1. Пролог пьесы

Памяти гениального поэта и драматурга Елены Грантовны Степанян (https://eg64.ru/)




Московская квартира. Вокруг стола, склонив головы, сидят несколько юношей и девушек. На экране черно-белого телевизора беззвучно шевелит губами диктор программы «Время».

Ведущая. А теперь, братья и сестры, будем молиться Розарием. Только я предлагаю вместо Евангельских тайн взять события из жизни святого Франциска. Все ли читали «Цветочки»?

Все (нестройно). Да, да. (Голос) А я читал, но ничего не помню.

Ведущая. Тогда пусть каждый возьмет темой своей молитвы какое-то событие из жизни Франциска или Клары. Андрей, надеюсь, ты постепенно вспомнишь! Начинаем.

Все (хором). Иисус Назорей, царь иудейский, помилуй нас! Господи, сыне Давидов, помилуй нас! Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй нас! Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне и присно и во веки веков, аминь!

(пауза)

1-й молящийся. О святой Франциск, как велика и радостна тайна твоего обращения! Преклонил ты колена около разрушенной церкви Козьмы и Дамиана, и вопросил Господа, что тебе делать. Заговорил с тобой Господь со старинного распятия, которое чудом уцелело. Сказал он тебе: «Видишь, Франческо, мой дом разрушен. Вот уже больше тысячи лет клянутся люди моим именем и молят меня о прощении грехов, однако грешат все больше и больше. Столпы моего дома – священники и прелаты - погрязли в сребролюбии и роскоши. А простые люди приходят к мне только когда случится несчастье, да и тогда не стремятся исполнить мои заповеди, а целуют частицу чьего-то мертвого тела. Камни моего дома служат подпоркой для обеденного стола. Возьмешься ли ты восстановить мой дом?» Ты сказал в ответ: «Вот я, Господи. Но что ты заплатишь мне за работу?». Отвечал тебе Господь: «Ты сам знаешь, что. Расплачусь я с тобой голодом и холодом, насмешками толпы и подозрительными взглядами. Но самая дорогая плата тебе будет в ранах, подобных моим, который откроются на твоем теле». Отвечал ты: «Поистине велика такая награда, смогу ли я быть ее достойным?»  Продолжал Господь: «Не беспокойся, я заботливый хозяин и сам помогу тебе. Не только при жизни твоей соберутся вокруг тебя ученики, но и сотни лет после тебя будут приходить к тебе многие и спасать свои души. Многим тысячам людей откроется через тебя моя благодать, и здание Церкви, готовое рухнуть под тяжестью своих грехов, ради тебя устоит». Поистине велика и радостна эта тайна, брат Франческо!

Все (хором) Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне и присно и во веки веков, аминь!

Ведущая. О святая Клара! Так же, как и твое имя, светла тайна твоего обращения! Презрев богатство, славу и знатного жениха, равнодушная к молве и сплетням, ты ушла из отчего дома через «дверь мертвых», показав этим, что умерла для мира. Ушла ты от земного отца к Отцу Небесному, и от жениха земного к жениху духовному. Когда же ты беседовала со своим женихом и наставником, то воссиял над вами свет несказанный, так что казалась гора объятой пламенем, как когда-то полыхала святым огнем гора Синай… Чему же учит нас твоя тайна, о пресветлая Клара? Тому ли, что нет во Христе ни раба, ни свободного, ни мужского пола, ни женского? Или тому, что не зря сотворил Бог первого человека мужчиной и женщиной? Были они в раю одним целым, но, огорчившись от запрета, отдалился первый человек от своего Творца и стал одинок. Разделил его тогда Создатель надвое, чтобы испытать обоих, но не устояли они, и от этого пошли все беды. С тех пор стремятся они опять стать одной душой, но получается у них лишь родить новую плоть. О пресветлая Клара! Как между небом и землей во время грозы сверкает молния, так и между Франциском и тобой возгорелось небесное пламя! И зажглись от этого светильники у множества сыновей и дочерей, потому что у нерождавшей больше детей, нежели у имеющей мужа.

Все (хором) Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне и присно и во веки веков, аминь!

2-й молящийся. О отец наш и брат Франциск, ты, будучи в пути и беседуя с братом Львом, открыл ему свою славную тайну, что такое совершенная радость. Ты увидел эту радость в тех скорбях, которые удостаиваются принять твои ученики. Мы же, живущим на семь с половиной столетий позже, увы, не способны извлечь радость из скорбей. Ведь если мы придем в церковь и захотим креститься, и у нас зачем-то спросят паспорт, то, поистине, нет в этом даже простой радости, не то что совершенной! И если потом священник донесет о нас кому следует, и нас вызовут в партком, чтобы хорошенько пропесочить, то запиши, брат Андрей, что не в этом совершенная радость! И если вдруг еще кто-то донесет, что мы не просто ходим в церковь и ставим свечки, но собираемся в молитвенном кружке, и начальник первого отдела придет после этого к начальнику отдела кадров, и нас подведут под сокращение штата, то, брат Андрей, запиши, что не в этом совершенная радость! И если нас после этого с позором уволят, и мы сможем найти только работу сторожа или в котельной, то, брат Андрей, обоснуй в своем труде, что это будет для нас большой радостью, но не совершенной. И если нас уволят и с этой работы и поставят на учет как тунеядцев, то, брат Андрей, не забудь записать, что все же не в этом совершенная радость! И если к нам придет участковый и выселит нас за сто первый километр, то, хотя там и свежий воздух, это не будет для нас совершенной радостью! И если мы все же нарушим запрет и приедем в столицу, чтобы встретиться с братьями, и нас поймают за этим и арестуют, то и это не будет совершенной радостью! А если мы возрадуемся духом и будем петь псалмы в КПЗ, то это хотя и духовная, но все же еще не совершенная радость! И если после этого для нас вызовут психиатра и направят на принудительное лечение, то, хотя это и отдых, но весьма далекий от совершенной радости. И когда медсестры будут нас колоть галопиридолом, так, что мы не сможем выговорить и двух слов вместе, а от циклодола будут так трястись руки, что мы не сможем в них ничего удержать, то, брат Андрей, изложи убедительно, что это совсем не радость, и тем более не совершенная. И если санитары, придравшись к какому-нибудь пустяку, начнут нас жестоко избивать, то это будет радостью для них, но не для нас, и, к тому же, очень далекой от совершенства, потому что сколько не потакай своим зверским инстинктам, они никогда не насытятся. И если вдруг сбудутся наши заветные мечты, и партийные начальники чего-то испугаются и уже не смогут править по-прежнему, и в конце концов нас выпустят из психушки, то, брат Андрей, зафиксируй, пожалуйста, что мы возрадуемся, но радостью временной, а не совершенной. И если вдруг наступят такие времена, что можно будет свободно собираться и молиться, а священные книги можно будет купить в каждом магазине, то радость наша хотя и будет велика, но все же еще не совершенна. Но если потом настанут другие времена, когда те, кто верит по-своему, опять окажутся на подозрении, то, брат Андрей, запомни, что именно тогда мы начнем приближаться к совершенной радости! Потому что до тех пор пока наша радость зависит от внешних обстоятельств, она временна и ущербна. Но когда мы уже не можем надеяться на людей и полагаем свою надежду только на Творца, и обращаемся за помощью только к Нему, то получаем от Него не выразимую словами благодать, а это-то и есть полная и совершенная радость!

Все (хором). Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне и присно и во веки веков, аминь!

Андрей. Что сумел, то записал, простите грешника!

3-й молящийся. О святые Франциск и Клара! Велики ваши подвиги и тайны, но и далеко вы от нас, не можем мы по-настоящему ни осознать глубину вашей веры, ни представить тот мир, в котором вы жили. Как бы я хотел, чтобы вы оказались здесь, рядом с нами! Отец наш Небесный, которому служат все века и поколения, да поможет мне, по милости Своей, представить вас действующими и говорящими так, как будто вы мои современники. И пусть этот рассказ не сможет вместить вас настоящих, и не будет верен в деталях, но да будет он нам, ничтожным ученикам великого сына Пьетро Бернардоне, хотя бы малым утешением! Аминь!