99. 9, или 13 подвигов инженера Петровкина-19

Глава 19.

:Случай на охоте.


— А не съездить ли нам, братцы, на охоту? — предложил Пыталов таким задушевным тоном, что Петровкин сразу же, по глупости, согласился. Илья Никодимович немного боялся, что носитель древнейшей фамилии вспомнит неприятный случай на корабле и начнёт орать… но ничего подобного: правая рука покойного Крабова была в прекрасном настроении и всю дорогу до заповедника шутила.

Но это был особый заповедник.

Всё сразу стало понятно, как только наши герои выгрузили свои рюкзаки и выстроились возле КПП, ожидая дальнейших инструкций организатора.

— Будет немного влажно, — ещё до начала сборов предупредил Пыталов. Поэтому Илья Никодимович отыскал на антресолях свой старый, времён военной кафедры, костюм химзащиты и рыбацкие сапоги. Гарри тоже не стал в этот раз экспериментировать с высокой модой и оделся неброско: на голову он водрузил развесистые золотые рога, добытые в доме приснопамятной Анны Штерн, а тело юрко вставил в пальто из тяньшаньской косули, вывернутое мехом наружу, как можно догадаться — для маскировки.

— Вот только оружия у нас с Гарри нет, — пожаловался Петровкин.

— Зачем вам оружие? — усмехнулся Пыталов. — Оружие мы обеспечим. Хотя таким головорезам, как вы, “карамультуки“ вообще опасно давать. Вы же знаете, наверное, что секунданта Дантеса, мосье д’Аршиака, именно на охоте шлёпнули?

— Нет, — признался Илья Никодимович за себя и за Гарри.

— Много знал, французик обсосанный, — пояснил Пыталов и несколько раз выразительно крякнул уголком рта.

Внутри Петровкина что-то оборвалось и похолодело. Но отказываться было поздно.

Они прошли через ворота и устремились в заросли. В воздухе головокружительно воняло нечистотами, и то справа, то слева раздавались жуткие завывания дикой природы. 

Первым, прокладывая путь, двигался сам организатор мероприятия и задорно вещал о том, как много сделал их покойный шеф для благоустройства этого уникального во всех отношениях кусочка земли. Следом тащились Петровкин с Гарри. А за ними тяжело перекатывался любитель луковых колечек, который один нёс два огромных рюкзака и несколько упакованных стволов. Последним развязно семенил юго-западный чел и тащил на верёвке полную даму.

— Приманка, — ещё перед КПП пояснил Пыталов и тревожно высморкался в ближайшие кусты.
 
О личности приманки ничего нельзя было сказать, поскольку её голову скрывал чёрный пакет, надёжно перехваченный в нескольких местах синей изолентой…

— Пришли! — вдруг объявил Пыталов и присел на лавочку.

Остановка?

Это было несколько неожиданно, поскольку Петровкин настроился на многочасовой марш-бросок и ругал на чём свет стоит свои рыбацкие сапоги, которые уже стёрли в кровь его немолодые, но красивые ноги.

Илья Никодимович осмотрелся.

Удобное место. Длинная скамья. Стол. На нём мешочки с песком, чтобы подкладывать под оружие. Сверху добротная крыша. Впереди — чудесное озеро, по всем признакам, вытекающее из канализации. Надо признаться, немного беспокоил удушливый запашок, но после дома Анны Штерн… — согласитесь, сущие пустяки.

Участники увеселительной прогулки последовали примеру организатора и заняли места рядом с ним. Любитель луковых колечек, не теряя времени, разложил оружие, достал патроны и занялся необходимыми приготовлениями к стрельбе. Юго-западный чел отвёл приманку к воде, привязал к дереву, а потом вернулся к столу и начал заботливо сервировать его нехитрой едой и напитками.
 
— Друзья, а на кого мы охотимся? — в конце концов не выдержал Илья Никодимович.

— На анаконду, — улыбнулся Пыталов, и внутри Петровкина снова что-то оборвалось и похолодело. Он ничего не знал про охоту на этот вид змей, а все его сведения об их жизни ограничивались теми, что были получены из одноименного голливудского фильма, где эта самая анаконда сделала людям такое, что вспоминать об этом даже не хотелось.

— “Eunectes latifrons“, — вываливал Пыталов, растягивая слова, будто смакуя их, — “Анаконда широколобая“. Редчайший вид! Во всём мире — не более 14 половозрелых особей. Вы даже не представляете, как глубоко проник наш шеф в тайны этих загадочных существ. Он рыл для них норки, собирал яйца, бережно укладывал их в мини-фермы с особым температурным режимом. Взращивал. Наблюдал за ростом детёнышей, за малейшими изменениями в поведении. Следил за диетой взрослых. А кормить их — настоящее искусство! Вы бы знали… Тут свой секрет: один день — трава и листья, другой — свежее мясо. И так — чередуя: зелень, мясо, зелень, мясо. Это принципиально важно!

Охота всегда выпадает на тот день, когда по расписанию анаконде положен лакомый кусочек, ещё тёплый, пахнущий кровью. Она, конечно, его не получает и выходит из воды в самом скверном расположении духа — раздражённая, голодная, готовая убивать и калечить.

Как вы уже, вероятно, догадались — сегодня как раз такой самый день. Сейчас и проверим, насколько она проголодалась.
Пыталов хихикнул и потянулся за оружием.

— Димка, — скомандовал он юго-западному челу. — Выпускай.   
 
Юго-западный метнулся к воде, быстро отвязал верёвку от дерева, сорвал с головы приманки мешок и толкнул толстое тело несчастной в озеро.

— Мама! — закричала несчастная и целиком ушла под воду. Но ещё до того, как холодные сточные волны сомкнулись над ней, буквально за долю секунды Петровкин успел заметить, что тело это принадлежало его коллеге — Тамаре Ивановне, заслуженному конструктору и специалисту по 3Д-проектированию, которая не раз спасала их завод от перевыполнения плана.

Сегодня у анаконды было плохое настроение. Она совсем одурела от навязанного ей раздельного питания и была готова на всё.        


Продолжение здесь: http://proza.ru/2025/02/20/1796