Синие огни

Автор: Фредерик Арнольд Куммер.Frederic Arnold Kummer Sr. (August 5, 1873 – November 22, 1943) was an American author.
***
ГЛАВА I

Большой, забрызганный грязью туристический автомобиль, который в течение последнего часа был
неуклонно прокладывая себе путь на север от города Вашингтон,
на мгновение замешкался перед воротами, которые отмечали конец
ухоженной подъездной аллеи, затем направился к дому.

Мужчина крепкого телосложения, с острым взглядом, в каждом его движении сквозила торопливость- спрыгнул с машины и поднялся по ступенькам веранды.

- Ричард Дюваль живет здесь? - спросил я. он спросил, коротко, улыбающегося старого - цветная женщина, которая подошла к двери."Да, сэр. Вы хотите его видеть?""Да. Немедленно, пожалуйста. Скажите ему, что это очень важно. Меня зовут Ходжмен."
Слуга посмотрел на него с холодной неприязнью. - Садитесь, сэр, - сухо заметила она. - Я скажу ему, что вы здесь. - Я скажу ему, что вы здесь.
Абонент смотрел на нее, как она исчезла в доме, затем бросил
сам с нетерпением в кресло и закурил сигару.

Он не обратил внимания на попытки двух неуклюжих щенков колли привлечь его внимание, а вместо этого окинул быстрым взглядом широкую удобную веранду с большими просторными креслами, плетёным столиком с большой вазой красных пионов и ровными зелёными лужайками, залитыми послеполуденным солнцем.

«Прекрасное старое место», — пробормотал он себе под нос. «Интересно, смогу ли я убедить его уехать?»

Когда машина, в которой мистер Ходжмен спешил из Вашингтона,
подъехала к дому, Грейс Дюваль, выглядевшая очень очаровательно в голубом льняном платье, как раз подходила к нему с задней стороны.

В руке она держала садовые ножницы, а её фартук был доверху набит розами. «Дик, о Дик!» — позвала она, проходя по длинной аллее сирени и лилий, ведущей к дому. «Сладкий горошек почти готов к цветению».

Ричард Дювал, глядя, как просто пастораль, как будто он никогда не
отслеживаемый международный мошенник в крышку, поднял голову от
цветник, в котором он был тщательно излагается круг после
круг геранями.

"Они?" он засмеялся. "Это хорошо. Теперь все, что нам нужно, это несколько хороших горячей
дней". Он собрал всю свою лопатку и грабли, и направился к сараю.

Грейс взяла мужа под руку, и они вместе пошли по упругому зелёному газону, улыбаясь и радуясь.
Медовый месяц не собирался заканчиваться.

Это милое старинное поместье на юге Мэриленда много лет было одной из
мечтаний Ричарда Дюваля, а после его женитьбы на Грейс
Элликотт в Париже оно стало и её мечтой. Вскоре после их возвращения в Америку
они решили воплотить её в жизнь.

Грейс поддержала своего мужа в его намерении на время отказаться от борьбы с преступностью, от преследования преступников более высокого и опасного типа, и убедила его купить ферму, которая когда-то принадлежала его матери, и вести жизнь сельского джентльмена.

Его офис по-прежнему работал под умелым руководством одного из его
помощников, но Дюваль почти не уделял внимания его делам. Он был рад впервые за девять с лишним лет отойти от активной работы и посвятить свою энергию выращиванию раннего картофеля, призовым собакам, охотникам и герани, а главное — спокойному наслаждению медовым месяцем и тому, чтобы сделать Грейс самой счастливой женщиной в мире.

Она, со своей стороны, находила в их нынешнем положении все радости жизни, о которых мечтала. Почти не испытывая симпатии к
Монотонный круговорот светской жизни и обязанностей, а также страстная любовь к
природе привели к тому, что она нашла в многочисленных и сложных обязанностях по управлению своей частью обширного поместья гораздо большее счастье, чем могла бы предложить ей городская жизнь.

 Значительное состояние, которое её муж, благодаря своей умной работе в Париже, вернул ей, было надёжно вложено в хорошо приносящие доход ценные бумаги, и она находила величайшее удовольствие в том, чтобы тратить хотя бы часть своего дохода на украшение их нового дома.

Ричард упорно отказывался тратить эти деньги. Это было
Он гордился тем, что его собственные сбережения позволили ему
приобрести эту собственность, но когда Грейс предложила пристроить к дому
библиотеку и рабочий кабинет, а также настояла на том, чтобы дороги
вокруг дома были тщательно заасфальтированы, он был вынужден
подчиниться её желаниям. Таким образом, они вместе планировали и
строили будущее.

Ферма была большой, площадью около двухсот акров, и старый
каменный дом, окружённый белыми дубами и тюльпанными тополями, когда-то был
выставочный зал, прежде чем из-за упадка благосостояния его прежних владельцев он пришёл в плачевное состояние. Теперь всё изменилось. Грейс с помощью старого дяди Эйба Тёрнера, пережитка довоенных времён, ежедневно часами наводила порядок в зарослях плюща и миртового дерева, разросшихся самшита и живой изгороди, в зарослях сирени и кустов сирени и на заросших сорняками лужайках.

Это была грандиозная, но радостная задача — как и всегда для тех, кто
приступил к ней с любовью к природе в сердце. Для Грейс растения
и кустарники, большие крепкие дубы, высокие тополя — казалось, что у каждого из них есть свой характер. Под её энергичной рукой это место снова приобрело ухоженный и упорядоченный вид, который так контрастировал с его прежним запущенным состоянием. Казалось, что растения понимали, какой личный интерес она к ним проявляет, и отвечали ей так, как никогда не отвечали невежественным или бесчувственным людям.

Ричард был озабочен своими полями, засеянными тимофеевкой и клевером, своей ранней
кукурузой, своими ягодами и фруктовыми деревьями, не говоря уже о своих колли, своих
Призовые коровы и кентуккийские лошади. В такой жизни время никогда не тянется
медленно — он был занят учёбой, планированием, работой с утра до ночи,
и его деятельный ум вскоре убедил его способного управляющего и
работников фермы, что, хотя Ричард Дюваль и не был профессиональным
фермером, он всё же мог кое-что показать им в том, что касалось
севооборота, опрыскивания фруктовых деревьев или правильной обработки
изношенных почв. Это были аспекты фермерской жизни,
которые из-за закостенелого консерватизма местных фермеров остались для них в прошлом
высмеивают, как новомодные понятия, почерпнутые из книг. Позже, когда они увидели
человек, который обрабатывали с его головы, а также руки собрать в два
бушелей, где они едва ли были в состоянии обеспечить, они начали садиться
и принимать уведомления.

"Я сегодня полностью высадила новые живые изгороди", - продолжала Грейс, похлопывая
довольно грязную руку своего мужа. "Они будут очаровательны на фоне
серого камня стены. Но нам нужны новые столбы для ворот. Старые
могут в любой момент упасть на дорогу.

 «Я попрошу Мартина завтра прийти и осмотреть их. Там полно
из камня — на нижнем пастбище. Почему бы не протянуть стену вдоль всей
передней части участка? Это не должно дорого стоить.

 — Так и сделаем. И я собираюсь построить новый колодец. Старый
разваливается на части. — Она посмотрела на мужа, когда он положил
грабли в сарай для инструментов, и они пошли по тенистой дорожке к
дому. — «Разве ты не рад, Дик, что мы живы?»

Он сжал её руку. «Ну, я бы сказал, что да, малышка! Почему ты спрашиваешь меня об этом?»

«О, ты же знаешь, что говорили все твои друзья — что мужчина может быть
мёртв, как и те, кого похоронили здесь, в деревне. Я думаю, что они-то и есть те, кто не жив, — запертые в городе. А ты как думаешь?

Ричард кивнул. Он вспомнил о своей прежней активной жизни, когда какая-нибудь интеллектуальная схватка с известным мошенником не давала ему спать по ночам. «Это... совсем другое дело», — рассмеялся он. «Не так ли?»

— Да, и намного лучше. Тебе так не кажется, дорогая? Ты бы не хотела вернуться к тому, что было, не так ли?

 — Ни за что на свете, — заверил он её, с довольным видом оглядывая недавно засеянные газоны. — Мне нравилась та жизнь, конечно.
Конечно, это волнение, это опасность, но так лучше — намного лучше. Эй, Дон! — позвал он изящного колли, который громко лаял на какое-то далёкое транспортное средство на дороге. — Иди сюда и успокойся. — Он вместе с Грейс повернулся к большому крытому крыльцу и с удовольствием опустился в кресло-качалку. — Что ж, малышка, день был напряжённым, и я устал. Сегодня мы скосили всю раннюю рожь на нижнем поле.
Думаю, после вспашки мы посадим поздний картофель. Эй,
Дон, вернись сюда! Что с тобой? Он встал и свистнул
— к собаке, которая бежала по лужайке в сторону дороги. — Вернись, я говорю!

 — Кто-то едет, — с тревогой сказала Грейс. — На машине. Интересно, кто это может быть?

 — Возможно, Хадсон, ветеринар. Он должен был приехать сегодня, чтобы осмотреть ту телку.

"У него нет такой машины. Это большая туристическая машина". Она повернулась
к мужу. "Не лучше ли тебе пойти и немного подремонтировать, Дик? Возможно, это
компания.

Дюваль рассмеялась. "Если это так, им придется принять меня таким, какой я есть", - сказал он.;
затем снова позвал собаку.

Мгновение спустя появился слуга, который брал интервью у звонившего в передней
двери, вышел на боковое крыльцо. "Джентльмен хочет видеть вас, мистер Дюваль,"
сказала она. "Вроде бы в мощный спешке".

"Хорошо, тетя Люси", - сказал Дюваль, направляясь к передней части дома
.

- Это Ричард Дюваль? - спросил посетитель быстрым, почти повелительным тоном.
когда детектив подошел к нему.

«Да. Это моё имя. Чем я могу вам помочь?»

Незнакомец нервно поднялся со стула и начал жевать свою наполовину
выкуренную сигару. «Мне пришлось чертовски долго вас искать, мистер Дюваль».

«Вы, наверное, приехали из Вашингтона», — заметил детектив.
Он гадал, что могло понадобиться его посетителю.

"Да. Получил ваш адрес от Хикса из Министерства финансов. Он сказал,
что вы примерно в двенадцати милях отсюда. Кажется, я проехал около двадцати."

"Возможно, вы ехали через Лорел. Так гораздо дальше.
Чем я могу вам помочь, мистер..." Он вопросительно замолчал.

Мужчина быстро взглянул на него. "Меня зовут Ходжман ... Томас Ходжман... из
НЬЮ-ЙОРК. Я представляю Джона Стэплтона.

- Джон Стэплтон, банкир? - удивленно переспросила Дюваль.

- Да. Вы его знаете, не так ли?

- Да. Довольно хорошо. Однажды, несколько лет назад, я вел для него одно дело. Почему?"
Лицо Дюваля стала серьезной. Он начал понимать, что интервью было
скорее всего, станет вдруг важно. Джон Стэплтон,
банкир-мультимиллионер, не имел привычки посылать посыльных
кому бы то ни было без уважительной причины.

"Так он сказал", продолжал г-н Ходжмэн, возвращаясь к своему креслу. "Вот почему я
вот. Он хочет, чтобы ты взял еще одну..."

— «Ещё один?»

«Да. Ещё один случай. Быстро».

«Об этом не может быть и речи».

«Чепуха! Это важно. Деньги не имеют значения; назовите свои условия».

«Дело не в условиях, мистер Ходжмен. Я отказываюсь».
По крайней мере, пока, от активной профессиональной деятельности.

— Я знаю, — посетитель нетерпеливо стряхнул пепел с сигары и нервно поискал в карманах спичку. — Именно это мне сказали в вашем офисе в Нью-Йорке. Сказали, что вы в свадебном путешествии и не хотите, чтобы вас беспокоили.

— Это правда. Я не хочу.

— Я сказал об этом мистеру Стэплтону. Он послал меня к вам; сказал, что вы можете передумать, когда услышите об этом деле.

— Это совершенно невозможно. Я не хочу заниматься никакой детективной работой в настоящее время.

Мистер Ходжмен нервно заёрзал в кресле. — Вы должны выслушать меня.
должен сказать, мистер Дюваль, во всяком случае. Мистер Стэплтон слышать не хотел, чтобы мой
вернувшись, увидев тебя, не объяснив вам природу
дела."

Дюваль откинулся на спинку кресла, и начала ласкать длинный влажный нос
Колли, который сидел около его стула. - Если вы настаиваете, мистер Ходжман, я готов
конечно, выслушаю, но уверяю вас, это будет совершенно бесполезно.

— Надеюсь, что нет. Дело очень тревожное. Единственный ребёнок мистера Стэплтона
похищен!

 — Похищен! — Дюваль резко выпрямился, и каждая черта его лица
выражала профессиональный интерес. — Когда? Где?

"В Париже. Телеграмма пришла сегодня утром. Подробностей я не знаю.
Миссис Стэплтон провела зиму за границей. Мистер Стэплтон должен был
присоединиться к ней в этом месяце. Она живет в их доме на авеню Клебер,
Париж. Ребенок гулял с няней. Его украли.
Это все, что я знаю ".

"Когда это произошло?"

«Вчера утром миссис Стэплтон сначала не стала отправлять телеграмму, полагая, что мальчика найдут в течение дня. Естественно, она не хотела без необходимости тревожить своего мужа, и начальник полиции,
Кажется, он заверил её, что ребёнка, несомненно, найдут до вечера. Но этого не произошло. Сегодня утром мистер Стэплтон получил длинную телеграмму от жены, в которой она сообщала ему об исчезновении мальчика. Он чуть с ума не сошёл из-за этого.

 — Что он собирается делать?

 — Не знаю. Он сразу же послал меня к вам. Я его секретарша, знаете ли. Когда я не смогла найти вас в Нью-Йорке, он велел мне приехать сюда. Я
прилетела в Вашингтон час назад и сразу же отправилась сюда. Мистер Стэплтон
сказал, что если кто-то на земле и может найти его сына, то это вы.

 — Полагаю, дело в шантаже — в выкупе.

— Очень вероятно. Они, скорее всего, потребуют огромную сумму. Насколько я знаю, пока никаких требований не поступало. Эти ребята обычно выжидают неделю или две, прежде чем показать свои намерения, чтобы несчастные родители успели переволноваться. Полагаю, они считают, что тогда у них будет больше шансов получить деньги.

 — Да. Таков план. И это отвратительно. Виселица слишком хороша для
таких негодяев!

- Именно это я и говорю. Конечно, вы можете понять, что чувствует мистер Стэплтон
.

- Конечно. Я полагаю, он отплывет немедленно.

«Это самое худшее. Он не сможет уехать до субботы. Завтра
четверг — у него три выходных. Здесь заключается сделка на миллионы —
то, над чем он работал несколько месяцев. Конечно, он не думает ни о чём подобном, когда речь идёт о его ребёнке, но он должен думать о своих партнёрах — людях, которые доверили ему свои деньги. Он не сможет отплыть раньше субботы. Он хочет, чтобы вы отправились раньше него. Утром отплывает быстроходный корабль. Вы могли бы воспользоваться им. Мы можем обсудить это сегодня вечером. Это будет очень важно.
быстрая работа, правда". Он посмотрел на часы. "После шести сейчас. Нет
поезд до полуночи--спящего. Но мистер Стэплтон сказал мне взять в чартер
специальные. Мы можем быть в Нью-Йорке часов утра, если мы
начните прямо сейчас". Он посмотрел на Дюваля в нетерпеливом ожидании.

Последний нахмурился, его взгляд устремился вдаль, на поля, где
вспаханная земля напомнила ему о планах на завтра. И всё же
этот человек, друг, который много помогал ему в начале его карьеры,
просил его о помощи в почти
Вопрос жизни и смерти. Это было трудное решение, которое ему пришлось
принять. Мысль о том, что он оставит Грейс, причиняла ему сильную боль, но она предпочла бы остаться, на случай если он уедет, чтобы присматривать за делами поместья. Он знал, что с помощью управляющего и работников она сможет справиться со всем во время его недолгого отсутствия — казалось маловероятным, что дело займёт больше трёх-четырёх недель.

Мистер Ходжман прервал его размышления. «Вы поедете, мистер Дюваль? Мистер
 Стэплтон рассчитывает на вас. Он безгранично верит в вас
способности. Он знает ваше знакомство с Парижем--работа, которую вы сделали
там, в прошлом. Он считает, что intrusting дело
земляк, он вновь обретет былую мальчика обратно. Он не очень-то верит
в иностранных детективов. Он всей душой желает, чтобы вы немедленно отправились в Париж
. Я не могу вернуться и сказать ему, что вы отказались ". Мистер
Ходжмен говорил громким и серьёзным голосом, потому что был очень взволнован. Ни он, ни Дюваль не заметили, что Грейс подошла к ним и встала в открытой двери дома.

Прежде чем детектив успел ответить, заговорила Грейс. - В чем дело, Ричард?
- Что такое? - Тихо спросила она.

Дюваль встал, представил мистера Ходжмана его жене и предложил ей сесть.
Затем в нескольких словах ознакомил ее с обстоятельствами, которые привели
к визиту последнего.

"Подумайте об этой бедной матери, одинокой там, в Париже", - добавил Ходжман.
«Подумайте о её страданиях, о её тревоге. Я понимаю, как много мы просим,
забирая у вас мистера Дюваля, особенно в это время; но это единственный ребёнок мистера Стэплтона — шестилетний мальчик. Вы можете понять, что он должен чувствовать».

Грейс кивнула. "Да, я могу понять", - медленно произнесла она, затем повернулась к
своему мужу.

"Что ты думаешь, дорогой?" он спросил ее.

- Я думаю, Ричард, тебе лучше уйти.

Мистер Ходжман вскочил на ноги и, подойдя к Грейс, взял ее
за руку. Он знал, что его битва выиграна. - Благодарю вас, миссис Дюваль, - сказал он.
- от имени мистера Стэплтона, а также от себя лично. Он
глубоко ценю то, что вы сделали, жертва Вы делаете, и
он не забудет его".Он снова посмотрел на часы, волнуясь,
тревогу он почувствовал, что отчетливо видно в каждом его движении. "У нас было лучшее
начинайте немедленно, мистер Дюваль.

Дюваль поднялась. - Я присоединюсь к вам через некоторое время, мистер Ходжман. Я хочу
сказать несколько слов моей жене. Он взял Грейс за руку и увлек ее в дом.
Оставив мистера Ходжмана нервно расхаживать взад-вперед по веранде.

Совещание между Грейс и ее мужем было коротким. Каждый понял
страдания, которые рвали сердце на друга, а также опасности, он
бы, по всей вероятности, будут призваны к лицу; но они встретили
спокойно ситуацию. "Тебя не будет долго", - сказала она ему. "Я справлюсь".
"Я справлюсь очень хорошо".

"Я знаю, что ты сможешь, дорогая", - сказал он, прижимая ее к себе. "Я не беспокоюсь
за заведение. Ты можешь управлять им так же хорошо, как и я. Это вам, я
беспокоит-ухожу от тебя"--

"Все будет хорошо", - заверила она его, несмотря на ее слезы. "У меня есть
«Тетя Люси, и старый дядя Эйб, и Роуз, и Дженни. Я не буду чувствовать себя такой одинокой. И ты будешь очень осторожна — и… и скоро вернёшься, не так ли?»

«Конечно, дорогая. Очень скоро. А теперь мне нужно собрать кое-какие вещи».

Пятнадцать минут спустя Грейс Дюваль стояла на ступеньках веранды,
Она смотрела на улетающий автомобиль, который быстро превратился в маленькое красное пятнышко на далёкой дороге. Уже почти стемнело. Лягушки на болоте на лугу печально квакали. Она вздрогнула, и её охватило чувство глубокого одиночества. Она опустилась в кресло и заплакала, а Дон, просунув свою длинную белую морду между её рук, пытался слизать её слёзы.

Она слышала, как тётя Люси, старая негритянка-повариха, напевала за работой на кухне в
сопровождении дяди Эйба, который сидел на скамейке на заднем крыльце. Теперь, когда
Ричард ушел. Она погладила нетерпеливую голову колли. "Нам придется
извлечь из этого максимум пользы, Дон", - сказала она и встала, чтобы войти в дом.

Внезапно вдалеке по дороге она услышала пыхтение автомобиля. Они
не были частыми гостями на этой проселочной дороге. Может быть, это Ричард,
подумала она, возвращается за чем-то, что забыл?

Она стояла, вглядываясь в сумерки, и ждала, одной рукой удерживая нетерпеливую собаку.

Вскоре она увидела, что машина была не красной. Это был не
Ричард. Она уже собиралась войти в дом, когда поняла, что
Быстро движущийся автомобиль въехал на территорию. Она включила свет в
коридоре и стала ждать, а собака рядом с ней ощетинилась от
гнева.

Через мгновение автомобиль остановился, и почти прежде, чем она это осознала, на пороге перед ней появился невысокий мужчина
неевропейской внешности.
"Мадам Дюваль?" — быстро спросил он голосом, в котором явно слышался иностранный акцент.

"Да," — ответила она.

«Ваш муж! Могу я его увидеть?»

«Его нет дома».

Незнакомец, казалось, был очень встревожен. «Тогда, боюсь, мадам, мне придётся подождать, пока он вернётся».

«Он не вернётся. Он уехал на какое-то время».

«Ах! Это действительно несчастье!» — на лице мужчины отразилось
глубокое разочарование. «Могу я спросить, где я могу его найти?»

«Это совершенно невозможно». Грейс не собиралась говорить
гостю, куда уехал её муж. Она слишком хорошо знала тонкости его
профессии. «Вы не сможете его найти». Она сделала вид, что собирается
закрыть дверь и тем самым завершить разговор.

Незнакомец понял её намерение.  Он медленно поднял руку, на ладони которой
лежала печать в виде кольца, повёрнутая внутрь.  Она была из
серебряное, с выгравированными на нём золотыми фигурками. Мужчина перевёл взгляд с кольца на Грейс, пристально глядя на неё. «Я думаю, мадам, — сказал он с многозначительной улыбкой, — что вы можете мне доверять».

 Грейс сразу узнала кольцо. Оно было похоже на то, что она сама носила во время памятных поисков табакерки из слоновой кости для месье Лефевра, префекта полиции Парижа. Милый старый Лефевр —
друг Ричарда и её собственный! Этот мужчина, стоявший перед ней, должно быть,
посланник от него.

"Проходите, пожалуйста," — тихо сказала она и провела его в библиотеку.

Мужчина последовал за ней, крикнув при этом несколько слов своему шоферу.
итак. Не успели они войти в большую, заставленную книгами комнату, как он вытащил
из кармана запечатанный конверт.

- Мадам Дюваль, - сказал он серьезно, - месье Лефевр телеграфировал своим
представителям в Вашингтоне сообщение. Это сообщение содержится в
этом конверте. У меня есть инструкции доставить это вашему мужу
немедленно. На случай, если я не смогу его найти, я должен передать его вам.
Позвольте, мадам, — с поклоном он вложил послание ей в руку.

Грейс взяла конверт, сломала тяжёлую печать и, вытащив письмо,
Вынув листок бумаги, он торопливо прочитал его содержимое. Послание было от
 месье Лефевра. В нём говорилось:

 Мой дорогой Дюваль:

 Ты обещал при нашей последней встрече прийти ко мне, если я в тебе когда-нибудь нуждаться буду. Ты мне очень нужен, друг мой. Приезжай немедленно,
 и ты, и твоя дорогая жена. ЛЕФЕВР.

Грейс подняла взгляд на мужчину, стоявшего перед ней, и скомкала письмо в руке.
Это было срочное послание, в котором нельзя было отказать.  Она знала, что, если бы Ричард был дома, он бы сразу отправился в Париж, чтобы
ответить на него, потому что именно месье Лефевру они были обязаны
все их счастье. Она живо вспомнила их свадьбу с
милым пожилым французом, который по этому случаю выступал в роли ее отца, выдавая
невесту. Она вспомнила прощальный ужин в доме префекта
и прекрасный подарок, который он преподнес ей по этому случаю.
Очевидно, месье Лефевр очень желал присутствия Ричарда, а также
ее собственного. Внезапно ей пришла в голову мысль - почему бы не пойти к нему?

Да, Ричард оставил её за главную в доме, но она знала, что, по крайней мере, какое-то время всё будет идти своим чередом
без нее. Хендрикс, надзиратель, был способным и честным человеком,
преданным ей и ее мужу.

Она могла спокойно поручить все ему. Кроме того, мысль о том, чтобы
застать Ричарда врасплох на пароходе, отплывающем на следующий день, привлекла ее внимание.
чувство озорства. Как бы он был поражен, обнаружив ее прогуливающейся
по палубе! И как я тоже обрадовался! Она удивилась, что мысль о том, чтобы
сопровождать его, не пришла ей в голову раньше. Она
повернулась к мужчине, который пристально смотрел на неё.

"Вам известно содержание этого послания?"

- Да, мадам, - поклонился он. - Оно пришло к нам по телеграмме - зашифрованным.

- В полночь отправляется поезд в Нью-Йорк, а завтра утром - пароход.
утром.

"Да, мадам".

"Вы не могли бы отвезти меня в Вашингтон на своей машине?"

"Я буду рад, мадам". Глаза парня заблестели от
удовлетворения.

«Очень хорошо. Мистер Дюваль в Нью-Йорке. Я передам ему сообщение.
Подождите здесь, пожалуйста, пока я соберу кое-какую одежду и отдам распоряжения слугам».

Через полчаса всё было готово. Хендрикс, управляющий, получил
полные инструкции по управлению поместьем.
обеспечивал его денежными средствами и так далее, и к десяти часам,
в это время нью-йоркский спальный вагон был открыт, Грейс была на вокзале,
покупала билет.

Услужливый француз дал ей всяческую помощь, и велел ей _bon
voyage_ улыбкой, как он помог ей в электропоезде. Она сразу же легла спать
и лежала на своей койке, читая журнал и представляя себе
Ричард был одновременно удивлён и рад их встрече утром.
На этот раз она была полна решимости не прерывать их медовый месяц.

Через некоторое время она заснула и увидела во сне, что они с Ричардом
весело плывущая по направлению к Парижу в большом красном туристическом автомобиле.

Утром она наскоро позавтракала на вокзале и
взяла такси до пароходной конторы. По счастливой случайности ей удалось
снять домик. Затем она поспешно посетила банкирский дом, где
ее хорошо знали, обеспечила себя средствами и поехала на пристань.

До отплытия оставалось всего полчаса. Грейс поспешила в свою
каюту и занялась тем, что стирала пятна, оставшиеся после
ночной поездки. Она была полна решимости предстать перед Ричардом в лучшем виде.

Только когда большой пароход проходил через пролив, она вышла на палубу и начала искать своего мужа. Она знала, что в такой толпе это займёт время. Поискав с час, она удивилась, что не видит его. Ещё через час её удивление сменилось тревогой. Поспешный визит к казначею и изучение списка пассажиров показали ей удивительную правду. Ричарда не было на борту!




Глава II


Ричард Дюваль прибыл в Нью-Йорк в половине второго в четверг
утро. Ходжмэн, секретарь Мистера Стэплтона, уже телеграфировали новости
они пришли, и банкир лимузин ждал их на ж / д
вокзал. Пятнадцать минут спустя они поднимались по ступенькам дома мистера
Стэплтона на Пятой авеню.

Дюваль раньше в этом доме не бывала. Его предыдущие беседы с
банкиром проходили в офисе последнего на Брод-стрит. Однако сейчас у него
не было времени разглядывать роскошь обстановки. Мистер
Ходжман сразу же проводил его в библиотеку, и через несколько минут к ним присоединился мистер
Стэплтон.

Он нервно пожал Дювалю руку и поблагодарил его за то, что тот так быстро
пришёл. Он явно испытывал сильное умственное напряжение.

"Мистер Ходжман объяснил вам, почему я послал за вами, мистер Дюваль?"
— спросил он, опускаясь в большое кожаное кресло.

"Да." Дюваль кивнул.

— Тогда ты сможешь понять мои чувства. — Он несколько мгновений сидел молча, мрачно глядя в пол.

"Прекрасно."

«Черти! Мне было бы всё равно, если бы они украли мою собственность — деньги,
ценные бумаги, что-то в этом роде. Я мог бы бороться с ними на этом основании. Но моя
дитя! Разве ты не понимаешь, почему твой приезд был так важен для меня?
 Я не смею открыто выступать против этих негодяев. Если я это сделаю, они
пригрозят отомстить, причинив вред моему мальчику, а я бессилен. Что бы я ни делал, это должно быть сделано тайно. Никто не должен знать, что ты работаешь на меня.
 Никто не должен знать, зачем ты едешь в Париж. Ты понимаешь это?

«Разумеется. Эти люди не могут возлагать на вас ответственность за какие-либо действия, которые могут предпринять полицейские власти Парижа; вы, конечно, не можете их контролировать. Но если вы предпримете какие-либо действия самостоятельно,
независимые усилия по возвращению вашего мальчика должны быть предприняты во что бы то ни стало
в тайне.

- Совершенно верно. Значит, вы понимаете, что вам нужно делать?

- Да. Но сначала я должен попросить вас, мистер Стэплтон, дать мне какой-нибудь отчет
об этом деле. Мистер Ходжман сказал мне только, что ваш сын был
похищен. Без сомнения, к этому времени вы уже поняли, как это было сделано.
"

«То, что я узнал, мистер Дюваль, убеждает меня в том, что мне необходимо немедленно отправиться на место. Дело, о котором мне сообщила моя жена, нелепое, абсурдное!» Он снова мрачно уставился в пол.

— Как так? — спросил детектив.

 — Я вам расскажу. Мой мальчик, которому, как вы знаете, шесть лет, каждое утро ездил со своей няней из моего дома на авеню Клебер в Булонский лес. По прибытии в Булонский лес они обычно оставляли автомобиль, на котором приехали, и проводили час или больше, гуляя и играя на траве. Я настоял на этом, потому что мальчику нужны физические нагрузки, а он не может их получить, разъезжая на автомобиле.

 — Что будет с автомобилем в течение этого часа? — спросил Дюваль.

«Конечно, мы приказали шофёру ждать в пределах видимости и на расстоянии
вызова. Полагаю, он так и сделал».

«Спасибо. Продолжайте».

«В среду няня, как обычно, отвела Джека — мальчика зовут Джек — в Буа. Она играла с ним на траве, наверное, целый час.
 Потом она села отдохнуть». Джек стоял рядом с ней и играл с резиновым мячиком. Она говорит — и, джентльмены, моя жена телеграфирует мне, что она торжественно клянется в правдивости своих слов, — что она отвернулась на мгновение, чтобы посмотреть на проезжающие мимо машины, а когда снова повернулась к ребенку, то обнаружила, что он исчез.

«Ушла — но как?»

 «Как? Вот в чём вопрос. Вот эта женщина, сидящая на траве с ребёнком, в сотне ярдов от дороги, посреди большого поля с травой — лужайки. Никого не видно. Ближайший человек, судя по её показаниям, — это шофёр, в трёхстах футах от неё, на дороге». Женщина на мгновение поворачивает голову, оглядывается — и мальчик исчезает. Вот история, которую она рассказала и которую моя жена передала мне по телеграфу. Вы удивляетесь, что я называю это нелепостью?

 — Едва ли, — заметил Дюваль с мрачной улыбкой. — Мальчик не мог
растворился в воздухе. Должно быть, женщина лжёт.

— Вот чего я не могу понять, мистер Дюваль. Я не могу поверить, что
женщина лжёт. Моя жена не может в это поверить. Она работает у нас с тех пор, как родился мальчик, и предана ему. Миссис
Стэплтон телеграфирует, что она в полном отчаянии.

— Но, мистер Стэплтон, вы вряд ли поверите в такую историю! Как ребёнка могли украсть, если её рассказ правдивый? Это, как вы говорите, абсурд.

 — Я не говорю, что история правдивая, мистер Дюваль. Я говорю, что не думаю, что Мэри лжёт. Она рассказывает то, что, по её мнению, является правдой.
правда. Она на мгновение повернула голову - мальчик исчез. Это то, что
она говорит, и я ей верю. Вопрос в том, как это возможно?"

"Это не так", - проворчал Ходжман.

"Все возможно, Ходжман", - с упреком сказал банкир. "
Лучшим доказательством этого в данном случае является то, что это произошло. Какие средства были использованы, я не могу себе представить, но, казалось бы, невозможное случилось. Мальчик исчез!

"Медсестра — молодая женщина?" — спросил детектив.

"Около тридцати, я бы сказал."

"Американка?"

"Да. Ирландского происхождения. Её зовут Ланахан — Мэри Ланахан."

- Житель Нью-Йорка?

"Она родом из Патерсона, Нью-Джерси. Там живут ее родственники".

"Есть ли какие-нибудь другие подробности - какие-нибудь другие достопримечательности?"

"Насколько я знаю, никаких. То, что я вам сказал, было передано по телеграфу
Мне от миссис Стэплтон. Естественно, она находится в более или менее истерическом состоянии
. Здесь ничего нельзя сделать. Я хочу, чтобы вы уехали с
сегодняшним пароходом. Я сам, к сожалению, не могу уехать до субботы.
Он нервно провёл рукой по лбу. «Только дела чрезвычайной важности могут задержать меня здесь в такое время, мистер Дюваль;
но, к сожалению, сейчас у меня именно такие дела».

- У вас есть какие-либо основания полагать, мистер Стэплтон, - спросила Дюваль, - что
похищение совершено людьми по эту сторону океана? Есть
любые попытки такого рода были сделаны в прошлом?"

Мистер Стэплтон молчали некоторое время, уткнувшись в свои мысли. В настоящее время
он говорил. - Я богатый человек, мистер Дюваль, очень богатый человек. Люди в моём положении постоянно получают письма с угрозами. В прошлом я получил много таких писем.

"Упоминалось ли в каком-нибудь из них о ребёнке? Были ли угрозы, связанные с ним?"

"Было одно такое письмо."

"Когда вы его получили?"

— Прошлой осенью — может быть, полгода назад.

 — Письмо у вас с собой?

 — Да.

 — Можно мне его посмотреть?

 Банкир встал, подошёл к тяжёлому столу из палисандра в углу комнаты,
открыл один из ящиков и достал стальную шкатулку. Он открыл её тонким ключом и
вынул пачку писем. Из них, немного поколебавшись, он выбрал одно и молча протянул его
Дювалю.

Детектив внимательно изучил письмо. Оно было вложено в дешёвый белый конверт, какие продаются во всех почтовых отделениях, с напечатанным на нём штемпелем. Само письмо было небрежно напечатано чернилами на листе бумаги.
на разлинованном листе бумаги, явно вырванном из обычного блокнота за пять центов. Там было написано:

 «Мы требуем пятьдесят тысяч долларов, которые должны быть вложены в сигарный ящик и отправлены Джону Смиту, экспресс-почтой
 компании, Патерсон, Нью-Джерси, в следующий понедельник во второй половине дня. Человек, который заберёт посылку во вторник, ничего не будет знать об этом, и если вы его арестуете, то ничего не узнаете». Держите это при себе и делайте, как мы говорим, если вы дорожите безопасностью своего ребёнка.

На письме не было подписи. Дюваль прочитал его с большим вниманием
Затем он повернулся к мистеру Стэплтону:

 «Полагаю, вы заметили, что место, куда должны были отправить деньги, — Патерсон, Нью-Джерси, — это дом няни вашего ребёнка, Мэри Ланахан».

Мистер Стэплтон вздрогнул.  «Признаюсь, — сказал он, — в том возбуждённом состоянии, в которое меня ввергло это дело, я совершенно упустил из виду это совпадение». Что вы из этого делаете?

«Только то, мистер Стэплтон, что Мэри Ланахан, возможно, знает об этом деле больше, чем готова рассказать. Я должен сохранить это письмо на данный момент».

«Очень хорошо». Банкир кивнул. «Это может оказаться ценной подсказкой».

— Возможно. И ещё, мистер Стэплтон, я не поплыву на сегодняшнем пароходе.

 — Но почему? — Стэплтон удивлённо выпрямился в кресле. — Вы потеряете два дня.

 — Не думаю, что они будут потеряны. Я должен провести кое-какие расследования в
Патерсоне, прежде чем уеду отсюда. Пожалуйста, дайте мне, если можете, адрес родителей Мэри Ланахан.

Мистер Стэплтон нахмурился. «Не уверен, что могу это сделать, мистер Дюваль. Моя
жена занимается этими вопросами. Но я припоминаю, что слышал, что её отец, Патрик Ланахан, держит небольшую цветочную лавку, и, без сомнения, вы
Я с лёгкостью найду его. Но я боюсь, что вы потеряете драгоценное время.

Дюваль встал. — Я, как и вы, мистер Стэплтон, считаю, что должен
быть в Париже как можно скорее, но я думаю, вы согласитесь со мной, что
некоторые расследования с этой стороны до моего отъезда абсолютно
необходимы и впоследствии могут оказаться бесценными.

Мистер Стэплтон молчал несколько минут. Наконец он поднял голову. «В сложившихся обстоятельствах, мистер Дюваль, я вынужден признать, что вы говорите правду. Проведите расследование как можно быстрее
однако это возможно, потому что мы определенно должны отплыть субботним пароходом.

- Тогда я буду готов. Дюваль взял шляпу. "Теперь я думаю, что мне следовало
лучше поспать несколько часов, а утром я выеду пораньше
отправиться в Патерсон". Он поклонился банкиру и мистеру Ходжману. "Хорошо
ночи, господа. Я увижу вас обоих в субботу утром. Пароход отплывает, кажется, вскоре после полудня. Если я приду сюда в десять часов и сообщу вам, что узнал?

Мистер Стэплтон встал. «Если я получу какие-нибудь важные новости из
Парижа, мистер Дюваль, я сообщу вам в ваш отель. Где вы остановились?»
— Остановиться где?

Дюваль назвал отель на Таймс-сквер, в котором обычно останавливался, и, быстро пожелав «спокойной ночи», вышел из дома.

На следующее утро, вскоре после девяти, он сошел с поезда в Патерсоне и, зайдя в ближайшую аптеку, посмотрел в справочнике адрес Патрика Ланахана. Он без труда нашёл его и вскоре, воспользовавшись электромобилем, подъехал к дому флориста.

Дом располагался на окраине города и состоял из небольшого, довольно невзрачного на вид коттеджа, от которого в обе стороны расходились
длинные стеклянные теплицы напоминали два крыла аэроплана.

Маленькая калитка вела на короткую выложенную кирпичом дорожку, ведущую к парадной двери
дома.

Дюваль поднялась по дорожке и позвонила в дверь. Здоровый на вид
Ирландка, лет пятидесяти, открыла дверь и в ответ на его
вопросы сказала ему, что ее муж, Патрик, был в саду в
задней части дома, занят своими растениями.

Она направила детектива по узкому проходу сбоку от дома
и через мгновение снова появилась у задней двери.

- Пэт, - позвала она. - О, Пэт! К вам пришел джентльмен.

Невысокий, коренастый мужчина с седыми волосами и усами, с румяным и обветренным лицом,
вышел из-за груды цветочных горшков и луковиц.

 «Чем я могу вам помочь, сэр?» — спросил он, подходя и вытирая руки о комбинезон.

 Детектив внимательно изучал стоящего перед ним человека.  Честные и ясные глаза не предвещали ничего плохого.

— Я пришёл задать вам несколько вопросов, мистер Ланахан.

 — Вопросов, значит? О чём? — В голубых глазах внезапно вспыхнуло подозрение.


 — О вас и вашей семье.

 — Тогда кто вы? Налоговая служба?

Дюваль улыбнулся. "Не налоговый инспектор", - сказал он. "Я представляю фирму, состоящую из
юристов в Вашингтоне. Меня зовут Джонсон".

Ланахан, все еще с подозрением, указал на пару кухонных стульев, которые
стояли на вымощенном кирпичом дворе под решеткой, увитой лозами хмеля.
"Садитесь, сэр. Я бы покурил, если вы не возражаете. Он начал набивать
свою короткую глиняную трубку. - Чего хотят от меня юристы в Вашингтоне?
я?

"Это то, что я хотел бы выяснить, Мистер Lanahan. Мы-моя фирма--была
сообщил, что некий Михаил Lanahan, Дублин, недавно умер,
«Он оставил большое состояние. Мы пытаемся найти его наследников. Расскажите мне
что-нибудь о себе и своей семье».

Подозрительный и сдержанный взгляд, который старик до сих пор
не сводил с меня, исчез с его лица, сменившись недоверчивой улыбкой.
"Деньги, да?" — рассмеялся он. "Мэри — это моя жена — уже неделю видит
пузыри в своей тарелке. — Что бы ты хотел узнать?

 — Ты из Дублина?

 — Мой отец был оттуда. Я сам родился здесь, в Джерси.

 — Как его звали?

 — Патрик, как и меня. Но у него был брат Майк.

"Ах. Возможно, это одно и то же". Дюваль изобразила внезапный интерес. "Его
бизнес?"

"Майка? Вера-я никогда не слышал у него, чтобы он не пил все
хороший ликер он мог прибрать его к рукам".

Дюваль сделал вид, что сделать серию записей в своей записной книжке. - Теперь
что касается вас, мистер Ланахан. У вас есть дети? Конечно, если бы
к вам поступали какие-то деньги, они бы поделились ими.

"Дети, не так ли? У меня двое".

"Мальчики?"

"Один - мальчик, я бы сказал, уже мужчина. Он в городе - работает.
Его зовут Барни".

"Чем он занимается?"

Ланахан быстро нахмурился и поднял взгляд. — Насколько я слышал, он работал барменом, мистер Джонсон, в салуне Каллахана на Бауэри. Он
дикий — дикий — как мой дядя Майк, я бы сказал.

— А второй?

Лицо старика приняло довольное выражение. — Второй — моя дочь
Мэри, благослови ее. Она медсестра в семье старика Стэплтона,
миллионера.

Дюваль закрыл книгу. "Понятно", - любезно заметил он. "Она не замужем, я полагаю?"
"Мэри?

Немного дьявольски!" - спросил я. "Она не замужем". "Мэри?" Какое-то время она была влюблена во француза, который
работал на мистера Стэплтона, но теперь этот парень уехал, и она в отчаянии
забыл о нем. Это было почти год назад.

- Ах, да. Ты случайно не помнишь его имени?

"Альфонс, это было... Альфонс Валентин, или что-то в этом роде с шутливым именем.
Он тоже был комичным Валентином, со своими шикарными усиками и своими
сигаретами". Он громко рассмеялся. "Представьте себе, моя Мэри, вышла замуж за чудила, как
что!"

Дюваль убрал блокнот в карман и встал. «Я вам очень признателен, мистер Ланахан. Мы сразу же сообщим вам, если наши
расследования покажут, что вы связаны с Майклом Ланаханом, чьё состояние находится в наших руках. Я благодарен вам за вашу любезность».

Флорист кивнул. «Не за что, сэр. Полагаю, Ланаханы — это
особая порода. Я никогда не слышал оНью-Йорк из моих людей не скажу
удачи. Хорошего дня, сэр". Он повернулся на его работу, посмеиваясь.

Дюваль вернулась на станцию и села на первый поезд до Нью-Йорка.
Было ясно, что родители Мэри Ланахан не имели ничего общего с
шантажистами и похитителями. Их искренность была очевидна, как
синеву своих глаз, либо покраснения своих волос. Но информация об Альфонсе Валентине, шофёре, и Барни, сыне мистера
Ланахана, казалась более многообещающей.

Было около часа дня, когда Дюваль прибыл в салон Каллахана.
Бауэри, недалеко от Канал-стрит. Здесь его ждало разочарование. Барни
Ланахан бросил работу и уехал за два месяца до этого. Каллахан понятия не имел, куда он делся. С тех пор он там не появлялся. Негр-привратник сообщил, что несколько недель назад видел, как этот человек заходил в салун на Бродвее, принадлежавший бывшему боксёру; но больше Дюваль ничего не смог узнать.

После поспешного обеда он отправился в свой офис на Юнион-сквер, где его неожиданное появление
вызвало у помощников безграничное удивление. Он
Он приказал им как можно скорее найти Барни Ланахана.
Затем он позвонил секретарю мистера Стэплтона, мистеру Ходжману, и спросил о шофёре.

Мистер Ходжман сообщил ему, что банкир нанял Валентина в Париже около полутора лет назад и привёз его в эту страну, где тот проработал у него около шести месяцев. Его уволили за нечестность при закупке припасов, и с тех пор о нём ничего не было слышно.

 Дюваль, получив эту информацию, сразу же отправился в офис
французской линии и попросил разрешения ознакомиться с их списками пассажиров
за прошлый год. Он пришел к выводу, что если Валентин имел какое-либо отношение
к похищению сына мистера Стэплтона, то он, по всей
вероятности, находился в Париже, и, если так, почти наверняка перешел
эту черту. Поэтому он нисколько не удивился, обнаружив имя
Альфонс Валентин среди тех, кто плыл в предыдущем марте.

Теперь он мало что мог сделать, кроме как написать длинное письмо Грейс, которая, как он, естественно, предполагал, терпеливо
ожидая его возвращения в деревню. Вечером он провёл короткую беседу с мистером
Ходжманом, и ему посчастливилось получить фотографию шофёра Альфонса Валентина, сделанную за рулём его машины. Судя по всему, автомобиль вместе с группой гостей был сфотографирован другом мистера Стэплтона, увлекавшимся любительской фотографией. Дюваль с удовлетворённой улыбкой положил фотографию в свой багаж. Он чувствовал, что его задержка ни в коем случае не была
бесполезной.

Прежде чем уйти, он сделал ещё один шаг. В сопровождении мистера Ходжмана он
произвел тщательный осмотр комнаты, которую занимала
медсестра Мэри Ланахан в доме Стэплтонов. Результаты были
удручающе скудными. Все вещи этой женщины, она, очевидно, взята
с ней, на выезд за рубеж. Там оказалось ничего, что могло бы
позволить себе ни малейшего понятия о ее характере или привычках.

Мистер Ходжман, нетерпеливо нахмурившись, повернулся к двери. - Здесь ничего нет.
он зарычал, и собирался покинуть комнату.

"Ничего особенного", - сказал Дюваль, взглянув небрежно на деревянном краю
бюро. "Эта женщина, Мэри Ланахан, очевидно, современный человек"
.

Ходжмен сделал паузу. «Почему вы так говорите?» — спросил он.

"Курит сигареты, я вижу."

"Так и есть. Откуда вы знаете?"

Дюваль улыбнулся. "Слишком просто даже для упоминания, мистер Ходжмен. Видите эти подпалины на лаке?" Он указал на несколько пятен вдоль края комода. «Всегда можно найти их где-нибудь поблизости, там, где курят». Он на мгновение выглянул в окно. «Комнаты многое говорят о характерах людей, которые в них жили.
Например, я никогда не видел эту девушку Ланахан, но знаю, что она не
выше 163 сантиметров, что у неё светлые волосы, что она читает в постели,
что она пишет шариковой ручкой и что она католичка.
Кроме того, она левша, склонна к тщеславию, носит волосы, уложенные волнами или локонами, спереди, любит театр и у неё длинный узкий шрам на ладони левой руки.

Он тихо усмехнулся, увидев изумлённое лицо мистера Ходжмана. — Всё
очень просто — на самом деле, довольно элементарно. Я даже не буду утруждать себя рассказом о том, откуда я это знаю — просто кое-что в этой комнате. Вот одно из них, — сказал он, взяв со стола заржавевшую ручку.
«Это, конечно, показывает, что она пользуется пепельницей, но то, как износился кончик, также доказывает, что она левша. А вот ещё одна». — Он указал на электрическую лампочку, висевшую над изголовьем кровати. «Никто не стал бы пользоваться этим светом, разве что для чтения в постели. Других источников света в комнате более чем достаточно. Однако лампа использовалась постоянно, судя по её состоянию». Посмотрите, как почернело стекло,
и обратите внимание, что белая эмаль на спинке кровати
износилась прямо под лампой. Это из-за того, что на неё кладут подушку,
ночь за ночью». Он повернулся к двери. «Конечно, в данном случае эти вещи, вероятно, не представляют никакой ценности, но я не могу не обращать на них внимания. Полагаю, это привычка».

 Когда Дюваль приехал в дом Стэплтонов в субботу утром, он застал банкира несколько встревоженным телеграммой, которую тот только что получил. «Мэри утверждает, что её пытались отравить. Выздоравливает». Приезжайте немедленно", - гласило оно
.

Детектив, казалось, был несколько удивлен, прочитав
телеграмму. "Похоже, кто-то боялся, что она может отправиться в
— Поговорим, — заметил он. — Чем скорее мы приедем в Париж, тем лучше.




Глава III


Первым желанием Грейс Дюваль, когда она отправилась в Европу без мужа, было отправить ему телеграмму, чтобы сообщить о своих передвижениях. Затем она решила по нескольким причинам этого не делать.
Главным из них был страх, что такая поразительная новость, скорее всего, вызовет у него сильное беспокойство, в котором он не будет нуждаться. Она знала, что никогда не сможет объяснить ситуацию в рамках
маркониграммы. Кроме того, она понимала, что крайне нежелательно
упомянула в радиосообщении истинную причину, по которой ей пришлось уехать из дома.

Поэтому она решила извлечь из этого максимум пользы, понимая, что через несколько дней увидит Ричарда в Париже и объяснит ему всё, что он пожелает.

Сразу по прибытии в Париж она поехала в офис префекта полиции и отправила свою визитную карточку месье Лефевру. Она подумала, что он, возможно, ждёт её, так как его агент в Вашингтоне, несомненно, сообщил ему об этом. И она не ошиблась.

 Он вошёл в приёмную, как только получил её визитную карточку, и
Он обнял её с истинно галльским пылом и целовал в обе щёки, пока она не покраснела. Затем он провёл её в свой кабинет.

"Где ваш муж?" — нетерпеливо спросил он, как только Грейс села.

"Я... я не знаю. Наверное, он едет в Париж."

"Но... дитя моё! Разве он не приехал с вами?"

"Нет. У него... у него были другие дела.

«Другие дела! Но я так поняла, что он временно отошёл от дел».


Префект, казалось, был очень удивлён.

"Да, но его старый друг, мистер Стэплтон..."Лефевр не дал ей договорить. «Стэплтон!» — почти закричал он. «Он
работает ли он на вас? Mon Dieu!"

"Почему нет?" - удивленно спросила Грейс.

"Но ... именно в этом деле мне и понадобилась его помощь. И
этот Стэплтон, который кабелей, что вся полиция Парижа являются
много прыжков! Sacr;! Это невыносимо!"

- Вы разыскивали моего мужа по тому же делу?

— Конечно! Что же ещё? Ребёнка этого свиньи-миллионера украли — как вы это называете — похитили! Мы не смогли найти ни малейшей зацепки. Я в отчаянии. Мои люди уверяют меня, что это дело рук американской банды. Я надеюсь, что месье Дюваль может что-то знать
эти мужчины-что он может обладать информацией, которая приведет к
их захват. Этот богатый американец, он говорил с презрением о
Парижской полиции. Эффективность моей канцелярии ставится под сомнение. Моя честь в
кол. Я пошлю за моим другом Дюваль, чтобы помочь мне, и ... Сакре!--Я нахожу
ему уже работает на этого человека, который оскорбил меня. Это чудовищно!

Грейс с трудом сдержала улыбку. В конце концов, насколько же он был французом. «Мой муж не знал, когда согласился взяться за дело мистера Стэплтона, что он вам нужен. Он и сейчас этого не знает. Он
«Он ещё не получил ваше сообщение».

 «Значит, он не знает, что вы в Париже?»

 «Нет. Я думал, что он будет плыть на том же корабле. Когда я узнал, что это не так, моей первой мыслью было отправить ему телеграмму. Потом я понял, что не могу этого сделать, не упомянув о деле, из-за которого я приехал в Париж, — не упомянув вас». Я боялась это делать, потому что в наши дни так много людей прослушивают радио. Я
подумала, что лучше сохранить это в тайне.

 «И вы поступили совершенно правильно. Я хотела, чтобы ваш муж занялся этим делом,
вполне самостоятельно, и не известно никому, что он был в
моем подчинении". Он помолчал в глубокой задумчивости. "Нет сомнений в его
занятость Мистер Степлтон, чтобы быть столь же секретно".

"Полагаю, что так. Он попросил меня ничего не говорить об этом. Я должен был сказать
тебе, объяснить суть дела.

— И он не знает, что вы в Париже? — префект внезапно рассмеялся. — _Ma foi!_ — что за шутка!

 — Шутка?

 — Конечно! Разве вы не понимаете? Я собираюсь попросить _вас_ заняться этим делом,
самим. Я должен использовать все средства, чтобы вернуть ребёнка этого Стэплтона,
прежде чем другие сделают это за него. Моя профессиональная гордость не позволит мне
проиграть. Если я не смогу заполучить вашего мужа, то, по крайней мере, заберу вас.

"Но я буду работать против него."

"Не против. У вас обоих будет одна цель — вернуть мальчика мистера Стэплтона. Кто бы из вас ни сделал это первым, результат будет один и тот же — мальчик вернётся к своим родителям. Но я хочу, чтобы это сделала ты, дитя моё.

 «Но, месье Лефевр, я не могу надеяться на то, что мне удастся что-то сделать там, где не справились обученные люди».

— Кто знает? Я хорошо помню, как вы помогли нам с табакеркой из слоновой кости. Без вашей помощи мы бы никогда её не нашли. Я верю в женскую интуицию. Вы найдёте для меня этого ребёнка и сделаете своему мужу сюрприз всей его жизни.

 — Но, — сказала Грейс, озорно улыбаясь открывшейся перед ней перспективе, — а что, если он увидит меня?

"Вы должны в некоторой степени замаскировать себя. Изменить цвет ваших волос; это
это легко сделать, здесь, в Париже". Префект рассмеялся. "Небольшое
изменения в Внешний вид только будет необходимо. И не узнают
ваш муж, если вы встретитесь с ним лицом к лицу. Это очень важно.

"Почему?"

"Потому что, если он убедится, что это действительно вы, я боюсь, что он
настаивал бы на том, чтобы вы полностью отказались от дела, а это совсем не
вписывается в мои планы. Пойдёмте, дитя моё. Сделайте это для меня. Это будет небольшая шутка между нами.
Я как-то называл вас детективами "медового месяца". Как забавно,
что теперь вы должны соревноваться друг с другом в расследовании
одного и того же дела! Он от души рассмеялся.

"Что ж", - сказала Грейс, чувство озорства взяло верх над ней,
"Теперь, когда я здесь, я полагаю, мне лучше заняться делом. Ричарда не будет
Я пробуду здесь два дня, и, возможно, за это время я что-нибудь разузнаю.

- Превосходно! Префект энергично хлопнул ладонью по колену. "У тебя
есть два дня на старт. За два дня многое может быть достигнуто. Давайте рассмотрим это дело в деталях.

Час спустя Грейс покинула кабинет префекта на такси, распорядившись, чтобы её багаж отправили в дом месье Лефевра, где она должна была остановиться на время своего пребывания в Париже. Её знакомство с мадам
Лефевр придумал идеальный план. Она должна была притвориться подругой, приехавшей в
Париж с визитом.

Она приказала водителю такси отвезти её в дом мистера Стэплтона на авеню Клебер.

Она обнаружила, что миссис Стэплтон — очень красивая и стильная женщина лет тридцати,
чья красота, однако, была омрачена тяжёлыми страданиями, через которые она проходила. Бедняжка почти не спала больше недели, и её страдания были
жалкими.

 Она отвечала на вопросы Грейс, как могла, в сложившихся
обстоятельствах.  В конце концов, сказать было почти нечего.  Медсестра,
появилась, придерживаясь своей истории - что мальчик исчез в
мгновение ока, в то время как она отвернулась всего на несколько мгновений
. Миссис Стэплтон не могла предложить никаких объяснений - да и не пыталась.

"Все это так таинственно, так ужасно!" - воскликнула она. - Бедная Мэри...
Боюсь, она слишком больна, чтобы увидеться с вами, иначе я бы попросил ее рассказать вам эту историю
саму.

— Слишком плохо? — спросила Грейс, которая пришла скорее для того, чтобы расспросить горничную, чем
миссис Стэплтон. — Что с ней случилось?

— Они пытались её отравить — в прошлую пятницу.

— Они? Кто?

— Я не знаю. Она вышла на прогулку. Бедняжка была при смерти,
от нервного истощения и бессонницы. Она говорит мне, что остановилась
выпить чашку шоколада в кафе на улице Сент-Оноре. После этого
она вернулась на Елисейские поля и села на скамейку. Внезапно ей стало
очень плохо, и она вызвала такси, чтобы её отвезли домой. Когда
она приехала сюда, то была без сознания, и слугам пришлось отнести её
в комнату. С тех пор она лежит в постели. Однако я рад сообщить, что ей лучше, и я думаю, что к утру она сможет вас принять.

Грейс вышла из дома Стэплтонов в некотором замешательстве. Чем больше она
Чем больше она слышала об этом странном происшествии, тем более необъяснимым оно ей казалось. Она
надеялась посетить место похищения вместе с медсестрой и осмотреть его своими глазами. Теперь она поняла, что сможет сделать это только на следующий день. Она шла в направлении
Она стояла у Триумфальной арки, обдумывая случившееся, когда к ней подошёл молодой человек,
очевидно, француз, приятной наружности и с приятным лицом, вежливо поклонился и на отличном английском спросил о Мэри Ланахан.

"Мисс Ланахан, ей лучше?" — спросил он.

"Кто вы, месье?" - спросил Грейс, подавляя ее желания
возмущаться действиям человека, в нее надежду, что она может кое-чему научиться от
его стоимости. Его вопрос сразу показал Грейсу, что он знаком.
по крайней мере, с одним членом семьи Стэплтонов.

"Я друг мисс Ланахан", - ответил мужчина. "Я слышал, что она
больна. Я видел, как вы вошли в дом и вышли из него, и осмелился спросить вас,
лучше ли ей.

— Мне сказали, что да. Я её не видел.

На лице молодого человека появилось странное выражение, но Грейс не могла
невозможно было определить, было ли это выражение признаком удовольствия или
разочарования.

Несколько мгновений они шли молча и почти дошли до арки, когда оборванный
маленький беспризорник, настоящий парижский сорванец, подошёл к спутнику Грейс и сунул ему в руку смятый клочок бумаги, а затем убежал, пронзительно свистя.

Мужчина посмотрел ему вслед, затем развернул записку. Что бы там ни было, это произвело на него ошеломляющее впечатление. Он огляделся, на его лице отразился страх, и он поспешно поклонился Грейс.
и, коротко пожелав ему доброго вечера, сразу же зашагал в противоположном направлении
на полной скорости, одновременно шаря в нагрудном кармане
своего пальто, как будто что-то там искал. В своих усилиях, он
за несколько докладов на улицу. Грейс смотрела ему вслед, когда он поднял
их поспешно поднялся во мраке.

Ей показалось, что одна из бумажек бежал, его замечают, и,
о возвращается на то место, обнаружили, что она была правильной. На тротуаре лежала маленькая визитная
карточка. Она подняла её и прочитала имя,
Он ушёл. Это был Альфонс Валентин, бульвар Сен-Мишель.

 Грейс сунула карточку в сумочку. Имя мужчины ничего ей не говорило — она предположила, что он был каким-то другом мисс Ланахан, обеспокоенным её состоянием. Но почему он не спросил о ней в доме обычным способом? И почему записка, переданная ему уличным мальчишкой, вызвала у него такую явную тревогу?

Она взглянула на часы и увидела, что было почти семь.
Она собиралась вернуться к месье Лефевру на ужин, но
Внезапное желание узнать больше об этом человеке, Валентине, заставило её
немедленно отправиться в отель рядом с Лувром, где она поужинала в одиночестве.

Час спустя она вышла из такси у дома на бульваре
Сен-Мишель, который был указан на визитной карточке Альфонса Валентина.

Это было грязное старое здание, первый этаж которого занимал торговец сыром. Узкий дверной проём с одной стороны открывал доступ на
верхние этажи. Грейс позвонила в дверь и с некоторым трепетом стала ждать. Ходить по Парижу ночью было довольно необычно. Она подумала
простые радости жизни дома, и на минуту не пожалела, что
она не осталась там. Чтобы открыть дверь прервал ее
мысли.

Женщина, стоявшая в коридоре, посмотрела на нее без особого интереса
и поинтересовалась, зачем она пришла. "Я хотела бы видеть месье Валентина",
сказала Грейс.

"Его нет на месте".

- Тогда я подожду. Я должен увидеть его. Он ждет меня.

Женщина пожала плечами. - Как пожелаете, мадемуазель. Пройдемте сюда.
Проходите. Она повела Грейс вверх по лестнице и указала на дверь в
задней части верхнего холла. "Это комната месье Валентина". Затем она
Грейс отвернулась, по-видимому, совершенно безразличная к тому, войдёт она или нет.

 Грейс положила руку на дверную ручку и медленно толкнула дверь.  В комнате было темно, но свет из задних окон слабо освещал предметы.  На столе стояла лампа.  С некоторым трудом девушке удалось найти спичку и зажечь лампу.

Свет лампы освещал довольно большую комнату с небольшим
альковом в задней части, где стояла кровать. Альков был отгорожен от
основной комнаты занавеской. Грейс, однако, не стала долго осматриваться.
Она огляделась. Фотография на столе сразу привлекла её внимание — не потому, что на ней был кто-то из знакомых, а потому, что внизу, женским почерком, было написано: «Мэри Ланахан».

Она только что закончила рассматривать фотографию, когда её внимание привлекли ещё два предмета. Одним из них был смятый клочок бумаги, на котором карандашом было нацарапано несколько слов. Там было написано: «Я
подозреваю Франсуа. Присматривайте за ним». Записка была без подписи.

 Третьим предметом на столе, привлекшим внимание Грейс, была шкатулка
пачка сигарет, открытых и почти полных. Это были маленькие, с золотыми набалдашниками.
футляры, которыми обычно пользуются женщины, и именно эта
особенность сначала привлекла ее внимание. Она подумала, что это
странно, что мужчина курит такие сигареты. Она посмотрела на коробку,
и заметила, что они американского производства.

Иллюстрация: Оказавшись внутри, он без колебаний направился к столу,
взял коробку с сигаретами и сунул ее в карман.

Она рассеянно взяла одну из сигарет и подержала её в пальцах. Она
прочитала название марки, напечатанное на бумажной обёртке, и
Она уже собиралась положить его обратно в шкатулку, когда услышала странный скрежет за одним из задних окон. Казалось, что кто-то карабкается по стене дома. Инстинктивно она отпрянула и спряталась за одной из занавесок, висевших перед дверью в альков.

 Скрежет и царапанье продолжались некоторое время, и вскоре Грейс, выглянув в просвет между занавесками, увидела в одном из окон лицо. Это было решительное лицо, заросшее густой бородой, мрачное,
зловещее. Его сверкающие глаза с осторожностью осмотрели комнату, затем
Очевидно, убедившись, что там никого нет, их владелец начал бесшумно поднимать створку окна.

Это была медленная работа. Прошло несколько минут, прежде чем мужчине удалось поднять створку настолько, чтобы пролезть в комнату. Оказавшись внутри, он без колебаний направился к столу, окинул взглядом его содержимое, взял пачку сигарет и сунул ее в карман, а затем, не обращая ни на что внимания, вышел.
Она быстро подошла к двери комнаты и вышла в коридор.

Девушка подождала немного, затем вышла на свет. И тут
Она поняла, что держит в руке одну из золотых сигарет, которые взяла из коробки. Она быстро сунула её в сумочку и, приняв внезапное решение, вышла из комнаты и спустилась по лестнице. У неё было инстинктивное чувство, что человек, укравший сигареты, был как-то связан с похищением ребёнка из семьи Стэплтонов. Она решила последовать за ним, отложив разговор с Альфонсом Валентином на потом.

Она вышла из дома и увидела мужчину, идущего по бульвару примерно в пятидесяти
футах впереди неё. Она пошла за ним, притворяясь, что
совершенно не заинтересованы в ее окрестностях, сохраняя в то же время сохраняя
резкий смотреть на него.

Он, казалось, в спешке, и бодро шагали вперед, глядя
ни налево, ни направо. Грейс держалась к нему так близко, как только осмеливалась,
не рискуя быть обнаруженной. Прогулка была долгой. Когда
Прошло полчаса, девушка увидела, что они въезжают на поля
;lys;es. Они давно уже пересекли Сену по Новому мосту. Они шли по ярко освещенной
авеню в сторону Триумфальной арки. На углу авеню Клебер мужчина свернул налево. Грейс последовала за ним.
Она гадала, куда приведёт эта погоня. К её удивлению, мужчина
внезапно исчез за воротами, которые служили входом для прислуги в один из величественных домов, выходивших на аллею. Она подняла голову.
Это был дом мистера Стэплтона!




Глава IV


На следующий день после прибытия в Париж Грейс Дюваль
отправилась на поиски, намереваясь выяснить две вещи: во-первых, какое
место занимал Альфонс Валентен в деле о похищении; во-вторых,
кто украл у неё коробку сигарет
Валентин снял комнату и отправился с ними в дом на авеню Клебер.
Последний инцидент на первый взгляд казался достаточно тривиальным; и все же она
рассудила, что никто не рискнет быть арестованным по обвинению в краже со взломом, чтобы
украсть что-либо столь незначительной ценности без веской причины.

Перед уходом она коротко переговорила с месье Лефевром
и рассказала ему о событиях предыдущей ночи. Префект
казался очень заинтересованным.

«Вы могли бы опознать человека, который украл сигареты?» — спросил он.

"С лёгкостью. Я прекрасно разглядел его лицо."

— Тогда отправляйтесь в дом мистера Стэплтона и осмотрите всех слуг.
 Возможно, вы найдёте его среди них.

 — Я собирался сделать это сегодня утром.

 Префект улыбнулся.  — Не знаю, к чему приведут ваши расследования, но они кажутся многообещающими.  У меня дюжина человек работает над этим делом, но пока они не продвинулись ни на шаг. Однако их усилия направлены на поиски ребёнка. Они тщательно обыскивают город. Мы считаем, что, обнаружив пропавшего мальчика, мы также найдём и тех, кто совершил преступление.

"У вас есть подозреваемые?"

— Никто. За медсестрой Мэри Ланахан, конечно, пристально наблюдают;
как и за шофёром Франсуа. Однако мои люди сообщают, что прошлой ночью он ускользнул от них на час. У меня есть предположение, что именно он взял сигареты.

— Вы можете представить себе причину, по которой он это сделал?

— Признаюсь, дитя моё, не могу. Это кажется совершенно абсурдным, если только
в шкатулке не было чего-то ещё.

«Что?»

Префект рассмеялся. «Не могу себе представить. Но если вы сможете опознать этого человека, мы, без сомнения, выясним. Что касается Альфонса Валентина,
Мы уже следили за ним. Насколько мы можем судить, он всего лишь безработный шофёр, который, кажется, немного влюблён в медсестру.

"Значит, его поведение на прошлой неделе не было подозрительным?"

"Ни в коей мере. Он несколько дней слонялся вокруг дома Стэплтонов, расспрашивая о женщине по имени Ланахан, но это всё. Мы объясняем его действия естественным беспокойством из-за её болезни.

Грейс вышла из дома, отнюдь не довольная достигнутым прогрессом. Её беседа с Мэри Ланахан и последующий визит в
место преступления не сообщило ей ничего такого, чего бы она уже не знала. Однако ее
самое большое разочарование наступило, когда она попросила миссис Стэплтон привести
Франсуа, якобы для того, чтобы расспросить его о его роли в этом деле.
Она сразу увидела, что это был не тот мужчина, который вломился в комнату Альфонса
Валентайн прошлой ночью. Этот мужчина был густо заросшим бородой
и высоким. Франсуа был гладко выбрит и довольно коротко подстрижен. Миссис Стэплтон
заверила её, что никто из её слуг даже отдалённо не похож на
описанного ею грабителя. Она покинула дом крайне недовольная.
Убедившись, что это так, она отправилась в дом Альфонса Валентине.

 Её визит в дом Альфонса Валентине в тот день не принёс никаких результатов. Мужчину не было дома. Женщина, открывшая дверь, — та же, что впустила её накануне вечером, — посмотрела на неё с плохо скрываемым подозрением и сообщила, что понятия не имеет, когда вернётся её постоялец. Грейс ушла, решив попробовать ещё раз на следующий день.

Весь вечер она слонялась вокруг дома Стэплтонов, надеясь снова увидеть мужчину с густой бородой, который исчез внутри
накануне вечером, но он так и не появился. Грейс начала
терять надежду. Она подумала о своих кустах сирени дома, о тёте Люси,
кормящей кур, о собаках, о пении лесных малиновок среди тополей на лужайке,
и почти пожалела, что не осталась дома и не поручила Ричарду, казалось бы,
безнадёжную задачу по поиску похитителей маленького Джека Стэплтона.

Что, в конце концов, она могла сделать там, где потерпела неудачу вся парижская полиция? Это было абсурдно. Месье Лефевр переоценил свои силы
ее способности. Она услышала звон церковных колоколов, отбивавших время
десять, и решила пойти домой и забыть обо всем до завтра.
Завтра - день, когда должен приехать Ричард! Как ей хотелось быть с ним!
Этот дурацкий перерывов в их медовый месяц казался особенно жестоким, теперь
что больше недели прошло с тех пор, как они видели друг друга. Она
задавалась вопросом, встретится ли она с ним на следующий день. Затем она подумала о том, как изменилась: волосы, окрашенные в угольно-чёрный цвет, уложены по-новому и, по её мнению, неуместно, смуглая кожа,
чрезвычайно французский костюм, тяжелая вуаль и смех. Если Рихард сделал
увидеть ее здесь, в Париже, когда он полностью уверен, что она будет мирно
ухаживающую за ней клумб у дома, он никогда бы не поверить свидетельству
его чувства.

Погруженная в свои мысли, она брела по направлению к Елисейским полям, как вдруг
внезапно она услышала тихое урчание мощного двигателя автомобиля, который
проезжал по улице позади нее. Она повернулась и посмотрела в его сторону, но
яркий свет электрических фар ослепил её. Она ничего не видела,
кроме того, что машина двигалась очень медленно.

Внезапно он остановился почти рядом с ней, и высокий мужчина выпрыгнул на
тротуар. Прежде чем она успела хотя бы взглянуть в его сторону, он быстро
подошёл к ней сзади, обхватил рукой за шею и задушил, лишив сознания.
Последнее, что она почувствовала, — как её затащили в уже движущуюся машину,
а затем ощущение быстрого движения, быстро сменившееся потерей сознания.

Когда она пришла в себя, был ясный день. Она лежала на
маленькой деревянной кровати в маленькой комнате с низким потолком, где из мебели была только кровать.
Там стоял небольшой комод и стул. На стуле сидел крупный мужчина, лицо которого было настолько скрыто маской, что его черты были совершенно неузнаваемы. Он пристально смотрел на неё.

"О... что... где я?" — выдохнула она.

Мужчина на мгновение замешкался, затем медленно заговорил. "Где вы, мадемуазель, не имеет значения. Послушай, что я хочу сказать.

Грейс ничего не ответила. Казалось, ей нечего было сказать. Она села и
посмотрела на мужчину, слегка ошеломлённая. У неё кружилась голова. Она
чувствовала себя одурманенной.

— Десять дней назад, — продолжил мужчина холодным и угрожающим голосом, —
ребёнка месье Стэплтона забрали у его няни в Булонском лесу. Вы пытаетесь найти этого ребёнка.

— Но… — Грейс попыталась возразить.

 — Отрицать бесполезно. За вами следили.

Грейс молча ахнула.

«Я хочу отправить послание отцу мальчика, и я выбрал тебя, чтобы ты передала его ему. Я выбрал тебя, потому что, если бы я отправил одного из своих людей, его бы, несомненно, арестовали. Вот почему тебя привели сюда».

 «Ребёнок в безопасности?» — спросила Грейс.

— Совершенно верно. Вы сами всё увидите.

 — Он указал на окно. Грейс встала и выглянула наружу. Взору её предстал небольшой сад, окружённый кустами. За ними она ничего не видела — ничего, что помогло бы ей определить это место. На крошечной лужайке в саду сидела девочка, игравшая с маленьким чёрно-белым спаниелем. Её тёмные волосы были туго стянуты под розовым солнечным зонтиком.
Её платье, весь её вид были как у крестьянской девочки.

Грейс в замешательстве отвернулась от окна. «Я ничего не вижу, — сказала она, —
кроме маленькой девочки...»

"Это дочь месье Стэплтона", - сказал мужчина. "Теперь обрати внимание на
сообщение".

Она снова села, размышляя.

"Передайте отцу мальчика вот что: он уедет из дома завтра вечером,
на своем автомобиле, в восемь часов. Он привезет с собой в
пакете сумму в пятьсот тысяч франков - сто тысяч
долларов. В автомобиле с ним не будет никого, кроме него самого
и его шофёра. Он выедет из Парижа через Версальские ворота и
поедет по дороге в Версаль со скоростью двенадцать миль в час.
Где-то на этой дороге, среди множества автомобилей, которые будут проезжать мимо него,
будет один, в котором при приближении к нему загорится синий свет.
Он также замедлит ход. Он бросит пачку банкнот в этот
автомобиль и поедет дальше. Если в пачке будет пятьсот тысяч франков,
то по возвращении он найдёт своего ребёнка дома.
Если нет, или если эти инструкции не будут выполнены в точности, — если
будет предпринята какая-либо попытка преследования, — ребёнка там не будет, и
вы можете сказать ему, что у него будет ещё один шанс. После этого
мальчик умрёт.

Мужчина в маске сделал это ужасное заявление с предельной
хладнокровностью.

 Грейс слушала, потрясённая жестокостью его слов и в то же время
поражённая чрезвычайной изобретательностью плана.  Поймать преступников
при таких обстоятельствах казалось невозможным.  Быстро движущийся
автомобиль — один из сотни. Мгновение, когда вспыхивает синий свет,
когда деньги бросают в машину, и она уносится в темноту,
и нет никакой надежды, что ее обнаружат. Если у мистера
 Стэплтона в машине будут другие люди, если за его машиной будет следить полиция,
во-вторых, вооружённые люди, находящиеся в машине похитителя,
несомненно, откажутся подавать сигнал, и ничего не
произойдёт. Было бы нецелесообразно выставлять жандармов вдоль дороги
на протяжении двадцати миль, и их присутствие не принесло бы никакой
пользы, кроме как насторожить похитителей и помешать осуществлению
плана.

Самым слабым местом во всей этой схеме, по крайней мере для Грейс, была
передача ребёнка мистеру Стэплтону при условии, что он заплатит требуемую
сумму. Как это должно было произойти, не подвергая
человека, который привел мальчика на арест, она не видела. Минуты
отражение, однако, показал ей, что незнакомый человек может быть трудоустроен, в
любой момент, который за несколько франков согласится взять ребенка в
дом. Она повернулась к стоящему перед ней мужчине с чувством, не лишенным
восхищения.

"Откуда мистер Стэплтон может знать, что вы сделаете так, как сказали?"

Мужчина пожал плечами. «Это риск, на который он должен пойти. Если он не верит, что ребёнок будет доставлен ему, если он заплатит деньги, то лучше ему не платить. Но если он выполнит свою часть сделки, я
Я сделаю своё — и в этом я клянусь памятью моей матери!

Грейс содрогнулась. Мерзавец, говорящий о памяти своей матери!
— Хорошо, — тихо сказала она, — я передам ваше послание.

— Отлично! Вы, конечно, не уйдёте отсюда, пока не стемнеет — сегодня ночью.
 Вам завяжут глаза и отведут в какую-нибудь часть города. От
там вы можете сделать свой путь к Месье дом Стэплтона". Он воскрес,
и пошел к двери. "Не пытайтесь сбежать. Это будет
бесполезно. Любые попытки со стороны полиции вмешаться в
План, который я наметил, ни к чему не приведёт. Вам немедленно пришлют еду. Доброе утро.

Было около десяти часов вечера, насколько могла судить Грейс, когда её с завязанными глазами отвели на значительное расстояние, посадили в закрытый автомобиль и увезли. Она не имела ни малейшего представления о том, где находится.
 Автомобиль ехал больше часа. Однажды она попыталась сорвать повязку с глаз, но кто-то из пассажиров положил руку ей на плечо и тихим голосом велел не делать этого.

После бесконечной поездки машина внезапно остановилась, и она почувствовала, что
Мужчина, стоявший рядом с ней, отошёл в сторону и открыл дверь. Она тут же сорвала повязку с глаз. Мужчина исчез. Она вышла на тротуар и огляделась. Она стояла на ярко освещённой улице, которая казалась ей почему-то знакомой. Мужчина на козлах кэба посмотрел на неё с любопытством. Она ясно видела его лицо в свете уличных фонарей. Это был тот самый бородатый мужчина, который, как она видела, забрал коробку сигарет из комнаты
Альфонса Валентина двумя днями ранее.

Грейс стояла с повязкой которые окружили ее глаза, еще
силы. Внезапно она увидела, как темная фигура отделилась от задней части машины
и бесшумно упала на тротуар, когда машина тронулась с места.
Она тихо вскрикнула от удивления. Мужчина подошел к ней с мрачной улыбкой на лице
. Это был Альфонс Валентин.




ГЛАВА V


Джон Стэплтон, банкир-миллионер, в сопровождении Ричарда Дюваля
прибыл в Париж в начале второго часа дня и сразу же отправился в дом
бывшего на авеню Клебер.

 По прибытии Дюваль немного подождал, пока расстроенный
муж и жена уединились наверху. Наконец они спустились вниз.
в библиотеку, где Дюваль была представлена миссис Стэплтон.

Радость, которую вызвал у нее приезд мужа, придала новый блеск
надежда заиграла на ее измученных заботами щеках, и она приветствовала детектива самым сердечным образом
. Она явно чувствовала, что теперь, наконец, что-то будет сделано, чтобы
найти ее пропавшего ребенка.

Первые вопросы Дюваля касались Мэри Ланахан, медсестры. Он с облегчением
обнаружил, что она полностью оправилась после внезапной болезни.

"Не будете ли вы так любезны привести ее сюда, миссис Стэплтон?" спросил он. "Я
— Я бы хотел её допросить.

Через несколько мгновений появилась медсестра. Она была очень красивой девушкой,
умной и хорошо одетой. Дюваль узнал в её открытом лице и ясных голубых глазах ту же искренность, которая произвела на него впечатление во время разговора с Патриком Ланаханом, её отцом.

"Мэри, — сказала миссис Стэплтон, — это мистер Дюваль. Он пытается найти для нас Джека. — Расскажите ему свою историю.

Девушка повернулась к Дювалю, который встал. — Вряд ли вы поверите в то, что я собираюсь сказать, мистер Дюваль, но я уверяю вас, что это чистая правда.

- Продолжайте, мисс Ланахан, - сказал детектив. - Я готов поверить
всему, что вы скажете.

По просьбе миссис Стэплтон девушка села. Она все еще была несколько
слабый, от ее недавней болезни.

"Это было неделю назад, в прошлую среду. Я вышел из дома с мастер-Джека
половина одиннадцатого, и мы поехали в Буа."

"Минутку, пожалуйста". Дюваль остановила ее быстрым жестом. "Как
долго вы собирались в Булонский лес таким образом?"

"Больше шести недель".

- И вы всегда уходили примерно в одно и то же время - в половине одиннадцатого?

- Всегда.

- Кто сопровождал вас, кроме ребенка?

"Fran;ois--the chauffeur."

— Всегда?

— Да.

Дюваль повернулся к миссис Стэплтон. — Как давно этот человек, Франсуа, работает у вас?

— Год — с июня.

— Вы считаете его честным, надёжным?

— Всегда. Иначе я бы его не оставила.

Детектив повернулся к Мэри Ланахан. — Продолжайте, пожалуйста, — сказал он.

 — Мы добрались до Буа незадолго до одиннадцати — Франсуа получил приказ ехать медленно, когда мастер Джек был в машине, — и ехали около пятнадцати минут.  Затем мы остановились на том месте, где обычно играли.

«Да. Там есть ровное поле с травой и группа деревьев у дороги, где всегда стояла машина».

«Продолжай».

«Мы вышли из машины и пошли по траве. У мастера Джека был большой резиновый мяч, и он пинал его и бегал за ним.
Иногда он пинал его мне, и я бросал его ему обратно». Мы
играли так больше получаса. Миссис Стэплтон хотела, чтобы мальчик размялся.

"Понятно. И вы обычно играли в одном и том же месте?"

"Да."

"Как далеко от дороги?"

"Около трёхсот футов."

"А от ближайших кустов или деревьев?"

— Чуть больше, я бы сказал.

 — Вы видели Франсуа в машине с того места, где стояли?

 — Да, я видел машину. Я не всегда видел Франсуа, потому что иногда он выходил и гулял или сидел под деревьями и курил.

 — Вы помните, что видели его в то утро?

 — Да. Я видела, как он сидел в машине.

"Что он делал?"

"Читал газету."

"Он когда-нибудь делал это раньше?"

Девушка замялась, как будто ей в голову пришла новая мысль. "Нет... я не
помню, чтобы он когда-нибудь это делал."

"Хорошо. Продолжайте свой рассказ."

"Ну, после того, как мы поиграли около получаса, я устал и сел
на траву. Мастер Джек все еще продолжал играть с мячом. Я
лениво сидел, смотрел на небо, на дорогу ... мечтал...

"О чем?" - внезапно перебил детектив.

Девушка покраснела. "О ... о некоторых людях, которых я знаю".

"Продолжай".

«Я слышала, как мальчик играл позади меня. Потом я оглянулась — и его не
было!» Медсестра произнесла это с таким благоговением в голосе, что
это убедило слушателей. Дюваль почувствовал, что, какими бы ни были
реальные обстоятельства исчезновения ребёнка, история этой женщины была правдивой.

— Что ты тогда сделал?

— Я встал и огляделся. Я подумал, что мастер Джек прячется от меня,
шутит надо мной. Потом я понял, что ему негде было спрятаться. Ближайшие
деревья были слишком далеко. Он не мог до них добраться. Я звал и звал. Я очень испугался.

— Франсуа, услышав меня, побежал по траве. Я спросил его, не видел ли он мастера Джека. Он сказал, что нет, что он никого не видел. После этого мы почти час искали повсюду — в лесу, вдоль дороги, — но ничего не нашли. Потом мы вернулись домой и рассказали миссис
Стэплтон. — Девушка в страхе посмотрела на своих работодателей.

 — А что насчёт резинового мячика? — внезапно спросил Дюваль.

 — Он… он исчез.

 — Тогда ясно, что ребёнка забрали мирно, без возражений с его стороны. . Если бы он сопротивлялся, кричал, то уронил бы мячик, не так ли?

 — Полагаю, что так.

— Как долго вы отворачивались от него, пока мечтали?

 — Около минуты.

 — Не больше?

 — Нет.

 — Как вы так точно определяете время?

 — Я уверена, что это не могло быть дольше. Минута — это довольно долго.

— Во сколько ты вернулся домой?

"Около... около часа дня, я думаю". Девушка повернулась к миссис Стэплтон
за подтверждением своего ответа.

"Это было в четверть второго", - быстро ответила миссис Стэплтон. "Я обратил особое внимание на
время, потому что было позже обычного. Мэри было приказано
привести Джека к ленчу не позже часу дня".

Дюваль начала выводить какие-то цифры на листе бумаги. — Вы утверждаете, что мальчик исчез в 11:30. Вы говорите, что искали его целый час.
 Значит, сейчас 12:30. — Он испытующе посмотрел на девушку. — Вы пришли домой в 1:15. Значит, дорога сюда заняла 45 минут. — Он
повернулся к Стэплтону. - Пожалуйста, пошлите за вашим шофером, Франсуа.

Мистер Стэплтон позвонил в колокольчик и приказал слуге, который откликнулся, прислать
шофера. Тем временем Мэри Ланахан смотрела на Дюваля с
нервозным предчувствием.

"Должно быть, мы искали его дольше, чем я думала", - сказала она, наконец.
"Я не уверена".

Дюваль ничего не ответил, но подождал, пока не появится шофёр. Это был невысокий, крепко сложенный мужчина с длинными сильными руками и смуглым лицом — очевидно, с юга Франции. Его лицо было бесстрастным и невыразительным. Он выглядел как хорошо обученный слуга.

Дюваль сразу же обратился к нему: «Сколько времени вам потребуется, друг мой, чтобы добраться до этого дома из того места в Буа, где пропал мастер
Джек?»

Мужчина сразу же ответил: «Десять минут, — сказал он, — без труда».

— В котором часу эта женщина, — детектив указал на медсестру, — позвонила вам, обнаружив, что ребёнок пропал?

 — Я не знаю.

 — Вы не представляете?

 — Должно быть, около двенадцати часов. Мы искали мальчика до часу, а потом вернулись домой.

 — Медсестра говорит, что было половина двенадцатого.

Мужчина пожал плечами. «Возможно. Я не заметил».
время.

- Что ты делал?

- Я спал.

Мистер Стэплтон вздрогнул. - Спал? - спросил он сердито.

Мужчина кивнул. "День был теплый. Мне нечего было делать. Какое-то время я
читал газету. Должно быть, я задремал на своём месте, потому что в следующий момент я
услышал, как меня зовёт медсестра, а мальчик исчез.

Дюваль нахмурился. — Значит, вы не можете сказать, был ли кто-то ещё рядом с
медсестрой и мальчиком в то время, когда его похитили?

— Нет, месье. Не могу.

— Этого достаточно. — Детектив повернулся к мистеру Стэплтону. «Пусть ваш человек
отвезёт нас туда, где всё это произошло».

Банкир отдал мужчине распоряжение, и тот вышел из комнаты. Затем Дюваль
снова повернулся к Мэри Ланахан.

- Однажды на прошлой неделе вам внезапно стало плохо. Расскажите нам об этом.

Женщина подняла глаза. "Это было очень таинственно, сэр. Я вышла на улицу
прогуляться. В кафе на улице Сент-Оноре я выпила чашку шоколада".

— Одна? — резко спросил детектив.

 Женщина покраснела.  — Нет, — запнулась она.  — Я… я была с другом.

 — С кем?

 — С… с одним знакомым джентльменом. — Она испуганно взглянула на мистера Стэплтона.  — Я… я бы предпочла не называть его имени.

— Это был Альфонс Валентин? — быстро спросил Дюваль.

Женщина покрасила еще глубже. - Да, - ответила она, едва в
звуковые сигналы.

Банкир смотрел на нее с удивлением. "Альфонс Валентин!" - кричал он. - Тот самый
парень, которого я выписал в прошлом году за нечестность? Мистер Дюваль - он ваш
человек!

"Нет-нет!" - взволнованно воскликнула медсестра. "Он ничего не знает об этом"
"Абсолютно ничего!"

"Это еще предстоит выяснить", - медленно произнесла Дюваль. "Где вы познакомились с
этим парнем, Валентином?"

"В кафе на улице Сент-Оноре".

"Вы часто встречали его там раньше?"

"Да".

"Что вы делали после того, как вышли из кафе?"

"Мы прогулялись до Елисейских полей и сели на скамейку, разговаривая. Внезапно я
почувствовала себя очень плохо. Мистер Валентин вызвал такси и отправил меня домой".

"Дайте мне, пожалуйста, адрес этого кафе".

Женщина так и сделала. Когда Дюваль заносил адрес в свой блокнот, слуга
объявил, что автомобиль подан к дверям.

Через пятнадцать минут группа, состоящая из мистера Стэплтона, Дюваль и
Мэри Ланахан оставила машину на том месте в Булонском лесу, где произошло похищение. Франсуа было приказано
подвезти её на машине к тому самому месту, насколько он мог судить, где это произошло.
был занят в предыдущем случае. Мэри Ланахан подвела остальных к
месту на траве, где она сидела.

Сразу стало очевидно, что расстояния, которые она назвала, рассказывая свою историю
, были меньше, чем реальные факты. Это было совершенно
невозможно понять, каким образом ребенка могли увезти из
указанного ею места, в лес, не затратив на это значительного времени
- по крайней мере, пяти минут. Поверить в то, что медсестра могла
на мгновение отвернуться, а затем оглянуться и найти
исчезнувший мальчик казался плодом воображения, но женщина, повторяя свою историю, придерживалась её с мрачным упорством, которое, казалось, могло быть вызвано только осознанием того, что она говорит правду.

Прошло десять дней с тех пор, как мальчика похитили.  Казалось, что искать на этом месте какие-либо следы преступления почти бесполезно.  И всё же Дюваль начал тщательно осматривать место, где, по словам медсестры, она сидела. Дюйм за дюймом он осматривал газон,
изучая почти каждую травинку по отдельности.
операция заняла более получаса, и как мистеру Стэплтону, так и медсестре
надоело наблюдать за ним, и они бесцельно побрели вокруг.

Поэтому они не видели, как он поднял с травы какой-то крошечный предмет. Это была
наполовину выкуренная сигарета, грязная и почти развалившаяся от воздействия погоды
, но скрепленная тонким золотым наконечником.

Он осторожно положил ее в бумажник и встал. «Здесь больше нечего делать», — сказал он мистеру Стэплтону, и через мгновение все трое направились к ожидавшему их автомобилю.

По возвращении в дом, Мистер Стэплтон обратил детективу в его
библиотека. "Ты узнал что-нибудь, Мистер Дюваль?" - спросил он, делая
усилие скрыть свое почти безумное беспокойство.

"Я не знаю ... пока. Возможно, у меня есть ключ к разгадке, но я не уверен".

- Что вы думаете об истории этой женщины?

— «Кажется, в это невозможно поверить».

«Значит, вы думаете, что она приложила к этому руку — она и этот парень,
Валентин?»

«Похоже на то».

«На чём вы основываете свои выводы, мистер Дюваль? Я не могу заставить себя поверить, что Мэри Ланахан лжёт, хотя и готов подозревать её».
товарищ Валентин.

"Сначала, мистер Стэплтон, о самих фактах. Мальчика не могли
забрать без ее ведома. Во-вторых, по некоторым второстепенным вопросам
- например, по ее получасовой ошибке в рассказе своей истории.

- Извините, мистер Дюваль, но я не могу поверить, что вы правы. Я бы сразу заподозрил Валентина, но если Мэри Ланахан говорит неправду, то мой двадцатилетний опыт в оценке человеческой натуры был напрасен.

— Но вы же сами слышали, как она призналась, что была с Валентином только в прошлую
пятницу, в тот день, когда ей стало плохо.

- Да. Это правда. Мистер Стэплтон неуверенно провел рукой по
лбу. - Для меня это слишком.

"Позвольте мне поговорить с медсестрой наедине, прежде чем я уйду", - попросила Дюваль.

"Конечно", - ответил банкир. "Я пришлю ее к вам".

Когда Мэри Ланахан вошла в комнату, детектив подошел к ней и
строго посмотрел на нее. - Альфонс Валентин был с вами в любое время в
Булонском лесу в тот день?

- Нет, - твердо ответила девушка.

- Он курит сигареты с золотым мундштуком? - внезапно спросила Дюваль.

Эффект, произведенный этим вопросом на медсестру, был поразительным. Она отпрянула.
как будто детектив ударил ее. "Он ... он вовсе не курит,"
она ахнула, ее лицо, серое от страха.

"Не ври мне!"

- Он вообще не курит, - почти машинально повторила девушка и
встала перед ним с вызывающим видом.

- Очень хорошо. Вот и всё. Детектив вышел из комнаты и покинул дом.

Однако он не ушёл далеко. Быстро темнело. Он
шёл по улице, пока не убедился, что дом скрылся из виду, затем медленно вернулся по другой стороне, пока не добрался до
почти напротив маленьких железных ворот, служивших входом для прислуги в дом мистера Стэплтона. Здесь, спрятавшись за деревом, он наблюдал за происходящим около получаса.

 По истечении этого времени он был вознагражден, увидев, как из ворот вышел молодой человек, очевидно, слуга. Дюваль проследил за ним, пока тот шел по улице, а затем начал следовать за ним.

Молодой человек, казалось, никуда не спешил, и на пересечении авеню с Елисейскими полями Дюваль обратился к нему по-французски.

"Не хочешь заработать двадцать франков, друг мой?" — любезно спросил он.

Мальчик посмотрел на него с насмешливой улыбкой. "А кто этого не знает, месье?"
он ответил.

"Позвольте мне взглянуть на записку, которую вы держите в руке".

Мальчик внезапно отстранился и сделал вид, что собирается сунуть письмо в карман.
 - Это невозможно, месье, - начал он.

Дюваль достал золотую двадцатифранковую монету. «Я намерен получить это письмо,
мой друг. Если вы отдадите его мне добровольно, вот вам двадцать франков;
 если нет, я буду вынужден забрать его у вас силой».

 Мальчик мгновение смотрел на детектива, словно размышляя,
бегство. Дюваль схватил его за воротник. "Отдай мне записку!" - закричал он.
"или я позову жандарма и прикажу арестовать тебя!"

Мальчик уронил письмо на тротуар, схватил
двадцатифранковую монету и бросился наутек.

Дюваль подобрал ее. Как он и ожидал, письмо было адресовано Альфонсу
Валентин, бульвар Сен-Мишель. Он подождал в надежде, что
Мэри Ланахан не станет терять времени и предупредит своего возможного сообщника.

 В письме был указан его адрес.  По крайней мере, это уже кое-что.  Затем он вскрыл письмо и прочитал его содержимое.  Оно оказалось более
более загадочное, чем всё, с чем он уже столкнулся в этом таинственном деле.

"Уничтожьте сигареты!" — вот и всё, что было в записке.




Глава VI


Альфонс Валентин подошёл к Грейс и грубо схватил её за руку.
"Пойдём со мной," — сказал он и пошёл по улице.

Сначала она хотела сопротивляться. Сигнальте проезжающему мимо жандарму, и она могла бы арестовать этого человека. Месье
Лефевр позаботился о том, чтобы снабдить ее документами, которые гарантировали бы ей немедленную помощь любого полицейского.

Затем другая мысль пришла к ней. Этого человека Валентина она очень
желаете увидеть. Его положение, прижимающегося к задней части автомобиля,
указывало на то, что он, по всей вероятности, не был сообщником
похитителей. Кем именно он был, она не могла себе представить. Она решила
пойти с ним и послушать, что он скажет.

Несколько минут ходьбы привели их к квартире этого человека. По какой-то причине, которой она не понимала, автомобиль, в котором она была пленницей, остановился на бульваре Сен-Мишель недалеко от дома Валентина.

Когда они добрались до дома, Валентин, вместо того чтобы открыть дверь с
ключ, позвонил в звонок. Женщина, которая ранее призналась Грейс пришла
к двери. Валентин кивнул.

"Это та женщина?" спросил он.

"Да", - сказала хозяйка, сразу узнав ее. "Это та самая".

"Хорошо!" Валентин закрыл дверь и направился в свою комнату. Благодать
следом, гадая, что он намерен делать.

"Зачем ты пришел сюда дважды в течение последних двух дней?" он спросил:
внезапно, после того, как он зажег лампу и осторожно закрыл дверь.

Грейс решила быть с ним предельно откровенной. "Я хотела задать вам несколько вопросов.
— вопросы, месье Валентин, — ответила она.

"Ха! Вы знаете моё имя?"

"Конечно."

Он выглядел несколько смущённым.  "Что вы задумали?"

"Я пытаюсь найти ребёнка мистера Стэплтона."

На лице мужчины появилась странная улыбка. «Ты поэтому украл сигареты?» — спросил он.

"Я их не крал. Их забрал мужчина с чёрной бородой, который
проник сюда через окно, пока я был здесь."

«С чёрной бородой?» — он недоверчиво улыбнулся. «И ты позволил ему забрать их».

«Да. А почему бы и нет? Они что, были такими ценными?»

Он смущённо посмотрел на меня.он встревоженно вышел, но не ответил на ее вопрос. "Кто был
тот мужчина?" вскоре он спросил.

"Я не знаю. Я последовал за ним. Он вошел в дом мистера Стэплтона.

"Sacr;! Должно быть, это был Франсуа!

- Вряд ли. У Франсуа нет бороды.

"Но он мог быть замаскирован". Он казался очень встревоженным. "Как
жаль, что я был так беспечен!"

- Месье Валентин, не могли бы вы сказать мне, пожалуйста, какое отношение имеют эти сигареты?
какое отношение имеют к похищению ребенка мистера Стэплтона?

Он пристально посмотрел на нее. - Все, - мрачно ответил он.
- и ... ничего. Я был дураком, что оставил их здесь.

Грейс начала чувствовать себя все более и более собранной. Этот человек говорил не так, как
один из банды преступников. - Вы знаете, где ребенок? - внезапно спросила она.
- Возможно." - Спросила она."

- Возможно." Он пристально посмотрел на нее. - А ты?

- Нет. Если бы я знал, то вернул бы его бедной матери.

- Что ты делала в том автомобиле?

"Я был пленником. А ты?"

Он снова уклонился от ее вопроса. "Это мое личное дело", - прорычал он.

"Ты не видела, кто был за рулем машины?" - спросила она.

Вместо ответа он бросился в кресло. - Садитесь,
мадемуазель, и расскажите мне всю историю. Если я найду, что вы откровенны
со мной, я обещаю быть таким же с вами.

Внезапно Грейс почувствовала, что этот человек честен. Она решила сделать так, как он просил. «Хорошо. Я скажу вам правду. Я пытаюсь вернуть ребёнка мистера Стэплтона. Прошлой ночью я следила за домом. Меня схватили сзади, бросили в автомобиль и увезли — я не знаю куда». Сегодня утром мне передали послание для мистера Стэплтона.
 Сегодня вечером меня привезли сюда с завязанными глазами в автомобиле. Потом я встретил
вас. Это всё, что я знаю.

Валентин, казалось, был разочарован. «Значит, вы не знаете, где ребёнок?» — спросил он.

"Ребенок там, где я был - я видел его".

Когда Грейс сказала это, ее спутник взволнованно вскочил со стула. "Тогда
они у нас!" - воскликнул он.

- Я не понимаю.

- Мадемуазель, этим вечером я наблюдал за домом месье Стэплтона.
Как и вы, я желаю вернуть ребенка. Я видел, как Франсуа оставить в
Автомобильные месье Стэплтона. Я полез за ним, как он покинул
дом. Было темно. Он не видел меня. Он поехал в сторону Версаля.

"В сторону Версаля?" воскликнула Грейс.

"Да. Почему ты выглядишь таким удивленным".

"Неважно. Продолжай".

«Через какое-то время он остановился на обочине. Я вышел и спрятался в тени деревьев. Вскоре вас привели с завязанными глазами, и мужчина сел в машину вместе с вами. Когда машина снова тронулась, я забрался на заднее сиденье. Так я и встретился с вами».

«Значит, вы не знаете, где находится дом, из которого меня привезли?»

«Нет». Там много домиков--все об. Не было никакого способа узнать, в
темно. Ты далеко ... когда тебя привезли на автомобиль?"

"Да. Несколько сот метров, как минимум. Но вы знаете это место, на
обочине дороги?

- Да. Я могу найти его без труда.

— Месье Валентин, у меня есть план — очень опасный план — по спасению мальчика мистера Стэплтона. Сейчас я не могу вам его рассказать. Завтра я расскажу вам — завтра днём. Мне понадобится ваша помощь.

 — Что я должен делать?

 — Вы умеете водить автомобиль?

 Мужчина улыбнулся. — Разумеется. Это моя профессия.

- Великолепно! Вы подождете меня здесь, я приду и скажу вам, что
вы должны делать. Я приеду не позже шести часов. Она встала.
- Теперь я должна идти, но прежде скажи мне одну вещь. В чем
тайна сигарет с золотым мундштуком?

Её вопрос, казалось, стёр с лица Валентина всю добродушную улыбку,
которая была там мгновение назад. «Я не могу вам этого сказать, —
прорычал он. — Не спрашивайте меня. Позвольте мне посоветовать вам
забыть о сигаретах и немедленно передать ваше сообщение мистеру Стэплтону».

На мгновение Грейс почти пожалела о своей откровенности. Предположим, в конце концов, что он окажется всего лишь сообщником похитителей, сговорившихся с Мэри Ланахан, медсестрой, чтобы в первую очередь выкрасть мальчика, а теперь посланных ими в качестве шпиона, пристроившегося в хвосте процессии.
автомобиль, чтобы выяснить, какой шаг она собирается предпринять, чтобы поймать их?
Она остановилась в нерешительности. Внезапно раздался стук в дверь
комнаты.

Валентин подошел к двери и осторожно открыл ее. Хозяйка стояла
снаружи, на лестничной площадке. - Там внизу, у двери, вас хочет видеть мужчина,
Месье, - тихо сказала она.

- Кто там? - спросила я.

"Я не знаю. Он называет себя Виктором Жираром".

"Очень хорошо. Пригласите его".

Грейс услышала имя - Виктор Жирар. Внезапная волна слабости захлестнула
ее. Это был Ричард! В прошлом он часто использовал это имя.
Она услышала, как он поднимается по короткой лестнице. Бежать было некуда.
Но месье Лефевр особенно настаивал на том, чтобы он не узнал
её. Она поспешно опустила вуаль. «Избавься от него как можно скорее», — прошептала она Валентину и отступила в тень.

Дюваль вошёл, внимательно оглядываясь по сторонам. Он ждал, чтобы увидеть
Валентин с самого утра искал его и дважды спрашивал о нём, но
каждый раз узнавал, что его нет.

 «Чем я могу вам помочь, месье?» — спросил Валентин.

 Детектив достал из кармана записку — ту самую, которую Мэри Ланахан
Дюваль перехватил письмо, которое я отправил Валентину. «Это вам, месье?» — спросил он, а затем внезапно замолчал, поражённый. В тусклом свете он увидел Грейс, которая стояла в противоположном конце комнаты и пристально смотрела на него. «Я… я думал… месье… я думал, вы один», — выдохнул он, не сводя глаз с Грейс, словно увидел привидение. — Я… прошу прощения, но… — он не смог продолжить.

 Валентин удивлённо посмотрел на него.  — В чём дело, друг мой? — резко спросил он.  — Изложите, пожалуйста, своё дело и уходите.  У меня посетитель.

— Да, месье, я понимаю. Дюваль с огромным усилием взял себя в руки и перевёл взгляд на Валентина. Он был потрясён. На мгновение ему показалось, что Грейс, его дорогая жена, стоит перед ним во плоти, но это было абсурдно: Грейс с её золотисто-каштановыми волосами и чистой кожей была за три тысячи миль отсюда! Эта смуглая, типично французская женщина, очевидно, была совсем другим человеком, но сходство было поразительным — он почувствовал, как у него затряслись поджилки.

"Ну, сударь, дайте мне письмо, поскольку вы говорите, что это для меня", - он
Валентин слышал, говорю.

В одно мгновение он пришел в его владения собственной личности. "Вот", - воскликнул он.
протягивая записку мужчине, стоявшему перед ним. "Это от Мэри
Ланахан. Я прочел это".

"Вы прочли это, месье!" - Сердито воскликнул Валентин. "Тогда по какому
праву вы осмеливаетесь читать мои письма?" Он взял записку и
торопливо прочитал ее содержание. "Сакре!" - воскликнул он. "Что это
значит?"

"Это значит, мой друг, что я хочу, чтобы коробка папиросы."

Грейс вздрогнула. Значит, Ричард тоже заинтересован в возвращении этих
таинственных сигарет. Что бы это могло значить, подумала она?

"Во-первых, месье, позвольте сообщить вам, что у меня нет
сигарет, ни с золотым фильтром, ни без него. Во-вторых, я сомневаюсь, что вы имеете
право выдвигать подобные требования."

"Разве в записке от Мэри Ланахан не содержится просьба уничтожить их?"

Валентин побледнел. «Говорю вам, у меня нет таких сигарет!» — воскликнул он.

"Значит, это не те сигареты, которые вы обычно курите?"

"Я вообще не курю, месье."

Дюваль рассмеялась. - Похоже, вы оба рассказываете одну и ту же историю. Друг мой, я
не люблю обсуждать эти вопросы при постороннем человеке. Он многозначительно посмотрел
на Грейс.

Она не осмеливалась уйти. Заговорить - даже пожелать Валентину доброго вечера - значило бы,
она была уверена, предать ее. Поэтому она промолчала.

- Тогда уходи. У меня, конечно, нет никакого желания обсуждать их. Говорю вам, я не курю — у меня нет сигарет — этого достаточно!

 — Что тогда означает эта записка? — сурово спросил Дюваль.

 — Это дело мисс Ланахан — и моё.

 Дюваль достал бумажник и извлёк из него клочок бумаги.
окурок сигареты с золотым фильтром, который он нашёл тем утром в Булонском лесу. «Месье Валентин, — сказал он, — я нашёл этот окурок в траве в Булонском лесу, в том самом месте, где были ребёнок и няня мистера Стэплтона, когда мальчика похитили. Шофёр спал. Вы могли бы запросто подойти, забрать ребёнка, и никто бы ничего не заподозрил. История Мэри Ланахан о том, что никто не подходил к ней, что мальчик растворился в воздухе, абсурдна. Наличие наполовину выкуренной сигареты, такой, какие я
У меня есть основания полагать, что вы использовали, убеждает меня в том, что вы были там, в Буа, с медсестрой, во время похищения — если вы действительно не принимали в нём активного участия. Сообщение от Мэри Ланахан, которое я только что передал вам, с указанием уничтожить сигареты, — которых она, без сомнения, опасалась, что после моего допроса их могут использовать против вас, — служит убедительным дополнительным доказательством. Я полагаю, что вы знаете, где находится ребёнок мистера Стэплтона.

Слова, которые произнёс её муж, убедили Грейс в том, что она совершила ошибку, доверившись Валентину. Она сама видела
сигареты с золотым фильтром на его столе — она видела, как их украли. Это было не очень убедительное доказательство, поняла она, но в сочетании с письмом медсестры
это было важно.

 Однако Валентин, похоже, не слишком встревожился из-за обвинений детектива. «Вы ошибаетесь, месье, — спокойно сказал он. — Я ничего не знаю об этом деле».

— Тогда что означает эта записка?

 — Этого я не могу вам сказать. И если у вас есть ещё вопросы, я прошу вас прийти в другой раз. Я, как видите, сейчас занят. — Он взглядом указал на Грейс.

Дюваль огляделся, затем повернулся к двери. Цель его визита была достигнута. Он увидел Валентина, вычислил его и, как он надеялся, напугал. Согласно одной из его теорий, человек, напуганный осознанием того, что его преследуют, гораздо чаще делает неверный шаг, чем тот, кто считает себя в безопасности.

Он бросил любопытный взгляд на Грейс, выходя из комнаты, но её лицо, скрытое в тени, ничего ему не сказало. Её молчаливое присутствие наполнило его странным беспокойством. Он остановился в дверях
из дома, полный решимости узнать, если возможно, кто она такая, путем
слежки за ней, когда она покинет это место. Он не рассчитывал на то, что Валентин
будет с ней.

Они вместе вышли из дома, и мужчина сразу же вызвал такси. В
машину он посадил Грейс, все это время свирепо поглядывая на Дюваль. Последний отказался от
всех мыслей о преследовании Грейс и вернулся, несколько раздосадованный, в
свой отель. Едва он добрался до него, как ему принесли записку,
в которой его приглашали в дом мистера Стэплтона.

Тем временем Грейс сразу же поехала к банкиру и передала ему
его сообщение, с которым она была доверена человеком в
черная маска в то утро.

Лицо мистера Стэплтона становился все более и более сердитым, как она протекала с ней
история. Он вскочил, как только узнал, в чем дело, и,
позвонив в отель Дюваль, попросил детектива немедленно приехать к нему
. Затем он повернулся к Грейс.

— «Вы не знаете, где находится это место?»

 — «Ни малейшего представления».

 — «Вы говорите, что видели моего мальчика? Он был в безопасности?»

 — «Я видел ребёнка, который, как мне сказали, был вашим, мистер Стэплтон. Конечно, я его не узнал. Вы же знаете, что я никогда не видел вашего сына. Кроме того, он
был одет как девочка».

Мистер Стэплтон с нервной поспешностью достал фотографию. «Он был похож на
этого?» — спросил он.

"Да. Это был он." Сходство было достаточным, даже в
маске, которую носил мальчик, чтобы Грейс была практически уверена в его
личности.

"Откуда мне знать, что эти негодяи сдержат слово?» — спросил мистер
Стэплтон застонал, уронив голову на руки.

"Значит, ты собираешься отдать им деньги?"

"Конечно. Неужели ты думаешь, что я стал бы рисковать ради ста тысяч долларов — или даже вдвое большей суммы? Его мать
и я не могу ни спать, ни есть, ни делать что-либо вообще из-за этого напряжения. Я непременно сделаю так, как они просят.

"Но они уйдут."

"Для меня это ничего не значит. Пусть уходят. Как только мой мальчик будет в безопасности, я смогу потратить ещё сто тысяч, чтобы поймать их; но не сейчас, когда один неверный шаг может стоить ему жизни.

— Они не причинят ему вреда, мистер Стэплтон. Они слишком хотят получить деньги, чтобы позволить чему-то случиться с ним.

 — Я не стану рисковать.

 Грейс встала. — Тогда я, пожалуй, пойду, — сказала она. — Не думаю, что
 я могу сделать что-то ещё. Я доложу об этом директору.
Немедленно обратитесь в полицию.

«Очень хорошо. И будьте любезны передать ему, что я особенно настаиваю на том, чтобы не предпринималось никаких шагов, препятствующих осуществлению этого плана. Я заплачу эти деньги и верну своего мальчика. После этого полиция может делать всё, что ей заблагорассудится. Доброй ночи».

«Доброй ночи». Грейс вышла из дома, чувствуя себя крайне разочарованной, несмотря на то, что решение мистера Стэплтона, очевидно, означало, что
Работа Ричарда в Париже, как и её собственная, скорее всего, внезапно прекратится.

Выходя из дома, она увидела, как Ричард подъехал на такси.
При виде его она испытала радость, хотя и была вынуждена скрыть её и пройти мимо с безразличным видом. В темноте она знала, что в безопасности. Он, конечно, узнал её — узнал как женщину, которую видел в комнате Валентина, — и её присутствие здесь, в доме мистера
Стэплтона, явно удивило его. На мгновение ей показалось, что он собирается заговорить с ней, когда выйдет из кэба, но она отвернулась и поспешила дальше по улице, а когда оглянулась, он уже вошёл в дом.




Глава VII


Мистер Стэплтон стоял посреди библиотеки, когда вошёл Дюваль. Он взволнованно повернулся к нему.

"Мистер Дюваль," сказал он, "я только что услышал новости, которые, я надеюсь, вернут мне моего мальчика в течение следующих двадцати четырёх часов!"

"От женщины, которая только что вышла из дома?"

"Да."

"Кто она?"

— Агент полиции.

— Ах! Вы в этом уверены?

— Я знаю только то, что она говорит.

Дюваль с любопытством посмотрел на него. — Что за новости она вам принесла?

— Послание от негодяев, которые украли ребёнка. Они хотят сто тысяч долларов, чтобы вернуть его.

— И она принесла вам это послание?

— Да. — Банкир с тревогой посмотрел на своего собеседника.

— Вам не кажется странным, мистер Стэплтон, что сотрудник парижской полиции пришёл к вам с посланием от похитителей?

Мистер Стэплтон нахмурился.  — Я не рассматривал этот аспект дела, мистер Дюваль. Я ... и я ... тоже хотелось поскорее вернуть своего мальчика, уход за
кого эти ребята поставляют свои условия."

"Что это было за сообщение, Мистер Стэплтон?"

"Завтра вечером я должен ехать по дороге в Версаль, выезжая
отсюда в восемь часов и двигаясь со скоростью двенадцать миль в час.
Где-то на этой дороге проезжающий мимо автомобиль подаст мне сигнал
синим светом. Тогда я должен буду притормозить и бросить в другую машину
пакет с сотней тысяч долларов. Если я сделаю это и не попытаюсь преследовать или поймать негодяев, они согласятся доставить
ребёнка сюда, ко мне домой, к моему возвращению.

 Дюваль слушал мистера Стэплтона с растущим интересом. «Они
очень хитрые», — воскликнул он. «Они уедут на своей машине,
и у них будет достаточно времени, чтобы осмотреть посылку и убедиться, что
содержит сумму, которую они требуют. Сигналя сообщникам в любой точке дороги или из другого автомобиля, они могут сообщить им, возвращать ли ребёнка.

"Но как они смогут это сделать, не рискуя быть пойманными?"

"Это просто. Они отвезут мальчика в Париж, наймут прохожего — без сомнения, человека из их круга — за несколько франков, чтобы тот доставил его к вашей двери. Отследить их таким образом будет невозможно. Если вы отдадите им деньги,
то, скорее всего, их никогда не поймают.

"Тем не менее, я отдам их им."

— Я ожидал этого, мистер Стэплтон. Я могу понять ваши чувства. Конечно, это неправильно — поддаваться шантажу, но, без сомнения, окажись я в вашем положении, я бы поступил так же. И всё же это очень жаль.

 — Почему?

 — Потому что у нас есть отличный шанс поймать этих негодяев.

 — И потерять мальчика!

— «Да, это может быть правдой. Такие люди склонны мстить очень быстро и очень жестоко. Им не знакомо чувство жалости. Хотел бы я сам разобраться с этим делом».

 «Что бы вы сделали?»

 «Я бы поехал за вами на быстрой машине, держась, скажем, в пятистах метрах позади».
ноги в тылу. Мне следовало несколько человек, хорошо вооруженных, в машине. Купить
смотрите внимательно, в бинокль, при необходимости, я бы соблюдать
автомобиль, который сигнализирует вам с синим светом. Когда машина проходила мимо меня, я
последуют, но не что бы сигнализация похитители пока
они дали сигнал ... что бы это ни было ... что бы обеспечить вашего мальчика
возвращается к вам. Тогда я бы подобрался к ним вплотную и арестовал их".

«Ваш план, мистер Дюваль, вызывает серьёзные возражения. Предположим, что эти люди, несомненно, находящиеся на страже, заметят, что за ними следят.
Они не подают никаких сигналов, и я потеряю не только мой ребенок, но один
сто тысяч долларов, а также. Нет, нет, я не хочу вмешательства в
беда какая-то".

Дюваль с минуту хранила молчание. - Очень хорошо, мистер Стэплтон, я выполняю ваши приказы.
Конечно, я подчиняюсь вашим приказам. Но мне очень не нравится видеть, как эти
парни убегают.

— Я тоже, но ничего не поделаешь.

 — Если я смогу разработать план их поимки, который не повлечёт за собой
потерю мальчика, вы, я так понимаю, позволите мне действовать?

 — Да, но я настаиваю на том, чтобы вы сначала представили мне этот план.

"Очень хорошо. А теперь еще один вопрос. Эта женщина, которая принесла вам сообщение
, вы говорите, агент полиции. Она пыталась объяснить
как к ней попало это сообщение?"

- Да. Прошлой ночью ее насильно похитили, увезли на большое расстояние
за город, следуя полученным инструкциям. Сегодня вечером ее привезли обратно
в Париж с завязанными глазами.

"Мистер Стэплтон, что бы вы сказали, если бы я сказал вам, что менее чем
час назад я видел эту женщину в квартире Альфонса Валентина, человека, которого
Я подозреваю, что вы очень глубоко замешаны в похищении вашего сына?

Стэплтон вздрогнул. "Возможно ли это?" - спросил он. "У вас есть какие-нибудь предположения, что
она там делала?"

"Нет. Однако они, казалось, были в прекрасных отношениях. Конечно, это не
невозможно что агент полиции может представлять как друг одного из
преступников, и таким образом получить информацию. Но это выглядит решительно
квир".

"Это действительно так. Тем не менее, как я уже говорил, если я верну своего мальчика, я буду
доволен. — Он прошёлся по комнате, нервно покусывая свою длинную чёрную сигару. — Итак, мистер Дюваль, каков ваш план по поимке этих
парней?

Дюваль какое-то время сидел в глубокой задумчивости. «Это непростое дело, мистер
 Стэплтон, но есть один способ, который обещает успех, и при этом не помешает вашим планам по возвращению вашего мальчика».

 «Что это за способ?»

 «Вот что. Нам нужно каким-то образом идентифицировать машину, которая подаёт вам сигнал синим светом». Он проедет рядом с вами на
умеренной скорости. Я хочу, чтобы вы отметили эту машину, чтобы её можно было сразу
узнать.

"Как я могу это сделать?"

"Я помещу в днище вашей машины небольшое устройство, состоящее из
из резиновой груши, снабжённой небольшим соплом, выступающим через
отверстие в кузове автомобиля. Груша будет наполнена несмываемым
красным красителем. Когда вы встанете, чтобы бросить похитителям
пачку денег, вы должны нажать на эту грушу ногой. Тогда две машины
окажутся бок о бок. Нажатие на грушу выпустит струю красного
красителя на кузов и колёса машины напротив вас. Тогда будет легко его опознать.

«Да-да. Я понимаю. Но что потом?»

«Машина, проезжая мимо вас, будет направляться в Париж. Несомненно, это
эти люди намерены войти в город. Я встану у Версальских ворот и договорюсь о том, чтобы другие люди,
сотрудники детективного бюро, встали у соседних ворот в укреплениях. Все машины, въезжающие в город, будут немедленно
останавливаться. Та, на корпусе или колёсах которой будет красное пятно,
будет задержана, а её пассажиры арестованы.

«Но предположим, что они ещё не сообщили своим сообщникам, чтобы те вернули мне
мальчика».

«В таком случае я уверен, что ребёнка найдут».
автомобиль с ними. Посмотрите на ситуацию так, как если бы вы были на их месте. Они вынуждены действовать очень быстро. Если бы они сигналили, светом или как-то иначе, людям на дороге, они вряд ли смогли бы доставить мальчика к вам домой до того, как вы сами вернётесь туда. Они знают, что вы сразу же вернётесь домой на максимальной скорости, как только передадите им деньги. Что более вероятно, так это то, что они
возьмут мальчика с собой в машину, поедут в заранее оговоренное место
в Париже и передадут его человеку, который привезёт его к вам
дом? На мой взгляд, это наиболее вероятный план.

"А если нет — если ребёнка с ними нет?"

"Тогда у них есть только два варианта. Первый — подать сигнал своим сообщникам с помощью света или как-то иначе, прежде чем они войдут в Париж. Если они это сделают, мальчика вернут вам, а мы захватим и этих людей. Единственная другая альтернатива, конечно, состоит в том, чтобы они
сообщили своим сообщникам после того, как въедут в Париж.

«Но если вы арестуете его на границе, они не смогут этого сделать, и моего мальчика
не отправят обратно».

— Это так, но я не думаю, что они будут ждать, пока их сообщники войдут в Париж, чтобы сообщить им об этом.

 — Почему нет, господин Дюваль?

 — Во-первых, из-за опасности быть замеченными на многолюдных улицах города. Во-вторых, я не думаю, что ребёнок вообще в Париже. Насколько я понимаю, женщина, которая передала вам послание от похитителей, видела ребёнка на некотором расстоянии от города. Маловероятно, что эти люди стали бы рисковать и везти ребёнка в город средь бела дня. Если бы мальчик был с ними,
В машине они избегают любой опасности, которая могла бы привлечь чьё-либо внимание. Они просто осматривают сумку с деньгами, въезжают в Париж, будучи уверенными, что пока находятся в безопасности, бросают ребёнка в подходящем месте, делят добычу и разбегаются по своим укрытиям. Преступники такого рода прекрасно знают, что в большом городе им гораздо безопаснее, чем при бегстве по стране на автомобиле. Я почти не сомневаюсь, что ребёнок с ними.

«Но если он всё ещё в стране, и они подождут, пока не окажутся в Париже, прежде чем уведомить своих сообщников?»

— Тогда последним придётся отправиться в путь на большое расстояние, забрать ребёнка и привезти его обратно в ваш дом. Это займёт много времени. Они не успеют сделать это до вашего возвращения домой.

Мистер Стэплтон долго молчал, обдумывая ситуацию. — Ваши доводы кажутся убедительными, мистер Дюваль, — наконец заметил он. — Как и вам, мне не терпится поймать этих негодяев. У меня кровь закипает, когда я думаю о том, что они могут уйти. Конечно, ваши выводы могут быть ошибочными.

"Тогда, по крайней мере, мы поймаем виновных в преступлении, и это самое
Вполне вероятно, что одного из них, по крайней мере, можно убедить дать показания в пользу государства и раскрыть местонахождение вашего сына.

Мистер Стэплтон очень тщательно обдумывал этот вопрос. Очевидно, он опасался любых действий, которые не гарантировали бы возвращение ребёнка.

— Мне кажется, мистер Стэплтон, — продолжил детектив, — что вы в долгу перед обществом и должны позволить мне приложить все усилия, чтобы поймать этих негодяев. Это серьёзная опасность для общества, когда такие мошенники разгуливают на свободе. Позвольте мне попробовать мой план. Даже если он не сработает, вам от этого не станет хуже, чем сейчас.
 Попытка никак не связана с вами.

"Очень хорошо", - нервно сказал банкир. "Это шанс, вот и все.
Однако, поскольку это, похоже, не предполагает нарушения доверия с моей стороны, я
готов согласиться ".

"Хорошо! Завтра я привезу устройство, о котором говорил, к вам домой и
прикреплю его к вашей машине. Полагаю, ваш человек Франсуа отвезет вас.

— Да.

 — Вы ему доверяете?

 — У меня нет причин не доверять ему. И, кроме того, он ничего не будет знать об этом деле. Его задача будет заключаться лишь в том, чтобы вести машину по моим указаниям.

 Дюваль на мгновение задумался. — Вы, конечно, не дадите ему
— Я буду давать вам указания до последнего момента — прямо перед тем, как вы начнёте.

 — Нет. Думаю, так будет лучше.

 — Несомненно. И чтобы избежать возможных помех, я думаю, мне лучше не прикреплять к вашей машине устройство, о котором я говорил, до завтрашнего вечера, непосредственно перед вашим отъездом. Тогда, если ваш шофёр каким-то образом окажется в этом заговоре, у него не будет возможности предупредить вас.

— Очень хорошо. Однако я думаю, что ваши предосторожности излишни. Не было обнаружено ничего, что связывало бы Франсуа с этим делом.

- Я знаю, но следует быть осторожным. Вы уедете отсюда завтра.
вечером, в восемь часов?

- Да. Ровно в восемь.

"Вы могли бы сделать так, чтобы кто-то с вами, кто-то из полиции,
возможно".

"Инструкция запрещает".

"Ах ... я вижу. Эти люди проницательные". Он взял свою шляпу. «Тогда до завтра. Спокойной ночи».

«Спокойной ночи».




Глава VIII


В тот самый час, когда Ричард Дюваль обсуждал с мистером Стэплтоном план поимки похитителей на следующий день, Грейс была заперта в кабинете месье Лефевра, префекта полиции.
в библиотеке, разбирая дело во всех подробностях. Префект говорил, загибая пальцы и перечисляя пункты дела по мере
его рассмотрения.

"Во-первых, у нас есть невероятная история медсестры Мэри Ланахан. Она,
кажется, говорит правду, но я считаю, что она лжёт. На мой взгляд, она глубоко вовлечена во всё это."

"А как насчёт попытки её отравить?"

«Весьма вероятно, что она отравилась, приняв лишь небольшую дозу. Это отвлекло бы подозрения от неё».

«Понимаю».

«Тогда у нас есть дело Альфонса Валентина и таинственная
сигареты с золотым фильтром. Ваш муж, месье Дюваль, как мне сообщили,
нашёл одну из этих сигарет, частично выкуренную, на траве на месте преступления. Это может указывать на то, что Валентин был там с ней в какой-то момент, но не обязательно в тот день, когда произошло похищение. Это могло произойти и накануне, и за неделю до этого.

 — Я думала об этом, — тихо заметила Грейс. — «Мне кажется, что
Ричард придавал этому слишком большое значение».

«Это ещё предстоит выяснить. Предположим, что Валентин заинтересован, с
Медсестра, в сюжете. Он, конечно, поначалу не думает, что обладание сигаретами втянет его в это дело,
потому что он не знает, что месье Дюваль нашёл одну из них в траве. Однако ваш муж спрашивает Мэри Ланахан, какие сигареты
 курит Валентин. Она сразу же начинает что-то подозревать и при первой же возможности
предупреждает Валентина в письме, чтобы он их уничтожил. Это ясно показывает, что они работают вместе.

«Несомненно. Но в то же время сигареты из комнаты Валентина
крадёт мужчина с тёмной бородой, который впоследствии входит в номер мистера
В доме Стэплтона. Признаюсь, я не могу этому найти объяснения.

— Я тоже. Уничтожение сигарет не могло быть важно ни для кого, кроме самих похитителей. Конечно, возможно, что кто-то ещё в доме мистера Стэплтона — например, Франсуа — замешан в заговоре.

«Но у мужчины, который взял сигареты, была чёрная борода, а Франсуа
брит налысо».

«Я знаю. Но это могла быть маскировка».

«Я так не думаю. Мужчина, которого я видел, был выше Франсуа и не такой
крепкий».

Префект на мгновение задумался. «Вы уверены, что он
вошёл в дом Стэплтонов?»

 «Абсолютно уверен. Я видел, как за ним закрылись ворота».

 «Тогда я могу только сказать, что пока это дело необъяснимо. Теперь давайте
вернёмся к Валентину. Он утверждает, что работает над поимкой
похитителей, чтобы оправдать медсестру, которую он любит».

«Насколько я понимаю, он отрицает, что курит, но не объясняет, откуда в его комнате взялись сигареты».

«Он не курит, но не объясняет, откуда в его комнате взялись сигареты».

«Ниоткуда. Кроме того, кто-то посылает Валентину записку, в которой сообщает, что
писатель с подозрением относится к Франсуа, предлагая ему понаблюдать за ним. Может ли это
означать, что Франсуа участвует в заговоре, и они опасаются, что он может быть
слабеет - готовится выступить против них? "

"Определенно, так оно и выглядит".

"Хотела бы я увидеть одну из этих знаменитых сигарет".

Грейс внезапно рассмеялась. "Да что ты, - воскликнула она, - у меня есть одна в сумочке".
"У меня есть". Я совсем забыла об этом. - Она открыла сумочку и достала оттуда
тонкий белый цилиндр.

Лефевр внимательно осмотрел предмет. "Египетская сигарета американской марки
", - задумчиво произнес он. "Дорогой, здесь, в Париже, и редко используется, за исключением
американцев".

"Это правда; но я понимаю, что этот человек Валентин много прожил
в Америке".

Мгновение префект не отвечал. Затем на его лице появилось озадаченное выражение.
лицо. "Это женская сигарета", - воскликнул он. "Ни один мужчина не стал бы курить".
"Такую штуку". Он резко опустил руку на колено. «Моя
девочка, не исключено, что ребёнка похитил вовсе не мужчина, а женщина».

«Женщина, которую, очевидно, пытаются защитить и Валентин, и медсестра».

Префект на мгновение погрузился в раздумья. Затем он взглянул на Грейс.
остро. - Мне кажется, - заметил он спокойным тоном, - что нам следует
попытаться определить, имеет ли миссис Стэплтон привычку
курить.

- Миссис Стэплтон! - ахнула Грейс в изумлении.

- Да. Признаюсь, эта идея для меня новая, но она может оказаться
интересной.

— «Но зачем матери мальчика понадобилось его похищать?»

«Я не знаю. Есть только один важный момент. На прошлой неделе мои люди, естественно, подробно расспрашивали миссис Стэплтон о её передвижениях за последние два-три месяца. Они сделали это, чтобы
определить, если возможно, то ли преступники были в Париже, или от
какое-то другое место, где миссис Стэплтон может быть, с ребенком,
в течение прошедшей зимы. Ты знаешь, что эти ребята работают в бандах, и у них есть
свое обычное поле деятельности.

- Понятно. И где она была?

"Monte Carlo!" Префект многозначительно произнес эти два слова.

Грейс быстро поняла, что он имел в виду.

— Вы хотите сказать, что миссис Стэплтон, возможно, проиграла крупные суммы за игорным столом и, боясь признаться мужу в своих потерях, обратилась за помощью к медсестре и своему другу Валентину?
похитила ребенка на несколько недель, чтобы получить от мужа сумму в сто тысяч долларов
без его ведома?

"Это ни в коем случае не невозможно. Я бы рекомендовал вам изучить
тщательно материи. Если мы обнаружим, что миссис Стэплтон использует золото наконечником
сигареты этого сорта, его могут уйти далеко в сторону решения целого
Роман".

Грейс, вспомнив убитую горем миссис Стэплтон, почувствовала, что
это очень слабая зацепка, но всё же решила проверить её.

 «А теперь, — продолжил староста, — мы подошли к внезапному и совершенно неожиданному
появление Валентина, цепляющегося за багажник автомобиля, на котором
вы сегодня вернулись в Париж.

"Как я вам уже говорил, он утверждает, что забрался в машину мистера Стэплтона.

"За рулём был Франсуа?

"Да.

— И вы говорите, что у мужчины, который вёл машину, была чёрная борода — тот самый мужчина, который, по сути, ворвался в комнату Валентина и украл сигареты?

 — Да.

 — Тогда либо Валентин лжёт, либо мужчина с чёрной бородой — это Франсуа. Давайте рассмотрим его историю с обеих сторон. Если он говорит правду, то Франсуа — один из похитителей.

— Похоже на то. Вы говорите, что за ним следили?

— Да. Мои люди сообщают, что он действительно покинул дом на автомобиле мистера Стэплтона сегодня вечером, около девяти часов. Это согласуется с рассказом Валентина. Они также сообщают, что он вернулся около одиннадцати, один.

— Они не следили за ним?

— Нет. Это невозможно сделать в другой машине, не вызвав у него подозрений и не насторожив его. Мы не хотим, чтобы он знал, что за ним следят.

 «Но мистер Стэплтон должен знать, где он был — почему машина стояла на улице».

"Да. Мы допросили его. Он говорит, что мужчина сообщил, что бензобак
протекал, и что он приказал ему немедленно отремонтировать его".

"И он был отремонтирован?"

Префект улыбнулся. "Да. Машина была в гараже на бульваре Сен
Мишель с половины десятого до половины одиннадцатого".

Грейс упал, удивленный. — «Значит, Валентин лжёт!» — воскликнула она.

"Похоже на то, если, конечно, Франсуа не взял другую машину из
гаража, пока его собственную чинили."

"В гараже об этом знают."

"Они отрицают это. Но эти ребята все заодно. Они бы подумали
ничего не имею против того, чтобы защитить брата-шофёра во время небольшой увеселительной поездки.

«Валентин ничего не говорит об этом в своей истории».

«Возможно, он опустил это как незначительную деталь. Я имею в виду, что он мог проскользнуть во вторую машину, как и в первую, незамеченным. Конечно, было темно. Возможно, он не счёл нужным об этом упоминать». Всё это, конечно, при условии, что
он говорит правду. Теперь предположим, что он лжёт — что мужчина с чёрной бородой — это не Франсуа, а кто-то другой, с
Валентин в сюжете. Какова цель его рассказа?

"Я не могу себе представить. Можете ли вы, месье?"

"Нет, не сразу. Первое противоречие, конечно, вот в чем. Если
Валентин и человек с черной бородой работают заодно, почему
последний должен был вломиться в его комнату, чтобы забрать сигареты?

"В этом нет никакого смысла".

«Но, возможно, он понял, что сигареты, оказавшиеся в руках у Валентина, представляют опасность, и вместо того, чтобы попытаться его предупредить, просто пришёл и забрал их. Это не слишком правдоподобное объяснение, но давайте
Давайте признаем это на данный момент, чтобы продвинуться в наших рассуждениях.
 Предположим, что Валентин, мужчина с чёрной бородой, и Мэри Ланахан, медсестра,
работают вместе либо с миссис Стэплтон, либо с кем-то ещё. Они надёжно спрятали ребёнка. Они похитили вас и
передали сообщение мистеру Стэплтону через вас. Они не доверяют вам,
несомненно, зная, что вы агент моего ведомства. Они посылают
Валентин садится на заднее сиденье машины, притворяясь их врагом,
который, как и вы, пытается вернуть ребёнка. Таким образом, он попадает в
ваша уверенность. Он советует вам немедленно сообщить о вашем сообщении от
похитителей мистеру Стэплтону. Он расспрашивает вас и узнает, что
вы не знаете, где находится дом, в котором спрятан ребенок. Затем он
предлагает показать вам как можно ближе, где находится дом.
Если он в сговоре с похитителями, он отвезёт вас и людей, которых я завтра отправлю с вами, в какое-нибудь место за много миль от того места, где спрятан ребёнок, и вы потратите день на бесполезные поиски. Определённо, это был бы умный ход с их стороны.
 — Конечно, был бы.

«Кроме того, вы сказали этому парню, что у вас есть план по поимке негодяев. Вы должны ознакомить его с этим планом завтра днём.
 Если вы это сделаете, он, без сомнения, под каким-нибудь предлогом доберётся до телефона и предупредит своих товарищей о том, что вы собираетесь делать. Я настоятельно рекомендую вам ни в коем случае не доверять этому парню».

 «Тем не менее, вы бы посоветовали попытаться найти дом, как он предлагает?»

«Да, возможно, мы ошибаемся на его счёт. Мы не должны оставлять камня на камне. А теперь перейдём к вашему разговору с мистером Стэплтоном. Вы, конечно, передали ему сообщение. Что он сказал?»

— Он сказал, что намерен в точности выполнить мои указания — заплатить этим людям и вернуть мальчика.

Месье Лефевр в гневе воскликнул: «Чёрт возьми! Он не должен этого делать! Глупец! Он всё испортит!»

Грейс тихо рассмеялась про себя. «Едва ли он глупец, месье!» Бедняга
чуть не сошёл с ума из-за потери мальчика. Он готов на всё, лишь бы вернуть его. Я едва ли могу его винить.

Префект протянул руку. — Прошу прощения, дитя моё. Вы правы. Возможно, это естественно для него. Но
На карту поставлено нечто большее, чем возвращение ребёнка. То, что месье
Стэплтон заплатил эту огромную сумму преступникам, а затем позволил им сбежать, не только серьёзно подрывает доверие к парижской полиции, но и является несправедливостью по отношению к обществу. Если этим людям удастся совершить это преступление, они совершат и другие. Будут похищены другие дети. Я не могу этого допустить. Это нужно предотвратить любой ценой. Эти люди должны предстать перед судом.

"Как вы можете этому помешать, месье? Мистер Стэплтон настроен решительно.

— В этом-то и вопрос, дитя моё. Я не могу остановить месье Стэплтона, если он
захочет поехать в Версаль и бросить сто тысяч долларов в первый же
автомобиль, который проедет мимо него с включённым синим светом.

 Он встал и начал расхаживать по комнате.

"У меня есть план, месье," — тихо сказала Грейс.— В чём дело, дитя моё? — Префект посмотрел на неё с снисходительной улыбкой. Он очень любил Грейс. Он сожалел, что не смог привлечь к этому делу её мужа. По прошлому опыту он знал, что она умна, но не верил, что в таком деле
В таком случае она смогла бы перехитрить людей, которые, вероятно, были одними из самых хитрых преступников в Париже.

 «Во-первых, — сказала Грейс, — мы тщательно обыщем место, которое указал нам Валентин».

 «Конечно! Однако, скорее всего, это ни к чему не приведёт. Даже если Валентин говорит правду, эти люди, несомненно, уже перевезли ребёнка, чтобы подготовиться к завтрашней работе».

— Возможно. В любом случае, мы попробуем. После этого я хочу, чтобы Валентин
водил для меня машину. Он опытный шофёр.

— Значит, вы посвятите его в свои планы? — с некоторой тревогой спросил префект.

 — Нет. Я ничего ему не скажу, кроме того, что он должен вести машину, и куда мы едем.

 — Хорошо. Но будьте осторожны. Что дальше?

 Грейс наклонилась и несколько минут тихо говорила с префектом. Он слушал её, иногда улыбаясь и кивая. Внезапно он резко хлопнул ладонью по столу.
"Браво!" — воскликнул он. "Вы рождены, чтобы быть детективом. Мы найдём похитителей, деньги и, по всей вероятности, ребёнка. Я
поздравляю вас!"

— Значит, вы думаете, что это сработает?

 — Я не вижу, как это может не сработать. Это просто гениально. Я буду очень доволен, если смогу вернуть месье Стэплтону и его ребёнка, и его деньги, и в то же время посадить похитителей за решётку. Я бы никогда не позволил, чтобы кто-то сказал, что парижская полиция
сознательно позволила отчаявшейся банде преступников уйти с полумиллионом
франков, не предприняв никаких мер, чтобы помешать этому. Он
поднялся и посмотрел на часы. «Пойдём, дитя моё. Уже за полночь.
 У тебя был долгий и насыщенный день. Тебе лучше отдохнуть».

Грейс встала. «Ричард, кажется, был очень озадачен, когда увидел меня».

 «Да неужели?» — префект озорно рассмеялся. «Вот это да, вот это шутка. Быть в шаге от собственной жены и не узнать ее!»

 Грейс, казалось, едва ли оценила юмор ситуации. «Я думаю, это досадно, — сказала она. — Бедный Ричард». Он никогда меня не простит. Я правда думаю, что должна ему сказать.

Месье Лефевр покачал головой. «Если вы это сделаете, моя дорогая,
всё будет испорчено. Он будет настаивать на том, чтобы вы немедленно прекратили дело, а это, конечно, будет несправедливо по отношению ко мне».

«Но, месье, в конце концов, я вам действительно не нужна, ведь у вас в штате столько умных людей».

 «Кто знает? Возможно, вы добьётесь успеха там, где они потерпят неудачу. Я очень верю в женскую интуицию. И вы уже продвинулись в этом деле на сорок восемь часов вперёд, а мои люди — на десять дней». Это был шанс, признаю, что эти негодяи выбрали именно вас, чтобы передать свои требования месье Стэплтону. Признаюсь, я не понимаю, зачем они это сделали. Они, должно быть, знали, что вы расскажете ему свою историю, а также расскажете её мне. Возможно,
Это было чистой воды бравадой с их стороны — я заметил, что это характерно для многих преступников. Они, кажется, наслаждаются тем, что бросают вызов полиции.
 Эти ребята, без сомнения, думают, что всё устроено так, что их невозможно поймать. Думаю, мы их немного удивим.

Он повернулся к двери и придержал её, пропуская Грейс в холл. — Спокойной ночи, дитя моё, — крикнул он ей, когда она начала подниматься по лестнице. — Думаю, я выкурю ещё одну сигару.

Что касается Грейс, то она долго не могла уснуть, думая о Ричарде, об их
Она вспоминала дом в деревне, счастливые часы, которые они провели там, — до того, как их медовый месяц был неожиданно прерван. Ей казалось очень странным лежать здесь одной. Она не привыкла к этому. И где-то в этом большом городе Ричард тоже спал — а она не была с ним! Волнение от этой истории начало угасать. Встреча с Ричардом на яхте, которую она планировала, когда уезжала из дома, не состоялась. Она откладывала эту встречу в своих мыслях до его приезда в Париж, а теперь он приехал, и всё же
она даже не могла прикоснуться к его руке. В конце концов она
уснула, горячо молясь о том, чтобы завтрашний день и поимка
похитителей положили конец их ненужной и жестокой разлуке.




Глава IX


Ровно в восемь часов следующего вечера мистер Джон Стэплтон
выехал из своего дома на авеню Клебер на большом французском
автомобиле с Франсуа за рулём.

Машина не представляла собой ничего особенного, она была похожа на тысячи других,
которые можно было увидеть в любой вечер на улицах Парижа. Она была большой,
мощной и окрашенной в такой тёмный зелёный цвет, что казалась почти чёрной.

Мистер Стэплтон сидел в багажнике в тёмно-синем саржевом костюме и
панаме. В левой руке он сжимал небольшой свёрток размером с
сигаретную коробку. В свёртке были банкноты на сумму сто тысяч
долларов.

 Рядом с его правой ногой лежала резиновая груша, от которой
через отверстие в боковой части машины тянулась короткая трубка. На конце
трубки была небольшая латунная насадка. Он выступал лишь на небольшое расстояние за пределы кузова
автомобиля и в тусклом свете раннего вечера был совершенно
незаметен.

Мистер Стэплтон велел своему шофёру ехать по дороге в сторону
Версаль. "Мне хочется подышать свежим воздухом", - добавил он. "Сегодня довольно
тепло". Внутри он весь горел от возбуждения.

Из Парижа в Версаль дело около четырнадцати миль. Г-н
Автомобиль Стэплтона потихоньку приступал. Он хотел бежать нет шансов пропавших без вести
автомобиль с синим светом.

У Версальских ворот он задержался ровно настолько, чтобы увидеть Ричарда Дюваля,
стоявшего в тени ворот. Затем он выехал из Парижа.

 На дороге было много автомобилей и других транспортных средств. Вечер
был приятным, и казалось, что весь Париж вышел подышать свежим воздухом.
большинство машин двигалось в сторону города. Он заметил машину,
на некотором расстоянии позади него, в которой находился единственный пассажир, мужчина средних лет
, но не обратил на это внимания. Он напрягал зрение, пытаясь разглядеть в
приближающихся к нему машинах какие-нибудь признаки светового сигнала, который должен был
побудить его к внезапным действиям.

Он заметил, что Франсуа, как и он сам, был тщательно рассматривая каждый
автомобиль, как он подошел к ним. Он задумался, мог ли шофёр догадываться о цели его поездки, но вскоре отбросил эту мысль как совершенно невероятную и сосредоточился на проезжающих мимо машинах.

Он исходил, наверное, четыре или пять миль дальше от укреплений,
когда он увидел большой автомобиль медленно приближающегося с направления
Версаль. В нем содержатся, но два человека, шофер и сильно
женщине под вуалью.

Шофер, который четко соблюдая машина, в которой г-н
Степлтон сел и начал сворачивать на правую сторону дороги, чтобы
проехать как можно ближе к машине банкира. В тот же миг
в сгущающейся темноте в кузове, где сидела женщина, вспыхнуло
яркое голубое пятно.

Мистер Стэплтон мгновенно вскочил на ноги. Две машины быстро приблизились
друг к другу. От него требовалось действовать очень быстро.
расторопность. Он переложил пакет с деньгами из левой
руки в правую и мгновение спустя легко бросил его в
другую машину.

Он сразу увидел, что она благополучно приземлилась внутри, и в то же мгновение он
сильно надавил ногой на резиновый шарик. Через мгновение машина с включённым синим светом пронеслась мимо и быстро скрылась в направлении Парижа.

Мистер Стэплтон наклонился вперёд и обратился к Франсуа голосом, в котором
дрожа от возбуждения. "Немедленно езжай домой", - скомандовал он.

Через мгновение он уже следовал за первой машиной по направлению к городу.

Мчась по темнеющей дороге, он не заметил машину, которая
следовала за ним всю дорогу от Парижа. Она продолжала свой путь
в сторону Версаля. В ней были два человека. За рулём сидел мужчина, который
в полумраке был поразительно похож на Франсуа, шофёра мистера
Стэплтона, а на заднем сиденье сидела фигура в тёмном костюме и
панаме, которая казалась точной копией банкира
он сам. Если бы случайный наблюдатель не видел, как мистер Стэплтон повернул обратно к
Парижу, он бы заключил, что тот все еще находится на пути к
Версалю.

Пассажиры этой второй машины также, казалось, внимательно наблюдали за
различными автомобилями, которые проезжали мимо них, как будто ожидая какого-то сигнала,
какого-то узнавания; и все же, несмотря на их нетерпеливые и выжидающие взгляды,
казалось, они обречены на разочарование.

Наконец мы добрались до Версаля. Пожилой мужчина в салоне отдал короткую команду, его шофёр развернул машину, и они поехали обратно.
Вернёмся в Париж. На Версальской дороге больше ничего не произошло.


 Тем временем Ричард Дюваль у Версальских ворот внимательно
осматривал различные машины, которые проезжали через ворота и
въезжали в город. С помощью яркого электрического прожектора он
осматривал их кузова и колёса, выискивая характерные красные
пятна, которые позволили бы опознать машину похитителей. Рядом с ним стоял Верне, один из помощников префекта, с которым Дюваль хорошо познакомился во время своего предыдущего пребывания в Париже.

"Что ж, месье Дюваль," — заметил Верне, — "это очень изобретательно.
план... этот ваш. Интересно, удастся ли он?

- Я уверен в этом.

- Надеюсь, вы правы. Он посмотрел на часы. - Половина девятого. О
время, я думаю, от того, что вы скажите. Здесь-большой молодец, сейчас.
В Pasquet, по ее внешности. Шестицилиндровый, тоже".

Дюваль взглянул на водителя встречного автомобиля. Вагон, который предшествовал это было просто
проходя ворота. Большой Pasquet замедлилось, а практически остановилось.

Детектив направил лучи своего прожектора на кузов машины,
затем с восклицанием отскочил назад. От одного конца до другого
темно-зеленая отделка боковин и колесных дисков была забрызгана и с прожилками
ярко-красной краской. Местами на нем осела пыль, особенно на
колесах; но вверху, на дверцах, она была четкой и безошибочной.

"Верне, - взволнованно крикнул он, - это тот самый! Быстро! Не дай им
уйти".

Верне подошел к дрожащему мотору. За рулем сидел молодой человек,
вполне собранный. В багажнике непринужденно полулежала женщина в вуали. В ее
руках она держала пакет из коричневой бумаги.

Она наклонилась к Верне и сказала ему одно-единственное слово. Дюваль не
послушайте, что это было; но на человека префекта это подействовало мгновенно.
Он отступил назад и приподнял шляпу. электрический разряд. - Прошу прощения,
Мадам, - сказал он, и карета беспрепятственно выкатилась за ворота на
улицы Парижа.

Дюваль прыгнул вперед и, делая это, осветил пассажиров
автомобиля своим электрическим прожектором. Внезапно он в изумлении отпрянул назад,
как раз в тот момент, когда Верне дал машине проехать. Он едва мог поверить,
что то, что он видел, было реальностью. Там была большая чёрная машина,
её кузов и колёса были густо забрызганы характерным красным пятном — и
там, за рулём, сидел Альфонс Валентин, а женщина в вуали на заднем сиденье была… Грейс!

 Он не знал, что это Грейс, но знал, что это была женщина, которая была с Валентином в его комнате, которая передала послание похитителей мистеру Стэплтону, которая каким-то далёким и неосязаемым образом напоминала ему Грейс.

Она сидела, держа в руке пакет с деньгами мистера Стэплтона, а Верне снял перед ней шляпу и позволил ей уйти! Значит, эта женщина обманывала даже полицию?

 Он подбежал к Верне. «Остановите их!» — хрипло закричал он.
— Это те, за кем я охочусь.

Верне покачал головой. — Невозможно, месье. Сам месье префект дал им
охранную грамоту.

— Но… они же воры, похитители!

Верне пожал плечами. — Может быть, месье Дюваль, но я получил приказ
пропустить их.

Детектив беспомощно стиснул зубы. Его план по выявлению преступников сработал идеально. Он нашёл их только для того, чтобы увидеть, как они и сто тысяч долларов мистера Стэплтона бесследно ускользнули у него из-под носа. В гневе он обругал всю парижскую полицию.

Прибытие другой машины отвлекло его внимание. Это был мистер
Стэплтон, спешивший домой в надежде найти своего мальчика. Дюваль не стала
останавливать его. Банкир, очевидно, не думал ни о чем, кроме своего пропавшего сына.

Проехало еще несколько машин. Дюваль они не заинтересовали. Он уже собирался
отвернуться, намереваясь разыскать мистера Стэплтона и
узнать, вернули ему мальчика или нет, когда услышал
знакомый голос, зовущий его по имени. Он обернулся. Это был месье
Лефевр в большой темно-зеленой машине.

"Mon Dieu! Дюваль! - воскликнул префект с притворным удивлением. - Вы здесь!
В Париже! Или мои глаза обманывают меня?

Детектив выглядел немного смущенным. Он понял, что, не навестив до сих пор
своего старого друга, он допустил явную грубость,
которая могла бы справедливо возмутить месье Лефевра. "Месье, - воскликнул он, - это
действительно я". он протянул руку, и понял, что его старый вождь
тепло. «Небольшое деловое поручение привело меня в Париж. Я только что
прибыл».

 «В самом деле». — Глаза префекта сверкнули. «Я надеюсь, мой дорогой друг, что
ваше следующее дело позволит вам вскоре навестить меня».

- Я приду сегодня же вечером, месье. На самом деле, мне нужно обсудить с вами дело
чрезвычайной важности. Вы будете свободны?

- Через час, друг мой. До тех пор у меня есть другие дела, которыми я должен заняться.
Приходи в префектуру через час. Я буду ждать тебя. А пока -
прощайте. Он отдал распоряжение своему шоферу и быстро уехал.
скрылся в темноте.

Дюваль развернулся на каблуках и начал искать такси. - Спокойной ночи,
Верне, - крикнул он, поднимаясь по улице.

Через полчаса он добрался до дома мистера Стэплтона. Он нашел
несчастный банкир расхаживал взад-вперед по своей библиотеке в неистовой ярости.
"Эти ребята обманули меня!" - кричал он. "Они не вернули моего
мальчика. Ты их что-нибудь видел? Скажи мне!" Он схватил Дюваль нервно
за руку.

— В машине, в которую вы бросили пакет с деньгами, помимо шофёра, был ещё один пассажир, женщина, не так ли?

— Да-да! Вы её поймали?

— Нет.

— Почему? Ваш план по опознанию машины не сработал?

— Напротив, он сработал отлично. Я остановил машину у шлагбаума.
У женщины, сидевшей в нем, в руке была пачка денег.

"И вы не арестовали ее! Во имя всего Святого, почему нет?"

"Полиция не позволила бы мне сделать это. Женщине был тот же самый, который
принес вас вчера сообщение, предполагаемый агент полиции.
Они позволили ей пройти мимо ворот".

"Что?" банкир довольно выкрикнул свой вопрос. "Это просто смешно!
Эта женщина преступница или детектив? Она не может быть и тем, и другим, и если
она последняя, почему она была в той машине с моими деньгами в руке?

"Я не знаю. Но я намерен выяснить это в самое ближайшее время.

- Как? Я хотел бы знать!

- Я немедленно собираюсь встретиться с префектом полиции.

Мистер Стэплтон опустился в кресло и застонал. «Я надеялся, что Джек уже будет со мной. Его бедная мать в отчаянии. Неужели вы ничего не можете сделать, мистер
 Дюваль?»

 «Я надеюсь ответить на этот вопрос лучше, мистер Стэплтон, после того, как увижу
 месье Лефевра. Если эта женщина и её спутник Валентин действительно похитители, то они в Париже, и мы без труда сможем их найти. Если это не так, то ваши деньги, по крайней мере, в безопасности. Я должен вас покинуть, но как только я что-нибудь узнаю, я сразу же сообщу вам. Спокойной ночи.

Он вышел из дома, более озадаченный, чем когда-либо в жизни.
С самого начала это дело, по-видимому, было таким, в котором все улики
приводили к абсурдным противоречиям или вообще ни к чему.

Через пятнадцать минут он был в префектуре.

Месье Лефевр сообщил, что будет занят несколько
минут, и детектив терпеливо сел ждать.




ГЛАВА X


События на Версальской дороге привели Грейс Дюваль в приподнятое
настроение. План, который она предложила, оказался успешным — по крайней мере, на данный момент
насколько это касалось ее собственной роли в этом деле. Как поживал месье Лефевр,
она еще не знала. Она посмотрела на пакет из коричневой бумаги, который
держала в руке, и приказала Валентину ехать в префектуру.

День был насыщен событиями. Сразу после завтрака Грейс
отправилась в дом мистера Стэплтона и имела продолжительную беседу с миссис
Стэплтон. Эта дама, по-видимому, совершенно обессилевшая от беспокойства и тревоги
за судьбу своего сына, приняла её в своём будуаре, где она лежала,
очаровательнаяна диване.

 Грейс едва вошла в комнату, как почувствовала слабый, но безошибочно узнаваемый запах
сигаретного дыма. Она взглянула на стол, стоявший рядом с диваном, на котором лежала миссис Стэплтон. На нём в крошечной фарфоровой пепельнице лежала пушистая масса серо-белого пепла и
полуобгоревшие остатки сигареты. Кончик, частично покрытый пеплом, был золотым.

Девушка вовлекла хозяйку в долгий разговор, успокоив её страхи,
которые казались вполне реальными, и пообещав, что её мальчик скоро поправится.
Было совершенно очевидно, что миссис Стэплтон ужасно нервничала. Несомненно,
это объясняло наличие у неё сигарет. Хотя Грейс сама ими не пользовалась, она знала, что их успокаивающее действие на нервы делает их почти необходимыми для тех, кто их курит.

 Вскоре она заметила, что миссис Стэплтон держит в левой руке, спрятанной в складках кимоно, маленькую картонную коробочку с сигаретами. Грейс решилась на смелый шаг.

«Можно мне одну из ваших сигарет, миссис Стэплтон?» — спросила она самым милым
голосом. «Я забыла взять с собой сигареты, а вы знаете, как
— Так и есть.

Миссис Стэплтон расслабилась, и на её лице появилось что-то похожее на улыбку.
Она лежала там, размышляя, осмелится ли предложить одну Грейс,
чтобы успокоить свои расшатанные нервы. Она достала коробку и протянула её гостье. Грейс взяла один из крошечных цилиндров и закурила. _Он был той же марки, что и тот, что она нашла в комнате Альфонса Валентина!_

Она ушла чуть позже, пребывая в большом недоумении. Всё
это начинало казаться странным противоречием.

Она провела остаток утра и большую часть дня, обыскивая дома в окрестностях того места на дороге в Версаль, которое указал ей Валентин. С ней были трое мужчин из префектуры — молчаливые, умелые, в штатском, которые притворялись смотрителями Ботанического сада в поисках опасной кобры, которая, как предполагалось, сбежала из своей клетки прошлой ночью.

Перепуганные домовладельцы с готовностью распахнули
двери. Мысль о том, что в их садах может прятаться смертоносная рептилия,
была настоящим откровением. Однако никаких следов пропавшего мальчика обнаружено не было
Грейс не смогла определить, какой из многочисленных садов был тем самым, в котором она видела ребёнка, играющего со спаниелем. Это её сильно расстроило. Она прекрасно понимала, что если Валентин говорит правду, то сад находится здесь, но, хотя они обошли все дома в радиусе четверти мили, они не смогли его найти. Теперь она вспомнила, что в своём волнении и нетерпении
осматривая ребёнка, она не обратила внимания ни на что примечательное в самом саду. Всё, что она запомнила, — это кусочек травы,
посыпанная гравием дорожка и ребёнок, играющий с собакой. В дюжине маленьких
огородов были похожие черты. Она вернулась в префектуру,
озадаченная.

"Этот парень, несомненно, лжёт," — прокомментировал месье Лефевр.
"Он пытается сбить вас со следа, чтобы защитить медсестру,
а возможно, и миссис Стэплтон тоже. Я бы не удивился, если бы узнал,
что виновна мать мальчика.

Грейс не согласилась с ним, но ничего не сказала. Несмотря на то, что миссис Стэплтон курила сигареты, похожие на те, что были у
какой странный способ быть в нижней части тайны, она интуитивно понятным
ощущение, что скорбь, которую жена банкира было вполне реально.

В половине восьмого Грейс выехала из префектуры на мощном автомобиле,
предоставленном месье Лефевром. За рулем был Альфонс Валентин. В
руке она держала карманный электрический прожектор, на лицевой стороне
которого был прикреплен круглый кусочек синего стекла.

Без десяти восемь она приехала в Версаль. Она сразу же приказала
Валентину развернуться и ехать обратно в Париж с умеренной скоростью. Она так и сделала
не посвящала его в свои планы, но
внимательно следила за машиной, в которой находился мистер Стэплтон.

Ее план сработал. Мистер Стэплтон, увидев ее сигнал, бросил ей
пакет с деньгами - она только надеялась, что другая часть ее плана была
выполнена с таким же успехом.

Другая часть плана заключалась в следующем: месье Лефевр, который по телосложению и внешнему виду был похож на мистера Стэплтона, должен был следовать за машиной последнего на автомобиле той же марки и внешнего вида. За рулём должен был сидеть шофёр, загримированный под Франсуа
достаточно, чтобы его приняли за него в тусклом свете раннего вечера.
Он сам должен был внести такие изменения в свою внешность и одежду, которые
позволили бы ему при беглом осмотре сойти за Стэплтона.
На дне машины притаились двое вооруженных людей.

Когда машина с мистером Стэплтоном повернет обратно в Париж, после того, как
невольно доставит деньги Грейс, префект будет
продолжать движение в сторону Версаля. Он знал, что машина с похитителями всё ещё впереди, потому что, если бы это было не так, она, а не машина Грейс, просигналила бы мистеру Стэплтону.

Грейс выехала из Версаля особенно рано, уверенная, что
похитители не уедут оттуда по крайней мере до восьми. В этом
предположении она была права. Машина, в которой находились похитители, в тот момент находилась
примерно в двух милях позади нее, ползла в сторону Парижа, оглядываясь
повсюду в поисках мистера Стэплтона.

Префект продолжал свой путь в сторону Версаля в тревожном ожидании.
Каждый момент он думал увидеть синий сигнал вспышки от различных
машины, которые проезжали мимо него. Когда он подъехал, его люди вскочили и
сразу же остановили другую машину, открыв огонь из своих ружей.
заряженные картечью, на своих колесах. Проколол шину, и что
было сделано. Затем его люди с помощью шофера одолеют
пассажиров другой машины, прежде чем они успеют понять, что произошло.
В ней они надеялись найти ребенка.

План был хорошо продуман, но, к сожалению, он не сработал.
Какова бы ни была причина, ни на одной из машин, проезжавших мимо префекта по пути в Версаль.
на пути в Версаль горел контрольный синий свет. Все они казались мирными автомобилистами, стремившимися как можно быстрее добраться до Парижа и его ресторанов. Неужели его маскировка была раскрыта? Он не мог
не может быть. Он вернулся в префектуру в полном недоумении, гадая, что же пошло не так.

  Грейс ждала его с нетерпеливой улыбкой на лице. «Вот деньги, — сказала она, кладя пакет на его стол. — Ты нашёл
людей?»

 «Нет». Префект рухнул в кресло. «Они не подали сигнал».

«Но почему, интересно?» Провал её плана был крайне досаден.

"Я могу придумать только одну причину. Должно быть, эти ребята каким-то образом узнали машину Стэплтонов, когда приблизились к ней, — возможно, по какому-то сигналу, который я не смогла подать.

«Но в инструкциях, которые я передал мистеру
Стэплтону, не было упоминания о таком сигнале. Он не подавал никаких сигналов, когда мы подъезжали к нему».

«Вы заметили что-нибудь необычное во внешнем виде его машины,
что-нибудь, что могло бы послужить подсказкой и помочь этим парням
точно распознать её даже в темноте?»

Грейс задумалась на мгновение, затем её лицо вытянулось. «Когда машина мистера Стэплтона подъехала к нам, я заметил одну вещь, но, боюсь, в тот момент не придал ей значения».

«Что это было?»

«Электрическая фара с моей стороны работала очень хорошо».
плохо. На самом деле, казалось, что он почти потух. Другой горел ярко.

Префект вскочил на ноги. "Боже мой!" — воскликнул он. "Конечно. Это так же очевидно, как то, что у тебя на носу!"

"Но кто..."

"Франсуа! Этот парень по уши в этом деле. _Он_ утверждает, что спал, когда похитили мальчика. _Он_ ведёт машину, которая привозит вас обратно после похищения. _Он_, переодевшись, крадёт пачку сигарет. _Он_ настраивает фары так, чтобы похитители не только не сомневались, что сигнализируют нужной машине, но и
что всё в порядке — что у месье Стэплтона нет детективов или полицейских, спрятанных в багажнике. Всё предельно ясно.
 Поверь мне, дитя моё, если бы в той машине с мистером
 Стэплтоном кто-то был, эти фары горели бы с одинаковой яркостью, как и мои. Они не подали мне сигнал, когда проезжали мимо, потому что фары не сказали им, что всё в порядке.

Грейс быстро подняла взгляд. «Тогда, если это правда, Франсуа знал, что мистер
 Стэплтон бросил деньги не в ту машину».

— Несомненно, и к этому времени, без сомнения, его сообщники тоже знают об этом. Разумеется, ребёнок не родился. Мы на том же месте, что и раньше.

 — Полагаю, вы сразу же арестуете Франсуа.

 — Нет. Это будет бесполезно. Оставив его на свободе, мы можем что-то узнать. Заперев его без веских доказательств, мы ничего не добьёмся.

— Тогда что вы посоветуете?

 — Вы немедленно вернёте деньги мистеру Стэплтону. Если хотите, можете рассказать ему, как они к вам попали. Он, конечно, будет в ярости.
Конечно, но он должен понимать, что поимка этих негодяев так же важна для Парижа, как и спасение его сына. Мы сделали всё, что могли, но потерпели неудачу. Мы должны попытаться снова.

 — Ричард был у Версальских ворот, — тихо заметила Грейс. — Он
пытался остановить мою машину.

 — Да. Я его видел. Он сейчас приедет.

Девушка вскочила в нервной спешке. «Тогда я должна идти. Было бы очень неразумно, если бы он застал меня здесь».

 Раздался быстрый стук в дверь. Староста встал и открыл её,
а затем повернулся к Грейс с мрачной улыбкой. «Ваш муж ждёт в
приемная, - прошептал он.

- Но... что мне делать?

- Подождите здесь. Месье Лефевр открыл дверь, которая вела в его
личный кабинет. "Вы можете слышать все четко. От того, что вы
скажи мне, я не удивлюсь, если он так настаивал на ваш арест по
один раз."

"Это не справедливо по отношению к нему. Бедный Ричард! Я боюсь, что он никогда не простит меня
за всё это.

— Чепуха! Вы предпринимаете весьма похвальную попытку вернуть ребёнка миссис
Стэплтон. И он тоже. Ваши интересы совпадают. Только, — он сделал паузу и многозначительно улыбнулся, — с моей точки зрения, я бы предпочёл
Я предпочитаю, чтобы заслуга в спасении мальчика принадлежала парижской полиции, одним из представителей которой вы в настоящее время являетесь.

Ричард Дюваль вошёл в кабинет префекта, чувствуя себя немного не в своей тарелке. Комната, знакомая ему по прошлым событиям, напомнила ему о Грейс, которая действительно не выходила у него из головы последние несколько дней. Именно здесь, в этой самой комнате, она впервые сказала ему, что любит его, — во время захватывающей погони за Виктором Жираром и миллионом франков. Он оглядел знакомую обстановку и вздохнул.

— Присаживайтесь, мой дорогой Дюваль, — сказал префект, тепло пожимая ему руку. — Позвольте спросить, что привело вас в Париж, если вы прервали свой медовый месяц? Я полагал, что ничто не может быть настолько важным. На самом деле, если бы я знал, что вы хотя бы задумаетесь об этом, я бы отправил вам телеграмму, чтобы вы оказали мне помощь в очень сложном деле.

— Какое дело, месье?

 — Таинственное похищение ребёнка месье Стэплтона.

 — Именно это дело привело меня в Париж. Я работаю на мистера Стэплтона.

Месье Лефевр притворился, что очень удивлён. «Возможно ли это,
_mon ami_? Это действительно плохие новости. Этот Стэплтон больше не доверяет моему офису. Он нанял вас, чтобы вы сделали то, с чем, по его мнению, я не справлюсь. Мне жаль, мой дорогой Дюваль, что мы по разные стороны баррикад».

— Но, месье, я не знал, что вы хотите меня видеть. Мистер Стэплтон — мой старый друг. Я не мог отказать ему в помощи.

Глаза Лефевра сверкнули. — Значит, вы добились какого-то прогресса, друг мой?

— Да. Сегодня вечером я привёл в действие план, с помощью которого я смогу вычислить
автомобиль с похитителями, в который мистер Стэплтон должен был бросить пакет с сотней тысяч долларов.

«В самом деле. Вы меня заинтересовали. И вам удалось его опознать?»

«Да. Я остановил машину у Версальских ворот. Я знал, что это та самая машина, в которую были брошены деньги. Машину вел мужчина по имени Альфонс Валентайн, которого я имею все основания подозревать в причастности к этому делу. Единственным пассажиром была женщина, с которой я познакомился вчера вечером в комнатах Валентайна и которая привезла мистера Стэплтона
Сообщение от похитителей. Полагаю, эта женщина стоит за всем этим.

"В самом деле. И вы её арестовали?"

"Нет. Она утверждает, что является агентом вашего ведомства. Верне, который по моей просьбе был у ворот, отказался арестовать её и её спутницу. Она сбежала с деньгами мистера Стэплтона. Я полагаю, месье
Лефевр, вас одурачил один из ваших же сотрудников.

Префект наклонился и взял со стола пакет с деньгами.
— Я с вами не согласен, друг мой. Вот деньги месье Стэплтона.

Дюваль в изумлении откинулся на спинку стула. «Боже правый, шеф, я что, схожу с ума? Что это вообще за шутка?»

 «Вовсе нет, месье Дюваль. Преступники все еще на свободе. Мальчик у них в руках. Мы должны его вернуть».

 «Но... эти деньги...»

«Я договорился о том, чтобы получить его, чтобы не дать господину Стэплтону выставить себя дураком. Я хочу поймать этих людей, а не позволить им шантажировать его на полмиллиона франков».

«Если бы вы не вмешались, господин Лефевр, они бы уже были у меня в руках. Я бы поймал их, как только они попытались бы сбежать».
«Войдите в Париж. Я узнал их машину».

Префекта охватило любопытство. «Как?» — спросил он.

"С помощью устройства, которым была оснащена машина мистера Стэплтона, я заметил, что кузов той машины, в которую он бросил деньги, был забрызган красной краской. Я бы узнал ее где угодно».

«Мой дорогой Дюваль! Я чувствую, что должен извиниться перед вами. Ваш план был очень хитрым, и я признаю, что, если бы я не вмешался, вы, скорее всего, поймали бы этих людей. Конечно, я не знал, что вы сделали. Но в их побеге есть одно утешение.
мне было бы крайне неприятно, если бы мистер Стэплтон
хвастался, что нанятый им частный детектив преуспел там, где
полиция Парижа потерпела неудачу ".

"Тогда, казалось бы, Месье", - сказал Дюваль несколько натянуто, "что мы
в этом вопросе, по крайней мере, в оппозиции".

- Давайте лучше скажем, друг мой, в соревновании. Он положил руку на
Дюваль положил руку на плечо Дюваля. «Вы не должны винить меня за то, что я горжусь своим
офисом. Когда вы работали на город Париж, вы тоже испытывали
эту гордость. Мне искренне жаль, что я не могу воспользоваться вашими
— Теперь я в вашем распоряжении. Однако, думаю, вы согласитесь, _mon ami_, что молодая женщина, которая ведёт это дело, — серьёзный противник. — Префект посмотрел на детектива с лукавой улыбкой, за которой скрывалось весёлое подмигивание.

"Кто эта женщина?" быстро спросил Дюваль.

"Её зовут Гонкур — Эстель Гонкур.

— Француженка?

 — Отчасти. По-моему, её мать была англичанкой. — В его глазах заплясали
искорки, и он широко улыбнулся детективу. — Почему вы спрашиваете?

 — Возможно, вам это покажется странным, месье Лефевр, но когда я впервые
видел мисс Гонкур, она сильно напомнила мне мою жену.

- Грейс?

- Да. Разве вы этого не заметили?

"Теперь, когда вы заговорили об этом, возможно, есть что-то похожее в
манере держаться - в осанке. Но ваша жена, мой дорогой Дюваль, блондинка, в то время как
Мадемуазель Гонкур определенно брюнетка.

- Да. Конечно. Но, тем не менее, сходство поразительное. Он
встал, чтобы уйти. "Я надеюсь, месье, что этот похищенный мальчик может быть возвращен
своему отцу очень скоро. Мне не терпится вернуться в Америку".

"Что! Так быстро уехать из Парижа? Моя дорогая Дюваль, я думал, вы, американцы
Вы так сильно любили наш город, что не хотели его покидать.

— В Париже всё в порядке, месье, но, — он от души рассмеялся, — я должен вернуться к жене и на свою ферму. Я был вынужден уехать в самый разгар весенней пахоты.

Префект взревел. — Вы — фермер! Боже мой! Как забавно! Картошка, я полагаю,
и цыплята, и собаки, и свиньи...

- Совершенно верно... И, поверьте мне, месье, они мне больше по вкусу, чем
все развлечения Парижа. Когда-нибудь ты должен навестить нас и увидеть сам
. Он повернулся к двери.

- Я так и сделаю, Дюваль, я так и сделаю. Но сначала мы должны найти этого мальчика. Что делать
вы предлагаете что-то делать дальше?

Дюваль улыбнулась. "Что вы делаете?" он возразил.

- Бутылку шампанского, друг мой, и ужин в "Кафе Рояль", чтобы
мы нашли ребенка раньше тебя!

- Готово! Теперь я ухожу. Спокойной ночи.

Префект все еще смеялся, когда Грейс заглянула из личного кабинета
и обнаружила, что Ричард ушел. "Я думаю, это позор - так обращаться с
ним", - сказала она. - Бедняга! И он _ бы_ схватил
похитителей, если бы мы не вмешались.

Месье Лефевр поднял пакет с деньгами мистера Стэплтона.
и аккуратно положил его в сейф. "Завтра вы должны вернуть его
ему", - сказал он. "И потом, я бы посоветовал вам внимательно следить
за миссис Стэплтон. Мои люди не были держать ее под
видеонаблюдение. Мы не имели никакого подозрения ей все. Она может, если ее это касается
, проявить неосторожность и попытаться навестить
ребенка.

- А если нет?

— Тогда присмотрите за Франсуа. Если ваши усилия ни к чему не приведут, боюсь, нам придётся ждать, пока похитители сделают следующий шаг. Конечно, есть ещё Валентин...

— Валентин невиновен.

— Откуда вы знаете?

«Я наблюдал за ним. Сегодня вечером он сделал всё, что было в его силах, чтобы помочь мне. Если бы он был в сговоре с похитителями, то, узнав, что я забрал деньги, он мог бы легко отвезти машину в какое-нибудь тихое место и забрать их у меня. Я ждал чего-то подобного, но он, как вы знаете, не предпринял никаких действий. Я уверен, что он делает всё возможное, чтобы помочь нам».

«В таком случае, возможно, вы сможете убедить его рассказать вам о тайне, связанной с
пачкой сигарет. Я уверен, что это знание поможет раскрыть всё дело».

 «Я поговорю с ним завтра».

— Хорошо! А теперь, если вы готовы, мы немедленно вернёмся домой.

— Милый старина Ричард! — сказала Грейс, когда префект помог ей сесть в автомобиль. — Я бы хотела быть с ним сегодня вечером.

Лефевр улыбнулся и похлопал её по руке. — Я тоже, моя дорогая. Но, помните, вам нужно только найти ребёнка мистера Стэплтона, и вы сможете вернуться к своим курам и коровам, зная, что оказали неоценимую услугу и его родителям, и мне.




ГЛАВА XI


На следующий вечер, около восьми часов, Грейс Дюваль пришла в дом мистера Стэплтона с пакетом, в котором были деньги.

В целях безопасности её сопровождали двое мужчин из префектуры, которые
проводили её до двери.

Она уже заходила в дом днём, но мистера
Стэплтона не было дома, и ей сообщили, что он вернётся только вечером.

Миссис Стэплтон она увидела снова, но разговор с ней ни к чему не привёл. Бедная леди была в полном отчаянии после вчерашнего фиаско и весь день провела в своих комнатах, рыдая.

 Грейс было совершенно ясно, что её горе было искренним.  Она решила, что, какой бы ни была тайна сигарет с золотым фильтром, миссис
Стэплтон не имел к этому никакого отношения. И шофёр Валентин тоже не был
более разговорчивым. Он наотрез отказался объяснять, откуда в его комнате взялись сигареты и почему Мэри Ланахан написала ему, чтобы он их уничтожил. Он сказал, что это дело касается только его и медсестры, и заверил Грейс, что ответ на её вопросы никак не поможет в поисках пропавшего ребёнка.

Мистер Стэплтон ждал её в библиотеке, когда она вошла.
Староста позвонил ему и сообщил, что деньги в безопасности, и
ему немедленно вернут деньги. Кроме этого, он ничего не знал, кроме того, что Дюваль рассказал ему накануне вечером. Поэтому он был в
крайне дурном расположении духа.

  Грейс положила деньги на стол.

 «Вот ваши сто тысяч долларов, мистер Стэплтон», — сказала она. Разъярённый банкир уставился на неё. «Я не могу поблагодарить вас за то, что вы их вернули, мисс», — прорычал он. — Разве я не просил полицию не предпринимать никаких действий по этому делу?

 — Просили, мистер Стэплтон, но мы действовали в ваших интересах, как нам казалось.

 — К чёрту ваши представления о моих интересах! Я сам о них позабочусь.
Если бы ты оставил все как есть, я бы уже вернул моего мальчика ".

"И эти люди, эти преступники, которые его украли, были бы на свободе, чтобы
завтра повторить то же самое ".

Мистер Стэплтон помолчал. "Как же могло произойти?" он
в настоящее время спросил.

Грейс сказала ему. "Мы считаем, что настоящая причина нашего провала кроется в
дверце вашего шофера, Франсуа". Она объяснила причины их
подозрений.

Мистер Стэплтон казался озадаченным. "Этот парень кажется достаточно честным".

"Где он сейчас?" Поинтересовалась Грейс.

"Он попросил разрешения навестить своих людей. Поскольку мне это было ни к чему.
вечером я сказал ему, что он может уйти.

"Ах! В таком случае мы можем что-нибудь узнать. За ним пристально
наблюдают".

Пока Грейс говорила, в комнату вошел слуга. "Там хочет видеть джентльмен"
вас, сэр, - сказал он мистеру Стэплтону.

"Кто это?"

"Он не назвал своего имени. Он сказал, что у него срочное дело.

- Где он сейчас?

- В приемной, сэр.

Мистер Стэплтон поднялся. "Извините, я на минутку", - сказал он и вышел в
смежную комнату.

Библиотеку от приемной отделял короткий проход,
или альков, в котором висела пара тяжелых портьер. Грейс сидела тихо,
Она ждала возвращения мистера Стэплтона. Внезапно она поняла, что отчётливо слышит, что происходит в соседней комнате. На мгновение она подумала о том, чтобы выйти в коридор, но затем одно-два слова привлекли её внимание, и через мгновение она уже стояла у занавесок, внимательно прислушиваясь к весьма примечательному разговору.

 . Мужчина, который хотел видеть мистера Стэплтона, стоял в приёмной у широкого окна, выходящего на улицу. Он был высоким и
несколько грузным, но что сразу привлекло внимание Грейс, так это
Его густая чёрная борода. Она сразу узнала в нём человека, который
ворвался в комнату Валентина, чтобы украсть сигареты, а позже
управлял машиной, которая привезла её обратно в Париж после похищения.

Он говорил с мистером Стэплтоном спокойным и уверенным тоном, как будто
обсуждал тему, не более важную, чем погода.

— Мистер Стэплтон, — сказал он, — ваш сын у меня. Он в полной безопасности. Я дал вам возможность вернуть его прошлой ночью, но вы ею не воспользовались.

 «Я сделал всё, что мог», — воскликнул поражённый банкир, сдерживая желание
возьмите этого типа за горло.

"Может быть, и так; однако в мои планы вмешались. Вы не выполнили
мои инструкции".

"Я выполнил ... в точности".

Мужчина нахмурился. "Бесполезно обсуждать это сейчас", - прорычал он.
"Я пришел, чтобы дать тебе еще один шанс. Это будет последний..."

— Ты, проклятый негодяй!

Мужчина с чёрной бородой поднял руку. — Это ни к чему, месье, — спокойно сказал он, — не стоит так волноваться. Если вы хотите вернуть своего мальчика, послушайте, что я скажу.

— Хорошо. Продолжайте.

— Во-первых, я не хочу, чтобы полиция или Дюваль, который
действует от вашего имени, вмешивались.

Мистер Стэплтон в изумлении отпрянул. "Откуда вы знаете, что мистер
Дюваль действует от моего имени?" сказал он.

"Это мое дело - знать, месье. Пусть будет достаточно того, что я знаю.
Если вы надеетесь когда-нибудь снова увидеть своего ребенка, вам лучше прислушаться к тому, что
Я должен сказать и выполнить свои инструкции в точности. Его голос был резким, угрожающим.

Мистер Стэплтон жестом велел ему продолжать.  Он был слишком зол, чтобы говорить.

"Завтра вечером в это время — в восемь часов — я приду сюда, в этот дом, и спрошу вас.  Вы передадите мне посылку с одним
сто тысяч долларов. Я проверю деньги здесь и убежусь, что сумма верна.

"Затем я выйду из дома и дойду до Триумфальной арки, которая, как вы знаете, находится недалеко. У Триумфальной арки я подожду автомобиль, который остановится для меня. На этом автомобиле
я уеду. Если я благополучно уйду без помех, в течение получаса вам на дом позвонят и сообщат адрес, где находится ваш сын. Если я не уйду благополучно,
Вам не позвонят по этому адресу, и вы больше никогда не увидите своего ребёнка живым. Это ваш последний шанс, месье. Уверяю вас, очень важно, чтобы ничто не помешало моему безопасному отъезду завтра вечером.

Мгновение Грейс не знала, как поступить. Она очень боялась, что в сложившихся обстоятельствах сделает что-то, что поставит под угрозу безопасность ребёнка мистера Стэплтона. И всё же её долг как агента полиции был ясен. Она должна была приложить все усилия, чтобы задержать этого человека до того, как он покинет дом.

Она знала, что не сможет выйти на улицу, не пройдя мимо двери приёмной, и тогда мистер Стэплтон и его гость увидят её. Ей ничего не оставалось, кроме как позвонить. Она бросилась в маленькую комнатку в задней части библиотеки, где, как она знала, был телефон. Оказавшись в этой маленькой комнате, она закрыла дверь, опасаясь, что её могут услышать, и позвонила в префектуру. Господина Лефевра не было дома, но она рассказала одному из его
помощников о случившемся и попросила его немедленно прислать кого-нибудь в
дом.

Человеку из префектуры потребуется по меньшей мере десять минут, а может, и больше, чтобы добраться до дома, даже если он приедет на автомобиле, в чём она не сомневалась. Что ей делать, чтобы не дать мужчине в приёмной уйти до приезда полиции?

 Вопрос решился сам собой, совершенно неожиданно. Открывая дверь маленькой комнаты, чтобы вернуться в библиотеку, она случайно задела стул. Звук разбудил мистера Стэплтона и его гостя.
Первый, который в своём волнении совершенно забыл о Грейс,
присутствие, сразу же появившееся в дверном проёме между двумя комнатами. «Подойдите сюда, мисс Гонкур», — строго сказал он.

 Грейс вошла в приёмную. Мужчина с чёрной бородой пристально посмотрел на неё. «А, кажется, это представитель полиции. Значит, наш разговор подслушали, месье Стэплтон?»

 Банкир был в ярости. Он повернулся к Грейс. — Вы слышали? — спросил он.

"Да."

— Тогда я настаиваю на том, чтобы вы никоим образом не вмешивались в это дело. На этот раз я намерен вернуть своего мальчика, несмотря на вас всех.

Грейс ничего не ответила. Она видела, что мужчина с чёрной бородой наблюдает за ней.
проницательно. "Я думаю, месье, что мне лучше уйти", - заметил он.

Грейс смерила его спокойным взглядом. "Вы не можете покинуть этот дом", - сказала она
. "За ним следят. Если вы попытаетесь сделать это, я дам
тревога".

"И почему я должен остаться?" человек спокойно спросил.

«Я позвонил в префектуру. Через несколько минут сюда приедет человек, чтобы арестовать вас. Советую вам оставаться здесь и не двигаться, пока он не приедет».

Похититель подошёл к окну, выходившему на авеню
Клебер, отдёрнул занавеску и выглянул наружу. Грейс подумала, не
подавая какой-либо сигнал сообщникам снаружи. Он мгновение пристально смотрел на улицу
, затем снова повернулся к центру
комнаты. "Я буду следовать вашим советам, Мадемуазель, и ждать", - отметил он,
спокойно.

Мистер Стэплтон была безмолвной ярости. Он не осмеливался ничего делать, потому что
знал, что его обвинят в сопротивлении полиции и в пособничестве преступнику. Он сидел в кресле, проклиная про себя Грейс и всю парижскую полицию.

  Никто из них троих не произносил ни слова довольно долго. После того, что казалось вечностью,
Грейс Эйджес услышала слабый звон дверного колокольчика, и вскоре
прибежал испуганный слуга с сообщением, что детектив
из префектуры находится в холле и желает немедленно видеть мистера Стэплтона
. Едва ему удалось передать это сообщение, как
мужчина плотного телосложения в гражданской одежде протиснулся мимо него в комнату
.

Он быстро огляделся. Грейс не помнила, чтобы когда-либо видела его раньше
. — Я из префектуры полиции, — объявил он, направляясь к похитителю.
— Я здесь, чтобы арестовать этого человека. Через мгновение раздался щелчок
наручники, когда он защелкнул их на запястьях мужчины с черной бородой
, донеслись до ушей Грейс.

Похититель приятно улыбнулся. "Я вполне готов, чтобы сопровождать вас, мои
друга", - сказал он.

Мистер Стэплтон был относительно происшествия в беспомощной ярости. Он возмущался
горько путь, по которому полиция постоянно мешали ему
планы, чтобы вернуть своего ребенка. С одной стороны, он был рад, что виновный арестован, но если это приведёт к смерти пропавшего мальчика, это будет настоящей трагедией. Он повернулся к мужчине с
черной бородой, который стоял, улыбаясь, рядом с дверью. "Я надеюсь, что вы будете
понимаю, - сказал он, - что мне нечего делать с этим
страшно-ничего. Присутствие этой женщины здесь было чисто
ДТП. Я совсем забыл, что она была в соседней комнате. Я был бы рад
увидеть, как тебя упекут за решетку на всю оставшуюся жизнь; но
нет, если это помешает мне вернуть моего ребенка ".

Человек с черной бородой продолжал приятно улыбаться. "Я верю
тебе, мой друг", - сказал он. "Однако, никто не пострадал. Когда я вернусь
завтра вечером — потому что я вернусь, можете не сомневаться, несмотря на
усилия этого джентльмена, — он слегка махнул рукой в сторону человека из префектуры, — я надеюсь, что вы убедите месье
Лефевра и вашего человека Дюваля позволить мне сделать это спокойно. Это
единственный способ добиться чего-либо — уверяю вас. — Он повернулся к своему похитителю. — Я готов сопровождать вас, месье.

Офицер направился к двери, ведущей в холл. Он сделал всего один шаг,
когда слуга с испуганным видом
В дверях появился человек с бледным лицом. «Мистер Стэплтон, — заикаясь, сказал он, — здесь человек из полиции».

 Стэплтон шагнул к двери. «Ещё один?» — воскликнул он. «Что это значит?»

 Человек, ответственный за похищение, вышел вперёд и заговорил быстро и тихо. — «Предоставьте это мне, месье», — прошептал он. «Этот
парень, который только что пришёл, — самозванец, сообщник. Он притворяется
полицейским, чтобы спасти своего товарища, который, несомненно, подал ему
знак из окна. Будьте так любезны, пройдите в
вон в ту комнату, - он указал на библиотеку, - и позволь мне разобраться с ним.

Мистер Стэплтон колебался. - Что ты предлагаешь делать? - спросил он.

"Быстро!" - сказал другой, не вдаваясь в объяснения. "Он будет здесь сию минуту".
Он повернулся к изумленному слуге. "Приведите этого человека". - Сказал он. "Он будет здесь немедленно". "Приведите этого человека".

Озадаченный банкир направился в соседнюю комнату. - Вы пройдете с ним.
пожалуйста, - обратился к Грейс человек префекта. - Может быть опасно.

"Я не боюсь, месье", - ответила Грейс, которой не совсем понравилось
то, как развивались события.

Мужчина, однако, не обратил внимания на ее возражения. "Уходите - немедленно,
Я приказываю вам во имя закона!

Она больше не колебалась и последовала за мистером Стэплтоном в библиотеку. В этот момент в приёмную вошёл новоприбывший.

Мужчина с чёрной бородой стоял в стороне от двери. Его похититель подошёл к новоприбывшему. «Он у меня здесь, — воскликнул он, указывая на похитителя, — надёжно упакован».

— Кто вы? — резко спросил мужчина, только что вошедший в комнату.

 — Частный детектив. Вот ваш человек. Давайте немедленно выведем его отсюда.
 Чиновник ничего не ответил, но быстро подошёл к мужчине с
черная борода. - Пойдем со мной, - грубо сказал он и положил ладонь
на руку собеседника.

При этом похититель резко потряс его запястья. Наручники упали
стуком на пол. Не сказав ни слова, он бросил его мощные руки о
на шее у изумленного чиновника, и душила его в мгновенный
тишина. Его спутник, не менее проворный, выхватил носовой платок и
завязал им рот чиновнику. Тот не мог произнести ни звука.

 Все произошло так быстро, что Грейс, наблюдавшая за комнатой через
занавески в дверях, едва успела вскрикнуть.
крик, прежде чем пришелец беспомощно и безмолвно распростерся на полу,
задохнулся до бесчувствия; в то время как двое мужчин, совершенно очевидно,
сообщники, приготовились уходить.

Чернобородый парень быстро надел наручники на свои собственные запястья.
 "Быстрее, Рамонд", - крикнул он. "Давай выбираться немедленно".

К этому времени Грейс уже была в комнате. Она знала, что должна каким-то образом помешать этим людям сбежать. Но как — как? Они зловеще смотрели на неё. Молодой человек достал револьвер. Прежде чем кто-либо из них успел заговорить, в дверях в третий раз появился слуга. Его лицо
был бледен как смерть. Его колени подогнулись от ужаса, когда он увидел
сверкающий револьвер, человека, лежащего на полу.

"Месье Дюваль здесь!" - прошептал он, и стоял молча.

На полу человека, восстанавливается его чувств, начал борьбу с его
ноги. В этот момент Дюваль протиснулся мимо испуганного слуги
и вошел в комнату.

— Быстрее, месье Дюваль! — крикнул парень с револьвером. — Я из префектуры. Один из похитителей у меня в наручниках. Другой, — он указал на лежащего на полу мужчину, — вот-вот сбежит. Окажите мне помощь немедленно!

Грейс была так поражена внезапным появлением мужа, а также
словами похитителя, что на мгновение потеряла дар речи.
 Дюваль наклонился над лежащим на полу мужчиной и схватил его за горло.

"Ричард! Ричард!" — закричала Грейс, забыв о месье Лефевре и
собственной маскировке.  "Берегись!"

Едва эти слова слетели с её губ, как мужчина с револьвером
с глухим стуком опустил его на голову Дюваля, склонившись над
лежащим ничком человеком, а затем, схватив своего спутника за руку, выбежал из
комнаты.

- Ричард! Ричард! - закричала Грейс, обнимая
бесчувственное тело своего мужа.

Мистер Стэплтон, вошедший в комнату, изумленно уставился на нее.
"Что ты делаешь?" воскликнул он.

Грейс поднялась, ее лицо побелело от страдания. "Врача, быстро! Он ранен!
Боже мой, неужели ты не видишь? Он ранен! — с этими словами она упала в обморок на пол.




Глава XII


Когда Ричард Дюваль пришел в себя час спустя, он лежал на кушетке в библиотеке мистера Стэплтона. Над ним склонился поспешно вызванный врач. Мистер Стэплтон мрачно сидел в кресле.
В комнате больше никого не было.

"Моя жена! Она здесь?" — закричал детектив, пытаясь подняться.

Доктор мягко толкнул его обратно. "Успокойтесь, месье," — сказал он успокаивающим голосом. "Вы не сильно пострадали. Просто на мгновение потеряли сознание. Небольшой порез — вот и всё. Через полчаса вы снова будете в порядке."

- Но моя жена! Он нетерпеливо оглядел комнату.

- Что вы имеете в виду, Дюваль? - спокойно осведомился мистер Стэплтон. "Почему ты
думаю, что твоя жена здесь?"

"След бред. Он будет в порядке через несколько минут. Очень обычно
в таких случаях", - шепнул доктор.

"Я слышал ее голос. Она позвала меня по имени, как раз в тот момент, когда этот парень ударил
меня".

"Мой дорогой сэр, у вас помутился рассудок. Прошу вас, успокойтесь".
Доктор попытался уложить своего пациента обратно на подушки.

Дюваль провел рукой по лбу, совершенно сбитый с толку. "Я
мог бы поклясться, что слышал ее голос", - воскликнул он.

— «Это была мисс Гонкур, молодая женщина из префектуры, о которой вы
слышали, Дюваль», — тихо заметил мистер Стэплтон. Он не сказал детективу, что Грейс, придя в себя после обморока и узнав от
Доктор сказал, что рана Ричарда была поверхностной и совсем не серьёзной, и поклялся, что они оба сохранят тайну, сославшись на то, что это сугубо личное дело, разглашение которого может причинить ей большое несчастье. Мистер Стэплтон согласился, но только при условии, что она не будет сообщать полиции о его планах на следующую ночь.

Она внезапно почувствовала сильную неприязнь к этим парням, которые
не только смутили её мужа и её саму, но и сделали её мужа жертвой опасного нападения. Она была полна решимости
Она отчаянно трудилась, чтобы поймать их или найти ребёнка до следующего вечера. Она пообещала мистеру Стэплтону не знакомить
 месье Лефевра с планом возвращения ребёнка, который предложил мужчина с чёрной бородой. Ситуация заставила её собраться с силами.
  Она решила докопаться до сути этого дела до истечения следующих двадцати четырёх часов. Выйдя из дома, она вызвала такси и сразу же приказала водителю отвезти её на Версальскую дорогу, где, по словам Валентина, её должны были ждать.
автомобиль после ее беседы с похитителями. Она
считала, что именно здесь лежит отправная точка всего таинственного дела.

Дюваль, к которому вернулось сознание, настоял на том, чтобы встать с дивана
и с такой же решимостью взяться за работу. То, как он
получил мат во всем этом деле, также привело его к
отчаянию. Его квалификации, после чего банкир поставил такие
отличный магазин, казалось, оставили его. Он чувствовал себя униженным, ему было стыдно.
За три дня он ничего не добился. Это было невыносимо.

Объяснения мистера Стэплтона о его галлюцинации относительно его жены он
принял как истину. Сходство Мисс Гонкур родила благодать,
вместе с постоянными мыслями о ней, были, по его мнению, нет сомнений
отвечает за это. Удар по голове заставил его воспоминания
моменты предшествующий и следующий штурм крайне туманно.
Он вложил в это дело из головы, и принялся за работу с удвоенной энергией.

До сих пор, казалось, он наткнулся лишь на одну важную улику — сигарету с золотым фильтром, которую нашёл в
Булонский лес. Он решил следовать этой подсказке, пока не добьётся какого-то определённого результата.

 Как только доктор ушёл, перевязав рану на его голове,
Дюваль сделал большой глоток бренди и, сев рядом с мистером
 Стэплтоном за его стол, начал восстанавливать в памяти все подробности похищения. Он высказал свои мысли вслух,
поделившись ими с мистером Стэплтоном, поскольку так ему было проще
превратить свои идеи в конкретную форму.

"Мистер Стэплтон, я, признаюсь, очень огорчён прогрессом, или
— Отсутствие прогресса, которого я добился в этом деле, пока что не радует. Однако я решил, что поймаю этих негодяев, даже если на это уйдёт всё лето.

 — Вам придётся работать быстрее, мистер Дюваль, — холодно заметил банкир. — Я договорился, что верну своего ребёнка завтра вечером.

 — Вы собираетесь откупиться от этих негодяев?

— «Да».

 — «Как?»

 — «Я отказываюсь говорить. Я уже достаточно натерпелся из-за того, что мне мешали в осуществлении моих планов.
 Ни вы, ни полиция ничего не добились. Мисс Гонкур
знает, что я собираюсь сделать, но она дала мне слово не
— Не вмешивайтесь. Если вы хотите чего-то добиться, это должно произойти до восьми часов
завтрашнего вечера.

 — Хорошо. Я составлю свои планы соответствующим образом.

 — Что вы предлагаете сделать?

 — Сейчас я не могу сказать. Однако я думаю, что сначала мне следует попытаться выяснить, кто курит эти сигареты с золотым фильтром. Он достал из кармана найденный там обрывок сигареты и, положив его на стол, критически осмотрел.

Мистер Стэплтон хмыкнул.  «Что это, «Экскьюз»?»

 «Да.  Откуда вы знаете?»

 Банкир рассмеялся.  «Это довольно просто. Моя жена их курит.

Детектив быстро поднял взгляд. «В самом деле! Полагаю, она привезла их с собой из Америки».

«Да».

Дюваль начал мысленно перебирать в уме различных людей, которые могли воспользоваться лежавшей перед ним сигаретой. Теперь он считал, что о Валентине не может быть и речи. Его присутствие в автомобиле с Грейс накануне вечером указывало на то, что он не имеет никакого отношения к похитителям.

Оставалась миссис Стэплтон. Дюваль разговаривал с ней, видел, как она
переживает. Он был слишком проницательным знатоком человеческой натуры, чтобы хоть на мгновение
подумать, что это было сделано намеренно.

Кто еще? Внезапно ему в голову пришла идея. Он удивился, что
не подумал об этом раньше. Медсестра! Он живо вспомнил отметины
, которые заметил на туалетном столике в комнате женщины в Нью-Йорке.

- Мэри Ланахан в доме? он спросил Стэплтона.

- Да. Зачем?

"Будь добр, прикажи ей прийти сюда".

Мистер Стэплтон молча нажал кнопку на своем столе. Через несколько мгновений
одна из других служанок привела в палату медсестру. Она
была измождена горем и страхом.

Дюваль попросила ее сесть и начала задавать ей ряд вопросов.
по-видимому, неважные вопросы о похищении.

Она отвечала на них довольно откровенно, хотя было ясно, что ей очень не по себе.

Вскоре Дюваль встал и, отозвав мистера Стэплтона в сторону, попросил его тихим голосом задержать медсестру в библиотеке на несколько минут. Он хотел обыскать её комнату.

"Но её уже тщательно обыскала полиция."

— Я знаю. Но я должен проверить его ещё раз. Это займёт всего несколько минут.

Стейплтон кивнул. — Я подожду вас здесь, мистер Дюваль, — сказал он.
"Мэри, ты тоже подожди.

Комната медсестры находилась на третьем этаже, в задней части здания. Дюваль
нашла ее после небольшого затруднения с помощью одного из
других слуг.

Казалось, войдя в комнату, он имел в виду только одну цель. Он пошел
сразу к каминной полке и, взяв из нее две небольшие бутылки-образный
вазы, которые стояли на его, потряс их обоих энергично. Слабый стук
звук шел из второй. Он перевернул его вверх дном на ладони, и оттуда высыпалось
несколько окурков и пепел. С тихой улыбкой он положил их обратно в
он взял вазу и вернулся в библиотеку.

- Мэри, теперь ты можешь идти, - сказал он.

Когда женщина ушла, он повернулся к мистеру Стэплтону. - Это была Мэри.
Сама Ланахан, которая курила сигарету, которую я нашел в траве", - сказал он
.

"Ну и что из этого?" Банкиру этот вопрос показался совершенно
несущественным.

«Она, без сомнения, украла их у миссис Стэплтон».

«Очень вероятно. Однако это не очень серьёзное дело».

«Нет. Но теперь возникает вопрос: почему она отдала шкатулку
Валентину, а затем попросила его уничтожить её?»

«Не могу себе представить».

— А почему позже эти сигареты были украдены у Валентина, как я
понимаю?

— Это уже слишком для меня. Что вы об этом думаете?

— У меня есть теория, мистер Стэплтон, но я пока не могу сказать, в чём она заключается.
 Кстати, где сегодня ваш человек, Франсуа?

— Он навещает своих людей где-то в пригороде.

"Ах! Тогда я хотел бы также обыскать его комнату".

"Продолжайте. Боюсь, вы ничего не найдете. Полиция прошлась по нему
мелкозубой расческой". Он встал. - Пойдемте, я пойду с вами.

Комната, которую занимал шофер, находилась на самом верху дома.,
с двумя окнами, выходящими на наклонную мансардную крышу. Одно из
них, как заметил Дюваль, выходило на соседние дома, за которыми виднелась
авеню Булонского леса. Из второго окна, выходящего на юг, открывался
широкий вид на Пасси.

 Мистер Стэплтон, задыхаясь от непривычной лестницы, сел на
кровать. «Не могу себе представить, что вы надеетесь здесь найти, Дюваль», — проворчал он.


Детектив ничего не ответил, но начал методично осматривать комнату. Одним из первых предметов, привлекших его внимание, был
обычный электрический фонарик карманного размера, лежавший на комоде. Он взял его и внимательно осмотрел.

"Я купил его для Франсуа, — заметил мистер Стэплтон, — чтобы он мог осматривать машину ночью на случай аварии или ремонта."

"Конечно. И очень полезно. Но почему, интересно, он хранит его здесь, в
своей комнате, а не в гараже?

"Возможно, чтобы освещать себе путь по лестнице ночью," — сказал Стэплтон.

"Тогда я бы подумал, что он носит его с собой," — сухо заметил Дюваль.
"Например, сегодня вечером он ему не очень-то пригодится." Он уже собирался
отложил вещь, когда его внимание привлекли два предмета,
повесив по одному с каждой стороны комода, на двух его стойках. Они
были, видимо, орнаменты рождественской елки, сделанные из тонкого стекла, и они
свисали с одной из полок кухонного шкафа при помощи двух кусочков ленты.

На первый взгляд они казались просто сувенирами с какой-то вечеринки, какого-то
развлечения, которые шофер сохранил на память об этом
событии. Они были похожи на маленькие чашечки с бумажной бахромой
наверху, к которой были прикреплены яркие ленты. Дюваль уже видел такие
украшения часто появлялись раньше, на Рождество. Они предназначались для подвешивания
к елке за ленточки и были наполнены маленькими леденцами или
конфетами. Он почти прошел мимо них, когда что-то в их цвете
заставило его остановиться. Один был темно-синим, другой - не менее темно-красным.
Он с большой осторожностью осмотрел деревянные стойки комода. Все
в верхней части комода на его спине был тяжелый налет от пыли.
На верхней части стоек, через которые были продеты ленты, поддерживающие
маленькие корзинки, не было ни пылинки.

Очевидно, корзины были сняты, и совсем недавно.
С какой целью? — подумал он. Внезапно его осенило. Он снял маленькую синюю корзину и быстро надел её на конец
прожектора. Она идеально подошла, бумажный ободок сверху плотно удерживал стеклянную полусферу на месте.

Мистер Стэплтон наблюдал за Дювалем без особого интереса. Внезапно
детектив направил на него прожектор и нажал кнопку, включив ток. Мистер Стэплтон отпрянул, когда его лицо озарил луч яркого синего света.

Дюваль вернул корзиночку на прежнее место, в котором он ее нашел
и поставил прожектор на комод. "Довольно изящно, не правда ли?"
воскликнул он.

"Что ты думаешь об этом?" - спросил банкир.

"Вашему мужчине Франсуа, видимо, в привычку подает сигнал," на
детектив ответил, смеясь. Он начал чувствовать какую-то надежду. Поиски в двух комнатах увенчались успехом.

 В течение следующих получаса Дюваль с величайшей тщательностью осматривал содержимое комнаты шофёра. Он вынимал и возвращал на место содержимое ящиков комода в том же порядке, в каком нашёл его. Он открыл маленький деревянный сундук.
Он открыл сундук, стоявший в углу комнаты, и внимательно изучил его содержимое. Он исследовал шкаф, заглянул за картины, простучал стены. Но ничего необычного не обнаружил.
 И всё же он, казалось, был недоволен.

 «Что ещё вы надеетесь найти, мистер Дюваль?» — спросил банкир, которому всё это начинало надоедать.

Детектив стоял в центре комнаты и в замешательстве оглядывался по сторонам.
 «Я надеялся найти ещё кое-что, — сказал он, — но, боюсь, здесь этого нет».

 Внезапно он подошёл к каминной полке, на которой стоял маленький
Никелированный будильник американского производства.

"Эти часы, кажется, не идут," — заметил он, затем достал увеличительное стекло и внимательно изучил латунную ручку, торчавшую сзади и с помощью которой их заводили. "Их не заводили уже несколько дней. Сзади всё покрыто пылью." Он взял часы и попытался завести их, но ручка не поддавалась.

В одно мгновение он достал нож и через секунду уже откручивал
винты, которые удерживали металлическую заднюю панель часов на месте.

Мистер Стэплтон с любопытством наблюдал за ним.  Дювалю нравились его методы.
общепринятого сыщика из художественной литературы. Он не придавал особого значения крошечным
указаниям, на которых строится вся современная наука криминалистика.

Через несколько мгновений детектив открутил винты и снял заднюю панель часов. Сделав это, он удовлетворенно хмыкнул.
На каминную полку упала небольшая картонная коробочка.

"Что это?" — спросил Стэплтон.

— Коробочка с сигаретами, — заметил Дюваль, открывая её. — Трёх не хватает. Я возьму четвёртую. — Он выбрал одну из
упаковок в бумажной обёртке, положил её в бумажник, а затем сунул
Он поставил шкатулку обратно в часы и быстро заменил металлическую пластину.

"Не думаю, что здесь больше ничего можно сделать, мистер
Стэплтон," — заметил он.  "Пожалуй, я пойду в свою комнату.
Завтра я буду очень занят."

На выходе он остановился на мгновение, чтобы взглянуть в окно, выходящее на север. Между зданиями и деревьями тянулась авеню Булонского леса,
освещённая множеством уличных фонарей и мигающими огнями
проезжающих мимо автомобилей. Дюваль несколько мгновений
внимательно смотрел на открывшуюся перед ним картину, затем
повернулся к двери и,
В сопровождении мистера Стэплтона он спустился по лестнице.

Когда он уже собирался выйти из дома, банкир, у которого, очевидно, было что-то на уме, остановил его.

"Мистер Дюваль, — серьёзно сказал он, — я бы очень хотел знать, что вы собираетесь делать."

"Я собираюсь поймать этих негодяев, если смогу, — серьёзно ответил детектив.

"Какие шаги вы предлагаете предпринять?"

"Я не могу точно сказать — пока нет. Почему вы спрашиваете?"

"Я скажу вам. Тот парень, который был здесь сегодня вечером, с чёрной бородой, придёт ко мне завтра вечером, в восемь часов. Я не могу
Я скажу вам больше. Я не собирался говорить вам так много, но я
обязан это сделать.

"Обязан! Почему?"

"Потому что я хочу, чтобы вы пообещали мне, что не будете пытаться его остановить.
Если бы я ничего не сказал, вы могли бы следить за домом и, узнав в этом парне того, кто был здесь сегодня вечером, арестовать его. Я хочу, чтобы вы ничего сделать, чтобы помешать его
идешь или его собирается. Он будет в безопасности после того, как он однажды листьев на Триумфальной
Арки в своем автомобиле".

"А полиция?"

- Они ничего не знают об этом. Мисс Гонкур дала мне слово
сохраняйте молчание. Она даже согласилась отозвать людей, которые дежурят у дома. И вы, и полиция можете сделать всё возможное, чтобы поймать этого человека, после того как я выполню своё обещание, данное ему, но до тех пор я хочу, чтобы вы не вмешивались.

 Дюваль на мгновение замолчал. — Хорошо, мистер Стэплтон, я сделаю, как вы говорите. На самом деле, чтобы заверить вас, что я исполняю ваши желания, я
соглашусь остаться здесь, с вами, в этом доме, на весь вечер.

«Хорошо! Я буду ждать вас. Спокойной ночи».

«Спокойной ночи». Дюваль вышел из дома и сразу же отправился в свой отель.

Через несколько мгновений он сел в кресло и, достав из кармана сигарету, которую взял в комнате шофёра, критически оглядел её.

Немного погодя он взял спичку из коробки на ближайшем столике и, зажав золотой кончик сигареты между губами, осторожно закурил.

Он втянул дым в лёгкие, глубоко затянувшись. Раз-два-три
он повторил операцию, затем откинулся на спинку стула и, закрыв глаза, погрузился в раздумья. В своих размышлениях он
Он позволил окурку упасть на пол.

Через несколько минут он открыл глаза и вскочил. «Я понял!» — воскликнул он и, подняв с пола наполовину сгоревшую сигарету, небрежно бросил её в камин.

Затем он сел за стол, достал лист бумаги и карту Парижа и начал делать наброски и расчёты, которые занимали его до поздней ночи.




Глава XIII


Было почти десять часов, когда такси, в котором ехала Грейс Дюваль,
остановилось у дороги в четырёх милях от города,
в направлении Версаля. Она не смогла указать водителю точное место, где хотела бы выйти, но велела ему ехать, пока она не попросит его остановиться.

 Это место было ей хорошо знакомо, так как накануне она провела здесь несколько часов с поисковой группой.

Водитель такси, казалось, был удивлён, увидев, что она вышла в этом
довольно уединённом месте, но он пожал плечами с истинно парижским
равнодушием, положил в карман чаевые, которые она ему дала, и быстро уехал в
темноту.

Ушел в себя на обочине дороги, Грейс стала опасаться, что она, после
все, сделал довольно глупую вещь. Теперь, когда она была здесь, она вряд ли знала
с чего начать.

Все о ней, она увидела темные очертания домиков среди деревьев,
с разбросанными тут и там неровным светом, который свидетельствует о некоторых бытовых
поздно спать. Сельские жители в этой местности — по большей части фермеры, выращивающие
цветы и овощи, или молочники — спали вместе со своими коровами примерно в то же время, когда Пэрис начала ужинать.

 Время от времени тишину вокруг неё нарушал печальный вой
завыла собака, но в остальном всё было тихо.

Ночь была безоблачной, и по тому, как светлело небо на востоке, она поняла, что скоро над деревьями взойдёт луна.

Рядом с дорогой она нашла маленькую деревенскую скамейку и села на неё, чтобы подумать.

Вой собаки навёл её на мысль, что это может быть ключом к разгадке того, в каком доме какое-то время находился мальчик мистера Стэплтона. Она ничего не могла вспомнить о саде и почти ничего о
комнате, в которой её держали, но собака, игравшая на
Трава с ребёнком запечатлелась в её памяти. Она отчётливо помнила, что это был пудель, в основном чёрный, с тонкой вьющейся шерстью, похожей на мех астрахана, и заострённым носом.

 Она хорошо знала, что таких собак много, но в её памяти запечатлелась одна особенность, которая неизбежно помогла бы ей узнать этого конкретного пса, если бы она когда-нибудь увидела его снова. Его длинный и пушистый хвост, по большей части чёрный, как и всё остальное тело, заканчивался пучком белых волос.

Это была самая необычная отметина у французского пуделя.  Она никогда такого не видела
раньше и она была большой любительницей собак и знала их досконально. Это
именно этот факт, без сомнения, заставила ее видеть животное, в
время, когда ее ум был наполнен вопросы значительно большей важности.

Она тщательно искала такого пса во время предыдущих поисков
, но не нашла его. История о сбежавшей кобре
заставила деревенских жителей запереть своих питомцев, не теряя времени.

Теперь она надеялась найти эту собаку и через неё узнать, где находится
дом, в котором её держали. После этого она сделает всё, что в её силах.

Ей пришло в голову, что, сидя здесь на скамейке, она вряд ли сможет
узнать, где находится чёрный пудель, но она не осмеливалась
выходить, пока луна не поднялась достаточно высоко, чтобы осветить
ей путь.

 Примерно через час над верхушками деревьев показался край
золотистого диска, а чуть позже чёрные тени вокруг неё начали
светлеть и превратились в белые домики, изгороди и разного рода
пристройки.

От главной дороги отходила узкая тропинка, с обеих сторон обсаженная
липами и тополями.

Вдоль этого переулка стояли дома маленькой деревушки, некоторые рядом с
дорогой, другие довольно далеко позади. Она встала и медленно пошла
по переулку.

Как она и ожидала, собаки разных видов и размеров, судя по их голосам
, начали лаять, как только она оказалась напротив первого дома. А
маленький фокстерьер, пронзительно визжа, выбежал из ворот сада.
Дальше по улице послышался низкий лай собаки. Маленький белый пудель и чёрный пудель того же размера бежали за ней, дружелюбно пытаясь поиграть. Тот, кого она искала,
однако, казалось, нигде не было видно этого.

Дорожка поднималась на пологий холм, на вершине которого стоял
дом, несколько больше остальных, хозяйственные постройки и пастбища которого
свидетельствовали о том, что это молочная ферма. Вдоль дороги была живая изгородь из роз
и маленькая деревянная калитка.

Проходя мимо калитки, Грейс услышала резкий лай с другой стороны,
и, остановившись, оглянулась. В тени стоял чёрный пудель, но
из-за темноты она не могла разглядеть, есть ли у него отметины на хвосте, которые она искала. Она слегка толкнула калитку и
она медленно открылась. Собака выбежала на дорогу. Когда она пересекла освещённое луной место, она поняла, что поиски окончены. Она была уверена, что это та самая собака — и тот самый дом!

 Следующей проблемой было то, как попасть внутрь. Как она ни старалась, она не могла придумать оправдания, которое бы объяснило её присутствие в этом малолюдном месте в такое время ночи. О том, что обитатели дома давно ушли, свидетельствовали
темные окна и тишина, царившая повсюду.

Она огляделась. Прямо через дорогу от маленькой калитки
здание бесформенно вырисовывалось на фоне тенистой группы деревьев. Она подошла
к нему и обнаружила, что это небольшой сарай. Дверь была открыта.
Внутри стоял покосившийся старый вагон, покрывался пылью, и вполне очевидно
неиспользованный в течение длительного времени. Укрытие сарая, казалось, благодарен-как
хотя она приехала где-то, вместо того, чтобы быть странником в
ночь.

Там, казалось, ничего не надо делать, сейчас, но подождем рассвета. Она забралась в
скрипучую повозку и села на сиденье. У него была спинка, которая,
как и сиденье, была покрыта старым и рваным бархатом. Она откинулась назад
легла в тень и закрыла глаза. Прогулка и ночной воздух утомили ее.
Вдалеке, спустя долгое время, она услышала слабый звон колокола. ....Колокол......Колокол....Колокол...........
........... Она посмотрела на часы. Была полночь.

Следующее, что запомнила Грейс, был громкий собачий лай. Она
села, чувствуя, что затекла и замерзла. У нее болели шея и левое плечо.
мучительно. Взглянув в открытую дверь сарая, она увидела, что
ещё не рассвело, но в воздухе уже было серое сияние, мягкий бледный
свет, предвещавший приближение рассвета.

 Она неуклюже спустилась с повозки и снова посмотрела на часы.  Было
показывало четыре часа. Через пыльное окно в стене сарая
она увидела небо на востоке, яркое, с розовыми прожилками, предвещавшее солнце.

Когда стало светлее, она увидела собаку, которая потревожила ее сон.
бегала по траве перед домом напротив. При дневном свете дом
казался намного ближе, чем ночью. Она
внимательно осмотрела собаку. Белый кончик его хвоста, весело развевающийся на
утреннем ветру, подсказал ей, что это тот, кого она искала.

 Она присела в полумраке у приоткрытой двери и стала наблюдать.
Перед ней предстала следующая картина. Справа между небольшими постройками
перемещался мужчина. Она слышала, как он выполняет какую-то работу, но сначала не могла понять, какую именно. Вскоре мычание скота и дребезжание ведра, которое поднимали с помощью скрипучего ворота, подсказали ей, что мужчина доит коров.

 Примерно через полчаса она увидела, как он идёт к дому с полным ведром в каждой руке.

Затем снова воцарилась долгая тишина. Из трубы коттеджа
тянулся дымок, что означало, что в доме завтракают, и Грейс вдруг поняла
что она замерзла и проголодалась. Впервые в жизни она
осознала, насколько важен завтрак в начале дня.

Вскоре мужчина появился снова и направился к небольшому зданию, которое
Грейс решила, что это сарай. Теперь она могла разглядеть его отчетливо, потому что солнце
поднялось над деревьями и ярко осветило всю сцену. Это был
маленький, сморщенный человечек с седыми волосами и легкой сутулостью. Она была совершенно уверена, что никогда раньше его не видела.

Он пошёл в сарай, и она увидела, что он запрягает лошадь.
лошадь, которую он вскоре прицепил к фермерской повозке. Она обратила особое внимание на повозку
. Это было низкое двухколесное сооружение с выцветшим брезентовым верхом.
Большое пятно на холсте в солнечном свете казалось желто-белым.
Лошадь была белой.

Через некоторое время мужчина начал укладывать в повозку различные предметы,
которые он принес из сарая. Это были корзины с
овощами или фруктами и бидоны с молоком. Вскоре он остановился и пошёл
к дому. Через несколько минут он вернулся. На этот раз с ним была
женщина. Они несли большую плетёную корзину,
она оказалась довольно тяжелой. У корзины был верх. Грейс
подумала, нельзя ли наполнить ее бельем.

Пара поместила корзину в фургон, поместив ее спереди,
так, чтобы она находилась рядом с водителем. Поднимая его,
женщина перекинула свой конец через руль, и мужчина выругался на нее
с такой внезапной резкостью, что Грейс вздрогнула и отпрянула назад
в сарай. Она задумалась о том, что могло быть в корзине, что заставило
мужчину быть таким осторожным, и ей пришла в голову мысль: не сын ли это мистера
Стэплтона?

Эта мысль полностью завладела ею. Когда мужчина выехал на дорогу и
поехал вниз по холму к главной дороге, она вдруг поняла, что должна
последовать за ним, но как она могла надеяться сделать это пешком?
Женщина вернулась в дом. Не думая о последствиях, Грейс выбежала на дорогу
и на полной скорости бросилась за повозкой.

Когда она добралась до главной дороги, экипаж уже свернул на неё
и удалялся в сторону Парижа со скоростью, которая была медленной для
лошади, но всё же намного быстрее, чем она могла идти пешком.

Она беспомощно посмотрела вверх и вниз по дороге. Приближалось еще несколько повозок.
все они ехали в одном направлении - в сторону города. Она
поняла, что это сельские жители, фермеры, везущие свои овощи
и цветы на рынок.

Первой к ней подъехала полная молодая женщина,
одетая в клетчатую шаль. Грейс окликнула ее. — Не будете ли вы так любезны, мадам,
отвезти меня в Париж?

Женщина проницательно взглянула на неё. — У меня тяжёлый груз, мадемуазель, —
ответила она. Её голос был холодным, безразличным.

"Я заплачу вам пять франков..."

Слова были едва оставил Грейс губы, прежде чем женщина подъехала
ее лошадь. "Пять франков, Мадемуазель? Это другое дело. Вам в".

Грейс вскарабкалась рядом с женщиной и посмотрела на дорогу впереди.
Крытый брезентом фургон все еще был в поле зрения - он поднимался на холм примерно в трех- или
четырехстах ярдах впереди.

Женщина с любопытством посмотрела на нее, отметив ее платье, руки,
туфли. "Вы не в стране, Мадемуазель", - отметила она,
приятно.

"Нет. Мое место в Париже". Она повернулась к своей напарнице. "Я бы хотел
вернуться туда как можно быстрее".

«Моя Сюзетта не хочет идти быстрее, чем шагом», — заметила женщина,
глядя на свою лошадь, которая плелась механическими шагами, словно
совершенно не заботясь о том, доберутся ли они когда-нибудь до Парижа.
Повозка впереди уже скрылась из виду за гребнем холма.

"Не хотите ли сделать луидор?" Грейс достала из кошелька золотую монету и
поднесла её к солнцу. Она ярко блестела.

Женщина отпрянула, с подозрением глядя на свою спутницу. «Луи? Кто бы не захотел? Что вы имеете в виду, мадемуазель?»

«Впереди нас повозка, крытая брезентом, с белым
— Лошадь. Я следую за ней. Если вы будете следить за повозкой, пока мы не доедем до Парижа, я дам вам этот луидор.

Она повертела золотую монету, и та засияла на солнце. Женщина
взглянула сначала на её лицо, затем внимательнее на монету, затем,
протянув руку, взяла её в пальцы и поднесла ко рту. Грейс
подумала, что та собирается сделать. Через мгновение она впилась в него зубами, а затем вернула своей спутнице. «Будет так, как вы скажете, мадемуазель», — воскликнула она, натягивая поводья. «Поехали, Сюзетта!»

Конь, очевидно, очнувшийся от утренних грез, рванулся вперед
с такой внезапностью, что Грейс чуть не вылетела из седла.
Деревья вдоль дороги начали пролетать мимо них. Через десять минут они
были совсем рядом с повозкой, покрытой брезентом, которая теперь двигалась быстрым
шагом.

Когда они достигли укреплений, две повозки разделяло
не более дюжины футов. Спутница Грейс резко взглянула на нее.
"Отсюда я еду в Греннель, мадемуазель", - воскликнула она.

Грейс посмотрела на фургон впереди. "Следуйте за ним, пожалуйста", - сказала она. "Я
дам тебе еще пять франков".

Женщина молча повиновалась. Повозка впереди них тронулась с места.
на северо-запад, в сторону Пасси. Перед большим
пока он пересекал Пон-де-Пасси, свернул на улицу Николо и доехал
до остановки перед небольшим кирпичным домом, стоящим в маленьком саду.

Грейс спрыгнула вниз на углу, после того, как женщина Луи и
дополнительные пять франков. "Спасибо," сказала она и начала медленно
улице.

Повозка с брезентовым верхом спокойно стояла у обочины.
Старик, который правил ею, подошёл к двери дома и позвонил.

В настоящее время одно из окон на верхнем этаже была распахнута, и
мужская голова высунулась наружу. Грейс не могла ясно видеть его лицо. Он
посмотрел вниз на мужчину в дверях, который в то же время поднял глаза.
Окно мгновенно закрылось, а несколько мгновений спустя дверь
дома открылась, и мужчина вышел.

Несколько мгновений он стоял, вполголоса разговаривая с водителем. Грейс
пошла дальше по улице, боясь привлечь внимание. Оглянувшись,
она увидела, что двое мужчин смотрят ей вслед. Она не осмелилась обернуться.
снова направилась, но на следующем углу свернула на поперечную улицу. Затем она
остановилась и осторожно выглянула из-за угла. Двое мужчин пошли
к фургону и вытаскивали большую корзину. Несколько минут спустя
они исчезли вместе с ней в дом.

Через некоторое время старик вернулся с корзиной в руках. От
то, как он нес его светлость мог видеть, что она пуста. Он небрежно бросил его в повозку, забрался на сиденье и уехал.

 Грейс посмотрела на часы. Было половина восьмого. Ей было холодно и
хотелось есть, и она решила немедленно что-нибудь перекусить. Немного выпечки
магазин и ресторан cook's на противоположной стороне улицы привлекли
ее внимание, и она перешла на другую сторону, вошла и заказала булочки и
кофе. С того места, где она сидела, ей были видны окна дома, в который двое мужчин
внесли корзину.

Она едва ли знала, что делать дальше. Казалось почти очевидным, что мистер
Ребёнок Стэплтона был в доме напротив, и всё же...
это была всего лишь интуиция, догадка, которая могла оказаться совершенно ошибочной.
И всё же она боялась уйти, не зная, в какой момент ребёнок, если он
действительно есть, могут быть приняты в другом месте, и разгадка безнадежно
потерял.

Она закончила ее булочки и кофе, принимать столько времени, чтобы уничтожить их
как она могла. Она как раз решила пойти, когда дверь
дома напротив открылась, и оттуда вышел мужчина. Он был темноволос,
плотного телосложения и одет в костюм, созданный художниками. Он направился
прямо к кондитерской, и Грейс поняла, что он собирается
войти в нее.

Она отвернулась, боясь, что он мог её заметить, пока она
шла по улице. Однако он даже не взглянул в её сторону.
но сразу же направился к стойке в задней части заведения.

Хозяин подошел к нему с улыбкой, весело потирая руки.
 - А! Месье Дюран. Сегодня рано утром, я вижу. Что я могу
сделать для вас?"

Она не разобрала ответа друга, она не смеет взглянуть на его
лицо. Она забилась в свой угол и, взяв газету, лежавшую на подоконнике, начала читать.

Новый покупатель пробыл там всего несколько минут. Когда он уходил, Грейс заметила, что он взял с собой большой бумажный пакет, в котором, по-видимому, были булочки или хлеб.

Он снова вошёл в дом, но на этот раз пробыл там всего несколько
минут. Чуть позже она вышла из магазина и смотрела, как он
исчезает в конце улицы.

  В течение получаса она бродила по улицам, размышляя, стоит ли ей
сейчас позвонить месье Лефевру или подождать, пока не убедится, что всё это
дело не было пустой тратой времени. Внезапно её охватило новое
чувство решимости. Она смело вошли в дом,
и позвонил.

Через несколько мгновений сонный на вид горничная открыла дверь, покосившись на Грейс с
ленивое равнодушие.

"Я хочу видеть месье Дюрана", - сказал тот.

"Его нет".

"Тогда я должен подождать. Я модель. Он велел мне прийти в восемь
часов и подождать, пока он не вернется.

Девушка пожала плечами и указала на лестницу. - Верхний этаж,
передняя часть, - проворчала она и отвернулась.

Грейс, не теряя времени, поднялась по лестнице. К её удивлению, дверь
студии, на которой висела табличка с именем месье Дюранда, была не заперта. Она
смело вошла и огляделась. Комната была скудно обставлена, и в ней почти не было ничего, кроме пары манекенов
подставки, несколько больших гипсовых фигур и слепков, два стула и
кушетка, очевидно, использовавшаяся как кровать. В задней части комнаты был шкаф.
Она повернулась к нему и распахнула. В нем был только набор
одежды.

Она чувствовала себя совершенно сбитой с толку. Здесь не было места, в котором
можно было спрятать ребенка, которого она искала. Очевидно, она была на
ложному следу. И всё же — что было в плетёной корзине?

 Внезапно она остановилась, дрожа от волнения. Откуда-то из
комнаты — она не могла понять откуда — донёсся тихий всхлипывающий звук, похожий на
ребёнок, плачущий сам по себе. Звук разносился по всей комнате, то приближаясь к её ушам, то удаляясь, неосязаемый, как шёпот.
Она стояла, прислушиваясь, каждый нерв был напряжён от волнения, а приглушённые рыдания всё
продолжались, доносясь из ниоткуда, ускользая, как сон.

Это казалось нереальным, пугающим. Она беспомощно огляделась. Затем она
услышала, как внезапно хлопнула входная дверь дома, за которой последовал звук
тяжелых шагов по лестнице.




ГЛАВА XIV.


Ричард Дювал розы, на следующий день, с менее беспокойный ум, чем
в любое время с момента его приезда в Париж.

Его расчёты, сделанные накануне вечером, привели его к определённому
выводу.

Позавтракав в кафе отеля, он вернулся в свой номер и
позвонил месье Лефевру.

"Мне нужна помощь одного из ваших людей, месье," — сказал он.

"Ах!" — рассмеялся префект. "Вы — как вы, американцы, говорите — на седьмом небе,
не так ли?"

«Вовсе нет. Вы сказали, что между нами было соперничество,
чтобы вернуть ребёнка мистера Стэплтона. Я думаю, что выиграю. Но поскольку я не в состоянии сам произвести необходимые аресты, я собираюсь
разделить с вами славу, мой дорогой друг, позволив одному из ваших людей сделать это за меня.

 — Значит, вы уверены?

 — Вполне. Вы можете выделить мне Верне на день? Он хороший человек.

 — Один из моих лучших. Он будет вашим. И если у вас получится, я всё равно буду считать себя проигравшим и куплю шампанское и ужин в «Кафе Руаяль», как мы и договаривались.

«И я буду очень рад сделать то же самое, если у меня не получится. Пожалуйста, попросите Верне немедленно прийти в мои номера в отеле. До свидания».

Дюваль повесил трубку и сел за рисунки, которые сделал
перед ним. Он с нетерпением ждал прихода Верне.

 Тот появился минут через двадцать.

"Чем я могу вам помочь, месье Дюваль?" — спросил он.

"Доброе утро, Верне. Присаживайтесь и выкурите сигару. Я хотел бы обсудить с вами одно небольшое
дело.

— Насколько я понимаю, речь идёт о пропавшем ребёнке месье Стэплтона, —
заметил Верне, закуривая сигару и пододвигая стул к столу.
 Он взглянул на лежащие перед ним рисунки. — Что это такое, позвольте спросить?

Дюваль взял карандаш. — Это, Верне, карта небольшой части
Париж. Вот, как вы видите, авеню Клебер, заканчивающаяся на
Елисейских полях прямо перед Триумфальной аркой.

"Понятно. Это совершенно ясно.

- Вот этот черный квадрат - дом мистера Стэплтона. Оттуда до
арки около шестисот ярдов.

- Примерно так, я бы сказал. — И что из этого?

 — Подождите. Чернобородый парень — похититель, — который вчера вечером навещал мистера
 Стэплтона и сбежал, притворившись, что его арестовал один из сообщников, приедет в дом мистера Стэплтона сегодня в восемь часов вечера.

 — Боже мой! Если это так, то он у нас в руках!

«Не так быстро. Мы не будем вмешиваться в его дела».

«Но, месье, вы же не позволите этому негодяю сбежать? Мой долг — арестовать его, как только он появится».

«Вы ошибаетесь, Верне. Ваш долг — делать то, что я вам говорю.
 Месье Лефевр поручил вас мне на этот день».

Верне рассмеялся. "Это так", - сказал он. "Что ты хочешь, чтобы я сделал?"

"Этот человек придет в дом мистера Стэплтона в восемь часов и получит
крупную сумму денег. Он согласился, если ему не будут мешать
сообщить по телефону адрес, по которому можно найти мальчика, мистеру
Стэплтон будет здесь через полчаса.

— Ах! Тогда мы последуем за ним и схватим его после того, как он позвонит.

Дюваль рассмеялся. — Мы имеем дело с гораздо более проницательным человеком, Верне. Этот парень не станет звонить.

— Тогда как он сообщит об этом месье Стэплтону?

— Именно это я и пытаюсь выяснить. Поставьте себя на его место.
Его знают - он не смеет оставаться в Париже - он получает пятьсот тысяч
франков, чтобы отдать ребенка. Разве не естественно было бы предположить, что он будет
покинуть город сразу?"

"Да. Это то, что я должен делать, на своем месте".

— Конечно. Теперь я понимаю, что этот парень дойдёт от дома мистера
 Стэплтона до Триумфальной арки, расстояние в шестьсот ярдов. Он легко справится за десять минут.

 — Да.

 — Добравшись до арки, он будет ждать быстрый автомобиль, который проедет по Елисейским полям. Этот автомобиль на мгновение остановится
и подберет его, затем на большой скорости проедет по авеню Булонский лес
.

- Почему вы так думаете? - спросил я.

"Потому что это обеспечит ему самую быструю и безопасную дорогу из Парижа.
От арки до Ворот Дофин меньше мили. Он сможет это сделать
через пять минут. Значит, через пятнадцать минут он будет за пределами города. Ещё через пятнадцать минут он будет в безопасности, в сельской местности.

"Но вы забываете, месье Дюваль, что он ещё не сообщил своим сообщникам, что всё в порядке, и что адрес места, где спрятан мальчик, нужно сообщить по телефону мистеру Стэплтону.

"Нет, Верне, я этого не забыл. На самом деле, я как раз к этому и подхожу.
Представьте, что вы на месте этого парня — как бы вы поступили?

Верне задумчиво почесал голову. «Он мог бы выстрелить из пистолета из
машины».

«Слишком опасно. Шум от взрыва привлечёт внимание. Он должен действовать бесшумно».

«Возможно, он помашет кому-нибудь на улице».

«Тоже опасно. Этот парень понимает, что будут предприняты все возможные шаги, чтобы поймать не только его, но и его сообщников. Он, без сомнения, ожидает, что за дорогой будут внимательно следить». Зачем рисковать и подвергать опасности своих сообщников, по крайней мере, если есть более простые и лёгкие способы?

«Например, какие?»

«Разве вы не помните сигнал, который использовался на Версальской дороге, — синий свет?»

— Ах! Именно так. Он подаст сигнал кому-нибудь из дома по дороге.

— Это было бы проще и безопаснее, но вы помните, что по дороге нет домов — по крайней мере, таких, в которых у человека вроде него мог бы прятаться сообщник. Но я бы не сказал, что их нет. Возможно, один есть.

— В самом деле, месье. И что это за дом?

— У мистера Стэплтона. Смотрите! — Он придвинул к себе лист бумаги. — Вот, —
он указал карандашом на чёрный квадрат, обозначавший резиденцию банкира, — это дом. Северное окно
Из окна комнаты на верхнем этаже открывается вид на авеню Булонского леса
от точки примерно в 500 футах к западу от Триумфальной арки до
пересечения с авеню Малакофф. Дальше вид прерывается. На самом деле деревья вдоль авеню Булонского леса
в какой-то степени мешают обзору, но на пересечении с авеню
Малакофф открывается широкий и беспрепятственный вид.

- Но сообщник в доме самого мсье Стэплтона?

- Да. The chauffeur, Fran;ois."

- Вы удивляете меня, месье. Мы подозревали этого парня, это правда.
В той самой комнате, о которой вы говорите, был обыск. Мы ничего не нашли.
 Откуда вы знаете, что то, что вы говорите, — правда?

 — Неважно, откуда я это знаю — сейчас. Дело в том, что Франсуа, я уверен, будет в той комнате сегодня вечером, в восемь часов, внимательно наблюдая за автомобилями, проезжающими по авеню Малакофф.

 — Не обязательно, месье. Мы можем легко предотвратить это, арестовав его.

 «Именно этого мы и не должны делать. Разве вы не понимаете, что для спасения ребёнка мистера Стэплтона абсолютно необходимо, чтобы сигналы проходили беспрепятственно?»

"Конечно, я забыл об этом. А эти сигналы?"

"Естественно, я не могу сказать ... пока. Думаю, однако, что автомобиль для
Франсуа, который будет смотреть покажут блестящий синий свет, в то время как
пересекая Авеню Малакофф. Это, конечно, в том случае, если наш друг
похититель благополучно уйдет, не подвергаясь преследованию.

"А в противном случае?"

"Я думаю, что светофор был бы красным. Он может сделать и то, и другое очень просто с помощью мощного электрического прожектора — знаете, такой карманный, с цветными стёклами.

 «Вы меня очень заинтересовали, месье Дюваль. Что дальше?»

«Конечно, очень важно, чтобы поданный сигнал был правильным. Ничто не должно помешать побегу этого человека — _до этого момента_.»

 «А, я начинаю понимать. А что после этого?»

 «Сначала давайте вернёмся к Франсуа. Я думаю, он подаст синий сигнал человеку в автомобиле, чтобы показать, что он всё видел и понял». У него есть все необходимое для этого в его комнате.

«А потом?»

«Я думаю, он подаст такой же сигнал из своего южного окна кому-нибудь, кто будет на страже в направлении Пасси. Этот второй человек, который
несомненно, что ребенок находится на его попечении, затем подойдет к телефону,
сообщит адрес дома, где спрятан ребенок,
Мистеру Стэплтону и тихо уйдет, чтобы присоединиться к своему сообщнику.
скажем, вБрюсселе. Он побежит ни малейшего риска захвата. Если, на
с другой стороны, это сообщение не удается пройти, ТО адрес будет _не
будьте позвонил, и ребенок, вероятно, будет убит".

Верне мрачно нахмурился. «Это замечательный план, месье. Эти ребята
не промах. Однако я думаю, что мы сможем их остановить».

«Как?»

"Я сама на порт-Дофин с быстрым автомобиля,
гонщик. Когда эти молодцы пройти, я последую за ним, и настигнет их."

"Отличная идея, Верне; но как, позвольте спросить, вы узнаете машину,
когда она проедет мимо вас? На авеню Буа-де - сотни машин
Булонь, в восемь часов вечера".

Верне рассмеялся. — Признаюсь, месье, вы меня подловили.

— Конечно, вы могли бы поставить человека на перекрёстке авеню
Малакофф и авеню Булонского леса, но я не думаю, что он смог бы увидеть сигнал. Если вы поставите его на конце
зажгите бумажную трубку, и свет будет невидим, за исключением
направления, в котором она направлена - а это, как вы помните,
по диагонали вверх. Человек на тротуаре вообще бы этого не заметил.

- Тогда, месье, я не вижу, можем ли мы что-нибудь сделать.

- Есть одна вещь, Верне. Вы забыли об ответном сигнале из окна "
".

Француз посмотрел на своего собеседника с нескрываемым восхищением.
"Боже мой!" — воскликнул он. "У вас, месье Дюваль, голова на
тысячу мест."

"Спасибо," — сухо ответил Дюваль. "А теперь я хочу, чтобы вы выбрали
в каком-нибудь месте недалеко от пересечения двух авеню, откуда хорошо видно
окно в задней части дома мистера Стэплтона. Остановитесь
сегодня вечером там на самой быстрой машине, какую только сможете найти. Пусть
один наблюдает за окном, другой - за машинами, проезжающими по авеню дю
Bois de Boulogne. Как только увидите синий огонек, начинайте преследовать своего мужчину
. Он должен быть сразу за перекрестком, на пути вниз по улице.
— Авеню Булонского леса.

Верне довольно потер руки. — Мы его поймаем, не волнуйтесь.

— Конечно, — медленно произнёс Дюваль, — всё это лишь мои предположения, основанные на том, что я обнаружил в комнате шофёра. Возможно, всё будет не так, как я говорю, но шансы пятьдесят на пятьдесят, что так и будет.

 — А вы, месье? Где вы будете?

 — Я буду в комнате с Франсуа. Я не предлагаю, чтобы _он_ сбежал. И, кроме того, я не уверен, что прав в своих предположениях относительно его сигналов Пасси. Он может выйти и сам отправить сообщение по телефону. В таком случае я последую за ним. Или он может каким-то образом
непредвиденная случайность, подайте не тот сигнал, и в этом случае я предлагаю
справиться с ним и подать правильный сигнал. Давайте сейчас пойдём и посмотрим на
пересечение авеню Малакофф и авеню Буа-де-Булонь и подумаем, как лучше
это организовать. Кроме того, если мистер
Стэплтон уехал в своей машине, возможно, мы сможем сделать несколько наблюдений
из окна его шофера." Он взял шляпу, закурил сигару и
направился к двери.

Они доехали до Триумфальной арки на такси и, отпустив его,
медленно пошли по бульвару Булонский лес. На перекрестке
на авеню Малакофф они остановились и внимательно огляделись по сторонам,
хотя и таким образом, чтобы не привлекать внимания. Краткий осмотр
подтвердил все, что сказала Дюваль. Им потребовалось немного времени
, чтобы найти окно в задней части дома мистера Стэплтона; но
через некоторое время им удалось это сделать, и они увидели, что из него открывается
непрерывный вид на то место, где они стояли.

Когда они расстались, Верне был в высшей степени доволен. Было сочтено ненужным, чтобы он
посещал комнату шофёра и тем самым рисковал их
видели, как они вместе входили в дом банкира. Верне ушел, чтобы сделать
приготовления к вечеру, строго предупрежденный своим компаньоном
не посвящать месье Лефевра в свою тайну. "Это пари", - сказал он
Vernet. "Я надеюсь, нам удастся выиграть его".

После того, как его спутник ушел, Дюваль зашел к мистеру
Стэплтону. Он узнал, что банкир уехал в Буа с
миссис Стэплтон, которая, охваченная тревогой и горем, очень нуждалась в
свежем воздухе, чтобы сохранить здоровье. Она быстро угасала под
воздействием стресса.

Дюваль поднялся, чтобы ещё раз взглянуть на комнату шофёра. Прошлой ночью из-за темноты он не смог как следует рассмотреть вид из окна.

 Он нашёл всё в том же виде, что и оставил: прожектор на комоде, цветные стеклянные украшения, свисающие с ярких лент. Из северного окна прекрасно просматривалось пересечение двух авеню, как они с Верне видели их снизу. Из другого окна
открывался более далёкий вид. Его закрывали близлежащие крыши и дымоходы
отчасти; но между ними виднелись виллы и здания в
Пасси, сияющие в лучах солнца. Это зрелище ещё больше
поразило Дюваля хитростью людей, которых он хотел арестовать. Где-то
в этом лабиринте зданий, среди домов, деревьев и далёких полей,
прятался ребёнок мистера Стэплтона, и ему было достаточно
вспышки света из этого окна, чтобы освободиться. Лениво проведя пальцами по подоконнику, Дюваль вдруг заметил две параллельные царапины на белой краске, которые, очевидно, были сделаны
острие ножа. Он опустился на колени и прицелился между ними. Его взгляд
скользнул мимо ближайших крыш и дымоходов в сторону Пасси.

 Детектив отвернулся от окна с довольной улыбкой на
лице и приступил к тщательному осмотру шкафа шофёра. Именно здесь он намеревался спрятаться. Он был уверен, что для того, чтобы лучше воспринимать и передавать сигналы, а также оставаться незамеченным снизу, шофёр оставит свою комнату неосвещённой.

 Дюваль рассудил, что так ему будет легче прятаться.
до тех пор, пока не будет подан сигнал, гарантирующий благополучное возвращение пропавшего ребёнка, после чего он с точностью и быстротой вызовет Франсуа. Если что-то помешает шофёру подать благоприятный сигнал, он предложил подать его самому.

 Шкаф стоял близко к северному окну, и его дверца открывалась таким образом, что Дюваль сразу понял, что в тёмной комнате он может легко открыть её настолько, чтобы видеть всё, что делает Франсуа, не рискуя быть замеченным.

Он вышел из дома вскоре после полудня и зашёл в хорошо известное
обед в ресторане на Итальянском бульваре. Он чувствовал себя очень хорошо.
доволен ходом событий. Если бы только он мог покончить с этим делом
и вернуться к Грейс, на ферму, он был бы
в высшей степени счастлив. Он был настолько поглощен своими мыслями, что не заметил
джентльмена, который тихо опустился в кресло напротив него,
пока последний не наклонился и не коснулся его руки.

Он внезапно поднял голову. Это был месье Лефевр!




Глава XV


Прошло несколько секунд, пока Грейс Дюваль стояла в опустевшем
Ожидание в студии в Пасси, пока кто-то поднимался по лестнице, казалось вечностью, настолько она была переполнена ужасом.

Что ей делать — что она вообще могла сделать? Десятки планов проносились в её голове, сбивая её с толку, ошеломляя своей бесполезностью.

Она знала, что пропавший мальчик был где-то рядом, потому что,
даже дрожа от зловещих шагов на скрипучих ступенях, она слышала
тихий жалобный детский стон, который, казалось, доносился
прямо из воздуха перед ней, но не приближался.
Ни малейшего представления о том, где находится мальчик.

 Она в отчаянии оглядела комнату.  Скрипучие шаги на лестнице приближались.  Она не осмеливалась выйти из комнаты и
встретиться лицом к лицу с приближающимся мужчиной на лестничной площадке, но если она останется на месте, то ей придётся придумывать какое-нибудь жалкое и неубедительное оправдание своего присутствия и уйти, как только мужчина войдёт в комнату.

Даже на это она не могла рассчитывать. Этот парень, без сомнения, отчаянный и беспринципный негодяй, мог напасть на неё, мог держать её в плену
пока ребенок был благополучно удален в другое место, вне всякого
надеемся открытий. Вся работа последние двенадцать часов придет
ничего. И даже если бы он позволил ей уйти в безопасности, он не мог бы не догадаться
заподозрить причины ее присутствия и предупредить своих товарищей.

Очевидно, единственное, что можно было сделать, - это оставаться в комнате, скрываясь. Там
было только одно место, где она могла надеяться избежать немедленного обнаружения
- чулан. Но даже это обещало лишь временную безопасность;
мужчина почти наверняка по какой-то причине откроет его и обнаружит её присутствие.

Однако это был ее единственный шанс, и она им воспользовалась. Как раз в тот момент, когда на лестничной площадке зазвучали шаги
приближающегося мужчины, Грейс пролетела
через комнату в чулан, тихо закрыв за собой дверь.
В спешке один рукав вельветового пальто, висевшего на крючке,
застрял в двери, в результате чего она не закрывалась полностью
. Она поняла, что теперь уже слишком поздно исправлять проблему, и
присела на корточки, дрожа от возбуждения.

Из-за заклинившей двери она оставалась слегка приоткрытой, с
Между ним и рамой оставалось пространство шириной в полдюйма. Сквозь него Грейс
могла видеть часть комнаты перед собой. Она пристально смотрела на дверь в
коридор, которая распахнулась.

 Мужчина, которого она видела в кондитерской, вошёл с несколькими пакетами в
руках. Он положил их на стол и сразу же начал готовить завтрак. Для кофе он зажег спиртовку, а из бумажных пакетов достал масло, булочки и фрукты. Там была ещё
бутылка молока. Грейс подумала, что оно предназначено для ребёнка.

 Мужчина молча готовил еду. Грейс время от времени
она хорошо разглядела его лицо. Ему было около тридцати лет, он был смуглым и темноволосым. В его манерах и внешности было что-то знакомое, но она не могла понять, что именно. Однако она была уверена, что уже видела его раньше.

 Пару раз он сделал движение, словно хотел подойти к шкафу, но каждый раз его внимание привлекало что-то другое. Однажды это было
чтобы достать пачку сигарет, которая лежала на одной из подставок для моделей.
 Грейс задумалась, что бы она сделала, если бы он продолжил идти к ней и
открыл дверь шкафа.

Она задумалась, в любую секунду выхватывает, о доме, и Ричард.
Любопытно, как казалось, для них обоих, чтобы быть здесь, в Париже, разделенных на
все эти дни, но так рядом друг с другом! Ей стало интересно, написал ли ей Ричард
и что бы он подумал, если бы не получил от нее вестей.
Затем она вспомнила, что, в конце концов, он пробыл в Париже всего несколько дней.
у него едва ли было время, чтобы письмо дошло до него. Она
подумала о дяде Эйбе, который возился на клумбах, о тёте
Люси, добродушно ворчащей над своими корытами для стирки, о Роуз, которая пела
странная встреча лагерные песни в весенние сумерки, из-Дону, и другие
собаки, куры, и ее любимые цветы, и спрашивает, как все
они были вместе с Ричардом и сама уйти.

Ее размышления были прерваны внезапным звуком, который заставил ее податься вперед.
напряженная от волнения. Мужчина в студии на мгновение исчез из поля ее зрения
отошел в угол комнаты слева от нее
. Она не видела, что он там делал, и, ожидая его возвращения,
впала в состояние полусна.

Звук, который напугал её, был голосом ребёнка, на этот раз не плакавшего, а говорившего чётко и внятно. «Я хочу домой!» — сказал он высоким нервным голосом. «Я хочу увидеть свою маму!»

 Мужчина ответил грубо и нетерпеливо. «Сейчас ты не можешь уйти. Успокойся и иди завтракать».

Он внезапно появился в поле зрения, которое открывала щель в двери, и Грейс увидела, что он держит за руку маленького мальчика и ведёт его к столу. Там он усадил его на стул и поставил перед ним стакан молока и булочку. «Поторапливайся!» — прорычал мужчина. «Ешь!»
твой завтрак. Мне нужно выйти.

Слова мужчины заставили сердце Грейс забиться с новой силой. Если бы
мужчина собирался куда-нибудь пойти, она смогла бы сбежать и забрать мальчика
с собой.

Она не сомневалась, что это был ребенок мистера Стэплтона. Платье девушки,
которое он носил в прошлый раз, было снято, и вместо него он надел тёмно-синий костюм, немного грязный и потрёпанный. Его лицо по-прежнему было очень смуглым, а волосы, которые раньше были длинными и кудрявыми, теперь были коротко подстрижены. Он выглядел здоровым.
но очень нервный. Грейс смотрела на него с нетерпением, как он пожирал крена и
молоко.

Когда он закончил, мужчина взял его за руку и подвел его к
в углу комнаты, за пределами взгляда Грейс. Она прижалась лицом
к отверстию в двери, тщетно пытаясь разглядеть, что он делает
, но это было бесполезно.

Она услышала, как мальчик начал возражать, ворчливым голосом умоляя мужчину
отпустить его поиграть. Однако его похититель заставил его замолчать резким
словом, сопровождавшимся ударом. «Залезай туда и молчи!» —
услышала Грейс его слова, и после этого все стихло. Мгновение спустя мужчина
вернулся, надел шляпу и, выходя, тщательно запер за собой дверь
. Грейс подумал, не сообщила ли ему горничная о ее визите, и
тем самым возбудил его подозрения.

Она ждала, пока не услышала, как закрылась входная дверь, а затем, возникающих
быстро из шкафа, пошла в сторону комнаты, к которой
мужчина ушел с ребенком.

На первый взгляд, казалось, не было никакого места, где он мог
были спрятаны. Две стены были покрыты серой штукатуркой, потрескавшейся и
потемневшей от старости. Там стоял шаткий стул и потрескавшаяся штукатурка
фигура кентавра, к которой был прислонён мольберт и стопка набросков, покрытых паутиной и пылью.

 Она с особой тщательностью осмотрела стены и пол.  Казалось, что там должен быть какой-то люк, ведущий в потайную комнату, куда поместили мальчика.  Но после нескольких минут поисков никаких следов такого тайника не обнаружилось. Пол был дощатым, покрытым
пылью, а щели между досками были забиты грязью и не
показывали никаких признаков того, что их недавно двигали. Стены были
Она осторожно постучала ручкой инструмента для лепки, который схватила со стола, но звук был равномерным и глухим.

 Она стояла, в замешательстве оглядывая комнату.  Затем ей в голову пришла неожиданная мысль.  Потолок!  Он опускался низко в углу комнаты, и она знала, что над ним должен быть чердак.  Она подошла и начала внимательно изучать пыльную поверхность штукатурки.

Звук шагов на лестнице заставил её поспешно вернуться в
гардеробную. Она удивилась, что мужчина вернулся так быстро. К её большому разочарованию
К своему удивлению, она увидела, как только открылась дверь, что вошедший был не тем, кто оставил её незадолго до этого, а мужчиной постарше, более грузным. Когда он повернулся и посмотрел в ту сторону комнаты, где она пряталась, она увидела, что у него была густая чёрная борода. Это был сам похититель — мужчина, которого она видела в доме мистера Стэплтона прошлой ночью!

Казалось, он был раздражён тем, что никого не застал в студии, и
через мгновение сел и, закурив сигару, начал читать газету,
которую достал из кармана.

Грейс пристально смотрела на него, не смея дышать от страха, что он может
услышать ее. Прошел час, и воздух в туалете стал рядом и
жарко. Она так нервничала, что готова была закричать, когда дверь в
комнату внезапно открылась и появился Дюран.

Они поприветствовали друг друга кивками. "Где ты был?" - спросил мужчина постарше
несколько сердито.

«Мне нужно было купить новую батарейку». Он достал из кармана короткий чёрный цилиндр и положил его на стол.

"Мальчик здесь?"

"Да."

"Хорошо! Теперь слушай мои указания." Он понизил голос и взглянул на
быстро направился к закрытой двери комнаты. «В восемь часов я пойду
к банкиру и заберу деньги. В восемь пятнадцать или чуть раньше
Франсуа получит сигнал и передаст его вам. Если он мигнёт
синим светом, вы отпустите мальчика, выйдете из комнаты, закроете
дверь и сразу же отправитесь на площадь Трокадеро. Из маленькой табачной лавки
вы позвоните по адресу этого места — № 42, не так ли? —
месье Стэплтону. Это будет около половины девятого. Не звоните раньше. Затем подождите меня перед лавкой. Вы поняли?

"Отлично. А если я получу красный сигнал?"

"В таком случае не отпускайте мальчика, а заприте дверь и приходите в
табачную лавку, как и раньше. Я свяжусь с вами там. Старый
Мартель совершенно безопасна. Но я не думаю, что будут какие
беда. Вы получите Голубого огонька".

"Ты, похоже, уверен".

"Я есть. Этот человек, Стэплтон, больше не собирается рисковать. Как только я
сяду в автомобиль, я буду в безопасности.

"Они могут арестовать вас, когда вы будете идти к Триумфальной арке,
после того как покинете дом.

"Это правда, но что они получат? Они не получат мальчика,
стали бы? И у них нет доказательств того, что я его украла. Далее,
Франсуа сообщает сегодня утром, что он подслушал разговор Стэплтона и его жены
. Не должно быть никакого вмешательства - по крайней мере, до тех пор, пока я не уеду
в машине. Они, конечно, последуют за мной. Я полностью ожидаю этого. Но
ты знаешь, какие шаги я предпринял, чтобы разобраться с этой игрой. Он мрачно рассмеялся
. «Нет-нет, это абсолютно безопасно. Мы уйдём без
каких-либо проблем».

 «Тем не менее, если что-то пойдёт не так и я не увижу красный сигнал,
что нам тогда делать?»

— Мы обсудим это, когда придёт время. Встретимся у Мартелла.

 — А если я не смогу прийти? Они могут схватить тебя, знаешь ли.

 Бородатый мужчина мрачно нахмурился, и на его лице появилось злое выражение. «Если вы получите красный сигнал и я не встречу вас у Мартелла в половине девятого, возвращайтесь сюда, заберите мальчика и отвезите его в Лавильяк. И прежде чем вы это сделаете, отрубите ему левую руку и отправьте её Стэплтону с письмом, в котором вы сообщите, что если меня немедленно не освободят, вы отправите ему его голову. Это заставит их пойти на уступки».

Грейс вздрогнула, услышав слова этого человека.

Его собеседник кивнул. "Я понимаю", - сказал он. "Но я надеюсь, что это не будет
надо."

"Он не будет. Они не могут забрать меня. Я планировал слишком тщательно. Этот американец
детектив Дюваль - просто посмешище. Этим утром он был на бульваре Булонский лес
с одним из людей префекта. Они собираются
пригнать автомобиль на авеню Малакофф и последовать за мной. — Он громко
рассмеялся. — Много им от этого будет проку!

 — А как же Франсуа?

 — О, через неделю или две, когда мы благополучно уедем, Франсуа
вывихнет запястье и будет вынужден отказаться от должности камердинера месье Стэплтона.
— Шофёр. Он присоединится к нам в Нью-Йорке.

Молодой человек задумчиво затянулся сигаретой. — Что стало с той женщиной, которую Лефевр приставил следить за нами? Видели её с прошлой ночи?

— Нет. Она не появлялась. Не думаю, что она что-то выяснит.

Другой мужчина задумчиво потёр подбородок. — Прошлой ночью она чуть не схватила тебя, — заметил он.

 — О нет. Ни за что. Я знал, что она в доме, и решил, что она позвонит в штаб, как только узнает, кто я такой. Мне оставалось только подать тебе сигнал через окно, и дело было сделано.
Конечно, я не ожидал, что человек префекта появится так быстро, но вы с ним неплохо справились. — Говоря это, мужчина встал, подошёл к небольшому зеркалу, висевшему на стене, и аккуратно снял чёрную бороду, которая была такой отличительной чертой его внешности.

"Довольно жарко, — объявил он, бросая бороду на стол.
"Есть что-нибудь выпить? — Я хочу пить.

Когда он повернулся к ней, Грейс увидела, что он поразительно похож на мужчину в маске, который передал ей первое послание для мистера Стэплтона.
в комнате дома на дороге в Версаль. Она дрожала, когда она
слышал его попросить пить. Предположим, что бутылка должна быть в
гардероб? Она отпрянула в ужасе, как молодой человек поднялся и пошел
к ней.

Однако ее тревога была излишней,. Парень выдвинул один из ящиков
небольшого комода, стоявшего на противоположной стороне комнаты, и достал
светло-зеленую бутылку. - Абсент? - поинтересовался он.

- Все в порядке. Одна не повредит. Но больше не бери. Он
начал наливать напиток в стакан, стоявший на столе.
— Когда вы получите сигнал от Франсуа, — продолжил он, — вы должны ответить на него, как обычно, чтобы он знал, что вы его видели. Он не хочет долго оставаться в своей комнате — боится, что его хватятся.

 — Они, конечно, подозревают его.

 — Да. За ним наблюдают, когда он выходит из дома.
 Они обыскали его одеждуом и все такое; но они ничего не нашли
. Он усмехнулся и начал потягивать свой напиток. "Нечего искать".

Другой мужчина сел за стол, и они начали обсуждать
свои планы побега. Грейс не могла слышать все, что они говорили; но, как
почти как она могла собрать, они намеревались, как только молодой человек
вместе с другими, чтобы баллотироваться в Брюсселе в автомобиле. Ближе к границе они оставляли машину, переодевались и пересекали границу пешком. Оказавшись в Бельгии, они, похоже, считали, что будут в полной безопасности.

Было около полудня, когда пожилой мужчина поправил свою маскировку и
вышел из дома. "Я собираюсь перекусить", - объявил он. "Я
не вернусь. Тебе лучше больше не выходить из дома. Я пришлю тебе чего-нибудь.
Если хочешь. Он взглянул на булочки и молоко на столе.

- В этом нет необходимости. Я получил все, что мне нужно. Думаю, я вздремну этом
во второй половине дня. Ну, удачи", - заключил он, а другой направился к
дверь. "Увидимся позже".

"Хорошо". Чернобородый мужчина бесшумно прошел в холл.
"Не спи слишком долго. Восемь часов, помни". Через мгновение он был уже в коридоре.
ушёл.

 Грейс наблюдала за тем, как он допил свой абсент и закурил
сигарету. Вскоре он подошёл к койке и, бросившись на неё, вскоре громко захрапел.

 Долгий жаркий день подходил к концу. Грейс прислонилась к стене
чулана, ослабев от нервного напряжения. В помещении было жарко и душно. Она чувствовала себя плохо из-за недостатка воздуха и голода.
Иногда она задрёмывала, потом вздрагивала и стояла, дрожа, боясь, что
издаст какой-нибудь звук, который привлечёт внимание спящего мужчины.

Через какое-то время снова послышались тихие жалобы ребёнка, сначала
слабые и, казалось, далёкие, затем они стали громче, пока плаксивые
крики «Выпустите меня, выпустите!» не стали доноситься откуда-то
из-под её руки.

 Жалобы ребёнка наконец разбудили спящего мужчину.  Пробормотав
проклятие, он встал, прошёл через комнату и скрылся из виду. Грейс услышала тихий скрежещущий звук, как будто отодвинули панель, и вскоре мужчина снова появился с ребёнком и снова дал ему хлеб и молоко.

После того как он поел, мужчина дал ему журнал с яркими картинками, чтобы развлечь его, и лёг на кровать, закурив. Мальчик сидел на полу и смотрел в книгу.

Раз или два он пытался заговорить, но мужчина резко приказывал ему замолчать.
Около захода солнца на лестнице послышались шаги, и мальчика снова поспешно спрятали в его убежище, угрожая наказанием, если он заплачет.

Новенькая была всего лишь моделью в поисках работы. Мужчина грубо
обратился к ней и сообщил, что у него есть все необходимые модели.
После того, как она ушла, он больше не выпускал ребенка из рук, а сидел, читая,
долгое время.

Наконец он встал, взял со стола короткий черный цилиндр, который, как увидела Грейс, был
электрическим прожектором, подошел и сел на
подоконник большого двойного окна, выходившего на север. Окно
откройте, и в комнате в темноте.

Грейс толкнула дверь ее шкафа слегка приоткрыта, так как для лучшего
смотреть. Окно находилось прямо напротив шкафа, в другом конце комнаты. Она видела безмолвную фигуру наблюдателя, его силуэт.
снаружи он казался черным на фоне ночного неба. На севере было много огней.
огни домов в стороне от Елисейских полей и Триумфальной арки
.

В течение многих минут она смотрела через плечо мужчины, ожидая
сигнала, который освободил бы ее и сына мистера Стэплтона от
их долгого заключения.

Вскоре она услышала, как мужчина выругался, и увидела, как он выглядывает из
окна, напряжённый и застывший, с подзорной трубой в руках. Через мгновение он отбросил трубу, взял в руки электрический фонарик и посветил в темноту.

Ему потребовалась всего секунда. В следующую секунду он бросился к двери, и
Грейс услышала, как он повернул ключ в замке и загрохотал вниз по лестнице.

 Она быстро подкралась к окну и выглянула наружу. Сначала она ничего не видела, кроме беспорядочного скопления огней. Через мгновение она схватила подзорную трубу и нервно осмотрела горизонт. Внезапно она задержала взгляд на мгновение, а затем отпрянула с криком ужаса. Вдалеке,
со стороны авеню Клебер, в верхнем этаже дома, на несколько мгновений вспыхнул свет, ровный, зловещий, полный неведомого
ужас, затем внезапно погас и исчез. Она уронила полевой бинокль
на пол и отшатнулась к столу. _ Лампочка
была красной!_ Она была заперта. Двое мужчин, несомненно, вернутся через
пятнадцать-двадцать минут. А потом... Она содрогнулась, подумав о том,
что они собирались сделать с похищенным ребенком. Сама она дала
едва мысль. Затем перед её глазами предстало лицо Ричарда, и она
упала на подоконник, горько рыдая.




Глава XVI


Когда месье Лефевр тронул Ричарда Дюваля за плечо, в
ресторан на бульваре де итальянском, он был наполнен очень
отличное чувство тревоги, хотя он и скрывал это за маской
порадовало удивление по поводу неожиданной встречи.

Со вчерашнего вечера от Грейс не было никаких вестей. Он знал
от мистера Стэплтона, что она ушла из его дома вскоре после девяти.;
но с тех пор она бесследно исчезла.

Префект сначала подумал, что она больше не могла скрывать свою личность от мужа и присоединилась к нему. Позже он
узнал от Верне, что это не так. Теперь старый джентльмен
Он начал всерьёз беспокоиться из-за её долгого отсутствия.

"Как дела, друг мой?" — спросил он, старательно изображая безразличие. "Вы уже нашли похитителей?"

Дюваль улыбнулся. "Пока нет. Но я рассчитываю найти их до конца вечера."

"Вот как! Поздравляю вас. Вы что-нибудь слышали о мадемуазель?
Гонкур?

"Нет. Почему?"

"Я подумал, что, возможно, вы могли с ней встречаться. Вы двое преследуете одну и ту же цель.
игра, знаете ли".

Дюваль мрачно улыбнулась. "Я не верю, что она идет по тому же следу,
что и я", - сказал он. "Я рассчитываю выиграть это пари, месье".

Префект, казалось, пустяк непросто. "Вечер еще не закончен,
Месье", - ответил он. "Но, в любом случае, я надеюсь, что месье
Сын Стэплтон будет возвращено ему без дальнейших промедлений, кто
приносит результат".

"Прийти к нему домой сегодня вечером, Месье. Я решил устроить небольшой вопрос
с Верне, который может вас удивить. И тогда нам тоже придется пойти
и забрать мальчика. Он встал и взял шляпу. "Мы хотим, чтобы вы были с нами".
"Во что бы то ни стало."

"Конечно. Я буду там, мой друг. И в котором часу вы
предлагаешь?"

"В половине девятого, не позже."

"Хорошо! Я буду там в указанное время. Хорошего дня, друг мой".

"Au revoir. Передайте мое почтение мадемуазель Гонкур. Он вышел из ресторана
и, поднявшись в свой номер в отеле, приступил к написанию
длинного письма Грейс. Он упрекал ее в том, что она не написала ему.
Вот уже четыре дня, как он в Париже, а от нее нет ни слова!
Он чувствовал, что письмо должно было прийти с ближайшим пароходом — даже с несколькими,
на самом деле. Он писал ей, как сильно скучает, как сильно её любит,
и как скоро надеется вернуться в её объятия. И даже когда он писал,
Грейс, полуживая от усталости, стояла, спрятавшись в чулане в Пасси, в миле от дома, и испуганными глазами смотрела на похитителя, спящего на раскладушке.

Дюваль договорился, что будет в доме мистера Стэплтона незадолго до восьми вечера, и когда он поднялся по ступенькам резиденции банкира и его провели в библиотеку, было ещё двадцать минут девятого.

Мистер Стэплтон сидел в мрачном молчании, ожидая прихода своего гостя.
Он, казалось, не был особенно рад видеть Дюваля.
Тот, очевидно, не продвинулся ни на шаг в деле о пропавшем мальчике
это заставило банкира потерять уверенность в своих способностях.

"Добрый вечер, Дюваль, — безразлично заметил он.

"Добрый вечер, мистер Стэплтон. Я вижу, вы готовы к встрече с вашим человеком. — Он
взглянул на пачку банкнот, лежавшую на столе рядом с банкиром.

"Совершенно верно. Вы, я надеюсь, не сделали ничего, что помешало бы его приходу или уходу?

— Ничего.

Стэплтон взглянул на часы. — Он будет здесь очень скоро. Могу я попросить вас подождать в моём кабинете наверху? Вам не стоит здесь находиться. Человек может испугаться и не войти.

— Нет, вы правы. Я не должен здесь находиться. Но я предпочитаю не ждать в
— Изучите. У меня есть другой план.

— Что это? — с беспокойством спросил банкир.



— Где Франсуа, ваш шофёр?

— Полагаю, ужинает. А что?

— Не могли бы вы узнать наверняка? Я хочу пойти в его комнату.

Мистер Стэплтон подозвал слугу, который сообщил ему, что шофер был
недавно закончил свой ужин. "Ты будешь очень осторожен, Дюваль", - сказал он,
тревожно. "Я не хочу, чтобы делалось что-то, что встревожит этих парней".

"О, Франсуа меня не увидит. Я буду держаться подальше от его глаз. Возможно, мне лучше подняться наверх. Он кивнул банкиру и сразу же поднялся по
Лестница, ведущая в комнаты прислуги, была закрыта.

У двери в комнату шофёра он остановился. Дверь была закрыта. Он осторожно толкнул её и через мгновение оказался в комнате. Там было довольно темно, но Дюваль с помощью карманного фонарика вскоре нашёл шкаф и через мгновение благополучно забрался в него. Он оставил дверь приоткрытой и, к своему удовлетворению, обнаружил, что может без труда видеть через северное окно. Здесь он подождал, пока не приедет шофёр.

Тем временем мистер Стэплтон мрачно сидел в библиотеке внизу, ожидая
Приход похитителя. Ровно в восемь часов его дворецкий
объявил, что человек прибыл.

"Проводите его немедленно," — воскликнул банкир, вставая и начиная расхаживать по комнате.

Через мгновение мужчина вошёл в библиотеку. Его мощная фигура,
чёрная борода, уверенная манера держаться — всё это делало его легко узнаваемым.

— «Я пришёл, месье, как и обещал», — спокойно заметил он. «Надеюсь, у вас готовы деньги».

Стэплтон подошёл к столу и взял пачку банкнот. «Вот они», — прорычал он. «Я так понимаю, что вы
В обмен на эти деньги немедленно сообщите мне, где можно найти моего сына.

 «В течение получаса, месье, самое позднее; при условии, конечно, что мне не помешают сбежать».

 «Вам никто не помешает, пока я не верну своего мальчика. После этого я, если понадобится, потрачу ещё сто тысяч долларов, чтобы привлечь вас к ответственности».

- Это, месье, вполне укладывается в условия нашего соглашения. В тот момент, когда
вы получите адрес, вы свободны от каких-либо обязательств передо мной. Могу я
взглянуть на деньги? Он протянул мне руку.

Мистер Стэплтон положил в него банкноты. «Пересчитайте их, — прорычал он, — и убедитесь, что вы получили требуемую сумму».

 Похититель с величайшим хладнокровием сел и начал пересчитывать банкноты. Все они были крупного номинала, и операция заняла всего несколько секунд. Закончив, мужчина аккуратно положил пачку банкнот во внутренний карман и встал. "Сумма
указана верно, месье", - сказал он. "Позвольте пожелать вам доброго
вечера". Без дальнейших проволочек он поклонился, взял шляпу и вышел
из комнаты.

Выйдя за дверь, он быстро взглянул на часы, а затем быстрым шагом направился по
улице к Триумфальной арке.

Он шёл около восьми или десяти минут, по истечении которых
дошёл до площади Звезды и сразу же перешёл на тротуар,
окружающий большую триумфальную арку.

Вверх и вниз по двенадцати широким проспектам, расходящимся от площади Звезды
Звезда вспыхнула в бесчисленных автомобилях, которые подъезжали и отъезжали, словно огромные светящиеся
жуки.

Похититель остановился на самом краю кольцевой дороги.
тротуар, окружающий арку, и ждал, выжидая, устремив взгляд на широкую Елисейскую площадь.

Несколько мгновений он стоял так, застыв, не двигаясь.  Внезапно большой чёрный гоночный автомобиль вырвался из потока машин и подъехал к обочине.  Мужчина на тротуаре поднял руку и сделал короткий жест. Машина, виляя, подъехала к обочине, задержавшись лишь на долю секунды,
когда в неё запрыгнул высокий похититель. Ещё мгновение, и она
пронеслась мимо большой арки и полетела по авеню дю
Буа-де-Булонь.

Сразу за ним ехала вторая машина, в которой, как и в первой, был всего
один пассажир, не считая шофера. Между ними было едва ли пятьдесят футов
две машины пронеслись по широкой улице к
перекрестку с проспектом Малакофф.

Через несколько мгновений обе достигли его. Но здесь их пути разошлись.
Первая машина, быстро и опасно поворачивая, врезалась в
Авеню Малакофф и помчался на юг со скоростью ветра. Второй автомобиль
продолжал двигаться в сторону Дофинского порта. Когда он проезжал
перекрёсток с авеню Малакофф, шофёр, незаметно для пассажира,
Он направил цилиндрический чёрный предмет в сторону южного неба и держал его там, не двигаясь, пока его машина не скрылась в тени деревьев на западе.

 Прямо на авеню Малакофф стояла третья машина, мощный двигатель которой сотрясал её от края до края.  В кузове сидели двое мужчин.  Один из них наблюдал в бинокль за далёким окном в задней части дома на авеню Клебер. Другой не отрывал взгляда от дороги перед собой.

Внезапно мужчина с биноклем повернулся и указал на
машина, которая только что скрылась из виду на авеню Булонский лес
Булонь. "Быстрее!" пробормотал он. "За ним!"

Автомобиль рванулся вперед, как скаковая лошадь под кнут, а в
момент летел вниз по улице по горячим следам.

Машина, шедшая впереди, набирала высокую скорость; но та, что преследовала ее, была
явно быстрее из двух. Постепенно разделявшее их пространство
начало уменьшаться. Мужчина в первой машине тихо сказал что-то своему
шофёру, и огромный автомобиль рванул вперёд с удвоенной скоростью.

Верне, управлявший преследующей машиной, тихо выругался про себя, увидев
Его добыча ускользала от него. Однако он был уверен в скорости своего автомобиля и подбадривал водителя, чтобы тот ехал быстрее.

 Несколько миль они мчались вперёд, и, несмотря на все усилия, отстающий автомобиль медленно приближался. Они миновали укрепления и оказались в Булонском лесу, и, судя по более ровным дорогам впереди, погоня обещала быть долгой.

Внезапно, к удивлению Верне, передняя машина начала замедляться. Через
мгновение люди префекта окружили её и направили на одинокого
пассажира свои револьверы.

"Сдавайтесь!" Закричал Верне. "Вы мой пленник".

Мужчина в другой машине поднял глаза и спокойно начал закуривать
сигарету. "Вы бандит, друг мой?" спокойно спросил он.

Детектив был ошеломлен. К этому времени две машины остановились
на одной стороне дороги. «Обыщите его!» — быстро сказал он своему спутнику.

 Второй мужчина забрался в машину.  Её пассажир не возражал.  «Что вам от меня нужно, джентльмены?» — спросил он с саркастической улыбкой.  «Мои часы — мои деньги?»

 «В первую очередь прожектор, — ответил детектив, — которым вы
подавали сигнал».

Мужчина удивлённо посмотрел на него. «О чём вы говорите,
месье?» — спросил он. «Это что, шутка?»

 Верне почувствовал себя немного неловко. Этот мужчина определённо
ничем не напоминал заключённого, которого он искал. Он был чисто выбрит,
элегантно одет и явно был джентльменом. — Вы отрицаете, — спросил детектив, — что, проезжая по авеню Малакофф несколько минут назад, вы включили сирену в направлении авеню Клебер?

Молодой человек рассмеялся. — Конечно, я это отрицаю, — сказал он. — Какого чёрта?
я должен мигать синими огнями на авеню Клебер? И кто вы такой,
чтобы задавать мне такие бессмысленные вопросы?

"Я агент полиции, месье. Кто ты?"

"Я Антон Леметр, биржевой брокер, фирмы Леметр и
Bossard в". Он протянул карточку ошарашен Верне. "Я испытываю новый автомобиль
, который я подумываю о покупке. Мой шофёр предложил нам опробовать его в Буа, где больше возможностей для разгона, чем в городе.

 — Почему же вы тогда убежали?

 — Мой дорогой сэр, я видел, что вы следили за мной. Я хочу иметь быструю машину —
Самый быстрый автомобиль в Париже, если это возможно. Я велел своему шофёру посмотреть, что он может сделать. Однако я не думаю, что теперь куплю этот автомобиль, поскольку ваш быстрее. Что это за марка, месье, если позволите спросить?

Верне сдержал ругательство. Очевидно, этот человек говорил правду. Он велел своему спутнику сесть в машину к месье Лемэтру. «Едем в префектуру, — сказал он, — и пусть этот джентльмен расскажет свою историю месье Лефевру». Он сам приказал шофёру как можно скорее ехать в дом мистера Стэплтона. Дело закончилось фиаско. Он чувствовал, что должен немедленно увидеться с Дювалем.

Через пятнадцать минут он был в доме. Мистер Стэплтон терпеливо ждал в библиотеке телефонного звонка, который должен был сообщить, где прячется его сын. С ним были миссис Стэплтон и месье Лефевр.

 Бедняга и его жена были в ужасном состоянии, их взгляды были прикованы к часам, стоявшим на каминной полке. Было двадцать шесть минут девятого. "Только четыре минуты!" ахнула Миссис Стэплтон, ее
слезы. "Боже Мой! почему они не спешат?"

Ее муж пытался ее утешить. - Они могут опоздать на несколько минут,
— моя дорогая. Не волнуйся. Я уверен, что они сдержат слово.

Верне подошел к месье Лефевру и в нескольких словах объяснил, что произошло
вечером. Префект мрачно улыбнулся. — Значит, месье Дюваль снова потерпел неудачу! —
тихо заметил он. — Боже мой! Если мы скоро не получим вестей от мадемуазель Гонкур, я и сам начну нервничать.

Стрелки часов медленно двигались по кругу. Когда прошло полчаса, а телефон молчал, миссис Стэплтон издала стон отчаяния и опустилась на кушетку, жалобно всхлипывая. Мистер
Стэплтон, держа в руке часы, расхаживал взад-вперёд по комнате. «Им помешали, —
взорвался он, — иначе они связались бы со мной раньше!» Он повернулся к месье Лефевру. «Надеюсь, вы ничего не сделали, чтобы помешать мне вернуть сына?»

 «Ничего, месье».

 Мистер Стэплтон подождал ещё пять минут. Было без двадцати минут девять. Телефон упорно молчал. Банкир
с щелчком закрыл часы и сунул их в карман. Его лицо побледнело от
ярости и страданий. На лбу выступили капли пота.
— Негодяи! — воскликнул он. — Они нарушили своё слово и вдобавок
обманули меня на сто тысяч долларов. Я дам ещё сто тысяч тому, кто
поймает их, мёртвых или живых, и найдёт моего мальчика!

Воцарилась глубокая тишина, нарушаемая лишь прерывистыми рыданиями миссис
 Стэплтон. Ни Лефевр, ни Верне не решались заговорить.

Внезапно среди слуг, собравшихся в холле, поднялась суматоха. Из преданности своему хозяину они
собрались там, чтобы поприветствовать потерявшегося мальчика. Раздавались возгласы, крики
удивления и испуга.

Находящихся в комнате удивленно обернулись в сторону двери. Как они
таки да, Ричард Дювал появился в дверях. Он пошатнулся, и с
трудность поддерживаемых себя, вцепившись в сторону двери. Лицо
был залит кровью, одежда на нем была разодрана и взъерошенный.

Мгновение он покачивался, неуверенно стоя в дверях.

- Что это... что случилось? - воскликнул Стэплтон, бросаясь к нему.

«Ребенок находится на улице Николо, 42, в Пасси», — выдохнул детектив и тяжело
упал на пол в библиотеке.




Глава XVII


Ричард Дюваль с нервным нетерпением ждал в шкафу в
В комнате Франсуа наконец-то послышались тихие и осторожные шаги на лестнице.
Он отпрянул, напрягшись, и пристально посмотрел на дверь.

Хотя в комнате было темно, света уличных фонарей снаружи и
слабого вечернего сияния было достаточно, чтобы его глаза, привыкшие к темноте,
позволили ему не только узнать шофёра, вошедшего в комнату, но и без труда
следить за его движениями.

Мужчина, казалось, спешил. Он на ощупь пробрался к комоду в противоположной
части комнаты и нащупал фонарик, который, как знал Дюваль,
лежал в пределах досягаемости.

Взяв его, он на мгновение направил его на свои часы,
заметил время, затем подошёл к двери, открыл её и начал внимательно прислушиваться.

Детектив сразу догадался, что он прислушивался к тому, как уходит его сообщник, человек с чёрной бородой.

Вскоре шофёр отступил назад, с удовлетворённым ворчанием закрыл дверь и снова подошёл к комоду. Дюваль решил, что он пошёл за цветными стёклами, с помощью которых сможет подавать необходимые сигналы.

Через мгновение он вернулся к окну, и Дюваль увидела, как он поставил два стеклянных стакана
на подоконник и выжидающе высунулся наружу.

Казалось, прошло много времени, прежде чем он пошевелился. Детектив, оглянувшись через его
плечо, обнаружил, что его поле зрения было прервано, так что он не мог
видеть огни, которые мелькали у входа на проспект
Малаков. Он был вынужден довольствоваться пристальным наблюдением
за шофером.

Внезапно мужчина почти мгновенно накрыл одной из маленьких стеклянных чашечек конец трубки, которая образовывала
прожектор и направил его на улицу. Дюваль не мог сказать,
был ли сигнал синим или красным. Однако у него были все основания полагать,
что это был первый вариант.

 . Шофёр подержал трубку на подоконнике всего несколько секунд,
затем убрал её и направился через комнату к южному окну. При этом он направил луч света в комнату, и на мгновение тот упал на щель в двери шкафа, в которую заглядывал Дюваль. Он почувствовал ослепительное голубое сияние, направленное прямо ему в глаза, и внезапная вспышка заставила его быстро отпрянуть.
непроизвольное движение. Он понял, что шофер его не заметил,
и что еще несколько мгновений, и будет подан сигнал, который
принесет невыразимое счастье и мистеру Стэплтону, и его жене.

Однако мгновенная отдача оказалась фатальной для его планов. Хотя он повернул
голову всего на долю дюйма, внезапности движения было
достаточно, чтобы металлическая вешалка для одежды, которая висела пустой на крючке,
резко ударилась о соседнюю.

Шофёр развернулся с кошачьей ловкостью и, схватив
Он взялся за ручку двери шкафа и распахнул её. В руке он всё ещё сжимал трубку прожектора.

  Дюваль в тот же миг потянулся за револьвером, который лежал в боковом кармане его пиджака. Он сразу понял, что теперь, когда его присутствие
было обнаружено, шофёр, конечно же, не подаст сигнал своим сообщникам в Пасси,
что привело бы к звонку по адресу мистера Стэплтона, а, наоборот,
послал бы красный сигнал, который, по мнению детектива, привёл бы к
смерти ребёнка.

Необходимо было предотвратить это. Дюваль решил
он должен был присутствовать в комнате шофёра по двум причинам: во-первых, чтобы подать Пасси благоприятный сигнал на случай, если что-то пойдёт не так и шофёр получит красную вспышку с улицы; во-вторых, чтобы арестовать Франсуа во время передачи и приёма сигналов.

Теперь он понял, что должен сделать и то, и другое, причём без промедления.

Когда шофёр распахнул дверь, он направил луч синего света прямо на
пригнувшегося детектива.

 Тот, держа в руке револьвер, резко приказал ему поднять
руки.

Шофёр так и сделал, направив свет электрической лампы на потолок. Резкая смена яркого света, который секунду назад бил Дювалю в глаза, на почти полную темноту на мгновение ослепила его. Его глаза не могли мгновенно отреагировать на исчезновение света. Фигура шофёра показалась ему тёмной и бесформенной тенью.

Последний, однако, не ослеплённый ярким светом, мог
без труда видеть. С молниеносной быстротой он развернулся
на одной ноге так, что оказался спиной к
детектив. Затем его правая нога поднялась в знаменитом смертоносном ударе
«сават».

 Говорят, что этого удара ногой назад, столь милого сердцу парижского мошенника, следует опасаться больше, чем любого возможного нападения в старом добром англосаксонском стиле с кулаками. Конечно, в данном случае это было слишком для Ричарда Дюваля. Неожиданный удар, пришедшийся в тот момент, когда внезапная темнота ослепила и сбила его с толку, отбросил его назад, в глубину шкафа, погребая под грудой одежды. Его руки, запутавшиеся в падающих пальто и жилетах,
беспомощный. Револьвер выпал у него из руки и бесполезно лежал на полу.

 Шофёр спокойно занялся своим делом. Первым делом он
аккуратно направил луч прожектора внутрь шкафа,
сняв при этом синюю чашку с его конца и позволив ей упасть на пол. Затем он достал длинный и
устрашающе выглядящий нож.

Его зоркий взгляд сразу же заметил, что револьвер больше не в руках
детектива. С помощью фонарика он увидел, что тот лежит на полу
рядом со шкафом. Прежде чем Дюваль успел выбраться,
Освободившись от одежды, в которой он запутался,
Франсуа быстро наклонился, поднял револьвер и захлопнул за собой дверь
гардеробной. Поднявшись на ноги, сыщик услышал, как в замке повернулся ключ. Он был пленником.

Не теряя ни минуты, шофёр бросил револьвер на стол, взял чашеобразный кусок красного стекла, приставил его к трубке прожектора и, подойдя к южному окну, поставил его на подоконник так, чтобы его красный луч был направлен почти строго на юг.
Было очевидно, что место, где стоял светильник, было отмечено
двумя крошечными царапинами на деревянном подоконнике. Через мгновение
он снова повернулся к двери шкафа.

 Дюваль тем временем понял, что только мгновенным и сверхчеловеческим усилием
он мог надеяться исправить ужасную ситуацию, в которую его привело
неудачное движение.

Он прижался плечами и спиной к задней стенке шкафа,
приставил обе ноги к двери и изо всех сил,
на которые был способен, попытался её открыть.

Его движения были быстрые. Только когда шофер отвернулся от
окна в сторону комнаты, Дюваль, его мышцы завязывают с трудом, поехал
всю силу своего тела на дверь шкафа.

Замок, дешевое дело, рвался на волю, во мгновение, и одно мгновение
позже двое мужчин сцепились в центре комнаты.

Единственным желанием детектива было добраться до окна, убрать красный
огонёк, который, как он знал, мигал на крышах домов, и заменить его
синим огоньком, который, как он надеялся, даже сейчас мог бы
засиять вовремя, чтобы исправить ситуацию.

Этого, однако, шофер был в равной степени полон решимости не допустить. Он
понял, что его поймали, что его причастность к этому делу была
известна, и что он должен предупредить своих товарищей об опасности, чтобы,
отказавшись выдать мальчика, они могли добиться его освобождения. Он
боролся за свою свободу так же отчаянно, как Дюваль боролась за нее
ребенка мистера Стэплтона.

Эти двое мужчин были равны по силам. Шофёр, пожалуй, был сильнее,
чем остальные, в плечах и руках, благодаря своей профессии. Постоянное
удержание руля сделало его мышцы верхней части тела стальными.

Детектив, хотя и был несколько менее силен в этом направлении, был
сильнее в спине и ногах. В колледже он был спортсменом, и
его недавняя жизнь на ферме дома закалила его
с головы до ног.

Он бросился на своего противника, обхватил его руками за талию и
попытался поднять его и бросить на пол.

Шофёр в это время схватил Дюваля правой рукой за горло,
а левой изо всех сил старался выколоть ему глаз.
 Он сражался в том стиле, который рассматривает не средства, а результаты.

Какое-то время они тяжело раскачивались в комнате, детектив уткнулся лицом в бок противника, чтобы защитить глаза, и в то же время изо всех сил старался оттеснить его к кровати.

 Однако Франсуа хорошо дрался.  Он начал сдавливать горло противника, обхватив его запястье и предплечье, что грозило быстро положить конец борьбе. В то же время его левый большой палец
постоянно искал глаза детектива.

Внезапно он достиг одного из них. Дюваль почувствовал ослепляющую боль, когда
ноготь большого пальца вонзился в мягкие и нежные мышцы вокруг глаза.
Потрясение было фатальным для планов шофёра, потому что оно вызвало в его противнике великую и смертоносную ярость, которая на мгновение придала ему силы безумца. Он поднял своего противника с пола, как будто тот был ребёнком, разжал хватку на его горле, выпрямив его голову, и мощным толчком швырнул его на пол.

Парень упал на бок, громко ударившись виском о
деревянный пол. Дюваль на мгновение застыл над ним, тяжело дыша,
конвульсивно повернувшись, он схватил прожектор с подоконника.
и швырнул его на кровать.

У стены комнаты, возле окна, стоял сундук, и
к нему был привязан широкий кожаный ремень. Дюваль сорвал ремень с места,
и в несколько мгновений застегнул его на руках и
теле шофера.

Полотенце, обмотанное вокруг лодыжек, делало его беспомощным. Затем
детектив начал искать на полу осколок голубого стекла.

 В его сердце не было радости от только что одержанной победы.  Он
поймал одного из похитителей, это правда, но, с другой стороны, он
из-за собственной беспечности он помешал благополучно вернуть похищенного мальчика родителям.

Он представил себе отца и мать, терпеливо ожидающих внизу телефонного звонка, который так и не раздался, и задумался, как он осмелится рассказать им правду.

Наконец его дрожащие пальцы нащупали маленький стеклянный стаканчик, который закатился под комод, когда Франсуа его уронил. Дрожа от нетерпения, он прикрепил его к фонарику, который взял с кровати, и с чувством безысходности подошёл к окну.
Он начал отчаянно размахивать фонарём в сторону Пасси.

Несколько мгновений не было никакой реакции. На самом деле он и не ожидал её. Затем внезапно он увидел слабый красный огонёк, похожий на звезду, который вспыхнул в далёкой ночи, а затем погас.

Он беспомощно стоял, ожидая, что огонёк появится снова, едва смея надеяться на это. Внезапно он снова засиял, на этот раз дольше, а затем исчез. Он задумался, что это значит, и почти не удивился, когда свет снова вспыхнул, на этот раз пять раз.
Быстрые вспышки, которые он сразу же распознал как азбуку Морзе, обозначающую букву «П».
Затем последовала короткая пауза, после чего сигналы замигали снова. На этот раз он без труда их прочитал. Там было четыре буквы, из которых складывалось слово «Помощь».

 На мгновение он направил луч прожектора в ту сторону, откуда исходили вспышки, ориентируясь по царапинам на подоконнике, и начал нажимать на кнопку, которая включала и выключала свет. «Где
ты?» — написал он и в страхе стал ждать ответа. Он не осмеливался
отправить больше ни одного сообщения. Человек на другом конце провода, тот, кто
это зловещее слово «помощь», должно быть, принадлежит одному из похитителей; но зачем ему звать на помощь? Он ничего не понимал, но рассудил, что любой, кто зовёт на помощь, обязательно укажет своё местоположение, иначе как он сможет её получить?

 На мгновение снова замигали красные огоньки, и на этот раз он начал различать цифры. Раздалось четыре быстрых щелчка и длинный гудок, затем ещё несколько
в быстрой последовательности: «4-2-Р-у-э-Н-и-к-о-л-о, П-а-с-с-и», — гласило сообщение. «П-р-и-е-д-и-т-е».

У Дюваля закружилась голова, когда он прочел эти слова. Он не осознавал, что
до того момента, как он был ранен. Кровь, стекавшая по его лицу из
большой глубокой раны на щеке, густо забрызгала подоконник. Он
отвернулся от окна, затем понял, что должен отправить какой-нибудь ответ, чтобы
сообщить этому таинственному человеку на другом конце провода, что его
сообщение было благополучно получено.

"Придет немедленно. — Кто ты? — с трудом выговорил он, голова у него кружилась, пальцы дрожали от слабости, когда он пытался остановить кровотечение из раны.

 «Г-Р-А-Ц-Е Д-У-В-А-Л-Л» — вспышками пронеслось в голове, быстро, чётко, безошибочно.

Дюваль с резким смехом уронил прожектор на пол. У него
кружилась голова — всё это превратилось в глупый, бессмысленный
кошмар. Он подумал, не бредит ли он и не приснилось ли ему всё это.
 Он снова посветил в темноту. «Кто ты?» — снова написал он. Он не верил, что правильно понял предыдущий ответ.
Очевидно, его воображение сыграло с ним злую шутку — Грейс не выходила у него из головы весь день. Он вытер кровь с глаз
и пристально вгляделся в темноту. Ответа не последовало.

Затем он вспомнил слова сообщения: "Приезжай скорее". Не было
времени на праздные размышления о личности человека, отправившего
ему сообщение.

Он бросился к лестнице, и с шаткие шаги спустились в
библиотеки ниже. Франсуа, шофер, по-прежнему лежал, привязанный и
без сознания, на пол.




ГЛАВА XVIII


Через несколько мгновений после того, как Грейс осталась одна в студии в Пасси,
она чуть не потеряла самообладание. Она знала, что мужчина, который оставался на страже
в комнате, получил сигнал об опасности — красный огонёк, — который
ему сказали, что планы его сообщников потерпели неудачу. Она вспомнила
инструкции, которые дал ему чернобородый мужчина. - Если я не приду,
встретимся у Мартелла, отвези мальчика в Лавильяк. И прежде чем ты это сделаешь,
отрежь ему левую руку и отправь мистеру Стэплтону.

От одной мысли об этом ее затошнило. Она бросилась к двери и
в отчаянии потянула за ручку, но та не поддавалась. Она
посмотрела на окна, зная, что выбраться через них с верхнего этажа
дома невозможно. А потом — если бы
Если бы она сбежала, то была бы вынуждена оставить ребёнка, а этого она ни в коем случае не хотела.

Вдруг она снова услышала слабый стон. Этот звук чуть не довёл её до безумия. Она бросилась к окну и выглянула наружу, молясь о подсказке, о каком-нибудь проблеске надежды в этой ужасной ситуации, в которой она оказалась.

Прошло уже несколько минут с тех пор, как ушёл мужчина. Она чувствовала, что он скоро вернётся, и, насколько она знала, с ним будет чернобородый мужчина. Нападут ли они на неё, если найдут там? Конечно, она могла бы снова спрятаться, но это ничего не даст
что угодно, кроме, может быть, спасения самой себя. И она отправилась спасать
ребёнка.

  В смятении она выглянула в окно, туда, на север, где она видела красный огонёк. Она гадала, где он, откуда его послали. Затем, внезапно окинув взглядом горизонт, она увидела там, где за несколько мгновений до этого вспыхнул красный огонёк, голубое сияние. Однако, в отличие от красного сигнала, который был неподвижен, как будто застыл на месте, этот сигнал беспокойно двигался, то указывая прямо на неё, то почти исчезая справа или слева.

Она схватила полевой бинокль и с удивлением уставилась на свет. Это
имею в виду, что похитители были успешными, в конце концов, и что
бывший сигнала была ошибкой, или это означает, что человек
дав первый сигнал был подавлен, и что свет в
руки друзей?

Она и не догадывались; но здесь был кто-то, кто пытался отправить
ее слова, что все было хорошо. Она решила ответить.

Её единственной мыслью было добраться до мистера Стэплтона по её нынешнему адресу. Она
знала, что человек, которому было поручено позвонить,
к банкиру, но теперь она этого не сделает. Она сама попытается отправить адрес.

 И тут она испытала огромную радость от того, что знакома с азбукой Морзе. Ричард научил её ей во время их поездки из Парижа в Нью-Йорк за год до этого. Она вспомнила, как интересовалась радиосвязью, и Ричард предложил научить её алфавиту.

 Она взяла фонарик и осмотрела его. Это была обычная карманная
лампа с сухим аккумулятором, какие продаются в магазинах
электротоваров, и по её размеру она поняла, что это была необычайно
мощная лампа.

Посередине с одной стороны была крошечная кнопка, при нажатии на которую цепь замыкалась, и лампочка начинала мигать. Нажав на эту кнопку на мгновение, она могла добиться быстрой вспышки, похожей на точку. Удерживая кнопку нажатой дольше, она могла добиться тире.

 Она не стала снимать красное стекло, которое было закреплено на передней части лампочки; на самом деле она решила, что лучше оставить его. Вокруг было много белых огней, и среди них её собственный
имел бы мало шансов быть замеченным. Но красный цвет был важен,
бросающийся в глаза, указывающий на опасность, и она прекрасно понимала, что ей грозит серьёзная опасность.

Она решила сначала отправить слово «помощь». Она знала, что если человек, получивший сообщение, был её другом, он сразу же спросит, где она,
поскольку для мистера Стэплтона и его отряда это была бы самая важная новость, которую она могла сообщить.

С другой стороны, если бы его получил кто-то из похитителей, он
спросил бы её не о том, где она, а о том, что случилось.

 С болью, боясь ошибиться, она расшифровала послание, которое медленно
промелькнуло в ночной мгле. «Где ты?»

Иллюстрация: дрожащими пальцами она написала ответ, указав
адрес и добавив: «Приезжайте скорее!»

Дрожащими пальцами она написала ответ, указав
адрес и добавив: «Приезжайте скорее». Когда она получила ответ: «Сейчас приеду»,
она почувствовала, что ещё есть шанс спасти мальчика. Затем
последовал запрос на её имя. Она нетерпеливо назвала его. Какая
разница, если они придут быстро.

 Она поспешно зажгла свечу, стоявшую на столе, и огляделась в поисках
какого-нибудь средства, которое помогло бы ей помешать чернобородому мужчине и
его спутница не должна была входить в комнату на случай, если они вернутся до того, как прибудет помощь. Конечно, она могла сделать только одно — забаррикадировать дверь.

Но, за исключением стола и лёгкой железной кровати, у неё не было ничего, чем она могла бы её забаррикадировать. Внезапно её взгляд упал на огромного гипсового кентавра. Такую фигуру можно увидеть в любой художественной галерее или музее. Она стояла на гипсовой плите толщиной около шести дюймов, которая, в свою очередь, опиралась на низкое деревянное основание. Фигура была высотой не менее пяти футов — лошадь с человеческим торсом и головой. Она знала, что
если бы она смогла придвинуть его к двери и закрепить на месте с помощью кровати и стола, то смогла бы помешать похитителям войти в комнату на какое-то время; она надеялась, что этого времени хватит, чтобы вызвать полицию до того, как они смогут взломать дверь.

 Она задумалась, сможет ли сдвинуть эту штуковину.  На первый взгляд это казалось невозможным, но, возможно, основание было оснащено роликами или колёсиками. Она бросилась к фигуре и начала тянуть её
изо всех сил.

 Ей потребовалось всего мгновение, чтобы понять, что она не сможет сдвинуть её с места.
но когда она наклонилась над ним, прижав голову к его боку, она услышала что-то,
что заставило её вздрогнуть от внезапной радости.

Это был тихий плач ребёнка — тот самый стон, который она
время от времени слышала с тех пор, как впервые вошла в комнату.

Иногда ей казалось, что звук доносится издалека; в других случаях он
звучал совсем рядом, словно возникая в воздухе вокруг неё.

Внезапно она, как молния, осознала правду. Ребёнок был спрятан в полой статуе. Это казалось таким очевидным.
Это было так просто, так очевидно, что она удивилась, почему это не пришло ей в голову раньше.

Она оставила попытки забаррикадировать дверь и лихорадочно начала искать отверстие в гипсовой повязке, через которое, должно быть, проник ребёнок.

Ей потребовалось всего несколько мгновений, чтобы найти его. Вся боковая часть тела лошади была распилена на две продольные части, одна вдоль спины, другая вдоль живота, и на две аналогичные части в области плеча и бока. Толстые полосы брезента, приклеенные к нижнему разрезу с нижней стороны живота лошади, служили шарнирами и не были видны сверху.

Она вставила лезвие инструмента для лепки, который взяла со стола
, в верхний продольный разрез и высвободила гипсовую сторону лошади
. Он тяжело рухнул на нее, открыв длинный узкий проем
; фактически, внутреннюю часть статуи, где на чем-то вроде
кровати, сделанной из старого комфорта, лежал пропавший сын мистера Стэплтона.

Мальчик, который, очевидно, до этого момента спал, поднял глаза
на нее с удивлением и тревогой. Вот уже больше двух недель его держат вдали от родителей, заставляют переезжать с места на место, пугают
странные люди. Он ожидал чего-то необычного, чего-то пугающего, и это
было испуганное маленькое личико, которое умоляюще смотрело на девушку, когда она наклонилась над ним.

 На какое-то время она забыла об опасностях, которые их окружали, радуясь
находке. Это случилось так внезапно, так неожиданно. Если бы она только могла сбежать сейчас, с ребёнком, ничто
другое не имело бы значения. И между ней и свободой была лишь толщина одной двери, но казалось, что она не могла её преодолеть.

Она вытащила ребёнка из укрытия и поставила на пол.
затем быстро отбросил тяжелую плиту из гипса на место. В
крайней мере, рассуждала она, похитителей, когда они вернулись, не стоит на
как только узнают, что их пленник сбежал.

Она знала, что тайник был, но временный, средства
причем ребенка можно оставить вне поля зрения в течение дня, в случае
чужие должно произойти, чтобы войти в комнату. Как только похитители
вернутся, они, поняла она, увезут ребенка в какое-нибудь другое
безопасное убежище.

Она подошла к двери и снова отчаянно затрясла её, дёргая за ручку
изо всех сил, но без малейшего результата. Замок
очевидно, был крепким - дверь держалась крепко и неподатливо, хотя
она навалилась на него всем своим весом.

Очевидно, здесь не было никакой надежды спастись. Затем она снова вспомнила
об окне. Мгновение она вглядывалась в темноту.
Тротуар был тридцатью футами ниже. Никого не было видно. Как она могла спуститься на землю вместе с ребёнком, даже если бы у неё была верёвка? Это было невозможно.

 Очевидно, ей ничего не оставалось, кроме как ждать. Возможно, помощь, которую она
Она ожидала, что её друзья или полиция приедут очень скоро — конечно, она могла бы как-то занять похитителей до тех пор!

И вдруг она поняла, что время пришло. Она услышала, как тихо закрылась дверь
дома, а на лестнице послышались шаги.

Кто это был — полиция или похитители? В последнем она была уверена, поскольку первые, спеша спасти ребёнка,
несомненно, приехали бы на автомобиле и на полной скорости.


Прибывшие поднимались по лестнице не спеша, как будто
без всякой тревоги. Грейс услышала, как они на мгновение остановились на первой
площадке, затем начали подниматься по второму лестничному пролету. Ей казалось, из
на вопрос, встать в середину комнаты и ждать их
вход. По крайней мере, она могла немного отсрочить роковой момент,
спрятавшись с мальчиком в шкафу. Она вошла внутрь, держа ребенка за
руку, и закрыла дверь как раз в тот момент, когда двое мужчин вошли в
комнату. По пути она поспешно задула свечу.

Это были те же двое мужчин, которых она видела раньше, — чернобородые
мужчина, теперь уже без бороды, и художник Дюран. Она увидела это, как только Дюран зажёг свечу. Она подумала, заметит ли он, что фитиль всё ещё тёплый. Очевидно, он не заметил, потому что они плюхнулись в кресла, закурили и начали говорить.

  «Теперь мы можем говорить свободно», — сказал Дюран. «Как всё прошло?»

«Я получил деньги, дал зелёный свет и ожидал, что уже буду на полпути к
Брюсселю. Что за чушь про красный свет?»

«Это не чушь, уверяю вас. Я видел это своими глазами, ясно как
день».

"Тогда Франсуа, должно быть, совершил ошибку, или же его поместили под арест.
Последнее, без сомнения. Теперь вопрос в том, что нам делать.
что делать? Я думаю, что мы должны уехать из Парижа как можно скорее. Это не
опасно здесь оставаться." Он посмотрел вокруг себя нервно.

"Почему бы и нет? Вы не звонили месье Стэплтону по этому адресу, не так ли?
вы?

— Нет, конечно, нет.

 — Тогда я не вижу причин, по которым мы не можем быть в безопасности. Никто не знает, что ребёнок здесь.

 — Значит, вы не собираетесь отдавать его?

 — Пока нет. Сначала я должен выяснить, в беде ли Франсуа.

 — Пусть сам о себе позаботится.

Пожилой мужчина нахмурился. «С каких это пор, друг мой, — спросил он, — я взял за правило бросать своих товарищей? Франсуа должен быть свободен, иначе мистер
 Стэплтон не получит своего мальчика. Это непреложный факт. Прежде всего нужно отправить его отцу что-нибудь, что покажет ему, что мы настроены серьёзно».

— Сначала мы должны убедиться, что Франсуа здесь.

 — Я выясню это сегодня вечером. Мой план таков. Сначала мы должны
отвезти ребёнка к Лавилю. Здесь слишком небезопасно. Кто угодно может
войти.

 — Им будет трудно найти тайник. — Молодой человек ухмыльнулся.

- Все это очень хорошо, но в другом месте безопаснее. И
потом, женщина Лавильяка может присмотреть за мальчишкой, пока нас не будет. Что
жаль, Франсуа приходилось попадать впросак в последний момент! Я надеялся, чтобы быть
избавиться от мальчика, сейчас". Пожилой мужчина поднялся и зашагал вверх и
сюда по комнате.

— Что ж, — резко сказал он наконец, — мы могли бы и уехать. Я предлагаю завернуть мальчика в пальто, отнести его в машину, быстро съездить к Лавилю, оставить его там и сразу же отправиться в Брюссель. Остальное мы можем сделать по телефону. Франсуа на свободе — и мальчик тоже.
Тем временем мы должны показать этому человеку, Стэплтону, что мы серьезно относимся к делу; так что
нам лучше договориться о том, чтобы немедленно прислать ему одного из помощников мальчика. Если мы
этого не сделаем, он отправит за нами всю парижскую полицию.

- Хорошо. Я вытащу его. Он быстро подошел к статуе,
отодвинул бортик и тупо уставился в пустое пространство перед собой.

«Боже мой! Ребенок исчез!» — взволнованно воскликнул он. «Кто-то был здесь — в этой комнате — с тех пор, как я ушел полчаса назад».

«Дверь была заперта».

«Я знаю, но все равно кто-то был здесь, потому что ребенок исчез».

«Возможно, он не ушёл, Дюран. Да, его больше нет в доме, но он может быть в комнате. Обыщи шкаф».

 Мужчина по имени Дюран быстро подошёл к двери шкафа. «Шансов мало», — проворчал он. — «И если полиция знала, что он здесь, и увела его, то, возможно, они даже сейчас ждут, чтобы устроить нам с тобой ловушку. Насколько нам известно, это место в данный момент окружено».

«Тогда чем скорее мы уйдём отсюда, тем лучше. Обыщи шкаф. Если его там нет, нам лучше как можно скорее добраться до границы».
возможно. Мы больше ничего не сможем сделать без ребенка. Франсуа придется
позаботиться о себе самому.

Дюран нетерпеливо подошел к двери шкафа и распахнул ее, затем
и он, и его спутница отшатнулись в удивлении, когда Грейс вышла,
держа ребенка за руку.

"Боже мой!" - ахнули двое мужчин в унисон.

Тот, что носил черную бороду, первым пришел в себя.
«Быстрее!» — крикнул он, указывая на Грейс. «Эта женщина — детектив.
 Свяжите её, и давайте немедленно уйдём. Несомненно, она отправила сообщение своим друзьям. Мы не можем оставаться здесь ни минуты». Он, казалось, был в панике.
Он был очень взволнован и, подбежав к окну, посмотрел на тихую улицу внизу.

Тем временем Дюран бросился на девушку, схватил её за руки и быстрым движением связал их куском верёвки, которую вытащил из шкафа.

Она не сопротивлялась, не кричала.  Оба казались одинаково беспомощными.
Мальчик стоял рядом, наблюдая за происходящим с детским удивлением. Однако за последние несколько дней с ним произошло столько странного, что он тоже промолчал.

 Через мгновение старик оторвал голову от окна и бросился к
Он подошёл к шкафу и, вытащив длинное серое пальто, накинул его на
ребёнка. «Вы пойдёте с нами, мадемуазель, — сурово сказал он.
"Не пытайтесь сбежать, если вам дорога ваша жизнь».

 «Но что нам от неё нужно?» — нетерпеливо спросил молодой человек.

"Дурак! Ты бы оставил её здесь, чтобы она описала нас полиции? Это означало бы неминуемый арест через несколько часов. Эту женщину нужно
поместить туда, где она не сможет причинить вреда, пока мы благополучно не пересечём
границу. Возможно, будет разумнее вообще заставить её замолчать. Мы решим, что делать
когда мы доберёмся до Лавильяка. Первое, что нужно сделать, — это выбраться из этого
дома, не теряя ни минуты. Пойдёмте! — Он направился к двери.

 
Когда он это сделал, Грейс услышала вдалеке равномерный гул
автомобиля. Она почувствовала, как её захлестнула волна надежды. Возможно, это были её
друзья, которые спешили ей на помощь. Если так, то они могли ещё успеть.

Двое мужчин, очевидно, тоже услышали звук. «Быстрее, быстрее!» — торопил старший, спускаясь по лестнице. «Они могут напасть на нас в любой момент. Выходите через заднюю дверь».

 Грейс слышала, как звук приближающегося автомобиля становился всё громче и
более отчетливый. Через минуту он должен был остановиться перед дверью
дома. Но в ту минуту ее похитители не только смогли бы
спуститься по лестнице, но и уже совершали бы побег
через сад в задней части здания.

Она знала, что должна что-то сделать, чтобы предотвратить это; но что... что? Связанная
как она могла надеяться предотвратить побег этих людей? Она
посмотрела вперёд, туда, где на шаг или два впереди неё мужчина с
чёрной бородой торопливо спускался по лестнице, крепко держа мальчика
руки. За ее спиной появился его компаньон, со свечою в руке, рядом, на ее
каблуки.

Они были в полтора десятка шагов в нижний зал. Отсюда она
могла видеть темный проход, ведущий к задней части дома. Уже сейчас
шум автомобиля снаружи подсказал ей, что он остановился у
двери. Она услышала звук быстрых шагов по тротуару; и все же
поняла, что, прежде чем ее друзья успеют ворваться внутрь, их жертва
улетит.

Не раздумывая ни секунды, она бросилась вперёд, навалившись всем
своим весом на мужчину перед собой.

Внезапный толчок, когда она бросилась ему на плечи, сбил его с ног, и он упал головой вперёд в коридор. Они оба вместе с ребёнком покатились по полу. Второй мужчина со свечой в руке остановился на лестнице и беспомощно посмотрел вниз, не понимая, что произошло.

"Помогите! «Помогите!» — закричала Грейс во весь голос, пытаясь подняться на ноги, и в тот же миг раздался звук тяжёлых ударов в входную дверь.

Мужчина, который нёс ребёнка, с проклятиями поднялся на ноги,
и его товарищ присоединился к нему. Он с воплем ярости набросился на Грейс
и нанёс ей быстрый удар по лицу. Она смутно видела убегающих мужчин,
танцующий огонёк свечи, поток свежего воздуха, а затем всё исчезло в волне забвения.




 Глава XIX


Поразительный и драматичный приход Ричарда Дюваля в библиотеку мистера
Стэплтона, завершившийся его заявлением о местонахождении похищенного ребенка и последующим обмороком, поверг всех присутствующих в замешательство.

Миссис Стэплтон начал с крика, ее нервы перенапряжены нет
больше не в состоянии противостоять страшного напряжения, в котором она так
много дней работали.

Ее муж, совершенно забывший о присутствии детектива в доме
в своем беспокойном дежурстве у телефона, немедленно позвонил
одному из слуг, приказав ему передать Франсуа, чтобы тот принес его
автомобиль подъезжает к двери.

Месье Лефевр в сопровождении Верне поспешил на помощь Дювалю.
Префект чувствовал, что если показания Дюваля будут подтверждены, то
Если я не ошибаюсь, он выиграл в долгой борьбе за честь вернуть похищенного ребёнка; но никакие соображения такого рода не могли заставить его меньше беспокоиться о благополучии детектива или меньше благодарить его за то, что пропавший ребёнок наконец-то был найден, независимо от того, чьими усилиями. Он надеялся, что Грейс Дюваль в конечном счёте добьётся успеха; но, в конце концов, всё это не имело большого значения по сравнению с тем фактом, что успех наконец-то был достигнут.

С помощью Верне он уложил Дюваля на кушетку и приказал подать
бренди и таз с холодной водой.

Через несколько мгновений, благодаря умелым действиям Верне, рана детектива была промыта и временно перевязана, и он пришёл в себя. Немного бренди вскоре помогло ему прийти в себя. Он заявил, что готов сопровождать экспедицию в Пасси.

 Префект пытался отговорить его, но безуспешно. Сообщение, которое он получил в комнате шофёра и в котором говорилось, что Грейс Дюваль, его жена, просит о помощи, показалось ему таким загадочным, таким необъяснимым, что он не мог ничего понять.
разумного объяснения этому не было. Оставалось только одно — пойти
самому и докопаться до сути. Он не ожидал, что найдёт там
Грейс, и всё же — что ещё могло означать это послание?

 Как только он, пошатываясь, поднялся на ноги и объявил, что
сопровождает гостей в Пасси, в библиотеку вбежали двое слуг и с
испуганными лицами сообщили, что Франсуа лежит связанный и без
сознания на полу в своей комнате. Мистер Стэплтон быстро взглянул на
Дюваля.

"Всё в порядке, мистер Стэплтон," — воскликнул детектив. "Этот парень
один из банды". Он повернулся к Месье Лефевр. "Вы бы лучше его
помещен под арест сразу. И если ваша машина здесь, мы воспользуемся ею,
вместо машины мистера Стэплтона. Нельзя терять ни минуты.

- Конечно. Моя машина у подъезда. Верне," он обратился к своему
помощник, "пусть один из ваших людей взять этот товарищ Франсуа в
один раз. Мы должны сразу поставил".

Мистер Стэплтон обнял жену и нежно прижал ее к себе.
- Не волнуйся, дорогая, - сказал он. - Я вернусь с мальчиком через полчаса.
через час. — Пойдёмте! — крикнул он остальным, направляясь к двери.
«Сейчас нельзя терять ни минуты».

Через несколько мгновений вся компания, состоящая из мистера Стэплтона, Дюваля,
месье Лефевра, Верне и шофёра префекта, мчалась в сторону Пасси со скоростью,
которая сводила на нет все правила дорожного движения и заставляла немногих
пешеходов, попадавшихся им на пути, в страхе бежать на тротуар.

Дюваль по пути объяснял загадочные послания, которые он
получал с помощью фонарика. Никто не понимал их, кроме месье Лефевра.
 Он с облегчением вздохнул. Продолжительное и необъяснимое отсутствие
Грейс сильно встревожила его. Теперь он начал понимать причины
этого. Та часть рассказа Дюваль, в которой говорилось о спешке, призыв к
немедленной помощи, заставила его помрачнеть. Он наклонился к своему шоферу
и заставил его прибавить скорость.

Деревья и дома вдоль авеню Клебер, а затем и улицы
Франклин, пронесшиеся мимо мчащейся машины в вихре пыли. За невероятно короткое время автомобиль доехал до улицы
Николо и с грохотом остановился у дома № 42.

Верне первым поднялся по ступенькам дома, за ним последовал
Дюваль и остальные участники вечеринки. Когда они подошли к входной двери,
и громко постучали, все они услышали внезапную суматоху внутри, за которой последовали
крики и шорохи и падение. Мгновенно все четверо навалились всем своим весом
на дверь, сломав замок и ворвавшись внутрь.

В полумраке было видно ужасающее зрелище. На полу лежала
женщина, без сознания, сжимающая на руках ребенка, запутавшегося в длинном
сером пальто. По тёмному коридору, ведущему в заднюю часть дома,
пробежали две фигуры. Один из них обернулся, когда нападавшие
вошел и швырнул зажженную свечу, которую нес, прямо им в лица
. Вся сцена мгновенно погрузилась во тьму.

Мгновенного света свечи, однако, было достаточно, чтобы вызвать
трепет радости по крайней мере у одного из вошедших. Мистер
Стэплтон узнал в бледном, залитом слезами лице ребенка своего
похищенного мальчика и, наклонившись, нежно поднял его на руки.

Дюваль, не зная, была ли женщина без сознания предполагаемым агентом
полиции, мадемуазель Гонкур, или Грейс, его женой, поднял её на руки и вынес на улицу.

Верне, за которым следовали префект и шофёр, сразу же присоединившийся к ним, бесстрашно бросился по тёмному коридору, по которому пытались сбежать двое мужчин.

Раздался грохот, когда была выбита задняя дверь, а затем последовал залп выстрелов, когда Верне открыл огонь по убегающим мужчинам из своего автоматического револьвера.

Через мгновение всё было кончено. Первый из двух мужчин упал замертво, не успев сделать и дюжины шагов по саду, а его товарищ поднял руки и сдался, моля о пощаде.
Через несколько мгновений на него надели наручники, и Верне, склонившись над своим раненым товарищем, велел шофёру немедленно вызвать скорую.

 Месье Лефевр поспешно вернулся на улицу. Теперь его волновала только Грейс. Он горячо молился, чтобы с ней не случилось ничего серьёзного, и понимал, что Дюваль, скорее всего, будет сильно возмущён обманом, которому его подвергли.

Однако последний был не в настроении для взаимных обвинений. Едва он
вынес свою бессознательную ношу на улицу, как Грейс открыла глаза,
обняла его за шею и поцеловала.

«Ричард, Ричард!» — радостно воскликнула она. «Я так рада, так рада!» — и
успокоилась в его объятиях.

  В голове детектива всё смешалось. Он никак не мог
объяснить присутствие здесь, в Париже, при таких трагических и
необъяснимых обстоятельствах, жены, которую он оставил совсем недавно мирно сидящей на увитом розами крыльце их дома в Мэриленде. Это казалось невероятным, немыслимым, но вот она,
Грейс, обвивает его шею своими нежными руками, целует в губы,
доказывая, что это не сон.

Он тупо посмотрел на месье Лефевра, когда тот присоединился к ним на
Дюваль остановился на тротуаре, но ничего не мог сказать.

"Кажется," заметил префект с серьёзной улыбкой, "что мистер Стэплтон нашёл не только своего мальчика, но и свою жену."

Дюваль нахмурился. "Что она здесь делает?" спросил он.

"Мы поговорим об этом позже, друг мой," спокойно заметил Лефевр.
«Прямо сейчас я предлагаю вернуться к мистеру Стэплтону без промедления. У неё разрывается сердце с беспокойством. Он взял Грейс за руку
и помог ей сесть в автомобиль, где мистер Стэплтон
уже опередил их со своим сыном. - Это тебе, мое дорогое дитя, - сказал он
Грейс, когда она безвольно откинулась на мягкую спинку сиденья, - именно тебе
Миссис Стэплтон обязана всем своим счастьем.

Это была веселая вечеринка, которая вскоре обрушилась на жену банкира
некоторое время спустя. Дюваль, находясь в присутствии Грейс,
совершенно забыл о своей ране, в то время как Грейс, которая лишь на мгновение
оцепенела от удара, нанесённого похитителем,
сияющая от радости, что снова почувствовала объятия мужа.

Месье Лефевр забрал их обоих к себе домой, как только мальчика
вернули его матери. Счастье воссоединенной семьи банкира
было слишком велико, чтобы позволить им хотя бы слегка интересоваться
делами Ричарда Дюваля и его жены, и они тоже хотели побыть
наедине. Им обоим казалось, что с тех пор, как они виделись в последний раз, прошла целая вечность; они едва ли осознавали, что прошло всего чуть больше двух недель. Ричард, казалось, вообще не мог осознать, что
правдивость ситуации. Он ответил Грейс с бесчисленными вопросами, и
с трудом верилось, что он на самом деле был в длину рукоятки
ей, по крайней мере четыре различных случаев за последние недели без
не зная об этом.

Месье Лефевр посоветовал ему отложить все это до следующего дня
. "Вы должны гордиться своей женой, месье", - серьезно сказал он.
— Если бы не она, я сомневаюсь, что месье Стэплтон когда-нибудь снова увидел бы своего мальчика. И это напомнило мне, — он озорно улыбнулся, — что я выиграл то маленькое пари. Это была мадемуазель Гонкур из моего кабинета.
«Нашла потерявшегося ребёнка».

«Думаю, почести распределены довольно равномерно, месье», —
радостно рассмеялась Грейс и пожала руку мужу. «Не забывайте, что если бы Ричард не получил моё сообщение, вся моя работа пошла бы насмарку».

«Тогда, полагаю, мы можем считать это ничьей», — сказал префект. «Все в семье, как вы, американцы, говорите». И чтобы показать, что я не предвзят ни в ту, ни в другую сторону, я предлагаю вам обоим, мистеру и миссис Стэплтон, поужинать со мной завтра вечером. С этим делом связано много моментов
которые ни в коем случае нельзя считать раскрытыми, и мы должны их обсудить. Хотя мы нашли пропавшего ребёнка и трёх похитителей, мы пока не знаем, как был похищен ребёнок и виновна ли няня Мэри
Ланахан в его таинственном исчезновении в Булонском лесу. Признаюсь, я с самого начала считал её виновной и склонен немедленно отдать приказ о её аресте.

— Это бесполезно, месье, — тихо заметил Дюваль. — Она
совершенно ни при чём.

 — Вы хотите сказать, что она ничего не знает о том, как похитили мальчика?

 — Ничего!

«Боже мой! Тогда это навсегда останется загадкой».

«Вовсе нет. Это довольно просто».

Месье Лефевр вопросительно посмотрел на него. «Вы хотите сказать, что разгадали это?»

«Да».

«Тогда не будете ли вы так любезны объяснить мне это прямо сейчас?»

Дюваль рассмеялся. — «Месье Лефевр, — сказал он, — у меня раскалывается голова, щека болит, и я очень хочу провести следующие два часа, разговаривая с женой». Он притянул Грейс к себе и взял её за руку. «Я очень боюсь, что объяснение
исчезновение мальчика мистера Стэплтона придётся отложить до завтра.

Месье Лефевр наблюдал, как они рука об руку поднимаются по лестнице.


"Боже мой!" — тихо сказал он себе. —"Они по-прежнему влюблены друг в друга."




Глава XX


— Должен признаться, — заметил месье Лефевр, когда на следующий вечер после ужина они с мистером
Стэплтоном и Дювалем курили сигары, — что, хотя в целом дело кажется мне довольно простым, есть один или два момента, которые я не понимаю.

— Есть много такого, чего не понимаю я, — воскликнул
— банкир задумчиво пожевал сигару. — Однако теперь, когда мальчик в безопасности дома, это уже не так важно.

 — Напротив, мистер Стэплтон, — заметил Дюваль, — это очень важно. Например, я так понимаю, что вы уволили медсестру Мэри Ланахан.

 — Да. Вы говорите, что она не имеет никакого отношения к похищению моего мальчика, но факт остаётся фактом: я ей не доверяю. Мне сообщили, что сегодня днём она вышла замуж за этого парня, Валентина.

Дюваль улыбнулся. "Этого следовало ожидать."

— Одно время, — сказал мистер Стэплтон, — вы считали, что этот парень, Валентин, был замешан в заговоре.

 — Да. Это правда. Мои первые расследования сразу показали мне, что между этими двумя было какое-то взаимопонимание, которое они пытались скрыть. Поначалу я не понимал, что ими двигало. Я думал, что это чувство вины. На самом деле это была любовь. Поэтому я не удивлён, узнав об их браке.
Некоторое время он молча критически рассматривал свою сигару.

"Как видите, джентльмены, — продолжил он через несколько секунд.
моменты ", нет причин ни для чего, кроме поздравлений от всех присутствующих
. Ребенок найден, преступники арестованы,
деньги - сто тысяч долларов, которые вы выплатили, мистер Стэплтон, - были
найдены при похитителе и возвращены вам.

- Совершенно верно. Ничто не могло бы быть более удовлетворительным во всем мире ".

«И всё же, — продолжил детектив, — я никогда прежде не участвовал в деле, в котором я сделал так мало, в котором я был так неизменно неудачен».

Мистер Стэплтон поднял руку. «Мой дорогой Дюваль, — начал он, — если бы не вы, мы бы ничего не добились».

«Вы ошибаетесь, друг мой. Если бы я вообще не вмешивался в это дело, ваш сын всё равно вернулся бы к вам. Да, похитившие его люди не были бы пойманы, и ваши деньги не были бы вам возвращены, но главная цель, которую вы преследовали, — возвращение вашего ребёнка — была бы достигнута в любом случае».

— «Это правда, — заметил префект, — но с точки зрения полиции,
важно обнаружить и поймать преступника, а не откупиться от него. Настаивая на этом, мистер Стэплтон, вы
«Это сделало нашу работу чрезвычайно трудной».

«Настолько трудной, — искренне сказал Дюваль, — что, если бы не энергия, мужество и ум женщины, все наши планы провалились бы. Я имею в виду свою жену. Именно ей принадлежит вся заслуга в этом деле».

«Безусловно!» — сказал мистер Стэплтон. «Я не мог не заметить, когда она рассказывала свою историю за ужином сегодня вечером, как много мы с миссис Стэплтон должны ей. Я скажу кое-что о нашем долге, как только дамы присоединятся к нам. Но расскажите нам, мистер Дюваль, немного
больше об этом деле, как вы теперь понимаете это. Признаюсь, что я
становится все более и более интересно. В чем, например, заключалась тайна,
если таковая действительно существовала, связанная с коробкой сигарет с золотым набалдашником
?

Дюваль улыбнулась. "В этом, мой дорогой сэр, на самом деле суть, отправная
точка всего дела". Он удобно откинулся на спинку стула.
"В остальном дело было достаточно простым. Некоторые негодяи крадут детей,
держат их в заложниках и запугивают родителей, чтобы те заплатили крупную
сумму. В этом нет ничего необычного. Пара хитроумных схем для получения
Деньги и возвращение ребёнка — просто, но достаточно эффективно, чтобы противостоять
всем попыткам их разоблачить.

"Настоящая загадка заключалась в полном отсутствии каких-либо улик, которые могли бы пролить свет на кражу ребёнка.  В этом отношении дело было уникальным.  Доверенная няня клялась, что ребёнок исчез средь бела дня, но не имела ни малейшего представления о том, как это было сделано. Перед нами настолько простой случай, настолько лишённый каких-либо
инцидентов, что мы с самого начала озадачены невозможностью
такого исхода. И всё же медсестра — женщина с хорошей репутацией, честная, явно
рассказывая о том, что, по её мнению, является правдой.

"Но была одна улика, на основании которой я мог выстроить хоть какое-то подобие
дела. Я имею в виду наполовину выкуренную сигарету с золотым фильтром, которую
я обнаружил в траве на месте преступления. Без этой, казалось бы, незначительной улики
преступников, скорее всего, вообще никогда бы не поймали."

— Но, — воскликнул мистер Стэплтон, — я не понимаю, как вы это объясняете.

— Я тоже, — заметил префект.

— Нет. Полагаю, что нет. И всё же это довольно просто. Эта наполовину выкуренная сигарета и ничего больше — основная причина ареста
— Теперь в ваших руках трое мужчин.

Месье Лефевр улыбнулся. — Будьте так любезны, — сказал он, — объясните.

— Хорошо, я объясню. Но сначала позвольте мне изложить вам ход моих рассуждений. Когда я нашёл сигарету, я счёл её не представляющей особой ценности с точки зрения улик. Так случилось, что он лежал в траве на том месте, где произошло преступление, но за неделю или даже больше, прошедшую между похищением мальчика и моим осмотром местности, по этому месту могли пройти сотни людей. Я взял его, потому что понял, что это _может_ иметь отношение
в этом деле, и я научился не отбрасывать ни одной улики, какой бы незначительной она ни казалась, пока не будет доказано, что она бесполезна.

"Теперь, возвращаясь к сигарете, я сразу заметил, что она была
американского производства, но такого маленького размера, что ею могла пользоваться либо женщина, либо мужчина с довольно женственными вкусами.

"Если сигаретой пользовалась женщина, это означало одно из двух. Либо его использовала сама Мэри Ланахан, и в этом случае оно
ничего не доказывает, либо какая-то другая женщина, которая была там с ней
и могла иметь отношение к похищению.

«С другой стороны, если бы это сделал мужчина, это явно указывало бы на шофёра Валентина по нескольким причинам. Он был другом, бывшим любовником медсестры. Мистер Стэплтон уволил его за нечестность. Насколько я знал, он был довольно слабым и женоподобным. Сигарета была американской, а он недавно вернулся из Америки. Всё это указывало на Валентина». Факт
что медсестра была в него влюблена бы вызвать ее, чтобы защитить его. Я
решил попробовать данный вопрос сразу.

"Как только я вернулся в дом, поэтому я спросил ее об этом, и
Я спросил её, курит ли Валентин сигареты с золотым фильтром. Я сделал это не потому, что ожидал получить какой-то ценный ответ, а потому, что хотел
посмотреть на её реакцию, на её лицо, когда я задал ей этот вопрос.

"Она была очень удивлена. Она отрицала, что Валентин курит. Пятнадцать
минут спустя она отправила ему сообщение с просьбой уничтожить сигареты.

«Я сразу же пришёл к выводу, что они действовали сообща и оба были виновны.
Этот вывод, каким бы обоснованным он ни был, я сделал на основании
доказательств, но оказался совершенно неправ.

 Затем кто-то — мужчина с чёрным
бирд, как мне сказали, украл сигареты у Валентина. Я узнал, что
за этим человеком следили до дома мистера Стэплтона.

"Это сразу бросили новый свет на данный вопрос, хотя я признаю
смущает одно. Кто-то еще, помимо медсестры, пожелал, чтобы коробку с
сигаретами изъяли в качестве улики; фактически, кто-то, кто принадлежал дому или у кого
были друзья в доме. Кто бы это мог быть? Я не мог думать ни о ком, кроме самой Мэри Ланахан, кроме шофёра Франсуа.

«Почему вы сначала заподозрили его?» — спросил мистер Стэплтон.

«Потому что он был единственным человеком, кроме медсестры, кто присутствовал при этом».
во время похищения. Я не оставил своих подозрений ни в отношении
медсестры, ни в отношении Валентина. Я был уверен, что они знали гораздо больше
об этом деле, чем признавались. Но я убедился, что
Франсуа тоже был замешан в этом. Он показал, что спал, когда
произошло похищение. Я сразу понял, что он лжёт.

«Поэтому при первой же возможности я тщательно обыскал его
комнату и нашёл коробку сигарет, спрятанную в часах на каминной полке».

«Ха! Я этого не знал, — воскликнул староста. — Что они там делали?»

«Я пришёл к выводу, что парень с чёрной бородой, который украл их у
Валентина, чтобы они не стали уликой против него, передал их Франсуа с определённой целью».

«И что это была за цель?»

«Их использование в последующих преступлениях подобного рода».

Мистер Стэплтон и префект в замешательстве уставились на Дюваля. "Объяснитесь"
"сами, друг мой", - воскликнул тот. "Признаюсь, я не
понимаю, о чем вы говорите. Кто, позвольте спросить, на самом деле курил ту самую
сигарету, остатки которой вы нашли в траве?

"Мэри Ланахан", - с улыбкой сказал детектив.

«Медсестра! Собачье имя! Тогда я не понимаю, почему это дело имеет хоть какое-то значение».

«Напротив, месье, это очень важно. Могу я спросить, не знакомы ли вы случайно со свойствами восточного наркотика, изготовленного из конопли и известного как гашиш?»

Префект внезапно выпрямился и хлопнул себя по коленям. - Боже мой,
Боже мой! - воскликнул он. - Теперь я начинаю понимать.

- Больше, чем я, - сказал мистер Стэплтон.

"В сигареты был подсыпан наркотик, вот и все", - продолжала Дюваль. "Люди, которые
Они спланировали всё очень тщательно. Через Франсуа они выяснили, что Мэри Ланахан, без сомнения, тайком, курила сигареты. Я сам узнал об этом перед отъездом из Нью-Йорка. Они также узнали, что она курила те же сигареты, что и сама миссис
Стэплтон. Без сомнения, она брала их из запасов миссис
Стэплтон. Поэтому они раздобыли, опять же через Франсуа, пачку этих сигарет и сильно накурили их гашишем. Позже пачку с накуренными сигаретами подменили на её собственную.

"Но, - воскликнул мистер Стэплтон, - как Мэри Ланахан могла поклясться, что она
отвернулась всего на мгновение, что к ней никто не подходил?"

"Когда Мэри Ланахан свидетельствовала об этом, она верила, что говорит
правду. Гашиш просто разрушил ее представление о течении
времени".

"Это его эффект?"

"Да. Он вызывает восхитительную вялость, оцепенение, при котором
теряется всякое ощущение течения времени. Иногда тем, кто употребляет
наркотик, может казаться, что на то, чтобы пройти несколько метров,
уходят часы. На то, чтобы сделать одно движение рукой, может
потребоваться много минут.
С другой стороны, в оцепенении, которое вызывает наркотик, можно часами
созерцать цветок, пейзаж, страницу книги,
не осознавая, что прошло больше нескольких секунд. Именно это случилось с Мэри Ланахан. Она сделала несколько затяжек
сигаретой, сильно пропитанной наркотиком, не подозревая, конечно, о его
присутствии. Вероятно, она сразу впала в оцепенение, которое могло продлиться пятнадцать минут или больше.
Она не была без сознания. Она сидела на траве, глядя вдаль.
далёкое небо, в полудрёме, похожем на транс, в котором весь окружающий мир — мир звуков, движений — просто перестал существовать. Она была в полном неведении относительно того, что происходило вокруг неё. Похититель, в котором я сильно подозреваю Франсуа, просто подошёл к ней сзади, взял мальчика и ушёл с ним.

Слушатели детектива изумлённо посмотрели на него. Вскоре мистер
Стэплтон заговорил. «Почему вы думаете, что это был Франсуа?» — спросил он.

"О, по многим причинам. Если бы он, подойдя, увидел, что медсестры нет,
Находясь под достаточным воздействием наркотика, он мог притвориться, что хочет поговорить с ней о чём-то незначительном. Опять же, ребёнок, конечно, ушёл бы с ним, не издав ни звука, чего он, вероятно, не сделал бы с незнакомцем. Есть и другие причины. Он, без сомнения, вывел мальчика на дорогу и передал его своим сообщникам, проезжавшим мимо на другой машине. Как вы помните, дело происходило в малолюдной части Буа.

"Последующие действия Мэри Ланахан объяснить
трудновато, но я предполагаю, что они были следующими: она медленно
Выйдя из оцепенения и осознав, что мальчик ушёл, она ужасно испугалась. Ей показалось, что она отвернулась всего на мгновение. Она боится, что сигарета вызвала у неё сонливость — она слышала, что в них иногда добавляют опиум. Она думает, что, возможно, задремала, но не хочет в этом признаваться. Особенно она не хочет, чтобы её работодатели узнали, что она курит. Она боится, что это может стоить ей работы. Только позже она начинает подозревать, что дело в сигаретах.

 — Когда это было? — спросил Лефевр.

«Несколько дней спустя, когда её предположительно отравили. В то время она была с Валентином, хотя из-за неприязни мистера Стэплтона к нему она боялась в этом признаться. Она выкуривает ещё одну сигарету, сидя с ним на скамейке на Елисейских полях.
 Внезапно ей становится плохо — частое последствие употребления гашиша в чрезмерных дозах или при нервном расстройстве. Валентин берёт
коробку, сажает её в такси и идёт в свою комнату, где оставляет
сигареты. Несомненно, когда ей становится плохо, она обсуждает это с ним
Возможно, сигареты были отравлены. Именно по этой причине она отдаёт их ему.

"Её внезапное сообщение Валентину с просьбой уничтожить их было вызвано страхом, что я
выясню, какую роль они сыграли в смерти мальчика. Она знала, что это не только лишит её места, но и сделает её в некотором роде ответственной за всё это дело. Она боялась гнева мистера Стэплтона.
гнев, и поэтому и она, и Валентин молчали, когда речь заходила о
сигаретах.

"Однако всё это время они оба изо всех сил старались найти
ребёнок. Её сообщение Валентину о том, что она подозревает Франсуа,
и просьба Валентину присмотреть за ним, без сомнения, возникли из-за осознания того, что
шофёр подменил её пачку сигарет с наркотиками на свою.

"Валентин, следуя её совету, присматривает за Франсуа, как показало его присутствие в задней части машины Франсуа прошлой ночью. Сегодня он говорит мне, что Франсуа вообще не отвозил свою машину в тот вечер в
гараж. Те, кто давал показания, солгали по его просьбе,
предположив, что это просто повод прокатиться с ветерком.

«Франсуа, не желая, чтобы сигареты с наркотиками остались в руках
медсестры в качестве улики против него, очевидно, попытался их
забрать, обнаружил, что она передала их Валентину, и, поскольку за ним
самим следили, сообщил об этом своему сообщнику, тому, кто ходил с
чёрной бородой. Должно быть, в ту ночь Франсуа сам впустил его в
дом мистера Стэплтона.

«В ходе своих расследований я пришёл к выводу, что сигарета, окурок от которой я нашёл в Буа, была
курила Мэри Ланахан, и я так и сказал мистеру Стэплтону.

Банкир кивнул. "Да, - сказал он, - но вы тогда ничего не сказали"
о гашише.

"Я не был в этом уверен. Я намеревался иметь фрагмент, который я нашел
проанализировал. Когда я обнаружил сигареты в комнате Франсуа, вы будете
помните, что я взял один из них. Я выкурил ту сигарету перед тем, как лечь спать той ночью. Она вызвала именно те ощущения, которые, должно быть, испытывала Мэри Ланахан. Я уплыл в страну грёз более чем на полчаса и очнулся, совершенно не помня, как прошло время.
Это замечательный наркотик, но чрезвычайно опасный.

"После этого дело стало довольно простым. Я сразу понял, что Франсуа был одним из похитителей. Мои планы прошлой ночью сработали бы идеально, если бы шофёр случайно не обнаружил меня, прячущегося в шкафу. Если бы этого не случилось, мальчика вернули бы по плану, а Франсуа оказался бы у меня в руках."

— «Но мы бы не поймали остальных», — рассмеялся префект. «За это вы должны благодарить свою жену. Верне рассказал мне, как похитители
перехитрил вас на авеню Малакофф. В машине, из которой, по-видимому, был подан сигнал, находился известный биржевой маклер, который вообще ничего не знал об этом. Он просто проезжал мимо авеню
Малакофф в тот самый момент, когда Франсуа получил сигнал.

— Вы ошибаетесь, месье, — спокойно заметил детектив. «Сигнал, несомненно, был подан из этой машины; не господином Лемэ, признаю, а его шофёром. Он признался Верне, что незнакомец заплатил ему пятьдесят франков за это, сказав, что это было необходимо».
Подайте знак женщине. Мужчина ничего не знает об этом деле, кроме этого.

Когда он закончил говорить, в холле послышался смех,
и вошли миссис Стэплтон, мадам Лефевр и Грейс.

"Мы обсуждали очень важный вопрос, — сказала миссис Стэплтон,
напустив на себя чрезвычайно серьёзный вид, — и мы просим вас, месье,
Лефевр, будьте так любезны, решите этот вопрос.

"Что за серьёзный вопрос, мадам?" — спросил префект, вставая с улыбкой. "Мне не терпится его услышать."

"Вопрос в следующем, месье Лефевр: что заслуживает большего внимания?
«Кто заслуживает похвалы за спасение моего мальчика — мистер Дюваль или его очаровательная жена?»

Префект шагнул вперёд, ласково положил одну руку на плечо
Дюваля, а другой взял Грейс за руку.

"На вопрос, который вы задаёте, мадам, — сказал он, с улыбкой переводя взгляд с детектива на его жену, — легко ответить. Похвала принадлежит
в равной степени им обоим. И это, дети мои, правильно. Этот роман,
так счастливо завершившийся, преподал мне один важный урок. Вот он:
 Муж и жена никогда не должны быть против друг друга.
Они должны всегда работать вместе, не только в подобных делах, но и во всех остальных. Я предпринял рискованный эксперимент, позволив этим двум моим дорогим друзьям взяться за это дело с противоположных сторон.
 Но если бы не несколько очень удачных совпадений, это могло бы обернуться очень плохо для всех заинтересованных сторон. Впредь, если месье Дюваль и его жена будут служить мне, они должны делать это вместе или не служить вовсе. Он повернулся к Грейс.
«Я чувствую, что в долгу перед вами обоими, дитя моё, за то, что снова так грубо прервал ваш медовый месяц. Что — Чем я могу вам помочь? Просите у меня чего угодно.— Чего угодно? — переспросила Грейс, смеясь.
— Чего угодно, — галантно поклонился префект.
— Тогда я требую от вас, месье, обещания навестить нас в нашем поместье в
Мэриленде до конца года.

- Что, - воскликнул префект, как он наклонился и поцеловал ее руку", будет
самый восхитительный способ оплаты долга, который я могу
представьте себе".

*******
*** КОНЕЦ ЭЛЕКТРОННОЙ КНИГИ ПРОЕКТА «ГУТЕНБЕРГ» «СИНИЕ ОГНИ: ДЕТЕКТИВНАЯ ИСТОРИЯ» ***