Истории Марты. Тимина рында

               
   История девятая
   Марта с мамой была накануне у стоматолога. Мероприятие малоприятное и само по себе почти героическое.  Тётя Поля охала, папа гордился Мартиным  мужеством, Юра проявил братскую солидарность. Не удивительно, что  субботнее утро продолжилось вчерашней темой.
   – Марта, а покажи ещё раз, –  попросил Юра.
   Марта поставила  на стол чашку с чаем и в очередной раз изобразила неестественную улыбку «сыр», которую показывают в рекламе зубной пасты.
    – Ты теперь – настоящая морская акула. Тимофей обязательно возьмёт тебя с собой на барк, –  улыбнулся брат. –  Будешь именоваться  «Марта-Железные Зубы».
    – Юра! –  укоризненно обернулась мама Наташа и поспешила успокоить:
    – Марта! Брекеты –  это не навечно. Зато потом будешь улыбаться ...
    – ... как в рекламе, – продолжила Марта, снова  сделав "сыр".
    Помолчав,  обратила  к маме свои зелёные глаза:
    – И очки, и брекеты...  Когда-нибудь  уже я стану просто настоящей девочкой? 
    – Когда-нибудь ты станешь настоящей девушкой, самой красивой и самой  умной к тому же, потому что к тому времени прочтёшь все книги, и домашние, и библиотечные. И все капитаны будут наперебой  просить у меня твоей руки и сердца, –  вступил в разговор папа.  Впрочем, ты и сейчас – красавица.
   – А зачем всё это просят? – улыбнулась Марта.
   – Ну, руку – чтобы надеть на неё кольцо, – подумав, объяснил папа.
   – А сердце?
   – Для сердечной капитанской  муки, – вставил Юра.
   – Мучают сердце – это которые  кокетки. Да, мама? –  уточнила Марта. – А я – нет. Я вот с Давидом-Демидом просто дружу. Они мне – оба друга из ларца.
    – А Тима? – хитро прищурился Юра.
Марта не успела придумать убедительный ответ на провокационный вопрос, потому что зазвонил телефон.
   – Марта, привет! Можешь выйти на балкон?
   – Могу.
   Проговорив  "мне срочно",  торопливо заглатывая кусок  тёть Полиной запеканки,   Марта с  телефоном в руке   шмыгнула под  недовольное тёть Полино ворчание:
   – Вечно всё на ходу.
   – Шнур видишь? – прозвучало в трубке.
   Шнур ожидаемо свешивался с Тиминого  десятого.  На этот раз то был не шпагат, как в истории с шифровками, а самый  настоящий витой шнур.
   – Вижу.
   – Лови!
   Марта ухватила мягкий шелковистый конец.
   – А это что?
   – Это рында*. Отбивать склянки* - пояснил Тима. – Папа достал.
   Марта ну ничегошеньки не поняла! Её папа склянками в шутку называет бабушкины пузырьки со старыми  лекарствами, которые пора выбрасывать. Зачем же их отбивать шнуром?!
   – Это, чтобы отбивать  время вахты на корабле, – авторитетно пояснил Тимофей.
   Марта вздохнула. Понятнее не стало. Много ещё предстоит ей изучать морского дела. Но Тимофей не дал Марте долго размышлять:
   – Сейчас будем проверять в работе. Дёргай шнур.
Марта дёрнула. К её восторгу,  сверху раздался бодрый, весёлый звон колокольца.
   – Здорово! – воскликнула она.
   Тимофей тоже был явно доволен произведенным эффектом.
   – Будем отрабатывать сдвоенный звук. Это когда по два удара…
   Судя по всему, рында всё-таки отбивала не время  вахты, а время баб Томиного терпения.  Терпение оказалось очень коротким:
   – Опять эти бешеные!  Колокольню уже в дому  устроили, прости, Господи! –  прилетело  с девятого. 
   – Бабушка Тома! Это не колокольня! Это такая  рында, – попыталась успокоить Марта.
   – Вот я вам рынду устрою! Будете рыдать у Котика! Хватит уже моего терпения!
   – А можно не голосить хоть с утра! Дайте в выходной поспать, – вступил в общий хор  со своей патетической* партией  дядя Николай с седьмого.
   – Дядя Коля! Извините нас! – продолжила  немирные переговоры Марта. –  Это такой морской эксперимент получился.
   Но дядя Коля был переговорщик неуступчивый и жёсткий.
   – Имейте совесть! – отозвалась с шестого и тётя Ира – молодая мама младенчика Вячеслава.
  – Тимка! Сымай свою рынду! – потребовала баб Тома, ободрённая мощной поддержкой. – Канат бы еще повесили! Куды только родители ихние смотрют?!
   Шнур торопливо поехал вверх, не дожидаясь баб Томиных ножниц.
   – Марта, – прошептал Тима в трубку, словно голос будущего капитана мог достичь  уха стража порядка  на девятом. – Можешь выйти?
   – Ага, – прошептала в ответ юнга. И вдруг вспомнила Юрино «Марта -Железные Зубы».
   Между тем, на балкон выглянула привлечённая шумом  мама. Она теперь всегда была на чеку: голос баб Томы не предвещал ничего хорошего.
   – Что за шум, Марта?
   – Мамочка, не волнуйся! Всё в порядке. Тима на улицу зовёт. Можно?
   Мама не возражала. Но Марта вдруг  замерла: как её брекеты оценит Тима?  Вот Мариночка – та без всяких брекетов! И без очков. И волосы… А она? – Марта подошла к зеркалу, сделала «сыр», посмотрела на два бодрых рожка в резинках: как у маленькой, из детсада. Стянула резинки, тряхнула прядками.  Нет! «Железные Зубы» этим не спасёшь. Собрала решительно всё обратно, в один пучок и отправилась во двор.

   Тимофей, в полосатой матросской майке, ожидал на скамейке. Баб Тома отсутствовала у подъезда,  вероятно, праздновала  победу в сражении с рындой. В руках Тима держал злополучный колокол  с прикреплённым к его языку знакомым шёлковым шнуром.  Марта потрогала холодный металлический  бок, мягкий шнур. Было грустно и жаль чего-то хорошего. Подошли близнецы. За ними, словно сговорившись, пожаловали Эля с Альфом.  Такс принялся деловито обнюхивать куст жасмина, исследуя запахи и  завершив процесс собственной победной меткой.
   – Это вы трезвонили? Вот этой вот  штуковиной? Здорово! Даже нам слышно было, как баб Тома грозилась Котиком, – восхитился Давид.
   – Угу, – промычала Марта, лаконично кивнув.
   – А давайте привяжем  к дереву возле скамейки, где сирень, – предложил Давид. –  Бабе Томе там  не будет слышно.
   – Нет. Витька Фикса сорвёт, – возразил Тимофей.
   – Может, тогда на дачу? У вас же есть.
   – Есть. Но одному не интересно. Это же – рында! Нужна команда, как на барке.
   – Марта, а ты чего молчишь? – спросил Демид.
Марта, помедлив, выдохнула: «А потому что вот что», – и сделала отчаянное  «сыр». И уже представила, как сейчас все захохочут. Но!...
  –  Ух, ты-ы-ы-ы! – восхищённо протянул  Демид.
  – И я хочу такие штуки! – Давид явно был сражён.
  – Тебе брекеты зачем? Зубы же ровные, – ревниво поинтересовалась, проявляя  осведомлённость, Эля.
  – Прикус неправильный, – ответила ободрённая успехом Марта. 
  – Классная вещь! – одобрил, отвлекаясь  от своей печали, Тима.
  На крыльцо победным коршуном, немного боком, вышла  баб Тома. Строго оглядела компанию, злополучную рынду в Тиминых руках.  И вдруг Марту осенило:
  – Бабушка Тома! А хотите, мы Вам хорошую песню споём?
Баб Тома, недоверчиво буравя глазками,  присела. Она ещё ни разу не  слышала Тиминого пения:
 
   Расправлены вымпелы гордо,
   Не жди меня скоро, жена!
   Опять закипает у борта
   Крутого посола волна…
 
  У скамейки приостановился заинтересованный дворник дядя Витя с метлой. Из распахнутого окна в первом этаже возникла  баб Надя, оперлась на ладонь, тоже стала слушать.  От песочницы, в сопровождении мамы, пришёл знакомый малыш.  Взгляд баб Томы размяк. И Марта, совсем забыв о своих брекетах, вдохновенно  подхватила:
 
   Прощай, любимый город!
   Уходим завтра в море…

   Знакомая тётенька с мопсом Кирей  присела рядом с баб Томой. Альф проявил к Кире лояльность, они лишь обнюхались, но скандалить не стали.  Даже тётя Ира с младенчиком в коляске с улыбкой слушала морские песни, и младенчику пение, кажется,  не мешало. Словом, настоящий концерт.
   На фразе

«Раскинулось море широко»

из-за угла возникла фигура рыжего лейтенанта Котика. Похоже, он на миг  опешил и от песни, и от знакомой  картины, словно попав в старую сказку, и решительно направился к солистам.  Застыл в ожидании. Тима и Марта стойко допели куплет.
   – А мы сегодня совершенно бесплатно, товарищ Котик, – отрапортовала Марта, переведя дыхание и протянув Котику раскрытые солнышками ладошки. –  Просто: концерт для души.
   Все зааплодировали. Котик выдохнул. Уж очень не хотелось снова вызывать родителей. С него и Витьки Фиксы достаточно.
   – Ну, Тимофей! ... – запнулась баба Тома, переварив впечатление от концерта. –  Я … всё скажу твоим родителям!
   – Что?! – в один голос спросили Марта с Тимой.
   – Что в хор тебя надо, а не рынды бить!
   
   – Ты хоть иногда бы советовался, – сказала вечером мама Алина папе Боре. – Предупреждала же: одни неприятности от рынды будут!

19.02.2025

*рында – колокольный звон на корабле, который использовался для обозначения времени вахты (каждые полчаса), при опасной ситуации (пожар, плохая видимость в тумане, при подъеме якоря, появлении неприятеля), о наступлении обеденного времени либо начале богослужения. Рында используется на современных судах и кораблях. В команды русского флота сначала перекочевала английская команда «Ring the bell», но затем ее адаптировали под «русское ухо» — «Рынду бей». Затем и местами поменяли слова — «Бей рынду»
*склянки – на флоте обозначает промежуток времени в полчаса
* патетический – страстный, взволнованный, исполненный пафоса.