, мистер Джонс, — перебил Фельдман, — я должен объяснить мистеру
Кронбергу, в чём дело».

Аарон Кронберг побледнел и вытер со лба несколько капель пота.

"Что тут объяснять, мистер Фельдман? — вмешался он. — Продолжайте.
аннулируйте право собственности на недвижимость. Я не мог сидеть здесь весь день ".

"Многое нужно объяснить", - продолжил Фельдман. "Он не в состоянии
передать законный титул на собственность _nonstat_, которую он получил по акту на нее
в 1890 году".

"Я вообще никогда не слышал об этом парне", - воскликнул дядя Моша. «Я
единственный, кто получил документ о праве собственности».

Фельдман ошеломлённо посмотрел на дядю Мошу, а затем продолжил:

«Последний владелец, на которого ссылается мистер Кронберг, — я имею в виду его непосредственного
продавца, — был единственным оставшимся в живых наследником по завещанию», — сказал он.

— Вот тут-то ты и совершаешь большую ошибку, — перебил дядя Моша. —
Парень, у которого я купил дом, был продавцом в магазине
одежды.

Фельдман сердито посмотрел на дядю Мошу и уже собирался обрушить на него поток юридической латыни, когда открылась дверь.

— Вы должны извинить меня за то, что я вмешиваюсь, мистер Фельдман, — раздался резкий голос, который, как оказалось, принадлежал Моррису Перлмуттеру, — но нам с моим партнёром нужно вернуться в магазин, а Макс и его партнёр сегодня тоже заняты.

 — Я буду с вами через минуту, мистер Перлмуттер, — ответил Фельдман.

— Вы сказали это час назад, — проворчал Моррис, закрывая за собой дверь.

 — А теперь, мистер Кронберг, — продолжил Фельдман, — я бы хотел как можно короче разъяснить вам эту ситуацию.

 — Сделайте это потом, если вам нужно, — вмешался дядя Моша, — но
 сейчас скажите мне, в чём проблема.

"Какой смысл разговаривать с дворнягой, которая вообще не понимает английского
языка?" - Воскликнул Фельдман. - Послушай меня. Ты купил свой
дом у парня по имени Натан Баум.

"Конечно, купил", - сказал дядя Моша. "Ты помнишь его, Саммет? Он отправился в
работал и погиб в железнодорожной катастрофе уже десять лет назад".

"Не перебивай", - крикнул Фельдман. "Натан Баум был братом Макса
Баум, бывший владелец дома. Макс Баум умер, когда владел домом.
он не оставил завещания, и Натан Баум заявил права на дом как единственный
наследник Макса Баума.

"Это верно", - согласился Моша. «Натан Баум был единственным родственником в
мире, который достался Максу Бауму. У него была сестра, но она умерла раньше Макса».

«Была ли сестра Макса Баума когда-нибудь замужем?» — спросил мистер Джонс с похоронным
акцентом.

"Конечно, она была замужем, — ответил Моша. — Она была замужем за Сэмом Гершоном.
Он много лет работает закройщиком у Рихтера. Сэм тоже умер.

"У них когда-нибудь были дети?" - поинтересовался мистер Джонс.

"У них был один мальчик", - сказал дядя Моша. "Смогу ли я когда-нибудь забыть это? Какой
Это был красивый мальчик, мистер Фельдман - настоящая картинка! Миссис Гершон
Вы тоже очень высокого мнения об этом мальчике, держу пари."

— Не обращайте внимания на детали, Кронберг, — вмешался Фельдман. — Мальчик жив?

 — Именно это мы и хотим узнать, — перебил мистер Джонс. — Моя компания выяснила, что у него был сын, но мы не могли узнать, жив он или мёртв.

«Если бы мальчик был жив, миссис Гершон тоже была бы жива», — сказал Моша.
"Миссис Гершон умерла из-за этого мальчика. Какой это был прекрасный мальчик! Я
сейчас вижу его таким, каким он был. У него были чёрные, как уголь, глаза и..."

Тут дядя Моша замолчал. У него отвисла челюсть, а рыбьи серые глаза, казалось, вылезли из орбит, когда он уставился на дверь. Она была приоткрыта примерно на шесть дюймов, и в проёме виднелся человек, нетерпеливый до крайности.

 «Из-звините, мистер Фельдман!» — сказал незваный гость. «Может, я и деревенщина из
Техаса, но у меня тоже есть чувства, и если вы не войдёте,
— Если вы сейчас же не закроете дело, мы с моим партнёром уйдём и заключим соглашение в другом месте.

 — Я буду с вами через минуту, мистер Гершон, — ответил Фельдман.

 — Гершон? — пробормотал дядя Моша.  — Гершон!

Он поднялся на ноги и, пошатываясь, направился через комнату к двери, но
на пороге силы оставили его, и он упал навзничь на
пол.

В последовавшей суматохе только Генри Д. Фельдман сохранял
спокойствие. Он нажал на кнопку электрического звонка на своём столе.

"Спуститесь в Алгонкинский корпус и приведите врача," — сказал он
мальчик-помощник ответил: «И по пути посмотри, нет ли у нас бланков заявлений для суда. Если нет, купи пару на обратном пути. Старик может не дожить».

Когда дядя Моша открыл глаза и увидел, что его окружает, его взгляд остановился на Максе Гершоне, который склонился над стариком так же обеспокоенно, как и его племянники.

"Макс Гершон, не так ли?" Слабо спросил дядя Моша.

Гершон кивнул.

"Тебе не следует пытаться говорить", - сказал он.

"Со мной все в порядке", - ответил дядя Моша. "Мне нужна только чашка кофе. Если
Если бы Аарон дал мне его до того, как я пришёл сюда, этого бы никогда не
случилось.

Аарон признал справедливость критики своего дяди, лично отправившись в ближайший ресторан, и через десять минут, в течение которых Эйб и Моррис по очереди с Максом и Алексом обмахивали пациента веерами, он вернулся с чашкой дымящегося кофе. Дядя Моша быстро выпил три чашки подряд и тяжело вздохнул.

— У тебя, случайно, нет с собой сигары, Макс? — спросил он.

 — Покурим, дядя Моша, — воскликнул Алекс Кронберг, доставая большую атласную
"непобедимый" достал из жилетного кармана и протянул дяде.
В течение одной нерешительной минуты старик переводил взгляд с Алекса на сигару, но в конце концов
ее глянцевое совершенство преодолело его сомнения.

- Премного благодарен, Алекс, - сказал он.

- Все в порядке, - пробормотал Алекс, зажигая спичку. - Как ты себя чувствуешь?
теперь, дядя?

— Первый сорт, — ответил дядя Моша, выпуская большие клубы дыма.
— Хотя я должен чувствовать себя намного хуже, Алекс, когда вижу здесь Макси
Гершона. В последний раз я видел его двадцать пять лет назад, и он выглядит
так же, как тогда, — толстяк с чёрными глазами. Подумать только, что теперь он здесь
— и отбирает у меня половину дома.

 — Я вернулся не для того, чтобы делать что-то подобное! — закричал Макс. — Могу вас заверить, мистер Кронберг, что, хотя мы с Алексом Кронбергом и были партнёрами, я не знал, пока не увидел вас здесь, что вы его родственник. Что касается вашего дома, мистер Кронберг, я вообще ничего о нём не знаю.

— Разве ты не знаешь? — воскликнул дядя Моша. — Ну, я тебе расскажу. Это примерно так.

 — _Стигун!_ — прошипел Аарон. — Не открывай рот, дядя Моша.

 — Что значит «не открывай рот»? — возразил дядя Моша. "Ты думаешь
Я мошенник? Если у меня есть дом, который мне вовсе не принадлежит, то он мне не нужен.

Он отвернулся от Аарона и сразу же рассказал все обстоятельства, связанные с покупкой дома на Мэдисон-стрит.

"Конечно, я не юрист и не кто-то там ещё," продолжил он, "но когда старик
Макс Бау умер, и ты должен был получить столько же, сколько твой дядя Натан, из его наследства, и если Натан Бау обманом выманил у меня деньги, заявив, что всё это принадлежит ему, то это не даёт мне права на твою долю, не так ли?

Макс кивнул.

— Тогда то, что не моё, мне совсем не нужно, — продолжил дядя Моша. —
Итак, Макси, мы с тобой отдаём Леону Саммету право собственности на дом, и
 Леон выплачивает нам остаток в восемь тысяч долларов. Из них ты получишь
четыре тысячи триста семьдесят пять долларов, потому что я уже получил
семьсот пятьдесят долларов. Ты согласен на такие условия, Саммет?

Леон посмотрел на Аарона Кронберга, который судорожно глотал слюну, пытаясь
выразить словами всё, что он чувствовал. Наконец он хриплым голосом обратился к
дяде.

- Ты, головорез! - прохрипел он. - Ты, грабитель, ты! Ты пролил мою кровь! Отдай
мне мои семьсот пятьдесят долларов.

- Твои семьсот пятьдесят! - Воскликнул дядя Моша.

- Именно это я и сказал, - продолжал Аарон. Его голос поднялся до хриплого крика.
по мере того, как он продолжал. — Ты что, думал, кто-то другой даст сорок три тысячи долларов за этот собачий питомник, кроме меня? Сэммет не имеет к этому никакого отношения; он всего лишь болван.

 — Ну и что? — с горечью сказал Леон Сэммет. — Я всего лишь болван, да?

 — Подожди минутку! — воскликнул дядя Моша. "Вы хотите сказать мне, мистер
Саммет, что ты покупал этот дом для Аарона?

"Ну, примерно такого размера, - признал Леон.

"Тогда чего ты брыкаешься?" Сказал дядя Моша. "Ты просто болван".

На протяжении всех трогательных сцен того дня Леон разыгрывал
роль незаинтересованного наблюдателя на грани летаргии, но сейчас он
честно уставился на дядю Мошу.

"Я не обязан оставаться здесь для того, чтобы меня обзывали", - сказал он.

"Моя проблема в том, зачем тебе здесь оставаться", - парировал дядя Моша.
"Да, ребята, что вы думаете о таком разбойнике с большой дороги, как этот Аарон Кронберг?"

Аарон густо покраснел.

— Пойдём, Леон, — сказал он. — Давай выбираться отсюда.

— Погоди! — крикнул Макс Гершон. — Не делай ничего подобного,
Сэммет. Мы с мистером Мошей Кронбергом вместе владеем этим домом, и
он заключил с тобой договор о продаже этого дома, и я его поддерживаю. Ты хочешь его взять или нет? Потому что в противном случае мы бы оставили себе ваши семьсот пятьдесят долларов.

Леон Сэммет громко расхохотался.

"Это меня очень беспокоит, — ответил он. — Как только что сказал вам Аарон, эти семьсот пятьдесят долларов принадлежат ему.

— Верно, — перебил Фельдман, — но именно вы наняли меня.
Изучите документ, мистер Сэммет, и мои гонорары и расходы по этому делу составят пятьсот долларов.

Леон Сэммет снова сел.

"Ну же, Леон, — воскликнул Аарон. — Чего ты ждёшь?"

"Вы хотите сказать, мистер Фельдман, что я должен вам пятьсот долларов?"
 — спросил Леон.

— Пятьсот восемь долларов и сорок два цента, если быть точным, — сказал
Фельдман, сжимая в руке клочок бумаги.

 — Тогда я могу сказать только одно, — заявил Леон. — У меня есть
сертифицированный чек на восемь тысяч долларов, который мне дал Аарон Кронберг, и я
буду хранить его до тех пор, пока он не расплатится со мной по вашему счёту.

— Послушайте, ребята, — наконец сказал Алекс Кронберг, — я
слушал всю эту Мегилу и не сказал ни слова.
Но я скажу вам, что я сделаю.  Это точно, что дядя Моша не
пойдёт жить к Аарону, так что я заберу его к себе.

"Я согласен", - сказал дядя Моша.

"Более того, - продолжил Алекс, - дядя Моша и Макс будут вести дом.
Я также заплачу мистеру Фельдману его пятьсот долларов и вычту их из
семисот пятидесяти, которые Аарон заплатил дяде Моше. Остаток в размере
двухсот пятидесяти Аарон получит обратно ".

«Я доволен, — ответил дядя Моша. — Мне не нужны деньги Аарона, и ты можешь забрать их у меня, Алекс, Аарон никогда не увидит моих денег».

«А теперь, джентльмены, давайте заключим это соглашение о партнёрстве», — сказал Макс
Гершон, когда Аарон Кронберг вышел из кабинета, а за ним Леон
Сэммет. — Мистер Поташ и мистер Перлмуттер потратили здесь почти весь
день впустую.

 — Ничего страшного, — сказал Эйб. — Я не считаю, что мы потратили время впустую. Много раз я тратил по четыре доллара за вечер, обслуживая клиентов, но,
когда шоу было далеко не таким хорошим, как то, что мы видели сегодня днём; и
клиент всё равно ничего у меня не купил.

"Не беспокойся об этом, Эйб!" — воскликнул Макс. "На этом шоу у тебя есть пара
клиентов, которые будут покупать у тебя товары, пока мы в деле, и не забывай об этом. Я прав, Алекс?"

Алекс кивнул.

"Пойдём, дядя Моша," — сказал он. "Заходи с нами и досмотри до конца."

"Я подожду здесь," — ответил дядя Моша. "Мне хватило волнений на один день."

Он подождал, пока мистер Джонс из юридической фирмы не собрал свои вещи.
бумаги, а затем, после того как Генри Д. Фельдман последовал за остальными в
соседнюю комнату и закрыл за собой дверь, дядя Моша нажал на кнопку на
столе Фельдмана.

"Сходи и купи мне вечернюю газету," — сказал он подошедшему
мальчику.

"Послушай," — ответил мальчик, — "тебя уже больше получаса ждёт
врач."

"Скажи ему, пусть подождет еще немного", - ответил Моша. "Возможно, мне придется".
Он будет у меня после того, как я посмотрю газету.

"Его сейчас здесь нет", - сказал мальчик. "Он ушел и сказал, что ты должен
отправить ему чек на пять долларов".

— Надеюсь, ему не нужны эти деньги ни для чего особенного, — заметил дядя Моша. —
Потому что он выглядит так, будто будет разочарован. Поторопись с газетой.

Через десять минут мальчик вернулся. Он протянул вечернюю газету
дяде Моше, который поспешно нацепил пенсне на свой широкий плоский нос и
открыл финансовый раздел.

«А теперь взглянем-ка», — пробормотал он себе под нос, торопливо просматривая
колонку под названием «Фондовый рынок».

В начале списка был следующий пункт:

 Продажи Наивысший Наименьший Закрытие Чистая прибыль
 45100 Амаль. Ссылка 46-5/8 38-1/2 38-1/8 --4-1/8

«Снова вытер!» — пробормотал он, бросая бумагу на пол.

Полчаса спустя, когда Алекс и Макс Гершон вышли из соседней комнаты с должным образом оформленным соглашением о партнёрстве, они увидели, что дядя Моша спокойно курит последнюю сигару, размышляя над колонкой «Новости для инвесторов». Макс не мог не заметить составленный в таблицу список котировок, когда протягивал старику ещё одну сигару.

— Вы когда-нибудь занимались спекуляциями на Уолл-стрит, мистер Кронберг? — спросил он.

«Когда-то я так и делал, — ответил дядя Моша, — но больше никогда,
Макси. Это игра, в которой ты не смог бы победить — поверь мне, Макси, — даже если бы был в сто раз умнее старика Баума».

 * * * * *

«Что ж, Эйб, — заметил Моррис Перлмуттер, когда они сидели в своём выставочном зале через десять дней после описанных выше событий, — я действительно вмешался в семейные дела Алекса Кронберга, и каков результат? У Алекса появился хороший партнёр, у дяди Моши — хороший дом, а у нас — хороший заказ на три тысячи долларов, который в противном случае мы бы не получили».
вообще достал.

"Что ты несешь чушь, Маврусс?" Сказал Эйб. "Все было бы не так, как получилось, если бы я не встретил Макса Гершона в...". - Спросил он. - "Я не знаю, что случилось".
"Все было бы не так, как получилось, если бы я не встретил Макса Гершона в
"Хаммерсмит". С этого все и началось, Маврусс".

"Ничего подобного, Эйб", - возразил Моррис. - Эйб, все началось с того, что
я пошел на Мэдисон-стрит и дал дяде Моше эту сигару,
Эйб. Говорю тебе, Эйб, это старая поговорка, и она верна.
Брось буханку хлеба в воду, ты понимаешь, и рано или поздно, Эйб, это
вернулись бы домой, как цыплята на насест.




ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ