Евгений Евтушенко. Нефертити

Как ни крутите, ни вертите,
существовала Нефертити.

И вот она в столетьи, - оном
Спала с каким-то фараоном,

но,  даже, если с ним лежала,
она векам принадлежала.

И он испытывал страданья
от видимости обладанья.

Носил он важно облаченья.
Произносил он обличенья.

Он укреплял свои устои,
но, как заметил Авиценна,

в природе рядом с красотою
любая власть неполноценна.

И фараона мучил комплекс
неполноценности он комкал

салфетку мрачно за обедом,
когда раздумывал об этом.

Имел он войско,  колесницы,
ну а она - глаза, ресницы,

и лоб, звездами озарённый,
и шеи выгиб изумлённый.

Когда они в носилках плыли,
то взгляды всех глазевших были

обращены, как по наитью,
не к фараону - к Нефертити.

Был фараон угрюмым в ласке
и допускал прямые грубости,

поскольку чуял хрупкость власти
в сравненьи с властью этой хрупкости.

А сфинксы медленно выветривались,
и веры мертвенно выверивались,

но сквозь идеи и событья
сквозь всё, в чём время обманулось,

тянулась шея Нефертити
и к нам сквозь время дотянулась.

Она - в мальчишеском наброске.
и у монтажницы на брошке.

Она кого-то очищает,
не приедаясь, не тускнея,

и кто-то снова ощущает
неполноценность рядом с нею.

Мы с вами часто вязнем в быте…
А Нефертити? Нефертити…

сквозь быт, событья, лица, даты
всё так же тянется куда-то…

Как ни крутите, ни вертите,
но существует Нефертити.