Трагедия в Равенсторпе
***
I.Сказочные домики 2.Чувство юмора мистера Поулгейта3. Кража на балу-маскараде
IV. Погоня в лесу V. Сэр Клинтон в музее VI. Объяснение мистера Фосса
7. Что было в озере,8. Убийство в музее IX. Меч Мурамаса X. Выстрел на поляне
XI. Подземный Рейвенсторп XII. Тело Чучундры 13. Отофон.
XIV. Вторая погоня в лесу, XV. Решение сэра Клинтона.
***
Глава I
Сказочные домики
— Вы уже обустроились в своём новом доме, сэр Клинтон? — спросил Сесил
Чизвотер, когда они вместе прогуливались по одной из дорожек в
Равенсторпе. «Должно быть, это немного непривычно после Южной
Африки — обосноваться в этой глуши».
Сэр Клинтон Дриффилд, новый главный констебль графства, утвердительно кивнул в ответ на вопрос.
“Одним удается быть достаточно комфортным; и это, конечно, меньше
тревога, чтобы соответствовать, чем было бы, если бы я принимала все большее место.
Не то чтобы я не завидовал вам, ребятам из Рейвенсторпа, ” добавил он, оглядываясь
на длинный фасад дома позади себя. “Ты много
локоть-номер в этом замке твое”.
Сесил ничего не ответил, и они прошлись ещё с минуту или больше, прежде чем сэр
Клинтон снова заговорил.
«Любопытно, Сесил, что, хотя я так хорошо знал вашего отца, я никогда не приезжал сюда, в Рейвенсторп. Он часто
просил меня остаться, и я хотел посмотреть его коллекцию, но почему-то мы никак не могли договориться о времени, которое устроило бы нас обоих». Я всегда видел тебя в доме на Онслоу-сквер, так что для меня это всё в новинку. Это похоже на иронию судьбы, что мой первый пост после возвращения домой должен быть в том самом районе, куда я не мог попасть.
навещать вас, когда ваш отец был жив».
Сесил Чезвотер жестом выразил согласие.
«Я был очень рад, когда увидел, что вас назначили. Я думал, узнаете ли вы меня после стольких лет; но я решил, что нам лучше представиться вам на случай, если мы сможем чем-то помочь
здесь — познакомить вас с людьми и тому подобное, знаете ли».
— Я едва узнал тебя, когда ты появился на днях, — откровенно признался сэр
Клинтон. — Ты был совсем ребёнком, когда я уехал на службу в полицию в Южную Африку, и каким-то образом я никогда не
я сталкивался с вами во время любой из своих поездок домой в отпуск. Должно быть,
Прошло лет десять с тех пор, как я вас видел в последний раз.
“Неудивительно, что вы сразу не узнали меня. Десять лет - это большая разница.
В моем преклонном возрасте. Но ты ничуть не выглядишь изменившимся. Я
узнал тебя сразу, как только увидел.
“Сколько вам сейчас лет?” - спросил сэр Клинтон.
“Около двадцати трех”, - ответил Сесил. — Морису двадцать пять, а
Джоан едва исполнилось двадцать один.
— Полагаю, так и есть, — подтвердил сэр Клинтон.
Казалось, в его голове промелькнула мысль.
— Кстати, этот бал-маскарад, как я понимаю, в честь Джоан.
совершеннолетие?
«У вас есть приглашение? Верно! Я не имею никакого отношения к этой части
дела». Затем, отвечая на вопрос сэра Клинтона: «Да, это так.
Она хотела устроить что-то вроде вечеринки, а она обычно получает то, что
хочет, знаете ли. Вы её едва узнаете, когда увидите. Она так изменилась, что в ней не узнать ту девчонку, которую ты знал до своего отъезда.
«Раньше она была хорошенькой, как школьница».
«О, она не утратила своей привлекательности. Ты должен прийти на её выставку. Она будет очень рада. Она считает тебя кем-то вроде неофициального дяди, знаешь ли».
По выражению лица сэра Клинтона было видно, что он оценил этот косвенный
комплимент.
«Я очень польщён. Она единственная из вас, кто время от времени
находил время написать мне, когда я был в отъезде. Все мои новости из
Рейвенсторпа приходили через неё».
Сесила это напоминание несколько смутило. Он резко сменил тему.
«Полагаю, вы приедете как Шерлок Холмс? Джоан решила, что каждый
должен вести себя в соответствии со своим костюмом, каким бы он ни был, и Шерлоку
не составило бы труда последовать вашему примеру, учитывая ваш детективный опыт.
Вам нужно было бы только поспрашивать, собрать улики и заставить людей
неудобно делать выводы ”.
Сэра Клинтона, казалось, позабавила эта идея.
“Красивая программа! Что-то вроде этого, я полагаю? ” спросил он и
слегка карикатурно воспроизвел манеры Холмса.
“Ей-богу, вы знаете, это ужасно хорошо!” Сесил прокомментировал, а
опешив от полного изменения в голосе сэра Клинтона и походка.
“Ты должен делать это. Вы бы легко получили первый приз».
Сэр Клинтон покачал головой, возвращаясь к своему естественному облику.
«Маска не прикрыла бы мои усы, а я не собираюсь сбривать их, даже ради благого дела. Кроме того, главный констебль не может
о запуске переодетый Шерлок Холмс. Скорее дурного тона, перетаскивая
одна торговли в увеселениях. Нет, я приду как что-нибудь совсем
ненавязчивое: будка-колонна, или Человек-невидимка, или привидение,
возможно.”
“Я забыла”, - Сесил поспешил сказать, как бы извиняясь: “я не должен был
спрашивал тебя про твой костюм. Джоан очень строго соблюдает придуманное ею правило,
согласно которому никто не должен знать заранее, во что одеты другие. Она хочет, чтобы вручение призов было абсолютно
беспристрастным. Так что тебе лучше не говорить мне, что ты собираешься делать».
Сэр Клинтон взглянул на него с легким огоньком в глазах.
“Это именно то, что я делал за последнюю минуту или две,” он
сказал, сухо.
“Что ты имеешь в виду?” Спросил Сесил, выглядя озадаченным. “Ты мне ничего не сказал
”.
“Совершенно верно”.
Сесил был вынужден улыбнуться.
“Никто не пострадал”, - признал он. “Ты ничего не выдала”.
«Это очень полезная привычка в моём деле».
Но интерес сэра Клинтона к предстоящему балу-маскараду,
по-видимому, ещё не иссяк.
«Много народу придёт?» — спросил он.
«Думаю, довольно. Полагаю, большинство соседей. Мы устраиваем
конечно, пригласим на ночь несколько человек, и у нас уже есть три или четыре
посетителя. Должно получиться неплохое представление. Я
не могу назвать вам даже приблизительные цифры, потому что Джоан взяла
приглашение полностью в свои руки — и это очень загадочно. Тс-с! Тс-с! Совершенно секретно! и все в таком духе. Она
даже не показывает нам свои списки, опасаясь, что так будет слишком легко
узнать людей; поэтому ей пришлось самой заниматься организацией
питания.
«Она всегда была независимой», —
вставил сэр Клинтон.
Сесил не обратил внимания на это замечание.
«Если хотите знать моё мнение, — продолжил он, — я думаю, что она немного помешана на этой идее инкогнито. Она не понимает, что половину банды можно сразу вычислить по походке, а другая половина выдаст себя, как только оживится и начнёт свободно болтать». Но это её шоу, знаете ли, так что не стоит никому вмешиваться с критикой и портить ей удовольствие ещё до того, как оно начнётся.
Сэр Клинтон кивнул в знак согласия, но на мгновение или два, казалось, погрузился в какие-то мысли, которые вызвали у него слова Сесила.
в его голове. Внезапно, однако, что-то привлекло его внимание и отвлекло
его от внешних вещей.
«Что это за странная штука там?» — спросил он. Говоря это, он
указал на объект чуть в стороне от тропинки, на которой они стояли. Это было крошечное здание высотой около метра и длиной в пару
метров или больше. На первый взгляд это было бунгало, уменьшенное до размеров большого кукольного домика, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что в нём нет окон, хотя вентиляция, по-видимому, была предусмотрена. Вход закрывала миниатюрная дверь.
через который взрослый мужчина мог пройти, только лежа
распластавшись на земле и с некоторым трудом протиснувшись через образовавшееся
узкое отверстие.
“ Это? - Небрежно ответил Сесил. “О, это одно из сказки
Дома, вы знаете. Они своего рода местной достопримечательностью. Независимо от того, где
вы находитесь, вы найдете одного из них в радиусе пары сотен ярдов от
вас, в любом месте на территории. ”
— Только на территории поместья? А за пределами поместья их нет? — спросил
сэр Клинтон. — На первый взгляд я принял это за какое-то
археологическое изыскание.
“ Осмелюсь сказать, они достаточно старые, ” равнодушно признал Сесил. - Да.
столетие, или полтора, а может, и больше. Это чисто
продукт Ravensthorpe. Я никогда не видел ни одного из них за пределами
границы ”.
Сэр Клинтон сошел с тропинки и поближе осмотрел крошечную хижину
; но сама по себе она представляла очень мало интересного. Из
любопытства он повернул дверную ручку и обнаружил, что она легко поворачивается.
«Похоже, вы смазываете замки и петли», — сказал он с некоторым
удивлением.
Открыв дверь, он наклонился и заглянул внутрь.
“Очень аккуратно. Очевидно, вы содержите их в хорошем состоянии”.
“О, работа одного из садовников - присматривать за ними”, - объяснил Сесил
, не проявляя особого интереса.
“Я никогда раньше не видел ничего подобного. Возможно, это жилища пиктов или что-то в этом роде; но зачем содержать их в ремонте?" - спросил он. - "Я никогда не видел ничего подобного".
Это могут быть жилища пиктов или что-то в этом роде.
И, конечно же, они вовсе не доисторические. Судя по тому, как они собраны, они сравнительно
современные. Что это такое?
— Спроси что-нибудь другое, — сказал Сесил, которому, казалось, наскучила эта тема.
— Это наследство предков, семейная реликвия или арендатора
усовершенствование, или как вы там это называете. Каждый раз в завещании есть пункт о том, что они должны содержаться в хорошем состоянии, и так далее».
Сэр Клинтон, казалось, навострил уши, когда услышал об этом
пункте, хотя в его голосе не было особого интереса, когда он задал следующий вопрос.
«Что-то за этим стоит? Похоже на сомнительное дельце».
«Местные жители снабдят вас всей информацией, которой вы можете верить, — и многим, что вы вряд ли проглотите. По их словам, Лавингтон-Нолл вон там» — он указал
— неопределённо, чтобы указать на его расположение, — «был последним из
опорных пунктов фейри в этих краях; и когда большинство фейри
ушли, некоторые остались. Но после этого они не слишком
заботились о старом Холме. Полагаю, он слишком сильно напоминал им о
былой славе и весёлой компании, и поэтому они заключили своего
рода договор с нашим предком.
Он должен был предоставить им дома, а они должны были следить за
общим процветанием Равенсторпа».
Сэр Клинтон, казалось, был забавлен несколько пренебрежительным резюме Сесила.
«Похоже, Сесил, это случай из серии «Прощайте, награды и феи».
Затем, наполовину про себя, он промурлыкал несколько строк песни Корбета:
Посмотрите на эти кольца и хороводы
Их, которые все еще сохраняются;
Были сделаны в queen Maries days
На многих травянистых площадках.
Но с тех пор, как умерла Элизабет. . .
“ Ты случайно не бывал здесь, в Рейвенсторпе, во времена Элизабет?
Сесил?
— Что касается территории, то да. Дом был частично разрушен во времена
Кромвеля, и на месте старого здания были построены новые
части. Но большая часть старого здания сохранилась в довольно хорошем
состоянии.
Сэр Клинтон, казалось, по-прежнему был заинтересован в соглашении с феями.
«Был ли в контракте какой-нибудь пункт о штрафах за эти дома?
Обычно в таких делах есть какой-нибудь подвох — например, удача Иденхолла».
«Раньше ходила какая-то легенда, что если феи не будут поддерживать свои дома в порядке, то однажды семейное проклятие вернётся». В наши дни никто не верит в подобные вещи, но
они поддерживаются этим пунктом, который есть в каждом завещании, — своего рода
семейный обычай, знаете ли, который никто не хочет нарушать первым.
Если вы назовёте это проклятой бабской сказкой, я вас не осужу.
Сэр Клинтон не мог с уверенностью сказать, было ли безразличие Сесила в этом вопросе естественным или наигранным, но в любом случае он счёл тактичным не развивать эту тему.
Закрыв дверь «Дома фей», он вернулся на тропинку, где его ждал спутник.Когда главный констебль присоединился к нему, Сесил с вялым интересом оглядел горизонт.
— Боюсь, больше мне нечего вам показать, — сказал он. Затем, словно опомнившись: — Не хотите ли взглянуть на довольно хороший вид? Лучший из всех
поблизости находится над нами—вот—если дерево вы думаете, что это
стоит восхождения. Это не очень далеко. У нас много
время до обеда”.
Сэр Клинтон согласился, и они начали подниматься по следующему склону на
тропинке, которая теперь вела их вверх через редкий сосновый лес.
“Кажется, у этой тропинки хорошее прочное основание”, - сказал вождь.
- Прокомментировал констебль, когда они пошли дальше.
«Когда-то здесь была подъездная дорога, ведущая на вершину. Полагаю, старушки приезжали сюда, пили чай и любовались видом в погожие дни. Но за ней давно не ухаживали».
— Достаточно долго. Сейчас почти никто не поднимается на вершину, разве что раз в
полгода или случайно.
Сэр Клинтон кивнул в знак согласия.
— Любой может заметить, что тропой почти не пользуются.
— Сразу за этим перевалом, — объяснил Сесил, когда они пошли дальше, — на дальней стороне холма есть
старый карьер. Это очень старое место, довольно живописное в наши дни. Большая часть камня для Равенсторпа была добыта
там в былые времена и во время перестройки. После этого каменоломня постепенно
перестала использоваться, и в конце концов кто-то
идея впустить воду у его подножия и устроить там что-то вроде модельного озера
с обрывом карьера на одном его конце. Мы
направляемся к вершине утеса этим путем; и когда вы выйдете
из леса на открытое пространство, вам откроется довольно хороший вид на
местность.”
Короткая прогулка привела их через оставшуюся часть соснового леса. С другой стороны они вышли на открытую местность, за которой на небольшом возвышении виднелась рощица, закрывавшая часть обзора.
— Вот куда мы направляемся, — объяснил Сесил. — Это лучшая смотровая площадка
находится по другую сторону этих деревьев. Старые птицы столетней давности
тщательно выбирали его и кое-что выложили наверху; так что, я полагаю,
им, должно быть, понравилось это место ”.
Когда они приблизились к рощице, сэр Клинтон заметил забор, тянувшийся
по обе стороны от нее. Сесил проследил за направлением взгляда начальника полиции
.
“ Это колючая проволока, ” указал он. «Веревочная лестница находится на вершине
карьера, но с обеих сторон есть крутой спуск в котловину —
опасный участок, практически отвесный, — поэтому натянули трос.
чтобы никто не бродил у края и не спотыкался».
Пройдя сквозь рощу, они оказались на вершине утёса. Здесь земля была выровнена и вымощена. Вдоль обрыва была возведена мраморная балюстрада в качестве защиты.
Чуть дальше изогнутый ряд мраморных скамеек выходил на вид; то тут, то там вдоль линии возвышались пьедесталы с мраморными статуями в натуральную величину, обращёнными к заливу.
«Это действительно очень изысканно, — прокомментировал сэр Клинтон. — Очевидно, вашим предкам нравился этот вид, раз они приложили столько усилий, чтобы устроить это представление».
Он прошёл по мощеной площадке, облокотился на балюстраду и посмотрел вниз, в
пропасть.
«Неудивительно, что вы огородили это место колючей проволокой с обеих сторон, —
сказал он. — Там очень круто — по меньшей мере, больше пятидесяти футов
вниз».
«На самом деле, ближе к сотне, — поправил его Сесил. — Отсюда высота
кажется меньше. И падение в этот бассейн не доставило бы мне радости,
могу вам сказать! Там полно острых камней, торчащих со
дна. Если бы вы упали на один из них, вас бы сильно покалечило. Их не видно из-за зелёной воды, но
Все они на месте и в полном порядке под поверхностью».
Сэр Клинтон посмотрел на заросшее водорослями маленькое озерцо. Густые
зелёные водоросли придавали воде неприятный вид, а в некоторых крошечных заводях
поверхность была покрыта слоем тины.
«Почему бы вам не убрать всё это?» — спросил он. «Это выглядит
довольно отвратительно. Как только вы избавитесь от этого, вы сможете
запустить в пруд форель или окуней, и это будет довольно просто». Я вижу, что через него протекает вода
из источника в восточной части.
Сесил, казалось, не заинтересовался этим предложением.
“Если вы хотите порыбачить, - сказал он, - у нас есть вполне приличный ручей”
который протекает через другую часть территории. Это место раньше было
содержаться в порядке; но после войны и все, что вы знаете, штрафа
край был скорее от вещей в наших краях. Он в плохом состоянии, да
достаточно. Просто пруд с лягушками.
“Вода глубокая?” Сэр Клинтон поинтересовался.
— О, от десяти до пятнадцати футов в некоторых местах. Довольно глубоко прямо перед пещерой у подножия утёса. В детстве мы отлично проводили там время, играя в разбойников и тому подобное. Вот наша старая
плот в дальнем конце. Он был хорошо просмолен, и я вижу, что он все еще на плаву.
Видите ли, это был единственный способ добраться до входа в пещеру.
Он сменил тему.
“ Может, присядем ненадолго?
Сэр Клинтон последовал за ним к одной из мраморных скамеек. Перед ними,
вид основания Ravensthorpe вытянулся, закрыл на
горизонт линией леса. На переднем плане, за забором в
конце озера, на лугу паслись овцы.
“Кто-то из ваших предков?” - спросил сэр Клинтон, кивнув в сторону
ближайшей статуи. “ Или просто Фебус Аполлон?
Сесил повернулся и взглянул на статую.
«Думаю, я бы поддержал ваш второй вариант, — сказал он. — Если это был
предок, то, должно быть, один из древних бриттов. Для чего-то более позднего
он одет слишком легко, и даже для древнего
бритта он кажется немного раздетым. Без вады, знаете ли».
Он достал портсигар, предложил его сэру Клинтону и закурил. Сэр Клинтон, казалось, несколько минут любовался открывшимся перед ним видом, но когда он снова заговорил, стало очевидно, что его мысли были заняты не только пейзажем.
“ У меня не совсем спокойно на душе из-за этого бала-маскарада у Джоан.
Выступая как главный констебль, ответственный за хорошее поведение в округе
Сесил, мне кажется, ты идешь на некоторый риск
из-за этого. Танец - это все очень хорошо. Вы знаете всех своих гостей по
визитной карточке, и никто не может проникнуть к вам под ложным предлогом. Но как только вы начинаете использовать
маски, положение дел совершенно меняется ”.
Сесил ничего не ответил, и сэр Клинтон некоторое время молча курил, прежде чем продолжить:
«Мне кажется, что именно это стремление Джоан к анонимности открывает
дверь, ведущую во всевозможные места. Я так понимаю, что из-за этого её трюка с инкогнито не будет объявления
о приглашённых лично. Но, к сожалению, это значит, что вам придётся впустить любого, кто решит
представиться Винни-Пухом, или котом Феликсом, или Дедом
Рождеством. Вы не знаете, кто он. Вы не можете спросить с самого начала.
Любой может войти. Учитывая количество хороших вещей, которые есть в коллекции в Рейвенсторпе, не кажется ли вам, что было бы неплохо не проверять своих гостей?
Сесила, похоже, поразил такой взгляд на ситуацию.
“Я никогда не думал об этом”, - сказал он. “Я полагаю, нам следовало выпустить
единые входные билеты или что-то в этом роде; но это
никому из нас не приходило в голову. Так или иначе, это кажется немного крутым взять
меры предосторожности в отношении людей, когда приглашает их в дом.”
“Это не _invited_ гости, я думаю,” сэр Клинтон поспешил
чтобы более точно объяснить. “Это дело должно быть, говорили о
по всей деревне. Что мешает какому-нибудь предприимчивому вору
переодеться бродягой и притвориться одним из них?
Он бы всё равно вошёл. А оказавшись внутри, он мог бы поддаться искушению
забыть о законах гостеприимства и помочь себе. Тогда, если бы он
исчез до разоблачения в полночь, он бы ушёл чистым и без следа. Понимаете?
Сесил утвердительно кивнул, но, к лёгкому удивлению сэра Клинтона, он, казалось, не слишком беспокоился по этому поводу. Глава
Констебль, казалось, нашёл объяснение такому отношению.
«Возможно, конечно, вы закрываете коллекции на
вечер».
Сесил покачал головой.
«Нет. Джоан настаивает на том, чтобы они были на виду — все. Это традиция».
Понимаете, это для неё повод, и она полна решимости сделать всё возможное, чтобы её гостям в Равенсторпе было хорошо. Что она говорит, то и делает, понимаете. Если она не может добиться своего одним путём, она идёт другим. Всегда легче сразу уступить ей и покончить с этим. Она умеет заставить человека почувствовать себя скотиной, если ему что-то не нравится, и при этом никогда не избалуется.
Сэр Клинтон, казалось, был несколько озадачен новостью о
коллекциях.
«Что ж, если что-то случится, это будут ваши похороны, а не мои», —
признал он.
“ Мориса— а не моего, ” поправил его Сесил с оттенком горечи.
которую сэр Клинтон в тот момент не смог понять.
“В настоящее время я не имею никакого отношения к Рейвенсторпу”, - продолжил Сесил после
паузы. “Я там живу, вот и все. Все дело пошло на
Морис—карты, деньги, два ствола—когда умер мой отец. Но у меня правда нет
больше прав на эти земли, чем у вас. Меня могут выгнать в любой момент».
Сэр Клинтон был озадачен тоном Сесила. Было вполне естественно, что
Равенсторп должен был перейти в руки Мориса, поскольку он был
старший брат. В этом не было ничего особенного. И всё же в голосе Сесила прозвучало нечто более глубокое, чем просто лёгкое
раздражение. В его последнем замечании не было и намёка на мягкость.
Несколько минут Сесил молчал, угрюмо глядя на
пейзаж. Сэр Клинтон не стал прерывать его размышления. Этот вопрос, безусловно, пробудил его любопытство, но до тех пор, пока Сесил не решил рассказать больше, казалось, не было причин вмешиваться в личные дела семьи Рейвенсторп. Даже привилегии старого
друг не казался сэру Клинтону достаточным поводом для вмешательства
в семейные дела.
Но главный констебль без каких-либо добровольных усилий обладал даром
выпытывать откровения, не выпрашивая их. Задумчивый Сесил пришел
и он повернулся к лицу своего собеседника.
“Я думаю, что я сказал или слишком много или слишком мало”, - начал он.
“ Не понимаю, почему бы мне не рассказать вам об этом романе. Это почти что обычная болтовня, и рано или поздно вы наверняка услышите что-нибудь об этом. Так что лучше узнать об этом из первых рук и покончить с этим.
Сэр Клинтон, не добиваясь доверия, удовлетворился тем, что
просто слушал, не предлагая никаких громких поощрений.
“ Вы хорошо знали моего отца, ” продолжил Сесил после короткой паузы, во время которой
казалось, он выстраивал свои мысли в каком-то определенном порядке. “ Он был
одним из лучших, если хотите. Никто не скажет ни слова против него—это
последнее, что я думал делать сам, во всяком случае”.
Сэр Клинтон одобрительно кивнул.
«Проблема была в том, — продолжил Сесил, — что он судил каждого по себе. Он не мог понять, что кто-то может быть не таким прямолинейным, как он.
каким он был всегда. Он никогда не делал скидку на некоторые человеческие качества.
природа, если вы понимаете, что я имею в виду. И, еще одно, у него было отличное
представление об обязанностях главы семьи. Он относился к ним довольно серьезно
и заботился о многих людях, которые не имели на него никаких прав,
на самом деле, за исключением того, что они принадлежали к клану ”.
“Я знаю, он всегда был щедрым”, - подтвердил сэр Клинтон. “И он
всегда доверял людям. Иногда, возможно, он перегибал палку».
Сесил кивнул в знак согласия и продолжил:
«Он перегнул палку, когда составлял завещание. Морис, конечно, был связан
чтобы стать следующим главой семьи после моего отца; поэтому мой
отец считал само собой разумеющимся, что всё останется по-прежнему. Глава
семьи будет управлять делами, учитывая интересы всех нас, и всё
будет в порядке. Такова была теория бизнеса, как её видел мой
отец, и он составил завещание на этом основании».
Сесил внезапно выпрямился и с яростью отбросил сигарету,
выдававшей силу его чувств.
«Как я уже сказал, это была теория бизнеса. Но практика
Это было не совсем то, что я ожидал. Мой отец оставил Морису все, что у него было, абсолютно все, что у него было, и, конечно,
Равенсторп был заложен, так что Морис получил его в обычном порядке.
Джоан, моя мать и я остались без гроша. Но в завещании было одно предложение — не юридически обязывающее, а просто своего рода неформальное указание, — что Морис должен был заботиться о нас всех и обеспечивать нас каким-то доходом. Полагаю, мой отец вряд ли считал нужным делать что-то большее. Будучи таким человеком, каким он был, он безоговорочно полагался на Мориса
играл в игру так, как играл бы в неё сам — всю свою жизнь, знаете ли.
Сэр Клинтон не выразил желания что-либо комментировать, и через пару мгновений Сесил продолжил:
«В прошлом году жаловаться было не на что. Морис оплачивал наши счета вполне прилично. Он никогда не ворчал из-за наших расходов. Всё казалось вполне разумным. Мне и в голову не приходило, что можно поставить дело на
коммерческую основу. На самом деле, знаете, у меня бы вряд ли хватило
смелости предложить что-то подобное. Это выглядело бы немного
нагло, не так ли?
Сесил вопросительно взглянул на сэра Клинтона, но главный констебль
, казалось, воздержался от каких-либо комментариев на данном этапе. Сесил достал из кармана свой
портсигар и закурил новую сигарету, прежде чем продолжить свой
рассказ.
“ Я полагаю, вы не помните Уну Рейнхилл?
Сэр Клинтон покачал головой.
“Она в некотором роде наша троюродная сестра”, - объяснил Сесил. “Вероятно,
вы никогда с ней не сталкивались. Кроме того, она едва успела выйти из детской,
когда ты уехал в Южную Африку. Ну, теперь она выросла — всего на год или два младше Джоан. Ты сам её увидишь. Она
останься с нами на время совершеннолетия Джоан».
Сэр Клинтон без труда догадался, что за сдержанностью Сесила
скрываются его истинные чувства к девушке. Его выдал голос,
если не слова.
«Не стоит вдаваться в подробности, не так ли?» — продолжил Сесил. — «Мы с
Морисом оба хотели Уну. Как и многие другие. Но она не хотела
Мориса». Она отнеслась к этому довольно мило. Ему не на что было жаловаться
в этом смысле. Она совсем его не поощряла. Но он не принимал
«нет» в качестве ответа. Он был очень настойчив, и я думаю, что
перестарался, вместо того чтобы извлечь максимум пользы из неудачного бизнеса. И, наконец,
он понял, что имеет дело со мной. Мы с Уной не
официально помолвлены или что—то в этом роде - сейчас ты поймешь, почему.
но это тот случай, когда компания двоих, а компания троих - никого; и Морис
знает, что он номер три ”.
Там было больше, чем оттенком злобы в голосе Сесила, когда он пришел
в этом последнем предложении. Сэр Клинтон слегка приподнял брови. Он
не слишком восхищался этой злобой со стороны успешного любовника по
отношению к своему поверженному сопернику. Сесил, очевидно, заметил это
Выражение лица главного констебля изменилось.
«Подождите минутку, — сказал он. — Вы ещё не всё услышали. Прежде чем я продолжу, просто имейте в виду, что у нас в семье было достаточно денег для всех. Мой отец всегда считал само собой разумеющимся, что у меня будет достаточно средств, чтобы содержать себя. Он никогда не думал, что я займусь бизнесом. У меня есть
нечто вроде писательского таланта, и я думаю, он надеялся, что я стану
известным автором. И, конечно, имея, как я полагал, гарантированный доход, я не спешил
публиковать свои работы. Я мог позволить себе отложить их — по крайней мере, я так думал.
Лёгкий жест сэра Клинтона показал, что он одобряет такой взгляд на
авторство. Ему казалось, что Сесил в его возрасте вряд ли мог бы
рассказать миру что-то, чего тот ещё не знал; но он не собирался
высказывать подобные обескураживающие взгляды.
«Вот видите, как оно есть, — продолжил Сесил. — При таком положении дел у меня нет ни
малейшего шанса заработать приличный доход в ближайшие годы. И
это был тот самый слабый момент, который Морис заметил и использовал — будь он проклят! Он
взял на себя смелость сказать мне, что я здесь более или менее на
из жалости. В прошлом он был великодушен — он даже напомнил мне об этом! — но он не видел, как может продолжать субсидировать меня бесконечно. Понимаете, к чему он клонит? Если он не может заполучить Уну сам, то позаботится о том, чтобы она не досталась мне. Проклятый пес в яслях!
Вот тебе и брат! Интересно, что бы подумал о нём его отец, если бы узнал об этом трюке.
Он выбросил окурок недокуренной сигареты, как будто с его помощью
мог избавиться от своих чувств.
— Конечно, были трения — я мягко выражаюсь, — но ничего серьёзного.
открытый конфликт. У моей матери слабое здоровье, и я не мог позволить, чтобы она
переживала из-за моих дел. Поэтому мы пришли к своего рода вооружённому
нейтралитету, хотя для большинства людей это более или менее очевидно.
Вот что я имел в виду, когда сказал, что меня могут выгнать в любой день. Мне кажется, это лишь вопрос времени. Он всё ещё думает, что если бы я
убрался с дороги, у него был бы шанс с Уной; и рано или поздно я
ожидаю, что он даст мне билет в один конец. Я
пытаюсь найти какую-нибудь работу, но пока безуспешно.
освещая всё, что, как кажется, даёт хоть малейшую надежду. Я могу сказать вам, что оставаться здесь из милости — не самое приятное занятие.
Теперь, когда сэр Клинтон получил незапрошенное признание Сесила, он
едва ли знал, что с ним делать. В конце концов, подумал он, он
услышал только одну сторону истории, и едва ли справедливо судить
о деле на основании заявления, сделанного в частном порядке. Это был не совсем тот Равенсторп, которого он ожидал, с сожалением признался он себе, прилагая все усилия, чтобы вернуть Сесила в нормальное состояние.
Деньги и девушка: две вещи, которые, казалось, стояли за большинством
неприятностей — и даже преступлений, как он знал по собственному опыту. Казалось,
злая судьба вывела эти два фактора на первый план в обстановке, где
подобные неприятности были в последнюю очередь ожидаемы. Никогда не
знаешь, к чему это может привести в итоге.
— Я бы хотел как-нибудь взглянуть на коллекции вашего отца, — сказал он наконец, чтобы сменить тему, когда ему удалось немного охладить Сесила. — Я видел хорошую
многие вещи, которые он время от времени покупал в Лондоне; но
здесь, в Рейвенсторпе, должно быть, много такого, что будет для меня новым.
На все, что купил твой отец, стоит посмотреть. У него был замечательный
вкус”.
К своей досаде, сэр Клинтон обнаружил, что он лишь перевел
разговор с одной больной темы на другую.
“ Если хочешь что-нибудь увидеть, ” отрезал Сесил, “ тебе лучше нанести свой
визит, как только сможешь это организовать. Морис собирается продать
участок.
Сэр Клинтон был совершенно ошеломлен этой новостью.
“Продать товар? Ради чего, черт возьми, ему это понадобилось? У него есть
Конечно, все деньги, которые ему нужны».
Сесил отмежевался от любого участия в этом деле.
«Теперь это не моё дело. Морис может делать всё, что ему вздумается. Конечно, мне
не нравится мысль о том, что всё это имущество моего отца будет продано,
когда в этом, кажется, нет необходимости, но это не моё дело». Мальчик Морис
не такой, каким мы его считали; и с тех пор, как он появился в Рейвенсторпе, он
кажется, думает только о деньгах и о том, как их добыть побольше
. Кажется, за деньги все, что угодно.
- Но, конечно, он продает не все. Возможно, он избавится от чего-то
Мелочи, но вряд ли он разломает всю коллекцию».
«Всё, чёрт возьми, сэр Клинтон. Да вот прямо сейчас у него в Равенсторпе
янки-агент — Фосс — торгуется за главные экспонаты коллекции: медальоны с Медузой».
Сэр Клинтон покачал головой.
«Должно быть, это новые приобретения с тех пор, как я был здесь. Я даже не слышал о них».
— Вы когда-нибудь видели картину «Медуза Горгона» в галерее Уффици? Она приписывается
Леонардо да Винчи, но некоторые говорят, что это всего лишь ученическая копия
исчезнувшего оригинала Леонардо. Кажется, мой отец
он наткнулся на три медальона с почти такой же Медузой на одной стороне и фигурой Персея на другой. Более того, он смог получить документальное подтверждение того, что эти вещи действительно были работой самого Леонардо — как бы странно это ни звучало. Это признают даже эксперты. Так что можете себе представить, что эти Медузы — настоящие жемчужины музея. И Морис спокойно предлагает продать их Кессоку, миллионеру-янки, а Кессок прислал сюда этого Фосса, чтобы тот вёл переговоры от его имени.
— Кажется, будет жаль с ними расставаться, — с сожалением сказал сэр Клинтон.
— Морис так не считает, — довольно резко возразил Сесил. — Он попросил моего друга Фокси Поулгейта сделать для него электротипы из золота — Фокси довольно хорош в таких вещах для любителя, — и Морис думает, что электротипы будут выглядеть так же хорошо, как и оригиналы.
— Хм! Кенотафы, полагаю, — прокомментировал сэр Клинтон.
— Именно так. В память о тех, кто похоронен в США. Настоящие вещи, которые хоронят в США.
Сесил на мгновение замолчал, а затем заключил:
«Можете себе представить, что никому из нас не нравится эта проклятая возня с
вещами, над которыми мой отец так много размышлял. Этого достаточно, чтобы
заставить его перевернуться в гробу, чтобы разбросать всех своих любимцев — и все это
только ради адской скупости Мориса и его жадности к деньгам
”.
Сэр Клинтон поднялся со своего места и в последний раз окинул взглядом открывшийся перед ним вид.
“ А как насчет того, чтобы сейчас двинуться дальше?
Сесил согласился; и они направились обратно к сосновому лесу. Когда
они вошли в рощицу, сэр Клинтон заметил еще одну Фею
Дома, расположенные среди деревьев на небольшом расстоянии от тропинки.
«Ещё одна из этих штук?»
К своему удивлению, Сесил подошёл, чтобы рассмотреть маленькую
Склонившись, он открыл дверь и заглянул внутрь.
«Феи сейчас нет дома», — сказал он, отступая в сторону, чтобы
сэр Клинтон мог войти.
Что-то в голосе Сесила привлекло внимание главного
констебля. Слова казались бессмысленными, но в тоне слышалось плохо скрытое злорадство
по поводу какой-то непонятной шутки. Сэр Клинтон был слишком осторожен, чтобы идти по этому
пути, куда бы он ни вёл. Ему не понравилось выражение лица Сесила, когда тот
сделал это замечание, и он искал какой-нибудь
переход, который позволил бы им перейти к новой теме.
«Должно быть, в самом Рейвенсторпе есть что-то любопытное, если некоторые его части
настолько стары, как кажется. Какие-нибудь тайные ходы, или потайные комнаты,
или что-то в этом роде?»
«Есть один или два, — признался Сесил. — Но мы их не показываем. На самом деле, даже Джоан не знает, как в них попасть. В семье есть что-то вроде истории про омелу: девочка зашла в один из проходов, забыла, как открыть пружину, чтобы выбраться,
по-видимому, потеряла самообладание и оставалась там до самой смерти. Так что
случилось так, что в то время она была единственной из семьи в доме
, поэтому некому было ей помочь. С тех пор мы хранили
секрет пружин от наших девочек. Нет смысла рисковать.
“ И даже Джоан не вытянула это из тебя?
“ Нет, даже Джоан. Мы с Морисом единственные, кто может попасть в
эти места.
Сэр Клинтон, очевидно, одобрил это.
«Если не открывать проходы полностью, то это, пожалуй, лучшее, что можно сделать. Никогда не знаешь, что тебе повезёт. Кстати, в таком старом месте, как это, у вас должен быть запас семейных легенд. У вас есть
Эти «Дома фей». Есть ли ещё что-нибудь, представляющее общий интерес?
Сесил, казалось, немного пришёл в себя и снова был в хорошем настроении.
На его лице появилась почти весёлая ухмылка, когда он ответил:
«О да! У нас есть семейное привидение — по крайней мере, так говорят в деревне. Я сам никогда с ним не сталкивался, но все говорят, что семейное привидение — это Белый человек, который бродит по лесу незадолго до смерти главы семьи». Всё это чепуха, знаете ли. Никто в это на самом деле не верит. Но
это довольно старая традиция в наших краях».
Сэр Клинтон рассмеялся.
— Вы, кажется, не воспринимаете его всерьёз. А как насчёт
семейных проклятий? У вас их много?
— Вам лучше обратиться к Морису, если вас интересуют семейные проклятия. Он, кажется, специализируется в этой области, если хотите знать моё мнение.
Глава II
Чувство юмора мистера Поулгейта
— Как быстро летит время! — сказала Джоан Чизвотер с притворным унынием. «Сегодня
я в расцвете сил. Завтра мне исполнится двадцать один, и вся моя яркая
молодость останется позади. Через пять лет после этого я, возможно, выйду замуж за Майкла, если останусь в живых, а он не умрёт к тому времени».
А пока что я буду сидеть по ночам, штопая его носки в очках с роговой оправой и с грустью вспоминая те радостные дни, когда я была молода и счастлива. Это ужасно! Мне хочется плакать. Дай мне что-нибудь, во что я могла бы поплакать, Майкл; кажется, я потеряла свою сумочку.
Майкл Клифтон услужливо протянул ей носовой платок. Джоан пренебрежительно посмотрела на него.
“У вас нет чего-нибудь поменьше этого? Меня это обескураживает. Я не собираюсь
плакать из-за производственных масштабов. Это было бы неприлично ”.
Уна Рейнхилл положила сигарету на пепельницу рядом с собой.
— Если ты будешь так придирчива, Джоан, думаю, я бы довольствовалась парой всхлипов или, может быть, комом в горле.
Взбодрись! У тебя есть ещё одна ночь, прежде чем сгустятся тени.
— Ах, вот оно что! — трагически воскликнула Джоан. — Ты молода, Уна, и у тебя никогда не было дальновидности. Но я вижу, что всё к этому идёт. Я вижу толстые лодыжки, — она взглянула на свои тонкие ноги, — и
искусственныеl шелковые чулки по три шиллинга одиннадцать центов за пару; потому что
Бизнес Майкла всегда будет управляться неумело, а во главе всего будет он сам
. И у меня будет красный нос, который бывает от несварения желудка; потому что
после того, как Майкл обанкротится, мы не сможем содержать горничную,
а я вообще никогда не умела ничего готовить. И тогда Майкл будет расти
сало, и одышка, и лысый . . .”
— Этого вполне достаточно на данный момент, — перебил его возмущённый
Майкл. — Я не уверен, что вообще позволю тебе жениться на мне после
этого приятного маленького скетча.
— Если ты не откажешься от своего властного характера, Майкл, я уйду, — холодно предупредила его Джоан. — Ты можешь командовать другими людьми, сколько тебе вздумается; мне даже нравится, когда ты это делаешь. Но со мной это не пройдёт, запомни. Если ты будешь проявлять эти удручающие признаки того, что хочешь всё делать по-своему, мне просто придётся вычеркнуть тебя из списка возможных кандидатов.
И это, без сомнения, будет болезненно для нас обоих — по крайней мере, для тебя.
«О, нам обоим, нам обоим, я уверена. Я бы и не подумала противоречить тебе, Джоан. Где бы ты была, если бы единственный серьёзный
кандидат выбыл? Уж лучше так, чем никак».
— Что ж, это хорошо, что хоть у одного человека есть здравый смысл, —
признала Джоан, поворачиваясь к остальным. — Нельзя не
полюбить Майкла хотя бы за то, что он честно признаёт, когда неправ.
Умелое обращение творит чудеса даже с самым бесперспективным материалом, конечно.
Сесил наклонился в своём кресле и посмотрел сквозь зелень,
окружавшую уголок зимнего сада, в котором они сидели.
«Фокси бродит вокруг».
Он повысил голос:
«Ты ищешь нас, Фокси? Мы здесь».
Веснушчатое лицо Фокстона Поулгейта, обрамлённое копной рыжеватых волос, показалось из-за зелени.
— Я искал тебя, — объяснил он, садясь. — Не мог понять, куда ты делась.
Он повернулся к Джоан.
— Заскочил сегодня вечером по важному делу.
Дело в том, что я потерял свою визитную карточку и словарь. Не прочитал его внимательно, когда он пришёл. Поэтому решил заглянуть и узнать, что к чему.
Я имею в виду программу и всё такое, так что никаких проблем не будет.
Уна наклонилась и достала из пачки новую сигарету.
— Ты безнадежен, Фокси, — заявила она. — Один из этих курсов по улучшению памяти
это то, в чем вы остро нуждаетесь. Почему бы не отнестись к этому как к розыгрышу
а не всерьез? _ тОгда_ у вас не возникло бы трудностей. Шутки - это
единственное, что ты, кажется, принимаешь всерьез.
“Эпиграммы полностью вышли в свет еще до твоего рождения, Уна”, - парировала Фокси
. “Не вытаскивай их из могил в этот час
столетия. И не прерывай Джоан в ее наставлениях гостю
вечера. Разве ты не видишь, что она нервно повторяет их про себя,
боясь, что забудет?»
«В тебе слишком много от измученной няньки, Фокси,
со всеми вашими «нельзя», — вмешалась Джоан. — А теперь возьмите свои стилусы и
доски и внимательно запишите это, потому что я не буду повторять это за шиллинг за страницу. Вот программа. В десять вечера: прибытие
почётных гостей. (Они все почётные, кроме тебя, Фокси.)
Блестящая и оживлённая беседа тех, кто умеет это делать; остальные могут внимательно слушать. (Ты можешь попробовать послушать, Фокси, если это не слишком утомительно.) Гардеробная, картинная галерея, музей и птичник будут открыты для посещения абсолютно бесплатно. Это не будет стоить вам ни цента. Столы для бриджа
Для тех, кто не танцует, будут предусмотрены развлечения. Танцы начнутся сразу же и будут продолжаться до 11:45, когда судьи займут свои места. Как только они устроятся поудобнее, начнётся парад. Все гости должны обязательно присутствовать на нём, Фокси. Без пяти двенадцать будут объявлены имена победителей. Когда пробьёт полночь, все гости снимут маски, даже если это шокирует компанию. Затем танцы возобновятся и будут продолжаться до рассвета. И всё пройдёт по плану».
“Есть только один пункт”, - сказал Фокси, нерешительно. “Призы
портативный вещи, или мне придется нанимать фургон, чтобы забрать мою От с
меня?”
“ Мне не стоит беспокоиться об этом, Фокси, ” успокаивающе сказала Уна.
“ Видишь ли, мы решили оставить призы в семье. Джоан получает
одну, потому что это будет ее день рождения. Я получаю другую за лучший
женский костюм. Сесил, Морис и Майкл собираются разыграть призы между собой. Так что ты можешь прийти в костюме плюшевого мишки без карманов, если хочешь. Это не имеет значения. Тебе нечего будет унести с собой.
— Лучше и не скажешь, — признал Фокси. — Мне всегда нравился такой простой и прямолинейный подход.
Сесил Чейсвотер вспомнил свой разговор с сэром Клинтоном и, не задумываясь, поделился этим с остальными:
— Кстати, сэр Клинтон, кажется, немного обеспокоен этим делом. Он
сказал мне, что какой-нибудь проходимец может затесаться среди
гостей и сыграть Старого Гарри в музее, если ему представится такая возможность».
Как раз в этот момент Морис Чезвотер проходил по аллее в зимнем саду, из которого открывался вид на нишу.
“Морис!” Джоан позвала брата. “Подойди сюда на минутку,
пожалуйста”.
Морис повернулся и вошел в нишу. Он, казалось, устал; и там
была некая неуверенность в своей манере, как будто он не совсем уверен
о себе. Сестра сделала жест, приглашая его сесть, но он
, казалось, не собирался оставаться.
“ В чем дело? ” спросил он с усталым видом.
«Сесил предположил, что оставлять коллекции открытыми завтра вечером небезопасно, на случай, если кто-то посторонний зайдёт в маске. Не лучше ли нам оставить кого-нибудь в музее присматривать за ними?»
“Сесилу не стоит забивать себе голову”, - ответил Морис, игнорируя своего брата.
"Я назначаю одного из хранителей присматривать за музеем". “Я оставлю одного из хранителей”.
Он повернулся на каблуках и пошел по коридору. Фокси посмотрел
ему вслед со странным выражением на лице.
“ Морис выглядит немного измученным, не так ли? - наконец сказал он, поворачиваясь.
снова к группе вокруг него. — Он уже давно не в себе. Кажется, он ждёт, что в любую минуту его поразит молния, не так ли? Немного побледнел и всё время держится скованно.
Прежде чем кто-либо успел ответить на это, Джоан встала и поманила Майкла:
«Пойдём, Майкл. Я сыграю с тобой на сотню, если хочешь.
В бильярдной никого не будет».
Майкл Клифтон охотно поднялся со стула и последовал за ней. Фокси
посмотрел им вслед.
«Как старый друг семьи, я просто хочу знать, помолвлены они или нет? Они ведут себя так, будто помолвлены, и так, будто нет.
Это сбивает с толку таких простых парней, как я».
«Сомневаюсь, что они сами знают, — сказала Уна, — так что я бы посоветовала тебе не забивать этим голову, Фокси. Что делают мальчики твоего возраста
— Что ты знаешь о таких вещах?
— Не так уж и много, признаюсь. Кажется, Купидон обходит меня стороной.
Может, дело в рыжих волосах. Или в веснушках. Или в том, что я не такая сильная и разговорчивая, как Майкл. Или просто в судьбе, или в чём-то ещё.
— Полагаю, это просто что-то, как ты и сказал, — сочувственно подтвердила Уна. — Кажется, это каким-то образом всё объясняет, не так ли?
— В каком-то смысле да, — возразил Фокси. — Но не позволяй тому факту, что ты заманил в ловушку Сесила — беднягу, — вводить тебя в заблуждение и притворяться передо мной знатоком.
Это сразу выдаёт неопытность. Так делают только совсем молодые.
Его лицо просияло.
«Я только что кое-что придумал. Какая шутка! Что, если мы воспользуемся советом главного констебля и инсценируем ограбление завтра вечером?
Бесценно, а? Проведём всё как надо. Заставим Мориса понервничать денёк-другой, а? Ему пойдёт на пользу, если ему будет о чём беспокоиться».
На лице Сесила отразилась нерешительность.
«Я бы не прочь дать Морису пару затрещин, просто чтобы научить его
хорошим манерам, — признался он. — Но я не вижу в этом особого смысла, Фокси. Морис, как ты знаешь, нанимает смотрителя в музей, и
это немного усложняет ситуацию. Хранитель заметил бы любого из нас.
что-то не так. Он знает нас всех так же хорошо, как своего собственного брата.
“ Не в маскарадном костюме, а в маске, дорогой мальчик. Не забудь эту часть.
‘Представь меня в маскарадном костюме,
Представь меня Доброй королевой Бесс!”
он тихо напевал. “Только я не думаю, что приду как добрая королева Бесс,
в конце концов”.
Сесил слегка нахмурил брови и, казалось, обдумывал идею Фокси
.
“Я был бы не прочь дать Морису возможность начать”, - признал он.
неохотно. “И твоя идея была бы достаточно хороша, если бы можно было
Разберись с этим как следует. Вопрос в том, сможешь ли ты? Предположим, ты вдруг схватишься за что-нибудь. Смотритель набросится на тебя как коршун. Он позовет на помощь, и тебя схватят раньше, чем ты успеешь уйти. Кажется, в этом нет ничего особенного, Фокси.
— Подожди минутку. Я разберусь.
Фокси взял сигарету, закурил и, казалось, глубоко задумался, сделав несколько затяжек.
— Я понял! — объявил он. — Это очень просто. Предположим, один из нас схватит управляющего, а другой доберётся до кассы? Мы могли бы легко
вырубим вратаря между нами и спокойно уйдём, не поднимая тревоги».
Сесил покачал головой.
«Нет, я не стану бить нашего вратаря мешком с песком или дубинкой. Это запрещено, Фокси. Подумай ещё раз».
«Выход есть, — рассудительно заверил его Фокси. — Дай мне ещё пару секунд». Вот как это делается. Мы не должны вырубить сторожа. Нас
не должны узнать. Мы должны уйти безнаказанными, иначе
шутка выйдет нам боком. Таковы условия?
Сесил кивнул.
— Вот тут-то и проявляется гениальность, — с гордостью заявил Фокси. — Как
Как можно узнать кого-то? Посмотрев на него. Так что, если смотритель не сможет
посмотреть на нас, он нас не узнает. Это так же верно, как и Евклид, если не
вернее.
— Ну и что? — спросила Уна, присоединяясь к разговору.
— Ну, тогда он не узнает нас, если будет темно, — торжествующе объяснил
Фокси. “Все, что нам нужно сделать, это включить свет в комнате"
выключили, и дело можно считать сделанным”.
“Кажется, это попало в точку”, - согласился Сесил. “Но это делает работу
работой в три руки, вы знаете: один хватает хранителя; другой разбирает
вещи; и еще один вытаскивает предохранитель музейного светильника из
блок предохранителей. Где наш третий человек?
Уна нетерпеливо наклонилась вперед.
“ Я сделаю это за тебя! Я бы хотела, чтобы Морис сел. Он не
был очень добр ко мне в последнее время; и я хочу отдать его немного”.
“Бред, Уна,” Сесил прервал. “Ты не можешь быть замешан в шутке такого рода"
. После этого почти наверняка будет скандал. В моем случае это не имеет значения.
Знаешь, Морис все равно всадил в меня свой нож. Но
тебе нет нужды подставлять свои пальцы.
Уна отмела это предложение в сторону.
“ Что Морис может мне сделать, даже если узнает? Мне нечего сказать.
И, кроме того, как он вообще сможет что-то узнать об этом? Полагаю, ты просто подержишь вещи у себя день или два, а потом вернёшь их так, чтобы он не смог их отследить. Он никогда не узнает, кто это сделал, если только мы сами не расскажем. А мы, конечно, не должны этого делать.
Фокси кивнул в знак согласия. Сесил раздумывал дольше, но в конце концов, похоже, согласился.
«Что ж, Фокси, если имя Уны не будет замешано в этом, я твой человек.
Это глупая затея, но я не прочь поучаствовать в ней, чтобы досадить своему доброму брату».
“Правильно!” - с облегчением сказал Фокси. “Теперь следующая статья: Что такое?
Лучше всего выбрать? Это, конечно, должно быть портативным”.
Сесил на мгновение задумался; затем, когда его осенила какая-то мысль, он
рассмеялся.
“Вот в чем игра. Возможно, для тебя это новость, Фокси, но мой добрый братец
предпринимает шаги по распродаже наших коллекций ”.
Фокси был совершенно очевидно потрясен этой новостью.
“Все, что собрал твой отец? Конечно, нет! Что ж, это
предел!”
“Вполне, ” подтвердил Сесил. “Я хотел бы предотвратить это, если бы мог; но он получил
плети-руки, вот и вся недолга.”
Лис, казалось, еще чуть-чуть недоверчиво.
— Да ведь ваш губернатор любил эту вещь как дитя! А Морису не нужны деньги, которые он за неё получит. Это... это постыдно! Честное слово! Будь я на вашем месте, Сесил, я бы действительно украл эту вещь, а не притворялся, что хватаю её.
— Я испытываю сильное искушение, — сказал Сесил с полуулыбкой. — А теперь вот что.
Кажется, Морис связался с Кессоком, миллионером-янки. Кессок хочет купить медальоны «Медуза» — то, чему мой отец придавал наибольшее значение. Кессок прислал своего агента — этого Фосса, который сейчас здесь, — чтобы договориться
заниматься бизнесом, следить за подлинностью вещей и так далее. Я
ничего не имею против Фосса. Он всего лишь выполняет свою работу, и с ним, кажется, все в порядке.
Мне не нравятся некоторые его американский манер; но это ни здесь, ни
есть. Дело в том, что сделка будет закрыта. Теперь, если мы
приподнимем эти медальоны, разве Морис не будет выглядеть огромной задницей?”
— Absoluto! — сказал Фокси. — Я понимаю, чего ты хочешь. Мы их заберём. Фосс хочет их
прямо сейчас. Он не может их достать. Может, сделка отменяется — по крайней мере, на
какое-то время. А Морис выглядит как призовая обезьяна.
— Да, — сердито огрызнулся Сесил. — Возможно, это преподаст ему урок.
Уна Рейнхилл размышляла, пока продолжалась эта последняя часть разговора.
«Есть одна вещь, которую ты не предусмотрел, Фокси, — заметила она. — Предположим, ты всё устроишь так, как задумал. Даже если ты уйдёшь из музея, почти наверняка в коридоре будет кто-то, кто увидит, как ты выбегаешь. И тогда всё будет кончено. Недостаточно просто выключить свет в музее. Тебе тоже нужно будет выключить весь свет в доме».
«Звучит разумно», — сразу же согласился Фокси. «Это значит, что тебе нужно будет
Вытащите главный выключатель, а не только предохранитель в музее. Это
ещё проще, и вы не ошибётесь. И это будет настоящее веселье. Весь магазин загудит, как разворошённый улей! Это будет здорово. И, конечно, пока они снова включат свет, поднимется такая суматоха, что мы выйдем сухими из воды. Всё, что нам нужно сделать, — это спокойно выйти из музея и помочь навести порядок среди толпы в темноте. К тому времени, как снова включат свет, мы будем там, где нам удобно.
Это твой гениальный ход, Уна. Лучше и быть не могло».
Сесил взглянул на свои наручные часы.
«Время идёт, Фокси. Мы набросали общую идею, но теперь мы должны
довести это до мелочей. Всё будет зависеть от
точной синхронизации. Мы не можем позволить себе откладывать дела на последний момент, ведь завтра вечером нас не должны видеть вместе, ты же знаешь.
Фокси кивнул в знак согласия и достал блокнот.
— Вот, значит, как, — заявил он. — Я сделаю три копии — по одной для каждого из нас, — и мы сможем сжечь их, когда выучим наизусть. А теперь…
во-первых, мы не можем начать нашу игру слишком рано. Это было бы ошибкой.
Пусть они хорошенько повеселятся, потанцуют и так далее, прежде чем мы начнём действовать.
Сесил и Уна сразу же согласились с этим.
«На другом конце уже полночь», — заметил Фокси. “Не можем
позволить себе ждать разоблачения, потому что тогда хранитель узнает нас
и вспомнит, что мы были в музее, когда это произошло”.
Его товарищи по заговору не возражали.
“В промежутке между этими ограничениями, я думаю, это было бы примерно правильно”, - предложила Фокси
. “Прежде всего, мы установили на наших трех часах одно и то же время.
Лучше сделать это сейчас, чтобы не забыть».
Когда это было сделано, он продолжил:
«В 11:40 Уна пойдёт к главному выключателю. Тебе придётся показать ей, где он, Сесил, сегодня вечером или завтра утром. В 11:40 мы с Сесилом тоже пойдём в музей. Я хорошо помню, где хранятся медальоны».
“ Подождите минутку, ” перебил Сесил. “ Просто помните, что три настоящих
медальона и три ваших электротипа лежат бок о бок в
стеклянной витрине. Настоящие медальоны в верхнем ряду; твои электроны -
в нижнем ряду.
Фокси записал это и затем продолжил:
“ Твоим делом, Сесил, будет пометить хранителя. Подойди к нему так близко
, чтобы ты наверняка мог прыгнуть на него в тот самый момент, когда погаснет свет
. Убедитесь, что вы можете получить его на руки или запястья на первом
возьмите. Не теребите его, или вы будете кораблекрушения вся эта орава”.
“Я все устрою”, - заверил его Сесил.
“ Тем временем я склонюсь над футляром для медальонов, разглядывая их.
содержимое, держа в руке что-нибудь, чтобы разбить стекло. У меня будет
толстая перчатка, чтобы не порезаться краями, когда я буду засовывать руку
внутрь ”.
“ Это разумно, ” сказал Сесил. “ Я не подумал об осколках.
“ Кровь сразу бы нас выдала, ” заметил Фокси. “ Теперь начинается
настоящее дело. Ровно без четверти двенадцать Уна нажимает на кнопку
. Как только гаснет свет, Сесил прыгает на хранителя, пока я
разбиваю стекло витрины и хватаю верхний ряд медальонов.
После этого мы оба направляемся к двери и смешиваемся с толпой. И
помни, за все время не было сказано ни слова. Наши голоса выдадут нас смотрителю».
Он нацарапал два дополнительных экземпляра своего расписания и передал по одному
каждому из заговорщиков.
— А теперь, ради всего святого, не испортите всё дело, — добавил он. — Я и сам пару раз пошутил, но это лучшее, что я когда-либо делал, и я не хочу, чтобы всё испортилось из-за невнимания к деталям. Это стоит того, чтобы увидеть лицо Мориса, когда он узнает, что произошло.
Глава III
Кража на балу-маскараде
— Я рада, что сняла крылья, — сказала Ариэль, откинувшись на спинку кресла и тихо вздохнув от удовольствия. — Ты не представляешь, как сильно хочется сесть, когда знаешь, что не можешь этого сделать, боясь раздавить эти штуки. Это не усталость, это просто
соблазн.
Она с любопытством перевела взгляд на бородатую фигуру своего партнера.
“Интересно, кем ты должен быть?” - задумчиво спросила она. “У тебя должен быть
билет в таком костюме. Я не могу догадаться, кем ты себя воображаешь
или кто ты на самом деле, если уж на то пошло ”.
Ее спутник не выказал ни малейшего желания просветить ее по последнему пункту.
“ ‘Моя чудная Ариэль, прислушайся к своему уху’, ” процитировал он, но она не смогла
узнать интонации его голоса.
“ О, теперь я понимаю! Однажды в школе мы ставили ‘Бурю’. Так ты
Просперо, не так ли? Что ж, давай начнем без недоразумений.
Если вы думаете, что имеете право выполнять свою часть работы, приказывая мне,
вы глубоко ошибаетесь. Мой профсоюз категорически отказывается разрешать какие-либо сверхурочные.
”
“ Я оставил книгу и посох в раздевалке, ” признался Просперо.
смеясь. - В противном случае, злобный дух...
“‘Это мой благородный господин!’” цитируется Ариэль, как ни странно. “Просперо был
крест старые вещи. Полагаю, ты даже не мог бы немного поколдовать, чтобы поддержать
видимость? От тебя этого почти ждут.
Просперо осторожно оглядел зимний сад, в котором они сидели.
“Здесь не так уж много возможностей для моих безграничных способностей”, - проворчал он.
пренебрежительно, - “если только ты не хочешь, чтобы я превратил Фальстафа вон в того
белого кролика. И, боюсь, это несколько напугало бы его напарника.
Поэтому нам лучше не рисковать.
Он на мгновение задумался.
“Мне жаль разочаровывать тебя, Ариэль. Как насчет поворота в гадании?
Вас бы позабавило, если бы я предсказал вам судьбу, раскрыл тайны вашей души и что там ещё? Вот как я это делаю; это называется ботаномантией,
если вы хотите продолжить обучение в более удобное время».
Он протянул руку и сорвал лист с тропического растения
у себя над головой. Ариэль озорно наблюдала за ним из-под своей маски.
“Ну, Просперо, ужиться с ней, ладно? Следующий танец будет
начиная раньше, чем немедленно”.
Просперо сделал вид, что изучение сиюминутно лист, прежде чем продолжить.
«Я вижу девушку, которая любит поступать по-своему... и не слишком щепетильна в выборе способов. Она очень счастлива...
возможно, счастливее, чем когда-либо прежде... Я вижу два
порога, один из которых она только что преодолела, а другой —
пересечется после следующего танца, я думаю. Да, это верно.
На заднем плане чувствуется некоторое влияние . . . .
Он замолчал и вежливо посмотрел на Ариэль.
“ Вот и все о знаках. Теперь о толковании. Вам, очевидно,
чуть за двадцать; из этого я делаю вывод, что Порог, который вы
собираетесь пересечь, находится между вашим двадцатым и двадцать первым днем рождения.
Учитывая это, а также характер, который раскрылся в этом листе...
Ариэль, да ты, должно быть, мисс Джоан Чейсвотер, и ты только что обручилась!
— Кажется, ты хорошо меня знаешь, Просперо, — признала Джоан. — Но откуда?
о помолвке? Здесь слишком темно, чтобы вы могли разглядеть моё кольцо;
кроме того, я держала руку в складках платья с тех пор, как села.
— За исключением того момента, когда вы поправляли ленту в волосах, —
заметил Просперо. — Кольцо, которое вы носите, больше чем на размер
вашего пальца — очевидно, оно настолько новое, что вы ещё не успели
его подогнать по размеру.
— Кажется, ты всё замечаешь, — призналась Джоан. — Интересно, кто ты такой.
Просперо отмахнулся от её вопроса.
— Немного магии, чтобы завершить сцену должным образом? — спросил он.
предложил. “Почти пришло время для нашего танца. Смотри!”
Он протянул пустую руку, чтобы Джоан могла осмотреть ее, затем слегка дернул
в воздухе, как будто хватая что-то в полете. Когда он протянул
его опять за руку, маленькая бриллиантовая звезда блестела на ладони.
“Возьми, Джоан”, - сказал Сэр Клинтон своим естественным голосом. — Я собирался отправить его вам завтра, но в последний момент решил, что могу привезти его с собой и доставить себе удовольствие вручить его вам лично. Это подарок на ваш день рождения. Я достаточно старый друг, чтобы дарить вам бриллианты по такому особому случаю, как этот.
“Ты полностью покорил меня”, - призналась Джоан, поблагодарив его.
“Я не мог разобрать, кто ты; а я думал, ты предел в
наглость, когда вы начали говорить о моих личных проблемах”.
“Это Майкл Клифтон, конечно?” Сэр Клинтон спросил.
“Почему ‘конечно’? Можно подумать, что он был моим последним шансом, кстати,
вы сами это назвали. Это живущие на волшебном острове разрушил твои манеры, мой
хороший Просперо”.
“Ну, он не подведет вас, Джоан. Ты — должен сказать, даже ты, если быть
тактичным — не смог бы добиться большего успеха в розыгрыше ”.
Прежде чем Джоан успела ответить, мимо их стульев прошла девушка в египетском костюме. Джоан остановила её жестом.
«Прикрепи эту красивую штучку спереди на мою повязку, пожалуйста, Клеопатра. Позаботься о том, чтобы она была на нужном месте».
Она протянула бриллиантовую звезду. Клеопатра взяла её без комментариев и поспешно прикрепила.
«Садись, — пригласила Джоан, — твой следующий партнёр найдёт тебя здесь, когда придёт». Расскажите о Цезарь и Антоний и все остальные ваши
несолидно прошлом. Сделать его интересным”.
Клеопатра покачала головой.
“Жаль, что я не могу остановиться сейчас. Ни Юлий , ни Антоний не подали ни малейшего
Сегодня вечером я должна появиться на людях, так что я трачу своё искусство на простого центуриона. Он
придерживается строгих правил, как и подобает римскому солдату».
Она взглянула на свои наручные часы.
«Мне нужно немедленно бежать. О, резервуар! как мы говорим в Египте, знаете ли».
Кивнув на прощание, она поспешила по аллее прочь из зимнего сада.
— Кажется, она немного нервничает из-за чего-то, — безразлично заметил сэр Клинтон.
Джоан разгладила свою прозрачную тунику.
— Не пора ли нам идти? — спросила она. — Я вижу, что Фальстаф ушёл, так что теперь ты не можешь превратить его в белого кролика, а больше никого нет.
быть что-нибудь еще вы могли бы очаровать только в настоящее время. Оркестр
быть в моменте, в любом случае”.
Она встала, как она говорила. Сэр Клинтон последовал ее примеру, и они направились к выходу
из зимнего сада.
“В каком костюме сегодня Майкл Клифтон?” - спросил сэр Клинтон.
когда оркестр заиграл вступительные такты танца. “Я должен
поздравить его; и мне будет легче заметить его на расстоянии, если я
буду знать, как он одет”.
“ Тогда поищи что-нибудь в одежде восемнадцатого века и большом парике,
” распорядилась Джоан. - Он говорит, что он Макхит из ‘Нищего
Опера». Полагаю, он такой же, как и все остальные. Возможно, вы
узнаете его по большой искусственной родинке в левом углу рта. Я сам её заметил».
Она заметила, что её партнёр, казалось, был более насторожен, чем того требовал
случай.
«Что тебя беспокоит?» — спросила она. — Кажется, ты к чему-то прислушиваешься, но ты ничего не услышишь, даже если бы захотел, из-за оркестра.
Сэр Клинтон стряхнул с себя задумчивость.
— Дело в том, Джоан, что я весь вечер волновался. Я действительно боюсь
что-то должно произойти сегодня вечером. Мне не очень нравится вся эта затея с масками
и всем этим барахлом в коллекциях. У меня такое чувство,
что могут быть неприятности».
Джоан рассмеялась над его мрачными предчувствиями.
«Тебя не долго продержат на дыбе, это уже хорошо.
Будет только этот танец, затем шествие для оценки костюмов,
а потом наступит полночь, когда все должны будут снять маски». Так что вам придётся
преодолеть свои страхи в ближайшие полчаса. После этого
у вас не будет оправданий.
— А пока давайте потанцуем, а? — сказал сэр Клинтон. — Я вижу, что это не
используйте пытаюсь дать тебе кошмар. Ты слишком беден подлежит возврату
труд и неприятности. Кроме того, эта музыка жутко напрягаясь на
голосовые связки если кто-то пытается с ней конкурировать.”
Однако, пока он говорил, оркестр достиг диминуэндо в партитуре
и наступила относительная тишина. Пока они танцевали, Джоан оглядывалась по сторонам
по комнате и, наконец, обнаружила фигуру, которую она
искала.
— Вон там Майкл, — указала она, — тот, что танцует с девушкой, одетой как...
Сквозь звуки музыки раздался резкий хлопок.
малокалиберного пистолета выстрелил в некоторых соседней комнате. По пятам
он пришел грохот и звон разбитого стекла, и, почти
одновременно, крик о помощи, в мужской голос.
Сэр Клинтон отпустил руку Джоан и повернулся к двери; но прежде чем он
успел сделать шаг, свет над ними погас, и комната
погрузилась в темноту. Джоан почувствовала, как чья-то рука схватила ее за плечо.
“ Это ты, Джоан?
— Да.
— Они отключили главный рубильник, — поспешно сказал сэр Клинтон. — Немедленно
позовите кого-нибудь и покажите, где он находится. Мы хотим, чтобы свет
как можно быстрее. Я могу быть уверена, что ты не потеряешь голову. Возьми с собой
человека, опасающегося неприятностей. Мы не знаем” что происходит.
“Очень хорошо”, - заверила его Джоан.
“Поторопись!” Сэр Клинтон призвала.
Его рука опустилась с ее руки, как он перешел незаметно к
двери. В кромешной тьме вокруг ей, что она может услышать движение и вздрогнул
восклицания. Оркестр, механически сыграв пару тактов
, замолчал. Кто-то налетел на нее и прошел мимо
прежде, чем она успела протянуть руку.
“Ну, по крайней мере, я знаю, где дверь”, - заверила она себя.
она начала двигаться в его сторону.
Тем временем из музея продолжали доноситься крики о помощи. Затем
они внезапно стихли, и она вздрогнула, подумав о том, что могло означать это
прекращение. Она двинулась вперёд и оказалась на, казалось бы, свободном
пространстве на полу, по которому она могла свободно идти.
Все её чувства были сосредоточены на том, чтобы добраться до выхода; но её разум, казалось, работал независимо от неё и обдумывал возможные варианты развития событий. Сэр Клинтон, очевидно, ожидал, что в ту ночь на него будет совершено покушение; и он
Он предположил, что целью будет музей. Но что, если он ошибался? Возможно, дело в музее было лишь отвлекающим манёвром, чтобы привлечь к нему всех мужчин, находившихся за пределами бального зала. Затем, когда с ними было бы покончено, могло последовать вторжение сюда. Большинство женщин воспользовались своим маскарадным нарядом, чтобы украсить себя драгоценностями, и несколько вооружённых мужчин могли бы легко за минуту-другую заработать небольшое состояние. Несмотря на то, что нервы у неё были в порядке, она начала испытывать
тревогу и представлять себе ещё более ужасные картины.
Внезапно её ослепила вспышка света, когда мужчина рядом с ней
чиркнул спичкой. Почти в тот же миг она почувствовала, как кто-то
положил руку ей на плечо и так резко оттолкнул её назад, что она
чуть не потеряла равновесие и не поскользнулась.
«Погаси спичку, дурак!» — раздался голос Майкла. «Ты хочешь, чтобы
платья этих девушек загорелись?»
Вспышка спички осветила круг испуганных лиц. Комната наполнилась взволнованными голосами и звуками беспорядочных движений.
В оркестре с металлическим звоном упала пюпитра. Затем:
Рядом с ней в темноте Джоан услышала монотонный голос девушки,
полной страха: «Что это значит? О, что это значит?»
«Кому от этого будет польза?» — презрительно пробормотала Джоан. Затем она громко позвала: «Майкл!»
Прежде чем он успел ответить, раздался резкий мужской голос:
«Отойди-ка!» Мой напарник упал в обморок».
Возможности, связанные с паникой, внезапно стали слишком очевидными для
Джоан. Если бы полдюжины человек потеряли голову, девушка могла бы
сильно пострадать.
Голос Майкла снова зазвучал громче, и его можно было бы услышать
во время шторма в море:
«Всем стоять смирно! Если не будете осторожны, затопчете девчонку. Стойте смирно, черт бы вас побрал! Поднимите жалюзи и отдерните шторы. Сегодня лунная ночь».
Послышался шорох, когда те, кто стоял ближе к окнам, принялись выполнять его приказы. Внезапно появился свет, озарив напряженные лица и встревоженные позы собравшихся. Джоан повернулась к
Майкл.
«Пойдём со мной и включим свет, Майкл. Сэр Клинтон ушёл в
музей. Мы должны быстро включить свет».
Майкл, сказав что-то своему напарнику, последовал за своей невестой к
двери. Когда он уже выходил из комнаты, его, кажется, осенила мысль:
«Подождите здесь, пока мы снова не включим свет. Вы только
рискуете, если будете ходить в темноте снаружи. Это ничего не значит. Наверное, просто перегорел предохранитель».
«Ну что, Джоан, где тут выключатель?» — добавил он, когда они выходили за дверь.
В остальной части дома было темно, как в могиле, но Джоан знала дорогу и
без особого труда пробиралась по коридорам на ощупь. Когда они
подошли к распределительному щитку, свет снова замигал. Один из
Из-за угла появились слуги.
«Кто-то выдернул шнур, сэр, — объяснил он. — Мне потребовалось некоторое время, чтобы добраться до него и снова вставить его на место».
«Крепкий парень!» — одобрительно сказал Майкл.
В этот момент чей-то голос перекричал беспорядочные звуки, доносившиеся из
дома:
«Ну же, ребята! Он убежал. Помогите мне его догнать».
И звук бегущих шагов заполнил зал, когда гости мужского пола
высыпали в ответ на зов.
“Я тебе больше не нужен, Джоан?” Спросил Майкл. “Хорошо! Тогда
Я пойду помогу.
Он побежал, чтобы присоединиться к остальным.
Оставшись одна, Джоан вернулась в бальную залу, но вместо того, чтобы войти в неё, она направилась в сторону музея, куда также направлялись некоторые гости.
«Надеюсь, никто сильно не пострадал, — подумала она про себя, спеша вперёд. — Жаль, что я не поняла намёка и не попросила сегодня вечером открыть эту коллекцию».
К своему большому облегчению, она увидела, что сэр Клинтон сидит на стуле у двери
музея. В дверях стоял смотритель, который выглядел ничуть не хуже и
отбивался от наиболее любопытных посетителей.
гости, которые хотели войти в комнату. Джоан заметила, что в самом музее было темно, хотя в остальной части дома горел свет.
— Вы не ранены, сэр Клинтон? — спросила она, подойдя к нему.
— Ничего серьёзного. Этот парень пнул меня в лодыжку, когда выходил. Я временно прихрамываю, вот и всё. Думаю, беспокоиться не о чем.
Он потёр лодыжку, пока говорил.
«Ты в порядке, Молд?» — спросила Джоан.
Смотритель успокоил её.
«Всё в порядке, мисс Джоан. Они не причинили мне вреда. Но мне жаль, мисс, я
мне не удалось их поймать. Они набросились на меня прежде, чем я успел что-то сделать, так как был застигнут врасплох тем, что погас свет».
«Что случилось?» — спросила Джоан у сэра Клинтона. — «Что-то украли?»
«Мы ещё не знаем, что пропало», — ответил он, сначала ответив на её последний
вопрос. — Большая часть лампы разбита там, — он кивнул в сторону музея, — и пока не привезут новую, мы не сможем выяснить, какой ущерб был нанесён. Что касается того, что произошло, то сейчас всё довольно запутанно, но я думаю, что мы во всём разберёмся
в конце концов. Похоже, за дело взялась целая банда; и я боюсь,
некоторых вещей может не хватить, когда мы начнем просматривать коллекцию ”.
“ Жаль, что я не поняла вашего намека, ” откровенно призналась Джоан. “ Отчасти это моя вина.
Я чувствую, что пренебрегла вашим советом. Я глупо смеюсь над вами
когда вы говорили об этом.”
“Я не должен беспокоиться об этом, если бы я был тобой, Джоан,” сэр Клинтон
успокоил ее. «На самом деле, вероятность того, что сегодня вечером что-то подобное
произойдёт, была один к миллиону. Кроме того, если нам удастся поймать этого парня, за которым они охотятся, мы, возможно, сможем получить
ключ к разгадке его сообщников. Совершенно очевидно, что здесь действовала банда,
и его можно будет заставить выдать своих друзей, если мы сможем его схватить;
и тогда мы без особых проблем вернём вещи обратно, я надеюсь.
Он взглянул на неё, словно желая увидеть реакцию на свои слова; затем, когда его взгляд упал на её маску, его, казалось, осенила другая мысль.
— Кстати, — сказал он, — мы должны снять эти маски. Пожалуйста, Джоан, отправь кого-нибудь
сейчас же, чтобы все сняли маски. И закрой все наружные двери. Это бесполезная предосторожность, я
испуганный; потому что любой мог выскользнуть во время суматохи, когда не было света.
но мы можем также сделать то, что в наших силах, даже на этом этапе ”.
Говоря это, он снял свою собственную маску и сдернул фальшивую бороду
, которую носил как Просперо. Джоан сняла маску и ушла, чтобы
отдать необходимые распоряжения. Через несколько минут она вернулась.
- А теперь расскажи мне, что произошло на самом деле, ” потребовала она.
— Никто не убит и даже не ранен, — заверил её сэр Клинтон. —
Насколько я знаю, пострадала только моя лодыжка, и я думаю, что к завтрашнему дню смогу довольно легко хромать.
“Я благодарен, что хуже не стало”, - с облегчением сказала Джоан.
“Все, что я знаю об этом бизнесе, исходит от плесени”, - сказал сэр Клинтон.
продолжил. “ Кажется, он патрулировал музей в то время, когда это произошло.
по приказу вашего брата. Возможно, с полдюжины
человек — по крайней мере, меньше дюжины, по его словам, — тогда были в том месте.
Некоторые из них осматривали ящики в отсеках, некоторые
рассматривали вещи в большом центральном ящике. Молд не помнит,
какие костюмы на них были. Я его не виню. Люди входили и выходили
весь вечер, и не было никаких причин
почему он должен был обращать особое внимание на гостей в тот особенный
момент».
Сэр Клинтон взглянул на смотрителя, которому, похоже, было стыдно за то, что он не смог предоставить более подробную информацию.
«Не волнуйся, Молд. Сомневаюсь, что я сам смог бы рассказать больше, если бы был там. Нельзя ожидать, что человек будет помнить
всё».
Он повернулся к Джоан.
«Следующее, что произошло, — это выстрел из пистолета, и свет погас. Немного света проникало в комнату через дверь, потому что лампы в коридоре всё ещё горели; но прежде чем Молд успел что-то сделать,
Кто-то схватил его сзади и вывернул руки за спину. В борьбе Молд развернули так, что он не мог видеть центральный корпус даже при том скудном свете, что был. Затем снаружи выключили свет, и он услышал звон разбитого стекла.
Судя по всему, произошла небольшая борьба, а затем он почувствовал, что его отпустили. Как только он освободился, он зажег спичку и
встал у двери, чтобы никто не смог уйти, и оставался там до тех пор, пока снова не зажглось электричество. Затем он сделал все, что
заключённые снимают маски, и тех, кого он не узнал, он держал там до тех пор, пока кто-нибудь из знакомых не приходил их опознать. Все они хорошо вам знакомы, Джоан. Более половины из них — девушки, которые, мягко говоря, вряд ли стали бы заниматься грабежом с применением насилия. Молд составил их список, если он нам понадобится. Но я не думаю, что мы найдём среди них преступника. Это дело было слишком хорошо спланировано для этого. Настоящая банда благополучно скрылась, я в этом
уверен.
— А что с твоей лодыжкой? — спросила Джоан.
— Ах, это? Я оказался у двери довольно быстро после того, как погас свет. Как только я подошёл к ней, из неё выбежал какой-то парень, и я схватил его, как мог, в темноте. Но в темноте не видно, что делаешь, и я не смог как следует схватить его, когда он бросился на меня. Он довольно сильно ударил меня ногой — к несчастью, прямо по лодыжке — и, прежде чем я успел как следует схватить его, вырвался и побежал по коридору к входной двери. Я, хромая, побрёл за ним, и вот он —
парень, одетый в костюм Пьеро, довольно неторопливо бежит по усыпанной гравием дорожке
направляясь к лесу. Я не мог пойти за ним, но он
было совершенно ясно в лунном свете, и он бы долгий путь, прежде чем
попадание в крышку; так что я поднял шум и крик сразу, и довольно
толпа крепких парней после него. Ему придется бежать немного быстрее,
чем он делал, если он рассчитывает оторваться. В этих сосновых лесах нет подлеска, и ему будет трудно
спрятаться в спешке».
Когда сэр Клинтон закончил свой рассказ, к нему
торопливо подошёл слуга.
холл, прихватив с собой пару высоких ступенек.
“Это новая лампа?” Сэр Клинтон потребовал ответа. “Хорошо. Зажги
пару спичек, Плесни, чтобы он видел, куда ставить ступеньки. И не
слишком много топчись, пока будешь их чинить, пожалуйста. Я хочу, чтобы
все было в порядке, насколько это возможно ”.
ГЛАВА IV
Погоня в лесу
В былые времена Майкл Клифтон считался одним из самых
надёжных бегунов на школьной миле и никогда не позволял себе
отлынивать от тренировок. Поэтому, присоединившись к толпе
претендентов на победу, выходящих из дома, он почувствовал себя
уверенность в том, что беглецу в любом случае придётся бежать изо всех сил, чтобы не быть настигнутым. Однако, не пробежав и двадцати ярдов, Майкл обнаружил, что его костюм мешает ему. Парик с широкими полями свалился почти сразу, а туфли оказались не такими неудобными, как он опасался; но рукава сюртука мешали ему двигаться, а длинные юбки сковывали ноги.
— Интересно, бегали ли эти чуваки в восемнадцатом веке, —
проворчал он. — Если они бегали в таком наряде, то, должно быть, были просто чудесами.
Я должен избавиться от этого грузовика.
Он подтянул и снял длиннополый сюртук, а затем, подумав, снял и длинный жилет.
Делая это, он посмотрел вперёд, чтобы увидеть, как продвигается погоня.
Свет полной луны, находившейся в зените безоблачного неба, освещал весь ландшафт перед ним почти так же ярко, как при дневном свете.
Вдалеке он увидел белую фигуру убегающего вора, который поднимался по длинному пологому склону к сосновому лесу.
«Интересно, что заставило нищего выбрать именно этот костюм в такую
ночь, — размышлял Майкл. — Он самый заметный
Дело, которое он мог бы провернуть. Что ж, тем лучше для нас».
Преследуемый, очевидно, хорошо стартовал, потому что ближайшая группа преследователей всё ещё была на значительном расстоянии позади него. Охотники растянулись неровной цепью, кое-где сбиваясь в группы по три-четыре человека, и цепочка тянулась почти до позиции Майкла. Позади него он слышал, как из дома выбегают свежие силы, крича на ходу.
«Им лучше поберечь дыхание, — критически заметил Майкл про себя. — Этот долгий подъём многих из них доконает».
Он перешёл на свой любимый шаг и вскоре начал обгонять отстающих в хвосте погони. Впереди он увидел кардинала Ришелье в сутане с капюшоном, но кардинал решил, что этот костюм ему не по размеру, и сошёл с дистанции, когда Майкл обогнал его. Вскоре после этого Майкл поравнялся с денди начала XIX века, и несколько секунд они бежали бок о бок. Однако денди не смог выдержать темп.
«Это всё из-за этих проклятых ботинок Джонни Уокера», — задыхаясь, сказал он, отставая.
Майкл, который бежал с лёгкостью, начал слегка посмеиваться.
о несчастьях своих коллег. Он не мог сдержать улыбку, когда проезжал мимо
Минотавра, сидящего у дороги и яростно пытающегося
отцепиться от картонной головы быка, которая, казалось, намертво
прилипла к нему. Но когда он увидел ещё двух охотников у
обочины, ему в голову пришла новая мысль.
— Если они будут выбывать с такой скоростью, то к финишу нас останется мало, чтобы справиться с этим нищим, а он вооружён. Нам понадобятся все, кого мы сможем собрать, чтобы покончить с ним.
Снова взглянув вперед, он с облегчением увидел, что оторвался от беглеца на порядочное расстояние
; и теперь он начал обгонять бегуна
за бегуном, поскольку подъем по склону говорил о более слабых преследователях. Он
добрался до группы, возглавлявшей погоню, как раз в тот момент, когда убегающий
грабитель бросился в тень леса на сотню ярдов впереди
.
“Теперь он увернется от нас, если сможет”, - предупредил Майкл своих товарищей, которые
очевидно, не были знакомы с землей. — Не спускай с него глаз ни при каких обстоятельствах.
Но когда они вошли в сосновый лес, Майкл обнаружил, что
ошибся. Жертва сохранила лидерство, но не предприняла никаких усилий, чтобы
сойти с проторенной дорожки. Впереди они могли видеть его одетую в белое фигуру
, покрытую пятнами света и тьмы, когда он ускорял шаг по широкой
тропинке.
Внезапно Майкл вспомнил, что находится за сосновым лесом. Без
возвысив голос, - за страха бегунок напротив, должны слышать его, он
объяснил ситуацию.
“Он не знает, что он работает на. Там наверху есть большой карьер,
с обеих сторон огороженный колючей проволокой. Если мы сможем
направлять его прямо туда, мы его прижмём.
Беглец продолжал бежать, по-прежнему опережая преследователей и время от времени оглядываясь через плечо, словно оценивая расстояние, отделявшее его от ближайших преследователей.
«Этот нищий, конечно, умеет бегать, — признался себе Майкл. — Но через минуту-другую бегство ему не поможет. Мы его загоним».
Через несколько мгновений сквозь деревья впереди ярко засияла луна. Когда они добрались до опушки леса, белая фигура впереди них
стала отчётливо видна, когда она бежала по открытой местности
прямо к зарослям, окаймлявшим скалу карьера.
Жестом Майкл остановил свою разношёрстную группу.
«Подождите минутку, — приказал он. — Ты, Мефистофель, иди налево, вон туда, за рощицу. Иди, пока не наткнёшься на колючую проволоку. Возьми этого доисторического человека — о, это ты, Фрэнки? Ну, вы оба спускайтесь туда и стойте на страже, чтобы он не улизнул вдоль забора. Оливер Кромвель и ты, в смешном плаще! Вы должны сделать то же самое вон там, справа. Поторопитесь, сейчас же! И не приближайтесь к нему, пока не получите приказ. Остальные, отойдите на
немного вдоль ближнего края вереска. Не слишком близко; дайте себе шанс заметить его, если он выйдет из укрытия. И не кричите, пока не увидите его. Теперь мы его окружили и можем подождать подкрепления. Вот они идут!
Пока он говорил, двое запыхавшихся бегунов взбежали на холм. В этот момент из-за вереска донесся плеск. Майкл был озадачен.
«Нищий наверняка не мог нырнуть. Там внизу полно камней. Нам нужно поторопиться. В конце концов, он может уйти, если ему очень повезёт».
Новая группа преследователей дала ему необходимое подкрепление, и
он ввёл их в свой кордон в самых слабых его местах.
«Передайте, чтобы вся линия сомкнулась!»
Кордон начал сжиматься вокруг рощи, широкие бреши в нём
закрывались по мере продвижения.
«У этого нищего, наверное, есть пистолет; берегите себя среди
деревьев», — предупредил их Майкл, когда они достигли границы
плантации. «Не торопись. И будь на связи, что бы ты ни делал».
Он сам был в центре колонны и первым вошёл в маленький лесок. Продвижение было медленным, потому что здесь было немного
подлесок, в котором беглец мог бы укрыться, тщательно осматривался, куст за кустом, прежде чем отряд продвигался вперед. Майкл намеревался быть уверенным в поимке грабителя и теперь мог позволить себе действовать обдуманно.
Свежие подкрепления по двое и по трое все еще прибывали из соснового леса.
Однако ему потребовалось всего несколько минут, чтобы протащить свой экран через
заросли, потому что полоса деревьев была узкой. Каждую секунду он
ожидал услышать крик, означающий, что добыча убежала.
земля; но никто не пришел. Его шеренга невредимой вышла из-за деревьев, образовав
дугу, аккордом которой был склон утеса; и когда его люди вышли наружу
в лунный свет, Майклу пришлось признаться себе, что никто не мог
мы пролезли бы через любую брешь в оцеплении.
“Он, должно быть, где-то здесь, прячется среди этих сидений”, - крикнул он. “Не смей
нарушать строй больше, чем это в твоих силах. Подойди к той балюстраде
впереди. Если он появится, хватай его.
Теперь, когда Майкл был уверен, что это его добыча, у него наконец-то появилось время
отметить странность открывшейся ему картины.
Высоко поднявшаяся луна осветила террасу и озарила своим сиянием пёстрые костюмы охотников, готовившихся к последнему броску. Здесь
Робин Гуд и Летучий Голландец без шляпы наклонились, чтобы заглянуть под одно из мраморных сидений. Дальше по ряду Лоэнгрин и
Молочник оживлённо что-то обсуждали шёпотом. Слева
Доисторический человек возвышался, как троглодит, выходящий из своей пещеры;
В то же время Мефистофель, стоя позади него, облокотился на перила и
оглядел воду внизу. Из чернильной тени кустарника Кот Феликс
тихо выскользнул, чтобы присоединиться к кордону.
«Странная у нас компания», — подумал Майкл, оглядываясь по сторонам.
Охотников от костра отделяло всего несколько шагов.На террасе. Через секунду-другую человек, за которым они гнались, должен был
выйти из укрытия и броситься наутёк или смиренно сдаться.
Цепочка медленно продвигалась вперёд.
«Теперь мы его поймали!» — ликующе воскликнул кто-то.
Но живая сеть пронеслась мимо мраморного яруса, ничего не поймав. Между ней и балюстрадой не было ничего, кроме
пустой мостовой террасы.
«Он сбежал!» — воскликнул кто-то в полном изумлении.
«Ну, будь я проклят, если пойму, как ему это удалось».
Цепочка распалась на отдельных людей, которые поспешили туда-сюда.
на эспланаде, высматривая пропавшего беглеца даже в самых маловероятных местах. Внезапно взгляд Майкла упал на что-то, скрытое в лунных тенях.
«Вот верёвка, ребята! Он спустился по склону утёса.
Наверное, переплыл озеро».
Мефистофель вяло возразил.
«Не он, Клифтон». Я следил за водой с тех пор, как поднялся на
колючую проволоку. В этом самогоне можно было заметить малейшую рябь.
Он не уплыл таким образом.
— Вы в этом уверены? — спросил Майкл.
— Абсолютно уверен. Я специально следил за ним.
Майкл на мгновение или два замешкался, обдумывая ситуацию. Затем
его лицо прояснилось.
«Я понял! Я помню, что прямо здесь, в скале, есть пещера. Он
спрятался там. Половина из вас пробирается через колючую проволоку
справа, остальные — слева. Когда спуститесь к воде, выстройтесь на
берегу. Если мы не поторопимся, он может уплыть».
Они бросились выполнять его указания, а Майкл подтянул
верёвку и бросил её на террасу.
«Это отрезает ему путь к бегству в этом направлении, — сказал он себе. — Теперь
мы можем спокойно его выкопать».
Не торопясь, он спустился к воде.
«Раньше здесь был что-то вроде плота, — объяснил он. — Если мы сможем его найти, то без труда переправимся к входу в пещеру. Сомневаюсь, что он будет сопротивляться, когда мы его схватим, потому что у него нет ни единого шанса сбежать».
Он пошарил среди осоки на краю озера и наконец
нашёл ветхий плот.
«На нём мы поместимся вдвоём. Выкопать этого беднягу или уморить его голодом? Выкопать, да? Что ж, я хочу, чтобы кто-нибудь пошёл со мной. Вот,
тебя, Фрэнки”,—обратился он к первобытного человека—“тебе лучше пойти
вместе. Если дело дойдет до ныряя, у тебя меньше одежды испортить
чем остальные из нас”.
Ничего страшного, Доисторический Человек вскарабкался на плот, который
угрожающе просел под дополнительным весом.
“Я не могу найти ничего, чем можно было бы грести”, - проворчал Майкл. “ Греби своими ластами
Фрэнки. Это единственное, что можно сделать. Займись этим».
При таком примитивном способе передвижения плот
двигался медленно, но в конце концов им удалось подвести его под
обрыв, после чего они смогли толкать его вручную.
Постепенно они маневрировали, устанавливая его перед входом в пещеру,
который возвышался всего на ярд или около того над уровнем воды. Майкл наклонился
вперед, к входу.
“С таким же успехом вы можете выходить тихо”, - предупредил он заключенного. “Бесполезно".
Пытаться сопротивляться бесполезно. У вас нет ни единого шанса”.
Ответа не последовало.
“ Держи этот чертов плот ровно, Фрэнки! Ты чуть не сбросил меня за борт, —
возмутился Майкл. — Я собираюсь зажечь спичку. В пещере темно, как в яме, и я ничего не вижу.
Он достал из кармана брюк серебряный коробок спичек.“ Хорошо, что у меня не было этого в кармане пальто, потому что ты не выглядишь так, будто у тебя есть какой-нибудь карман.
Фрэнки.
Первая спичка, смоченная влагой на его руках, зашипела и
погасла.
“ Поспеши, хозяин, ” весело крикнул Мефистофель с
берега. “ Не заставляй нас спать всю ночь своим фейерверком.
Становится немного прохладно, когда бродишь среди этой осоки. Совсем не то.
температура, к которой я привык дома.
Майкл нащупал еще одну спичку и успешно зажег ее. Стоя
на плоту, он поднял фонарь над головой и вгляделся в
полость в скале. Доисторический человек услышал, как он в изумлении воскликнул:
«Чёрт возьми, Фрэнки! Его здесь нет! Это вообще не пещера».
Он положил руки на пол пещеры.
«Держись крепче за плот. Я пойду внутрь, чтобы убедиться».
Он забрался в углубление, но почти сразу же его лицо снова появилось в лунном свете.
«Здесь ничего нет. Дыра едва ли достаточно велика, чтобы я мог в неё пролезть».
«Тогда куда он делся?» — спросил Доисторический Человек, который был немногословен.
«Не знаю! Должно быть, как-то ускользнул от нас. Если его здесь нет, значит, он где-то в другом месте. Иначе и быть не может».
Он прокричал эту новость наблюдателям на берегу, и из зарослей осоки донеслись
спорные возгласы.
«Не стоит торчать у старого дома, Фрэнки. Греби к берегу,
моряк. Лучше нам тащить её вдоль утёса. С меня хватит
этих греблей».
Когда они снова оказались на твёрдой земле, их окружили друзья, большинство из которых, казалось, сомневались, что поиски в пещере
были проведены должным образом.
«Говорю вам, — воскликнул раздражённый Майкл, — я провалился прямо в эту чёртову дыру! Она такая маленькая, что я чуть не сломал нос о
задняя стенка, как я взгромоздилась сама внутри. Это был бы тесноват
для меня и белка вместе. Его там нет, нравится вам это или
нет. . . . Я не могу помочь в ваших бедах, Томми, вы можете пойти и искать
себя, если вам нравится работа, лежа на животе на плот,
купается. Я не стану мешать твоим простым удовольствиям.
“ Но...
“Мы потеряли его. Это достаточно ясно? Ничего не поделаешь, кроме как
вернуться домой, поджав хвосты. Я ухожу сейчас ”.
Он снова сопровождал своих друзей на вершину утеса, но когда он
взошли на террасу свежая мысль поразила его, и он слонялся за
а остальные, промокшие и радость, сделал свой путь вниз в
в сосновом лесу. Когда последний из них исчез, Майкл вернулся обратно.
по своим следам он подошел к краю обрыва.
“Он добрался сюда нормально”, - уверил он себя. “И он не нарушал
обратно через кордон”.
Он наклонился, поднял верёвку и снова привязал её к одной из
колонн балюстрады.
«Все знают, что в Рейвенсторпе есть потайные ходы, — размышлял он. — Возможно, этот нищий попал в один из них. И вполне
возможно, конец прохода находится вон в той пещере внизу. Это бы
объяснило веревку. Я соскользну вниз и еще раз осмотрюсь.
Он без труда добрался до входа в пещеру и израсходовал
оставшиеся у него спички на тщательное изучение внутренней части
полости; но даже самое пристальное изучение ничего не открыло его глазам
.
«Насколько я могу судить, там ничего нет, кроме обычной скалы», — пришлось ему признаться самому себе, когда догорела последняя спичка. «Это тупик во всех смыслах».
Он без особого труда снова вскарабкался по верёвке, отвязал её от
Он положил его на балюстраду и перекинул через руку.
«Славная маленькая улика, над которой сэр Клинтон Дриффилд мог бы поломать голову, —
уверил он себя. — Шерлок Холмс сразу бы её заметил;
в мгновение ока нашёл бы, где она была продана; выяснил бы, кто её купил,
не прошло бы и пяти минут; и в тот же вечер за трубкой опиума
ошарашил бы Уотсона всей этой историей. Посмотрим».
Он бросил последний взгляд на пустую террасу и направился
в рощу. Когда он вошёл в тень деревьев, то увидел
в нескольких ярдах в стороне очертания Дома фей, освещённого солнцем
В лунном свете, пробивавшемся сквозь листву над головой,
Майкл, сам того не осознавая, остановился и посмотрел на маленькое здание.
«Они, конечно, не могли не заметить его во время охоты. Что ж, не помешает взглянуть, чтобы убедиться».
Он бросил моток верёвки, подошёл к дому и, наклонившись, распахнул дверь.
Внутри он мельком увидел какую-то белую ткань.“Это нищий в конце концов! Вот! Выйди из этого!”
Он схватил заключенного грубо и потащила его на главной силой его
отступление.
“Костюм Пьеро, вполне подходящий!” - сказал он себе, извлекая
мужчина понемногу выбирался из своего укрытия. Затем, вытащив свою жертву на открытое место, он сказал:
«А теперь мы перевернём тебя и посмотрим на твоё лицо... Боже мой!
Морис!»
Когда он перевернул мужчину на спину, его глазам предстало лицо Мориса
Чейсуотера. Но это был не обычный Морис. Его черты исказились от чрезмерных эмоций, подобных которым
Майкл никогда не видел.
«Оставь меня в покое, черт тебя возьми», — выдохнул Морис и снова перевернулся на
спину, опершись лбом на руку, словно желая отгородиться от
удивления Майкла.
“Ты заболел?” Майкл спросил, участливо.
“Ради Бога, оставьте меня в покое. Не стой там, разинув рот. Понятно, я
сказать вам”.
Майкл посмотрел на него с недоумением.
“Я собираюсь иметь веселый вид шурин до все
сделано, кажется”, подумал он про себя.
“ Могу я что-нибудь для тебя сделать, Морис?
— О, иди к чёрту!
Майкл отвернулся.
«Совершенно ясно, что ему не нравится моё общество», — подумал он,
перешагивая через него и поднимая с земли моток верёвки. «Но
я знаю более вежливые способы показать это, должен сказать».
Бросив последний взгляд на распростертую фигуру Мориса, он пошел дальше
и поехал обратно в Рейвенсторп. Но пока он шел, перед его мысленным взором все время возникало видение
Лицо Мориса.
“Есть что-то проклятый далеко плохого в том, что нищий, будь то
нечистая совесть или спазмы в животике. Это может быть любой из них, по
внешний вид его. Казалось, ему не нужна была от меня никакая помощь. Это больше похоже на теорию о злой совести».
Он отмахнулся от этого со смехом, но постепенно встревожился.
«Там он был, в белом — такой же, как грабитель. Он немного не в себе».
быть обнаружен, это достаточно ясно. Ему не половину, как это, к
судить по его чат”.
Начался дискомфорт гипотеза себе рамки в голове, несмотря на
его усилия, чтобы задушить его.
“Он тот парень, если таковой существует, который мог бы знать все эти секретные ходы
здесь. Предположим, что один из них действительно ведет из этой
пещеры. Он мог спуститься по верёвке, забраться в пещеру, прокрасться по подземному ходу и таким образом оказаться позади нас».
Внезапно всплыл новый факт.
«И, конечно, другой конец хода может находиться в той Волшебной стране».
Дом! Это объясняет, почему он там. Он ждал, пока мы уйдём, прежде чем выйти в своём белом костюме.
Он размышлял над этой проблемой, широкими шагами направляясь к дому.
«Что ж, — заключил он, — я больше не буду вмешиваться в это дело.
Не моё дело совать нос в личные дела семьи, за которой я собираюсь жениться». И на этом всё».
Затем, когда ему в голову пришла новая мысль, он вздохнул с облегчением.
«Должно быть, я полный идиот! Ни один человек и в мыслях не держал бы ограбить своего
в собственном доме. Что он выиграет, если сделает это? Это нелепо».
И этого утешения, которое он получил, было достаточно, чтобы облегчить ему путь до конца.
ГЛАВА V
Сэр Клинтон в музее
«В музее снова горит свет», — заметил сэр Клинтон. — Я
думаю, мы войдём и осмотримся, чтобы понять, есть ли в этом месте что-то, что
наводит на какие-то мысли.
Мольд отошёл в сторону, чтобы пропустить их, а затем снова встал у двери, чтобы никто не вошёл в комнату. . Слуга только что установил новый глобус на место и собирался
уберите ступеньки, которыми он пользовался, когда сэр Клинтон приказал ему
оставить их на месте и ждать дальнейших указаний.
Музей представлял собой комнату площадью около сорока квадратных футов с высоким потолком.
Судя по панелям на стенах, он принадлежал к старой части
Равенсторпа, но паркет на полу казался гораздо более современным. По бокам располагались выставочные витрины высотой около шести футов,
а другие такого же типа выступали через равные промежутки, образуя
ряд неглубоких ниш. В центре комнаты, прямо под
Рядом с лампой стоял длинный ящик с плоской крышкой, а пол вокруг него был усеян битым стеклом.
— Думаю, мы начнём с самого начала, — сказал сэр Клинтон.
Он повернулся к слуге, который стоял в ожидании у лестницы.
— У вас там остались осколки разбитой лампы?
— Теперь вы можете идти, — добавил он.
— Вы нам больше не нужны.Когда он получил разбитую лампу, то осмотрел её.
«Из этого мало что можно сделать, — признал он. — Это была одна из
тех газовых ламп мощностью в тысячу свечей, и от неё практически ничего не осталось, кроме металлического основания и нескольких осколков стекла
приклеить к нему.”
Он посмотрел на свежие лампа висит над ними.
“Это в тридцати футах над полом. Не что иное как
удилище достигнет его. Очевидно, они разбили его не вручную.
Он наклонился и подобрал один или два маленьких осколка стекла.
из обломков у его ног.
— Это ещё кусочки лампы, Джоан, — сказал он, протягивая их ей. — Видишь изгиб стекла? И ты заметишь, что всё это, кажется, было разбито вдребезги. Кажется, во всей этой куче нет ни одного целого фрагмента.
Он повернулся к смотрителю.
“Я думаю, мы закроем дверь, Молд. Нам лучше обсудить остальную часть
этого дела наедине”.
Хранитель закрыл дверь в музей, к большому разочарованию
группы людей, которые обступили вход и
наблюдает за происходящим с интересом.
“Теперь, Джоан, не могла бы ты сходить круглые стены и, видя, если
все было взято из них?”
Джоан послушно прошлась по комнате и вскоре вернулась, чтобы сообщить, что
похоже, ничего не пропало.
«Все ящики были заперты, знаете ли, — объяснила она. — И ничего не пропало».
ни в одном из них не разбито стекло. Насколько я вижу, ничего не пропало.
с полок.
- А что насчет сейфа, встроенного вон в ту стену? Сэр Клинтон
поинтересовался.
“Время от времени он используется для хранения одной или двух особо ценных вещей"
время от времени, ” объяснила Джоан. “Но сегодня вечером все было выставлено напоказ, и
сейф пуст”.
Она подошла и распахнула дверь, показав пустые полки внутри.
«Обычно мы принимаем меры предосторожности, — заметила она. — Сама дверь музея
обита железом и имеет специальный замок. Только сегодня вечером
мы выставили всё на витрины».
Сэр Клинтон воздержался от комментариев, так как знал, что девушка всё ещё винит себя за свою роль в катастрофе. Он повернулся, чтобы осмотреть
повреждённую часть центрального отсека.
— Джоан, ты можешь понять, чего здесь не хватает?
Джоан послушно подошла к нему и окинула взглядом оставшиеся
предметы в отсеке.
“Они забрали медальоны Медузы!” - воскликнула она, побледнев, когда
она осознала масштабы бедствия. “У них самый лучший выбор
из коллекции, сэр Клинтон. Мой отец скорее расстался бы со всем остальным, чем с этим, я знаю.
- Больше ничего не пропало? - Спросила я.
- Больше ничего не пропало?
Джоан снова посмотрела на футляр.
«Нет, больше ничего, насколько я могу судить. Хотя постойте-ка! Они забрали и электрографические копии. Их было по три: три медальона и по одной электрографической копии, которые сделал для нас Фокстон Поулгейт. Все шесть пропали».
Она в последний раз взглянула на отделение.
“Нет, больше ничего не пропало, насколько я могу видеть. Некоторые из
вещей немного сдвинуты; но все, кроме медальонов и
электро, кажется, на месте”.
“Вы совершенно уверены?”
“Уверены”.
Сэр Клинтон казался удовлетворенным.
“Конечно, мы должны проверить материал в каталог, чтобы сделать
уверен,” сказал он, “но я думаю, ты прав. Одних только медальонов было бы
вполне достаточно для минуты или двух работы; и, вероятно,
они положили глаз на эти вещи как на самое высокооплачиваемое предложение из всех
”.
“Но почему они забрали и электрос?” Спросила Джоан.
Затем ей пришло в голову возможное объяснение.
— О, конечно, они не знали, что к чему, поэтому взяли
несколько, чтобы убедиться наверняка.
— Возможно, — признал сэр Клинтон. — Но не будем торопиться,
Джоан. Нам лучше не забивать себе голову мыслями, пока у нас не будет всех
доказательств, понимаешь?
— О, я понимаю, — сказала Джоан, к которой понемногу возвращалось обычное
настроение. — Я буду Ватсоном, да? И через минуту-другую вы докажете, какой
ослицей я себя выставила. В этом и заключается идея?
— Не совсем, — с улыбкой ответил сэр Клинтон. “Но давайте разберемся"
факты предшествуют теориям.
Он повернулся к хранителю.
“ Теперь мы выслушаем твою историю, Молд; но расскажи нам все в точном порядке,
если сможешь, в каком они происходили. И не волнуйся, если я
ворвусь с вопросами.
Молд задумался на мгновение или два, прежде чем начать свой рассказ.
«Я пытаюсь вспомнить, сколько человек было в комнате перед тем, как погас свет, — объяснил он наконец, — но почему-то не могу подсчитать, сэр Клинтон. У меня такое чувство, что кто-то из них, должно быть, ушёл до того, как я запер дверь, — ускользнул в темноте». По крайней мере, я был удивлён, когда увидел, как мало их осталось, когда они начали подходить ко мне, чтобы я их выпустил. Но это всё, что я могу сказать, сэр.
Сэр Клинтон, очевидно, одобрил осторожность смотрителя.“Теперь расскажи нам точно, что произошло, когда погас свет. Это
тот момент, когда я хочу, чтобы ты был осторожен. Расскажи нам все, что сможешь
вспомнить ”.
Моулд устремил взгляд в угол комнаты, рядом с сейфом.
“ Я патрулировал комнату, сэр, большую часть ночи. Я не стоял все время на одном месте.
Я не стоял на одном месте. И вот, когда свет вот-вот должен был погаснуть, я отошёл от этого шкафа, — он кивнул в сторону центрального шкафа с нарезными стволами, — и, насколько это было возможно, подошёл ко входу в предпоследний отсек, прямо перед тем, как вы подошли к сейфу. Я просто повернулся
Я повернулся, чтобы вернуться, и услышал выстрел из пистолета».
«Это было первое, что привлекло ваше внимание?» — спросил
сэр Клинтон. «Это важный момент, Молд».
«Это было первое, что произошло на площади», — заявил Молд. «Раздался выстрел из пистолета, и погас свет, и я услышал звон разбитого стекла».
«Они выстрелили, чтобы погасить свет?» Сэр Клинтон задумался.
Он посмотрел на резной деревянный потолок, но, очевидно, не нашёл того, что искал.
— У тебя есть подзорная труба, Джоан? Призма или даже
— Оперные очки? Скажите Молду, где он может их взять, пожалуйста.
Джоан дала указания смотрителю, и тот вышел из комнаты.
— Когда вернётесь, постучите, — приказал сэр Клинтон. — Я собираюсь запереть дверь, чтобы не пускать любопытных.
Как только смотритель скрылся из виду, сэр Клинтон повернулся к Джоан.
— Этот Молд, он надёжный человек? Ты что-нибудь знаешь о
нем, Джоан?
“Он наш главный хранитель. Мы всегда полностью доверяли ему”.
Она взглянула на сэра Клинтона, пытаясь прочесть выражение его лица.
“Ты же не думаешь, что _ он_ стоит у истоков бизнеса, не так ли? Я никогда
я об этом не подумал!»
«Сейчас я только собираю факты. Всё, что я хочу знать, — это можете ли вы
считать Молда надёжным человеком».
«Мы всегда считали его таким».
«Хорошо. Мы это запомним, и если мы во всём разберёмся,
то, возможно, сможем подтвердить ваше мнение».
Через несколько минут в дверь постучали, и сэр Клинтон впустил
привратника.
“Prismatics?” сказал он, снимая очки от плесени. “Они будут делать совсем
хорошо”.
Регулировка фокусировки, он подверг потолок комнаты до минуты
контроля. Наконец он протянул бинокль Джоан.
— Посмотрите туда, — сказал он, указывая на место.
Джоан на мгновение поднесла очки к глазам.
— Я вижу, — сказала она. — Это пулевое отверстие в дереве, не так ли?
Сэр Клинтон подтвердил её догадку.
— Очевидно, именно туда попала пуля, разнеся лампу вдребезги. Поднимите лестницу, Молд. Я хочу рассмотреть это поближе.
С некоторым трудом из-за поврежденной лодыжки он поднялся по
ступенькам и осмотрел крошечную полость.
«Похоже на калибр 22. Такой пистолет можно носить в кармане, и никто его не заметит».
Его взгляд проследил линию, соединяющую пулевое отверстие и лампу.
«Очевидно, выстрел был сделан кем-то из того отсека, — сделал он вывод. — Просто подойди к тому месту, где ты стоял, когда погас свет,
Молд. Ты видишь этот отсек?»
Молд огляделся и обнаружил, что витрина стоит между ним и местом, откуда был произведён выстрел.
«Они, очевидно, продумали всё, — сказал сэр Клинтон, выслушав отчёт Молда. — Если бы человек размахивал пистолетом перед Молдом, всегда была вероятность, что Молд запомнил бы его
костюм. Стреляя из этого укрытия, он был в полной безопасности и мог
потратить время на прицеливание, если бы захотел.”
Он поднялся, спустился по ступенькам и проверил этот вопрос, перейдя к
позиция, с которой бы стреляли. Было видно, что
стрелок был вне поля зрения вратаря на фактический момент
разряда.
“Итак, что произошло после этого, Моулд?” Сэр Клинтон потребовал ответа, возвращаясь
снова к центральному делу.
Молд почесал ухо, словно размышляя, а затем поспешно убрал руку.
«Этот пистолет выстрелил, сэр, и стекло лампы разлетелось по всей комнате.
место. Я начал — а кто бы не начал? — когда погас свет и всё такое.
Не успел я сдвинуться с места, как кто-то схватил меня за запястья и
развернул. Он заломил мне руки за спину, и я ничего не мог сделать,
кроме как пинаться — и то не сильно, иначе я бы упал лицом вниз.
— Тебе вообще удалось добраться до дома?
“Кажется, я пнул его один раз, сэр, но это была всего лишь царапина”.
“Жаль”, - сказал сэр Клинтон. “Это всегда было бы чем-то полезным"
если бы вы отметили его хорошим синяком.
“О, отметина останется, если это все, чего вы хотите, сэр. Но это не
помешать ему вообще сбежать ”.
“А потом?” Сэр Клинтон вернул Плесень к своему рассказу.
“Затем, почти сразу после того, как погас свет, я услышал звук бьющегося стекла
— как будто вы запустили камнем в окно. Мне показалось
— но я не мог поклясться в этом — что было два удара,
один за другим. Я не был уверен. Потом было много
scufflin’ в темноте; но кто это сделал, не могу точно сказать. Я был
занят, пытаясь освободиться от человека, который держал меня тогда.
Сэр Клинтон подошел к ограбленному отделению и задумчиво осмотрел
разбитое стекло на минуту или две.
“Вы ищете отпечатки пальцев?” - спросила Джоан, подойдя к нему.
сбоку.
Сэр Клинтон покачал головой.
“Здесь нет особого смысла искать отпечатки пальцев. Вспомните, сколько
людей, должно быть, обращались к этому делу в то или иное время в течение того
вечера, когда они осматривали коллекцию перед ограблением.
Отпечатки пальцев ничего не доказывают против кого бы то ни было, я
боюсь, Джоан. На самом деле я пытаюсь найти какие-нибудь доказательства,
подтверждающие слова Молда о том, что он услышал два удара после того, как
погас свет. Похоже, он был прав. Если вы посмотрите на
Судя по тому, как треснуло это стекло, вы увидите на нём две серии трещин. Возможно, оно треснуло здесь, — он указал пальцем, — во-первых: длинные трещины, расходящиеся от удара в этом направлении. Затем был второй удар — примерно здесь, — который отколол верхушки осколков стекла, оставшихся после первого удара. Но это ничего не доказывает. Тот же человек мог легко ударить по стеклу дважды.
Он повернулся к хранителю.
«Молд, не мог бы ты примерно сказать, сколько времени прошло между двумя
взрывами, которые ты слышал?»
Молд тщательно обдумал ответ.
“Насколько я помню, сэр Клинтон, это продолжалось около пяти секунд. Но
Я не могу в этом поклясться”.
“Я хотел бы, чтобы вы были более уверены”, - сказал главный констебль. “Если это действительно было
пять секунд, это определенно выглядит как два разных дела. Мужчина, который
разбивает стекло повторными ударами, не стал бы ждать пять секунд между
ними ”.
Он снова осмотрел разбитое стекло.
— По краю дыры много острых обломков, но крови, насколько я вижу, нет. Должно быть, парень был в толстой перчатке, если смог просунуть туда руку в темноте и не порезаться в спешке.
Он повернулся к смотрителю.“Вы можете выйти на улицу, плесени и держать людей у порога
минуту или две. Возможно, у нас будут новости о человеке-охота в ближайшее время. Если какой-либо
кто-то хочет видеть меня по делу; его впустили; но повседневная
опросники для настоящего времени”.
Молд послушно отпер дверь и встал на пороге.
выйдя наружу, он на ходу закрыл за собой дверь. Когда он ушел,
Сэр Клинтон повернулся к Джоан.
— «Вы не знаете, были ли эти медальоны застрахованы?»
К счастью, Джоан смогла предоставить некоторую информацию.
«Я знаю, что Морис застраховал их. Но я слышала, как он говорил, что не
довольствовались оценкой, которую им дала компания. Кажется, они не поверили на слово, что вещи стоят столько-то, — они думали, что это спекуляция или что-то в этом роде, — и в случае потери они не были готовы заплатить больше, чем, по мнению Мориса, было слишком мало.
— Полагаю, электроинструменты не были застрахованы на большую сумму?
Джоан покачала головой.
— Не думаю, что они были застрахованы отдельно. По-моему, они просто были включены в обычную страховку. Но лучше спросите Мориса. Он
всё знает об этом.
Сэр Клинтон ещё раз оглядел комнату.— Сомневаюсь, что здесь можно что-то ещё выяснить, — заключил он. — Это не даёт нам особых зацепок, не так ли? Возможно, нам повезёт больше, когда эти ребята вернутся с охоты. У них могут быть для нас новости. Но в нынешнем положении мы даже не можем быть уверены, что это были два человека или две банды. Нельзя винить Молда за то, что он не
предоставил нам более подробную информацию; но то, что он нам дал, в
настоящее время не кажется чем-то важным».
Он повернулся, как будто собирался выйти из комнаты, но в этот момент дверь
открылась, и появился Молда.
“ Вас хочет видеть мистер Фосс, сэр. Он говорит, что у него есть кое-что,
чтобы сообщить вам, что не заставит себя ждать. Он искал вас по всему дому.
дом.
“Это американец, не так ли?” Сэр Клинтон тихо спросил Джоан.
голос.
“Да. Он был здесь день или два, консультировался с Морисом по поводу
этих медальонов.
— Что ж, если он может пролить свет на это дело, полагаю, нам лучше впустить его и послушать, что он скажет. Тебе не обязательно уходить, Джоан.
Ты можешь остаться и послушать его историю, какой бы она ни была.
Он повернулся к смотрителю.
— Впусти мистера Фосса, Молд, а сам подожди за дверью.
Глава VI
Объяснение мистера Фосса
В мистере Фоссе не было ничего по-американски характерного, отметил сэр
Клинтон, а когда он заговорил, его акцент был настолько слабым, что его едва можно было различить. Это был полный мужчина лет пятидесяти, с чисто выбритым лицом и заметным двойным подбородком: из тех, кого дети с радостью выбрали бы в качестве неофициального дяди.
С первого взгляда сэр Клинтон понял, что американец чем-то обеспокоен.
Фосс, казалось, был удивлён, увидев главного констебля в образе
Просперо. Он сам, готовясь к официальному допросу,
Он сменил маскарадный костюм на обычную вечернюю одежду.
«Мы с вами раньше не встречались, сэр Клинтон, — объяснил он, пожалуй, излишне, — но я должен вам кое-что сказать, — его лицо слегка омрачилось, — и я решил, что вы должны это знать, прежде чем продолжите в том же духе. Я искал вас по всему дому, и только минуту или две назад мне указали на вас».
«Да?» — вопросительно сказал сэр Клинтон.
Фосс взглянул на Джоан и, казалось, с трудом решился заговорить на эту
тему.
«Это сугубо личное дело», — объяснил он.
Джоан не поняла намека.
“ Если это как-то связано с кражей со взломом, мистер Фосс, я не вижу.
почему бы мне не выслушать то, что вы хотите сказать. Это вопрос, что
меня беспокоит в качестве одного из семьи, вы знаете”.
Фосс, казалось, опешил и довольно очевидно, что он предпочел бы, чтобы
сделать его уверенность в себе, чтобы наедине сэр Клинтон.
“Это довольно сложный вопрос”, - сказал он, делая слабую попытку
отвлечь Джоан от ее цели.
Джоан, однако, не обратила внимания на его нерешительность.
«Ну же, мистер Фосс, — сказала она. — Если это действительно важно, то чем раньше сэр
Клинтон узнает об этом, тем лучше. Начинайте».
Фосс умоляюще взглянул на сэра Клинтона, но, по-видимому, главный
констебль разделял точку зрения Джоан на этот вопрос.
«Я сейчас довольно занят, мистер Фосс, — сухо сказал он. — Возможно, вы изложите нам свою информацию как можно короче».
Потерпев неудачу в своей попытке, Фосс решил извлечь из этого максимум пользы, хотя и с явной неохотой приступил к делу.
— Вчера вечером после ужина, — начал он, — я вышел в зимний сад, чтобы
покурить сигару. У меня были кое-какие дела, которые я хотел привести в порядок, и я подумал, что могу уединиться в
расположитесь там в углу и будьте свободны от помех. Так что я сел по одну сторону
из зимнего сада за большой комок ладонями, где никто не был
скорее всего, увидит меня, и я начал думать над точками, я имел в виду.”
“Да?” - подсказал сэр Клинтон, который, казалось, стремился сократить рассказ Фосса
до самого необходимого.
«Пока я сидел там, — продолжил американец, — несколько молодых людей вошли в зимний сад и сели в нише напротив меня. Сначала они меня не беспокоили. Я думал, что они будут почти не слышны с другой стороны
купол. Я думаю, вы были одной из них, мисс Чэйсуотер: вы, ваш брат, мисс Рейнхилл и кто-то ещё, кого я не узнал.
— Я была там, — подтвердила Джоан, слегка озадаченная тем, что могло последовать дальше.
— Возможно, вы не знаете, мисс Чэйсуотер, — продолжил Фосс, — что ваш зимний сад — это своего рода галерея для шёпота. Хотя я был довольно далеко от вашей компании, ваши голоса доносились до меня довольно отчётливо. Они меня совсем не беспокоили — я умею концентрироваться, когда думаю о делах. Но
Хотя я и не подслушивал намеренно, весь разговор доносился до моих ушей, пока я думал о других вещах. Полагаю, мне следовало уйти или дать вам знать, что я здесь; но дело в том, что я как раз дошел до того, что начал пробираться сквозь довольно запутанную сеть, и не хотел прерывать ход своих мыслей.
Я не подслушивал, понимаете?
— Да? — повторил сэр Клинтон с лёгкой иронией в голосе. — И что
потом?
Но американец не понял намёка. Очевидно, он придавал большое
значение объяснению того, как всё произошло.
“Через некоторое время”, - продолжил он, явно стараясь быть точным,
“Мисс Чейсуотер и кто-то еще покинули вечеринку”.
“Совершенно верно”, - подтвердила Джоан. “Мы пошли играть в бильярд”.
Американец кивнул.
“Когда вы ушли, — продолжил он, - к компании присоединился еще кто-то -
рыжеволосый молодой человек, которого они называли Фокси”.
Сэр Клинтон взглянул на Джоан.
“Это Фокстон Полегейт”, - объяснила Джоан. “Он наш сосед.
Он сделал для нас эти электротипы медальонов”.
Фосс терпеливо ждал, пока она закончит свою реплику. Затем он
продолжил свой рассказ.
«Вскоре после этого я услышал своё имя. Естественно,
моё внимание было привлечено, хотя я и не собирался этого делать.
Вполне естественно навострить уши, когда слышишь своё имя.
Он виновато посмотрел на них обоих, словно прося их
одобрить его поведение.
«Следующее, что я услышал, — не намеренно, понимаете? — было
«Медальоны Медузы». Итак, как вы знаете, мистер Кессок послал меня сюда, чтобы я
попытался договориться о покупке этих медальонов у мистера Чейсвотера. Мой долг перед работодателем —
знают все, что я могу о них. Я бы не зарабатывать мои деньги, если я пощадил
любые неприятности в работе, который был введен в моих руках. Поэтому, когда я
услышал название медальонов, я ... честно говоря, я
слушал обоими ушами. Мне казалось, что это мой долг перед мистером Кессоком.
это.
Он умоляюще посмотрел на их лица, как будто, чтобы просить
благоприятный вердикт относительно его поведения.
“Давайте, пожалуйста,” сэр Клинтон просила.
“Я не ожидала, что ты хотел бы посмотреть на это, как и я,” Фосс признался, а
стыдливо. “Конечно, это было просто подслушивание с моей стороны
к тому времени. Но я чувствовал, что мистер Кессок ожидал бы от меня, что я узнаю
всё, что смогу, об этих медальонах. Откровенно говоря, я бы сделал то же самое,
хотя мне это не нравилось».
Сэр Клинтон, казалось, чувствовал, что был довольно разочарован.
«Не стоит придавать этому слишком большое значение, мистер Фосс. Что было дальше?»
По лицу Фосса было видно, что он наконец-то столкнулся с по-настоящему серьёзной проблемой.
«Очень жаль, что я вообще оказался замешан в этом деле, — сказал он с явным огорчением. — Могу вас заверить, мисс Чейсвотер, что мне это не нравится. Я решил рассказать вам только потому, что
Я говорю тебе об этом, потому что мне кажется, что есть шанс замять эту предполагаемую кражу, пока не пошли слухи.
— Предполагаемую кражу, — воскликнула Джоан. — Что ты подразумеваешь под настоящей кражей, если это всего лишь предполагаемая кража?
Она указала на разбитую витрину и осколки стекла на полу.
Фосс, очевидно, решил поторопиться с продолжением своего рассказа.
«Я расскажу вам, — сказал он. — Следующее, что я услышал, был подробный план инсценировки ограбления — розыгрыша, который должен был состояться сегодня вечером.
Свет здесь должен был погаснуть, огни в доме должны были погаснуть, и в темноте ваш брат и этот мистер Фокси
Как-его-там должны были сбежать с медальонами».
«Ах, мистер Фосс, теперь вы становитесь интересным собеседником», — признал сэр Клинтон.
«Я слышал все подробности», — продолжил Фосс. «Как мисс Рейнхилл должна была проследить за тем, чтобы погасили свет; как мистер Чезвотер должен был присмотреть за сторожем; и как в это время его друг должен был надеть толстую перчатку и достать медальоны из шкатулки. И мне кажется, что это
это был вопрос, который интересовал меня напрямую, ” добавил он, напуская на себя вид
извиняющегося человека, - поскольку я понял, что все это дело было спланировано с
какой-то идеей провалить эту продажу мистеру Кессоку в конце концов
мгновение.”
“В самом деле?”
По лицу сэра Клинтона было видно, что наконец-то он увидел что-то более отчетливо,
чем раньше.
“Это был мотив”, - продолжил Фосс. “Теперь все это поставило меня в
крайне неловкое положение”.
— Кажется, я понимаю, в чём ваша трудность, — заверил его сэр Клинтон с большей
добротой, чем он проявлял до сих пор.
— Мне было очень трудно решить, что делать, — продолжил Фосс.
“Я здесь гость. Очевидно, это была семейная шутка — один брат
подшучивал над другим. Вряд ли я мог вмешаться и
возможно, вызвать неприязнь между ними. Я думал, что все это
возможно, просто поговорить—не всерьез, в конце концов. Своего рода дискуссия на тему
‘как-бы-мы-это-сделали-если-бы-мы-приступили-к-этому’, вы понимаете.
Сэр Клинтон понимающе кивнул.
— Трудно понять, что делать на вашем месте, несомненно.
Фосс явно почувствовал облегчение от того, что главный констебль его понял.
— Я всё обдумал, — продолжил он менее оборонительным тоном.
голос: “и мне показалось, что самым разумным было оставить
спящих собак лежать - по крайней мере, позволить им лежать до тех пор, пока они не проснутся и
кого-нибудь не укусят. Я решил, что вообще ничего не скажу по этому поводу
, если только что-то действительно не произойдет ”.
“Очень разумно”, - согласился сэр Клинтон.
“Затем наступила сегодняшняя ночь”, - продолжил Фосс. “Их план удался. Я не знаю,
какого успеха они добились, — в доме полно всяких слухов.
Но я слышал, что главный констебль был на месте и сам взялся за это дело.
Как только я это услышал, я почувствовал, что должен рассказать
то, что я знал. Поэтому я выследил вас, чтобы вы не предприняли никаких шагов
до того, как узнаете, как обстоят дела. Это всего лишь розыгрыш, а вовсе не преступление. Я ничего не знаю о ваших английских законах, и
я боялся, что вы можете предпринять какие-то шаги, сделать что-то,
что помешает нам не допустить огласки всей этой истории. Я уверен, что семье это не понравится.
Он взглянул на Джоан, но, очевидно, не нашёл в её лице ничего обнадеживающего.
— Это было очень неудачное положение для меня, — пожаловался он.
Сэр Клинтон пожалел его.
— Вы очень любезно сообщили мне эти факты, — сказал он с большей сердечностью, чем прежде. — Вы прояснили ситуацию и, возможно, спасли нас от большой ошибки. Большое спасибо за вашу помощь, мистер Фосс. Вы нам очень помогли.
По его тону было понятно, что интервью подошло к концу, но он тактично, словно щадя явно задетые чувства американца, проводил его до двери. Когда Фосс вышел из комнаты, сэр Клинтон повернулся к Джоан.
— Ну что, Джоан, как тебе?
— О, звучит довольно точно, — признала Джоан, хотя и с сомнением.
затаенное недовольство в ее тоне. “Фосс не мог знать, что
такой человек Фокси это; и это ясно как день, что Фокси был на
в нижней части этого. Он осел, который всегда играет практическая
анекдоты”.
- Она замолчала на мгновение. После сброса показала себя в ее голосе, как она
добавлен:
«Это, скорее, благословение — знать, что всё это было просто розыгрышем,
не так ли? Вы ведь можете легко это замять, не так ли? Никому не нужно
знать, что именно произошло, и тогда всё будет в порядке. Если эта история
выйдет наружу, все наши семейные ссоры станут достоянием общественности, и
никто этого не хочет. Я не очень горжусь тем, как Морис
обращался с Сесилом ”.
По лицу сэра Клинтона было видно, что он понимает ее позицию; но, скорее,
к ее удивлению, он не дал никаких словесных заверений.
“Все в порядке!” - потребовала она ответа.
“Я думаю, что в первую очередь мы побеседуем с вашей подругой Фокси”, - предложил сэр Клинтон
, не обращая внимания на ее вопрос.
Подойдя к двери, он отдал несколько распоряжений привратнику.
«Вы были довольно суровы с нашим добрым мистером Фоссом», — сказал он, поворачиваясь к
Джоан, когда снова закрывал дверь. «Что бы вы сделали на его месте?»
У Джоан был готов ответ.
«Полагаю, он не мог не подслушивать, но когда это дело всплыло, я думаю, что на его месте я бы пошла к Сесилу, а не к нам с этой историей. Как только Сесил понял бы, что игра окончена, он смог бы вернуть медальоны тем или иным способом, не поднимая шума».
«Это был один из вариантов, конечно».
«Я возражаю против того, чтобы Фосс приходил к вам, — объяснила Джоан. — Он не знал, что вы наш старый друг. Он знал только, что вы главный констебль. Поэтому он поспешил к вам, чтобы всё рассказать.
когда он вполне мог прийти ко мне или к Сесилу.
Мне не нравится такой способ ведения дел — никакого такта.
— Я не могу понять, как Сесил мог придумать такую глупую шутку, —
сказал сэр Клинтон. — Это мальчишеская выходка.
— Вы не всё знаете, — сказала Джоан, защищая своего брата.
“Я многое знаю, Джоан”, - возразил сэр Клинтон решительным тоном.
“Возможно, я знаю об этом деле больше, чем ты думаешь”.
Через несколько минут в дверь постучал сторож.
“Ну?” спросил сэр Клинтон, открывая его.
“Я нигде не могу найти мистера Полегейта, сэр”, - доложил Моулд. “Никто не
видела его; и его нет в доме”.
“Он был здесь сегодня вечером”, - заявила Джоан. “Я узнала его, когда танцевала с ним.
"Он был здесь". Вы не перепутаете эту копну волос; и, конечно,
его голос выдавал его, когда он говорил ”.
Сэр Клинтон не казался встревоженным.
“Приведи мистера Сесила, Молд”, - приказал он и снова запер дверь, поскольку
сторож отправился по новому поручению.
Эту задачу Молд выполнил в очень короткие сроки. Сэр Клинтон открыл дверь на
его стук, и Сесил Чизвотер вошёл в музей. Он был одет как швейцарский
адмирал, а за ним шла Уна Рейнхилл в костюме Клеопатры.
Сэр Клинтон не стал терять времени на предварительные разговоры.
«Я послал за тобой, Сесил, потому что хочу знать, какую именно роль ты сыграл в этом деле сегодня вечером».
Сесил Чейсвотер в изумлении открыл глаза.
«Похоже, ты немного похож на суперсыщика! Как ты так быстро нас вычислил?»
Очевидно, Сесил не слишком расстроился из-за того, что его разоблачили, как
Сэр Клинтон отметил это с некоторым облегчением. Насколько он понимал,
это была всего лишь шутка.
«Расскажите мне в точности, что произошло после того, как вы вошли сюда, до того, как погас свет», — резко потребовал главный констебль.
Сесил посмотрел на Уна. Сэр Клинтон перехватил взгляд.
“Мы знаем все о Miss Рейнхилл в романе”, - пояснил он
тупо.
“О, в таком случае”, - сказал Сесил, “нет никакой особой причины, почему я
должна ничего утаивать. УНА, Фокси, и я планировала это между нами. Я
беру на себя полную ответственность за это. Я хотел бы расстроить эту продажу, если бы я
мог. Я этого не стыжусь.
— Я всё это знаю, — холодно заметил сэр Клинтон. — Я хочу знать, что именно произошло после того, как вы пришли сюда, чтобы украсть эти медальоны.
Сесил, казалось, был впечатлён тоном главного констебля.
“ Тогда я расскажу тебе. Нам нечего скрывать. Я пришел сюда в
около двадцати двенадцать и побрел по комнате, делая вид, что
взгляни на дела, как будто я никогда не видела их раньше. Моей задачей было
пометить Плесень и не допустить его вмешательства ”.
Сэр Клинтон кивнул, показывая, что все это ему известно.
“Скорее, чем я ожидал, свет погас. О, в этот момент раздался выстрел
. Я не понял эту часть, но предположил, что Фокси взял с собой пистолет и выстрелил холостым патроном,
просто чтобы придать происходящему немного остроты. Этого не было в контракте
Я не знал, что делать, поэтому, наверное, это было одно из тех улучшений, которые вносят в последнюю минуту. Как бы то ни было, я выполнил свою часть работы: набросился на Молда и держал его, пока Фокси убегал с товаром. Потом, когда он успел уйти, я отпустил Молда и сам бросился к двери. Могу поклясться, что никто не заметил меня в темноте, и я смешался с толпой ещё до того, как снова включили свет.
— Вы обратили особое внимание на то, что делал Поулгейт, пока вы были заняты с
хранителем?»
«Нет. Моль доставил мне столько хлопот, сколько я хотел».
“Вы уверены, что вам попался именно Плесень? Вы не допустили никакой
ошибки?”
Сесил на мгновение задумался.
“Я не понимаю, как я мог схватить не того человека. Я заметил его.
пока горел свет.
“Ты можешь вспомнить что-нибудь о звуках бьющегося стекла?”
Сесил задумался, прежде чем ответить.
«Мне показалось, что было много разбитого стекла — больше, чем я
ожидал. Едва погас свет, как повсюду раздались грохот и звон. Фокси, должно быть, приступил к работе быстрее, чем я
рассчитывал. И я помню, что слышал довольно много стука и
разбив происходит после того, как если бы он нашел это трудно сделать
достаточно большое отверстие в стекле дело. Я думал, что он провалил дело.
все, что я мог сделать, - это удерживать Плесень в своей власти как можно дольше.
достаточно, чтобы довести дело до конца ”.
Сэр Клинтон отклонил эту часть темы. Он повернулся к Уне.
“ Итак, мисс Рейнхилл, я полагаю, ваша роль в этом деле заключалась в том, чтобы выдернуть
главный выключатель в доме?
— Да, — призналась Уна, явно удивлённая его осведомлённостью.
— Вы выполнили свою часть соглашения в срок или
вы не успели выключить ток?
«Я выключил свет в последнюю секунду. Я держал руку на выключателе и смотрел на часы, и когда было 11:45, я выключил свет. Я был абсолютно точен, я уверен».
«И вы подумали, что мисс Рейнхилл немного не в себе, Сесил?»
«Мне так показалось». У меня не было возможности посмотреть на часы, и, конечно, после того, как погас свет, у меня не было времени на это».
В этот момент в дверь снова постучали, и Фокси Поулгейт ворвался в музей. Сэр Клинтон заметил, что он притворялся
Арлекин.
«Слышал, вы меня искали, сэр Клинтон, — выпалил он, входя в комнату. — Кажется, смотритель спрашивал обо мне. Так что я пришел, как только услышал об этом».
Он вопросительно взглянул на Сесила и Уну, словно не понимая, что они здесь делают.
Сэр Клинтон не стал терять времени.
«Медали, мистер Поулгейт, пожалуйста».
Фокси очень хорошо изобразил удивление, услышав это требование, но
Сесил оборвал его.
«Можешь с таким же успехом отдать их, Фокси. Кажется, они всё знают о
шутке».
«О, неужели?» воскликнул Фокси. «Похоже, они были очень
поторопись. Очевидно, эта маленькая шутка не удалась.
Казалось, он был совершенно ошеломлен разоблачением.
“Медальоны?” он повторил. “Я достану их для тебя в два счета”.
Он подошел к витрине, немного порылся в плоском
основании возле одной из ножек и вытащил из-под него три
медальона.
— Я прилепил их пластилином, как только достал. После этого
любой мог бы обыскать мои карманы, если бы захотел, понимаешь?
Сэр Клинтон протянул руку и взял медальоны у Фокси.
С минуту он рассматривал их, а затем передал Сесилу.
— Вы можете с лёгкостью определить, настоящие ли это вещи
или копии?
Сесил внимательно осмотрел их одну за другой.
— Это настоящие вещи, — объявил он. — Чем ещё они могут быть?
— Вы в этом не сомневаетесь? — спросил сэр Клинтон.
— Ничуть, — заверил его Сесил. “Когда Фокси сделал реплики, мой
отец маленькое отверстие—всего лишь точка—бурят на край каждого
гальванопластики так как отличить настоящие вещи от Шам. Здесь
нет дырок; значит, это настоящие Леонардо.
Сэр Клинтон внезапно повернулся к Фокси.
— Итак, мистер Поулгейт, — строго сказал он, — вы доставили мне много хлопот своей глупой шуткой. Меня не волнует ваш вкус в юморе, иначе я мог бы сказать кое-что, чего вам не хотелось бы слышать. Но вы можете в некоторой степени исправить положение, если откровенно расскажете мне о том, что вы здесь делали сегодня вечером. Я хочу услышать всю историю, пожалуйста.
Фокси, очевидно, был совершенно сбит с толку тоном сэра Клинтона.
«Пойдёмте, мы ждём. Нельзя терять время», — резко сказал сэр Клинтон, когда Фокси, казалось, заколебался. Джоан и остальные переглянулись.
их лица, что они могут не совсем понять, в чем причина
Неровность начальника полиции.
“Мы планировали, что . . .”
“Я знаю об этом все”, - сказал Сэр Клинтон, резко. “Начнем с
точка, откуда вы пришли сюда в двадцать на двенадцать или около того”.
Фокси взял себя в руки. Образом, главный констебль не был
обнадеживает.
«Я вошёл сюда, как и договаривались, и медленно пробрался к центральному
шкафу — так, чтобы не привлекать внимания смотрителя. Там уже
крутились один или два человека. Я помню, что заметил
рядом со мной стоял парень в белом костюме Пьеро. Внезапно раздался
выстрел из пистолета, и свет погас, как и было задумано».
«Как вы объясните выстрел из пистолета?» — спросил сэр Клинтон.
«Попробуйте зайти с другой стороны», — сказал Фокси. «Я думал, что это была забавная идея, которую Сесил
придумал в последний момент. Этого не было в книге слов».
— Вы были готовы приступить к работе, когда погас свет? — спросил сэр
Клинтон.
Фокси на мгновение задумался.
— Это застало меня врасплох, — признался он. — Я рассчитывал, что у меня будет по крайней мере ещё минута, согласно расписанию.
“Что произошло дальше? Теперь будь осторожен”.
“Как только погас свет, я натянул пару толстых перчаток и
достал из своего фарса кусок свинцовой трубки. Но там была небольшая потасовка
в темноте у витрины, и кто-то, должно быть, пробил стекло локтем
. Я услышал, как оно разбилось в темноте. Я
продвигался вперёд, пока не оказался напротив секции с медальоном — к счастью, кто-то как раз освободил мне дорогу — и принялся за работу со своей свинцовой трубкой. Стекло легко разбилось — должно быть, оно уже было треснувшим. Я засунул руку внутрь и пошарил вокруг. Я смог найти только три
медальонов вместо шести; но я вынул их, прилепил на пластилин, засунул под чехол на будущее и срезал палку для двери. Кто-то опередил меня, и я услышал какую-то возню в темноте. Потом я вышел в сад через восточную дверь, как только смог найти её в темноте. И до сих пор я там курю. Когда я снова пришёл, то услышал, что вы
спрашивали обо мне, и я пришёл».
Сэр Клинтон на мгновение задумался.
«Я хочу внести ясность в один момент, — сказал он, не ослабляя хватку.
его манера. “Вы говорите, что услышал, как стекло треснет, прежде чем вы начали
ваша работа. Ты в этом уверен?”
- Совершенно верно, - сказал Лис.
“И когда вы запустили руку в футляр, вы смогли найти только три
медальона?”
“Это было все. Я нащупывал верхний ряд из шести; и, естественно,
я удивился, когда нащупал всего три. Я совершенно уверен
в этом ”.
— Значит, вы, очевидно, были вторым вором, который сегодня ночью вскрыл сейф? — заключил сэр
Клинтон.
Фокси покраснел при слове «вор», но взгляд главного
констебля, очевидно, убедил его, что лучше не спорить
в тот момент на филологии. Он ограничился тем, что угрюмо кивнул
в ответ на замечание сэра Клинтона.
Джоан разрядила обстановку.
“Во всяком случае, у нас есть медальоны безопасный, и это все, что реально
вопросам”, - отметила она. “Давайте посмотрим на них, Сесил”.
Она взяла их у него из рук и внимательно осмотрела.
— Да, это настоящие Леонарды, — без колебаний подтвердила она.
— Всё в порядке.
— В полном порядке, — с кривой улыбкой признал сэр Клинтон, — за исключением одного: почему были украдены копии, а настоящие вещи остались нетронутыми?
“Похоже, что это нужно объяснять,” Уна призналась. “Можете вы
пролить свет на это, Лис? Ты единственный из нас, кто был рядом
дела”.
В ее тоне не было и намека на обвинение, но Фокси, казалось, прочитал
в ее замечании был намек.
“У меня нет реплик, если ты это имеешь в виду, Уна,” он
гневно возразил. “Я просто взял то, что осталось — и оказалось, что это
настоящие вещи. Тот, кто был впереди меня, забрал шмотки ”.
Сесил обдумал этот момент, а затем обратился к сэру Клинтону.
“Разве это не свидетельствует о том, что здесь работал посторонний — кто-то
кто-то, кто знал о коллекции кое-что, но не всё?
Посторонний человек не знал бы, что у нас в витрине рядом с подлинниками лежат копии. Он бы просто взял три медальона и решил, что ему это сойдёт с рук.
Сэр Клинтон покачал головой.
— Ваш гипотетический посторонний человек, Сесил, должно быть, предварительно осмотрел витрину до того, как погас свет, — просто чтобы убедиться, что в темноте он попадёт в нужное место. Следовательно, он должен был видеть там шесть
медальонов и взял бы их все, а не только три, если бы у него была такая возможность».
— Это переворачивает всё с ног на голову, Сесил, — сказала Джоан. — Очевидно, что сэр Клинтон прав. Если только, — ей в голову пришла новая мысль, — если только вор не знал о копиях и не имел неверной информации, так что он думал, что забирает «Леонардо», а на самом деле схватил копии. Я имею в виду, что он мог подумать, что копии находятся в верхнем ряду, а не в нижнем.
Она взглянула на сэра Клинтона, чтобы понять, что он думает о её предложении, но он ничем не выдал своих мыслей.
«Разве ты не взяла бы все шесть, Джоан, если бы была на его месте?»
Джоан пришлось признать, что она бы наверняка забрала весь набор.
«В нём есть кое-что ещё», — это всё, что смог выдавить из себя сэр Клинтон.
Прежде чем они успели сказать что-то ещё, дверь снова открылась. На этот раз в музей вошёл Майкл Клифтон.
«Ты его поймал, Майкл?» — воскликнула Джоан. «Кто это был?»
Майкл покачал головой.
— Он ускользнул от нас. Чертовски загадочно, как ему это удалось, но он ускользнул у нас из-под носа, Джоан.
— Ну, рассказывай, что случилось, — быстро! — приказала Джоан. — Я не думала, что ты облажаешься, Майкл.
Майкл немедленно повиновался и пустился в рассказ о
погоне беглеца при лунном свете. Сэр Клинтон внимательно слушал, но
не задавал вопросов, пока Майкл не закончил свой рассказ.
“Давайте это вполне ясны”, - главный констебль сказал, когда сказка
были завершены. «Вы загнали его в угол на вершине утёса; вы услышали всплеск, но не было никаких признаков того, что кто-то плавает в озере; вы обнаружили верёвку, привязанную к балюстраде и спускающуюся по склону утёса к входу в пещеру; его не было в пещере, когда вы искали его там. Так ли это?»
«Именно так всё и произошло».
— Вы уверены, что он не прорвался через ваш кордон?
— Конечно.
— И вы нашли Мориса в одном из домиков фей в роще?
— Да. Он был в странном состоянии.
Сэр Клинтон, взглянув на лицо Сесила, с удивлением увидел на нём то же выражение почти злорадного ликования, которое он заметил в тот день, когда они осматривали этот самый домик фей во время прогулки. Совершенно очевидно, что Сесил знал что-то, чего не знал главный констебль.
— Это о чем-то вам говорит, Сесил? — прямо спросил он.
При этом вопросе лицо Сесила внезапно стало нормальным.
“Для меня? Нет, с чего бы это?”
“Я просто поинтересовался”, - сказал сэр Клинтон, казалось, ничего не замечая
.
Было ясно, что все, что Сесил знал, было то, что он был
не готов сказать.
Фокси был внимательно слушали рассказ Михаила, и в качестве главного
Констебль, казалось, подошел к концу своих допросов, Фокси
задал свой собственный вопрос.
“ Вы говорите, Морис был одет в белый костюм Пьеро? Как и тот,
парень, за которым вы гнались. Как и мужчина рядом со мной в деле, когда
погас свет.
“Я полагаю, вы намекаете на то, что Морис находится на дне
— Дело, Фокси, — сразу же ответил Майкл. — Я проглочу это, если ты ответишь на один вопрос. Зачем человеку взламывать собственный дом?
— Одному Богу известно, — смиренно признался Фокси. — У меня нет идей на этот счёт.
— Это кажется маловероятным, — заметил сэр Клинтон. — Думаю, тебе придётся привести мотив, прежде чем эту идею можно будет принять.
Говоря это, он оглянулся на дверь и добавил:
«А вот и сам Морис».
Морис Чезвотер вошел в комнату, пока главный констебль
говорил. Он снял свой парадный костюм и был одет в обычную одежду
вечернее платье, на черном которого его лицо выглядело белым и
тянет. Он подошел к группе и облокотился на витрину, как будто для
поддержка.
“Значит, ты все перепутал, Майкл”, - прокомментировал он после паузы. “Ты
в конце концов, так и не добрался до этого парня?”
Отмахнувшись от Майкла с почти открытым презрением, он повернулся к сэру
Клинтону.
“Какой ущерб? Ушёл ли этот парень с чем-нибудь ценным?
«Ничего особенного: только ваши три копии медальонов Леонардо, насколько мы можем судить».
Пока он говорил, его взгляд предупреждал остальных.
группе. Казалось, что Морису незачем знать все подробности ночных событий.
Но Фокси, очевидно, не понял, что хотел сказать главный
констебль.
«Мы приберегли настоящие медальоны для тебя, Морис. Поблагодари нас,
а?»
«Как вам это удалось?»
спросил Морис без тени благодарности в голосе.Совершенно не обращая внимания на предостерегающие взгляды остальных членов
группы, Фокси сразу же пустился в подробное описание всей
шутки и её продолжения. Морис хмуро выслушал
рассказ. Когда Фокси закончил, он ничего не сказал.
— У кого медальоны? У тебя, Джоан? Я возьму их.
Когда она передала их ему, он внимательно рассмотрел их.
— Кажется, это медальоны Леонардо, — подтвердил он.
Сэр Клинтон задал вопрос.
— Были ли медальоны и копии на своих обычных местах сегодня вечером,
Морис? Я имею в виду, были ли настоящие медальоны в верхнем ряду, а копии
— внизу?
Морис коротко кивнул в знак согласия. Он на мгновение бессознательно взвесил три медальона
в руке, затем подошел к сейфу в
стене музея.
“Теперь эти вещи будут в большей безопасности под замком”, - сказал он.
Он открыл сейф, вставляли в медальоны, закрыла сейф-дверь с
лязгом, и стал возиться с замком.
Прежде чем сказать что-либо еще, сэр Клинтон подождал, пока Морис не ушел.
вернулся к группе.
“Есть одна вещь”, - сказал он. “Я должен буду заняться этим делом
теперь официально. Важно, чтобы все осталось как есть.
Особенно то место, где этот парень ускользнул от тебя, Клифтон.
Никто не должен бродить там, наверху, в роще, пока я не закончу с землёй. Там могут остаться следы, насколько я могу судить;
и мы не можем рисковать тем, что они будут уничтожены».
Морис мрачно посмотрел на него.
«Хорошо. Я прикажу смотрителям патрулировать лес и
возвращать всех обратно. Так пойдёт?»
«Пока никто не ступит за пределы леса, я буду вполне
доволен. Но это важно, Морис. Пожалуйста, донесите это до ваших
смотрителей».
Морис кивнул, показывая, что понял.
«Завтра утром я начну вытаскивать озеро оттуда», — добавил сэр
Клинтон. «Должно быть, что-то упало в воду, раз был слышен всплеск, и, возможно, мы это найдём. Я не против».
— тот, что спускается к озеру. Я хочу, чтобы вершина утёса осталась нетронутой».
Он посмотрел на часы.
«Ты здесь, у телефона? Я должен позвонить в полицию в Хинчелдене
и договориться о завтрашнем дне. Покажите мне свой телефон, пожалуйста,
Джоан. И поскольку мне нужно немного поспать, я попрощаюсь с вами
сейчас». Пойдем, Ариэль. Показывай дорогу.
ГЛАВА VII
Что было в озере
“Я этого боялся”, - заметил сэр Клинтон, поднимая мокрый от воды шест.
С помощью шеста, которым он зондировал воду в озере. “Вода
Сетка не поможет, инспектор. Из-за этих каменных выступов, торчащих
со дна повсюду, вы не сможете как следует прочесать дно;
и если здесь вообще что-то есть, то оно наверняка застряло
в одной из пустот между выступами.
Это было на следующее утро после бала-маскарада в Рейвенсторпе. Шеф
Констебль всё подготовил за ночь, так что, когда он
добрался до берега искусственного озера, всё было готово.
Ветхий плот укрепили, принесли большую сеть, чтобы вытащить
пруд, и несколько багров.
на случай, если сеть окажется бесполезной. Сэр Клинтон
вышел на плоту, чтобы прощупать воду и выяснить, можно ли использовать сеть, но результаты оказалисьне обнадеживало.
Инспектор Армадейл выслушал вердикт с довольно мрачным видом.
«Жаль», — с сожалением заметил он. «Подтягивание с помощью грейфера — это своего рода лотерея, сэр Клинтон, и это займёт гораздо больше времени, чем работа с сетью».
Сэр Клинтон жестом выразил согласие.
«Нам лучше начать с подножия утёса», — сказал он. «Если
что-то упало сверху, оно не могло уплыть далеко, прежде чем
утонуть. Один из людей, которые вчера вечером наблюдали за бассейном,
не увидел ничего на поверхности после всплеска, так что оно должно быть где-то
возле входа в пещеру. Теперь вы можете перебраться на берег, констебль;
мы закончили с этой частью дела».
Констебль подчинился приказу, и вскоре сэр Клинтон присоединился к инспектору на берегу.
«Это, скорее всего, будет хлопотное дело, — признал главный констебль,
когда его подчинённый подошёл к нему. — Дно очень неровное, и
шансы на то, что крюк застрянет, два к одному».
Однако чем раньше мы приступим к работе, тем лучше.”
Он задумался на мгновение или два.
“Привяжи к крюку леску, а также веревку. Подними плот
пройдите мимо пещеры и позвольте констеблю закинуть туда веревку. Затем
когда вы потянете, или если крючок застрянет, он может вытащить крючок
снова с легкой леской и начать заново вдоль того места,
где он делал последний заброс. Но это, вероятно, будет медленным бизнеса, как
вы говорите”.
Инспектор согласился и установить его констеблей к работе сразу. Сэр
Клинтон отошёл немного в сторону, сел на небольшой холмик,
с которого он мог наблюдать за вытаскиванием тел, и терпеливо
ждал начала поисков. Его взгляд, блуждавший с явным
Не обращая внимания на группу у кромки воды, он с одобрением отметил, что Армадейл не теряет времени.
Дав чёткие указания, инспектор подошёл к тому месту, где стоял главный констебль.
— Присаживайтесь, инспектор, — пригласил сэр Клинтон. — Это может занять весь день, знаете ли, а сидеть так же дёшево, как и стоять.
Когда инспектор сел, главный констебль обратился к нему с вопросом.
— Вы убедились, что никто не поднимался на террасу?
Инспектор Армадейл утвердительно кивнул.
— Никто не поднимался наверх, — объяснил он, — я бы хотел подняться и
осмотрюсь сам; но поскольку вы так ясно дали понять, я никуда не пошел.
”Не уходите", - повторил свой приказ сэр Клинтон.
“Не уходите”. “ У меня есть веская причина для того, чтобы
никого туда не пускать.
Он на мгновение взглянул на группу констеблей.
“ Еще одно, инспектор, ” продолжил он. “Нет никакой тайны о
это важно. На самом деле, было бы полезно, если бы вы сообщили общественности, что
никто не поднимался наверх и что никому не будет позволено подняться, пока я не дам добро. Распространите это, хорошо?
Инспектор, по-видимому, слегка озадаченный, согласился.
“Вы видите свой путь в расследовании, сэр Клинтон?” он требовательно спросил.
“Вы предоставили мне факты, но, как мне кажется, нам понадобится гораздо больше"
мне кажется.
Сэр Клинтон достал портсигар и задумчиво затянулся.
Прежде чем ответить на вопрос, он закурил. Когда он заговорил снова, его ответ
был косвенным.
“Есть одно старое высказывание юриста, которое я всегда держу в уме”, - сказал он.
— Это помогает прояснить свои мысли в случае, если:
Quis, quid, ubi, quibus auxiliis, cur, quomodo, quando?
Это вкратце описывает всё наше дело. Он взглянул на
Лицо инспектора. — Ваш латынь так же плоха, как и моя, наверное? Есть
английский эквивалент:
Что это было за преступление, кто его совершил, когда оно было совершено и где,
как оно было совершено и с какой целью, кто участвовал в преступлении?
На сколько из этих вопросов вы можете ответить прямо сейчас, инспектор?
Остальные вопросы подскажут вам, что вам ещё предстоит выяснить.
Инспектор Армадейл достал блокнот и карандаш.
«Не могли бы вы повторить, сэр Клинтон? Я бы лучше понял, если бы записал это чёрным по белому».
Старший констебль повторил стишок, и Армадейл записал его.
под его диктовку.
“Это кажется довольно поиске”, - признался он, перечитывая его, как он говорил.
“Вполне достаточно для данных целей. Теперь, инспектор, сколько вы
действительно знаете? Я имею в виду, сколько ответов вы можете дать? Всего их всего
семь. Отвечайте на них один за другим, и давайте послушаем ваши
ответы.”
“Это довольно жесткая катехизис”, - сказал инспектор, снова глядя на
свою тетрадку. — «Я попробую, если вы дадите мне время подумать».
Сэр Клинтон улыбнулся, услышав это.
«Тогда подумайте, инспектор, — сказал он. — Я пойду и расставлю их».
поработать с перетаскиванием. Кажется, они готовы начать.
Он встал и подошел к группе на краю бассейна.
“Вы знаете, чего хотят?” он спросил. “ Что ж, предположим, мы начнем.
Выведите плот примерно на десять ярдов от входа в пещеру и
начните с того, что забросьте крюк как можно ближе к краю утеса.
Затем постепенно продвигайтесь наружу. Если он застрянет, попробуйте ещё раз, немного отклонившись от линии последнего броска».
Он посмотрел на одну или две попытки, которые не увенчались успехом, а затем снова повернулся к холму.
“Ну, инспектор?” спросил он, усаживаясь и переводя взгляд на
группу, занятую перетаскиванием. “Что вы думаете об
этом?”
Инспектор Армадейл оторвал взгляд от своего блокнота.
“ Неплохой стишок, ” признал он. “ Он позволяет вам увидеть то, чего вы
не знаете, и то, что вы знаете.
Сэр Клинтон успешно подавил улыбку.
“ Или, возможно, то, что, по вашему мнению, вам известно, инспектор?
“ Ну, если вам нравится так выражаться, сэр. Но я думаю, что в некоторых вещах
можно быть уверенным.
Лицо сэра Клинтона никак не отражало его взглядов на этот вопрос.
“Давайте начнем с самого начала”, - предложил он. “В чем заключалось преступление?”
“Это достаточно ясно”, - без колебаний подтвердил инспектор.
“Эти три электротипа были украдены. Это преступление”.
Сэр Клинтон, казалось, был поглощен перетаскиванием, которое происходило
методично под ними.
“Ты так думаешь?” - сказал он наконец. “Хм! Я не так уверен”.
Инспектор Армадейл поправился.
«Я имел в виду, что я бы обвинил этого человека в краже реплик. Вы
не могли бы обвинить его ни в чём другом, поскольку больше ничего не пропало.
По крайней мере, так вы мне сказали. Он хотел заполучить настоящие медальоны, но
у него ничего не вышло».
Сэр Клинтон не стал вдаваться в подробности. Он прибегнул к одному из своих косвенных
ответов.
«В чём заключалось преступление?» — повторил он. — А теперь я расскажу вам о деле,
инспектор. Предположим, что вы увидели вдалеке двух мужчин и разглядели, что один из них сопротивляется, а второй бьёт его по голове. Как бы вы назвали это преступлением? Нападение и нанесение побоев?
— Полагаю, что так, — признал Армадейл.
— Но предположим, что, подойдя к ним, вы обнаружили, что
Если жертва умрёт от полученных травм, как бы вы тогда назвали это преступление?
— Полагаю, убийством.
— Значит, ваше мнение о преступлении будет зависеть от того, на каком этапе вы его застали, да? Это и есть моя позиция в деле Рейвенсторпа.
Вы смотрите на него со вчерашней точки зрения и называете кражей трёх копий. Но мне интересно, как вы его назовёте, когда мы узнаем все факты.
Инспектор не стал следовать примеру своего начальника.
«Все улики, которые у нас есть, указывают на кражу, сэр. У меня нет свежих данных, которые позволили бы мне назвать это чем-то другим».
— Значит, вы считаете это завершённым преступлением, которое частично не достигло своей цели?
Инспектор кивнул в знак согласия.
— Вы думаете, это что-то другое, сэр Клинтон? — спросил он.
Старший констебль не стал вдаваться в подробности.
— У вас есть все доказательства, инспектор. Неужели вы думаете, что банда
потратила бы время на кражу копий, когда они могли бы с лёгкостью
забрать три оригинала — в этом-то и дело. Копии
не имеют никакой ценности, кроме содержащегося в них золота, а оно
стоит не больше двадцати-тридцати фунтов, самое большее. A
Посредственная добыча для умной банды, не так ли? Вряд ли это профсоюзная зарплата, я бы так
подумал.
— На первый взгляд это кажется странным, сэр, — признал он, — но я думаю, что смогу это объяснить, когда вы дойдёте до конца своего стишка.
Сэр Клинтон проявил интерес.
— Тогда давайте продолжим, — предложил он. — Следующий вопрос: «Кто это сделал?»
Каков ваш ответ на это, инспектор?
“На мой взгляд, существует только один возможный вор”.
Сэр Клинтон навострил уши.
“Вы хотите сказать, что это была работа в одиночку? Кто же тогда был этот человек?
“ Фокстон Поулгейт, ” настаивал инспектор.
Он пристально следил за лицом сэра Клинтона, когда тот назвал имя, но
главный констебль, казалось, был в маске, настолько мало что-либо изменилось в его чертах, когда он выслушал предложение инспектора. Как будто почувствовав, что он переступил границы благоразумия, Армадейл поспешно добавил:
«Я сказал «возможный вор», сэр. Я не утверждаю, что смогу донести это до него».
— Но вы считаете, что это может быть даже «вероятно», а не просто «возможно»,
инспектор? Давайте выслушаем доказательства, пожалуйста.
Инспектор Армадейл переворачивал страницы своего блокнота, пока не нашёл нужную.
добрался до некоторых записей, которые он сделал ранее.
«Во-первых, сэр, Поулгейт, должно быть, знал ценность этих
медальонов — я имею в виду оригиналы. Во-вторых, он узнал, что они будут выставлены вчера вечером, и знал, где они будут находиться в
музее. В-третьих, именно после того, как Поулгейт узнал об этом, была задумана эта шутка. В-четвёртых, кто предложил инсценировать кражу со взломом?
Поулгейт. В-пятых, кто взял на себя труд собственноручно забрать
медали? Снова Поулгейт. В-шестых, где был Поулгейт сразу после
ограбления? Мы знаем только его слова о том, что он был там
Он прогуливался, покуривая. Он мог быть где-то в другом месте, и это было бы вполне
возможно. В-седьмых, когда вы его увидели, он был одет как Арлекин:
но он вполне мог надеть поверх костюма Арлекина белую куртку и брюки Пьеро. Он мог бы
переодеться в Пьеро за пару секунд и так же быстро снова стать Арлекином. Так что он вполне мог быть тем человеком в белом,
за которым они все так усердно гонялись прошлой ночью. В-восьмых, он хорошо знает местность и мог бы легко ускользнуть от незнакомцев
конец погони. И, в-девятых, он не появился, когда вы хотели его видеть
вчера вечером. Он появился только тогда, когда у него было достаточно времени,
чтобы вернуться домой, даже если он был тем человеком в белом. Это набор из девяти пунктов,
которые нужно изучить. _Prima facie_, есть основания для подозрений,
если больше ничего нет. И нет ничего похожего на столь веские основания
против кого-либо другого, сэр Клинтон.
«Что ж, давайте закончим первую строчку», — сказал старший
констебль, не критикуя заявление инспектора. «Когда это было сделано и где?»
“В 11.45 часов вечера, а в музей”, - ответил Армадейл. “Это за пределами
спора. Это лучшая вещь во всем доказательствам”.
“Я был бы склонен назначить это самое позднее на 23.44, или
возможно, на 11.43”, - сказал сэр Клинтон с видом брезгливости.
Инспектор посмотрел на него с подозрением, очевидно, чувствуя, что над ним смеются из-за его точности.
«Я верю показаниям мисс Рейнхилл, — заявил он. — Она была единственной, кто следил за часами, и она сказала, что выключила свет ровно в 11:45».
— Я опираюсь на показания Поулгейта и молодого Чэйсуотера, — сказал сэр
Клинтон, слегка пародируя манеру инспектора. — Они были застигнуты врасплох, когда погас свет, хотя они ожидали, что его погасят в 23:45.
— О, поступайте как считаете нужным, сэр, если вы так настаиваете, —
согласился инспектор. “Сделать это или 11.44 11.45; это все то же самое, так
насколько я могу судить”.
Армадейл, казалось, слегка гофрированные по методу своего начальника приближения
предмет. Сэр Клинтон перешел к другой стороне вопроса.
— Полагаю, вы хотите сказать, что преступление было совершено в музее? — спросил он.
Инспектор посмотрел на него с подозрением.
— Вы пытаетесь меня разыграть, сэр. Конечно, оно было совершено в музее.
Сэр Клинтон заговорил извиняющимся тоном.
— Я всё время забываю, что мы, возможно, говорим не об одном и том же. Конечно, кража копий была совершена в музее. В этом мы полностью согласны.
Он выбросил сигарету, выбрал новую и закурил.
прежде чем продолжить.
“И на этом основании, я полагаю, нет ничего загадочного в следующем вопросе
в рифму:‘Как сделано?”
“На мой взгляд, никакого”, - подтвердил инспектор. “Полегейт мог бы
взять все, что хотел, как только погаснет свет”.
Сэр Клинтон не стал оспаривать этот момент.
“Конечно”, - сказал он. “А теперь следующий вопрос: ‘С какими мотивами?’
Какова ваша позиция в этом вопросе, инспектор?”
Но здесь Армадейл, очевидно, почувствовал себя на твердой почве.
— Поулгейт — жалкий молодой глупец, сэр. Вот тут-то и пригодились мои знания о местных жителях. У него нет здравого смысла — он вечно устраивает розыгрыши.
Он постоянно транжирил деньги, которые оставил ему отец. Я не удивлюсь, если он в затруднительном положении. Это и есть мотив.
— И вы думаете, что он стал бы воровать у своих лучших друзей?
— У каждого человека есть своя цена, — прямо ответил инспектор. — Если достаточно сильно надавить на него в плане искушения, любой человек попадётся на это.
— Довольно жёсткое высказывание, инспектор, и, возможно, слишком категоричное. Сэр Клинтон внезапно повернулся к Армадейлу. — Какова была бы ваша цена, если бы я попросил вас замять это дело против молодого
Полегет? Прикинь, а?
Армадейл сердито покраснел от такого предположения, а затем, поняв, что попался, неловко рассмеялся.
— «Никто не знает даже своей собственной цены, пока она не выставлена на стол, сэр
Клинтон», — возразил он с некоторой проницательностью.
Главный констебль отвёл взгляд от собеседника.
«Вы рассчитываете на то, что Поулгейт сможет унести медальоны так, что его не заподозрят. Но когда молодой
Чезвотер и мисс Рейнхилл были замешаны в этом деле так же, как и Поулгейт.
Когда медальоны исчезли, подозрение наверняка пало бы на него.
Двое других наверняка рассказали бы всё, что знали об этом деле».
Инспектор Армадейл ещё раз взглянул в свой блокнот, чтобы
освежить свою память в отношении рифмы.
«Это действительно относится к последней главе: «Кто участвовал в деле?»
— заметил он.
«Тогда, если хотите, переходите к следующему каравану», — предложил сэр Клинтон. «Какие животные у вас в последней клетке?»
Инспектор, казалось, осуждал его легкомыслие.
«Это было сделано очень умно», — серьёзно сказал он. — Вы возражали, что подозрение должно было пасть на молодого Поулгейта, и так бы и случилось, если бы он не замел следы так тщательно. Он заставил всех искать банду или, по крайней мере, преступника со стороны. Теперь
Я считаю, что с самого начала это было шоу одного актёра, разыгранное изнутри. Поулгейт спланировал розыгрыш — это дало ему шанс.
Затем он выдавал себя за того, кто должен был совершить кражу, — и это позволило ему завладеть медальонами, пока молодой Чейсуотер отвлекал смотрителя. Без отвлекающего манёвра смотрителя всё бы провалилось. Розыгрыш помог молодому Поулгейту заручиться помощью невинных людей.
— Но всё равно подозрения падут на него, — возразил сэр Клинтон.
— Да, если не считать ложного следа, — согласился инспектор. — Но он оставил
ложный след. Вместо того чтобы ждать, пока выдернут шнур, он
выстрелил из бухты, погасил свет, а затем выбежал из бухты и направился к медальонам».
«Ну что?» — ободряюще спросил сэр Клинтон.
«Разбив стекло витрины, он достал все шесть медальонов, а не только три, как он вам сказал».
«А потом?»
«Он положил копии в карман, а настоящие вещи приклеил пластилином
под витрину. Затем он продолжил ложный след, выбежав из
дома. Он был человеком в белом. Когда он скрылся от людей
те, кто преследовал его, он снова вернулся в дом, готовый сыграть роль невинного шутника. И у него была готова история о том, как кто-то стоял рядом с ним у шкафа в костюме Пьеро.
Это укрепило в умах всех мысль о том, что это была чужая банда. Оба комплекта медальонов исчезли. Он — невинный шутник — мог бы достать из кармана копии и поклясться, что это всё, что осталось в кейсе к тому времени, как он добрался до него.
— И?..
— А потом, через несколько дней, ему бы удалось попасть в музей
под каким-нибудь предлогом — он друг семьи — и ему не составило бы труда
взять настоящие медальоны из-под витрины, где он их оставил. Ему пришлось бы рискнуть и надеяться, что их не заметили. Ложная улика помогла бы в этом. Едва ли он ожидал, что музей тщательно обыщут после того, как человек в белом уйдёт.
И, управляя бизнесом в соответствии с этими принципами, он избежал бы любого шанса на то, что
его в любой момент поймают с вещью, которая на самом деле была у него в кармане ”.
“Но в таком случае, почему он отдал мне настоящие вещи, как послушного ягненка
, как только я бросил ему вызов?”
Инспектор был готов к этому.
«Потому что, как только он вчера вечером пришёл в музей, он обнаружил, что
вы, очевидно, знали всё — или гораздо больше, чем он рассчитывал. В любом случае, он не знал, как много вам известно, и чувствовал, что загнан в угол. Он просто оставил всё как есть и решил уйти, пока не стало слишком жарко. Поэтому он притворился, что до сих пор
что касается его, то это был розыгрыш; и он отказался от
настоящих медальонов и держал копии в кармане ”.
“Почему? С таким же успехом он мог бы отказаться от всего этого.
“Нет”, - возразил инспектор. “Он должен был идти по ложному следу
, потому что в противном случае возникли бы неудобные вопросы относительно того, почему
он отклонился от заранее намеченной программы. Я имею в виду стрельбу из
свет, ложь о человеке в белом и так далее. Так что он застрял
к репликам и разобрал , что в дело был замешан посторонний
этот роман. Но благодаря этой шутке посторонний человек упустил из виду
главное, и Поулгейт действительно спас компанию Леонардо».
Сэр Клинтон, казалось, обдумывал версию Армадейла. Наконец он высказал своё мнение.
“Суд присяжных не посмотрела бы, что доказательства”, - отметил он.
“Я не думаю, что они бы,” Армадейл признал. “Но там могут быть
еще обязательно придем еще”.
“Полагаю, что так”, - согласился сэр Клинтон.
С этими словами он встал и в сопровождении инспектора спустился к
краю озера.
“Пока никаких успехов?” он поинтересовался.
“ Никаких, сэр. Это очень сложный грунт для работы с грейфером. Он
застревает в трёх случаях из четырёх».
Сэр Клинтон наблюдал за линией волока, который они прокладывали.
«При такой скорости потребуется время, чтобы покрыть всю территорию», — прокомментировал он.
отметив, что территория, которую они обыскали к тому моменту, была небольшой.
Отвернувшись от воды, он заметил Сесила Чэйсуотера,
подходящего к берегу озера, и, оставив инспектора руководить обыском,
пошёл навстречу прибывшему. Подойдя ближе, он увидел, что Сесил
угрюм и подавлен.
— Доброе утро, сэр Клинтон. Я слышал, что вы здесь, и решил зайти попрощаться перед отъездом.
Сэр Клинтон едва ли мог притворяться удивленным, учитывая то, что он знал о положении дел в Рейвенсторпе, но он не скрывал своего
С сожалением воспринял эту новость.
«Сегодня утром между мной и Морисом произошла грандиозная ссора, — мрачно объяснил Сесил. — Конечно, эта история с медальоном дала ему шанс, и он ухватился за него обеими руками. Он ругался на меня как извозчик и в конце концов разрешил мне делать всё, что угодно, кроме как оставаться в Равенсторпе после сегодняшнего вечера. Так что я уезжаю».
— Я бы хотел, чтобы ты не ввязывался в эту глупую шутку, — с некоторым беспокойством сказал сэр
Клинтон. — Я не могу простить этому молодому негодяю то, что он втянул тебя в это.
Обида Сесила на брата, очевидно, была слишком сильна, чтобы он мог её забыть.
пусть он взглянет на это с другой точки зрения.
«Если бы не это, то было бы что-то другое. Любое оправдание
подошло бы, знаете ли. Он бы выгнал меня рано или
поздно — скорее рано. Я давно чувствовал, что ему не терпится
выставить меня за дверь. Маленькое представление Фокси только ускорило
события. Корень проблемы был там задолго до этого».
— Что ж, это печальное событие. Сэр Клинтон понял, что
задерживаться на этой теме бесполезно. — Вы собираетесь в город? Не могли бы вы
дать мне свой адрес?
“Я, вероятно, потерплю мужчину день или два. Он приглашает
я его всего раз или два за последнее время, но я никогда не был в состоянии соответствовать
его; но я могу поверить ему на слово. Мне нужно осмотреться.
знаешь, мне нужно чем-нибудь заняться.
“Если ты хочешь, чтобы кто-нибудь заступился за тебя, Сесил, отсылай их ко мне, когда
будешь обращаться за чем-нибудь. И, кстати, если у тебя что-то не получится,
ты знаешь мой адрес. Письмо всегда найдет меня.
Сесил поблагодарил его довольно неловко.
“Надеюсь, до этого не дойдет”, - закончил он. “Что-нибудь может подвернуться"
раньше, чем можно надеяться”.
Сэр Клинтон счел за благо снова сменить тему.
“Кстати, Сесил, - спросил он, - ты что-нибудь знаешь об этом человеке”
Фосс? Что он за человек?”
Казалось, несчастный тему. Образом Сесила было ничего, кроме
грациозный, как он ответил::
“Фосс? Ой, вы знаете, что человеком он уже. Проклятый
подслушиватель у своих хозяев и нищий с языком, отстегнутым посередине,
чтобы он мог говорить обоими концами сразу. Я бы с удовольствием
вывернул ему шею! Как называют тех, кто убегает и сдаётся полиции? Нарки, не так ли?
“Это была не совсем та его сторона, о которой я хотел услышать,
Сесил. Я уже достаточно хорошо знаком с его информативным темпераментом
. Что я хочу знать, так это к какому типу людей он относится в социальном плане и так далее
.
Сесил с усилием подавил раздражение.
“Ой, кажется, у него достаточно приличные манеры—немного Янки, возможно, в
какие-то вещи. Должно быть, он неплохо зарабатывает на своём агентском деле,
выступая в роли представителя Кессока и ему подобных, знаете ли. Он приехал сюда на большой машине, с шофёром и слугой. Если не считать его адских сплетен, я не могу сказать, что в нём есть что-то необычное.
Сэр Клинтон, видимо чувствуя, что он попал в ту Вену в
разговорный пласт, ограничился кивком
понимание и Сесил выбрать свою тему для следующего этапа
в их разговор. Он был несколько удивлен, когда это произошло.
“Вы слышали последние новости из деревни?” Спросил Сесил.
Сэр Клинтон покачал головой.
“ Сегодня утром у меня было очень мало времени на сбор местных сплетен,
Сесил. Я был занят подготовкой к этой работе на озере, видишь ли.
— Если бы ты был в деревне Хинчелден, ты бы вряд ли
пропустил это. Я спустился сегодня утром за табаком и обнаружил, что
все помещение гудит от него. К счастью, это было до того, как я увидел Мориса.
”
“Предположим, вы расскажете мне, что это такое”, - сухо предложил сэр Клинтон.
“Вы помните, я рассказывал вам о семейном призраке, Белом
Человеке?” Сесил спросил. “Ну, похоже, что деревенский пьяница, старый
Гроби, вчера вечером — или, скорее, сегодня утром, потому что он немного поздно встаёт — он шёл по нашему лесу кратчайшим путём и на одной из полян пережил самый сильный шок в своей жизни. Он клянётся, что видел Белого Человека
крадясь от дерева к дереву. Таким образом, он оказался достаточно близко, чтобы хорошо рассмотреть это существо — всё белое, даже лицо. Вот это забава!»
«Ты, кажется, слишком легкомысленно относишься к семейному призраку, Сесил.
В чём соль шутки?»
Лицо Сесила приняло мстительное выражение.
— О, это дало мне возможность вернуться домой с Морисом, после того как он дал мне ключ от дома. Я рассказал ему всё и приплёл старую историю. Понимаете, о чём я? Белый человек никогда не появляется, кроме как тогда, когда глава семьи при смерти. Морису это не понравилось
немного. Он выглядел немного брезгливым из-за этого, и я ушёл, оставив это
застрявшим у него в жабрах».
Сэр Клинтон едва скрывал своё отвращение к подобным вещам.
«Полагаю, вы себе льстите. Морис вряд ли станет тратить время на подобные суеверия».
На лице Сесила всё ещё читалась злоба.
«Вы бы удивились», — сказал он. — Вам хорошо насмехаться над этими
делами, но, думаю, всё выглядит немного иначе, когда вы сами становитесь их объектом. Легко свысока говорить «суеверие», но если есть хоть один процент вероятности, что
суеверие ударит по тебе лично, тогда, знаешь ли, это немного заденет. Всё, что причиняет боль, — мой девиз в отношении Мориса».
Совершенно не обращая внимания на довольно брезгливое выражение лица сэра Клинтона, он
некоторое время тихо посмеивался про себя.
«И самое забавное во всём этом деле, — продолжил он, — это то, что я
всё знаю об этом Белом Человеке. Не догадываетесь, кто это был?»
Сэр Клинтон покачал головой.
“Как, вы что, не понимаете?” Спросил Сесил, все еще смеясь. “Тот старина Гроуби, на которого наткнулся
, очевидно, был сам Морис в своем белом
Платье Пьеро, возвращающееся с охоты на грабителя! Вот что делает это!
чертовски забавно. Представляешь, у Мориса мурашки по коже из-за
самого себя! Это самая хорошая шутка, которую я когда-либо слышал.
Он резко рассмеялся.
“Кажется, ты этого не понимаешь. Ну, что ж. Возможно, ты прав. А теперь я
мне пора возвращаться в дом. Мне нужно собрать много вещей, прежде чем я уеду».
Он пожал руку сэру Клинтону и направился в сторону Рейвенсторпа.
Главный констебль пару секунд смотрел ему вслед.
«Этот молодой человек в крайне неприятном расположении духа», — заметил он
сам. “Он, очевидно, совсем его нормальный баланс, когда он сделает
пункт такого рода вещи. Не могу сказать, что я придаю большое значение
братской любви; но это действительно перебор. Они оба
похоже, распрощались с обычными чувствами. Это даже к лучшему.
возможно, они расстаются.
Довольно угрюмый, он вернулся по своим следам туда, где инспектор
руководил операцией на берегу озера, но к тому времени, как он
подошёл к группе, его лицо приняло обычное выражение.
«Рыбалка всё ещё плохая?» — спросил он, подойдя.
“Пока ничего, сэр”, - признался инспектор. “Эти породы
очень двойку работать среди. Я бежал кошку за
же трассе два или три раза, на всякий случай пропустить вещь
первый выстрел. Нам совсем не везло - если не считать вот это.
ценная находка: кусок известняка или что-то в этом роде.
Говоря это, он пнул бесформенную массу белого камня. Сэр Клинтон склонился над ним: это была капающая масса размером с мужской кулак.
Инспектор наблюдал за ним, пока он осматривал её, но на лице сэра Клинтона не было ни интереса, ни удовлетворения.
— Возможно, это кусочек мрамора, который упал сверху, когда в старину устанавливали балюстраду, — предположил инспектор.
Сэр Клинтон снова посмотрел на него и покачал головой.
— Сомневаюсь, — сказал он. — Однако, поскольку это единственное, что вы нашли, вам лучше оставить это себе, инспектор. Никогда не знаешь, что может пригодиться. Я могу сделать из этого пресс-папье на память.
Инспектор не понял шутки, но рассмеялся как можно вежливее.
— Хорошо, сэр Клинтон, я прослежу, чтобы это отложили в сторону.
Он посмотрел через плечо главного констебля.
“А вот и мистер Клифтон идет, сэр”.
Сэр Клинтон обернулся и обнаружил, что к нему подошел Майкл Клифтон.
пока он занимался перетаскиванием груза. Оставив группу
банком, он медленно шел навстречу наступающему рисунок.
“Доброе утро, мистер Клифтон. Приходите, чтобы увидеть, какие у нас отношения, я
предположим. Боюсь, докладывать не о чем.
“ Нарисовано пусто? Майкл спросил, напрасно. “Там должно быть
то есть, все то же самое.”
“Возможно, это были только камень,” сэр Клинтон указал. “Вы слышали всплеск.
это все, что нам нужно знать. И камень сделал бы это как
как и что-либо другое».
«Это правда, — признал Майкл. — Никто из нас не видел, как эта штука упала в
воду, так что мы понятия не имеем, как она выглядела. Это мог быть камень, насколько мы можем судить. Но зачем этому парню бросать кирпич в
воду? Вот что меня озадачивает».
Прежде чем сэр Клинтон успел ответить, с берега донесся крик, и инспектор
махнул им, чтобы они спускались.
— У нас кое-что есть, сэр, — крикнул он, когда они подошли ближе.
В сопровождении Майкла сэр Клинтон поспешил к группе у кромки
воды. Инспектор стоял на коленях, осторожно распутывая
из чего-то белого. Наконец он поднялся и протянул свою добычу. Майкл воскликнул:
«Белая куртка!»
Еще немного встряхнув материал, он увидел, что это был полный белый костюм Пьеро, за исключением колпака и башмаков. Инспектор расстелил его на траве, чтобы просушить, предварительно подержав куртку в воздухе, чтобы они могли оценить ее размер по сравнению с его собственным телом.
— Именно это я и надеялся получить, инспектор, — сказал сэр Клинтон.
— Сомневаюсь, что в бассейне вы найдёте что-то ещё. Но, возможно, вы
лучше пойти тащить еще некоторое время. Что-то еще может сунуться”.
Он внимательно осмотрел костюм; но было совершенно очевидно, что есть
никаких опознавательных знаков на нем. Во время осмотра Майкл проявлял
признаки нетерпения; и как только смог, он ненавязчиво отвел
Сэра Клинтона подальше от группы.
“Поднимитесь сюда, мистер Клифтон”, - предложил главный констебль, когда он
повернулся к холму, который он выбрал ранее утром. — Мы
можем следить за происходящим отсюда.
Он сел, и Майкл, оглянувшись, чтобы убедиться, что их никто не видит,
Сэр Клинтон, находившийся в пределах слышимости тащивших тело людей, последовал его примеру.
«Что вы об этом думаете?» — нетерпеливо спросил он.
Сэр Клинтон, казалось, не горел желанием обсуждать этот вопрос.
«Давайте проясним один момент, прежде чем мы начнём, — напомнил он
Майклу. — Я главный констебль, а не телекомпания. Моя
работа — собирать информацию, а не распространять её до того, как придёт
подходящее время. Вы понимаете?»
Майкл, несколько смутившись, признал, что это справедливо.
«Я государственный служащий, мистер Клифтон, — заметил сэр Клинтон, смягчая прямолинейность своих замечаний, — и я
моя информация официально. Очевидно, он не будет играть в игру
если я рассеял эту информацию до государственной услуги
он использует его”.
“Я вижу, что достаточно хорошо”, - Майкл возмутился. “Все, что я спросил, это каковы
ваши собственные взгляды”.
Сэр Клинтон улыбнулся, и в его глазах мелькнуло озорство, когда он
ответил.
“Поскольку мои выводы основаны на доказательствах — по крайней мере, мне нравится
так думать, вы знаете — они, очевидно, являются неотъемлемой частью моих официальных
знаний. Поэтому я не разглашаю их” пока не наступит подходящий момент.
Он сделал паузу, чтобы это осмыслилось, затем небрежно добавил:
— Я нахожу это очень полезным принципом. Часто совершаешь ошибки, и, конечно, никогда не признаёшься в них, пока не придёт подходящее время.
Любопытно, но я так и не смог убедить себя в том, что подходящее время пришло в каком-либо из подобных случаев.
Майкл в свою очередь улыбнулся, а сэр Клинтон продолжил:
— Но нет причин, по которым вы не могли бы сделать собственные выводы и поделиться ими со мной. Я не слишком горд, чтобы помочь вам
знаю”.
На мгновение Майкл молчал, а если учесть, что его следующий
движение должно быть. Сэр Клинтон дал ему то, что могло бы выглядел
Это было оскорблением, но Майкл был достаточно проницателен, чтобы понять, что дело
принципиальное для главного констебля, а не просто предлог, придуманный наспех, чтобы подавить неуместное любопытство.
«Мне только что пришло в голову, — признался он, — что есть возможное объяснение тому, что они нашли. Вы помните, что я
нашёл Мориса в Доме фей вон там, наверху, — он указал на вершину утёса, — и когда я оставил его там, на нём всё ещё был белый костюм, как этот?
— Вы говорили нам об этом вчера вечером, — подтвердил сэр Клинтон.
“Когда позже Морис появился в музее, ” продолжил Майкл
, - на нем был обычный вечерний костюм. Он тем временем избавился от
платья от Пьеро”.
“Это правда”, - согласился сэр Клинтон.
“ Разве это не возможно, ” продолжал Майкл, “ что после того, как я ушел от него, Морис
преодолел свои проблемы, какими бы они ни были, и бросил свою маскировку
через край здесь. Вполне возможно, что так оно и есть ”.
— Довольно странное происшествие, конечно, — прокомментировал сэр Клинтон. — Вы можете
предложить хоть какую-то земную причину, по которой он мог так поступить?
— Не могу, — честно признался Майкл. — Но вчера вечером всё это выглядело
Казалось, в этом не было ни смысла, ни логики; и после того, как мы упустили того нищего, за которым гнались, я почти готов ко всему в этом районе. Я просто ставлю вас в известность. Я не могу придумать никакого правдоподобного объяснения, которое бы это объясняло».
Сэр Клинтон, казалось, задумался, прежде чем снова заговорить.
«По правде говоря, я был довольно разочарован результатом этой облавы. Совершенно очевидно — это неофициальная информация, потому что вы
можете увидеть это своими глазами, — совершенно очевидно, что костюм Пьеро
должен был быть надет на какой-то груз, иначе он бы не
погрузился на дно. И при перетаскивании груз выпал. Я мог бы
предположить, какой был вес; но я бы хотел, чтобы мы его выловили. Это
на самом деле не имеет большого значения; но человеку нравится получать все, что можно ”.
Майкл, не в силах догадаться, что за этим кроется, промолчал в надежде
что это еще не все; но главный констебль перешел к
новой теме.
— Вы внимательно осмотрели костюмы членов банды, которые помогли вам поймать нищего? Вы могли бы составить их список, если понадобится?
Майкл задумался на целую минуту, прежде чем ответить.
— Кое-кого из них я мог бы легко вспомнить, но не всех, я уверен.
Знаете, там было немного неясно, и некоторые члены экипажа пришли довольно поздно, когда всё моё внимание было сосредоточено на финальном подсчёте. Я
действительно не могу гарантировать, что смогу дать вам точный список.
Сэр Клинтон одобрительно кивнул.
— Вот это мне нравится, — сказал он. — Я бы предпочёл однозначное «нет», а не поддельный список, который может ничего не значить. Но есть один важный момент. Вы не заметили среди своих помощников кого-нибудь в белом, похожего на человека, которого вы искали?
Майклу, очевидно, не нужно было делать паузу перед ответом.
«Нет, — решительно сказал он, — я никого такого не видел. Полагаю, вы имеете в виду Мориса. Его точно не было в оцеплении, когда он заходил в беседку или выходил на террасу. Я абсолютно уверен в этом. Но, конечно, он мог быть одним из тех, кто пришёл позже.
Как только мы вышли на террасу, нам пришлось бежать вниз, к
озеру, понимаете; и он вполне мог немного отстать
в погоне и добраться до вершины только после того, как мы спустились сюда».
— Это всё, что я хотел знать, — сказал сэр Клинтон с окончательностью, которая
препятствовала дальнейшему расспросу.
Майкл, очевидно, не хотел злоупотреблять гостеприимством, потому что через несколько
минут он поднялся на ноги.
— Думаю, я поеду в Рейвенсторп, — сказал он. — Полагаю, вы
не собираетесь уезжать отсюда в ближайшее время?
Эти слова напомнили сэру Клинтону о том, что он ещё не
поздравил Майкла с помолвкой. Он поспешил исправить свою
оплошность.
«Я искал тебя вчера вечером на балу», — объяснил он,
Майкл поблагодарил его: “Но прежде чем я до тебя дозвонился, всплыла эта кража со взломом
и с тех пор у меня почти не было свободной минуты.
Кстати, если ты собираешься к ним домой, то могла бы сказать Джоан
что мне, вероятно, вскоре придется нанести им визит, но я позвоню
и сообщу, когда приеду.
Майкл кивнул и отвернулся, огибая озеро по пути в Рейвенсторп.
Рейвенсторп. Сэр Клинтон неторопливо подошёл к берегу и стал наблюдать за
работами по вытаскиванию лодки, которые всё ещё продолжались. Когда он
снова направился к холму, инспектор Армадейл последовал за ним.
“Есть еще один момент, который пришел мне в голову, сэр”, - объяснил он. “Я
Кажется, вы говорили мне, что Полгейт был одет в костюм арлекина прошлой ночью"
?”
“Это верно”, - подтвердил сэр Клинтон. “И что потом?”
“Одна трудность, с которой я столкнулся, - продолжал инспектор, - заключалась в том, чтобы объяснить, как
парень в белом так ловко от них отделался. Кажется, я понимаю
теперь, как это было сделано”.
Сэр Клинтон не пытался скрыть свой интерес.
“Да, инспектор?”
Армадейл, очевидно, воспринял это как комплимент.
“Вот как я это понимаю, сэр. Полегейт был в белом пиджаке и
На нём были брюки Пьеро поверх костюма Арлекина. В конце погони он забежал в рощу и вышел на террасу над этим местом.
Это дало ему передышку. Мистеру Клифтону потребовалось минута или две, чтобы организовать оцепление, и всё это время вор был скрыт от них деревьями.
— Очевидно, это правда, — признал сэр Клинтон. — Если он и переодевался, то, должно быть, в этот момент.
«Полагаю, у него на террасе был какой-то груз, — продолжил инспектор. — Когда он снял пиджак и брюки,
он обмотал их вокруг груза и сбросил в бассейн.
Это был тот самый всплеск, который они все слышали.”
“А что потом?”
Инспектор, очевидно, был в восторге от своей идеи.
“Значит, Поулгейт в костюме Арлекина на террасе, и у нас есть пара минут, прежде чем кордон будет готов выдвинуться в рощу.”
“Согласен.”
— Вы помните замаскированные корабли во время войны, сэр Клинтон?
— Я плавал на одном из них, если вы это имеете в виду.
— Ну, вы знаете, какими они были: сплошные полосы и зигзаги.
и цвета, перемешанные в беспорядочную кучу, чтобы скрыть их настоящие очертания. А что такое костюм Арлекина? Разве это не то же самое?
Сэр Клинтон подтвердил это исторической отсылкой.
«Вы совершенно правы, инспектор. На самом деле, платье Арлекина изначально было создано для того, чтобы изображать Невидимость. Никто, кроме Коломбины, не должен был видеть Арлекина, знаете ли».
Инспектор Армадейл поспешил с выводами.
«Что помешало Поулгейту за это время вернуться в рощу? Была лунная ночь. Вы знаете, что
Спинни был бы похож на полную луну: он был бы весь в пятнах лунного света, пробивающегося сквозь деревья. И на таком фоне костюм Арлекина был бы почти невидим. Ему нужно было бы просто стоять на месте в каком-нибудь пятнистом месте, и никто бы его не заметил. Все они искали человека, одетого в белое. Никто из них не заметил его. Полагаю, никто из них его не видел.
К большому удивлению инспектора, сэр Клинтон покачал головой.
«Я готов поспорить, что кто-то его видел», —
подтвердил он.
Инспектор на мгновение уставился на своего начальника, явно озадаченный.
«Вы думаете, кто-то его видел?»
Затем, словно озарение, к нему пришло понимание.
«Вы хотите сказать, что у него был сообщник в оцеплении? Кто-то, кто пропустил его и оставил всё как есть? Я никогда об этом не думал! Вы меня перехитрили, сэр Клинтон». И, конечно, теперь я понимаю, что это самое простое.
решение всего этого дела. Если мы можем получить список людей, в
кордон, мы сможем выбрать Конфедерации вскоре”.
Сэр Клинтон слегка притушил энтузиазм.
— Получить этот список будет не так-то просто, инспектор. Вспомните, какая была неразбериха: спешка, лунный свет, маски, костюмы и всё остальное. Возможно, вам удастся составить список, но вам и самому будет трудно поверить, что вы выследили всех, кто мог быть в очереди. А если вы упустите кого-то...
— Вы имеете в виду, что он может быть тем человеком? Что ж, попробовать можно. Я
поручу сержанту собрать все новости, какие он сможет раздобыть.
— Это будет хорошей проверкой его способностей, даже если ничего не выйдет.
«Из этого ничего не выйдет», — небрежно заявил сэр Клинтон.
Глава VIII
Убийство в музее
Сэр Клинтон оборвал пронзительный звонок своего настольного телефона,
подняв трубку.
«Говорит главный констебль», — сообщил он своему собеседнику.
В трубке раздался голос Майкла Клифтона.
«Вы можете немедленно приехать в Рейвенсторп, сэр Клинтон, или прислать
Инспектор Армадейл? Здесь произошло ужасное событие. Мистер Фосс был
убит. Я позаботился о том, чтобы никто не покинул здание, и
проследил, чтобы его тело оставили в том виде, в каком оно было найдено».
Сэр Клинтон взглянул на свои наручные часы.
“ Я приеду как можно скорее. Проследи, чтобы все было на месте.
пожалуйста, нетронуто. И соберите всех людей, которые могут дать какие-либо показания.
чтобы нам не пришлось тратить время на их поиски. До свидания.
Он перевел переключатель телефона и заговорил снова.
“Инспектор Армадейл сейчас здесь?” - спросил он констебля, который
ответил на его звонок. “Скажите ему, что я хочу видеть его в своей комнате
немедленно”.
В ожидании Армадейла у сэра Клинтона было несколько минут, чтобы
обдумать только что полученную информацию.
“Это похоже на ВТОРУЮ часть дела Рейвенсторпа”, - размышлял он.
«Единственной связью Фосса с Рейвенсторпом было дело об этих
медальонах Медузы. Сначала крадут копии, а теперь ещё и убивают
этого американского агента. Маловероятно, что эти два события
могли быть совершенно независимыми друг от друга».
Его размышления прервал вошедший Армадейл, и сэр Клинтон в нескольких
словах сообщил ему свежую информацию, которая у него была.
— Мы сразу же отправимся туда на моей машине, инспектор. Соберите, пожалуйста, всё необходимое. Не забудьте большую камеру. Она может нам понадобиться.
И констеблю, который фотографирует для нас, тоже лучше поехать с нами.
Инспектор Армадейл не стал терять времени. Через несколько минут они уже были в пути. Сэр Клинтон молчал, и попытка Армадейла вытянуть из него дополнительную информацию провалилась.
— Вы знаете столько же, сколько и я, инспектор, — заметил главный констебль. — Давайте не будем строить никаких предположений, пока не увидим, как
выглядит эта земля оттуда».
Когда они добрались до Рейвенсторпа, их у дверей ждал Майкл Клифтон.
«Кажется, только два человека знают что-то определённое об этом
— Вот что, — ответил он на первый вопрос главного констебля. — Джоан — одна из них, но она на самом деле ничего не знает. Другой свидетель — человек Фосса, его зовут Марден. Вы не могли бы сначала взглянуть на тело, а потом поговорить с Джоан и этим парнем?
Сэр Клинтон кивнул в знак согласия, и все последовали за Майклом в музей. Молд, смотритель, снова стоял на страже у двери в
комнату, и сэр Клинтон, проходя мимо в сопровождении Армадейла,
кивнул ему в знак узнавания.
Беглый взгляд показал, что тело Фосса лежит в одной из ниш, образованных
витрины вдоль стены. Инспектор подошёл, опустился на колени и поднёс карманное зеркальце к губам мертвеца.
«Мёртв, сэр», — доложил он через некоторое время.
«Скоро сюда приедет полицейский хирург», — намекнул сэр Клинтон. «Если
он мёртв, мы можем ненадолго отложить осмотр тела. Всё должно остаться как есть, пока мы не вернёмся». Включите констебля, чтобы он сфотографировал положение тела на случай, если оно нам понадобится, хотя я не думаю, что это потребуется. А где мисс Чейсвотер? Нам лучше сначала выслушать её версию событий. Потом мы сможем допросить камердинера.
Не будучи особо чувствительным к атмосфере, Майкл Клифтон не мог не заметить, что в манерах главного
констебля появилась новая черта. Это был не тот сэр Клинтон, с которым он был знаком: старый друг семьи Чизвотеров, со слегка эксцентричным взглядом на вещи. Вместо этого Майкл столкнулся с начальником полиции округа, который занимался
официальными делами и методично их выполнял, как будто ничто не имело значения, кроме конечной цели.
В сопровождении двух чиновников Майкл направился в комнату, где
Джоан ждала. Главный констебль не стал тратить время на пустые разговоры. На самом деле он сразу же перешёл к делу, что было не совсем тактично. Только позже Майкл понял, что в этом, возможно, сэр Клинтон проявил больше такта, чем казалось на первый взгляд. Своим поведением он давал понять, что убийство — это просто событие, как и любое другое, — возможно, довольно необычное, но не вызывающее особого волнения; и это почти безразличное отношение успокаивало Джоан.
— Вы, конечно, не видели, как совершалось преступление?
Джоан покачала головой.
— Мне начать с самого начала? — спросила она.
Сэр Клинтон жестом пригласил ее сесть. Он сам сел на стул и достал блокнот. Инспектор Армадейл последовал его примеру. Майкл остался стоять рядом со стулом Джоан, словно оказывая ей моральную поддержку.
Поразмыслив пару секунд, Джоан начала свой рассказ.
«Как-то после обеда я сидела на террасе с мистером Фоссом. Я
забыла, о чём мы говорили, — ничего важного. Вскоре
после этого Морис вышел из дома и сел. Я был
удивлён, увидев его, потому что он собирался играть в гольф этим днём.
Но, похоже, после обеда он сильно растянул запястье и
позвонил, чтобы перенести матч. Он сидел, потирая запястье, и мы
начали говорить о том о сём. Потом, помню, мистер Фосс как-то
перевёл разговор на то, что у нас есть. В основном речь шла о
Они говорили по-японски, и мистер Фосс, казалось, больше всего интересовался оружием, которое собрал мой отец. Я помню
они говорили о мече Сукэсада, который у нас есть, и о коротком мече Мурамаса. Мистер Фосс сказал, что хотел бы как-нибудь их увидеть.
Он подумал, что мистеру Кессоку было бы интересно о них услышать».
Она замолчала и, казалось, пыталась вспомнить, о чём они говорили. Сэр Клинтон терпеливо ждал, но в конце концов она, очевидно, поняла, что не может вспомнить подробности следующего этапа разговора.
«Я не помню, как это произошло. Это был просто общий разговор о
вещах из нашей коллекции и о том, что мистер Фосс видел в других местах, но
в конце концов они как-то разговорились о медальонах Медузы. Мистер Фосс рассказывал Морису, как заманчиво было покупать эти вещи и передавать их коллекционерам, хотя он хотел бы оставить их себе, если бы мог себе это позволить. Потом выяснилось, что он всегда делал оттиски со всех монет и медалей, которые ему попадались. Я помню, как он пошутил о своей «коллекции бедняка» или что-то в этом роде.
Я не помню точно, как это произошло, но либо он попросил Мориса позволить ему ещё раз взглянуть на медальоны Леонардо, либо Морис
Я вызвалась позволить ему сделать слепки прямо там. Не могу припомнить,
как именно было высказано это предложение. В тот момент я не обращала на это особого внимания».
Она подняла взгляд, чтобы посмотреть, не выказывает ли сэр Клинтон недовольства из-за неполной информации, но на его лице не было ни недовольства, ни одобрения. Инспектор Армадейл, хотя и внимательно следил за показаниями и часто делал заметки, казалось, считал, что в её информации мало что было по существу.
«Затем, — продолжила Джоан, — я помню, как мистер Фосс встал со своего стула
и сказал: «Если вы подождёте минутку, я принесу вещи». И он ушёл, оставив нас с Морисом наедине. Я спросил: «Куда он пошёл?» А Морис ответил: «За бумагой, чтобы сделать оттиски с медальонов, и за какой-то штукой, которую он использует для этого, за дубинкой или чем-то в этом роде». Через несколько минут мистер Фосс вернулся с несколькими листами бумаги и какой-то чёрной штукой в руке. Мне было интересно посмотреть, как он натирает, или как вы это называете, поэтому я пошёл с ними в музей.
— А потом? — спросил сэр Клинтон. Они, очевидно, приближались.
В тот момент, когда Джоан описывала убийство, было ясно, что он
не хотел, чтобы она думала о самом преступлении.
«Мы вошли в музей. После того вечера, когда был бал-маскарад, Морис
убрал из витрин большинство мелких ценных предметов и положил их в сейф; поэтому, чтобы достать медальоны, ему пришлось открыть сейф. Это кодовый замок, знаете ли, а я знала
Морис не хотел бы, чтобы мы стояли рядом с ним, пока он набирает код.
Я взял мистера Фосса под своё крыло и подвёл его к тому месту, где
в Sukesada меч висел на стене. Мы смотрели на него в течение нескольких
моменты. Я помню, доставая его из ножен, чтобы показать лезвие
Мистер Фосс. Потом я услышал, как Морис захлопнул дверцу сейфа; и когда
мы вошли в отсек, где он находится, Морис был там с медальонами Леонардо
в руке ”.
“ Минуточку, ” прервал его сэр Клинтон. - Вы сказали, что это кодовый замок.
замок сейфа. Вы случайно не знаете комбинацию?
Джоан покачала головой.
«Морис — единственный, кто её знает. Он никому из нас её не рассказывал».
Сэр Клинтон попросил её продолжить.
«Морис протянул мистеру Фоссу один из медальонов, и мистер Фосс отнёс его к большому центральному ящику — тому, что с плоской крышкой. Затем он начал делать оттиск медальона с помощью бумаги и чёрной краски. Кажется, его не совсем удовлетворила первая попытка, поэтому он сделал вторую. Пока мы наблюдали за ним, он, казалось, навострил уши, а затем сказал: «Вас кто-то зовёт, мисс Чейсвотер».
Я сам ничего не слышал, но он объяснил, что голос доносился издалека. У него был очень хороший слух, я помню, он сказал. Он
казалось, что очень позитивно, так что я пошел, чтобы увидеть, что все это было
о”.
“Когда в последний раз вы видели его?”
- Да, - сказала Джоан, но она явно больше сказать.
“А потом?”
“Когда я отходил от дверей музея, я встретил человека мистера Фосса,
Мардена. В руке у него был небольшой сверток в оберточной бумаге. Он остановил меня
и спросил, не знаю ли я, где мистер Фосс. Что-то насчёт посылки,
как я понял, хотя и не остановился, чтобы его выслушать. Я сказал ему, что мистер Фосс
в музее, и пошёл дальше, чтобы узнать, кто его зовёт. Я поискал и наткнулся на мистера Клифтона, но не стал
слышу, как кто-то зовет меня по имени. Мистер Фосс, должно быть, ошибся.
“А потом?”
Майкл Клифтон, очевидно, считал ненужным, чтобы Джоан взяла на себя
все бремя дачи показаний. В этот момент он вмешался.
“Мисс Чейсуотер и я были вместе в зимнем саду, когда я услышал
крик ‘Убийство!’ В тот момент я не узнал голос. Я ушел.
Я спросил мисс Чезвотер, где она, и как можно быстрее направился
на голос. Он доносился из музея, и я поспешил туда. Я
нашёл Фосса на полу с каким-то кинжалом в груди. Он
Насколько я мог судить, он ушёл ещё до того, как я появился на месте происшествия.
В комнате был мужчина по имени Марден, он перевязывал ему руку. Она сильно кровоточила, и он сказал, что порезал её о стекло витрины. Я присматривал за ним, пока не нашёл пару охранников, а потом позвонил вам в участок.
— Что стало с мистером Чейсвортом? — спросил сэр Клинтон, не выказывая
особого интереса к этому вопросу.
— Вот в чём загвоздка, — признался Майкл. — Я не видел его в музее,
и я искал его повсюду
с тех пор: но он так и не объявился. Конечно, он мог выйти на территорию
и оставить Фосса одного в музее; и, возможно, он
вышел за пределы слышимости до того, как слуга поднял крик "Убийство!"
. Я не знаю.
Сэр Клинтон увидел, что инспектор хочет задать вопрос, но тот
взглядом заставил его замолчать.
— Ещё один момент, и, думаю, мы закончили, — сказал он, поворачиваясь к Джоан.
— Можете ли вы приблизительно сказать, когда прозвучал крик «Убийство!»
? Я имею в виду, через какое время после того, как вы сами покинули музей?
Джоан задумалась на несколько секунд.
“Мне потребовалось три или четыре минуты, прежде чем я наткнулась на мистера Клифтона,
и мы были вместе — сколько бы ты сказал, Майкл? — прежде чем услышали
крик?”
“Не больше пяти минут”, - предположил Майкл.
“Примерно так”, - подтвердила Джоан. “Это составило бы примерно восемь или
девять минут, примерно, между моментом, когда я покинул музей, и моментом, когда
мы услышали крик”.
“Примерно так”, - согласился Майкл.
Сэр Клинтон встал и закрыл блокнот.
“Это все, что вы можете нам сказать? Все, что имеет отношение к делу,
насколько вам известно?”
Джоан помолчала минуту или две, прежде чем ответить.
“Это все, что я могу вспомнить”, - сказала она наконец, после очевидных усилий
вспомнить какие-либо новые подробности. “Я не могу вспомнить ничего другого".
"это было бы полезно”.
“Ты понятия не имеешь, где твой брат?”
“Совсем никакого”, - ответила Джоан. Затем, казалось, ее осенила мысль.
“ Ты не думаешь, что Морис имеет к этому какое-то отношение? ” спросила она.
встревоженно.
— Он скоро появится, чтобы самому всё рассказать, я не сомневаюсь, — сказал сэр
Клинтон, словно желая её успокоить. — Теперь это всё, что нам нужно, по крайней мере, в вашем случае. Я собираюсь увести мистера Клифтона
на несколько минут, но он вернется почти сразу.
Ободряюще улыбнувшись, главный констебль извинился и направился к двери.
Майкл и инспектор последовали за ним. Как только
он вышел из комнаты, он повернулся к Майклу.
“Вы совершенно уверены, что мистера Чейсуотера не было в музее, когда вы
вошли туда?”
Майкл тщательно обдумал, прежде чем ответить.
“Я не понимаю, как он мог там быть. Я заглянул во все отсеки; и
ты знаешь, что там недостаточно укрытия для кошки”.
“ Вы заметили, дверца сейфа была открыта или закрыта?
Майкл снова задумался, прежде чем ответить.
«Заткнись, я почти уверен».
Сэр Клинтон, в свою очередь, задумался на мгновение или два.
«Думаю, инспектор, мы взглянем на этого Мардена, если вы приведёте его в музей. Лучше нам услышать его историю на месте. Это избавит нас от объяснений о расположении вещей».
Инспектор Армадейл отправился на поиски, а Майкл и старший
констебль направились к месту преступления. Внезапно сэр
Клинтон повернулся и посмотрел на Майкла.
«Вы хоть представляете, куда мог пойти Морис? Я хочу знать правду».
Майкл явно был озадачен прямым вопросом.
«Понятия не имею, — заявил он. — Насколько я знаю, его не было в музее, когда я туда пришёл. Можете заставить меня поклясться в этом, если хотите».
Старший констебль внимательно посмотрел ему в лицо, но никак не прокомментировал его заявление. Он повел их к музею; и едва они успели
пройти через дверь, как инспектор Армадейл вернулся с
камердинером.
Марден оказался мужчиной лет тридцати. Сэр Клинтон
заметил, что он держался хорошо и, казалось, не потерял своего
голова кружилась от волнения последнего часа. Когда он заговорил, это было без
какого-либо заметного акцента; и он, казалось, прилагал усилия, чтобы быть совершенно
ясным в своих показаниях. Сэр Клинтон, почти незаметное
жест, передал рассмотрение услуга инспектору.
Армадейл достал свою записную книжку еще раз.
“Как тебя зовут?” - спросил он.
“Томас Марден”.
“Как долго вы работаете у мистера Фосса?”
“С тех пор, как он прибыл сюда из Америки, около трех месяцев назад”.
“Как получилось, что он нанял вас?”
“Реклама”.
“ Вы ничего не знали о нем до этого?
“ Ничего.
— Где он тогда жил?
— В Ганнерс-Мэншнс, 474а, на юго-западе. Это служебная квартира.
— Она у него до сих пор есть?
— Да.
— Как он проводил время?
— Вопрос, казалось, удивил камердинера.
— Не знаю. Не моё дело.
Инспектор Армадейл не отступал.
«Вы должны были знать, оставался ли он в квартире или регулярно выходил
из неё в определённое время».
Марден, казалось, понял, что от него хотят.
«Вы имеете в виду, ходил ли он каждый день в офис? Нет, он приходил и уходил, когда ему было удобно».
«Он много переписывался?»
«Письма? Примерно столько, сколько можно было ожидать».
Инспектор мрачно поднял глаза. Пока что ему не на что было опереться
.
“ Что вы имеете в виду, говоря ‘Именно то, чего можно было ожидать”?
“У него каждый день какие-то письма, иногда один или два, иногда по пол
десяток. Только то, что можно было бы ожидать.”
“Вы хоть представляете, насколько они были деловые письма или просто
частная переписка?”
Марден, казалось, был раздосадован этим вопросом.
“Откуда мне знать?” спросил он, натянуто. “Это не мое дело
совать нос в дела моего работодателя”.
“Это ваше дело прочитать адреса на конвертах, чтобы увидеть, что
почтальон не оставлял писем с неправильными адресами. Вы ничего не заметили, когда
делали это? Адреса были в основном напечатаны на машинке или написаны от руки?
“Он получал счета и рекламные объявления с напечатанными на машинке адресами — как и большинство из нас. И одно или два письма были адресованы от руки.”
“Вы заметили марки?”
“Некоторые были американскими, конечно.”
— Итак, дело обстоит так, — заключил инспектор Армадейл, — что он не занимался крупным бизнесом в своей квартире; большинство его писем были обычными счетами и так далее; но у него была и личная переписка.
ну, и часть его переписки была с Америкой? Почему вы не могли сказать нам об этом сразу, вместо того, чтобы вытягивать из
вас это?
Инспектора не смутил тон дворецкого.
— Я не сложил два и два, как вы. Это были просто письма ко мне. Я ничего не думал о них.
Инспектор Армадейл не оценил эту косвенную похвалу его способностям.
“ У него было много посетителей?
“ Не в квартире. Возможно, он встречался со своими друзьями в ресторане.
насколько я знаю, внизу.
“ Вы помните кого-нибудь из посетителей в квартире?
“Нет”.
Инспектор, казалось, вспомнил что-то, что упустил из виду.
«Он получал какие-нибудь телеграммы?»
«Да».
«Часто?»
«Довольно часто».
«Вы не знаете, о чём были эти телеграммы?»
Марден, очевидно, обиделся.
«Вы спрашивали меня, не лезу ли я в его дела, и я ответил, что нет».
— Как часто приходили эти телеграммы? — спросил инспектор, не обращая внимания на раздражение Мардена.
— Возможно, раз или два в неделю.
— Он делал ставки? — спросил инспектор, словно только что догадавшись, что телеграммы можно объяснить таким образом.
— Я ничего об этом не знаю.
Армадейл сменил тему.
«Он, кажется, неплохо зарабатывал?»
«Он регулярно платил мне, если вы это имеете в виду».
«У него была машина и шофёр, не так ли?»
«Да».
«Они были его собственными или просто наёмными?»
«Не знаю. Не моё дело».
“Квартиры в особняке Канонира дорогие?”
“Отсюда и название. Я не знаю, сколько он заплатил”.
“Похоже, ты не проявлял особого любопытства, Марден”.
“ Мне платят не за любопытство.
Инспектор отложил карандаш и на минуту-другую задумался.
“ У вас есть какие-нибудь представления о его адресе в Америке?
“ Не мое дело.
— Он много писем писал?
— Не могу сказать. Не моё дело.
— Вы можете хотя бы сказать, давал ли он вам письма для отправки?
— Нет.
— Вы можете рассказать нам о нём что-нибудь ещё?
Марден, казалось, тщательно обдумывал свой ответ.
— Вся его одежда была как новая.
— Что-нибудь ещё?
— У него был револьвер — я имею в виду автоматический.
— Какого он был размера?
— Примерно вот такой длины.
Камердинер примерно показал длину руками и слегка поморщился,
пошевелив забинтованной рукой.
— Хм! 38-й или 45-й калибр, — прокомментировал Армадейл. — В любом случае, слишком большой для 22-го.
Он снова взял карандаш.
«А теперь перейдём к сегодняшнему дню. Начнём с обеда и продолжим».
Марден на мгновение задумался, словно проверяя свою память.
«Лучше я начну до обеда. Мистер Фосс подошёл ко мне с посылкой в
руках и попросил меня отнести её на почту в Хинчелдене. Он хотел, чтобы её зарегистрировали. Он предложил мне взять машину, если я захочу;
но я предпочёл прогуляться. Мне нравится свежий воздух».
«А потом?» — спросил инспектор, неосознанно копируя своего начальника.
«Сразу после обеда я отправился на прогулку по территории
в сторону деревни Хинчелдене. Я не торопился. Был хороший день
для прогулки. Мало-помалу я встретил сторожа, и он сказал мне, что я не могу идти дальше
в том направлении. Он сказал, что прикажет повернуть назад любого.
Я поговорил с ним минуту или две и объяснил, куда направляюсь.;
и я вытащил посылку из кармана в качестве гарантии добросовестности.
Понимаете, он меня не знал. И когда я достал посылку, то совершенно случайно заметил
этикетку.
— Ах, вы всё-таки смотрите на адреса! — вмешался инспектор.
— Совершенно случайно, — продолжил Марден, не обращая внимания на инспектора.
удар. “И я увидел, что мистер Фосс допустил ошибку”.
“Откуда вы это знаете”, - требовательно спросил инспектор Армадейл с видом
кошки, набрасывающейся на мышь. “Ты сказал, что никто не интересовался его
переписка и все же вы знали, что этот участок был направлен на неправильную
адрес. Любопытно, не правда ли?”
Марден даже не позволил себе улыбнуться, как он привел в
Инспектор.
“Он уехал из города. Явный недосмотр, когда он был
написание этикеток.”
“Что ж, пойду дальше”, - проворчал инспектор, видимо, недоволен потерять
его результат.
«Как только я это увидел, я понял, что не стоит нести посылку на почту в таком виде. Поэтому я задал хранителю пару вопросов о том, как быстрее всего добраться до Хинчелдена, не заходя на запретную территорию. Затем я развернулся и вернулся домой, намереваясь попросить мистера Фосса указать адрес на посылке».
«Во сколько вы вернулись сюда?»
Марденнекоторое время я размышлял.
“Я не могу сказать точно. Где-то около половины четвертого или
чуть позже. Я не смотрел на время”.
“Что вы сделали потом?”
“ Я искал мистера Фосса, но, похоже, его не было в доме.
Наконец, когда я уже собирался сдаться, я встретил мисс Чизвотер, выходившую из этой комнаты, и она сказала мне, что мистер Фосс внутри. Она ушла, и я подошёл к двери. Она была приоткрыта, и я слышал голоса внутри: судя по звуку, это были мистер Фосс и мистер Чизвотер. Я подумал, что они скоро выйдут и я смогу схватить мистера Фосса, когда он пройдёт мимо меня;
поэтому я подождал, вместо того чтобы их прерывать».
«Как долго вы ждали?»
«Насколько я помню, всего минуту или две».
«Вы слышали, как они разговаривали?»
«Я слышал их голоса. Я не слышал, что они говорили. В этой комнате есть эхо или что-то в этом роде, и я слышал только интонацию, с которой они говорили».
«Что вы имеете в виду под интонацией?»
Марден сделал паузу, словно подбирая подходящее прилагательное.
«Мне показалось, что они говорили сердито. Они повысили голос».
«Как будто ссорились?»
«Да. А потом я услышал, как мистер Чезвотер сказал: «Так вот оно что».
— Что вам нужно? Затем я услышал что-то похожее на возню и вскрик. Я, конечно, был ошарашен. А кто бы не был? Я стоял как вкопанный с пакетом в руке. Потом я взял себя в руки, толкнул дверь и ворвался в комнату.
— Будьте осторожны, — перебил сэр Клинтон. — Не пытайтесь напрячь память. Расскажите нам в точности, что вам вспомнилось.
Марден кивнул.
«Когда я вошёл в эту комнату, — продолжил он, — первое, что я увидел,
был мистер Чезвотер. Он стоял ко мне спиной и как раз поворачивал за угол».
Марден подошел и указал на конец ниши, в которой находился сейф, — последнее углубление в комнате, противоположное двери.
«Он в спешке завернул за этот угол. Это последнее, что я видел».
Лицо Мардена выдало его изумление даже при воспоминании об этом.
«Не обращайте на это внимания, — сказал сэр Клинтон. — Расскажите нам, что вы сделали
сами».
«С первого взгляда я не заметил мистера Фосса, но когда я подошёл к углу, где видел мистера Чезвотера, я увидел мистера Фосса, лежащего на полу. Я подумал, что он поскользнулся или что-то в этом роде, и подошёл, чтобы помочь ему.
Я протянул ему руку. Потом я увидел большой нож или кинжал, торчащий у него из груди,
и немного крови у него на губах. Я поспешил к нему, поскользнулся на паркете — он очень скользкий — и упал. Я вытянул руку, чтобы не удариться, и разбил кулаком стекло в одном из этих
шкафов. Когда я поднялся, моя рука была вся в крови. Это была
ужасная рана. Поэтому я достал носовой платок и обернул им руку, прежде чем сделать что-то ещё. Из неё просто хлестала кровь, и
я подумал об этом в первую очередь».
Марден в доказательство поднял свою грубо перевязанную руку.
«Я снова поднялся на ноги и подошёл к мистеру Фоссу. К тому времени он был либо мёртв, либо близок к этому. Он не двигался. Я не трогал его, потому что ясно видел, что он мёртв. Затем я подошёл к двери и изо всех сил закричал: «Убийство!» Пока я кричал, мне показалось странным, что мистер Чезвотер исчез».
“ А вам не приходило в голову, что он мог выскользнуть из комнаты
пока вы стояли к нему спиной — когда вы возились с мистером Фоссом? требовательно спросил
Инспектор Армадейл враждебным тоном.
Марден покачал головой.
— Мне это вообще не пришло в голову, потому что я знал, что этого не было. Никто не мог выйти из комнаты так, чтобы я его не заметил.
— Продолжайте, пожалуйста, свой рассказ, — попросил сэр Клинтон.
— Больше нечего рассказывать. Я продолжал кричать «Убийство!» и обыскивал комнату. Я ничего не нашёл.
— Дверь сейфа была закрыта, когда вы впервые её увидели? Сэр Клинтон
поинтересовался.
“Да, так и было. Я подумал, что, возможно, мистер Чейсуотер может быть внутри, поскольку
дверь закрыта; поэтому я подергал за ручку. Она была заперта ”.
Сэр Клинтон задал дополнительный вопрос.
— Вы слышали только два голоса в комнате, прежде чем ворвались туда?
Этот вопрос, казалось, пролил свет на сознание Мардена.
— Я слышал только два голоса: мистера Фосса и мистера Чезвотера, но, конечно, я не мог поклясться, что в комнате были только эти двое. Вы это имели в виду, не так ли?
Инспектор Армадейл уловил суть вопроса.
— Полагаю, если один человек может таинственным образом исчезнуть, то нет ничего невозможного в том, что два человека исчезнут таким же образом, — предположил он. — Так что всё, что вы можете нам сказать, — это то, что мистер Фосс и мистер Чейсвотер были
во всяком случае, здесь, и, возможно, были и другие люди?»
«Я не могу поклясться ни в ком, кроме этих двоих», — осторожно заметил Марден.
«Ещё один момент, — продолжил сэр Клинтон. — Вы не знаете, контактировал ли мистер
Фосс с кем-нибудь за пределами дома во время своего пребывания здесь? Я имею в виду людей, знакомых ему до приезда в
Рейвенсторп?»
«Не могу сказать».
“ Не ваше дело, я полагаю? - Вмешался инспектор Армадейл с
явной насмешкой.
“ Не мое дело, как вы сказали, - невозмутимо ответил Марден. “Я не
занимается как детектив”.
“Что ж, этот вопрос относится к вашей компетенции”, - вмешался сэр Клинтон
Поскольку Армадейл начал проявлять признаки выхода из себя. “Какой
костюм был на мистере Фоссе в ночь бала-маскарада?" Ты должен
это знать.
Марден ответил без колебаний.
“Он был одет как ковбой. Он взял костюм напрокат в Лондоне, когда
услышал о маскарадном костюме. Это были ковбойские штаны, большие и тяжёлые, с бахромой; кожаный ремень с кобурой для пистолета; цветная рубашка; шейный платок и ковбойская шляпа с широкими полями.
— Довольно неуклюжее снаряжение, не так ли?
Марден, казалось, с трудом сдерживал улыбку.
«Он едва мог ходить, пока не привык к этим штукам. Он сказал мне, что это хороший повод не танцевать.
Он сказал, что не танцует».
«Вы говорите, что у него был револьвер. Вы когда-нибудь видели признаки того, что он боялся, что с ним может случиться что-то подобное?»
«Я не понимаю». Откуда мне было знать, чего он боялся, а чего нет? Это было не моё дело».
Улыбка сэра Клинтона смягчила ответ Мардена.
«О, я думаю, можно было бы догадаться, — сказал он, — если бы не опускал глаза».
«Он был напуган. Испуганный человек выдал бы себя так или иначе».
«Значит, он не был напуган, или я плохо слежу за происходящим. Я ничего такого не видел».
Сэр Клинтон на мгновение задумался. Он взглянул на Армадейла.
«Есть ещё вопросы, которые вы хотели бы задать? Нет? Тогда на этом всё, Марден.
Конечно, будет расследование, и ваши показания потребуются на
нем. Вы можете оставаться здесь, пока не понадобитесь. Я поговорю с мисс Чейсуотер
по этому поводу. Но пока вы оказали нам всю возможную помощь?
“ Если только у вас нет еще каких-либо вопросов, которые вы хотели бы задать, ” предположил Марден.
Сэр Клинтон покачал головой.
«Нет, думаю, на данный момент у меня есть всё, что мне нужно, спасибо. Возможно, вы понадобитесь мне позже, конечно».
Марден не стал дожидаться продолжения и вышел из комнаты, провожаемый слегка мстительным взглядом инспектора Армадейла. Когда он
исчез, сэр Клинтон повернулся к Майклу Клифтону.
«Не лучше ли вам вернуться к Джоан?» Должно быть, она сильно нервничает после такого потрясения».
Майкл слегка вздрогнул, когда старший констебль обратился к нему. До сих пор он был просто наблюдателем.
и он был настолько погружен в это, что для него стало легким сюрпризом
обнаружить, что к нему обратились напрямую. В ходе разбирательства он
было полу-загипнотизированный смертельно,-то каким образом
полицейские продолжали свою работу. Когда он впервые услышал о
убийства, он чувствовал, как будто что-то неслыханное вторгся
Ravensthorpe. Конечно, убийство все-таки состоится: один читал о них в
газеты. Но мысль о том, что убийство может быть совершено в его
собственной знакомой обстановке, пришла к нему не без лёгкого
шок. Казалось, что привычный ход вещей внезапно изменился.
Но в течение последних десяти минут он был свидетелем начала полицейского расследования, и непреодолимое ощущение обыденности начало вытеснять из его сознания недавний кошмар. Двое мужчин занимались своим делом так, словно оно было не более трагичным, чем поиски потерявшейся собаки. Раскрытие этого дела было частью их работы. Они были взволнованы не больше, чем шахматист, ищущий ключевой ход в партии
проблема. Спокойный, беспристрастный тон, которым главный констебль
общался с ним, казалось, вносил свежую нотку и сглаживал мрачные
предположения, которые возникли у Майкла при первом знакомстве с
делом. Танец смерти постепенно отошёл на второй план перед лицом
всех этих мелких вопросов о письмах, визитах и посылках — о
простых вещах из повседневной жизни.
— Если я здесь бесполезен, — сказал он, — думаю, мне лучше уйти.
Он на мгновение замешкался, и его осенила новая мысль.
— Кстати, насколько это конфиденциально?
Сэр Клинтон посмотрел на него с бесстрастным выражением лица.
«Думаю, я могу оставить это на ваше усмотрение. Во всяком случае, это не для
трансляции».
«А как же Морис?» — настаивал Майкл.
«Я бы по возможности не стал привлекать к этому Мориса», —
откровенно сказал сэр Клинтон. «А теперь, инспектор, я думаю, нам лучше взглянуть на
покойного мистера Фосса».
Майкл вышел из комнаты, когда они повернулись к телу на полу.
«Не впутывай в это Мориса!» — подумал он, медленно направляясь в комнату, где оставил Джоан. «Хороший совет!
Если исключить Мориса, то, кажется, ничего не останется.
Что же, чёрт возьми, мне ей сказать? Если я ничего не скажу, она сделает худшие выводы, а если скажу хоть что-нибудь, она сделает то же самое».
Глава IX
Меч Мурамаса
Когда дверь за Майклом Клифтоном закрылась, старший констебль повернулся к инспектору.
— Теперь мы можем приступить к делу, инспектор. Давайте осмотрим
место преступления, и, возможно, хирург появится до того, как мы доберёмся
до тела.
В сопровождении Армадейла он подошёл к заливу, в котором лежал труп.
из Фосса и начал методично осматривать окрестности.
“Должно быть, это был тот самый футляр, о который Марден поскользнулся, когда порезал
руку”, - указал инспектор. “В стекле большая дыра
и немного крови на сломанных краях щели”.
“О да, здесь достаточно крови, чтобы удовлетворить большинство людей”, - признал сэр Клинтон
бросив взгляд на разбитый ящик. Но, казалось, его интересовало не столько
стекло, сколько поверхность пола, потому что он медленно
ходил взад-вперёд, очевидно, пытаясь встать так, чтобы солнечный
свет, падавший из окна, отражался от паркета. Через некоторое время
Через минуту или две он, казалось, удовлетворился.
«Эта часть истории Мардена кажется достаточно правдивой. Он действительно поскользнулся здесь. Если вы подойдёте, то увидите линию, где полировка паркета была содрана твёрдой частью его ботинка. Вы не заметите её, если не сделаете из пола зеркало».
Инспектор в свою очередь подошёл и убедился в существовании едва заметной отметины.
— Это подтверждает часть его истории, — неохотно признал он. — Там
много крови, помимо той, что на теле. Из этого можно что-то
выяснить.
— Давайте попробуем, — предложил сэр Клинтон. — Предположим, что он порезал руку здесь, о стекло. Он растянулся бы на полу, и первое, что он сделал бы, — это опустил бы руки, чтобы подняться. Это объясняет эти большие пятна здесь, под шкафом. Затем, примерно в футе от него, вы видите эти круглые следы капель с крошечными брызгами, расходящимися от них с определённой регулярностью. Должно быть, они образовались из-за капель, стекавших с его руки, пока он стоял неподвижно, — без сомнения, пока он другой рукой искал носовой платок, чтобы остановить кровотечение».
Инспектор кивнул в знак согласия.
«После того, как он всё уладил, можно было ожидать, что он подойдёт и посмотрит на Фосса. Он упал на пол, помните, когда спешил на помощь Фоссу».
«Никаких следов этого нет, — поспешил заметить Армадейл. — Я не вижу вокруг тела капель крови».
“ О, не слишком торопитесь, инспектор. Возможно, они упали в
лужу собственной крови Фосса или, что более вероятно, в его носовой платок
впитал всю кровь, которая только что вытекла.”
Сэр Клинтон, до сих пор с его глаз на землю, начал обдумывать в
поиск дальнейшие следы.
“ А, вот пара капель в конце отсека. Взгляните на
них, инспектор.
Армадейл опустился на колени и осмотрел сгустки.
“ Вероятно, направился к двери, ” предположил он.
“Они могли бы быть такими, если бы он размахивал руками, как это делают, когда
человек свободно ходит; но я думаю, что обычно не размахивают рукой, когда на руке есть
свежая рана. Это не круглые кляксы, как остальные; они вытянутые, и брызги от них летят в одну сторону — в сторону сейфа. Его рука, когда он их делал, двигалась в сторону сейфа, что бы ни делало его тело.
Сэр Клинтон примерно измерил расстояние между двумя
каплями.
«Если бы они были ближе друг к другу или дальше друг от друга, то каждая из них
могла быть сделана, когда его рука отводилась назад в естественном
повороте, когда он шёл к двери. Но расстояние между ними не подходит
под это. Вы сразу поймёте, если сами попробуете пройти по этой
земле, инспектор, потому что вы примерно такого же роста, как Марден, и
ваш шаг должен быть почти таким же, как у него».
«Он что-то говорил о том, чтобы подойти к сейфу и попробовать ручку», —
Инспектор неохотно признал. “Пока что его рассказ получил некоторую поддержку”.
Сэр Клинтон скрыто улыбнулся очевидному желанию Армадэля найти пробелы
в рассказе камердинера.
“Что ж, давайте выясним, как это произошло”, - предложил сэр Клинтон. “Он
очевидно, миновал этот отсек и направился к следующему, где находится
сейф. Мы последуем его примеру”.
Они завернули за угол витрины и подошли к двери сейфа.
«На ручке действительно есть следы крови, — признал инспектор. — Но я не уверен, что он сказал правду о том, зачем пришёл к сейфу».
Сэр Клинтон осмотрел пятно крови на ручке, но, казалось, не придал этому особого значения.
«Полагаю, не стоит делать поспешных выводов и считать, что всё в порядке, — признал он. — Но даже если мы сохраним непредвзятость, разве не было бы самым естественным для Мардена попытаться открыть сейф?» Вспомните, что произошло, согласно его рассказу. Мистер Чезвотер был в комнате, потому что Марден видел его своими глазами. Мистер Чезвотер завернул за угол, в соседнюю комнату, и Марден потерял его из виду. Если бы вы были на месте Мардена,
разве вы не стали бы искать, а затем, не найдя никаких следов пропавшего человека, не пришли бы к выводу, что он мог спрятаться в сейфе? И разве вы не потянули бы за ручку, просто чтобы убедиться, что сейф действительно заперт и что мистер Чейсвотер не прячется внутри?
— Полагаю, что так, — согласился инспектор, явно недовольный.
— Полагаю, его рассказ не полон, конечно. Вряд ли он мог бы рассказать обо всём в подробностях. Думаю, это было бы немного подозрительно. Если бы его рассказ был абсолютно полным во всех деталях, я бы заподозрил неладное.
подозреваю, что это заранее подготовленная декламация, а не изложение фактов. В таком случае вряд ли можно было ожидать связного рассказа, не так ли?
Он продолжил осматривать пол, но, похоже, других пятен крови не было.
— Теперь давайте взглянем на тело, — предложил он. — Нам не нужно его трогать, пока не придёт хирург, но мы можем посмотреть, что нужно, не меняя его положения.
Инспектор первым добрался до места и, опустившись на колени рядом с трупом, удивлённо воскликнул.
“ Вот автоматический пистолет, сэр. Он лежит почти под телом,
но я вижу дуло. Похоже, что 38-го калибра.
“ Оставьте его там. Мы вернемся к этому позже.
Сэр Клинтон осмотрел само тело. Причина смерти казалась
достаточно очевидной, поскольку оружие все еще оставалось в ране. С первого взгляда
у нее множество начальника полиции глаз колеблется по делам музея. Он
отошёл от бухты и какое-то время искал, пока не нашёл то, что искал: пустой чехол в незапертом ящике. Не прикасаясь к чехлу, он прочитал японскую надпись на его поверхности.
«Так вот оно что?»
Инспектор подошёл к нему и встал рядом, глядя на ножны.
«Значит, это один из образцов?» — спросил он.
«Да. Не трогайте его, инспектор. Мы можем посмотреть, чьи на нём отпечатки пальцев, хотя очевидно, что в последнее время им пользовались и другие люди, а не только убийца. Это скорее выставочный образец — работа Мурамасы. Это был тот самый меч, который они обсуждали на террасе.
Оружие Мурамасы считается несчастливым, и этот меч, кажется, подтверждает легенду.
Инспектор с видимой тщательностью осмотрел ножны, но, казалось,
мысли его были где-то далеко.
«Никто не мог выбраться отсюда через окна, — заметил он,
как будто невпопад. — Все они заперты снаружи, а задвижки
крепко держат створки».
Очевидно, сэр Клинтон заметил это во время предыдущих
поисков, потому что молча согласился с утверждением инспектора,
даже не взглянув на окна.
— Вот листы наждачной бумаги, которыми пользовался Фосс, — продолжил инспектор, подбирая их по мере разговора. — Они будут у него.
на них есть отпечатки пальцев, так что я спрячу их подальше. Они могут нам понадобиться. Кто
знает.
“Мы можем снять настоящие отпечатки пальцев с тела, если они нам понадобятся”, - заметил сэр Клинтон
. “Вы же не думаете, что это самоубийство, не так ли?”
Инспектор был слишком осторожны, чтобы бросить себя открытым для атаки. Он
ограничился тем, что с проставлением документы внимательно в его
справочник.
— Однако отпечатки пальцев будут полезны, — продолжил сэр Клинтон. — Как можно скорее, инспектор, я хочу, чтобы вы сняли отпечатки пальцев у всех в доме. Начните с мисс Чизвотер. Она
Я согласен, чтобы вы забрали её без каких-либо проблем, а после этого вы можете
обратиться к мистеру Клифтону и так далее по списку. Конечно, у нас нет полномочий настаивать,
но вы можете сделать пометку, если кто-то будет возражать. Я
полагаю, вы без труда получите всё, что нужно».
В этот момент Молд открыл дверь, чтобы впустить полицейского хирурга, и
сэр Клинтон прервался, чтобы объяснить ему положение дел.
Доктор Гринлоу был деловым человеком, который не терял времени. Пока сэр
Клинтон говорил, он опустился на колени рядом с трупом и бегло осмотрел его. Когда он снова поднялся на ноги, то, казалось,
удовлетворен.
“Этот меч, похоже, вошел в грудную клетку между пятым и
шестым ребрами”, - указал он. “Очевидно, он пронзил левое легкое".;
вы заметили кровавую пену у него на губах? И скорее всего это
проникли прямо в сердце. Это выглядит, как если бы оно так и было; но
конечно, потребуется проводить вечера, прежде чем я смогу дать вам точную
детали.”
“Полагаю, мы можем вынуть меч, прежде чем перемещать тело?” - спросил
Инспектор. “Мы хотим осмотреть его, прежде чем к нему прикоснется кто-либо другой”.
“Конечно, ” ответил Гринлоу. “Вы сами можете увидеть, что
Это случилось. Его ударил спереди человек, владеющий правой рукой, — судя по глубине, на которую вонзился меч, удар был довольно сильным. В ране нет признаков скручивания, и она выглядит так, будто он сразу упал. Вполне возможно, что основание черепа было сломано при падении.
Посмотрим, когда доберёмся до П.М. Но в любом случае одной этой раны
было бы достаточно, чтобы вызвать почти мгновенную смерть. Как видите, лезвие почти такое же широкое, как штык. Я пойду в
все это дело тщательно, когда я могу сделать тщательное обследование. Вы будете
его отправили в морг, конечно?”
“Как только мы закончили нашу работу здесь.”
“Хорошо. Я возьму на заметку или два, если вы не возражаете. Потом я уйду
вам. Как обстоят дела, там нет ничего, что вы не
смотрите сами”.
Он достал записную книжку и начал делать пометки.
— Одну минуту, доктор, — вмешался сэр Клинтон. — У меня здесь пациент. Я бы хотел, чтобы вы осмотрели его руку и перевязали несколько порезов, прежде чем уйдёте.
Гринлоу кивнул в знак согласия и продолжил делать записи.
«А теперь, инспектор, — продолжил сэр Клинтон, — нам лучше достать этот меч. Будьте осторожны, чтобы не стереть отпечатки пальцев».
Армадейл повиновался и после нескольких осторожных манипуляций извлёк оружие, которое аккуратно положил на центральную витрину.
— Теперь мы можем взглянуть на него, — сказал сэр Клинтон. — Вы не против, если мы
перевернём тело, доктор?
Гринлоу закрыл свой блокнот и приготовился помочь им в случае необходимости.
“ Начните с содержимого его карманов, инспектор, ” предложил сэр Клинтон
.
“ Лезвие прошло насквозь через его левый нагрудный карман, ” заметил инспектор
. Он осторожно ощупал карман снаружи
пальцами.
“ Насколько я могу судить, там ничего нет, кроме его носового платка. Он весь
пропитан его кровью. Я оставлю это напоследок. Я хочу сохранить свои
руки чистыми, пока разбираюсь с остальным. ”
Он тщательно вытер кончики пальцев собственным платком и
продолжил поиски.
«Правый нагрудный карман: портмоне».
Он вытащил его и протянул сэру Клинтону, который открыл и пересчитал содержимое.
“ Триста пятьдесят семь фунтов банкнотами, ” объявил он наконец.
наконец. “ Неплохая сумма, чтобы носить ее с собой. Десять визитных карточек.
‘Дж. Б. Фосс’, без адреса.
Он подошел к центральному ящику и отложил блокнот
задумчиво.
— Левые карманы жилета пропитаны кровью, — продолжил Армадейл. — Я пока оставлю их. Правый верхний карман жилета пуст. Правый нижний карман жилета: маленький
перочинный нож и зубочистка. Крови здесь немного; он лежал слегка на левом боку, и она, должно быть, стекала в ту сторону, я полагаю.
Правый карман пиджака снаружи: ничего. Теперь возьму брюки. Правый карман: связка ключей и кошелек».
Он передал их сэру Клинтону, который осмотрел их по очереди, прежде чем положить в центральный ящик.
“ Здесь только ключи от чемоданов, ” доложил главный констебль. “ Мы
не нашли ключа от его квартиры, если вы заметили.
Он пересчитал содержимое сумочки.
“ Восемь шиллингов шесть пенсов и одна банкнота в десять шиллингов.
Инспектор продолжил осмотр.
«Вот что забавно! У него есть маленький кармашек на бедре, прямо
под пуговицей на брюках. Это необычно. Но он пуст», — добавил он,
поспешно обыскав его.
«Дайте-ка взглянуть», — потребовал сэр Клинтон.
Он наклонился и внимательно осмотрел карман, затем выпрямился и
провел рукой по соответствующему месту на своей одежде. При этом Армадейл заметил, как на лице главного констебля промелькнуло странное выражение, словно какая-то новая мысль пришла ему в голову и разрешила возникшую проблему. Но сэр Клинтон ничего не рассказал
что происходило в его голове.
“Убедись, что там пусто”, - сказал он.
Армадейл вывернул маленький кармашек наизнанку.
“Там ничего нет”, - указал он. “В нем много не поместится — он
едва ли больше кармана для билета”.
Он снова посмотрел на карман, очевидно, озадаченный тем значением,
которое главный констебль придавал ему.
— Глупое место для кармана, — сказал он наконец. — Это не то же самое, что старомодная сумочка. Она плотно закрывалась под давлением вашего тела. У этой штуки нет застёжки, и она просто подарок для карманника.
“Я думаю, мы, наверное, найти еще одного вида на другой
стороны:” сэр Клинтон ограничился тем, что говорил. “Давайте начнем с
и все остальные”.
Армадейл слегка повернул тело и сунул руку в набедренный карман.
“Он тоже пустой”, - объявил он. “Это очень свободный карман без
клапана. Я ожидаю, что он нес есть пистолет и он должен был карман
построен для удобной обработки его пушка”.
Он посмотрел на пистолет 38-го калибра с автоматической которые были раскрыты как он превратил
тело.
“Это не поместилось бы в маленький кармашек”, - указал он.
“Пистолет слишком большой для отверстия”.
Сэр Клинтон кивнул, соглашаясь с этим мнением.
«Он не использовал его для своего пистолета. Теперь, пожалуйста, левые карманы.
Вы можете вымыть руки, как только обыщете их».
Инспектор Армадейл невозмутимо продолжил расследование.
«Левый нагрудный карман пиджака, — объявил он. — Ничего, кроме платка, пропитанного кровью».
Он передал его сэру Клинтону, который внимательно осмотрел его, прежде чем положить в
коллекцию.
«На нём нет ни инициалов, ни следов от стирки, — сказал он. — Очевидно,
его купили и использовали без маркировки».
“Карман для билета, пустой”, - продолжил инспектор, вынимая из него пальцы
. “Верхний левый карман жилета: самозаполняющаяся ручка Swan и
металлический держатель для нее. Нижний левый карман жилета: янтарь.
мундштук для сигарет. Там не так уж много интересного.
Он повернулся к брюкам.
“ В левом кармане брюк: пять медяков.
Передав их, он продолжил.
— Вы совершенно правы, сэр. Здесь есть ещё один такой же боковой карман. Но он пуст, как и тот, что был раньше.
Вместо ответа сэр Клинтон осторожно поднял с пола автоматический пистолет и положил его рядом с другими предметами на
центральный корпус.
«Вам лучше проверить его на отпечатки пальцев, инспектор», —
предложил он. «Я оставляю вас, чтобы вы распорядились о доставке тела в морг. Чем скорее, тем лучше. А теперь, доктор, мы доставим вашего пациента, если инспектор будет так любезен, что отнесёт его в ближайший туалет, где вы сможете перевязать его раны».
Инспектор Армадейл вскоре привел Мардена, который, казалось, был удивлен, что его снова вызвали.
— Все в порядке, Марден, — заверил его сэр Клинтон. — Мне просто пришло в голову, что, когда в доме был врач, вы должны были
Эти ваши порезы нужно как следует обработать.
Доктор Гринлоу быстро снял временную повязку, которую наложил камердинер.
«Мне нужно наложить несколько швов», — сказал он, когда стал ясен масштаб повреждения.
«К счастью, эти порезы от стекла с ровными краями.
Через какое-то время шрам будет едва заметен».
Сэр Клинтон сочувственно осмотрел раны.“Вы сделали беспорядок в свои силы, Марден”, - прокомментировал он.
“Хорошо, что я думал о том, чтобы доктор Гринлоу ухаживать
вы.”
Марден, казалось, искал лазейку.
“Я рад, что вы снова позвонили мне, сэр”, - объяснил он. “Я только что
подумал о двух других моментах, связанных с этим делом”.
“Да?”
Пока врач промывал и дезинфицировал раны, Марден
обратился к главному констеблю.
“Я забыл сказать, сэр, что, вернувшись в дом, я застал мистера
Машина Фосса ждала его. Я сказал несколько слов шоферу, как я
прошло. Это коснулось только меня потом, что это может оказаться важным. Я
забыла об этом на время.”
“Совершенно верно, что вы сообщили нам”, - подтвердил сэр Клинтон.
“Второе - это то, что сказал мне шофер. Ему было приказано
похоже, он ждал мистера Фосса и решил, что мистер Фосс сегодня днём навсегда покинет Рейвенсторп. Я был удивлён,
потому что ничего не слышал об этом от мистера Фосса».
Он слегка поморщился от боли в ранах, когда Гринлоу осторожно промыл их.
Сэра Клинтона, казалось, осенила новая мысль.
— Прежде чем доктор вас перевяжет, не возражаете, если мы снимем ваши отпечатки пальцев, Марден? Я прошу каждого из вас позволить нам снять ваши отпечатки, и, похоже, это наш лучший шанс получить ваши отпечатки, понимаете? Конечно, если вы возражаете, я не имею права настаивать.
— У меня нет возражений, сэр. С чего бы мне возражать?
— Тогда вы могли бы снять отпечатки, инспектор, — предложил сэр Клинтон. — Не тратьте на это слишком много времени. Мы должны как можно быстрее наложить повязку на эту руку.
Инспектор Армадейл поспешил за своим снаряжением и вскоре приступил к работе, снимая отпечатки пальцев камердинера. Пока он был занят этим, сэру Клинтону, похоже, пришла в голову новая мысль.
«Кстати, Марден, у вас есть та посылка, которую мистер Фосс отправил по почте?»
«Я могу отдать её вам через минуту, сэр, как только доктор закончит с моей рукой».
«Очень хорошо. Я бы хотел её посмотреть».
Главный констебль терпеливо ждал, пока рука Мардена не была
полностью перевязана; затем он отправил камердинера за посылкой. Когда
посылка была доставлена, он снова отпустил Мардена. Доктор откланялся.
Армадейл остался наедине с сэром Клинтоном.
“ А теперь давайте посмотрим, инспектор, что там передавал Фосс.
Перерезав бечевку, сэр Клинтон развернул бумагу и обнаружил
маленькую картонную коробку. Внутри, на слое ваты, лежали
наручные часы. Дальнейшие поиски не выявили никаких
приложенных записок.
«Полагаю, он отправлял их на чистку», — предположил инспектор.
— Вероятно, он отправил письмо той же почтой.
— Давайте посмотрим на него, инспектор. Будьте осторожны, не трогайте его пальцами.
Сэр Клинтон взял часы и внимательно осмотрел их.
— Они выглядят довольно новыми, чтобы нуждаться в ремонте.
Он поднёс их к уху.
— Они идут. На них нет следов повреждений.
— Возможно, их нужно было отрегулировать, — предположил Армадейл.
— Возможно, — уклончиво ответил сэр Клинтон. — Запишите время по своим часам, инспектор, и через несколько часов проверьте, не спешат ли они. Проверьте их на отпечатки пальцев вместе с остальным.
Он осторожно положил его обратно в вату и закрыл коробку, стараясь не задеть картон.
— А теперь, если вы пошлёте за шофёром, мы можем кое-что узнать от него.
Но шофёр оказался крайне ненадёжным свидетелем. Он признал, что Фосс приказал ему подать машину в 3:15 и ждать дальнейших распоряжений, но не смог внятно объяснить, о чём он говорил со своим работодателем, когда тот отдавал приказ.
«Я не помню, что именно он сказал, но у меня сложилось впечатление, что он уезжает отсюда сегодня. Я в этом абсолютно уверен, потому что я сам собрал свои вещи».
Я упаковал вещи и был готов уехать в любой момент. Сейчас они в багажнике. Я был так потрясён, что даже не подумал распаковать их».
Сэр Клинтон больше ничего не смог вытянуть из этого человека, и в конце концов его отпустили.
«Теперь мы осмотрим вещи покойного мистера Фосса», — предложил главный
констебль, когда они отпустили шофёра.
Но обыск в спальне Фосса поначалу не дал ничего интересного.
«Похоже, шофёр говорил неправду»,
— заметил Армадейл, когда они обнаружили, что вся одежда Фосса аккуратно разложена.
вполне нормально - в шкафу и ящиках. “ Сам Фосс ничего не делал.
Очевидно, что никаких приготовлений к переезду. Я еще раз увижу этого шофера.
и разберусь с этим вопросом более тщательно ”.
“С таким же успехом вы могли бы”, - согласился сэр Клинтон. “Но я сомневаюсь, что вам удастся заставить
его отказаться от своей истории. Казалось, он очень ясно изложил суть дела
, хотя и был слаб в деталях ”.
Они тщательно осмотрели все вещи Фосса.
«Ни на одном из предметов одежды нет имени; ни на одном из костюмов нет бирок;
нет ярлыков в карманах пиджака, — отметил инспектор Армадейл. — Он
Кажется, он очень старался не раскрывать свою личность. И никаких бумаг. Выглядит немного странно, не так ли?
Говоря это, он заметил в углу небольшой кожаный чемоданчик.
«Эй, а вот и атташе-кейс. Возможно, в нём его бумаги».
Он подошёл и взял чемоданчик, но при этом на его лице отразилось удивление.
— Эта штука тяжёлая, как свинец! Она должна весить по меньшей мере десять или двенадцать фунтов!
— Это не атташе-кейс, — заметил сэр Клинтон. — Посмотрите на его концы.
Армадейл повертел кейс в руках. В верхней части одного из них
Кожа была срезана, обнажив небольшой эбонитовый диск
диаметром чуть больше дюйма, испещрённый узором из крошечных отверстий. На противоположном конце футляра было два маленьких отверстия
рядом и одно побольше сверху, а при осмотре внутри обнаружились латунные
гнезда, которые, по-видимому, предназначались для штекеров.
— Вам лучше взять его ключи, инспектор. Вероятно, ключ от этой штуки
будет на кольце.
Охваченный острым любопытством, Армадэль отправился на поиски связки ключей;
и вскоре вернулся с ней в руке.
— Теперь посмотрим, что это такое, — сказал он, поворачивая ключ в замке шкатулки и нажимая на пружину.
Подняв крышку, он увидел деревянный корпус с парой откидных дверок, открытое углубление, в котором находились два рычага, и откидную металлическую пластину с надписью. Армадейл недоумённо прочитал её вслух:
— «Отофон Маркони». «Инстр. № S/O 1164». Что это, чёрт возьми?»
Сэр Клинтон протянул руку и поднял откидную металлическую пластину,
под которой оказались два беспроводных клапана в своих гнёздах.
«Какая-то беспроводная штуковина», — воскликнул инспектор. «Что он мог…»
Что он мог делать с такой штукой?»
Сэр Клинтон с интересом осмотрел прибор, затем закрыл футляр.
«Мы возьмём его с собой, инспектор».
Затем, внезапно передумав, он сам себе противоречил.
«Нет, пока оставим его здесь. Так будет лучше».
Несколько озадаченный такой сменой намерений, инспектор согласился.
Манера поведения сэра Клинтона не вызывала вопросов.
«Думаю, нам лучше снова встретиться с мисс Чейсвотер. Я бы хотел задать ей один-два
вопроса, инспектор, и вам лучше быть там».
Через минуту или две Джоан была найдена в присутствии Майкла Клифтона. Сэр Клинтон не счёл нужным сесть.
«Я хочу спросить вас о паре вещей. Во-первых, есть ли какие-нибудь записи о комбинации, которая открывает сейф в
музее?»
Джоан покачала головой.
«Морис был единственным из нас, кто её знал. Мой отец действительно оставил об этом записку
, но я помню, что Морис уничтожил ее. Он специально
пожелал сохранить это при себе.
“Еще один момент”, - продолжил сэр Клинтон. “Знал ли Фосс в ту ночь, когда
кража со взломом, в каком из рядов лежали настоящие медальоны и
в каком ряду были копии?
Джоан задумалась на минуту или две, прежде чем ответить.
“Он должен был знать. Морис показывал ему эти вещи по крайней мере один раз,
если не чаще; и я знаю, что не было секрета в том, какие из них были
настоящими, а какие - подделками ”.
Сэр Клинтон, казалось, был удовлетворен этой информацией.
— И последнее, — продолжил он. — Полагаю, вы могли бы показать мне, где ваш брат хранит свою корреспонденцию. Мы должны узнать адрес Кессока и сообщить ему о смерти Фосса, а это, кажется, невозможно.
сделаю это так же быстро, как и в прошлый раз. Если бумаги не под замком, может быть,
я мог бы взглянуть на них сейчас?
Оказалось, что письма были на месте, и сэр Клинтон быстро пролистал
их.
— Пятая авеню? Это удовлетворительно.
Он положил бумаги на место.
— Есть ещё кое-что. Я собираюсь поставить констебля на охрану у дверей музея на какое-то время — днём и ночью, возможно, на день или два. Вы не против?
— Конечно, нет. Делайте, как считаете нужным.
Сэр Клинтон поблагодарил за разрешение. Затем, словно о чём-то вспомнив, он спросил:
— У вас есть адрес Сесила?
Джоан покачала головой.
“Он сказал, что даст мне знать, где остановится, но не написал.
Возможно, он еще не остепенился. Возможно, он остановится в отеле на
день или два”.
“Пожалуйста, позвоните мне, как только он пришлет весточку”.
Джоан пообещала это сделать, и сэр Клинтон продолжил:
«Кстати, инспектор Армадейл хочет снять отпечатки пальцев у всех в доме. Не могли бы вы подать пример и дать свои отпечатки вместе с остальными? Если вы это сделаете, нам будет проще получить отпечатки остальных. Они не будут подозревать ничего плохого, когда услышат, что это всеобщая проверка».
И Джоан, и Майкл без колебаний согласились.
«Инспектор будет с вами через минуту-другую», — сказал сэр Клинтон,
уходя. «Инспектор, я хотел бы с вами поговорить».
Армадейл вышел за ним из комнаты.
«Итак, инспектор, вам ещё многое предстоит сделать. Прежде всего, снимите отпечатки пальцев. Затем позвоните в Лондон и узнайте рабочий адрес Кессока». Как только вы его получите, дайте мне знать».
«Но вы же получили его адрес из переписки, сэр, конечно. Он на
Пятой авеню».
«Мне нужен другой его адрес — его офис в Нью-Йорке, понимаете?»
— Если вы собираетесь отправить телеграмму, его офис уже закрыт, — бездумно заметил инспектор.
— Нет, не закрыт. Вы забываете, что их время на несколько часов отстаёт от нашего.
Мы застанем его в офисе, если поторопимся. А когда вы это сделаете, сфотографируйте лицо Фосса и распорядитесь, чтобы у входа в музей дежурили констебль и помощник до дальнейших распоряжений. Дверь в музей должна быть оставлена открытой, а свет должен гореть всю ночь, чтобы он мог следить за происходящим.
Инспектор Армадейл сделал несколько пометок в своём блокноте. Закрыв его, он, казалось, о чём-то задумался.
“ Есть только одна вещь, сэр. Вы хотите залезть в сейф? Нельзя ли
узнать кодовую комбинацию замка у изготовителей? Они должны
знать это.
Сэр Клинтон покачал головой.
“ К сожалению, на сейфе нет таблички с именем производителя, инспектор. Я
посмотрел, когда мы его осматривали. Хотя это довольно старая модель.,
Я заметил, и если у него нет сбалансированной беседки с ограждением, думаю, я могу
гарантировать, что с небольшой помощью найду подходящую комбинацию».
Армадейл выглядел довольно растерянным.
«Я думал, что эти штуки слишком жёсткие, чтобы их можно было сдвинуть», — сказал он.
Сэр Клинтон подавил улыбку.
— Вам следовало бы почитать Эдгара Аллана По, инспектор. «Человеческая изобретательность не может придумать шифр, который человеческая изобретательность не смогла бы разгадать», — это его изречение. Если я не ошибаюсь насчёт этого сейфа, то думаю, что смогу открыть его меньше чем за десять минут. Ресурсы науки и всё такое, знаете ли. Но я думаю, что лучше подождать и посмотреть, не появится ли мистер Чезвотер, чтобы открыть его для нас.
— Но, возможно, тело мистера Чезвотера сейчас находится внутри, — предположил инспектор.
— Насколько нам известно, это могло быть двойное убийство.
“В таком случае, мы должны найти его, когда мы открываем его:” сэр Клинтон заверил
его слегка. “Если он внутри, он вряд ли будет, скорее всего, переложить его
кварталы”.
ГЛАВА X
Накрыли на поляне
Когда сэр Клинтон добрался до своего офиса на утро после убийства в
Ravensthorpe, он обнаружил инспектор Армадейл ждут его с номером
экспонатов.
— Я принёс всё, что показалось мне важным, — объяснил Армадейл.
— Я подумал, что вы, возможно, захотите ещё раз взглянуть на некоторые вещи,
хотя вы уже их видели.
— Это очень любезно с вашей стороны, инспектор. Я бы хотел взглянуть на некоторые из них.
собственно говоря, о них. Теперь предположим, что мы начнем с
отпечатков пальцев. Они могут натолкнуть на несколько свежих идей.”
“Кажется, они наводят на размышления, для которых у меня в голове не хватает места”,
с сожалением признался инспектор. “По-моему, это очень запутанное дело".
на мой взгляд.
“Тогда давайте начнем с отпечатков пальцев”, - предложил главный констебль
. “По крайней мере, я надеюсь, что они прояснят некоторые моменты”.
Армадейл развернул большой пакет из коричневой бумаги.
«Я без труда достал их, и вчера вечером мы их сфотографировали и увеличили снимки. Они все здесь».
«Полагаю, Фосса вы тоже взяли?»
— Да, и мне удалось найти кое-что из вещей Мориса Чезвотера.
— Это довольно ловкая работа, — похвалил сэр Клинтон своего подчинённого.
— Как вам удалось убедиться, что это его вещи?
— Я попросил у него набор бритв, сэр, и снял с них отпечатки.
Он оставил отпечатки пальцев и большого пальца то тут, то там, то на лезвии, то на ручке. Конечно, я не смог сделать что-то более чёткое, но для нашей цели этого вполне достаточно, как вы увидите.
Он разложил на столе перед сэром Клинтоном три увеличенные фотографии,
а затем под каждой из первых двух положил по второму отпечатку.
— Этот первый отпечаток, — сказал он, указывая на него, — соответствует отпечаткам пальцев, которые мы нашли на автоматическом пистолете. Вы видите, что это отпечаток большого пальца. А вот здесь, — он указал на второй отпечаток, — отпечаток большого пальца Фосса, и если вы посмотрите на него, то почти сразу поймёте, что он идентичен отпечатку на пистолете. Они идентичны. Я их измерил. И на пистолете нет никаких других отпечатков, кроме
отпечатка Фосса».
«Хорошо, — сказал сэр Клинтон. — «И на этом, — сказал Джон, — всё». Мы знаем,
что делать с пистолетом. Передайте, пожалуйста».
“Я осмотрел пистолет”, - продолжил инспектор. “Он полностью заряжен.
Магазин полностью заряжен, и в стволе есть дополнительный патрон; но
насколько я могу судить, в последнее время из него не стреляли”.
“Теперь перейдем к следующей паре отпечатков”, - предложил сэр Клинтон.
“Это представляет собой отпечаток большого пальца от меча, или как вы его там называете"
”, - сказал инспектор. “Также отпечатки двух средних пальцев правой руки
, найденные на оружии. На втором отпечатке из пары
идентичные отпечатки пальцев из другого источника. Отпечатки больших пальцев в
этих двух случаях не совсем одинаковые, потому что вы видите только край
отпечаток большого пальца на рукояти меча, в то время как на другом образце
отпечаток полный. Но я думаю, вы обнаружите, что они одинаковые. Я их тоже измерил. Вы видите, что отпечаток большого пальца имеет форму петли,
что сильно отличается от отпечатков Фосса; и на обоих отпечатках есть след крошечного шрама
на краю большого пальца. Я бы хотел, чтобы вы внимательно сравнили их, сэр.
Сэр Клинтон взял в руки два оттиска и внимательно их рассмотрел,
сравнивая изображения точка за точкой.
«Здесь не может быть ошибки, — сказал он. — Оба набора идентичны,
насколько я могу видеть, и шрам на большом пальце-это клинч бит
доказательства”.
“Ты признаешь, что они из той же руки?” - спросил инспектор, с
своеобразный взгляд на сэра Клинтона.
“Несомненно. Теперь чьи втором сете?”
Инспектор продолжал смотреть на своего начальника с чем-то из
общее в выражении его лица.
— Вторая пара отпечатков была на бритвах Мориса Чезвотера, — сказал он.
Губы главного констебля плотно сжались, и на лице появилась мрачная
тень.
— Я вижу, что нам нужно прояснить это, инспектор, — сказал он.
— сказал он прямо. — Судя по вашему виду, вы думали, что я буду ошеломлён этими доказательствами, потому что мистер Чейсвотер — мой друг. Я был ошеломлён — вполне естественно. Но если вы думаете, что это как-то повлияет на ход этого дела — а я, кажется, видел что-то подобное на вашем лице, — то можете выбросить это из головы раз и навсегда. Дело полиции — поймать убийцу, кем бы он ни был. Дружба в таких делах ни при чём, инспектор. Так что, пожалуйста, не подозревайте меня ни в чём подобном
в будущем. Вы понимаете, что я имею в виду; мне не нужно облекать это в слова».
Не дав Армадейлу времени на ответ, он взял последний отпечаток.
«Что это?»
«Это отпечатки, которые я снял с пальцев камердинера», — поспешил объяснить инспектор. «Они не соответствуют ничему из того, что я нашёл где-либо ещё. Вы видите, что это завиток на большом пальце».
Сэр Клинтон изучил отпечаток на мгновение или два, затем отложил его.
«А что насчёт шкатулки и наручных часов?» — спросил он.
На лице инспектора Армадейла отразилось замешательство.
«На них ничего нет — ни свежих следов».
Описание. И все же человек, который их упаковывал, должен был трогать руками
обе вещи.
“ Очевидно, в перчатках.
“ Но почему перчатки? - спросил инспектор. - Почему перчатки? - спросил инспектор.
“ Почему перчатки? Сэр Клинтон повторил довольно саркастично. “Чтобы не оставлять отпечатков пальцев".
"Чтобы не оставлять отпечатки пальцев, конечно. Это очевидно”.
“Но почему вы избегаете оставлять отпечатки пальцев на вещи, которую отправляете в ремонт?
ювелиру?”
«Подумайте хорошенько, инспектор. Я не стану оскорблять вас, рассказывая о своём
решении. Давайте рассмотрим другой вопрос. У вас есть сами часы?»
Инспектор достал их и передал сэру Клинтону. Сэр Клинтон достал
Он достал перочинный нож и открыл заднюю крышку.
«Бесполезно», — объявил он, внимательно осмотрев заднюю крышку.
«Её никогда не ремонтировали. На внутренней стороне задней крышки нет царапин, которые обычно появляются, когда часы возвращают в мастерскую. Если бы они были, мы могли бы узнать что-то о Фоссе, обратившись к часовщикам.
Кстати, ты засек время, как я тебя просил?
— Всё идёт по расписанию, — ответил Армадейл. — За последние двенадцать часов ничего не изменилось.
— Практически новые часы, идут точно по времени, до сих пор не нуждались в ремонте,
отправлены по почте без отпечатков пальцев отправителя: вы, конечно, понимаете, что это значит?
Инспектор Армадейл покачал головой.
— Это может быть секретное послание, — предположил он, хотя и без особой уверенности. — Я имею в виду заранее оговоренный код.
— Может быть, — согласился сэр Клинтон. — Единственное, что мне не даёт покоя, — это то, что я совершенно уверен, что это было не так.
Армадейл выглядел угрюмым.
— Боюсь, я недостаточно умён, чтобы понять вас, сэр.
Лицо сэра Клинтона на мгновение стало суровым, но тень прошла.
с его лица почти мгновенно сошло выражение озабоченности.
«Это один из тех случаев, инспектор, когда я думаю, что две головы лучше, чем одна. Если я расскажу вам о том, что у меня на уме, это может подтолкнуть вас к тому, чтобы смотреть на вещи так же, как я; и тогда мы потеряем преимущество, которое даёт нам то, что два мозга работают над делом независимо друг от друга. Мы с большей вероятностью добьёмся успеха, если объединим факты и будем придерживаться разных точек зрения».
Тон голоса старшего констебля немного успокоил
инспектора, тем более что он увидел
веские доводы сэра Клинтона.
«Прошу прощения, сэр. Теперь я вас понимаю».
Сэр Клинтон умел не оставлять у своих
подчиненных неприязни к себе. Почти незаметно изменив манеру
общения, он отмахнулся от всего этого и снова стал дружелюбным.
«Давайте вернёмся к фактам, инспектор. Каждый из нас должен смотреть на них по-своему, но мы можем, по крайней мере, изучить некоторые из них, не предвзято относясь друг к другу. Вы узнали что-нибудь ещё от этого шофёра?
Инспектор Армадейл, казалось, был рад забыть о небольшом разногласии
между ним и его начальником, судя по тону его голоса, когда он
ответил:
«Я ничего не смог из него вытянуть, сэр. Он кажется глупым. Но было совершенно ясно, что каким-то образом он
придумал, что Фосс собирался вчера вечером навсегда покинуть Рейвенсторп. Он был в этом уверен, и то, что он упаковал свои вещи,
говорит о том, что он в это верил».
— Значит, мы можем предположить, что Фосс дал повод этому человеку думать, что
он уезжает. Вы можете по-своему интерпретировать это, инспектор, но
вам не нужно говорить мне, что вы об этом думаете.
Улыбка инспектора показала, что неприязнь прошла.
«Хорошо, сэр Клинтон. И я признаю, что у меня были подозрения на
счёт камердинера. Кажется, теперь у него всё чисто с отпечатками
пальцев на оружии. Возможно, я был немного груб с этим человеком, но
он меня раздражал — дерзкий малый».
«О, давайте не будем говорить о нём в таком тоне», —
предложил сэр Клинтон. — Давайте просто назовём его крутым.
— Ну, во всяком случае, его отпечатков пальцев не было на рукоятке меча, —
признал инспектор.
— Я и не ожидал, что они там будут, — вот и всё, что сказал сэр Клинтон.
подходящий вариант. “Теперь что насчет друга Фосса? Кстати, я не возражаю
сказать, что я все еще думаю, что эти два дела в Рейвенсторпе
взаимосвязаны. И, во всяком случае, ясно одно: Фосс не был человеком
в белом. Вы помните, что на нем был костюм ковбоя, согласно показаниям
камердинера; и мы нашли этот костюм в его гардеробе, что
подтверждает Мардена.
Инспектор, казалось, следовал примеру сэра Клинтона. Он
воздержался от того, чтобы соглашаться или опровергать заявление старшего
констебля о том, что эти два дела связаны.
«У Фосса в кармане было больше наличных, чем у большинства людей; он мог в любой момент уехать из Рейвенсторпа, не возвращаясь в свою квартиру и даже не заходя в банк. Я думаю, эти факты достаточно очевидны, — отметил он. — И они согласуются с показаниями шофёра, какими бы они ни были».
«И у него не было с собой ключа от квартиры», — добавил сэр Клинтон. «Конечно, это была служебная квартира, и он, возможно, оставил ключ там, а не взял с собой. Это можно было бы выяснить, если бы это было целесообразно».
“В отношении Фосса многое требует объяснения”, - заметил инспектор
. “У меня здесь есть его фотография, сделанная с тела
вчера”.
Он показал ее, пока говорил.
“Отправьте копию в Скотленд-Ярд, инспектор, пожалуйста, и спросите, есть ли у них
какая-либо информация о нем. Учитывая все обстоятельства, вполне вероятно, что
мы могли бы что-нибудь узнать. Вы могли бы также прислать отпечатки его пальцев, чтобы
посмотреть, есть ли у них там их индексы. ”
— Я заодно отправлю и Мардена, — предложил инспектор, — и шофёра. Мы могли бы заодно и их отправить.
Сэр Клинтон выразил свое согласие, ничего не сказав. Он
сменил тему, когда заговорил в следующий раз.
“ Мы договорились объединить факты, инспектор, и у меня есть
взнос — фактически два взноса — в общий фонд.
Вот первый.
Он проложен телеграфный бланк на стол, прежде чем Армадейл, а
Инспектор прочитал формулировку:
У меня нет агента по имени Фосс, и я не веду переговоры о медальонах Леонардо.
Кессок.
«Что ж, это немного неожиданно!» — воскликнул инспектор. «Было
очевидно, что здесь что-то нечисто, но я не думал, что это
как рыбка, как и все, что. Кессок ничего о нем не знает-то?”
“Мой кабель был достаточно явным. Понятно, что друг Фосс нет
власть от Кессок”.
“Но что насчет всей той переписки между Морисом Чейсуотером и
Кессоком, которую мы видели?”
“Очевидно, что письма Кессока были подделаны.
Должно быть, кто-то из прислуги Кессока был в сговоре с Фоссом и
перехватывал письма Мориса Чизвотера. Затем ответы были подделаны и
отправлены. Сегодня утром я телеграфировал Кессоку об этом, чтобы
сразу сообщить новости. Сообщник может узнать об убийстве Фосса
через четыре-пять дней, когда наши газеты дойдут до них.
Он может сбежать, когда узнает новости. Я дал Кессоку шанс предотвратить это, если он захочет.
— Это, конечно, проливает новый свет на ситуацию, — сказал Армадейл, обдумав новые факты. — Фосс был не тем, за кого себя выдавал, и притворялся здесь с какой-то целью — вероятно, из-за медальонов. Это согласуется со всем остальным:
бельём без опознавательных знаков и так далее. Но почему его убили?
Сэр Клинтон проигнорировал вопрос.
— Я могу сообщить ещё один факт, — продолжил он. — Вы помните, что
Отофон Маркони в комнате Фосса? Я навел о нем кое-какие справки.
Это такая штука, которую делают для глухих людей — современная замена
слуховой трубы.”
Инспектор недоуменно развел руками.
“ Но Фосс не был глухим! Он признался вам, что у него достаточно хороший слух.
когда он рассказывал вам о подслушивании Фокстона Полгейта в
зимнем саду.
“Совершенно верно,” сэр Клинтон вернулся. “Но он, видимо, был нужен
Otophone для всего этого.”
Инспектор задумался на несколько мгновений, прежде чем говорить.
“Это выбивает меня из колеи”, - сказал он наконец.
Сэр Клинтон отклонил тему без дальнейшего обсуждения.
“Вот что по этому поводу Морис Chacewater?” - спросил он. “Нет
трудности при предположении _how_ он исчез из музея. Это
Здесь часто говорят о том, что в Рейвенсторпе есть потайные ходы; и один из них
может оказаться в стене музея ”.
Настала очередь Армадейла сообщить свежий факт.
“Он не появлялся ни на одной местной станции ни вчера, ни сегодня утром; и
он не пользовался каким-либо двигателем, который я смог отследить. Я
у мужчин на эту работу, и это было тщательно выполнено”.
“Поздравляю Вас, Инспектор”.
“Если он не сбежал, то должен быть где-то поблизости"
до сих пор.
“Я бы сказал, что это бесспорно, если не сказать наверняка”, - прокомментировал сэр
Клинтон, вернув свою слегка насмешливую манеру. “Мужчина может быть только
в одном месте одновременно, если вы понимаете меня. А если его там нет, тогда
он должен быть здесь.
“ Да. Но где ”здесь" в данном конкретном случае? - поинтересовался я.
Армадейл, следуя настроению своего начальника. «Полагаю, он где-то прячется. Это то, что сделал бы любой, окажись он в
положении, когда его обвиняют в убийстве, — он на мгновение замолчал, — или в непредумышленном убийстве,
и запаниковал из-за этого».
Сэр Клинтон проигнорировал последнее предложение инспектора.
«Хотел бы я связаться с Сесилом Чизвотером. Он сейчас должен быть
дома. Он единственный мужчина в семье, и он должен
взять всё в свои руки».ре”.
“У вас еще нет его адреса, сэр?”
“Пока нет”.
Сэр Клинтон оставил эту тему в стороне.
“Теперь, инспектор, позвольте мне напомнить вам, что требуется:
В чем заключалось преступление, кто это совершил, когда и где,
Как это было сделано и с каким мотивом, кто участвовал в содеянном?
Вы квалифицируете это как убийство?”
“ Или непредумышленное убийство, ” поправил Армадейл. “ И мы, во всяком случае, знаем, когда, как и
Где.
“ Знаем? Сэр Клинтон возразил. “ Говори за себя. Я не уверен, что
о том, когда и где, и как до сих пор темная тайна так далеко, как
Я беспокоюсь. Я имею в виду, - добавил он, - так далеко, как юридическое доказательство идет”.
Инспектор собирался сказать что-то еще, когда раздался стук в дверь
и на вызов сэра Клинтона
появился констебль.
“Глава Ravensthorpe хранитель хочет вас видеть, сэр Клинтон, если вы
можете уделить ему минутку. Он говорит, что это важно”.
Главный констебль приказал хранитель, чтобы быть допущенным.
“Ну, Молд, что у тебя случилось?” - спросил он, когда мужчина появился.
— Дело вот в чём, сэр Клинтон, — начал Молд. — Учитывая странные вещи, которые мы видели в последнее время, мне показалось, что, возможно, ещё одна странная вещь, которая произошла, может быть важной. Поэтому я всё обдумал и
осмелился прийти и рассказать вам об этом».
В этот момент он, казалось, немного растерялся, но сэр Клинтон
подбодрил его проявлением интереса.
«Прошлой ночью, — продолжил он, — я шёл через лес позади дома — примерно в одиннадцать часов, насколько я могу судить. С
тыльной стороны дома есть полоска леса, затем немного
расчистка, а затем остальной лес. Я выбрался из
большей части леса и прошел большую часть пути через поляну
когда это случилось. Я могу точно сказать вам, где это было, потому что проходил мимо
там, в старых руинах, — Рыцарская башня, как её называют».
Он сделал паузу на мгновение или два, очевидно, считая, что непрерывное повествование
довольно утомительно.
«К тому времени луна уже взошла. В эти дни она только-только прошла
полнолуние, и всё было ясно, как днём. Всё было тихо, кроме
старой совы, которая живёт в дупле вон того дерева. Я слышал, как
мои ноги шуршат по траве, и больше ничего, потому что трава
была влажной и громко шуршала, когда я по ней шёл. И вот, когда
я шёл, вдруг раздался выстрел. Он прозвучал совсем рядом
я; и я сразу же повернулся. Есть poachin’ парень, что дал мне
проблем много, я не сбрасывал его со счетов, что он может быть
Tryin’, чтобы дать мне напугать. Но когда я обернулся, там не было ничего
не видать. Ничего не было вовсе; и еще, что выстрел произведен
от довольно близко.”
“ Это было похоже на выстрел из ружья? — спросил сэр Клинтон.
Молд, казалось, был в затруднении.
— Я довольно хорошо знаю звук выстрела из дробовика. Это был не дробовик. Больше похоже на выстрел из пистолета, когда я успел подумать об этом. И
но это было не совсем похоже на выстрел из пистолета. Это резкий
звук. А это было больше похоже на грохот, если вы меня понимаете.
— Боюсь, я пока не совсем понимаю, Молд, — признался сэр Клинтон. — Но я
знаю, как трудно описывать звуки. Попробуйте ещё раз.
Это вам что-нибудь напомнило?
В памяти Молда на мгновение вспыхнул огонёк.
— Я знаю! — воскликнул он. — Это было так. Я понял! Вы когда-нибудь стояли у двери нашего тира в деревне, когда внутри стреляли? Так вот, это было что-то вроде этого, только
даже больше. Я имею в виду, как будто они стреляли из чего-то немного тяжелее, чем
миниатюрная винтовка. Вот именно! Именно так это и прозвучало. ”
Он явно испытал облегчение, найдя то, что счел подходящим
сравнение.
“Что произошло после этого?” Сэр Клинтон потребовал ответа.
“Когда я никого не увидел рядом с собой, признаюсь, мне стало немного смешно. И вот раздался
выстрел, казалось, из пустого воздуха, без всякой причины
. Признаюсь, сэр, я сразу же начал думать о
том Чернокожем мужчине, о котором недавно распространила историю маленькая Дженни Хитчин
...
Сэр Клинтон навострил уши.
— Мы поговорим о Чёрном Человеке позже, Молд, если не возражаете. Расскажите нам, что вы делали в тот момент.
— Ну, сэр, я осмотрелся. Луна была ясной, и место было просто открытой поляной. Выстрел прозвучал совсем рядом, как я и сказал. Но когда я стал искать, то ничего не нашёл. На траве не было следов от росы. Мои собственные следы виднелись в лунном свете так же ясно, как и всегда. В старых руинах никого не было; я дважды обошёл их. Не было слышно ни звука, потому что выстрел напугал сову. Я ничего не нашёл. И всё же я готов поклясться, что
Выстрел прозвучал не более чем в десяти или двенадцати ярдах от меня».
«Вы слышали свист пули или выстрела?»
«Нет, сэр».
«Хм! И это вся история? А теперь расскажите нам об этом Чёрном Человеке, о котором вы
упоминали».
Молд, казалось, немного смутился.
«О, это просто детская болтовня, сэр Клинтон. Я не должен был об этом упоминать».
— Я вполне готов выслушать «детскую болтовню», Молд, если она окажется необычной.
Молд, очевидно, решил рискнуть, хотя, судя по всему, уже сожалел о том, что вообще упомянул об этом.
— Эта Дженни Хитчин — девочка, которая живёт со своей бабушкой на
имущества. Девушки там по ночам на случай, если что-то пойдет не так с
старуха. Старая Миссис Хитчин был доставлен в последнее время болеет одну ночь, о
посреди ночи. Выглядела она довольно плохо, и Дженни пришлось одеться
и в спешке отправиться за доктором. Это привело ее через
лес — это короткий путь, и лунный свет был ярким. И когда
она собиралась уходить ...
“Что это была за ночь?” - перебил сэр Клинтон.
Смотритель задумался на мгновение или два.
«Теперь, когда я об этом подумал, — сказал он, — это была ночь того ограбления в Рейвенсторпе. Так и было. И когда Дженни шла по
В лесу она увидела — так она говорит — Чёрного Человека, который перепрыгивал с
дерева на дерево».
«Мужчина в тёмной одежде?»
«Нет, сэр. Если я правильно понял, это был Чёрный Человек. Я имею в виду обнажённого
человека с чёрной кожей, полностью чёрного».
«Он приставал к ребёнку?»
«Нет, сэр. Кажется, он старался не попадаться ей на пути».
Но, конечно, это её напугало. Она взяла и убежала — и я думаю, что она не виновата. Ей всего одиннадцать или около того, и она ужасно испугалась. И, конечно, на следующий день эта история разнеслась по всей округе. Интересно, не слышали ли вы её сами, сэр.
— Боюсь, это для меня новость, Молд. Даже полиция не может знать
всего, понимаете. А теперь, прежде чем вы уйдёте, я хочу спросить вас кое о чём.
Помните ту ночь, когда вы дежурили в музее? Вы
не помните, чтобы видели там кого-нибудь в одежде ковбоя? Ну, знаете, как в фильмах про Дикий Запад.
Молд задумался на какое-то время, очевидно, напрягая память.
«Нет, сэр. Я не помню никого похожего. Думаю, я бы запомнил, если бы
видел. Я сам довольно увлекаюсь фильмами о ковбоях, и если бы я
Будь я ковбоем, я бы хорошенько его рассмотрел, просто из любопытства».
Сэр Клинтон, очевидно, получил от Молда всё, что ему было нужно, и
отпустил его, будучи уверенным, что его визит не прошёл даром.
«Что вы обо всём этом думаете, инспектор?» — спросил он с едва заметной
улыбкой на лице, как только дверь за смотрителем закрылась.
Армадейл покачал головой. Затем, увидев шанс выиграть, он открыто улыбнулся
.
“Вы помните, сэр Клинтон, я должен был держать свои идеи при себе”.
Главный констебль ответил ему улыбкой на улыбку.
“ Такое соглашение, должно быть, особенно полезно, когда у вас совсем нет идей.
Инспектор.
Армадейл принял удар с добродушным юмором.
“ Дайте мне время подумать, сэр Клинтон. Ты знаешь, что у меня тугодум,
и, возможно, это не один из моих ярких дней.
Прежде чем сэр Клинтон успел возразить, зазвонил телефон на столе, и начальник полиции
снял трубку.
“ Да, это так... Большое спасибо. Я запишу адрес, если
вы мне его продиктуете».
Он что-то написал на листе бумаги.
«Спасибо. До свидания, Джоан».
Он передал записку Армадейлу.
— Не могли бы вы узнать, можно ли дозвониться до этого дома по телефону,
инспектор? Поищите его в лондонском справочнике.
— Это адрес Сесила Чезвотера? — спросил Армадейл, взглянув на
квитанцию.
— Да. Возможно, человек, у которого он остановился, будет дома.
Через несколько минут инспектор вернулся с номером, и сэр
Клинтон позвонил. После короткого разговора он положил трубку и
повернулся к Армадейлу.
«Он говорит, что не может прийти сегодня. Вы слышали, как я объяснял, что мы хотим, чтобы
этот тайный ход был открыт, если он есть. Но он, кажется, не
думаю, есть куда спешить. У него есть кое-какие дела, которые задержат его до
завтрашнего дня.
“Я слышал, как вы сказали ему, что его брат исчез”, - прокомментировал инспектор
. “Я бы подумал, что это вернуло его к жизни достаточно быстро
”.
“Очевидно, что нет”, - это было все, что сэр Клинтон счел необходимым
сказать. Как представляется, нет оснований для признания инспектор в
секрет Ravensthorpe ссоры.
Глава XI
Подземный Рейвенсторп
Когда инспектор Армадейл на следующее утро явился в кабинет главного констебля, он обнаружил, что сэр Клинтон по-прежнему верен своему
предложил объединить все факты по делу.
«Я только что разговаривал с коронером, — объяснил сэр Клинтон. — Я указал ему, что, возможно, у нас будут дополнительные доказательства для расследования по делу Фосса, и предложил, чтобы он ограничился формальностями, насколько это возможно, а затем отложил дело на день или два. Это означает, что Марден и шофёр пробудут здесь ещё немного, но они могут остаться в Рейвенсторпе. Мисс Чейсуотер
против этого не возражает. Она сразу согласилась, когда я спросил ее.
“У присяжных будет достаточно доказательств, чтобы вынести вердикт об убийстве ".
— против кого-то неизвестного, — заметил инспектор. — Вы хотите, чтобы
мы сделали это более определённо, пока ведём расследование?
Сэр Клинтон неопределённо махнул рукой и ответил:
— Давайте дадим себе шанс, по крайней мере, установить личность
преступника. Если у нас ничего не выйдет, вреда не будет. Теперь ещё один момент. Я получил сообщение по телефону из Скотленд-Ярда. У них нет ничего, что соответствовало бы отпечаткам пальцев Мардена или
шофёра. Фосс ошибся. Они идентифицировали его отпечатки пальцев;
и его фотография, кажется, была легко узнаваема некоторыми из
сотрудников Скотленд-Ярда, которые имели с ним дело раньше. Среди своих близких он был известен под именем
Какао Том; но его настоящее имя было Томас
Пейлтон. Его пару раз судили, хотя и не так давно.
“Чем он занимался?” поинтересовался инспектор.
“Говорят, уловка самоуверенности в той или иной форме. Очень правдоподобно
язык, по-видимому.”
— Они ещё что-нибудь говорили о нём? — спросил инспектор. — Что-нибудь
о том, что он обычно работает в банде или что-то в этом роде? Если да, то
тогда мы могли бы получить пару зацепок от его партнеров ”.
“Похоже, он обычно играл в одиночку”, - ответил сэр Клинтон.
“Очевидно, раньше он играл на Холлах — там, где подешевле. ‘Тотсамый
Тогда он называл себя "Чудесный волшебник Воз". Но каким - то образом они сделали
бизнес был слишком горячим для него, и он занялся мошенничеством ”.
“ А! ” Армадэль, очевидно, увидел то, что раньше не приходило ему в голову
. — Эти его карманы — те, что меня озадачили. Они могли бы пригодиться человеку, который немного владеет ловкостью рук. В тот момент я об этом не подумал.
Он осуждающе посмотрела на сэра Клинтона, который смеялся над выражения в
глаза инспектора.
“Конечно, я признаю, что я увидел пользование карманов почти сразу,” он
сказал. “ Но это не является нарушением нашей сделки, инспектор. Факты
- это все, что мы объединяем, помните; и тот факт, что у Фосса были
эти своеобразные карманы, был так же хорошо известен вам, как и мне. Это представление о ловкости рук — интерпретация фактов,
помните; и мы не должны были делиться своими выводами.
— В тот момент я прекрасно понимал, что вы что-то заметили, —
Армадейл ограничился тем, что сказал: «Но раз уж вы так ставите вопрос, я признаю, что вы были совершенно правы, скрывая это от меня как секретную информацию, сэр. Я так понимаю, что теперь между нами идёт гонка, и тот, кто первым найдёт решение, станет победителем. Я не против».
«Тогда есть ещё одна информация, которая уравняет нас.
Я только что получил сообщение по телефону от мистера Сесила Чизвотера. Похоже, он только что вернулся домой; судя по всему, приехал утренним поездом из города. Он ждёт нас, так что нам лучше
идти до Ravensthorpe. У меня есть идея, что он может быть в состоянии бросить
некоторый свет на исчезновение его брата. По крайней мере, он может быть в состоянии
показать нам, как был проделан тот трюк с исчезновением; и это всегда будет
шагом вперед.
Когда они добрались до Рейвенсторпа, Сесил уже ждал их. Инспектор
заметил, что он выглядел усталым, и у него был усталый взгляд.
«Нагулялся», — безмолвно заключил Армадейл, поскольку
инспектор был склонен невысокого мнения о человечестве в целом и
по-своему истолковал внешний вид Сесила.
Сэр Клинтон в нескольких коротких фразах сообщил Сесилу о фактах, связанных с этим делом.
«Знаете, я кое-что слышал об этом раньше, — признался Сесил. — Исчезновение Мориса, кажется, вызвало небольшой переполох. Не могу сказать, что мне его очень не хватает, но, конечно, неприятно, когда брат пропадает без вести».
— Очень досадно, конечно, — согласился сэр Клинтон, слегка пародируя отстранённую манеру Сесила.
Сесил, казалось, решил, что разговор зашёл в тупик,
поскольку главный констебль не пытался его продолжить.
“Ну, и что на счет этого?” - требовательно спросил он. “Я не прятал Мориса".
Ты же знаешь, что я ничего не скрывал о своей персоне”.
Он тщательно ощупал пустой карман куртки, закончив тем, что вывернул его
наизнанку.
“Нет, ” указал он, “ его там нет. На самом деле, я почти уверен, что у меня
в этом костюме его нигде нет.
Нарочитая наглость Сесила, казалось, ускользнула от внимания сэра Клинтона.
«Был один знаменитый исторический персонаж, который однажды сказал что-то в
этом роде. «Разве я сторож брату моему?» Помните это?»
«Старый добрый Каин? Так и было. И его имя начинается на К, как и
мой тоже! Какие-либо другие моменты сходства вы хотели бы предложить?
“Не сейчас”, - ответил сэр Клинтон. “Информация была бы более уместна в настоящее время.
цель. Пройдемте, пожалуйста, в музей. Там
есть один или два момента, которые необходимо прояснить как можно скорее
”.
Сесил не открыть Демура; но в его манере продолжал быть очевидно
враждебное, как они пробирались вдоль проходов. У дверей музея
стоявший на страже констебль посторонился, чтобы пропустить их.
«Подождите минутку», — приказал сэр Клинтон, когда его спутники уже собирались войти.
войдите в комнату. «Я хочу провести эксперимент, прежде чем мы пойдём дальше».
Он повернулся к Сесилу.
«Не могли бы вы подойти и встать перед шкафом, в котором раньше хранился меч Мурамаса? В шкафу вы найдёте ножны. А вы, инспектор, подойдите к тому месту, где мы нашли тело Фосса».
Когда они подчинились, он повернул дверь на петлях так, чтобы она почти закрылась, а затем заглянул в оставшееся отверстие.
«Скажите несколько слов обычным тоном, инспектор. Назовите несколько адресов
или что-то в этом роде».
— Уильям Джонс, Парк-Плейс, Амерсли-Ройал, — послушно начал инспектор, — Генри Бленкинсоп, 18, Скининг-Роуд, Хинчли; Джон Орран
Гордон, 88, Болсовер-Лейн...
— Этого достаточно, спасибо. Я вас прекрасно слышу. А теперь чуть пониже
голос и скажите «Мурамаса», «японец» и «меч», пожалуйста. И вставляйте их между адресами.
По тону инспектора было ясно, что он слегка озадачен полученными инструкциями.
«Фред Холл, Мурамаса, Эндлмир; Гарри Белл, 15 Элм-Джапан-авеню,
Стонитон; Дж. Хики, меч, «Коттедж», Эпперли... Этого достаточно?
«Вполне, инспектор. Большое спасибо. Думаете, я сумасшедший? Я просто хотел
узнать, как много человек в таком положении может видеть и слышать.
Вклад в общее дело. Во-первых, я вижу ящик, в котором раньше лежал
меч Мурамаса. Во-вторых, я прекрасно слышу, что вы говорите. Лёгкое эхо в комнате этому не мешает».
Он распахнул дверь и вошёл в музей.
«Итак, Сесил, — сказал он, и инспектор заметил, что из его голоса исчезла всякая лёгкость, — ты знаешь, что Морис исчез
довольно таинственным образом из этой комнаты? Он был в ней с Фоссом; у двери был
мужчина; Фосс был убит вон в том отсеке; и
Морис не выходил из комнаты через дверь. Как он ушел?
“ Откуда мне знать? ” угрюмо спросил Сесил. “ Тебе лучше спросить его самого.
когда он снова появится. Я не нянька Мориса.
Взгляд сэра Клинтона стал жестким.
«Я объясню вам проще. У меня есть основания полагать, что где-то в той нише за сейфом есть вход в потайной ход.
Это единственный способ, которым Морис мог покинуть эту комнату. Вам придётся показать его нам».
“Действительно!” Голос Сесила предали ничего, кроме презрения
предложение.
“Это для твоего собственного блага, которые я принять предложение”, сэр Клинтон
указал. “Отказываться, если вам нравится. Но если вы делаете у меня есть ордер на обыск
в моем кармане и я хочу найти этот вход, даже если мне придется корня
большинство панелями и кишечнике номер. Вам не избежать
открытие это твое отношение. Вы просто сделаете всё
публичным. Гораздо разумнее было бы признать неизбежное и показать нам это место самостоятельно. Я не хочу навредить
вещей больше, чем необходимо. Но если мне придется, я буду действовать тщательно.
предупреждаю тебя.
Сесил наградил начальника полиции сердитым взглядом; но
выражение лица сэра Клинтона убедило его, что бесполезно
оказывать дальнейшее сопротивление.
“Очень хорошо”, - прорычал он. “Я открою это, раз уж должен”.
Сэр Клинтон не обратил внимания на его гнев.
— Пока вы его открываете, остальное не имеет значения. У меня нет желания совать нос в то, что меня не касается. Я не хочу знать, как открывается панель. Инспектор, думаю, мы отвернёмся, пока мистер Чезвотер работает с механизмом.
Они огляделись. Сесил сделал несколько шагов вглубь помещения. Раздался
резкий щелчок; и когда они снова обернулись, в
обшивке в конце комнаты зияла дверь.
“Совершенно верно”, - сказал сэр Клинтон. “В высшей степени остроумно”.
Его голос вновь обрел свой обычный непринужденный тон; и теперь он, казалось, беспокоился о том, чтобы
загладить неприятное чувство, которое приобрело столь острую остроту в
последние несколько минут.
“Ты пойдешь первым, Сесил, и показать нам дорогу? Я ожидаю, что это
сложно незнакомец. Я принес фонарик. Здесь, вы бы
лучше взять его”.
Теперь, когда его попытка потерпела неудачу, Сесил, казалось, пришел в себя.
снова вспыльчивый. Он взял фонарик у главного констебля и, нажав
на пружину, чтобы зажечь его, шагнул через открытую панель.
“Я думаю, мы запрем дверь музея, прежде чем спустимся вниз”, - предложил сэр Клинтон
. “Нет необходимости открывать этот вход любому, кто
случайно войдет”.
Он пересек музей, повернул ключ в замке и затем
присоединился к своим спутникам.
— А теперь, Сесил, если вам не трудно.
Сесил Чизвотер пошёл впереди; сэр Клинтон жестом пригласил инспектора следовать за ним, а сам
пошёл позади.
— Осторожно, — предупредил их Сесил. — Здесь почти сразу лестница.
немедленно.
Они спустились по винтовой лестнице, которая, казалось, вела глубоко
в фундамент Рейвенсторпа. Наконец она подошла к концу, и перед ними открылся
узкий туннель.
“Ничего, вот, видите”, - Сесил отмечал, мигающий факел в
различных направлениях. “Этот отрывок-единственный выход”.
Он направился в туннель, а затем инспектором. Сэр Клинтон
отстал от них на мгновение или два, а затем не выказывал никаких признаков спешки, так что им пришлось остановиться, чтобы дать ему догнать их.
Какое-то время туннель вёл их прямо, а затем свернул в
другом направлении.
“Она становится уже”, - отметил инспектор.
“Она становится еще уже, прежде чем вы с ней закончите”, - соизволил заметить Сесил
в ответ.
Когда проход снова повернул, сэр Клинтон остановился.
“Я бы хотел взглянуть на эти стены”, - сказал он.
Сесил обернулся и осветил фонариком стены и
крышу туннеля.
— Это очень старая кладка, — заметил он.
Сэр Клинтон кивнул.
— Полагаю, это часть старого Равенсторпа?
— Она старше, чем современные части здания, — согласился Сесил.
Казалось, он преодолел своё дурное настроение и старался
выжать из ситуации всё возможное.
“Тогда давайте двигаться дальше”, - предложил сэр Клинтон. “Я увидел все, что хотел
спасибо”.
По мере того, как они продвигались, стены туннеля сближались, а крыша
становилась ниже. Вскоре проход был достаточно велик, чтобы позволить
они идут вдоль нее, не чистить камни по обе стороны.
“Подождите,” сэр Клинтон предложила, как они достигли свежий
поворачивая. “ Инспектор, не могли бы вы приблизительно измерить вот эти
размеры?
Несколько озадаченный, инспектор Армадейл сделал, как ему было велено, и записал цифры в свой блокнот, пока Сесил стоял в стороне, очевидно,
в равной степени озадаченный этими маневрами.
“Спасибо, этого вполне достаточно”, - заверил его сэр Клинтон, когда задание
было выполнено. “Может, продолжим?”
Сесил продвинулся на несколько шагов. Затем его, казалось, осенила мысль.
“Дальше она становится уже. Нам придется идти на четвереньках, и
там не будет места, чтобы пройти друг мимо друга. Возможно, кому-то из вас следует пойти первым
с факелом. На дороге ничего нет”.
Сэр Клинтон согласился с этим.
“Тогда я пойду первым. Вы можете следовать за мной, инспектор”.
Инспектор Армадейл подозрительно посмотрел на это предложение.
“Он может уйти обратно и закрыл нас,” он прошептал сэр Клинтон
уха.
Главный констебль принял самый простой способ успокоить инспектора.
“Это хитроумный механизм на панели наверху”, - сказал он
Сесилу. “Я взглянул на него, когда проходил мимо, поскольку все это на виду"
. С этой стороны тебе достаточно поднять засов, чтобы открыть ее, не так ли?
ты?
— Это так, — подтвердил Сесил.
Армадейл, очевидно, был доволен информацией, которую сэр Клинтон
таким образом косвенно ему сообщил. Он прижался к стене.
стены и разрешил начальник полиции, приходят в голову
партии. Сэр Клинтон забросали его свет вниз проход перед ними.
“Теперь похоже на четвереньки”, - прокомментировал он, когда лампа осветила
неуклонно уменьшающийся туннель. “Мы можем начать сейчас и сэкономить
себе шанс стучится головой о крышу”.
Сообразуя действие со словом, он опустился на четвереньки и
начал ползти по проходу.
«По крайней мере, мы можем радоваться, что здесь сухо», — заметил он.
Туннель становился всё уже, пока они не обнаружили, что продвигаться по нему довольно трудно.
— Нам ещё далеко идти? — спросил инспектор, которому, казалось, не очень-то нравилось это дело.
— Конец за следующим поворотом, — объяснил Сесил.
Вскоре они дошли до последнего поворота в коридоре, и, когда Сесил повернул,
сэр Клинтон оказался у входа в крошечное помещение. Потолок был даже ниже, чем в туннеле, а площадь пола едва ли превышала дюжину квадратных футов. Каменная плита, приподнятая на несколько дюймов над
землёй, казалась кроватью, втиснутой в нишу.
«Здесь немного влажно», — заметил сэр Клинтон. «Если бы я знал, что мы
если бы дело касалось чего-то подобного, я бы, наверное, надел старый костюм
этим утром. Следите за коленями на полу, инспектор. Он довольно
влажный.
Он забрался в нишу, которая была не больше койки на пароходе
, и начал осматривать окрестности с помощью фонарика.
Инспектор Армадейл, воспользовавшись освобожденным пространством,
прокрался в крошечную комнату.
— Похоже, это место недавно вымыли, — сказал он, разглядывая гладкую каменную кладку пола. Он обратил внимание на крышу, очевидно, в поисках капель воды, но
не мог ничего найти, хотя стены были влажными.
Внезапно сэр Клинтон наклонился вперёд и поднёс лампу к чему-то,
что находилось сбоку от ниши.
Инспектор, увидев что-то в пятне света, тоже наклонился вперёд,
чтобы посмотреть, и, кажется, узнал то, что увидел.
— Да это же... — воскликнул он.
Лампа сэра Клинтона внезапно погасла, и инспектор Армадейл почувствовал, как кто-то в темноте схватил его за руку.
— Простите, — извинился старший констебль. — Должно быть, я случайно нажал на выключатель фонарика. Отойдите в сторону, инспектор, пожалуйста. Здесь больше нечего смотреть.
Инспектор Армадейл снова протиснулся в коридор, а сэр Клинтон
сделал движение, словно собираясь выйти из ниши.
«Значит, вот куда добрался Морис, когда вышел из музея?» — задумчиво сказал главный
констебль. «Что ж, сейчас его здесь нет, это очевидно.
Нам нужно искать в другом месте, инспектор, согласно вашему плану. Если
его не было в другом месте, он должен был быть здесь». Но раз его здесь нет, значит, он где-то в другом месте. И теперь я думаю, что мы снова пойдём в музей. Подождите-ка! Нам нужно вернуться в тот коридор
повернем головы в нужном направлении. Как только мы войдем в туннель,
развернуться будет негде.”
Потребовался некоторый маневр, чтобы устроить это, поскольку крошечная камера была
тесновата даже для троих мужчин; но в конце концов им удалось пробраться
обратно в туннель в положении, которое позволяло им ползти
вперед, а не назад. Наконец они проделали долгий путь
без происшествий и снова вышли через зияющую панель в
музей.
— Теперь мы снова отвернёмся, инспектор, и позволим мистеру Чезвотеру
закрыть панель.
Снова резкий щелчок известил их о том, что они могут повернуться.
Панели казались абсолютно прочными.
“Есть всего пара моментов, о которых я хотел бы знать”, - сказал сэр
Клинтон, поворачиваясь к Сесилу. “ Полагаю, вы не знаете комбинацию, которая
открывает вон тот сейф?
Сесил Чейсуотер, казалось, был удивлен и испытал облегчение, услышав этот вопрос.
"Нет", - ответил он.
“Нет”. — Морис держал комбинацию при себе».
Сэр Клинтон кивнул, как будто ожидал такого ответа.
— Ещё один момент, — продолжил он. — Возможно, вы не сможете её вспомнить
Вот что я хочу знать. После того, как вы с Фокстоном Поулгейтом спланировали эту
шутку, Фосс спрашивал у вас время?
Сесил, очевидно, был совершенно озадачен этим вопросом.
— Он спрашивал у меня время? Насколько я знаю, нет. Не припомню, чтобы он когда-либо
это делал. Хотя постойте. Нет, не спрашивал.
Сэр Клинтон на мгновение, казалось, расстроился. Затем, очевидно, ему в голову пришла новая мысль.
«В тот вечер, когда был бал-маскарад, кто-нибудь спрашивал у вас время?»
Сесил задумался на мгновение или два.
«Теперь, когда я об этом думаю, ко мне подошёл парень в костюме ковбоя и
сказал, что его часы остановились».
— Ах! Я так и думал, — вот и всё, что ответил сэр Клинтон, к большому неудовольствию
инспектора Армадейла.
— Кстати, — продолжил главный констебль, — я бы хотел подняться на
крышу одной из этих башен. — Он указал на крышу. — Там есть лестница, не так ли?
Армадейл с трудом скрыл своё удивление от этого неожиданного
требования. Сесил Чизвотер не стал возражать, а провёл их наверх
и открыл дверь, ведущую в башню. Когда они вышли на открытое пространство
на вершине, сэр Клинтон прислонился к парапету и посмотрел вдаль
Сесил с интересом оглядел окрестности. Поскольку пространство было
ограниченным, Сесил остался в башне, на верхней площадке лестницы;
но инспектор присоединился к своему начальнику на платформе.
— Великолепный вид, не так ли, инспектор?
— Да, сэр. Очень красиво.
Армадейл, очевидно, был озадачен таким поворотом событий. Он не понимал, почему сэр Клинтон поднялся сюда, чтобы полюбоваться видом, вместо того чтобы продолжить расследование. Старший констебль, казалось, не замечал замешательства своего подчинённого.
— Вон Хинчелдин, — указал сэр Клинтон. — С приличной парой
в очки можно было бы в ясный день узнать время на часовой башне.
Эти леса вокруг придают вещам спокойный вид. Успокаивающая эта
зелень. Ах! Просто следите за моими пальцами, инспектор. Видишь ту белую штуковину
вон там? Это один из этих сказочных домиков.
Он некоторое время осматривал местность то тут, то там.
— Там ещё один, прямо там, где вы видите ручей, бегущий по проходу между двумя спинными хребтами, вон там. И ещё один, недалеко от разрушенной башни. Видите? Интересно, сможем ли мы собрать ещё. Кажется, их там довольно много. Да, видите
Вон та, на поляне? Не видите? Посмотрите на тот серый
коттедж с плющом на крыше; два часа; три пальца. Теперь видите?
— Я не совсем понимаю, сэр, — признался инспектор.
Казалось, его утомляла настойчивость сэра Клинтона, но он поднял
руку и попытался разглядеть объект. Через мгновение или два он
отказался от этой попытки и, обернувшись, заметил, что его начальник
сунул в карман маленький компас.
— Этот вид стоит того, чтобы его увидеть, — невозмутимо заметил сэр Клинтон, направляясь к лестнице в башне. — Большое спасибо, Сесил.
Не думаю, что нам стоит больше вас беспокоить, но я бы хотел увидеться с вашей сестрой, если она свободна. Я хочу задать ей вопрос.
Сесил Чизвотер отправился на поиски Джоан, и через несколько минут она встретила их у подножия лестницы.
— Мне только что пришло в голову кое-что с тех пор, как вы рассказали нам о том интервью, которое вы и Морис дали Фоссу перед тем, как отправиться в музей. Вы сидели на террасе, не так ли?
— Да, — подтвердила Джоан.
— Тогда вы, должно быть, видели, как подъехала машина Фосса, когда он
подошёл к входной двери?
“Я помню, что видел, как это появилось как раз перед тем, как мы пошли в музей. Я
ничего не говорил об этом раньше. Казалось, это не имело большого значения ”.
“Что было вполне естественно,” сэр Клинтон успокоил ее. “В самом деле, я не
уверен, что это имеет значение много даже до сих пор. Я просто пытаюсь для доказательства я
можете получить. Расскажите мне что-нибудь, что бы вы ни заметили, независимо от того, кажется ли это важным или нет.
”
Джоан почти минуту размышляла, прежде чем ответить.
«Я заметила, что шофёр поднял капот, и удивилась, зачем
он это делает в такой жаркий день».
«Что-нибудь ещё?»
«Он достал свой набор инструментов и, похоже, собирался что-то починить».
«В тот момент, когда он пригнал машину для Фосса?» недоверчиво спросил инспектор. «Конечно, он бы всё починил до того, как выехал из гаража?»
«Вам лучше спросить его об этом, инспектор», — язвительно ответила Джоан. — Я просто рассказываю о том, что видел, а видел я достаточно ясно.
Кроме того, он, возможно, знал, что у него достаточно времени. Мистер Фосс собирался уехать с нами, и, очевидно, он не спешил воспользоваться машиной.
Сэр Клинтон не обратил внимания на замечание инспектора.
— У меня у дверей стоит моя машина, — заметил он. — Может быть, вы выйдете на террасу и будете показывать мне дорогу, пока я поставлю машину в то же положение, в котором вы видели машину Фосса в тот день?
Джоан согласилась, и они вместе спустились вниз.
— А теперь, — сказал сэр Клинтон, заводя мотор, — не могли бы вы показать мне дорогу?
Джоан с террасы показывала ему, как маневрировать, пока он не
приблизился к своей машине настолько, насколько это было возможно,
чтобы она заняла то же положение, что и машина Фосса во второй половине дня, когда произошло убийство.
«Это настолько близко, насколько я могу подойти», — сказала она наконец.
Сэр Клинтон повернулся в кресле и окинул взглядом фасад Рейвенсторпа.
«Какое это окно, напротив которого я сижу?» — спросил он.
«Это окно музея», — объяснила Джоан. «Но вы же не видите, что там внутри, да? Вы слишком низко сидите».
«Только верхушки шкафов», — сказал сэр Клинтон. «Вам лучше подняться, инспектор». Здесь больше нечего делать».
Он помахал Джоан на прощание, когда Армадейл садился в машину, а затем
поехал по аллее. Инспектор молчал, пока они не выехали за пределы Равенсторпа и не оказались на шоссе.
— снова. Затем он нетерпеливо повернулся к старшему констеблю.
— Это был всплеск крови, который вы нашли на стене в подземной
комнате, не так ли? Я сразу его узнал.
— Не волнуйтесь, инспектор, — успокаивающе сказал сэр Клинтон.
— Конечно, это была кровь, но нам не нужно кричать об этом на
весь город, не так ли?
Армадейлу показалось, что он уловил молчаливый упрек за свой возглас, когда было сделано это открытие.
«Вы очень ловко прикрыли одно-два моих слова, сэр, — откровенно признался он. — Я был поражен, когда увидел это пятно крови на
уолл, и я чуть не выпалил это. Глупо с моей стороны было это делать, я полагаю.
Но тебе удалось замять это своей неумелой работой с лампой
прежде чем я что-либо выдал. Я без понятия, нужно держать
дело тихое”.
“Ничего страшного,” сэр Клинтон успокоил его. “Но будьте осторожны другой
время. Не нужно показывать все свои карты”.
— Конечно, нет, — возразил Армадейл.
— Ну, у вас есть все факты, инспектор. Чего ещё вы ожидаете?
Армадейл решил, что лучше сменить тему.
— Та вода, которую мы видели там внизу, — продолжил он. — Она никогда не просачивалась внутрь.
через крышу. Каменная кладка над головой была плотной, как барабан, и
нигде не было следов капель. Вода поступала откуда-то ещё. Кто-то мылся в этом подвале. Там было больше крови — очень много, и они смыли её. Это крошечное пятнышко они не заметили. Не так ли, сэр?
— Это предположение, а не факт, инспектор, — заметил сэр Клинтон с выражением, близким к ухмылке. — Я не говорю, что вы неправы. На самом деле я уверен, что вы правы. Но в протокол должны попадать только факты, помните об этом.
— Очень хорошо, сэр.
Но у инспектора было кое-что припасено в запасе.
— Теперь я расскажу вам кое-что, — сказал он с плохо скрываемым торжеством.
— Когда вы уходили, вы случайно спросили мистера Чэйсуотера, приедет ли он сегодня утром первым поездом.
— Да.
— И он сказал, что приедет?
— Да.— Что ж, — сказал Армадейл с ноткой насмешки в голосе, — он одурачил вас, но не меня. Он приехал не первым поездом; его там не было! И, более того, он вообще не приехал на поезде на нашу станцию, потому что я навёл справки.
Я знал, что вам не терпелось, чтобы он вернулся, и решил спросить
приедет ли он.
“Это очень интересно”, - сказал сэр Клинтон.
Он больше ничего не сказал, пока они не подъехали к полицейскому участку. Затем,
когда они вышли из машины, он повернулся к инспектору.
“ Не хотите посмотреть, как я немного нарисую карту, инспектор? Это могло бы позабавить
тебя”.
ГЛАВА XII
Тело Чучундры
Однако составление карты сэром Клинтоном пришлось отложить.
Едва они вошли в его кабинет, как зазвонил телефон. После
нескольких минут разговора он положил трубку и повернулся к
Армадейлу.
“ Это Моулд, сторож. Он нашел тело Мориса Чейсуотера. Он
звонит из своего коттеджа, так что я сказал ему подождать там, и
мы поедем на машине. Тело в лесу, и мы будем экономить время
получить форму, чтобы вести нас к нему вместо того, чтобы охотиться круглые для
место”.
Им не потребовалось много времени, чтобы добраться до коттеджа главного хранителя, где они
обнаружили Плесень в состоянии возмущения.
«Где это тело?» — спросил сэр Клинтон, прервав довольно сбивчивые попытки Молда объяснить ситуацию.
— Сначала отведите нас к нему, а потом я спрошу, что хочу знать.
Под руководством смотрителя они пробрались через лес и
наконец вышли на небольшую поляну, в центре которой возвышались
несколько разрушенных стен.
«Это то, что они называют Рыцарской башней», — объяснил Армадейл.
Сэр Клинтон кивнул.
«Я ожидал чего-то подобного. А теперь, Молд, где тело мистера Чейсвотера?»
Смотритель повел их вокруг башни, и, когда они завернули за угол,
они увидели тело, растянувшееся во весь рост на траве.
«Трава короткая, — с некоторым разочарованием сказал Армадейл. — Здесь
нет следов».
“Это правда”, - сказал сэр Клинтон. “Нам придется обойтись без этой помощи”.
Он подошел к тому месту, где лежал Морис Чейсуотер. Тело лежало на
спине; и с первого взгляда в голове было достаточно, чтобы показать, что жизнь должна
вымрет.
“Это некрасиво”, - сказал сэр Клинтон, вытаскивая носовой платок.
и прикрыл мертвое лицо. “Очевидно, стреляли с близкого расстояния. Неудивительно, что вы были немного расстроены, Молд.
Он оглядел маленькую полянку, затем снова повернулся к смотрителю.
— Когда вы его нашли? — спросил он.
— Как раз перед тем, как я вам позвонил, сэр. Как только я его увидел, я побежал
поехал в свой коттедж и позвонил вам.
“ Когда вы были здесь в последний раз? — Я имею в виду, до того, как нашли его.
“ Вчера вечером, перед самыми сумерками, сэр. Значит, его там не было.
“ Вы уверены?
“ Уверены, сэр. Я не мог не заметить его.
- Вы не прикасались к телу?
Молд слегка вздрогнул.
“Нет, сэр. Я сразу же вышел и позвонил вам”.
“Вы никого не встретили поблизости сегодня утром?”
“Нет, сэр”.
“И прошлой ночью вы тоже никого не видели?”
“Нет, сэр”.
“Где-то примерно здесь, не так ли, вы слышали тот
таинственный выстрел, о котором вы нам рассказывали?”
“Да, сэр. Я был здесь в то время”.
Плесень прошел около двадцати ярдов мимо башни, чтобы показать точный
положение. Сэр Клинтон изучал рельеф местности, на мгновение.
“Хм! У вас есть какие-нибудь вопросы, которые вы хотите задать, инспектор?”
Армадейл задумался на минуту или две.
“Вы уверены, что никак не перемещали это тело?” - требовательно спросил он.
“Я никогда и пальцем к этому не прикасался”, - заявил Моулд.
“И это лежит точно так же, как было, когда вы увидели это впервые?” Армадейл
продолжил.
“Насколько я помню”, - осторожно ответил Моулд. “Я не стал ждать
Вскоре после того, как я увидел это, я почти сразу же отправился звонить в полицию».
Армадейл, казалось, получил всю информацию, которую ожидал. Сэр
Клинтон, видя, что больше вопросов не будет, повернулся к
привратнику.
«Сходи в дом и скажи мистеру Сесилу Чизвотеру, что его брата нашли и что он должен немедленно прийти сюда. Никому больше не говори об этом». Они скоро услышат. А когда
вы это сделаете, позвоните в полицейский участок и попросите прислать
ко мне сержанта и пару констеблей. Поторопитесь, пожалуйста.
Молд вышел, не сказав ни слова. Сэр Клинтон подождал, пока он отойдет подальше.
затем взглянул на Армадейла.
“Одна вещь бросается вам в глаза”, - сказал инспектор в ответ на
этот взгляд. “В него стреляли не здесь. Из-за такой раны могло пролиться сколько угодно крови.
а крови на траве почти нет.
На лице сэра Клинтона отразилось согласие. Он посмотрел на тело.
— Сейчас он лежит на спине, но после того, как его застрелили, он лежал на левом боку, пока не наступило трупное окоченение, — заметил он.
Инспектор внимательно осмотрел тело.
— Кажется, я понимаю, как это произошло, — сказал он. — Эта левая рука оторвана.
слегка задело. Если бы в него стреляли здесь и он упал в этом положении, то
рука расслабилась бы и легла так, как лежала земля. Это
все?”
“Да, что и ипостасей. Вы видите следы на левой стороне
лицо”.
“Мертвый человек не изменит себя,” инспектор отметил, что с
дельфийское воздуха. “Кто-то еще, должно быть, вытащил его мотив
о”.
— Вот револьвер, — указал сэр Клинтон, осторожно поднимая его, чтобы не оставить отпечатков пальцев. — Позже вы сможете посмотреть, можно ли что-нибудь из него извлечь.
Он осторожно положил револьвер на часть разрушенной стены рядом с
, которая была под рукой, а затем вернулся к телу.
“Судя по _rigor mortis_, ” сказал он после проведения теста, “ он
должно быть, был мертв довольно долго — часов двенадцать или больше”.
“А что насчет того выстрела, который, по словам вратаря, он слышал?” поинтересовался
Армадейл.
“Время может подойти как нельзя лучше. Но _rigor mortis_ - это ненастоящий критерий.
Знаете, инспектор. Он слишком сильно варьируется от случая к случаю.
Инспектор Армадейл достал маленькую лупу и внимательно осмотрел
руку мертвеца.
“Это были его отпечатки пальцев, на что японский меч,который
сэр”, - отметил он. “Вы можете видеть, что маленький шрам на большом пальце совсем
очевидно, если вы посмотрите”.
Он протянул подзорную трубу, и сэр Клинтон внимательно осмотрел большой палец правой руки
трупа.
“Я не сомневался в этом на основании имеющихся у вас доказательств, инспектор; но
это, безусловно, подтверждает это. Шрам совершенно четкий.
“ Мне теперь осмотреть карманы? — спросил Армадейл.
— Можете, — согласился сэр Клинтон.
Инспектор Армадейл начал с того, что сунул пальцы в карман пиджака
трупа. При этом на его лице отразилось удивление.
“Привет! Здесь что-то есть!”
Он вытащил предмет и показал его сэру Клинтону для осмотра.
“Одним из Леонардо медальоны,” сэр Клинтон сказал, что как только он
определил дело. “Дайте мне поближе взглянуть на нее, инспектор”.
Он осмотрел края с осторожностью.
“ Похоже, это подлинник, инспектор. Я не вижу никакого отверстия
в кромке, которое, как мне сказали, было просверлено, чтобы отличать
копии от настоящей вещи. Нет, здесь нет никаких отметин. ”
Он вернул его инспектору, который, в свою очередь, осмотрел его. Сэр
Клинтон забрал его, когда инспектор покончил с ним, и положил
к себе в карман.
“Я думаю, инспектор, мы пока ничего не будем говорить об этой находке.
пока. У меня есть идея, что это может быть полезно иметь в рукаве
прежде чем мы закончим. Кстати, вы все еще связываете Foxton Polegate
с этим делом? ”
Отвечая, Армадейл посмотрел главному констеблю в глаза.
— Сейчас я больше склонен связывать это с Сесилом Чизвотером, сэр.
Взгляните на факты. Ходили слухи, что между этими двумя братьями были неприязненные отношения. Слуги говорят, а другие люди повторяют.
И дело, которое закончилось их последней ссорой, было связано с этими медальонами Леонардо. Об этом стоит подумать.
Кроме того, Сесил Чейсвотер на какое-то время исчез. С ним нельзя было связаться. И именно в это время здесь, в Рейвенсторпе, начали происходить странные вещи. Где он был тогда?
Это кажется немного подозрительным, не так ли? А где он был прошлой ночью? Если бы вы увидели его этим утром, то не могли бы не заметить, что он провёл странную ночь, где бы он её ни провёл. Это была ночь, когда это тело
его привезли сюда с места, где была совершена стрельба. А когда вы
спросили Сесила Чэйсуотера, как он вернулся домой, он сказал, что приехал первым
утренним поездом. Это была ложь. Он приехал не этим поездом. Он был здесь до этого».
К удивлению и отвращению инспектора, сэр Клинтон
искренне рассмеялся над этим объяснением.
«Здесь нечему смеяться, сэр. Вы не можете отрицать эти факты. Я не говорю, что они что-то доказывают, но вы не можете отмахнуться от них, просто посмеиваясь над ними. Их нужно объяснить. И пока они не будут объяснены
Если это как-то объяснить, то всё будет выглядеть очень подозрительно».
Сэр Клинтон снова надел серьёзное выражение лица.
«Возможно, я слишком рано засмеялся, инспектор. Прошу прощения. Я не
абсолютно уверен в своих доводах, я это признаю. Но я дам вам один намёк. Иногда одно дело выглядит так, будто это два
независимых дела. Иногда два независимых дела переплетаются и выглядят как одно дело. А теперь хорошенько подумайте об этом. Возможно, в нём есть зародыш чего-то, если вы захотите его выловить».
«Половина из того, что вы сказали, уже звучит для меня как загадка, сэр».
Армадейл раздражённо возразил: «Я никогда не знаю, когда ты говоришь серьёзно, а когда шутишь».
Сэра Клинтона от неловкого ответа спасло появление Сесила Чезвотера. Он коротко кивнул двум чиновникам, подойдя к ним. Инспектор вышел ему навстречу.
“Я хотел бы задать вам один или два вопроса, мистер Чейсуотер”, - сказал он.
сказал он, игнорируя выражение лица сэра Клинтона.
Сесил оглядел Армадейла с головы до ног, прежде чем ответить.
“ Что ж, продолжайте, ” коротко сказал он.
“ Прежде всего, мистер Чейсуотер, ” начал инспектор, - я хочу знать,
когда вы в последний раз видели своего брата живым.
Сесил ответил без малейших колебаний:
«В то утро, когда я уехал из Рейвенсторпа. Мы поссорились, и я
покинул дом».
«Это был последний раз, когда вы его видели?»
«Нет. Я вижу его сейчас».
Инспектор сердито оторвал взгляд от блокнота.
«Вы говорите так, будто спорите, мистер Чизвотер».
“ Я отвечаю на ваши вопросы, инспектор, насколько это в моих силах.
Армадейл сделал новый слепок.
“ Куда вы отправились, когда покинули Рейвенсторп?
“ В Лондон.
“ Значит, вы были в Лондоне до сегодняшнего утра?
Сесил помолчал пару секунд, прежде чем ответить.
— Могу я спросить, инспектор, предъявляете ли вы мне какие-либо обвинения?
Если да, то, полагаю, вы должны меня предупредить. Если нет, то я не собираюсь отвечать на ваши вопросы. Итак, что вы собираетесь с этим делать?
Армадейл явно не был готов к такому повороту.
— Я думаю, вы поступаете опрометчиво, мистер Чезвотер, — сказал он тоном, в котором, очевидно, старался не звучать угрожающе. — Я знаю, что вы не приехали первым утренним поездом, хотя и сказали нам, что приехали.
Ваше положение довольно неловкое, если подумать.
“ Вам не удастся обмануть меня, инспектор, ” возразил Сесил. “ Выдвигайте свои обвинения,
и я буду знать, как на них ответить. Если вы не предъявите обвинение, я не буду
предлагаю помогать вам в расследовании рыболовства.
Инспектор взглянул на лицо сэра Клинтона и на нем прочел весьма
очевидно, главный констебль был недоволен его действиями. Он
решил пока не вдаваться в подробности. Сэр Клинтон вмешался, чтобы
сделать ситуацию менее напряжённой.
«Не мог бы ты взглянуть на него, Сесил, и официально опознать?»
Сесил довольно неохотно подошёл и опустился на колени рядом с телом брата.
Он осмотрел тело, одежду и, наконец, сняв носовой платок,
на мгновение или два уставился на разбитое лицо. Пуля попала в правую часть головы и нанесла достаточно повреждений, чтобы показать, что выстрел был произведён почти в упор.
Сесил положил платок на место и поднялся на ноги. Несколько
секунд он стоял, глядя на тело. Затем отвернулся.
«Это мой брат, несомненно».
Затем, словно разговаривая сам с собой, он добавил с сожалением в голосе:
“Бедный старый Чучундра!”
К изумлению инспектора, сэр Клинтон слегка вздрогнул при этом слове.
— Это было прозвище, Сесил?
Сесил поднял взгляд, и инспектор увидел, что он был более чем
тронут.
— Мы называли его так, когда были детьми.
Следующий вопрос сэра Клинтона ещё больше озадачил инспектора.
— Это случайно не из «Книги джунглей»?
Сесил, похоже, понял, к чему клонится разговор, и сразу ответил:
“Да. _рикки-тикки-тави_, ты знаешь”.
“Я был почти уверен в этом”, - сказал сэр Клинтон. “Я могу назвать причину
проблемы, я думаю. Оно начинается на ”А".
Сесил на мгновение задумался, прежде чем ответить.
“Да. Ты прав. Оно действительно начинается на ”А".
“Это экономит много беспокойства”, - сказал Сэр Клинтон, к счастью. “Я был
просто собирается рыба в свежем направлении, чтобы получить эту часть
информация. Я вполне сейчас устраивает”.
Сесил, казалось, мало уделяют внимания в прошлом начальника полиции
замечание. Его глаза стали круглыми от разрушенной вещь, которая была его
брат.
“Я без понятия, как все это плохо”, - сказал он, обращаясь скорее к самому себе
чем для остальных. — Если бы я знал, я бы не был так зол.
Сержант и констебли появились на краю поляны.
— Вы увидели всё, что хотели, инспектор? — спросил сэр Клинтон. — Тогда входите.
В таком случае мы можем оставить тело на попечение сержанта. Я вижу, что у них есть носилки. Они могут отвезти его в
Рейвенсторп».
Армадейл быстро отдал необходимые распоряжения своим подчинённым.
«А теперь, инспектор, я думаю, мы сами поедем в Рейвенсторп. Я
хочу снова увидеть этого шофёра. Мне кое-что пришло в голову».
Когда трое мужчин шли по лесной просеке, сэр Клинтон
повернулся к Сесилу.
«Есть один момент, который я хотел бы прояснить. Вы не знаете, были ли у Мориса
посетители в последние три месяца или около того — люди, которые хотели
посмотреть коллекцию?»
Сесил немного поразмыслил, прежде чем вспомнить подробности.
«Теперь, когда вы упомянули об этом, я припоминаю, что Морис говорил что-то о парне — янки, — который писал книгу о Леонардо. Этот парень точно приходил сюда однажды, и Морис показал ему экспонаты. Конечно, он в основном хотел посмотреть на медальоны».
«Вы его не видели?»
«Нет. Никто из нас его не видел, кроме Мориса».
Сэр Клинтон ничего не ответил, и они молча шли дальше, пока не
подошли к дому. К этому времени инспектор Армадейл окончательно
растерялся.
“ Пожалуйста, найдите этого шофера, инспектор, и приведите его с собой. У меня есть
один или два момента, которые нужно прояснить.
Когда прибыл шофер, стало очевидно, что Армадейл не ошибся.
Когда он описал его как глупо выглядящего. Информацию пришлось
вытягивать из него путем подробных расспросов.
“Ваша фамилия Брэкли, не так ли?” Начал сэр Клинтон.
“Да, сэр. Джо Брэкли».
«А теперь, Брэкли, не торопитесь с ответами. Я хочу, чтобы вы
подумали как следует. Во-первых, в тот день, когда был убит мистер Фосс,
он приказал вам подогнать машину к парадному входу».
“Да, сэр. Я должен был дождаться его, если его там не окажется”.
“Вы остановили машину здесь, не так ли?”
Сэр Клинтон указал место перед домом.
“Да, сэр. Это было там или около того”.
“Затем вы подняли капот?”
“Да, сэр”.
“Что заставило вас сделать это в солнечный день?”
— Одна из застёжек немного расшаталась, и я хотел её поправить, прежде чем выйти.
— Вы не подумали сделать это в гараже?
— Я не заметил этого, сэр, пока не развернул машину. Мой взгляд случайно упал на неё. И тут я увидел, как мистер Фосс уходит в
Он был в доме с какими-то людьми. Он, кажется, не спешил, и я подумал, что
успею починить машину до его возвращения.”
“Вы забрались на подножку, чтобы дотянуться до капота, не так ли?”
“Да, сэр.”
“На какую подножку? Ту, что ближе к дому?”
“Нет, сэр. На другую.”
— Значит, вы могли видеть фасад дома, пока работали?
— Да, сэр.
— Вы видели что-нибудь — хоть что-нибудь — пока работали? Вы, должно быть, иногда поднимали глаза?
— Я мог видеть окно напротив.
— Кажется, вскоре к вам подошёл камердинер Марден и заговорил с вами?
— Да, сэр, так и было. Он сказал, что шёл на почту, но произошла какая-то ошибка, и он вернулся.
— Он оставил вас и вошёл в дом?
— Да, сэр.
— После этого вы ещё раз видели Мардена — я имею в виду, в течение, скажем, двадцати минут или около того?
— Да, сэр.
— Где вы его видели, если можете вспомнить?
“ Вон там, наверху, сэр, у того окна. Он разговаривал с мистером Фоссом.
“ Когда вы стояли на подножке, вы могли заглянуть в
комнату?
“Да, сэр”.
“Что произошло после этого?”
“Я закончил ремонт; поэтому я спустился с подножки и снова опустил
капот”.
— Вы можете вспомнить что-нибудь ещё, Брэкли?
— Нет, сэр.
— Очень хорошо. Этого достаточно. Кстати, инспектор, — сэр Клинтон повернулся, не давая инспектору возможности что-либо сказать, пока шофёр стоял рядом, — я совсем забыл о патрулировании там, наверху. Я никогда не находил времени, чтобы подняться туда, но сейчас это действительно неактуально. Я думаю, мы можем обойтись без патрулирования после
сегодня вечером. И то же самое для охранника музея. Нет
одна из них”.
“ Очень хорошо, сэр, ” машинально ответил Армадейл.
Инспектор осуждал себя за глупость. Почему он не подумал о том, что можно было бы сделать с этим капотом? Конечно, с высоты в один фут шофёр мог видеть дальше, чем человек, стоящий на земле. И вот оно, убийственное доказательство того, что история Мардена была ложью. И инспектор упустил это. Он чуть не стиснул зубы от досады, подумав об этом. Краеугольный камень дела: и главный констебль упустил его
из виду!
Сэр Клинтон повернулся к Сесилу, когда шофёр удалился.
«Я буду здесь около часа ночи, Сесил, — сказал он, понизив голос. — Я хочу, чтобы ты был начеку и впустил меня,
чтобы никто не узнал о моём визите. Ты справишься с этим?»
«Вполне».
«Хорошо. Я буду здесь». будь у двери ровно в час. Но помни,
это абсолютно секретное дело. Не должно быть никакого шума.
”
“Я позабочусь об этом”, - заверил его Сесил.
Сэр Клинтон повернулся к инспектору.
“Теперь, я думаю, мы пройдем туда, где оставили мою машину”.
По дороге в полицейский участок сэр Клинтон не
разговаривал, но, когда они вышли из машины, он повернулся к
Армадейлу.
«Сейчас уже поздно рисовать карты, инспектор, но мы можем
продолжить для полноты картины».
Он прошёл в свой кабинет, достал из ящика линейку и транспортир.
стол и принялся за работу с листом бумаги.
“Примите эту точку за музей”, - сказал он. “Эта линия обозначает
начало туннеля. Я взял подшипник тот момент, когда я отстала
за тобой. На следующем повороте—вот—я сделал вид,
осматривают стены и взял подшипник, как мы стояли там. Я
получил третий пеленг, когда попросил вас измерить размеры
туннеля. Как оказалось, в секретности не было особой необходимости, но
нам показалось, что лучше сохранить результаты исследования при себе. Я
измерял расстояния шагами, кроме последнего участка. Там мне пришлось прикидывать на глаз,
с тех пор, как мы ползали на четвереньках, но, думаю, я достаточно близко подобрался к разгадке».
«И вы запомнили все цифры?»
«Да. У меня довольно хорошая память, когда нужно».
«Должно быть, так и было», — откровенно сказал Армадейл.
«Итак, — продолжил сэр Клинтон. — Проведя эти линии, мы получаем
расположение той подземной комнаты. Она здесь, видите. Теперь нужно выяснить, где он находится относительно поверхности земли. У меня было смутное представление, поэтому, добравшись до вершины башни, я определил направление на Рыцарскую башню. Я просто отмечу это. Видите, две линии пересекаются
совсем рядом с камерой. Я предполагаю, что есть второй вход в этот туннель из разрушенной башни. В былые времена это могла быть тайная дорога в сторожевую башню во время осады.
— Теперь я понимаю, к чему вы клоните, — перебил Армадейл. — Вы хотите сказать, что тело Мориса Чизвотера находилось в камере и что его перенесли оттуда по другому потайному ходу — тому, которого мы не видели, — и оставили рядом с башней этим утром?
— Что-то в этом роде.
— И теперь мы должны найти того, кто убил Мориса Чизвотера там, внизу, под землёй?
“Нет ничего такого в том, что, инспектор. Он покончил с собой. Это довольно
обычное самоубийство”.
“Но почему он покончил с собой?”
Сэр Клинтон внезапно оказались поражены глухотой. Он полностью проигнорировал
Последний вопрос инспектора.
“ Вы понадобитесь мне сегодня вечером, инспектор. Приходите ко мне домой примерно в
половине первого. И вам лучше надеть ботинки на резиновой подошве или теннисные туфли.
если они у вас есть. Мы поедем в Рейвенсторп на моей машине.
“ Вы собираетесь арестовать Мардена, сэр?
“Нет”, - был ответ сэра Клинтона, который полностью захватил инспектора
— Я никого не собираюсь арестовывать. Я собираюсь показать вам, что
Фосс собирался делать со своим отофоном, вот и всё.
Глава XIII
Отофон
Ровно в половине первого инспектор прибыл в дом сэра Клинтона. Главный констебль первым делом посмотрел на ноги своего подчинённого.
— Кроссовки? Верно. Теперь, инспектор, я хочу, чтобы вы ясно поняли,
что тишина абсолютно необходима, когда мы приступим к работе.
Нам нужно будет взять пример с «Пиратов
Пензанса’:
Мягкой кошачьей поступью
Мы крадёмся к нашей добыче.
Это наша модель, если позволите. Машина снаружи. Мы немедленно отправляемся ”.
В качестве подготовки к важному рейду эти замечания, казалось, заставили меня задуматься.
Армадейл вряд ли соответствовал требованиям; но поскольку сэр Клинтон не выказал желания
дополнять их, инспектору пришлось ломать голову над ближайшим
будущим без посторонней помощи. Намек на отофон пробудил в нем
любопытство.
«У Фосса был вполне нормальный слух, — сказал он себе, обдумывая улики. — Он довольно отчётливо слышал тот разговор в зимнем саду. Так что, очевидно, никто не мог
назовите его глухим. И все же он повсюду таскал с собой отофон. Я
не вижу его.
Главный констебль остановил машину на проспекте на значительном
расстоянии от дома.
“Вот меняться для Ravensthorpe”, - пояснил он, открывая дверь рядом с
его. “Я не могу взять мотор ближе, опасаясь шума двигателя
предоставление нам далеко”.
Он взглянул на светящиеся часы на приборной панели.
«Мы как раз вовремя, — заметил он. — Пойдёмте, инспектор, и чем меньше вы будете говорить, тем лучше».
Они подошли к двери Рейвенсторпа ровно в час. Сесил
ждал их на пороге.
— Выключи свет, — прошептал сэр Клинтон, указывая на лампы в холле, которые Сесил оставил гореть. — Мы не должны привлекать к себе внимание, если можем этого избежать. Кто-нибудь может выглянуть из окна и захотеть спуститься и выключить их. Ты ведь должен быть в постели, не так ли?
Сесил молча кивнул и, пройдя через холл, погасил лампы. Сэр Клинтон достал из кармана электрический фонарик.
«Там есть лестница, ведущая в комнаты прислуги, не так ли?»
Сесил подтвердил это, и сэр Клинтон повернулся к инспектору.
“ Кто из ваших людей дежурит сегодня ночью у дверей музея?
“ Фроггатт, ” ответил инспектор.
“ Мы пойдем к нему, ” сказал сэр Клинтон. “Я хочу, чтобы ты, Сесил, взял
констебля и поставил его у подножия лестницы. Вот тебе
фонарик”.
Фроггатт был удивлен, увидев компанию.
- А теперь, Фроггатт, ” распорядился главный констебль. — Вы пойдёте с мистером
Чейсуотером. Он покажет вам, где стоять. Всё, что вам нужно делать, — это оставаться на своём посту, пока вас не сменят. Это займёт всего минут десять или около того. Не издавайте ни звука, если только что-то не случится
что-то пойдёт не так. Ваша задача — не допустить, чтобы кто-нибудь спустился по лестнице. Проблем не будет. Если вы кого-нибудь увидите, просто крикните: «Кто там?» Этого будет достаточно».
Инспектор и сэр Клинтон ждали на пороге музея, пока Сесил не вернулся.
«Очень удобно, что в музее всю ночь горит свет, — заметил сэр Клинтон. — Нам не нужно возиться с фонариком». А теперь просто
подожди здесь минутку и не говори ни слова. Я иду наверх.
Он поднялся на первый этаж, вошел в комнату Фосса и взял отофон
, с которым вернулся к своим товарищам.
“Теперь мы можем приступить к работе”, - прошептал он, прокладывая путь в
музей. “Просто запри дверь за нами, инспектор”.
Далее следуют два других он переступил музей в бухту
с сейфом. Там он поставил otophone на этаже и открыта
в корпус прибора. Из одного отделения он достал наушник
с повязкой на голове. Мгновение спустя он нашёл место соединения и вставил провод наушников в разъёмы,
расположенные снаружи кейса. При дальнейшем осмотре он обнаружил
застёжку рядом с кожаной ручкой, и сэр Клинтон
нажал.
“Это должно запустить устройство”, - прокомментировал он.
Он слегка приподнял металлическую пластину на петлях и заглянул в полость,
в которой находились клапаны.
“Кажется, все в порядке”, - сказал он, когда его взгляд уловил слабое свечение
тусклых излучателей.
Снова отключив телефон, главный констебль сунул палец в
отделение, из которого он достал наушник, нажал на
скрытую пружину и поднял пол отделения.
“Это микрофон”, - объяснил он, доставая толстый эбонитовый диск.
Он установлен на ложном дне отделения. “Он прикреплен к
довольно длинный провод, чтобы его можно было вынуть и положить на стол, пока
футляр с клапанами и батарейками лежит на полу в стороне от
пути. Теперь мы настроимся.”
Он соединил микрофон и наушник, когда послышался слабый музыкальный звук
. Затем он передал микрофон Сесилу.
“Прижми его покрепче к дверце сейфа, Сесил. Соприкасайтесь основанием
с металлом сейфа и держите микрофон лицевой стороной вниз.
Очень важно держать его абсолютно ровно, иначе малейшая
вибрация меня отпугнёт».
Он надел повязку на голову и передвинул два крошечных рычажка
отофон работал до тех пор, пока настройка инструмента, казалось, не удовлетворила его.
Затем, очень осторожно, он начал приводить в действие механизм
кодового замка. Некоторое время он, казалось, не мог получить то, что хотел
; но внезапно он сделал легкий жест триумфа.
“Это старый образец, как я и думал. Здесь нет сбалансированной беседки с забором.
Это будет несложный бизнес ”.
Легко или нет, но ему потребовалось почти четверть часа, чтобы выполнить свою задачу,
потому что иногда он явно сбивался с пути.
«Постарайся не двигаться, — сказал он. — Каждое твоё движение — это
усилился до шума карманной лавины».
Наконец дело было сделано. Дверь сейфа распахнулась. Сэр Клинтон снял
головной убор, взял у Сесила микрофон и убрал его в футляр отофона вместе с наушником.
«Вам лучше записать номер комбинации, Сесил, — предложил он. — Сейчас она на циферблате».
Пока Сесил был занят этим, главный констебль выключил
отофон и убрал его в безопасное место.
«Теперь посмотрим, что внутри сейфа», — сказал он.
Он распахнул дверцу и увидел полость, больше похожую на
сильные места, чем безопасный.
“Вы хоть представляете, где медальоны обычно держали?” - сказал он
спросил.
Сесил подошел к одной из полок и быстро обыскали.
“Да ведь их здесь только двое!” - воскликнул он в смятении.
“Тише!” Сэр Клинтон резко предупредил его. “Не устраивай скандала. Приятного просмотра
посмотри на вещи.”
Сесил взял медальоны и внимательно их рассмотрел. На его лице
отразилось изумление, когда он переводил взгляд с одного на другой.
«Это копии! Куда подевались настоящие медальоны Леонарда?»
«Пока не обращайте на это внимания. Положите их обратно. Я
Я собираюсь закрыть сейф. Мы не должны рисковать и слишком много говорить здесь; и
чем скорее мы уйдём, тем лучше».
Он взял отофон и вышел из музея.
«Вы можете вернуть Фроггатта на его пост здесь, — сказал он. — Он больше не нужен нам на лестнице. Я должен ненадолго подняться наверх с этим аппаратом».
Сесил отвёл Фроггатта обратно на его первоначальную позицию как раз в тот момент, когда к ним присоединился главный
констебль.
«Я не хочу говорить здесь, — сказал сэр Клинтон Сесилу. — Возьми пальто
и пошли с нами к машине. Мы закончили на сегодня».
Старший констебль подождал, пока они отойдут подальше от дома,
прежде чем начать объяснять.
«Этот отофон — как вы, наверное, видели, — это просто микрофон для
сбора звука, а также двухклапанный усилитель для его усиления. Звуки,
которые попадают в микрофон, усиливаются клапанами в любой степени, в
пределах, которые вы пожелаете установить. Если захотите, вы можете сделать так, чтобы смятый лист бумаги
издавал звук, похожий на лёгкую грозу; и он особенно чувствителен к щелчкам и подобным звукам. Даже непроизвольное переступание с ноги на ногу по паркетному полу
Это вызвало много шума.
«В старых типах кодовых замков, если осторожно вращать диск, человек с хорошим слухом мог уловить слабый щелчок, когда штифт вставал на место в ходе замыкания цепи. Заметив положение диска, соответствующее каждому щелчку, можно было в конце концов подобрать комбинацию. В современных моделях замков это было устранено. Они ввели в конструкцию так называемую сбалансированную муфту, которая отделяется от штифтов, как только вращается шпиндель замка. Таким образом, в этой новой
в замке нет щелчков, как в старых замках».
«Теперь я понимаю, — сказал инспектор. — Это старый замок, и вы
использовали отофон, чтобы усилить звук щелчков?»
«Именно, — согласился сэр Клинтон. — Это было проще простого.
Каждый щелчок звучал почти как удар кнута».
«Так вот почему Фосс взял с собой отофон?» Он хотел вскрыть сейф и достать медальоны?
— Это была одна из возможностей, конечно, — сказал сэр Клинтон с серьёзным видом. — Но я бы не сказал, что это была единственная возможность.
Он несколько мгновений молча курил, затем повернулся к Сесилу:
«Теперь у меня есть для вас работа, и я хочу, чтобы вы выполнили её убедительно. Завтра утром первым делом вы должны найти способ распространить новость о том, что вы нашли все подлинные медальоны и что они в сейфе. Не вдавайтесь в подробности, но позаботьтесь о том, чтобы эта история хорошо разошлась за границей».
— Но все настоящие медальоны пропали! — с отвращением сказал Сесил. — И
тот, у кого они, должно быть, знает, что они пропали.
— Ничто так не бодрит, как хорошая убедительная ложь.
— С уверенностью, — мягко заметил сэр Клинтон. — Это ваша доля в деле. Вам лучше рассказать об этом за завтраком как можно большему количеству людей, а мне вы можете сообщить эту радостную новость по телефону, открыв дверь телефонной будки, чтобы все могли услышать. Кричите так громко, как вам угодно, или даже громче, если можно. Мне на другом конце провода это не повредит.
В любом случае, позаботьтесь о том, чтобы радостные вести достигли самых отдалённых берегов.
«Что ж, раз вы так говорите, я сделаю это. Но рано или поздно это всё равно выяснится».
«Всё, чего я хочу, — это один день. Мне кажется, что если
дела идут хорошо, я разберусь со всем делом Рейвенсторпа к
завтра в это же время. Но я не обещаю этого с уверенностью.
“И эта байка - часть вашего плана?”
“Я расставляю ловушку”, - заверил их сэр Клинтон. “И эта ложь -
приманка, которую я предлагаю”.
Когда они подошли к машине, он добавил:
“ Проследите, чтобы ваш констебль ни словом не обмолвился об этом деле
сегодня вечером — никому. Это важно, инспектор.
ГЛАВА XIV
Вторая погоня в лесу
“Я принял все необходимые меры, сэр”, - сказал инспектор Армадейл.
Следующим вечером инспектор доложил начальнику полиции. “Дюжина
констебли — двое в ботинках на резиновой подошве — и пара сержантов.
Они должны быть у ворот Рейвенсторпа, как только стемнеет.
У сержантов есть инструкции; констебли даже не знают, куда они направляются, когда выйдут отсюда.
— Верно, — подтвердил сэр Клинтон. — Давайте посчитаем. Всего четырнадцать. Минус двое, двенадцать. Плюс вы и я, четырнадцать. Думаю, мы добавим к нашему числу ещё одного. Лучше перестраховаться. Мистер
Чейсуотер лично заинтересован в этом деле; думаю, мы возьмём его с собой. И мистер Клифтон может обоснованно претендовать на некоторую долю в
бизнес. Итого шестнадцать. Вы выделяете двух констеблей для наблюдения за
этим озером. Что ж, наверняка четырнадцать из нас смогут схватить
негодяя без труда.
“Вы уверены, что он направится к террасе над бассейном, сэр?”
“В этом мире нет ничего определенного, инспектор. Но я думаю, что есть справедливый
шанс, что он направится в том направлении. А если нет, то мы сможем выследить его, куда бы он ни пошёл.
— Если он пойдёт туда, мы его поймаем, — подтвердил инспектор.
— На этот раз не будет никакой самодеятельности, как в прошлый раз. Я
проследи за этим сам. Он не проскользнет через полицейский кордон, как он это делал
, когда ему приходилось иметь дело только с кучей возбужденной молодежи ”.
“Я оставляю эту часть дела полностью в ваших руках, инспектор”,
заверил его главный констебль.
“Чего я не вижу”, - продолжил инспектор с едва заметной улыбкой.
querulousness в его тоне, “почему вы решили, что в
это сложный путь. Почему бы не арестовать его прямо сейчас и покончить с этим?
«Потому что есть одна маленькая деталь, которую вы не учли в своих
расчетах, инспектор, — это присяжные. Подозрение — это плохо
на данном этапе этого достаточно. Уголовные дела не рассматриваются в романтическом ключе. Всё должно быть доказано досконально. Честно говоря, в этом деле вы распространили свои подозрения на довольно обширную территорию, не так ли?
— Наша работа — подозревать всех, — оправдываясь, сказал инспектор.
— О, в разумных пределах, в разумных пределах, инспектор. Вы начали с того, что
подозревали Фокстона Поулгейта; затем переключились на Мардена; после
этого немного побродили вокруг Мориса Чизвотера; а в конце
оказались по пятам Сесила Чизвотера. Слишком много умников
читатель детективных историй о том же. Он подозревает около шести персонажей, не имея никаких реальных доказательств; а потом, когда преступник явно появляется в последней главе, он говорит: «Ну, этот парень был в моём списке подозреваемых». Такой стиль не годится для настоящей криминальной работы, где нужно предъявлять доказательства, а не просто какие-то смутные подозрения».
«Вы слишком строги, сэр», — возразил инспектор.
— Ну, вы же критиковали мои методы, помните? Если бы я сейчас арестовал этого
парня, я сомневаюсь, что смог бы убедить присяжных в его виновности. И
Они были бы совершенно правы. Их дело — быть скептиками и настаивать на
неопровержимых доказательствах. Именно такие доказательства я и рассчитываю получить в результате сегодняшней работы.
— Это будет очень полезно для меня, сэр, — с явной иронией заметил инспектор Армадейл.
— Вы слишком серьёзно ко всему относитесь, — возразил сэр Клинтон, явно вкладывая в эту фразу двойной смысл. — Вам, инспектор, не хватает фантазии. Возможно, вы попробуете его сегодня вечером, если мои расчёты не сильно
ошибутся. Теперь я собираюсь позвонить мистеру Чизвотеру
и договориться о сегодняшнем вечере».
И с этими словами он отпустил инспектора.
Армадейл удалился с серьёзным видом, но когда он закрыл за собой дверь, выражение его лица значительно изменилось.
«Вот он, снова водит меня за нос, чёрт бы его побрал!» — подумал он. «Действительно, немного фантазии! К чему он клонит? И хуже всего то, что я сам ещё не докопался до сути. Он довольно прямо изложил мне все факты. Я в этом уверен. Но
они кажутся мне просто беспорядочной кучей. Они никак не сочетаются друг с другом. И всё же
он не из тех, кто блефует; он всё продумал, я в этом уверен, независимо от того, прав он или нет. Что ж, скоро мы это увидим
«Часы сочтены».
И подобными размышлениями инспектору Армадейлу пришлось довольствоваться
до наступления ночи.
Когда они подъехали к воротам Рейвенсторпа, инспектор застал сэра
Клинтона в одном из его молчаливых настроений. Он казался рассеянным и
даже, как отметил инспектор со слабой злобой, немного встревоженным предстоящим делом. Когда они подъехали к воротам, их уже ждал отряд полиции. Сэр Клинтон вышел из машины,
проехав немного по проспекту.
«Итак, первое, что вы должны запомнить, — сказал он, обращаясь к
— Ни при каких обстоятельствах не издавайте ни звука, пока не услышите мой второй свисток. Вы знаете, что вам нужно делать?
Зайдите за дом со стороны, противоположной крылу для прислуги, и оставайтесь там, пока не получите мой сигнал. Затем выйдите и преследуйте человека, которого вам покажет инспектор. Не пытайтесь его поймать. Всё время держитесь в ста ярдах позади него, но не теряйте его из виду. Инспектор даст вам инструкции после того, как вы немного побегаете. А кто из вас двоих в теннисных туфлях?
Из строя вышли двое констеблей. Сэр Клинтон отвел их в сторону
и дал им особые указания.
«А теперь вам лучше вернуться на свои места, — сказал он, снова поворачиваясь к отряду. — Помните, ни звука. Боюсь, вам придётся долго ждать, но
мы должны принимать меры по мере поступления информации».
Когда отряд увели в ночь, он подошёл к инспектору.
— Я хочу кое-что достать из машины, — сказал он. Инспектор последовал за ним и подождал, пока сэр Клинтон выключит фары и задний фонарь. Старший констебль порылся в багажнике и протянул что-то Армадейлу.
“Пара ночью-очки, инспектор. Вы будете нуждаться в них. И вот
много. Мы лучше перейдем к нашей позиции. Нет говорю, когда
сотрудник может приступить к своей работе”.
К некоторому замешательству инспектора, сэр Клинтон пошел пешком
по траве, вместо того чтобы идти по аллее к дому.
После довольно долгой прогулки они остановились под большим деревом.
— Я рекомендовал вам немного пофантазировать, инспектор. Думаю, вам не помешает немного полазать по деревьям. Повесьте эти очки себе на шею, как я, и следуйте за мной.
— Совсем с ума сошёл! — невольно пробормотал инспектор. — Я
предположим, когда мы доберемся туда, он спустится снова и скажет мне, что мне
нужно размяться ”.
Однако он последовал за главным констеблем, и ему, наконец, указали на
ветку, на которой он мог найти безопасное место.
“ Думаете, я сумасшедший, инспектор? - Что это? - требовательно спросил сэр Клинтон с
точностью чтеца мыслей. “Все не так плохо, как вы думаете".
Вам будет приятно это слышать. Направьте свой бинокль вон на ту щель в листьях. Я
приложил особые усилия, чтобы срезать его вчера вечером, готовясь к
встрече с вами. Что вы видите?
Инспектор сфокусировал бинокль и осмотрел сцену,
видневшуюся сквозь листву.
— Передняя часть Рейвенсторпа, — ответил он.
— Несколько окон?
— Да.
— Ну, одно из них — окно музея, и это одна из немногих точек, откуда можно заглянуть прямо в комнату.
Если бы там горел свет, вы бы увидели, что мы смотрим прямо на дверь сейфа.С помощью этого прибора инспектор смог определить окно, за которым, очевидно,
должен был наблюдать.
«Это будет медленное дело, — сказал сэр Клинтон скучающим тоном. — Но кто-то из нас должен следить за этим окном в течение следующего часа или двух,
по крайней мере. Мы можем делать это по очереди».
Они устроились на своём наблюдательном пункте, который оказался довольно неудобным.
Инспектор обнаружил, что сидеть на ветке совсем не так удобно, как он думал, и с течением времени это становилось всё более утомительным.
«Фантазия!» — с горечью сказал он себе, в двадцатый раз поменяв позу. «Скорее всего, это судорога».
Но в конце концов их упорство было вознаграждено. Это произошло во время одного из периодов наблюдения инспектора. Внезапно тёмный прямоугольник окна
на мгновение озарился светом и снова потух.
«Вот он!» — воскликнул инспектор. «У него с собой фонарик».
Сэр Клинтон поднял очки и в свою очередь осмотрел помещение.
«Я вижу, как он передвигается по комнате, — взволнованно доложил инспектор. — Сейчас он направляется к сейфу. Вы его видите,
сэр?»
«Довольно хорошо. Что вы о нём думаете?»
Инспектор некоторое время пристально изучал свою добычу.
«Это отофон, не так ли, сэр?» Я не могу разглядеть его лица; кажется, будто
он сделал его черным. . . . Нет, на нем большая маска. Это выглядит
как...
Его голос резко повысился.
“Это Марден! Я узнаю его водонепроницаемую куртку; я могу поклясться в этом
где угодно ”.
“Так точно, инспектор. Теперь я думаю, что мы дойдем до этого
дерево так быстро, как мы можем, и я буду удар мой свисток. Что нужно
его поразить. И я позаботился о том, чтобы это послужило сигналом для
значительного шума в доме, который должен произвести желаемый
эффект.
Он легко соскользнул по ветвям, подождал, пока медленно движущийся
Инспектор, а затем пронзительно дунул в свой свисток.
— Это их разбудило, — с удовлетворением сказал он, когда в окнах Равенсторпа зажегся свет. — Полагаю, это
Суматоха вокруг этого места без труда выведет нашего друга на чистую воду».
Он посмотрел через очки на входную дверь.
«Вот он, инспектор!»
На пороге внезапно появилась тёмная фигура, на мгновение замешкалась, а затем сбежала по ступенькам. Армадейл инстинктивно шагнул вперёд, но холодный голос старшего констебля остановил его.
«Не торопитесь, инспектор! Вы лучше повесить очки на
дерево здесь. Они будут только мешать вам в управлении”.
Поспешно инспектор повиновался; и Сэр Клинтон не спеша повесил свою
собственная пара. Армадейл снова повернулся и проследил за грабителем
глазами.
“ Он направляется к старой каменоломне, сэр.
“ Я вижу, - заверил его сэр Клинтон. “ Я хочу, чтобы у парня был хороший старт.
Запомни. Я не хочу, чтобы на него давили. Теперь мы можем с таким же успехом
организовать погоню.
Сопровождаемый инспектором, он поспешил к выходу из здания
Рейвенсторп.
«Думаю, это хорошее начало для него», — вслух оценил он. Затем,
подняв свисток, он дунул во второй раз.
Почти сразу же появились Сесил Чезвотер и Майкл Клифтон
из главного подъезда вышел, а через несколько секунд отряд полиции
обогнул угол дома.
“Продолжайте, инспектор!” Сэр Клинтон посоветовала. “Я оставляю остальную часть
облавы на вас. Но точно придерживайтесь того, что я вам сказал”.
Армадейл поспешил прочь, и через несколько секунд погоня была начата
.
“Мы должны посмотреть, сможем ли мы очистить ваши глаза на этот раз, Мистер Клифтон,” в
Главный констебль наблюдал. “Это за старой земле
уведомление”.
Майкл Клифтон кивнул в ответ.
“Я был бы вам очень признателен, если бы вы позволили мне разыскать его”, - предложил он.
— Вы, конечно, дали ему хороший старт, но я думаю, что смогу его догнать.
Сэр Клинтон жестом выразил несогласие.
— О нет. Мы должны дать ему бой. Кроме того, мне бы не хотелось, чтобы он выбыл из игры слишком рано.
Пока они разговаривали, беглец добрался до опушки соснового леса и скрылся из виду среди деревьев.
«Луна скоро сядет, — заметил Сесил, когда они побежали.
— Ты не боишься, что мы потеряем его в лесу? Там будет довольно темно под деревьями».
Он слегка ускорил шаг, горя нетерпением, но главный
констебль остановил его.
«Предоставьте это Армадейлу. Это его дело. Мы всего лишь зрители,
на самом деле».
«Я хочу, чтобы нищего поймали», — проворчал Сесил, но подчинился приказу сэра
Клинтона и слегка замедлил шаг.
Через несколько секунд они оказались на опушке леса, и далеко впереди
они увидели фигуру грабителя, уверенно бегущего по тропинке.
— Все так же, как и раньше? — спросил сэр Клинтон у Майкла.
— Все так же.
Они прошли через лес вслед за полицейским отрядом. На вершине холма
на холме, где деревья начали редеть, Армадейл объявил привал. Они
слышали, как он отдавал приказы о построении кордона. Когда его
люди начали отходить по его указанию, инспектор подошел к
Сэру Клинтону.
“На этот раз он не ускользнет из наших рук, сэр. Я разобью все до последнего кусочка
укрытие в этой рощице. Он не может уйти ни с той, ни с другой стороны незамеченным.
его заметили. Мы схватим его через несколько минут. Полагаю, он вооружён?
Сэр Клинтон покачал головой.
— Я в этом сомневаюсь.
Инспектор не смог скрыть своего удивления.
— Не вооружён? Он наверняка вооружён.
— Посмотрим через минуту-другую, — ответил главный констебль. — Вам бы
лучше заставить своих патрульных работать, не так ли? ... Ах!
В тишине они услышали слабый всплеск со стороны карьера.
— История довольно точно повторяется, не так ли? — сказал сэр
Клинтон, повернувшись к Майклу. — Вы слышали что-то подобное прошлой ночью?
«Точно так же», — признал Майкл.
Но по мере того, как шеренга констеблей продвигалась вперёд, он не мог не
сравнить их методичную работу с довольно беспорядочными действиями
преследователи в прошлый раз. Армадейл, очевидно, отдал
строгий приказ, потому что ни один куст не остался без внимания, пока
цепочка медленно приближалась к преследуемому. Каждое возможное укрытие
было тщательно изучено и обыскано, прежде чем кордон проходил мимо.
— Очень мило, — прокомментировал сэр Клинтон, когда они двигались в
хвосте цепочки. — Инспектор, должно быть, тренировал этих ребят.
Они действительно отлично справляются со своей работой».
Майкл внезапно свернул с тропинки, по которой они шли, и перешёл
под деревья.
— Я сам собираюсь заглянуть в этот Дом фей, — заявил он.
— Именно там я нашёл Мориса после последнего представления. Я хочу быть абсолютно уверен, что там никого нет.
Он открыл дверь, заглянул внутрь и вернулся к своим спутникам. На его лице было что-то вроде разочарования. Он был удивлён, увидев, как Сесил и главный констебль обмениваются насмешливыми взглядами.
— Ничего не нашли, да? — спросил Сесил.
— Сейчас там никого нет, — признался Майкл.
— Не думаю, что констебли упустили бы такую простую вещь, как
— Вот как, — мягко заметил сэр Клинтон, хотя в его голосе слышалась лёгкая нотка осуждения.
Прежде чем Майкл успел ответить, они услышали голос Армадейла.
Кордон полностью прошёл через рощу и теперь находился на краю мраморной террасы. — Пойдёмте, — поторопил сэр Клинтон. — Мы не должны пропустить финальную сцену.
Они поспешно присоединились к строю как раз в тот момент, когда Армадейл приказал наступать.
«Он где-то на этой террасе, — сказал он своим людям. — Смотрите, чтобы он
не ускользнул от вас в последний момент».
Сэр Клинтон повернулся к Майклу.
«Всё так же, как и раньше?»
Майкл сделал жест, означающий согласие.
«Признаю, что это более по-деловому».
Полицейские продвигались вперед почти шаг за шагом, подвергая
каждое из мраморных сидений самому тщательному осмотру. Инспектор
Армадейл все больше и больше нервничал по мере того, как оцепление
продвигалось вперед, не обнаружив человека, которого они искали. Наконец
все возможные укрытия были обысканы, и полицейские вышли на открытую террасу. Беглец, по-видимому, растворился в воздухе.
Майкл Клифтон с ироничной улыбкой повернулся к старшему констеблю.
— Кажется, всё так же, как и в прошлый раз. Как история повторяется!
Инспектор поспешил через террасу туда, где они стояли.
Было очевидно, что он был совершенно потрясён поворотом событий.
— Он сбежал, сэр, — доложил он убитым голосом. — Не могу понять, как ему это удалось.
— Я думаю, мы повторим последний этап, инспектор, если вы не
против. Отведите своих людей назад, пока они не окажутся прямо перед
последней линией сидений.
Пока инспектор отдавал приказы, сэр Клинтон
вытащил из кармана портсигар, открыл его и задумчиво постучал
сигаретой по
крышка. Прежде чем прикурить, он окинул взглядом пустое пространство
террасы, с которой так таинственно исчез беглец.
“Все просто и бесхитростно, не так ли?” сказал он, обращаясь к своим двум
товарищи. “У меня в руках ничего нет, кроме сигареты, а вы
можете обыскать мою рукавами, Если вам нравится. Требуется, как сказал бы Евклид
, создать взломщика в натуральную величину для удовлетворения аудитории
. Это тяжёлая работа.
Он снова окинул взглядом широкую белую террасу.
«Фокуснику обычно позволено немного болтать, не так ли? Быстрота
Язык отвлекает взгляд и всё такое. Тогда просто вопрос.
Вы случайно не помните, на что была способна Медуза? Она превращала всё в камень, когда смотрела на это, не так ли? Это почему-то напоминает мне о Пигмалионе — своего рода ассоциация противоположностей, я полагаю. Но я часто задавался вопросом, что чувствовал Пигмалион, когда статуя ожила.
Он резко развернулся на каблуках.
«Ты можешь сойти с пьедестала, друг мой. Игра окончена!»
К удивлению собравшихся, белая мраморная статуя
над ним внезапно ожила. Она спрыгнула со своего основания на
террасу, пошатнулась при приземлении, а затем, когда
Сесил и Майкл схватились за её гладкие бока, отряхнулась
и вскочила на широкую мраморную балюстраду.
«Вернись, глупец!» рявкнул сэр Клинтон, когда фигура повернулась
лицом к заливу внизу.
Но вместо того, чтобы прервать, в белой форме собрались вместе для
мгновение и затем нырнул с головой в пучину. Раздался звук
всплеск; и ужасающий крик доносится сквозь ночь.
Сэр Клинтон бросился к поручням.
“ Там, внизу! Немедленно забирайтесь на плот и подберите его. Он
тяжело ранен. Он утонет, если вы не поторопитесь.
Инспектор поспешил вперед.
“ Почему вы не предупредили нас, сэр? Марден достался бы нам так же легко, как и все остальное.
Если бы вы только сказали нам, чего ожидать. Сэр Клинтон огляделся.
"Марден?" - спросил он. - "Что случилось?" - спросил я. "Что случилось?" - спросил он.
“Марден? Это не Марден. Говорю вам, инспектор, если этот его прыжок что-то значит,
то это говорит о том, что Мардена вообще не существует».
Удивление инспектора пересилило его огорчение.
«Я не понимаю…» — начал он.
«Неважно. Я объясню позже. Спуститесь к воде».
один раз. Посмотри, не сильно ли он пострадал. Теперь быстро.
Когда инспектор заторопился прочь, главный констебль повернулся к Майклу
Клифтон.
“История не всегда повторяется буквально, Вы понимаете”.
Он достал спички и зажег сигарету, не спеша
мода. Затем, отбросив Веста, он спросил:
“ Теперь ты понимаешь, как он сбежал от тебя в прошлый раз?
Майкл ничего не ответил. Он осматривал пьедестал, с которого
спрыгнула живая статуя, и видел следы и царапины, оставленные
долотом, которым выравнивали место, где стояла статуя.
оригинальная мраморная статуя. Совершенно очевидно, что в ночь бала-маскарада была сыграна та же
шутка; и пока преследователи искали повсюду, беглец неподвижно стоял над ними,
никому не видимый.
Сесил повернулся к старшему констеблю.
«Вы не спуститесь посмотреть, можно ли что-нибудь сделать для бедного
парня? Должно быть, он сильно ударился о камни».
“Бедняга?” Сэр Клинтон парировал. “Это не бедняга. Это
дикий зверь, если вам нужна информация. Но если вы член
Общества по предотвращению жестокого обращения с животными, я полагаю
Нам лучше убедиться, что всё сделано правильно и по порядку. Мы спустимся, если вы беспокоитесь о нём.
Им потребовалось некоторое время, чтобы спуститься к озеру.
Спускаясь, они видели, как идёт спасательная операция, а когда
добрались до берега, то увидели двух констеблей, склонившихся над
обмякшей белой фигурой, рядом с которой заботливо стоял на коленях инспектор. Когда
приближались новые всадники, Армадейл встал и подошёл к ним.
«Он мёртв, сэр, — тихо сообщил он сэру Клинтону. —
Его таз раздроблен, и я думаю, что позвоночник тоже сломан. Он
парализован ниже пояса. Сомневаюсь, что он долго протянет. Это был
ужасный удар.
Сесил подошел и всмотрелся в лицо умирающего. На мгновение
он не узнал его, потому что белая жирная краска
скрывала естественный вид черт лица: но более пристальный
осмотр выявил личность живой статуи.
- Да ведь это же шофер! - воскликнул я.
— «Конечно», — это всё, что сэр Клинтон счёл нужным сказать.
Армадейл принёс что-то с берега.
«Вот непромокаемый плащ, который был на нём, сэр. Это плащ Мардена, как я и говорил».
сказал тебе, когда увидел его сегодня вечером в музее. Когда он сбросил его с
края утеса, когда мы поднимались, он приземлился на широкий кусок
скалы, вместо того, чтобы утонуть, как костюм Пьеро прошлой ночью ”.
Сэр Клинтон некоторое время молчал. Его взгляд блуждал в
сломанные, одетых в белое фигура на месте, но жалость не показали на своем
лицо. Затем он повернулся к Армадейл.
— Попытайтесь добиться от него признания, инспектор. В лучшем случае он проживёт недолго, и он может рассказать всё, что знает. К сожалению, мы не можем повесить его сейчас, и он может избавить нас от лишних хлопот.
собираю всё по кусочкам. Во-первых, у него где-то по соседству валяется сумка или чемодан с костюмом внутри. Вам лучше выяснить, где это, и избавить нас от необходимости искать его. Если вам удастся что-то из него вытянуть, запишите это и засвидетельствуйте. Немедленно доставьте это в Рейвенсторп.
Он помолчал, а затем добавил, словно опомнившись:
— Вам лучше обыскать эти кальсоны, которые на нём. Где-то у него должны быть спрятаны пять медальонов. Принесите их мне.
Он повернулся к Сесилу и Майклу.
— Теперь мы вернёмся в Рейвенсторп. Если я не сильно ошибаюсь в своих выводах, там произошло ещё одно убийство, и мы должны сделать всё возможное, чтобы девушки не узнали об этом.
Пока они шли по сосновому лесу, сэр Клинтон хранил полное молчание, и никто из них не решался нарушить его. Его последние слова показали, что впереди их может ждать ещё одна из трагедий Равенсторпа, и эта мысль не давала им покоя. Только когда они приблизились к дому, старший констебль снова заговорил.
— Ты рассказал девочкам ту историю, которую я тебе дал?
“Они знают, что затевался какой-то трюк”, - сказал Сесил, - “но они должны были
держаться в стороне, в своих комнатах, пока мы не уберемся из дома".
дом.
“Кто-то должен был им что-то сказать”, - ответил сэр Клинтон. “Если бы кто-то
этого не сделал, им было бы очень неуютно, когда начался весь этот шум
. Ты сумел напугать его очень аккуратно с этой строкой, вы
поднял, когда я взорвал мой свисток”.
— Девочки сидят и ждут нас, — объяснил Сесил. — Они
сказали, что приготовят кофе, когда мы вернёмся.
— Чёрт возьми, так и есть!
Сэр Клинтон был явно расстроен.
«Я рассчитывал, что они снова лягут спать. Тогда мы могли бы незаметно вынести тело Мардена — если его убили, как я думаю. Нет смысла расстраивать людей, если этого можно избежать.
В последнее время в Рейвенсторпе было достаточно сенсаций, и нет нужды добавлять ещё одну сегодня вечером».
Он размышлял, пока шёл, и, наконец, кажется, нашёл выход, подходящий для сложившихся обстоятельств.
«Теперь с этим делом покончено, — сказал он наконец. — Судебного разбирательства не будет, так что, насколько я понимаю, больше нет необходимости в секретности.
Я буду давать ничего, что я не должен, на этом этапе
игра”.
Он выбросил окурок и поднял глаза на массу
Ravensthorpe перед ними. То тут, то там на темном фасаде светился желтый
прямоугольник окна в ночи.
“Предположим, я пряду им пряжу”, - продолжал сэр Клинтон. “Я могу держать их на ногах
с его помощью до рассвета. После этого они будут крепко спать, и пока
они будут спать, мы спокойно и без суеты заберём тело Мардена.
Это избавит их от шока при обнаружении ещё одного трупа на территории,
а это всегда что-то да значит».
Когда они добрались до Рейвенсторпа, сэр Клинтон повернулся к Сесилу:
«Тебе лучше пойти и закрыть сейф в музее. Не стоит оставлять такие вещи открытыми дольше, чем нужно. Я должен подняться в
комнату Мардена. Я вернусь через минуту или две».
Поднявшись по лестнице для прислуги, сэр Клинтон направился в комнату камердинера. Дверь была заперта, но когда сэр Клинтон тихонько постучал,
констебль открыл ее и выглянул наружу. При виде начальника полиции
Констебль отступил в сторону.
“Его убили, сэр”, - шепотом объяснил мужчина.
“Я предполагал, что это может быть так”, - ответил сэр Клинтон.
“Кто бы это ни сделал, он, должно быть, сначала усыпил его хлороформом”, - продолжил констебль
. “У него на лице был ватный тампон, а горло
перерезано”.
Главный констебль кивнул в понимании.
“Что бы не допустить никаких звуков”, - сказал он. “Брэкли был первый класс
планировщик, нет никаких сомнений”.
Констебль продолжил свое объяснение.
— Мы пришли сюда, как вы и сказали, сэр, и, услышав ваш свист,
проскользнули в комнату, ожидая, что арестуем его по вашему приказу. Но к тому времени он был уже мёртв. Было совершенно ясно, что он
был убит незадолго до этого. Ваши приказы не касались этого дела.
поэтому мы подумали, что лучше всего запереть дверь и ждать
пока вы не вернетесь. Вы сказали, что мы должны были держать его здесь до вашего возвращения.
во всяком случае, так казалось лучшим выходом.
“Совершенно верно”, - похвалил их сэр Клинтон. “Ты не мог этого сделать
лучше. Теперь вам придется подождать здесь до утра. Держите дверь запертой и не позволяйте никому распространяться об этом деле. Я позабочусь о том, чтобы тело убрали в надлежащее время. До тех пор я не хочу, чтобы кто-то беспокоился об этом.
Он прошёл через комнату, осмотрел тело на кровати, а затем, кивнув констеблям, снова спустился по лестнице.
Глава XV
Решение сэра Клинтона
— Приятно снова видеть сэра Клинтона, — заметила Джоан, когда они допили кофе. — Последние десять дней или около того я имела дело с человеком, которого они называют главным констеблем. Он мне не очень нравится. Эти чиновники с насупленными бровями — не в моём вкусе. Слишком чопорные и
высокомерные для меня».
Сэр Клинтон рассмеялся над шуткой.
«Простите, — сказал он. — Я пригласил к нам одного из ваших недругов.
самом деле, мне кажется, я слышу его сейчас за дверь”.
“Инспектор Армадейл?” Джоан требовали. “Ну, я ничего против него.
Вы никогда не позволяла ему вставить слово в нашем интервью. Схватив,
Я называю его”.
Дверь отворилась, и инспектор открыл. Как он поступил,
взгляд прошел между ним и Сэр Клинтон. В ответ Армадейл сделал незаметный жест, который ускользнул от внимания остальных.
«Сдал свои чеки», — подумал сэр Клинтон. «Это расчищает путь».
Джоан налила кофе инспектору, а затем повернулась к старшему
констеблю.
“Сесил обещал, что ты расскажешь нам все про все. Не задерживайся
над ним. Мы все довольно хорошо слушать форме и мы надеемся, что вы не
чтобы быть скучным. Продолжить”.
Сэр Клинтон сделал вид, что его это не смущает.
“Инспектор Армадейл - последний авторитет в этом вопросе”, - заметил он.
“У него в кармане признание главного разума. Я не
видел еще. Предположим, я дам вам мой аккаунт вещей, и
Инспектор будет проверять ее для нас куда надо? Что кажется справедливым
разделение труда”.
“ Очень справедливо, ” вставила Уна Рейнхилл. - А теперь, Джоан, помолчи, и давай продолжим.
продолжим рассказ.
— Прежде чем поднимется занавес, — предложил сэр Клинтон, — вам лучше
прочитать свои программы. Прежде всего, вы найдёте имя Томаса
Пейлтона, _псевдоним_ Какао Том, _псевдоним_ Дж. Б. Фосс, _псевдоним_ Волшебник из
Оз: фокусник на пенсии, заключённый, мошенник и т. д. Насколько я
понимаю его психологию, он был довольно слабым человеком и не был
прямолинеен даже в общении с равными. В этой пьесе он
действовал по приказу джентльмена с более твёрдым характером.
«Следующее имя в программе — Томас Марден. Полиция не имеет
У меня есть записи о его ранних проделках, но я подозреваю, что мистеру Мардену в этом отношении больше везло, чем он был честен. Я уверен, что он не был подмастерьем. Что касается его характера, то, по-моему, он был довольно вспыльчивым человеком, когда его что-то раздражало, и у него была прискорбная неспособность контролировать свой довольно скверный нрав.
— Третье имя?..
— Стивен Рэкс, — подсказал инспектор в ответ на вопросительный взгляд сэра Клинтона.
— Псевдоним Джо Брэкли, — продолжил сэр Клинтон. — Думаю, мы будем называть его Брэкли, раз вы знали его под этим именем, если вообще знали.
— Он был номинальным шофёром Фосса. На самом деле, я думаю, он был мозговым центром банды и всё планировал.
— Верно, — вставил инспектор.
— Мистер Брэкли, я думаю, был самым беспринципным из них, — продолжил сэр Клинтон. — По-настоящему опасный человек, который не остановился бы ни перед чем, чтобы получить желаемое или замести следы.
— И, наконец, есть мистер Бланк, чьего имени я не знаю, но
который в настоящее время находится под арестом в Америке за подделку имени мистера
Кессока, миллионера. Он работал на мистера Кессока в качестве
в той или иной степени, что дало ему доступ к переписке мистера Кессока. У меня пока нет подробностей по этому поводу».
«Это та часть, которую я всегда пропускаю, когда читаю детективный роман, — пожаловалась Джоан. — Ты не могла бы поскорее перейти к чему-нибудь интересному?»
«Ты как посыльный из «Охоты на Снарка», Джоан. «О, пропусти своего дорогого дядю!» Что ж, я пропущу это, как вы и хотели. Я лишь вскользь упомяну, что недавно сюда приезжал американский турист и
попросил показать ему медальоны Леонардо, потому что он писал книгу о
Леонардо. Полагаю, это был мистер Бланк из Америки, и его задачей было
посмотреть на сейф в музее и запомнить его конструкцию.
«Я должен снова прерваться, и теперь мы подошли к ночи ограбления в
музее. Вы знаете, что тогда произошло. Мистер Фосс пришёл ко мне со своей историей о том, как он подслушал, как кто-то из вас планировал розыгрыш. Я не сомневаюсь, что его история была правдивой, но она сразу натолкнула меня на мысль. Может, я и не
показал этого, Джоан, но я был с тобой согласен насчёт его методов. Казалось
странным обращаться прямо в полицию из-за такой ерунды
что-то вроде. Конечно, он его почему-то готовы, но это не совсем кольцо
правда, почему-то. Я мог бы положить его в бестактности, если бы не
предложил кое-что еще, на мой взгляд.
“Этот пистолет-выстрел, который разбил лампу слишком аккуратно приурочен к Мое
вкус. Стрелял кто-то, кто точно знал, когда сторож схватит его, и стрелял как раз вовремя, чтобы опередить Фокстона Поулгейта в налёте на витрину. Это означало, если это вообще что-то значило, что стрелявший был человеком, который знал о розыгрыше. Но, судя по всему, Фосс был единственным, кто
знал о шутке, за исключением самих джокеров. Естественно, я начал
подозревать, что Фосс приложил руку к этому бизнесу. Это была обычная
ошибка преступника — пытаться быть слишком умным и бросить подозрение на
кого-то другого.
Очевидно, Фосс не был человеком в белом, потому что он пришел повидаться со мной.
когда охота на человека все еще была в разгаре. Так что на том этапе расследования я был почти уверен, что в деле замешаны как минимум два человека: Фосс и кто-то ещё, кто был мужчиной в белом. Это мог быть либо парковщик, либо шофёр, поскольку они были единственными
Я знал людей, которые были напрямую связаны с Фоссом, пока он
был здесь. Но из-за инкогнито на балу-маскараде посторонние могли
проникнуть внутрь незамеченными, так что человек в белом мог быть
сообщником, о котором мы ничего не знали. Нельзя было предположить,
что Марден или Брэкли вообще участвовали в представлении.
«Позже я узнал, что Фосс синхронизировал свои часы с твоими,
Сесил, и это, конечно, ясно давало понять, что он был в курсе. Была и ещё одна улика, которая наводила на мысль
что-то. Если сообщником был камердинер или шофёр, то они могли легко узнать у слуг, какой костюм Морис собирался надеть в тот вечер — достаточно было задать несколько вопросов его камердинеру, — и они могли выбрать костюм Пьеро для своего посыльного, чтобы всё запутать. Это наводило на мысль, что слуги Фосса могли быть замешаны в этом деле, но на самом деле ничего не доказывало. Я уверен, что белый костюм Пьеро был выбран в основном из-за его
заметности.
«Теперь я перехожу к исчезновению человека в белом».
“Слава богу!” Прокомментировала Джоан. “С течением времени становится все интереснее
не так ли? За это стоит быть благодарной”.
“Так лучше,” сэр Клинтон ответил, невозмутимо. “Сейчас
исчезновение этого парня может быть объяснено по-разному, так
насколько я мог видеть. Во-первых, он мог соскользнуть по веревке
в маленькое озеро. Очевидно, именно это и должна была означать верёвка. Но, к сожалению, одному из охотников хватило ума следить за озером, и стало ясно, что человек в белом никуда не ушёл.
таким образом. Тогда существовала возможность, что он был спрятан в
пещере; но это было исключено из-за обыска пещеры. В-третьих,
банда, возможно, нажал на открытие в одном из тайных проходов в
Ravensthorpe. Откровенно говоря, я исключил также. Казалось, рядом с
невозможно. Но если исключить все эти способы, то, похоже, остаются
только две возможности. Первое из них зависит от того, что у человека в
белом есть сообщник в оцеплении, который пропустит его. Но
шанс, что такое проникновение останется незамеченным,
Остальные охотники казались очень маленькими. Это казалось мне слишком рискованным делом, чтобы они решились на него.
«Последняя возможность заключалась в том, что беглец замаскировался под кого-то другого. Ну, а какая маскировка была бы лучшей? Это вопрос маскировки, а у них было всего несколько секунд, чтобы замаскироваться.
Нельзя за пару секунд превратиться в водосточную трубу или садовую скамейку. Итак, мы приходим к чему-то, что по форме похоже на человека, но на самом деле не является
человеком. В саду можно притвориться пугалом, но на той террасе о пугале не могло быть и речи. И тогда я
он вспомнил статуи.
«Предположим, кто-то поднялся туда вечером и отколол одну из статуй от основания. Разбитый мрамор можно было бы сбросить в маленькое озеро, а голый постамент оставить для беглеца».
«Я должен был подумать об этом, — вмешался Майкл. — Это так очевидно, когда об этом думаешь. Но тогда я ни о чём таком не подумал».
«Тогда мне показалось, — продолжил сэр Клинтон, — что у мужчины в
белом были белые колготки под костюмом Пьеро. Его лицо и руки
Они тоже были белёными, так что, как только он снял куртку и
брюки, он стал достаточно похож на статую, чтобы пройти проверку при таком освещении.
При дневном свете его выдали бы глаза, но при луне
ему нужно было только закрыть их, и вы едва ли заметили бы его белёные
ресницы. За те несколько минут, что вы его оставили, пока формировался кордон
, он снял свои вещи от Pierrot, обернул ими тот
груз, которым он разбил стекло витрины, и бросил лот
через балюстраду. С учетом всплеска, что был
слышал.”
Сэр Клинтон остановился, чтобы прикурить сигарету.
«Как видите, эта теория, казалось, соответствовала большинству улик. Она объясняла, почему они выбрали именно это место для трюка с исчезновением, а также объясняла всплеск. Кроме того, она предполагала, что в банде был третий человек: тот, кто разбил настоящую статую. Они отложили эту часть работы на последний момент, опасаясь, что повреждения могут быть случайно замечены заранее. Фосс был на балу в масках, так что это был не он. Человеку в белом, возможно, понадобятся все его силы в этой гонке, так что вряд ли он был там наверху.
В тот момент им пришлось потрудиться, потому что передвинуть эту статую, даже по частям, было непросто. Это наводило на мысль о третьем сообщнике. Но я не большой любитель теорий. Я просто отметил совпадение: эта теория требовала участия трёх человек, а в группе Фосса было трое: он сам, камердинер и шофёр.
«Теперь, по причинам, которые я сразу же вам назову, мне показалось, что
это дело было лишь первым шагом в более сложном плане. Под
влиянием момента я решил, что стоит вмешаться. Итак,
Я выставил караул вокруг поля и отдал приказ, чтобы никто не поднимался на террасу, пока я не осмотрю местность. Я позаботился о том, чтобы все об этом знали, и позаботился о том, чтобы самому туда не ходить. На самом деле я даже объявил об этом. Это было сделано для того, чтобы убедиться, что никто не видел пустого пьедестала. Они были почти уверены, что будут искать информацию и услышат со всех сторон, что никто не поднимался на террасу. Это оставляло им возможность попробовать ещё раз, если они захотят.
«Ещё кое-что подтвердило мои предположения. Когда инспектор осматривал
озеро, он вытащил из него большой кусок мрамора. Это совпадало с
предположением, что разбитая статуя лежала в воде, в осколках,
скрытых водорослями. Всё сходилось, как видите.
«Затем появились ещё два доказательства. Деревенский пьяница
распустил слух, что видел в лесу белого человека, а маленькая девочка
видела чёрного человека. Это могло быть просто фантазией. Или
это могло быть правдой. Когда охотники ушли,
Псевдо-статуя сошла бы со своего пьедестала. Предположим, он забрёл бы в лес, и его увидел бы старый Гроби. Вот вам и Белый Человек.
Но он не смог бы вернуться в дом в белых колготках. Он бы
хотел войти как можно тише. А как насчёт чёрных колготок под белыми? Когда он снимет белые, он окажется
по соседству с "невидимым среди теней"; и он сможет проникнуть внутрь
через окно в крыле для прислуги — в тени
дом — довольно неприметный. Возможно, именно так это и произошло”.
“Так оно и было”, - подтвердил инспектор, отрывая взгляд от листка бумаги.
бумагу, с которой он время от времени сверялся.
Сэр Клинтон признал, что это подтверждение, но не стал придавать этому большого значения.
«Я думал, что это возможно, — сказал он, — но это было всего лишь предположение. Само по себе это доказательство ничего не стоит, но оно хорошо вписывается в выдвинутую мной гипотезу».
Он повернулся к инспектору.
«Вы получили пять медальонов, как я и ожидал?»
Армадейл сунул руку в карман и достал пять золотых дисков, которые передал главному констеблю. Сэр Клинтон достал из своего кармана шестой медальон и положил все пять на стол.
столик рядом с ним.
“ Говорят, - продолжал он, - что чем откровеннее преступление, тем легче
найти для него разгадку. Мне не хотелось бы утверждать, что в
каждое дело. Но нет никакого вреда в уделив особое внимание
странные очки в роман. Если вы вернетесь мыслями к этому делу
в том виде, в каком оно предстало перед нами в ночь бала-маскарада, вы вспомните
один момент, который, несомненно, казался необычным.”
Он оглядел собравшихся, но никто не осмелился
перебить его.
«Здесь была банда воров, намеревавшихся что-то украсть. Один из них
Фосс знал, что в витрине было три медальона и три копии. Медальоны представляли огромную ценность, а копии почти ничего не стоили. Фосс, я был уверен — и впоследствии оказалось, что я был прав, — Фосс знал, что настоящие медальоны были в верхнем ряду, а копии — в нижнем.
Он разложил шесть дисков на столе и продолжил:«И всё же, зная об этом, они украли копии, а не настоящие медальоны. Удивительно, на первый взгляд, не так ли? На мой взгляд, это было гораздо более странно, чем трюк с исчезновением. И,
Разумеется, именно на этом моменте я и сосредоточил своё внимание.
Помните, они не были глупцами. Всё остальное свидетельствовало о том, что они были кем угодно, но только не глупцами. То, как они использовали эту шутку в своих целях, доказывало, что за этим стоял хороший план. Этой шутки не было в их первоначальной программе, но они приняли её и использовали самым изобретательным образом. Они были не из тех, кто
мог бы ошибиться в расположении реплик.
Если они взяли электротипы вместо настоящих вещей, то только потому, что
им нужны были именно электротипы.
«Зачем они им понадобились? Этот вопрос, казалось, выдвигался на первый план
перед всеми остальными, которые возникали в связи с этим делом; и
именно на этот вопрос нужно было ответить, прежде чем можно было увидеть
свет в конце тоннеля».
Он наклонился вперёд в своём кресле и на мгновение взглянул на два ряда
медальонов на столе перед собой.
«Если долго размышлять над какой-то точкой, то часто случается, что
внезапно появляется новая идея и занимает своё место. Я думаю, что это было
вероятно, идея псевдостатуи, которая втянула меня в это дело
. Там вы столкнулись с мошенничеством, навязанным некоторым людям просто
потому что у них не было причин предполагать, что какое-либо мошенничество было преднамеренным. Я
сомневаюсь, что любой из вас, людей, Мистер Клифтон, дал второй взгляд на эти
статуи в ту ночь. Вы просто рассматривали их как статуи, потому что вы
знали, что в обычных обстоятельствах статуи стоят на всех пьедесталах.
Вы были не в своей тарелке в этом конкретном моменте.
“Эта идея, казалось, дала мне ключ к этому таинственному предпочтению
копии. Если бы они забрали настоящие медальоны той ночью, со всей этой суматохой, то вы, жители Рейвенсторпа, сразу бы узнали, что настоящие Леонардсы пропали; и, естественно, учитывая, что их украли в ту же минуту, риск был значительным. Но предположим, что кража копий была лишь первым этапом игры, что тогда? У них были копии, у вас — настоящие медальоны. У Фосса, как у агента Кессока, было полное право попросить показать ему медальоны ещё раз.
«В этот момент в его подсознании всплыло воспоминание о том, как
уверенность, которая сыграла им на руку в случае со статуей.
Морис наверняка знал, что три предмета в его сейфе были настоящими Леонардами. Он доставал их, чтобы Фосс мог их осмотреть, и возвращал их в сейф без тщательной проверки, когда Фосс их возвращал. Копии были вне игры — потеряны, исчезли навсегда. Он никогда о них не вспоминал».
Сэр Клинтон озорно взглянул на Джоан, прежде чем продолжить:
«Так уж вышло, что я и сам немного умею колдовать. Это
пригодится, когда нужно сыграть Просперо или кого-то в этом роде
что-то в этом роде. Я знаю, что можно сделать, чтобы подменить вещи, и так далее. И как только я придумал эту идею, я понял, как можно провернуть это дело. Фосс придумает какое-нибудь оправдание, чтобы взять в руки настоящие медальоны, и во время этого возьмёт копии вместо «Леонардо». Морис, который, очевидно, всё время держал их под рукой, и не подумает проверять медали, которые он получит обратно из рук Фосса. Он просто положил бы их обратно в сейф.
У Фосса в кармане были бы настоящие деньги, и сделка сорвалась бы
через " и " FOSS & ко. бы изящно уйти в отставку . . . и это было в сто
что ни минута осмотра медальоны в сейфе бы
производиться достаточно долго. К этому времени было бы невозможно либо
найти Фосс или принести вещи к нему домой, даже если ты нашел его.
“Вы видите преимущества? Прежде всего, единственной кражей была бы одна из
копий, о которой никто особо не заботился. Во-вторых, дата настоящей кражи оставалась под вопросом. И в-третьих, этот план давал им достаточно времени, чтобы избавиться от настоящих вещей до того, как возникнут подозрения
были возбуждены вообще, что касается подлинных Леонардо. У меня сложилось впечатление
, что у них был на них рынок сбыта: какой-нибудь негодяй-коллекционер, который бы
дорого заплатил, чтобы заполучить Леонардо, даже если бы не мог публично похвастаться, что они у него были.
они у него были.
“Это верно, сэр”, - перебил инспектор. “Брэкли был
рынок, но он не сказал мне, кто был коллекционер.”
Джоан встала со стула, подошла к маленькому столику в другом конце комнаты и
торжественно вернулась с подносом.
«Выпейте виски с содовой», — предложила она сэру Клинтону.
«Вам не кажется, что эта история довольно скучная?» — заботливо спросил он. «Жизнь похожа на
это, ты знаешь. Инспектор Армадейл действительно нуждается в этом больше, чем я.
Он долгое время провел там, на холоде. Я возьму немного позже.
продолжайте, если вы не возражаете.
Джоан передала поднос инспектору, который налил себе.
Сэр Клинтон подождал, пока он покончит с сифоном, а затем
продолжил, обращаясь к Джоан::
“Возможно, до этого момента в этой истории не было женского интереса.
Мы перейдём к тому дню, когда вы, Морис и Фосс разговаривали на
террасе. Внизу стоял мотоцикл Фосса, служивший двум целям. Это было
там, если им придётся бежать, если что-то пойдёт не так. Это также
позволяло шофёру, делая вид, что чинит машину, наблюдать за тем, что происходит в
музее. Я полагаю, он хотел присматривать за своими сообщниками.
«В тот момент у Фосса в кармане были три копии, и он
искал повод для обмена. Он заговорил о японских мечах и так далее. Я подозреваю, что Брэкли
предоставил достаточно информации, чтобы Фосс мог
продемонстрировать осведомлённость. Затем Фосс поднял тему своего «плохого
мужская коллекция’оттисков. Я не сомневаюсь, что он вынудил открытку
там Морис предложил ему снять оттиски с
медальонов. Что бы детской игрой для бывшего фокусника, с помощью смарт
язык. Он добился своего, во всяком случае.
“А потом появились осложнения совсем не ожидал. Ты, Джоан, заинтересовалась
этим сбором мазков. Признаюсь, это было тяжело для
бедняги. Это было последнее, чего он мог ожидать».
«Спасибо за комплимент!» — иронично вставила Джоан.
«Ну, это всё равно не входило в план, — продолжил сэр Клинтон. — Это означало
лишняя пара глаз, чтобы обмануть при обмене; и поскольку обмен был ключевым моментом во всей схеме, ваша компания, как ни странно, не была оценена по достоинству. На самом деле, вы заставили мистера Фосса нервничать. Он вёл себя не так хладнокровно, как ему хотелось бы; и, по моему мнению, он провалил свою первую попытку подмены и был вынужден растянуть мучения, притворяясь, что ещё раз натирает первый попавшийся ему в руки медальон.
«Со второй попытки ему повезло больше, даже несмотря на то, что вы следили за ним, как ястреб.
Он спрятал медальон номер один в одном из специальных
потайные карманы, которые были у него в одежде. Но он очень хотел
избавиться от вашего общества; и он продолжил привлекать
ваше внимание к тому, что кто-то зовет вас. Конечно, этот голос существовал
исключительно в его собственном воображении. Но это было так же эффективно, как настоящий голос
, заставивший вас покинуть музей; и потом, был еще один
зритель, который меньше беспокоил его своей ловкостью рук ”.
Сэр Клинтон сделал паузу, чтобы прикурить сигарету, прежде чем продолжить. Инспектор
Армадейл, отложив газету, повернулся к старшему констеблю, как будто ожидая услышать что-то, чего он не услышал.
— Я уже знаю.
«Следующий этап — это чистая догадка, — продолжил сэр Клинтон. — Фосс
мёртв, и у меня не было возможности допросить другого
участника: Мардена».
Инспектор Армадейл мрачно улыбнулся тому, как главный
констебль уклонился от упоминания об убийстве камердинера.
«Возможно, у инспектора Армадейла есть пара заметок по этому поводу», — сказал сэр
Клинтон продолжил: «Но даже если бы он это сделал, это могло быть что-то вроде
«того, что сказал солдат», потому что у Брэкли в лучшем случае были бы лишь
косвенные доказательства. Возьмём дело таким, каким его нашли мы с инспектором.
Фосс был мёртв, заколот мечом Мурамаса. На его рукояти мы нашли отпечатки пальцев Мориса и больше ничьих. Под телом Фосса мы нашли незаряженный автоматический пистолет с его отпечатками пальцев на рукоятке. Мы заметили любопытные карманы в одежде Фосса, но они были пусты. И мы не нашли никаких следов медальонов поблизости.
Морис _не был найден_ — мы не видели никаких признаков его присутствия. Марден порезал руку, упав на один из ящиков. Он грубо перевязал её носовым платком. Ящик, в котором лежали
Меч Мурамаса был обнажён, и в нём лежали ножны, разумеется, пустые.
«Это справедливо Инспектору Армадейлу, чтобы сообщить вам, что он сразу же заподозрил
Мардена. То, что я собираюсь вам рассказать, — это просто дело, каким
оно предстало передо мной».
Армадейл выглядел слегка взволнованным из-за этой похвалы его
проницательности. Он с подозрением взглянул на главного констебля, но на лице сэра
Клинтона не было и тени иронии.
«Может, он снова меня разыгрывает, — подумал инспектор, — но, по крайней мере, с его стороны было порядочно сказать это. Это правда, но не совсем в том смысле, в каком они это поймут».
«Марден рассказал нам очень подробную историю. Он пришёл к двери
в музее с посылкой, которую Фосс отправил ему по почте. Он обнаружил, что адрес был неполным, и вернулся, чтобы Фосс его дописал. Он
остался за дверью и услышал ссору между Морисом и
Фоссом, закончившуюся дракой. Когда он ворвался в комнату, Морис
исчезал в другом конце, а Фосс лежал мёртвый на полу. Затем
Марден поскользнулся на паркете, упал на витрину, порезал руку и перевязал её носовым платком. Затем он поднял тревогу.
«Посылка с неполным адресом была первым, что
Это меня заинтересовало. Мы открыли его и обнаружили внутри дешёвые наручные часы в
идеальном состоянии. Инспектор проверил их на наличие
отпечатков пальцев. Их не было ни на часах, ни на коробке, в которой они лежали. Это показалось нам обоим странным.
«Единственное, что подходило к этому делу, — это следующее. Предположим, Марден
хотел следить за Фоссом. Эта посылка дала бы ему повод в любой момент ворваться к своему работодателю. Предположим, что Марден сам
составил эту посылку и что Фосс не имеет к ней никакого отношения. Это было
завёрнутая в бумагу, на которой был написан адрес. Вы знаете, как пишут на посылках — это совсем не похоже на обычный почерк, если бумага немного смята при упаковке. Это сделало бы грубую подделку почерка Фосса довольно простой. Кроме того, если бы посылка каким-то образом попала в руки полиции — что на самом деле и произошло, — внутри не было ничего, что указывало бы на то, что Фосс не сам её упаковал. На нём вообще не было отпечатков чьих-либо пальцев. Он был завернут руками в перчатках. И содержимое было довольно невинным:
Возможно, это были всего лишь часы, отправленные часовщику на починку. Если бы это было письмо, то, чтобы всё прошло гладко, им пришлось бы подделать почерк Фосса, чтобы оно выглядело подлинным, если бы его вскрыли.
«Но если бы эта теория подтвердилась, из неё следовало бы многое. Прежде всего, это означало, что Марден был боссом, а его номинальный работодатель был подчинённым в банде, которому приходилось подтверждать любую историю, которую Марден любил рассказывать. Во-вторых, это указывало на то, что Марден не очень доверял Фоссу. Ему нужен был повод, чтобы придраться к Фоссу в любой момент
момент, который вряд ли под силу простому камердинеру. Когда он решил, что
Фосс нуждается в присмотре, ему нужно было лишь подойти с маленьким
подарком, чтобы Фосс увидел, что за ним наблюдают. В-третьих,
эта уловка была использована на решающем этапе игры — когда реплики
меняли на медальоны Леонардо. Не говорит ли это о том, что Марден не очень доверял Фоссу? Похоже, Марден не был уверен, что Фосс честно с ним расплатится, как только настоящие
медали перейдут из рук в руки. Я прав в своих предположениях, инспектор?
“Они не верили, что Фосс будет играть честно, сэр. Брэкли был совершенно откровенен
по этому поводу ”.
“И это была идея Брэкли? Я имею в виду посылку. Это выглядит так, как будто он
приехал со своим монетным двором”.
“Он сказал так, сэр. Фосс знал ничего об этом, конечно. Это был
для него сюрпризом. Они знали, что ему придётся притвориться, будто он всё знает, когда Марден принесёт ему это.
— Вот и всё, — продолжил сэр Клинтон. — Но, как видите, это натолкнуло на одну-две мысли. Самое важное, с моей точки зрения, заключалось в том, что эта банда не была обычной шайкой.
Братья. Двое из них подозревали третьего. Возможно, раскол был ещё более
глубоким.
«Следующим был рассказ камердинера. По его словам, Морис
ударил Фосса ножом после ссоры, которую Марден не мог расслышать.
К несчастью для этой истории, удар, убивший Фосса, был сильным. Чего Марден не знал, так это того, что Морис в то утро растянул запястье. Я сомневаюсь, что человек с вывихнутым запястьем смог бы нанести такой
удар. Доказательств, конечно, не было, но это казалось немного сомнительным. Затем Марден сказал, что из-за двери он не мог
слова ссориться, хотя голоса были злые в тон. Я пытался
эксперимент себя позже, и это вполне легко подслушать
что говорят в музее с должности, - сказал Марден он был. Итак,
это была преднамеренная ложь. На этом основании можно было бы исключить большую часть истории
Мардена как находящуюся под подозрением.
“Что на самом деле произошло в музее? Морис пропал, Фосс Мертв,
Марден не скажет. Нужно просто воссоздать картину как можно более правдоподобно.
Моё впечатление — это всего лишь догадка — таково. Марден стоял
у двери и мог видеть некоторые части комнаты, поскольку
Дверь была приоткрыта. Фоссу удалось подменить одну копию на настоящий медальон. Чтобы отвлечь внимание Мориса, он попросил показать меч Мурамаса. Морис пошёл за ним, оставив Фосса за натиранием, которое было видно Морису всё время. В этот момент Фосс подменил вторую копию. Морис вернулся с мечом Мурамаса — и, конечно же, при этом оставил отпечатки пальцев на рукоятке, вынимая клинок из ножен. Марден, стоявший у двери, увидел это и сделал пометку. Когда Морис вернулся к Фоссу,
ему внезапно стало плохо. В одной руке у него был третий настоящий медальон, и, проходя мимо Фосса, он взял две копии, которые, по его мнению, были двумя другими настоящими медальонами. Он подошёл к сейфу и поспешно положил на полку две копии, но про другой медальон, который был у него в другой руке, он забыл. Он закрыл сейф и, пошатываясь, вошёл в потайной ход».
Инспектор Армадейл выглядел откровенно недоверчивым.
«Неужели люди так внезапно заболевают?» — спросил он. «Почему
он вдруг решил уйти?»
Сэр Клинтон резко повернулся к нему.
— Вы когда-нибудь страдали от ревматизма, инспектор? Или от невралгии? Или от зубной боли?
— Нет, — ответил инспектор с гордостью за своё идеальное здоровье.
— У меня никогда не было ревматизма, и за всю мою жизнь у меня ни разу не болел зуб.
— Неудивительно, что вы ничего не понимаете, — возразил сэр Клинтон. — Подождите, пока у вас не заболит пятый нерв, инспектор. Тогда, если вы сами не понимаете, что не подходите для человеческого общества, ваши друзья скажут вам об этом довольно скоро. Если у вас случится сильный приступ, это сводит с ума — не меньше. Мужчины часто кончали жизнь самоубийством из-за этого, — добавил он, многозначительно взглянув на Армадейла.
Инспектору стало ясно.
«Так вот оно что? Неудивительно, что я не мог сложить два и два!» — подумал он, но ничего не сказал вслух.
«Теперь мы подошли к самому неожиданному повороту, — продолжил сэр Клинтон. — Я
полагаю, что как только Морис ушёл, Марден отправился в музей и потребовал у Фосса медальоны».
Он отложил сигарету и откинулся на спинку стула. Когда он заговорил снова, в его голосе
появилась лёгкая нотка жалости.
«Фосс был бедным маленьким существом, немногим лучше кролика в
большие криминальные джунгли. А двое других были совсем другими:
хищниками, плотоядными зверями. Они выбрали его просто из-за
его единственного жалкого таланта: маленького фокуса с жонглированием. Он был всего лишь орудием, бедным попрошайкой, и знал это. Полагаю, когда он увидел, в какую компанию попал, то испугался. Этим можно объяснить, почему он носил с собой пистолет.
«Его единственным шансом на честную сделку с ними было то, что у него были настоящие медальоны, и он намеревался сохранить их. И когда Марден потребовал их, Фосс возмутился. Должно быть, это было
как бунт кролика против горностая. У него не было ни единого шанса. Я полагаю, он
вытащил свой пистолет; и когда он появился, Марден увидел
красный.
“Но Марден, даже в ярости, был человеком с очень острым умом.
Возможно, он все продумал заранее. Он был, видимо, один
из этих суб-человеческих существ без уважения к человеческой жизни—вещи
они называют Апачей в Париже. Когда он достал пистолет, Марден был готов к этому. Фосс, я уверен, размахивал им по-дилетантски — он не был профессиональным стрелком. Вероятно, он думал, что один вид пистолета заставит Мардена подчиниться.
«Марден сразу же достал носовой платок. Вероятно, он держал его наготове в руке. Он поднял меч Мурамаса, не оставив на нём отпечатков своих пальцев, прикрытых платком. И... это был конец Фосса».
Сэр Клинтон наклонился, с некоторой брезгливостью выбрал новую сигарету и закурил, прежде чем продолжить свой рассказ.
«Это был конец его жалкой попытки перехитрить своего сообщника. Деньги в его портмоне не помогли ему сбежать, как он надеялся. Все его предосторожности, чтобы не оставить улик,
Настоящая личность сыграла на руку Мардену и Брэкли.
«Как только Марден вышел из себя, перед ним встала непростая задача. Я подозреваю, что первым делом он обыскал Фосса и достал медальоны из его карманов. Затем он увидел кровь на своих руках и на носовом платке. План созрел у него почти мгновенно. Он прошёл вперёд, нарочно поскользнулся — он, очевидно, был мастером
мелочей — ударился о стекло одного из шкафов, порезал руку и почувствовал себя в безопасности. Он перевязал руку.
раны на его носовом платке — и это был полный набор, чтобы объяснить
любое случайное попадание крови на его одежду. Он попытался открыть сейф,
опасаясь, что Морис прячется внутри, а затем поднял тревогу».
Сэр Клинтон вопросительно взглянул на инспектора, но Армадейл покачал
головой.
«Брэкли ничего не сказал по этому поводу, сэр. Марден не сообщил ему никаких
подробностей».
— Это в основном догадки, — предупредил сэр Клинтон свою аудиторию. — Всё, что можно сказать, — это то, что они довольно хорошо соответствуют фактам.
— И этот зверь сейчас в доме? — спросила Уна Рейнхилл. — Я не лягу спать, если он там.
— Для его ареста были выделены два констебля, — заверил её сэр Клинтон.
— Его здесь нет, можете быть в этом уверены.
Лицо инспектора Армадейла приняло деревянное выражение,
когда он подавил сардоническую улыбку.
«Что ж, ему удаётся говорить правду и при этом производить
неверное впечатление», — подумал он.
— Теперь рассмотрим положение дел после убийства Фосса, — продолжил сэр Клинтон. — Мне кажется, Марден и Брэкли попали в довольно затруднительное положение.
У них было три медальона, которые Марден забрал, когда обыскивал Фосса
тело. Но _они не знали, что у них в руках_. Они не были посвящены в тайну точек на копиях. Насколько они знали — я имею в виду, знали наверняка, — Фосс мог облажаться, и то, что у них было, могло оказаться просто копиями. Если так, то это было плохо. Я сам не могу отличить медальон от электропечати, но, полагаю, эксперт может сказать, отштампована ли вещь или просто покрыта металлом с формы. Эти двое негодяев, как я понимаю, не были экспертами. Они не могли сказать, что за вещь у них в руках.
«Оставалось только одно. Им нужно было заполучить все шесть предметов, и тогда они были бы уверены, что у них в руках окажутся три медальона. Поэтому они вернулись к своему первоначальному плану — простому ограблению. Я уверен, что это был их первый план. Они давно послали своего американского сообщника осмотреть сейф, и, без сомнения, он сообщил, что это старый образец. Отсюда и отофон, с помощью которого они могли взломать кодовый замок. Отофон всё ещё был в здании: я оставил его для них. Но они столкнулись с одной проблемой.
«Я бы поставил охрану у музея на день и на ночь. Это предотвратило бы любую попытку ограбления, если только они не были готовы пойти на огромный риск и справиться с охраной. Если бы дверь была просто заперта, я не думаю, что это доставило бы им много хлопот. Я почти уверен, что в багажнике машины есть очень хороший набор инструментов для взлома, который не привлечёт внимания. Но охрана была помехой».
Не показывая этого остальным, сэр Клинтон дал понять
Армадейлу, что следующая часть его истории предназначена специально для
инспектора.
«Я изложил вам свою точку зрения на это дело. Я был почти уверен, что прав. Но если бы меня попросили представить это дело присяжным, я бы, конечно, отказался. Это было в основном предположение: достаточно точное, возможно, но без достаточной поддержки. Присяжные — и это справедливо — хотят фактов, а не теорий. Можно ли вообще убедить их в том, что трюк с исчезновением был проведён так, как я предполагал?» Это было бы рискованно. А я не верю в подобные
риски. Я хотел, чтобы всё было доказано.
рукоять. И лучший способ сделать это — застать их за работой.
«Мне казалось, что в их броне есть только одно слабое место. Я рассчитывал на раскол между двумя оставшимися сообщниками, если бы мне только удалось как-то вбить клин между ними. Я предположил, верно или нет, что убийство Фосса покажется шофёру ошибкой и что это может вызвать трения. То, что шофёр следил за музеем под предлогом ремонта
капота, наводило на мысль, что он не доверял остальным. Я подозревал, что Марден мог придерживаться того, что сказал.
снятые с тела Фосса. Если бы Брэкли не получил свою долю добычи,
он оказался бы в затруднительном положении. Я сделал ставку на это:
всё, что можно было выиграть, и ничего, что можно было бы потерять. Я снова допросил шофёра;
и когда я дал ему возможность высказаться, он намеренно выдал своего друга,
сказав мне, что видел Мардена и Фосса вместе незадолго до убийства. И когда он это сделал, я выпалил инспектору Армадейлу, что
охрану на террасе и у входа в музей следует отменить.
Брэкли ушёл, получив эти две эксклюзивные новости. Он
не сказал о них Мардену. Он видел способ выровнять баланс сил
между собой и своим сообщником. Если бы он держал свои новости при себе,
он мог бы безопасно ограбить музей; забрать оставшиеся шесть
медальонов; и тогда он был бы уверен, что получит свою долю прибыли.
В этом случае ни один из них не мог обойтись друг без друга.
“На практике Брэкли продвинулся дальше, чем я ожидал.
ожидал. Он замыслил забрать добычу Мардена, а также вещи из
сейфа. Мне нет необходимости вдаваться в подробности.
И снова инспектор Армадейл подавил свое веселье по поводу того, как
Сэр Клинтон решил рассказать правду.
«Остальная часть истории довольно коротка, — продолжил сэр Клинтон. — Брэкли
решил взломать сейф. Если бы его преследовали, решил он, он бы повторил трюк с исчезновением на террасе, потому что я убедил его, по-видимому, что способ его совершения нам всё ещё неизвестен. Вероятно, он поднялся туда и убедился, что никто не подошёл близко, после того как патруль ушёл. Он подготовился к роли: выбелил лицо, надел белые колготки,
накрылся водонепроницаемым плащом Мардена, чтобы замаскироваться и
скрыть свой наряд, надел большую чёрную маску, чтобы
скрыть краску на лице, чтобы он не выдало если
прерывание пришел. И так он шел прямо в ловушку, я бы заложила
для него.
“Мы видели все шоу от начала до конца. Я даже впустил в дело Сесила и мистера
Клифтона, чтобы у нас были какие-то улики, помимо
свидетелей из полиции. Мы посмотрели все шоу от начала до конца ”.
Сэр Клинтон прервал свой рассказ и взглянул на часы.
«Мы задержали инспектора Армадейла на совершенно недопустимый срок, —
извиняющимся тоном сказал он. — Мы действительно не должны задерживать его до рассвета.
Прежде чем вы уйдёте, инспектор, не могли бы вы сказать нам, соответствует ли моё решение признанию, которое вы получили от Брэкли, — я имею в виду, на более поздних этапах.
Инспектор Армадейл понял, что его отпускают, и поднялся на ноги.
— В этом признании нет ничего, что не совпадало бы с вашими выводами, сэр.
Конечно, есть различия в деталях, но вы были правы в основных чертах этого дела.
Сэр Клинтон слегка улыбнулся.
«Что ж, это довольно удовлетворительно. Кстати, инспектор,
вам лучше взять мою машину. Она всё ещё на проспекте. Пришлите за ней кого-нибудь
это, пожалуйста, когда закончишь с этим. Тебе нет необходимости ходить пешком
после такой ночи, как эта.”
Армадейл поблагодарил его, отклонил предложение Сесила выпить еще виски с
содовой и откланялся. Когда он ушел, Сесил бросил вопросительный взгляд
на начальника полиции.
“ Не хотите ли вы рассказать нам, что вы думаете о моих поступках? Я заметил,
что вы не стали вытаскивать их на глазах у инспектора».
Сэр Клинтон согласился с этим предложением.
«Думаю, всё предельно ясно, но поправьте меня, если я ошибаюсь.
Когда вы узнали об исчезновении Мориса, вы поняли, что что-то не так.
что-то не так. У вас было четкое представление о том, где он может быть, но вы не хотели
афишировать секреты Рейвенсторпа. Итак, однажды ночью вы вернулись
и отправились туда. Я не знаю, были ли вы удивлены или нет
когда ты нашла его, но в любом случае, ты решил, что нет
хорошо давать газетам лакомый кусочек про тайные ходы. Итак, вы вывели его на поляну у другого входа в туннель, а затем
вы подошли к Рейвенсторпу, как будто приехали первым поездом.
Инспектор подловил вас на этом, но это не имело большого значения.
Он не любит вас, как я подозреваю. Я бы не желание сделать вопросам
хуже, вмешавшись между вами; ибо ты, казалось, в состоянии заботиться
себя. Не могло ли это положение дел?”
“Там или около того”, - признал Сесил. “Это казалось лучшим, что можно было
сделать в данных обстоятельствах”.
Сэр Клинтон выказал явное отвращение к дальнейшему обсуждению этого вопроса.
Он повернулся к девушкам.
“ Вам, дети, давно пора отправляться в постели. Рассвет уже высоко в небе.
На данный момент вы получили все необходимые волнения; и, кажется, вам нужен хороший
сон.
Он изобразил слабое подобие подавленного зевка.
“Это выводит меня из себя”, - откровенно призналась Уна Рейнхилл. “Я едва могу держать свои
глаза открытыми. Пойдем, Джоан. Это довольно яркий снаружи и я не
боюсь идти спать”.
Джоан потерла глаза.
“Эти вещи требуют больше одного, чем двадцать танцев”, она
признался. “В начале ночи был слишком энергичен для
повседневного использования. Как правильно сказать ‘Спокойной ночи’, когда
солнце за горизонтом? Я сдаюсь.”
Махнув на прощание рукой, она направилась к двери, за ней последовала
Уна. Когда они исчезли, сэр Клинтон повернулся к Сесилу
Чейсуотер.
— Не хотите ли немного пройтись по аллее, чтобы встретить мою машину? Свежий воздух и всё такое. Я и сам люблю рассвет, когда он наступает без особых усилий с моей стороны.
Сесил понял, что главный констебль даёт ему шанс, если он захочет его использовать.
— Я пойду с вами, пока вы не встретите машину.
Сэр Клинтон попрощался с Майклом Клифтоном, который явно собирался немедленно лечь спать. Как только он отошёл от дома на достаточное расстояние,
Сесил повернулся к старшему констеблю.
«В своей истории вы несколько раз ходили по тонкому льду.
Особенно то, что касается Мориса. Зубная боль! Невралгия! Этот чертов
Твой инспектор проглотил все это, как кошачью лапку. Судя по его лицу,
можно было подумать, что он получил абсолютную уверенность. которую никто другой
не мог видеть. В этот момент я чуть не рассмеялся.
Он внезапно перешел на серьезный тон.
“ Как ты поняла, что с Морисом на самом деле не так?
«Одно привело к другому», — признался сэр Клинтон. — Я не сразу додумался до этого.
С самого начала меня натолкнули на мысль «Дома фей».
Такие игрушки не держат в хорошем состоянии просто так, из прихоти.
старая легенда. Они явно предназначались для использования. А потом, Сесил,
ты, кажется, отпустил какую-то личную шутку — не слишком приятную — по их
поводу. Это заставило меня задуматься. А после этого ты
обронил что-то о том, что Морис специализировался на семейных
проклятиях.
— У тебя, похоже, дьявольская память на мелочи, — с некоторым удивлением заметил Сесил.— В моей работе мелочи иногда имеют большое значение, — заметил сэр Клинтон. — Привыкаешь к ним, почти не задумываясь. Должно быть, я отложил в долгий ящик ваш разговор о
Я совершенно машинально посмотрел на «Дома фей». Потом, позже, я вспомнил, что
эти штуки были разбросаны по всему вашему поместью и больше нигде. На
своей территории Чэйсуотеры всегда находились в пределах лёгкой досягаемости от
одного из этих сооружений. Древнее семейное проклятие; любопытные маленькие
постройки, очень удобные; один брат ухмыляется — да, ты ухмылялся, и
довольно мерзко, — глядя на них, когда знаешь, что он ненавидит другого
брата, как ядовитую змею. Это была довольно неприятная проблема. И вот...
— И что же? — спросил Сесил, когда сэр Клинтон замолчал.
— И я выбросил это из головы. Это было не то, что меня интересовало
чтобы задумываются над тем, в связи с Ravensthorpe,” сэр Клинтон
сказал, без обиняков. “Кроме того, это было не мое дело.”
“А потом?”
Затем последовал рассказ Майкла Клифтона о том, как он нашел Мориса в одном из этих
Сказочных домов. И подробности о странном состоянии, в котором находился Морис
, когда его нашли. Это всплыло в связи с преступлением; а преступления
- это мое дело. Почему человек уползает в подобное место?
Почему он возмущается, когда его вытаскивают из постели? Почему он даже не
потрудился встать? Вот какие вопросы я задавала себе.
вздыбились над всей этой истории. Никто не мог помочь, начинаю понимать.
Но это подозрение не кинул!! свет на преступления в стороны, поэтому это не
мое дело. Я за ней. Но...
“Да?”
“Морис не был привлекательным персонажем, я признаю это. Я ненавидел
то, как он вел себя. Но мне нравится смотреть на людей с лучшей стороны
если могу. В моей работе приходится сталкиваться с другой стороной — более чем
достаточно. И постепенно я начал понимать, что, возможно, все поступки Мориса
можно объяснить, если не оправдать. Он был не в себе».
— Так и было, бедняга, — согласился Сесил с некоторым сожалением в голосе.
— Потом я заставил тебя открыть потайной ход. Твои методы были самыми худшими из всех, что ты мог выбрать, Сесил. Я прекрасно знал, что ты ничего не сделал Морису. Ты не из тех, кто убивает своих братьев. Но у тебя явно было что-то, что ты хотел спрятать за той дверью. Ты боялся, что я что-то заподозрю. Инспектор пришёл к выводу, что это было убийство,
которое вы скрывали. К тому времени я уже почти не сомневался, что это было
был семейной тайной Рейвенсторпов. Как только я увидел этот ваш отрывок,
который почти сошел на нет, все стало достаточно ясно. С
Подсказкой о Доме Фей тоже все было почти наверняка. И, наконец,
ты полностью выдал шоу тем, что сказал рядом с телом Мориса
.
“Ты имеешь в виду Чучундру?”
“Да. Я вспомнил — еще одну из этих зафиксированных мелочей — именно то, что такое
"Чучундра". Он был ондатром, который пытался решиться и выбежать на середину комнаты, но так и не добрался туда. Тогда я спросил вас, началась ли проблема с буквы А. Конечно, началась. Агорафобия. Я
Полагаю, когда Морис был ребёнком, у него случались небольшие приступы — он ненавидел
находиться в открытой комнате и предпочитал, если можно, пробираться вдоль стен. Так и появилось это прозвище, не так ли?
Сесил кивнул в знак согласия.
— Очевидно, это время от времени случалось в вашей семье. Отсюда и «Сказочные»
дома — убежища на случай приступов. И эта подземная
камера, где человек мог запереться и спастись от ужаса
открытого пространства».
«Я понятия не имел, насколько плохо было Морису, — поспешил
сказать Сесил. — Должно быть, это было смертельно, раз он застрелился».
— Я бы сказал, что это нечто неописуемое, — серьёзно произнёс сэр Клинтон.
Он окинул взглядом обширный парк, а затем поднял глаза к небу, где величественной процессией плыли огромные светящиеся облака.
— Выглядит умиротворяюще, Сесил, не так ли? Когда видишь такую картину, радуешься, что жив. И всё же для бедного Мориса это была
всего лишь камера пыток, наполненная тошнотой и мучениями, ужас, который заставлял его
прятаться в норах и щелях, где угодно, лишь бы скрыться от
ужасов открытого неба. Не думаю, что мы, нормальные люди,
даже близко не похоже на то, что мы себе представляем. Это слишком странно для нашего разума — за пределами всего, что мы знаем. Бедняга! Неудивительно, что в конце концов он немного сошёл с ума».
Свидетельство о публикации №225021901214