Июль 1992 года

Люди не знают, чего хотят на самом деле, и это свойство отличает их от бездушных роботов.

***

Мой рассказ не займет у вас много времени.

Если бы ты не назвал меня одиноким и забитым существом, то всё могло бы пойти совсем по другому сценарию.
Впрочем, ты никогда не умел подбирать ко мне ключики.
Часто я играла с тобой в поддавки, но ты этого не замечал.

Никогда не позиционировала себя, как одинокое и забитое существо.
У меня были подруги, и как раз перед тем, как мы с тобой встретились, мы расстались с одной из них.

***

Мне не хотелось идти в тот вечер домой, потому что...
А почему мне не хотелось идти домой?
Да потому, что меня там никто не ждал.

Мне было грустно, как обычно, и на душе тоскливо, но пойти было некуда.
Очень даже кстати, что ты мне тогда подвернулся.

Я увидела тебя в телефонной будке.
Со спины ты был высокий, и такая фигура мне всегда нравилась: узкие бедра и широкие плечи, и маленькая задница.
В голове промелькнула мысль: "Как повезло той девушке, к которой он идет".
Я так решила потому, что в руках у тебя была коробка из-под пирожных.

Я прошла мимо остановки, когда меня кто-то окликнул.
Каково же было моё удивление, когда я увидела тебя.
Ты был одет в белую рубашку и черные летние брюки.
Прям жених. Хоть сейчас веди в ЗАГС.

Такой стиль одежды всегда был классикой.
Я не встречала ни одного мужчины, которому бы не была к лицу белая рубашка и черные брюки. Это беспроигрышный вариант.

Твоя улыбка сразу показалась мне обаятельной.
Как со спины, так и спереди ты был ништяк.

Ты хорошо читал по лицам, судя по тому, как ты мне сказал:

- Девушка, не хотите ли пирожных?

Я ответила без раздумий: - Хочу!

- Но пирожные вкуснее с чашечкой кофе...
Почему вы так испугались? Я похож на маньяка?

Такое предложение показалось мне дерзким, потому что ты звал меня не в кафе, а на квартиру.

- Впереди идет мой друг. Он отошел, чтобы вас не спугнуть.

"Прекрасно. Он зовет меня в квартиру вместе с другом.
Так меня ещё никто не снимал".

- Там будет его жена. У них сегодня новоселье.

Тогда я не подумала, какой дурак переезжает в эти трущобы, да к тому же отмечает этот день, как праздник.

Я стала шутить, что жена нам не нужна.
Включила клоуна и примерила счастливое лицо, как я обычно делала, когда боялась показать своё волнение.

Я согласилась поехать с ними, потому что мне было совершенно всё равно, к кому пойти, лишь бы только не домой к родакам.
Тем более, что парень мне понравился, и он действительно не был похож на маньяка, как и его друг.

Квартира находилась в соседнем доме, в котором жили мои одноклассники.
Они бы меня не спасли, но близость к дому всё таки как то обнадеживала, что мой труп быстро найдут.

Ты меня не обманул.
В квартире действительно была женщина его друга.
Это была однокомнатная квартира на последнем этаже пятиэтажки без лифта, и из окон был виден мой дом.

Они стали собирать на стол и попросили тебя раздвинуть стол.
Ты снял свою белую рубашку, чтобы не запачкаться или не вспотеть?
Бережно относился к вещам или хотел продемонстрировать мне свой голый торс?
Торс, надо сказать, меня, действительно, впечатлил.
Бабочки в животе сильно напряглись.

Мы сели за стол, закуска на котором не была богатой.
Это были сосиски с картошкой и салат из огурцов с помидорами.
Ты это навряд ли помнишь.
Я запомнила этот салат потому, что ты кормил меня им с ложки.
Была бутылка белого сухого вина.
Я сначала отказывалась, но потом всё таки согласилась выпить.
Мне хотелось произвести на тебя положительное впечатление, но и выпить тоже хотелось.
С тех пор, как мы расстались с моей лучшей подругой по причине её замужества и беременности, я хотела перестать употреблять, но у меня это плохо получалось.

Мы выпили.
Да, я забыла сказать, что день был очень жаркий.
На дворе стоял душный июль. Конец июля. Разгар лета.
Мне предложили сигарету, и я не отказалась, хотя, кажется, говорила, что не курю.

Да, я не курю, но когда выпью, то не могу себе запретить.
Что ещё я не хочу, но делаю? Вот загадка природы.

Вы с женой друга завели странную беседу на тему метафизики.
Ты уверял её, что люди способны проходить сквозь стены силой своего желания и воли.
Она по моему в это не верила.
Я тоже скептически относилась к таким вещам.
Надо сказать, что я была невежественна.
Я не интересовалась белой магией, которой были завалены все прилавки.
Я читала исключительно детективы, реже классические любовные романы.
У родителей на книжной полке стояла книга Мориса Дрюона.
В ней я нашла эротическую сцену и часто её перечитывала.

Мне было 19 лет, и я ещё ни разу не спала с мужчиной, а только представляла, как это будет.

Я не знаю, что на меня вдруг нашло. Я резко встала и подошла к окну.
Сейчас я думаю, что меня утомили эти скучные разговоры.
На глаза навернулись слёзы.
Ты тоже встал из-за стола и подошел ко мне.
Стал спрашивать меня, что произошло.
Я не знала, что тебе ответить, потому что я сама не знала, почему мне стало так грустно.
Ты так проникновенно заглядывал в мои глаза своими голубыми, что мне становилось страшно.
Никто никогда так на меня не смотрел в упор.
Я отводила свой взгляд и просила тебя не смотреть на меня.
Я стыдилась своих слёз.

Я убежала на кухню, а ты последовал за мной.
Начал что-то мне говорить типа "Слёзы украшают женщину, но улыбка тебе больше к лицу".
Потом ты сказал, что мне пойдут длинные волосы.

У меня же была короткая стрижка. Никакой косметики на лице.
И я была без лифчика, потому что было жарко.
Грудь у меня была упругая, поэтому её не надо было поддерживать.
На мне была зеленая маечка, которую я купила в ДЛТ, и джинсовые шорты, которые я взяла поносить у подруги.
Ко всему этому плохо подходили мои розовые резиновые "мыльницы".
В таких тогда ходили все девчонки. Они продавались в Апражке.

Без косметики я выглядела наверное лет на шестнадцать...

Я попросила у тебя веревку и мыло, чтобы повеситься.
Ты сказал, что я всё равно этого не сделаю.
Пытался понять, что случилось.
- Несчастная любовь?
- Была, но прошла.
- Он был очень плохой?
- Нет, не знаю.
- А почему не узнала?
- Не захотела.
- Значит, не любила.
- Значит, не любила.

Мне тогда показался странным его вывод.
Мне не хотелось об этом говорить.
Прошло уже два года с тех пор, как мы расстались с одним парнем.
У нас ничего не было, кроме пары поцелуев в кино.
Но я страдала по нему и даже пыталась его найти, а когда он мне звонил, я бросала трубку.
Я ждала его звонка, но он всегда звонил не вовремя, когда я уже его не ждала.
Я обижалась и не хотела с ним разговаривать.
А когда он мне предложил с ним переспать, я написала ему длинное письмо с отказом, но так и не отправила его.
Мать, наверное, нашла его в ящике моего секретера и выбросила, а жаль.
Сейчас я бы его с удовольствием перечитала...

Потом я заметила, что мы остались одни в квартире.
Мы снова переместились в комнату и о чем то разговаривали.
В магнитофоне играла кассета с песнями популярной певицы Мадонны.
Ты взял мою руку в свои и сказал, что у меня "красивые бухгалтерские руки".

Помню, что в комнате стоял аквариум, и в нём плавала одинокая белая лягушка довольно противного вида.
На полках стояли какие то предметы, и мне захотелось оставить здесь какую то вещь, чтобы вернуться сюда снова.
Например, мою цепочку с руки.

Тогда все девчонки носили металлические побрекушки, которые можно было порвать на части, чтобы повесить и на шею, и на руку, как браслет.
Девчонки из рабочих кварталов были нищебродками, которые обходились тем, что могли купить себе на рынке на свою небольшую стипендию.
У меня стипендия была повышенная 40 рублей.
Я могла купить себе единый проездной за 6 рублей и всякие безделушки вроде цветных шнурков на ботинки.
Я помню эти шнурки, которые мы покупали в Апражке с Гулькой.
У меня были фиолетовые и салатовые "вырви глаз".

Но тогда был июль 1992 года, и я уже год, как работала в банке рядом с домом.
Я могла покупать себе вещи в ДЛТ.
Этот зеленый летний костюмчик мне очень понравился, хотя и был похож на пижаму.
У меня ещё была бархатная короткая юбка, которую я взяла на время в корпоративном ларьке, а потом мне стало жалко её отдавать, и я её купила и носила с широким черным резиновым поясом, который застегивался спереди на металлическую широкую пряжку.
Тогда такие все девчонки носили.
И челку "карлсон" долго начесывали набок и заливали лаком для волос.
Флакона хватало на несколько раз.

Это было лирическое отступление.

Ты пошёл меня провожать, а мне не хотелось идти домой.
Ты жил в Купчино, и тебе надо было ещё ехать на автобусе, но я затащила тебя на Куракину дачу, где мы часто гуляли с девчонками.
Ты тогда ещё пошутил, что я тебя хочу изнасиловать, но ты крепкий орешек.
Мы сели на скамейку, и ты стал интересоваться, в чем я вижу смысл своей жизни.
Я не могла ответить на этот вопрос, потому что никогда не думала об этом слишком долго.
На данный момент я хотела познакомиться либо с иностранцем, либо с симпатичным охранником, который работал в нашем банке вместе со мной.
Ты был удивлён, что у такой красивой девушки нет парня, на что я ответила, что я капризная.
Тогда ты сказал, что я не там гуляю.
Иностранцы не ходят в Бабушкином саду, и вероятность их там встретить сводится к нулю.

- Мы с подругой уже пили кофе в гостинице "Астория" на Невском.
- Но ты же не проститутка?
- Нет, я хочу быть порядочной женщиной.

Я не солгала. Я действительно этого хотела или думала, что хотела.

- А во что ты веришь?
- В любовь.
- Умница какая!... А в какую любовь ты веришь?
Есть любовь к родителям, есть к родине.
В какую любовь ты веришь?

Я молчала, а он продолжал рассуждать:
 
- Вот видишь эту ворону? Ей ничего не нужно от жизни.
  Но мы ведь не вороны...

Я подумала, что он какой-то странный и вопросы у него странные.

"Сколько тебе лет? 22? В ноябре 23?
Откуда ты всё это знаешь и так сложно излагаешь?
Понятно же, в какую любовь может верить девчонка в 19 лет.
В платоническую, блин.
Ты хочешь чтобы я тебе объяснила?"

Потом ты наконец то понял, что меня не интересуют такие сложные философские темы, и решился меня поцеловать.
Ты курил, а я целовалась во второй раз, но запах твоих сигарет не показался мне противным.

Отец курил "Беломорканал" и "Приму", и в квартире стояла ужасная вонь, а твои сигареты не вызвали у меня отвращения.

Мне понравилось с тобой целоваться, хотя я и не умела.
Даже когда ты дотронулся до моей груди, я промолчала.
Ты сделал это так смело, как будто имел на это полное право.
Потом мне стало хорошо и спокойно, и я прилегла головой к тебе на колени, а ты сказал, что у меня красивые стройные ноги.
И провёл рукой по моей ноге.

Ты всё время торопился домой, а я совершенно не следила за временем.
Ты сказал, что мне пора домой.

К вечеру стало прохладно, и ты накинул мне на плечи свой серый пиджак.
Прямо, как в той песне: "сняла решительно пиджак наброшенный".
Я залезла в карман твоего пиджака и достала из него карамельку, которую тут же развернула и засунула себе в рот без твоего разрешения.

Я совершенно не помню, что стало с теми пирожными, что ты нес в руках.
Мы их так и не попробовали.

Мне до сих пор часто снятся пирожные, которые я выбираю в магазине, но каждый раз, когда я их почти выбрала и хочу съесть, я внезапно просыпаюсь...

Мне хотелось тогда казаться немного дерзкой.
Когда ты меня целовал на прощание в моём подъезде, ты сказал, что у меня сладкие губы, а это было от конфетки.
Ты стал запоминать мой телефон с помощью ассоциаций, а я не верила, что так возможно запомнить цифры и их последовательность.

Ночью мне приснился сон, словно мы с тобой сидим на нашей остановке автобуса.
На мне твой серый пиджак, но по ногам всё равно дует.

Я плохо спала и проснулась уставшей.
Весь день на работе я ждала вечера, потому что мы с тобой договорились встретиться снова.

Ты мне позвонил, и мы встретились у метро.
Почему то ты пришел не один и без цветов.
Ты пришел со своим другом, и мы снова пошли на ту же квартиру.
Это был уже другой друг.

Почему тебе доверяли ключи от чужой квартиры и ты водил туда своих друзей?
У этой странной пары была ещё вислоухая собака, которую ты выгуливал.
У вас были какие то странные отношения, которые сложно понять, но тогда это меня не насторожило.
Это был твой армейский друг. Он выглядел намного старше тебя.

Через год я встретила его во дворе около своей школы, и он спросил меня, не выхожу ли я замуж.
И я сказала, что скоро выхожу замуж.
Мы уже были помолвлены с моим будущим мужем.
Жаль, но это был не ты, увы.

В тот проклятый вечер я сбежала от тебя, потому что мне стало скучно и неловко, что ты оставил меня одну в комнате, и уединился с другом на кухне.
Ты беседовал со своим другом на непонятные мне темы, а я рассчитывала, что мы будем гулять за ручку и иногда нежно целоваться.
Я решила, что ты пригласил меня на свидание.
Ты спутал все мои планы и мне стало обидно.
Я была расстроена и разочарована.
Я просто встала, быстро надела свои розовые "мыльницы" и выбежала из этой проклятой квартиры.
Ты сразу заметил, что я ушла и бросился за мной вдогонку по лестнице.
Внизу на улице ты меня почти догнал и сказал, что не можешь оставить своего друга.
Черт возьми, а я думала, что ты пришёл на встречу со мной, а не с ним.

- Тогда иди к своему другу.

Я разозлилась.
В тот вечер я пошла в кабак, который переделали из бывшей мороженицы, стрельнула у мужика сигарету, а потом долго ходила по дворам и плакала.
Кажется, пошел дождь, и я вымокла.
В кустах сидел бездомный котенок.
Я взяла его на руки и засунула себе за пазуху.
Дошла до метро и долго шлялась около метро, будто у меня нет дома.
Мы с этим котёнком были в тот вечер одинокими родственными душами, и оба были никому не нужны.

Какие то люди с лицом синего цвета сдавали в ларьки статуэтки и антиквариат.
Они меняли их за копейки на самое дешевое бухло "красная шапочка".
Это была не водка, а какой то денатурат с красной крышечкой, но алкаши его очень любили.

Я даже пыталась стыдить какого то продавца, который обманывал этих несчастных людей и наживался на их горе.
Я могла бы так нарваться на неприятности, но мой подростковый максимализм жаждал справедливости, а эти сволочи без стыда и совести грабили своих неудачливых соотечественников.
Мне почему то было за них обидно.

Вернулась домой за полночь и сразу легла спать.
Завтра меня ждал новый рабочий день.
Впереди у меня была долгая жизнь.
Что меня ждет в этой жизни, я не знала, но, как все молодые люди, надеялась на лучшее.

19.02.2025